Император ярости

19

ФРЕЯ

Голос Кира заполняет библиотеку, его низкие, резкие команды прорезают тишину. Я сижу, свернувшись в кресле с высокой спинкой, с бокалом виски в руке, жжение алкоголя удерживает меня, пока я пытаюсь осмыслить все это. Быстрая, жестокая атака в церкви стала резким напоминанием об опасности, скрывающейся в тени нашего мира.

Напротив меня Кир ходит взад-вперед, телефон у уха, его выражение лица холодное. Его слова отрывисты, тон деловит, когда он отдает приказы тому, кто на другом конце провода, переключаясь между английским и русским.

Это тот Кир, которого видят большинство людей — босс Братвы, который всегда контролирует ситуацию и на шаг впереди. Но я знаю лучше. Под этой холодной, расчетливой внешностью скрывается человек, который вырежет собственное сердце ради тех, кого считает семьей.

Это утешительное чувство, на которое я привыкла полагаться, которое вытащило меня из довольно темных мест с тех пор, как я стала одной из тех, кого он считает семьей. Когда остальной мир становится черным и холодным, я всегда знала, что Кир будет рядом.

Я делаю еще один глоток виски, позволяя его теплу разлиться по груди. Ставлю бокал и смотрю на ноутбук. Мои пальцы летают по клавишам, пока копаюсь в различных онлайн-базах данных, которые нашла в даркнете, пытаясь найти хоть крупицу информации о нападавших.

Пока ничего. Ничего. Ноль. Ничего.

Кто бы ни организовал это, был дотошно осторожен. Что только делает меня более решительной раскрыть правду.

К счастью, сегодня никто не погиб. Но это не значит, что мы все вышли невредимыми. Лев, один из людей Кира, находится в больнице с куском взорвавшегося фургона, все еще застрявшим в животе. Есть также четверо других людей Николаевых, которые получили осколочные ранения и потребуют времени на восстановление.

Мягкий звук прерывает мое сосредоточение, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, что Анни ответила на мое первое сообщение. Пока я здесь на карантине с Киром в его особняке, она в пентхаусе своего нового мужа — по настоянию Кензо, кстати.

Я:

Ты УВЕРЕНА, что там все в порядке??

Анника:

Да. Куча охраны. В лобби стоят пятеро парней Кензо, плюс трое Кира.

Слава богу.

Анника:

Ты в порядке?

Я:

Я в порядке. Немного потрясена. Типа WTF.

Я:

Думаешь, враги Кензо или наши?

С таким количеством сил Якудзы и Братвы в одном месте, задним числом, было бы почти более шокирующе, если бы кто-то не попытался использовать свадьбу как возможность для атаки — если бы они были достаточно самоубийственны или глупы, чтобы попробовать.

Анника:

Без понятия, честно. Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО больше похоже на ход Братвы, чем Якудзы.

Она не ошибается. Это русские — фанаты прямых, взрывных атак. Якудза более тонкие. Типа, если бы это были они, я бы ожидала, что свадебный торт будет отравлен или что-то в этом роде.

Анника:

Кир отправил людей присмотреть за Дэмианом, верно?

Я:

Как будто это не было моей первой мыслью?

Я:

Или Кира?

Наш квази-брат только что перенес последнюю операцию перед свадьбой, и она прошла успешно. Но врачи собираются держать его в коме еще несколько дней, чтобы убедиться.

Я понимаю, откуда берется беспокойство Анники. Обычно Дэмиан — сильный, помешанный на спортзале, самоуверенный, готовый стрелять крутой парень. Но пока он ослаблен и лежит без сознания в больничной кровати? Он идеальная цель для тех, кто хочет причинить боль Киру.

Анника:

Извини, просто в панике

Я:

Я знаю. Я тоже. Просто дразню тебя. Да, сейчас в больнице около десяти парней.

Кир заканчивает звонок резким приказом и бросает телефон на стол, потирая виски, пока опускается в кресло напротив меня. Он выглядит нехарактерно уставшим. Кажется, даже он не может противостоять давлению.

Я:

Мне нужно идти. Я помогаю Киру с разведкой. Свяжемся позже?

Анника:

Конечно. Люблю тебя, будь осторожна.

Я:

Веселитесь в свой особенный вечер!

Анника:

Ненавижу тебя.

Я улыбаюсь, закрывая приложение для сообщений.

— Какие-то успехи? — спрашивает Кир, его глаза скользят к моему ноутбуку.

Я качаю головой.

— Пока ничего. Кто бы это ни сделал, они хорошо замели следы.

Он вздыхает, его выражение лица темнеет.

— Хорошо. Продолжай, если сможешь. Я хочу найти этих ублюдков и повесить их за яйца.

— Или яичники.

Он смотрит на меня. Я пожимаю плечами.

— Это могли быть женщины.

— Женщины были бы достаточно умны, чтобы не нападать на свадьбу моей дочери.

Я смеюсь.

— Тушé.

— Мы найдем их, Фрей, — рычит он. — Обещаю.

Да. Если есть что-то, чему я научилась у Кира за эти годы, это то, что он не сдается. Никогда. Это одна из причин, почему всегда так уважала его — он неумолим, как и я. Вот почему мы так хорошо работаем вместе.

Я откидываюсь в кресле, делая еще один глоток виски, пытаясь сосредоточиться на текущей задаче. Поднимаю взгляд, когда дверь библиотеки скрипит, и Мия, одна из новых сотрудниц дома, входит внутрь. Она несет свежий напиток для Кира, ее глаза широко раскрыты и нервны, пока она приближается к нему.

Но в ее взгляде также есть дерзость, которая заставляет меня хотеть закатить глаза. Я также не пропускаю, что ее макияж свежо подправлен, юбка ее униформы горничной поднята немного выше, чем обычно, или что верхняя пуговица этой униформы расстегнута, показывая щедрый вырез и проблеск черного кружевного бюстгальтера.

Уф, даже ничего вкусного. Это как распродажа в Victoria's Secret.

Подними свою игру, девочка.

Она ставит напиток перед Киром, ее рука задерживается на стакане немного дольше, чем нужно, ее голос мягкий и сладкий, когда она шепчет:

— Могу я еще что-то принести вам, сэр?

Кир даже не смотрит вверх.

— Это все, Мия.

В его голосе нет злого оттенка, но отказ ясен. Он не заинтересован. Он никогда не бывает. Но Мия, как и многие до нее, просто не понимает намека. Ее улыбка дрогнет только на секунду, прежде чем она берет себя в руки и прочищает горло.

— Ну, я доступна весь вечер, если вам что-то понадобится, сэр…

— Я сказал, это все, Мия.

В его тоне теперь звучит окончательность, которая ставит точку во всем этом. Лицо Мии мрачнеет, она резко кивает и, повернувшись, быстро выходит из комнаты, щелкая невероятно высокими каблуками.

Я жду, пока дверь закроется, прежде чем взглянуть на Кира с усмешкой.

— Кажется, она уже должна была понять намек.

Кир наконец поднимает глаза, на его губах мелькает легкая улыбка.

— К утру она исчезнет. Обещаю.

Я усмехаюсь.

— О, не увольняй ее ради меня.

— Я не ради тебя. А ради себя. — Он вздыхает. — Мне не нужно это дерьмо в доме.

Я качаю головой.

— Не понимаю, зачем они вообще стараются.

— Они видят власть и думают, что могут очаровать свой путь к ней, — пожимает плечами Кир, поднося бокал к губам. — Но власть исходит из контроля, а не из отвлечений.

Я киваю, полностью понимая. Мы с Киром вырезаны из одного куска ткани. Не отвлекаемся. Мы не позволяем эмоциям или мелким желаниям затуманивать наше суждение. Это еще одна причина, почему мы всегда так хорошо работали вместе. Мы видим общую картину.

— Ты уже связалась с Брокером? — спрашивает Кир, его острый взгляд скользит к моему ноутбуку.

Я сдерживаю гримасу. Брокер — это посредник на черном рынке, который свел меня и Аннику с работой у Улкана Гакафери, чтобы украсть желтый Ламбо, что, к сожалению, снова привлекло внимание того монстра — Валона Леки.

Однако Кир ничего об этом не знает, потому что мы не рассказали ему о работе с Ламбо.

— Еще нет, — быстро отвечаю я. — Но свяжусь.

Кир смотрит на меня мгновение, его выражение смягчается так, как это бывает только рядом со мной или Анникой.

— Мы во всем разберемся, Фрея. Мы всегда справляемся.

Я отвечаю ему легкой улыбкой, тяжесть его доверия окутывает меня, как теплое одеяло.

— Да. Справимся.

Через несколько часов, когда приближается рассвет и мои глаза затуманиваются от долгого взгляда в ноутбук, я наконец делаю перерыв. Кир спит на офисном диване, когда я накидываю на него одеяло и ухожу в свою комнату, события дня тяжелым грузом давят на меня.

Это были безумные сутки.

Ужин и караоке… скоростная погоня на угнанной машине… пересечение международной границы… разыгрывание серьезно извращенной фантазии с Малом и потеря моей чертовой невинности с ним… и, чтобы завершить все это, взрыв машины на свадьбе Анники?

Серьезно, кнопка паузы была бы кстати.

Усталость накрывает меня, еще хуже от того, что сегодня я не спала днем. Но мой разум слишком беспокоен, чтобы позволить мне покой. Слишком много мыслей крутится, слишком много эмоций спутано внутри меня.

Мал.

Я закрываю за собой дверь, выпуская долгий, дрожащий вздох. Пальцы касаются шеи, где все еще остаются фиолетовые синяки от его прикосновений.

Напоминание о власти, которую он имеет надо мной, даже когда его нет рядом.

Мне не следует хотеть его. Мне не следует хотеть этого. Не следует жаждать его так, как я это делаю.

Мал — монстр — темный, опасный, извращенный так, что это должно, и действительно, пугает меня. Но этот страх смешан с чем-то еще. Я не могу объяснить это, не могу понять, как мое тело реагирует на него, как разум зацикливается на нем. Я должна ненавидеть его.

Подхожу к окну, глядя в темноту. Город тих сегодня, далекий гул трассы едва слышен через толстое стекло, но эта тишина не приносит мне покоя.

Я ловлю себя на мысли, где сейчас Мал. Думает ли он обо мне?

— Сожалеет ли он о том, что так резко ушел прошлой ночью?

Затем я стону и чуть не бью себя по лицу.

Взрослей уже.

Это не школа. Мы два взрослых человека, которые немного повеселились по-взрослому, вот и все. И я отказываюсь быть той самой девушкой, которая ноет из-за парня.

В смысле, ну уж точно он ничего подобного не чувствует. У Мала нет сожалений. Он не знает, что такое вина, или даже эмоции — по крайней мере, я в этом сильно сомневаюсь.

И все же, несмотря ни на что, я не могу не хотеть, чтобы он был здесь со мной.

Это чертовски сводит с ума.

И самое худшее?

Я не хочу, чтобы это прекращалось.