Император ярости

27

ФРЕЯ

Расстояние между нами невыносимо, но я стараюсь этого не признавать.

Прошли дни с тех пор, как я видела Мала, и его отсутствие ощущается как медленная, ползущая боль. Это смешно, правда. Но как бы я ни пыталась вытеснить его из головы, воспоминания о той ночи продолжают тянуть меня назад.

Или, скорее, тащат меня за волосы, а затем трахают до потери сознания.

То, что произошло между нами в последний раз, было чертовски безумным. Я уже несколько дней чувствую себя разбитой и покрытой синяками. Мой гардероб внезапно состоит исключительно из водолазок, худи с капюшонами, натянутыми на шею, и шарфов, чтобы скрыть следы, похожие на атаку цепью и ломом на мою шею.

Мне пришлось сказать Хане, что я неудачно вылезла из ванны. Ради всего святого, я даже ношу ежедневные прокладки, потому что моя бедная киска все еще слишком чувствительна.

И все же?

…Оно того стоило. Все. Чертовски. Стоило. Лучший секс в моей жизни. Ладно, это низкая или даже несуществующая планка. Но я рискну сказать, что это лучший секс в жизни любого.

Если, конечно, вам нравится играть грубо. Очень, очень грубо.

Настолько грубо, что, возможно, мне стоит бояться этого немного больше, учитывая, насколько Мал нестабилен.

Я могла бы обмануть себя и сказать, что именно поэтому держу дистанцию с той ночи. Но это даже отдаленно не правда. Дело не в том, что я боюсь его.

Я боюсь себя. Боюсь того, что все это значит для меня.

Это я ушла той ночью. После секса, после того, как он дал мне худи и пошел за водой, я сбежала. Или, скорее, пошатываясь, вернулась в главный дом.

Должна была.

Мал ясно дал понять до того, как все это произошло, что между нами ничего серьезного не будет. Никаких обязательств, никаких сложностей. Никаких эмоций. Он «не способен на это», как он выразился.

И я подумала: «Ну что ж, всё в порядке. Я справлюсь с этим».

Я не какая-то влюбленная девчонка, которая жаждет большего от опасного, эмоционально сломанного мужчины, который, возможно — или вероятно, — психопат.

Имею в виду… почему это не может быть просто забавой? Почему я не могу просто наслаждаться им и, честно говоря, изменяющим жизнь сексом, не желая большего? Он заставляет меня чувствовать себя невероятно, и трахает, как бог с членом дьявола.

Я отказываюсь быть «той самой девушкой». Которая привязывается. Я умнее этого. Сильнее этого.

Кроме того, мне следует держаться на расстоянии от кого-то вроде Мала. Так что тот факт, что здесь есть возможность спать с ним без каких-либо обязательств?

Это, возможно, к лучшему. Никакого беспорядка, никаких разбитых сердец, просто… что бы это ни было.

Легкое, вызывающее сильное привыкание, но не более того.

…За исключением, возможно, смертельного исхода.

Смотрю на свой телефон, пальцы зависают над экраном, соблазняясь написать ему и спросить, что он делает сегодня вечером. Или, например, сейчас.

Знаю, что не должна — это я ушла — но желание сводит с ума. Тугое узкое чувство разочарования и тоски скручивается внутри меня, подрывая мою решимость.

Нет. Если Мал хочет этого, он может сделать первый шаг. Я не буду преследовать его. Я не могу.

С раздраженным вздохом бросаю телефон на диван рядом со мной. Комната тихая, тишина давит на меня.

Кир и Исаак вернулись в Нью-Йорк, но я задержалась в Киото дольше, чем планировала. Я продолжаю говорить себе, что это ради Анники. Но в глубине души знаю, что это из-за него.

Потому что, хотя Анника и Кензо все еще здесь, от них исходит куча любовной энергии. С моими собственными эмоциями в таком запутанном клубке замешательства и тьмы, это странное ощущение быть рядом с ними. Поэтому я их избегаю.

Откидываюсь на диван, уставившись в потолок, с странным чувством меланхолии, которое преследует меня уже несколько дней, тяжело оседая в груди.

Мой телефон загорается на диване рядом, привлекая внимание к только что пришедшему сообщению.

Кейн:

Привет, Фрея! Это Кейн. Мы встречались в том рамен-баре в Нью-Йорке. Я брала у тебя зарядку.

Я широко улыбаюсь, набирая ответ.

Я:

ОМГ, конечно, я тебя помню! Привет!

Кейн:

Привет!!! Извини, я понятия не имею, какое сейчас время в Нью-Йорке. Надеюсь, я тебя не разбудила.

Я:

Лол, у меня странный график. И я сейчас не в Нью-Йорке. Как дела?

Кейн:

Хорошо! Но у меня есть проблема с шифрованием, которую я не могу решить. Потом я подумала о тебе и подумала… почему бы не спросить?

Кейн:

Готова к вызову? Только если у тебя есть время. Я совсем застряла.

Я:

Конечно! Можешь отправить, и я посмотрю.

Кейн:

ОМГ, ты лучшая!!

Я улыбаюсь, тянусь к ноутбуку. Письмо от Кейн приходит мгновенно, с данными шифрования и алгоритмом. Перехожу в режим детектива, запускаю код и быстро просматриваю, чтобы увидеть, не бросится ли что-то в глаза.

Кейн:

Серьезно, спасибо. Я, технически, не должна делиться этим, так что тсс. Но я близка к дедлайну по этой работе и совсем застряла.

Мои глаза возвращаются к строке команды, перечитывая код несколько раз. Замираю, прикусывая нижнюю губу, и вношу изменения в код, подозревая, что где-то допущена синтаксическая ошибка. Чтобы проверить свои предположения, добавляю дополнительную строку, которая должна исправить проблему.

Я:

Возможно, я РЕШИЛА это. Секунду, запускаю стресс-тест.

Кейн:

WTAF!?! Ты КОРОЛЕВА. Спасибо!!

Я:

Никаких проблем! Тест уже запущен. Это займет пять минут.

Кейн:

Я серьезно тебе обязана. Правда, ты даже не представляешь, как сильно ты только что меня выручила.

Я:

Лол, я сама была в таких ситуациях. Сотни раз. Всегда пожалуйста.

Кейн:

Так где ты, если не в Нью-Йорке?

Я выпускаю воздух через губы.

Это, новый интернет-друг, долгая история.

Я:

Это… сложно. Короткая версия: моя подруга вышла замуж за японца, и я тут живу с ними какое-то время.

Кейн:

ОМГ! Ты в Японии?! Я тоже вернулся, в Токио!

Я:

Киото!

Кейн:

Потрясающе! Я обожаю Киото, там так красиво. Нам нужно встретиться, пока ты еще здесь!

Я:

Да! Это было бы здорово!

Мой ноутбук издает звук. Я бросаю на него взгляд и улыбаюсь, прежде чем прикрепить обновленный код и отправить его обратно Кейн.

Я:

Код уже в пути. Стресс-тест говорит, что все чисто.

Кейн:

СПАСИБО!!!

Она заканчивает свое сообщение миллионом смайликов счастливых лиц, сердечек, конфетти и шампанского. Затем мы повторяем, что нам ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно встретиться, пока я еще в Японии.

Небольшая улыбка появляется в уголке моего рта. Болтовня Кейн и то, что ей понадобилась моя помощь, немного успокоили меня по сравнению с тем, что было раньше. Позже вечером я ухожу в свою комнату для запланированного видеозвонка с Киром, и когда экран оживает, знакомый вид его лица еще больше снимает напряжение, которое накапливалось в моей груди. Его острые голубые глаза сосредоточены на мне, выражение лица, как всегда, спокойное.

— Как дела там? — спрашивает Кир.

— Занята, — отвечаю я, пытаясь выдавить улыбку. — Я просматривала квартальные отчеты для Flux Logistics.

Бровь Кира приподнимается при упоминании последней компании, попавшей в его поле зрения. Да, братва Николаевых — это преступная организация. Но это не значит, что она исключительно преступная. Кир очень, очень хорошо умеет скрывать свои незаконные действия и доходы среди законных предприятий, что довольно хорошо маскирует его преступную деятельность. Flux Logistics, судоходная компания из Балтимора, — идеальная цель для его приобретения: законная компания, которая уже является прикрытием для контрабанды. Цена покупки включает в себя саму судоходную компанию, которая приносит хорошую прибыль, а также силу и связи с контрабандной операцией.

— И? — спрашивает Кир, с ноткой азарта и возбуждения в голосе, которые он не может скрыть.

— Их цифры в порядке.

— Но…?

Он усмехается. Он уже знает, что я найду у нынешнего владельца. Ему просто нужно было, чтобы я нашла доказательства для рычага давления.

— Да… Он трахает няню. Они встречаются два раза в неделю в его офисе, как только жена забирает детей домой.

Кир улыбается.

— И это будет тридцатипятилетняя няня, или…

— Ты прекрасно знаешь, что это та, которой девятнадцать.

— Боже, как же я наслажусь, когда начну его гробить с этим. Хорошая работа, Фрей. Серьезно. Это было нелегко найти. Он был осторожен.

Я улыбаюсь. Что могу сказать? Я обожаю искренние, приятные комплименты, особенно от тех, кого уважаю, как Кира.

Но даже когда мы обсуждаем дела, мои мысли продолжают возвращаться к Малу, к странной дистанции между нами, которую я, кажется, не могу преодолеть, к стене между нами, которую не знаю, как разрушить.

— Все остальное в порядке? — Брови Кира слегка хмурятся, когда он изучает меня.

Я делаю паузу, раздумывая, стоит ли мне рассказать ему о том, что меня беспокоит.

Ты что, с ума сошла?

Я откашливаюсь, выдавливая улыбку.

— Все в порядке, — быстро говорю я. — Просто немного устала. Это ничего.

Кир долго смотрит на меня, но в конце концов кивает.

— Убедись, что ты заботишься о себе. О, ты недавно разговаривала с Дэмиеном?

Не так давно, как мне хотелось бы, но Дэмиен и я регулярно общаемся с тех пор, как я приехала в Японию.

— Может, пару дней назад?

Кир вздыхает.

— Ну, он решил, что хочет приехать в гости.

Я фыркаю.

— Дай угадаю, кто-то все еще в ярости, что был в коме, когда Кензо женился на их псевдо-сестре, и теперь он хочет приехать и насрать на лужайку по этому поводу?

Кир закидывает голову назад и громко смеется.

— Это примерно подводит итог.

— Ну разве это не будет весело.

Он улыбается.

— Позвони ему. Сомневаюсь, что ты сможешь убедить его не приезжать, но, возможно, ты сможешь немного снизить давление, прежде чем он приедет и сделает что-то безрассудное.

— Эй, он твой племянник.

— О, и он так меня слушает, — бормочет Кир саркастически.

Я хихикаю.

— Посмотрим, что я могу сделать.

У Анники и меня были планы на поздние посиделки. Но когда она полностью пропадает, и когда Кензо тоже пропадает, я могу сложить два и два и получить «трахают друг друга до потери пульса». Я умная такая.

Так что вместо этого я оказываюсь на одном из патио, бесцельно листая Instagram. Это плохая привычка — та, над которой постоянно подшучивают Анника и Хана. Но иногда легче потеряться в жизни других людей, чем разбираться со своей собственной.

Останавливаюсь, когда вижу новый пост от Такеши.

Черт.

Я старательно не возвращалась к той конкретной фотографии Мала в клубе с Таком, потому что она бесит меня так, что это сбивает с толку. Сама мысль о той чертовой девчонке, сидящей у него на коленях, достаточно, чтобы поднять мою внутреннюю температуру до уровня, когда хочется кого-то пырнуть.

И это сбивает с толку.

Имею в виду, во-первых, то, что между мной и Малом, — это не «отношения». Это договоренность. Или, думаю, это была договоренность — основанная на угрозе шантажа. Теперь это просто… другой вид договоренности? Основанный на том, что я зависима от секса с ним? Но также имею чувства к нему, которые я не могу или боюсь выразить словами?

Вот так.

В любом случае, только сейчас до меня доходит, что у нас никогда не было разговора о исключительности. И все же поведение Мала — например, полет обратно в США из чертовой Японии и избиение парня ради меня — говорит об обратном.

Как я уже сказала: это сбивает с толку. Именно поэтому я старалась не смотреть на эту чертову фотографию снова.

Но что-то пошло не так.

Я перехожу в профиль Така, листаю кучу новых постов с мотоциклами и вечеринками и наконец нахожу тот самый пост, вызывающий ярость.

Снова смотрю на слегка размытую фотографию, скрипя зубами, когда мой взгляд проходит мимо Такеши и останавливается на Мале, сидящем с той чертовой девчонкой на…

Хмурюсь, замираю, когда лучше разглядываю эту шлюху на его коленях.

Что за ХРЕН?

Мой желудок сжимается. Я делаю скриншот поста, затем захожу в галерею и увеличиваю изображение.

Святое дерьмо.

Это Мия, домработница, которую Кир уволил в Нью-Йорке за постоянные флирты с ним.

Чтобы убедиться, я делаю обратный поиск по изображению увеличенной фотографии. Конечно же, он выдает ссылку на ее Instagram.

Смотрю на профиль, не веря своим глазам, затем снова бросаю взгляд на фотографию, где она сидит на коленях у Мала.

Что, черт возьми, Мия делает в Киото? И что, черт возьми, она делает, сидя на коленях у Мала, как будто ей там место?

Волна ревности и гнева накрывает меня, пока я листаю ее профиль. Последние посты Мии показывают, что она, на самом деле, теперь живет в Киото, работая официанткой в клубе хостесс.

Это не может быть совпадением.

Мне нужны ответы.

Неоновые огни района Симогё сверкают надо мной, мотоцикл, который я одолжила у Такеши, глушит мотор подо мной, когда я останавливаюсь. Город гудит вокруг, воздух наполнен запахом пота, дыма, еды и алкоголя.

Я смотрю на мигающую неоновую вывеску клуба Heartbreaker, элитного, эксклюзивного «Клуба хостесс».

В Японии таких полно. Гости — мужчины, персонал — женщины, хотя в последнее время появляются и клубы с обратной направленностью. В основном, бизнесмены могут приходить сюда, сидеть и пить с красивыми, молодыми женщинами, которые отлично поддерживают беседу, обладают специализированными знаниями в определенных областях или просто умеют делать так, чтобы их клиенты чувствовали себя рок-звездами.

Это не бордели. Там нет прикосновений или чего-то подобного, и никто не раздевается. Это буквально места, куда можно прийти и заплатить кому-то, чтобы быть твоим другом на ночь.

Мое сердце колотится, когда я открываю дверь клуба, тусклый свет и энергичная джазовая музыка окутывают меня. Я осматриваю зал в поисках Мии.

Это не занимает много времени.

Она работает на площадке, пробираясь между столиками с подносом напитков в руках. Ее глаза встречаются с моими через весь зал, и я сразу вижу проблеск растерянного узнавания, за которым следует резкий приступ паники.

Да, она знает, зачем я здесь.

Она сглатывает, нервно оглядываясь, когда я подхожу.

— Мисс Холм, — говорит Мия, ее голос тихий. — Я не хочу неприятностей…

— Нам нужно поговорить, — холодно говорю я.

Мия нервно ерзает, ее глаза мечутся.

— Я работаю…

— Это ненадолго, — резко говорю я, подходя ближе.

Она колеблется, затем вздыхает, нервно сглатывая, и ставит поднос.

— Слушай, я не преследовала тебя или Аннику в Киото, окей?

— А почему ты решила, что я могу так подумать? — язвительно говорю я.

Мия смотрит на меня, внезапно сбрасывая все притворства.

— Ладно, я понимаю, что я тебе не нравлюсь. Я флиртовала с Киром, и ты, не знаю, ревнуешь из-за этого?

Я корчу гримасу.

— Вряд ли. Мне просто не нравится видеть, как охотницы за богатством пытаются вцепиться в него. Он для меня как отец.

Она угрюмо кивает, отводя взгляд.

— Ну, во-первых, я не чертова охотница за богатством. — Она пожимает плечами. — Я думала, что он горячий, подайте на меня в суд.

— Он был твоим боссом.

Она вздыхает, смотря на меня.

— Есть ли другая причина, кроме того, что я попыталась с Киром, почему я тебе не нравлюсь? Если тебе интересно, почему я здесь, моя кузина в Киото на семестре по обмену, и я хотела навестить ее. Япония делает очень сложным получение рабочей визы, но это место… — Она откашливается, понижая голос и оглядываясь. — Ну, в клубах хостесс есть спрос на блондинок-американок гайдзин. И это место готово платить в черную, чтобы удовлетворить этот спрос.

Мия тяжело вздыхает, бросая на меня взгляд.

— Могу я вернуться к работе? Я не пытаюсь украсть твоего папочку, окей? Просто работаю, и мне нужно…

— Что происходит между тобой и Малом?

Ее брови сдвигаются.

— Кто?

— Мал Ульстед.

Мия смотрит на меня.

— Фрея, не буду врать, я понятия не имею, кто это.

Мой гнев нарастает, когда я открываю телефон с сохраненным скриншотом поста Такеши и тычу ей в лицо.

— Ничего не напоминает?

Она смотрит на фотографию, затем медленно поднимает глаза на меня.

— Фрея, ты понимаешь, как работают эти места, да? Парни приходят, тратят деньги, покупают бутылки, садятся с красивыми девушками, которые смеются над их тупыми шутками и говорят, какие они интересные, и все. На следующую ночь приходит новая толпа одиноких парней с деньгами. Повторяем…

— Ты серьезно собираешься сказать мне, что не знаешь, кто этот парень, который пришел со своим кузеном Такеши Мори, из семьи…

— Мори-кай Якудза? Тот самый Такеши Мори, который, кстати, владеет контрольным пакетом акций этого самого бара?

Лицо Мии меняется.

— Тот самый Такеши Мори, — улыбаюсь я, играя ресницами, — который, кстати, платит тебе в черную за работу здесь? Все еще ничего не напоминает?

— Ладно, ладно! Господи! — выпаливает Мия, смущенная. — Серьезно, я не хочу иметь ничего общего со всем этим дерьмом, окей? Я просто хочу заработать немного денег, провести семестр с кузиной в крутом иностранном городе и вернуться домой. Вот и все, Фрея. — Она хмурится и снова смотрит на фотографию. — Ладно, ты хочешь знать, что происходит между ним и мной? — Мия вздыхает. — Это не то, что ты думаешь. Совсем не то.

— Тогда просвети меня, Мия.

Она отводит взгляд, проводя рукой по своим светлым волосам, прежде чем вздохнуть и повернуться ко мне.

— Он хотел информацию о Кире.

Я хмурюсь.

— Прости?

— Вот и все. Он приходил несколько раз. И это все, о чем он хочет говорить: Кир Николаев.

— Что именно о Кире?

Мия пожимает плечами.

— Все что угодно. Например, что я помню о работе на него. Куда он ездил. Ему было очень интересно, бывал ли он когда-нибудь в Норвегии. Что-то о семье Линк?

Я замираю.

— Прости?

— Линк-что-то. Это звучало очень по-норвежски. Линк-мист… Линк-твист…

— Линдквист?

Ее лицо озаряется.

— Вот оно! — Она вздыхает. — Но я понятия не имею, кто это такой, и я ему так и сказала. — Мия бросает взгляд на оживленный столик японских бизнесменов в костюмах. — Слушай, как бы весело это ни было, мне правда нужно работать, окей?

Я киваю, голова кружится, когда я смотрю на нее.

— Конечно. — Хмурюсь. — Спасибо, Мия.

Разворачиваюсь и выхожу, еще более растерянная, чем когда зашла.

— Фрея, подожди.

Мия выходит за мной через входную дверь. Она кусает губу, явно колеблясь, прежде чем наконец заговорить.

— Слушай, если это что-то значит, Мал не «хотел меня», если ты об этом переживаешь.

Я хмурюсь, чувствуя, как лицо краснеет.

— Что?

— Тебе нравится этот парень, да?

Мои щеки горят еще сильнее.

— Я такого не говорила.

Она усмехается, закатывая глаза.

— Конечно. Ну, поверь мне — я знаю мужчин и когда они хотят меня. Он? — Она качает головой. — Он не хотел. Прими это как знак.

Я не знаю, как на это ответить, поэтому просто улыбаюсь ей. Мия бросает на меня последний взгляд, прежде чем скользнуть обратно в клуб, оставляя меня стоять снаружи с бешено работающим мозгом.