Император ярости

16

ФРЕЯ

Когда мы с Анникой собираемся вместе, все имеет свойство… выходить из-под контроля.

Быстро.

Но сегодняшний вечер, возможно, установит новый рекорд.

Громкий, алкогольный храп привлекает мое внимание. Я фыркаю, бросая взгляд на Аннику, которая лежит лицом вниз на одной из двух кроватей в отеле, все еще в своем вечернем платье, ее рыжие волосы раскинуты вокруг, как на месте преступления.

Другая кровать занята Ханой Мори, сестрой Кензо — которая, как выяснилось, чертовски крутая. Она тоже крепко спит после того, как напилась с нами. Но в отличие от горячего беспорядка на другой кровати, который представляет собой моя лучшая подруга, сестра Кензо — это ее обычная, хирургически собранная версия себя.

Ее серебристые, бело-русые волосы идеальны, аккуратно уложены назад и набок на подушке. Платье, в котором она была сегодня, висит на вешалке на двери ванной. Она действительно под одеялом, аккуратно, лицом вверх, со сложенными на груди руками.

…Я имею в виду, что на ней чертова маска для сна.

Я мечтала о том, чтобы быть такой же собранной, как Хана, даже когда она просто спит.

Тоже пила всю ночь. Но я знала меру, что хорошо, учитывая всю эту погоню на машине и пересечение границы.

Я же говорила, что все быстро вышло из-под контроля.

Вечер начался достаточно невинно. Сестра Анники, Тейлор, взяла Аннику, ее подругу Фуми — которая, кстати, сводная сестра Кензо, но это долгая история — и меня в невероятно потрясающий ресторан с тремя звездами Мишлен. Тейлор и Фуми должны были уйти после ужина, потому что у них рано утром суд, ведь они крутые юристы. Именно тогда к нам присоединилась Хана.

Я виню караоке, которое последовало дальше, как первый домино, который начал все, что привело нас сюда. Несколько раундов напитков, вероятно, тоже не помогли. Как и то, что мы трое демонстрировали свои «скрытые таланты».

Хана, например, может выпить шот, не используя руки. Что касается меня, я нашла группу пьяных, глупых, возбужденных финансистов-дурачков и сказала одному, что хочу связаться с ним позже и позволить ему «трахнуть меня, как животное».

…Апофеоз моего «грязного разговора». Дерьмово, знаю.

Цель заключалась не в том, чтобы трахнуть этого придурка. А в том, чтобы он дал мне свой разблокированный телефон, чтобы я могла оставить ему свой номер.

Вместо этого я быстро перевела себе пять тысяч с его счета через Venmo.

И именно тогда мы с Анникой и Ханой решили свалить отсюда к чертям.

Однако за пределами клуба все действительно пошло наперекосяк. Как идиотка, я сказала Хане, что Анника — мастер воровства. Что она может украсть что угодно. «Даже спортивные машины!» — хвасталась я.

И, похоже, Хана такая же любительница эскалации ситуаций, как мы с Анникой. Потому что вскоре мы уже подбивали Аннику взломать чертов Bugatti, припаркованный на улице.

Прежде чем я успела опомниться, мы уже катались по Нижнему Манхэттену на угнанном суперкаре за триста тысяч долларов, а за нами появились копы. Чтобы сделать все еще веселее, у меня был зажженный косяк, а у Ханы в сумочке был пистолет, на который у нее не было разрешения.

Да.

Если бы мы были умными, мы бы сразу же признали поражение и наняли хорошего адвоката. Но, к черту это.

— Я выдыхаю, делаю глоток водки из стакана, любезно предоставленной мини-баром в номере отеля. Поворачиваюсь к окну и прислоняю лоб к стеклу, глядя на Монреаль.

Да. Монреаль.

Опять же, я не могу достаточно подчеркнуть слово «эскалация».

Погоня на машине, чтобы уйти от копов, превратилась в погоню по шоссе, чтобы уйти от полиции штата. В этот момент, черт возьми, можно уже идти ва-банк, верно?

Так мы и поступили. Мы просто… рванули. Через час, мчась по I-87, мы потеряли их.

Спасибо, чертовски быстрая угнанная суперкар.

Очень скоро мы поняли, что находимся не так далеко от канадской границы. И поскольку это был девичник, и мы все были на взводе от адреналина, мы сказали «к черту» и продолжили путь. Бросили машину и пистолет Ханы в маленьком приграничном городке, взяли такси через таможню, и вскоре мы уже были в клубе в центре Монреаля, теряя рассудок на танцполе.

Стоит упомянуть, что свадьба Анники и Кензо завтра.

Упс.

Мы втроем избегали всех звонков и сообщений от Кира и Кензо, спрашивающих, где мы. Но это не те сообщения, которые беспокоят меня сейчас, пока я смотрю на город.

Меня беспокоят те, которые я проигнорировала от него.

Ма́ла.

Дрожа, я смотрю на сообщения Мала на моем почти разряженном телефоне:

Мал:

Я в твоей комнате с очень твердым членом, готовый трахнуть тебя в первый раз. И все же, как ни странно, тебя здесь нет.

Мой пульс ускоряется.

Мал:

Я был очень ясен. Сегодня ночью я разорву твою красивую маленькую киску в первый раз и заставлю тебя кричать от моего члена. У нас были планы, Фрея. С участием твоей девственной крови и моей спермы, пятнающей твои простыни.

Я имею в виду, Господи, кто вообще так разговаривает?

Мал:

Раз тебя здесь нет, я могу только предположить, что ты готова разыграть одну из твоих других, более… извращенных… фантазий.

Мал:

Если ты прячешься от меня, это значит, что ты хочешь, чтобы я нашел тебя. И преследовал.

Моя кровь закипает, когда снова просматриваю сообщения.

Мал:

И когда я поймаю тебя, я прижму к земле и трахну, как захочу, в любую дырку, какую захочу, как жадную маленькую шлюху, которой ты являешься.

Мне хочется возмутиться. Хочется ответить ему, что он бредит, что наше соглашение НЕ включает его охоту на меня, чтобы, ну, да.

За исключением…

Он не ошибается. Это одна из моих — ладно, самых — опасных, темных фантазий. Когда жесткие видео с грубым сексом, доминированием и подчинением недостаточны, я обращаюсь к этому:

Согласованное несогласие.

Первобытные игры.

Фантазии об изнасиловании.

Имею в виду, я не хочу, чтобы меня действительно изнасиловали, ради всего святого. Даже мои сомнительные сексуальные фантазии и общее состояние ума имеют пределы и границы, и это далеко за ними.

Но идея довести потерю контроля до совершенно нового уровня… горяча. Идея, что кто-то охотится за мной, прижимает меня к земле и берет то, что хочет?

Да.

Как фантазия, конечно. В реальной жизни это звучит безумно, даже для меня.

Как раз когда я собираюсь налить себе еще один напиток и узнать, есть ли у стойки регистрации зарядное устройство, которое могу одолжить, поскольку никто из нас его не взял, мой телефон издает звук нового сообщения.

Мал:

Ты оказываешься сложнее для охоты, чем я ожидал.

Мой пульс пропускает удар, и я улыбаюсь, кокетливый жар разливается по моему лицу. Черт, может, это просто алкоголь.

Может, и то, и другое.

Я допиваю последний глоток водки, язык смахивает последние капли с губ, прежде чем ставлю стакан и беру телефон.

Я:

Я далеко от твоих когтей.

Его ответ мгновенный.

Мал:

Ты НИКОГДА не выйдешь из моих когтей.

Чувствуя себя безрассудной от алкоголя и адреналина ночи, я набираю еще одно сообщение.

Я:

Я вышла подышать воздухом. Ищу зарядное устройство. А ты?

Ладно, что за черт. Наше «соглашение» или «шантажные отношения», или как бы это безумие между мной и Малом ни называлось, должно быть просто… ну, я думаю, мы никогда точно не определяли его, кроме как «я делаю все, что он хочет, или он разрушает мою жизнь». Но ночной флирт по сообщениям кажется за гранью.

Мал:

И где именно ты «вышла», ищешь зарядное устройство?

Я замираю. Ни за что не скажу ему, где я. Не потому, что боюсь, что псих приедет за мной в другую страну… хотя я бы не удивилась… а потому что мы втроем, вероятно, уже довели до безумия многих людей дома, учитывая, что свадьба Кензо и Анники завтра, а невеста сбежала из страны на угнанном Bugatti.

Я:

Просто вышла. Боже, ты такой навязчивый.

Я озорно улыбаюсь, отправляя это.

Черт возьми. Я флиртую с ним.

Ответ Мала быстрый, и он посылает холодок по спине.

Мал:

Тебе следует быть осторожной. Ночь. Ты одна. Никогда не знаешь, какие монстры прячутся в темноте.

Мои пальцы сжимают телефон, пульс учащается, и ощущение покалывания ползет по затылку. Я говорю себе, что это ничего, просто Мал дразнит меня.

Затем мой телефон снова вибрирует.

Мал:

Твое стоп-слово будет «неон».

Эти слова бьют, как удар, живот переворачивается, когда я резко поднимаю голову, осматривая тени в комнате. Мое сердце сейчас колотится.

Я имею в виду, что за черт.

Я:

Ты очень жуткий.

Ответа нет. Даже точек набора. Хотя я вижу, что он прочитал мое сообщение.

Я:

Продолжай искать, псих. Сегодня я в безопасности от тебя.

Он читает и это. Все еще нет ответа.

Через час ответа все еще нет, и я начинаю нервничать, расхаживая по темному гостиничному номеру, пока мои подруги пьяно храпят на заднем плане.

Консьерж внизу не имеет зарядного устройства, которое я могу использовать. Но, по-видимому, бар на крыше в отеле внизу по улице открыт до поздней ночи, и у них, вероятно, есть зарядка.

Идеально.

Эта поездка в Монреаль не была точно запланирована. Так что у меня нет ничего, во что можно переодеться. Но мое платье с ужина и караоке кажется подходящим для шикарного ночного отельного бара.

Улицы довольно пустынны, когда я иду вниз по кварталу, за угол и в отель. Лифт поднимает меня на крышу, где бар заполнен полуночниками.

Я провожу следующие два часа, потягивая коктейли, вежливо — а затем не очень вежливо — говоря группе финансистов-придурков, чтобы они отвалили и оставили меня в покое, даже делаю немного работы для Кира на своем теперь заряженном телефоне.

Должно быть, это чувство вины за то, что я проигнорировала его сообщения ранее.

В последний заход беру еще один напиток, рассчитываюсь и спускаюсь вниз.

Улицы теперь еще тише и пустыннее. Холодок пробегает по спине, но я говорю себе, что это просто температура. В конце концов, я в Канаде.

Начинаю идти обратно в наш отель. Но на углу та же группа придурков из клуба тусуется, куря сигареты.

Да, твердый отказ от этой ужасной ситуации, которая вот-вот произойдет.

Я возвращаюсь в отель с баром на крыше и иду вокруг квартала в другом направлении. Ряд зданий находится на реконструкции, с лесами, покрывающими фасад, и одним из тех проходов, которые строят возле городских строительных площадок для пешеходов: по сути, деревянный коридор, построенный вокруг металлических опор нижних лесов.

Временные огни мерцают, когда я вхожу в деревянный коридор. Нервно сглатываю, оглядываюсь назад, а затем на весь квартал закрытого прохода передо мной.

— Все в порядке, — говорю я себе. — Ты в порядке.

Начинаю идти, желая, чтобы у меня был мой большой набор ключей с маленьким баллончиком перцового спрея. Но я оставила их в Нью-Йорке.

Я прошла примерно треть пути, когда огни снова мерцают.

Затем я слышу это — шаги. Медленные. Намеренные. Приближаются сзади.

Я оборачиваюсь с криком на губах.

…Никого нет.

Тишина висит, как саван, вокруг меня. Огни снова мерцают и гудят. Мое дыхание становится прерывистым, ум лихорадочно работает.

К черту это.

Я поворачиваюсь и готовлюсь бежать. За исключением того, что я в тупых каблуках. Так что я начинаю быстро идти, пытаясь выбраться из этого закрытого коридора как можно быстрее. В смысле, черт возьми, я бы даже предпочла этих финансистов-придурков сейчас.

Приближаюсь к концу, когда снова слышу это — шаги, на этот раз громче. Ближе. Затем тень движется в углу моего зрения.

Я разворачиваюсь.

Крик застревает в горле.

…И фигура в черной маске выскакивает из тени на меня, менее чем в десяти футах.

Чистый ужас взрывается во мне. Не думая, я разворачиваюсь, мои глаза фиксируются на тонкой пленке пластика, покрывающей вход для рабочих в зону строительства.

Он ближе, чем конец коридора.

Я поворачиваюсь и бросаюсь через пластиковую пленку, слепо несусь в темноту, мой пульс стучит в ушах, а шаги монстра приближаются сзади.