Коварство Древних

Глава 24

Даларан.

Чашка горячего чая с пирожным утром прекрасно поднимает настроение и задает тонус на весь день. Так считали завсегдатаи небольшой таверны, а хозяева всячески поддерживали подобные стремления у гостей. За столиком у окна устроилась троица представительниц слабого пола, уже некоторое время ставших постоянными клиентами этого заведения, ориентированного на молодые парочки. Две жгучих брюнетки, принадлежащих к людской расе, одна совсем молодая, другая заметно постарше, и эльфийка с шикарной копной золотисто-русых волос молча наслаждались утренним чаепитием, не утруждая себя произнесением какие-либо банальностей. Все, что они хотели обсудить, было уже обговорено еще несколько дней назад, при их первой встрече, и теперь девушки просто ждали, наслаждаясь моментом спокойствия…

В это время на площади перед знаменитой академией магов было необычайно оживленно. Десятки эльфов заполонили свободную территорию перед распахнутыми воротами, за которыми, вдалеке, спешно концентрировалась встречающая делегация. Естественно, высокорожденные не собирались ждать, пока хозяева очухаются от их внезапного появления. Перед рассредоточившимся сопровождением, состоящим из королевской гвардии Сель’Таласа, появилось трое эльфов. Две юно выглядящие красотки и один молодой мужчина. Они, возглавляемые одной из девушек, миновали ограду и направились по дорожке к главному корпусу, от которого уже спешили навстречу члены Кирин-Тора.

— Мы рады приветствовать уважаемых представителей Сель’Таласа…

Пока слегка запыхавшийся от внеплановой утренней пробежки Антонидас, который не мог лично не поприветствовать дорогих союзников, выдавал на автомате стандартные фразы, он не мог отделаться от ощущения, что что-то идет не так, словно чего-то не хватает…

Игра в догадки закончилась, так и не начавшись, когда старого мага пронзило с головы до пят искрой озарения, и в его голове тревожным набатом застучала мысль с вопросами: «А где, собственно говоря, сама Азшара?! Не могла же она передумать? И не заявилась же сюда вся эта толпа без нее?..»

Вот только как бы не силился Антонидас родить верное предположение об истинном состоянии дел, все его гипотезы лишь продолжали оставаться таковыми, и тревожащие владетеля Даларана вопросы подвисли в воздухе дрожащей стрункой в преддверии судьбоносного мига, когда на них все же найдутся ответы. Вот только большинство из них человеку, привыкшему самостоятельно управлять событиями, может сильно не понравится.

Утро окончательно перестало быть томным…

Пока главного мага города одолевала усиливающаяся мигрень от переполнявших его думы волнений, в вышеозначенной таверне громко скрипнула широко распахнутая дверь, пропуская очередного посетителя. Вернее, посетительницу, которая, даже не думая сколько-нибудь мяться на пороге, что было вполне себе обычным явлением для новеньких клиентов, сразу направилась к облюбованному троицей девиц столику. Те присутствующие из числа немногочисленных посетителей, кто сразу обернулись на звук открывающейся двери, и те, которые, замечая движение между столиками, поворачивали головы, отрываясь от чашек с чаем или от собеседника, а также обслуга заведения, которой вменялось в обязанности встречать новых клиентов — все они, едва их взгляд падал на зашедшую девушку, а их разум посещало осознание от увиденной картины, тут же впадали в ступор.

Не каждый день удавалось увидеть ослепительную красотку-эльфийку в белых одеяниях из тончайшего и легчайшего паучьего шелка, что больше открывали и подчеркивали, чем прятали от жадных мужских и завидующих женских взоров… И тем более отнюдь не каждый житель Даларана знал, как выглядит королева эльфов, и встречал ее в живую или хотя бы видел на гравюрах или в шарах с иллюзиями, хотя последние совсем недавно стали пользовать большой популярностью. Но, как бы то ни было, отсутствие знаний о личности вошедшей эльфийки нисколько не мешало проникнуться ореолом власти, источником которой была маска высокомерия, застывшая на лице. Гордая осанка, величественная походка и искрящийся маной жезл в руках усиливали эффект «Я — Королева!».

Самая молодая из сидящих девиц, у столика которых остановилась Азшара, заметно нервничала, вторая брюнетка тоже была не в своей тарелки, но довольно успешно это скрывала, лишь нет-нет да ее глаза с опаской косились на чародейскую палочку в руках у незваной гостьи. Самая старшая и самая примечательная из троицы спокойно наблюдала за приближением «сородича», и ее хладнокровию можно было только позавидовать, ведь девушка, как и самая юная из ее подруг, сидела у прохода, а Азшара остановилась прямо рядом с их столиком, в непосредственной близости от рыжеволосой представительницы кель’дорай.

Вокруг четырех девушек образовался купол, непроницаемый изнутри для звука и света. Для окружающих казалось, что на месте их столика возникла черная полусфера. Поставленная Азшарой защита от подглядывания и прослушивания стала сигналом к началу беседы, и первой ее начала самая старшая из сидящих — эльфийка, во внешнем виде которой превалировали желтые оттенки, начиная от глаз, волос и заканчивая одеждой. Под куполом тишины раздалась мелодичная речь на эльфийском.

— Видите, я же говорила, что нам лишь надо немного подождать, и мы окажемся у истока событий.

— У истока? Так меня еще не называли… впрочем, что еще ожидать от ящериц, — слегка скривилась Азшара, но тут же продолжила, ясно дав понять, что она прекрасно поняла всю суть фразы про исток: — Думаешь, Соридорми, ты одна можешь играться со Временем? Хочешь, я тебе погадаю?

Жезл, словно сам собой, повернулся, и теперь его навершие указывало прямо на голову супруги Ноздорму, едва не зарываясь в гриву, по ошибке принадлежащую эльфийке. Видимо Азшара все-таки иногда печалилась, что когда-то давно пришлось перейти на короткую стрижку в связи с определенными обстоятельствами, именуемыми Н’Зотом и лишившими ее прекрасного длинного белого водопада, когда-то ниспадающего по ее спине.

— Я не верю в предсказания, — качнула головой бронзовая драконица в облике эльфийки, нисколько не устрашившись плохо завуалированной угрозы.

— Тогда зачем вы здесь собрались? Только не говори, будто не в курсе, что в Даларане твоим сородичам не рады.

— Меня направил Ноздорму.

— Поговорить со мной? — позволила себе усомниться Азшара, не понаслышке знавшая о необщительности крылатого, владеющего титулом Повелитель Времени.

— Разрешить кризис Азерота, — с точностью повторила свое предыдущее движение головой Соридорми — очевидно, что качание головой было ее любимым жестом. — Через разговор с тобой, с кем-то еще или еще через какие-то действия — неважно. Но угроза миру должна быть устранена.

— Подумать только, — в какой-то сложно уловимый миг Азшара оказалась сидящей за их столиком, вот только почему-то вместо стула ее Королевское Величество восседало на троне, размеры которого хоть и были небольшими, но все равно позволяли возвышаться над собеседницами на целую голову и снисходительно взирать на них сверху вниз. А еще с этой позиции и с выражением бесконечного снисхождения, появившемся на лице, очень легко и приятно было заваливать своих собеседниц тоннами сарказма: — Сам «Великий и Ужасный» Ноздорму снизошел до решения проблем Азерота… И как обычно «вовремя»! Не тысячелетия назад, когда что демонов, что Н’Зота можно было брать едва ли не голыми руками, а именно сейчас, когда Азерот застыл на пороге большой войны, а то и очередного катаклизма. А он точно Аспект Времени? Пока что такие действия только говорят о крепости его заднего ума. Знаешь, если во время Войны Древних его позднее вмешательство можно было отнести к случайности, то повторение его реакции в аналогичных событиях попахивает закономерностью.

— Как раз потому, что он видит дальше и больше любого из нас — в его действиях не стоит сомневаться. Он выбирает наилучшие вероятностно-временные линии и следует им.

— Почему-то все его выборы сворачивают в сторону бездействия. Даже сейчас он не вмешался сам, а прислал из тысяч драконов всего лишь одну тебя. Так что можешь своим сородичам вешать лапшу на уши про «принципы невмешательства», «временные парадоксы» и «причинно-следственные связи, приводящие к ухудшению ситуации из-за бездумного вмешательства» — все это я уже слышала от тебя в прошлый раз, когда вы целым кагалом нагрянули ко мне в попытке отжать мой новый Источник. Не надо повторяться.

— Ты не хочешь объединиться? — поинтересовалась Соридорми, не теряя индифферентное выражение лица.

— С тобой? — приподнятая бровь должна была явственно показать все то недоумение, которое должно охватывать любого разумного при получении им подобного предложения в похожей ситуации. — Или быть может с ними, — последовал легкий кивок в сторону внимательно и молча слушающих разговор двух черных дракониц, не первый день уже вполне успешно маскирующихся под человеческих девушек. — Что-то мне подсказывает, что после выходок Нелтариона члены их стаи числом не дотягивают и до трехзначного значения. Но даже так, это будет куда больше, чем, похоже, собираешься предложить мне ты.

— Не все измеряется размером войска.

— Ладно, пошутили и хватит, — лицо Азшары стало точной копией желтоглазой эльфийки в плане отсутствия эмоций. Бронзовые драконы в общем и конкретно эта представительница в частности раздражали ее одним фактом своего существования. — Ближе к делу, не собираюсь больше тратить на вас свое время.

Соридорми безмолвно перевела взгляд на старшую брюнетку — посла черных драконов, Нэлис. Этот намек сложно было трактовать как-то иначе — она передавала эстафету своим компаньонкам, заодно тем самым сообщая их будущему союзнику, что они не действуют заодно, и их предложения различаются.

— Род черных драконов готов присоединиться к тебе.

— В обмен на что? — уточнила Азшара. — Я не верю в альтруизм в какой бы то ни было форме его проявления. Это только эти, — она пренебрежительно кивнула в сторону гривастой девицы, — могут, когда им что-то нужно, петь дифирамбы о «сплочении рядов во имя Азерота», а когда помощь требуется уже тебе, то ломят несусветную цену.

— В обмен на безопасность. Трудно сражаться, предполагая, что прямо в этот момент твоим родичам может грозить смерть.

— От всего не защититься, но я тебя поняла. Предоставить место в Сель’Таласе несложно — в горах полно укромных долин. Но мне будут нужны гарантии. Я не пущу в свою страну тех, кому не могу доверять — тень безумия древних богов витает над вашим родом. Поэтому с вас союзная клятва на Душе Дракона. Вот условия, — из воздуха возник один бумажный лист с не сказать, что большим количеством записей — Азшара не любила двоякостей в таких вещах, ведь, как правило, подобные уловки работали в обе стороны. — Если согласны — добро пожаловать.

Две девицы, одетых в черное, быстро пробежали текст магической клятвы, условия которой были на удивление весьма простыми: ненападение на союзников, помощь в отражении внешних угроз, равноценный обмен знаниями. В ответ драконам предоставлялись безопасный уголок в Сель’Таласе — самом охраняемом государстве Азерота, а также возможность свободно посещать эльфийские города и даже — воистину щедрость! — пользоваться энергией Источника на общих условиях с простыми жителями страны. Несмотря на простоту договора, Нэлис, получившей какой-никакой опыт за то время, пока она была послом в храме Драконьего Покоя, виделось здесь что-то подозрительное, но ввиду отсутствия информации она пока не могла связать воедино плавающие в ее голове обрывки догадок. В противном случае, она бы знала, что доктрина в Сель’Таласе была такова, что эльфы больше отдавали Источнику, чем потребляли: все для Азшары, все для победы и прочее в таком же духе.

Драконьи тела сами по себе обладали прекрасными источниками энергии, и правительница эльфов явно ожидала, что ее будущие подданные… то есть, конечно, союзники, будут каждый день сбрасывать в общую систему энергоканалов свою ману, а добровольность подобного обеспечит клятва на их реликвии…

— Нам надо…

Нэлис решила воспользоваться традиционной паузой в переговорах и как следует обдумать каждый пункт, но…

— Мы согласны.

… Ониксия, будучи моложе своей напарницы, в иерархии рода стояла все-таки на ступеньку повыше, являясь дочерью — кровь от крови и плоть от плоти Аспекта Земли, и Нэлис не решилась возражать, чтобы не ссориться на глазах будущего союзника, искренне надеясь при этом, что от них не потребуют принести клятву прямо сейчас, а потом у нее будет время изучить договор и обсудить все с Ониксией и прочими членами рода.

Азшара, подождав немного и не получив возражений против последних слов, принялась опутывать союзников новыми обязательствами.

— Прекрасно. Отрадно видеть разумность в столь юном возрасте, да еще у прямого потомка безумного Нелтариона… Ониксия, верно? Кстати, насчет потомков… Я слышала, что твой брат, Нефариан, обосновался в Сумеречных горах, захватил дренорских недобитков и теперь лелеет мечты об экспансии, собирая…

По мере перечисления подробностей у одной из наследниц Аспекта Земли росло удивление и чувство приближающихся неприятностей. Даже она сама, получая иногда весточки от родича, не была в курсе положения дел Нефариана.

— … Так вот, сомневаюсь, что он принесет клятву, да и такие смутьяны мне даром не нужны, поэтому вы должны будете избавиться от него.

— Это обязательное условие? Если все так, как вы говорите, то он скопил большие силы, а нас слишком мало, чтобы победа досталась малой ценой.

— Ну, если вас не страшит раскол рода на две стаи… то в принципе это ваши проблемы. Мне этого Нефариана разделать, как повару курице голову свернуть — потребуется пара секунд на все про все. Просто знайте, что играть за обе команды не получиться: если я узнаю, что поклявшиеся мне драконы создают проблемы на стороне и рушат репутацию, будь то нападения на союзников-людей или нейтральных дворфов и тому подобное, мало вам не покажется, и даже совершенно не важно — с Нефарионом они будут или сами скооперируются «тряхнуть стариной и попугать людишек». Держи своих в узде и с моей стороны проблем не будет, а то знаю, как это обычно бывает — проходит сколько-то времени, все плохое забывается, и союзники начинают чудить. В общем, если что случится — отвечать в первую очередь будешь именно ты.

Вводная была окончена. Две брюнетки обменялись взглядами, и Ониксия сообщила результат переглядываний:

— Мы сделаем так, чтобы проблем не было.

— Тогда жду всех желающих, скажем, ровно через неделю у восточной границы… — по голосу Ониксия с Нэлис поняли, что названные временные рамки пересмотру не подлежат, но им было еще что рассказать для повышения лояльности хозяйки их будущего дома.

— У нас есть новости — натрезимы собирают армию высокоранговой нежити где-то под Нордсколом.

— И почему я не удивлена, что это происходит прямо под носом у вашей чешуйчатой братии… Рассказывайте.

По мере узнавания подробностей проведенной недавно драконами операции тень задумчивости все очевиднее выделялась на лице Азшары.

— В умении Аспектов проспать вторжение шавок Саргераса прямо в свой дом я нисколько не сомневалась, — подытожила белокурая эльфийка услышанное в своем неповторимом стиле. — Будете в своем храме посоветуйте от моего имени заглянуть в его подвалы — на месте демонов я бы прятала армию нежити именно там, под толстой красной жопой этой старой клуши Алекстразы.

— Хорошо.

В ответ на сарказм Нэлис позволила себе злорадно улыбнуться — уж она-то постарается довести до Кориалстраза «совет» Азшары слово в слово. В храме Драконьего Покоя ей ничего не грозило, а вот увидеть выражение лица этого высокомерного зазнайки после подобного посыла дорогого стоило.

— А теперь разберемся с тобой, — фокус разговора сместился на Соридорми.

Супруга Ноздорму не стала чиниться и сразу перешла к сути:

— Знаю, ты кое-кого ищешь. Могу помочь… Но не за так, разумеется.

— О, так ты знаешь, где логово Н’Зота? — королева позволила проступить интересу на лице, весь ее вид при этом словно говорил о том, что она не поняла, о ком идет речь.

— Я не о древнем боге, — терпеливо ответила Соридорми, словно опытный рыбак, не торопящийся подсекать чересчур осторожную рыбку.

— Тогда твое предложение не интересует, — легонько повела Азшара плечами, изобразив пожатие, и заявила с выставленным напоказ апломбом: — А всех, кого мне нужно, я сама найду.

— Не сомневаюсь, — согласилась поддельная эльфийка. — Но потеряешь время. С моей же помощью, ты встретишься с ним уже сегодня.

— Старость не радость, да? — спросила внезапно Азшара. — Силы уже не те, глаза слепнут, нюх подводит, хвост отваливается… Сочувствую. Если бы ты была столь информирована, как пытаешься показать, то знала бы, что я встречусь с нужным разумным уже сегодня. И сделаю это самостоятельно.

Желтые глаза прищурились, словно пытаясь определить насколько честна была коротко стриженная блондинка в своих словах. Шпильку насчет возраста со свойственным хладнокровием драконица пропустила мимо ушей.

— Ты знаешь личность того, кто тебя интересует? Не верю.

— Твое право, но мне не нужно знать личность того, кого я ищу. Я же маг — мне достаточно уметь его найти, не правда ли? — выждав пару мгновений и получив ответа на риторический вопрос, Азшара продолжила: — Еще предложения есть?

— Я могу заглянуть в будущее…

— Пф… нашла, чем удивить! Я сама могу заглянуть в будущее, — эльфийка незаметно повела телом, и медальон, покоящийся между ее роскошных грудей, словно сам собой, изменил свое положение, привлекая всеобщее внимание. — Любой архимаг может заглянуть в будущее или талантливый самоучка, да даже шаманы могут это легко сделать, при чем отнюдь не с помощью сакрального наследия Титанов, а всего лишь благодаря настойке из болотных мухоморов!

— И все же не думаю, что их и мои возможности соизмеримы.

Соридорми показала себя крепким орешком, не проявив ни капли волнения по поводу нескладывающихся переговоров. Азшаре уже начало это надоедать, в конце концов, она прибыла в Даларан как раз-таки ради поисков неизвестного отца Майвелл, а не для чесания языками со много о себе возомнившими драными ящерицами. Но королева не позволила охватившему ее раздражению испортить результат, к которому она плавно подводила Соридорми в течение всего разговора, а именно — развести ее на пробное прозрение, ей как раз хотелось кое-что уточнить…

— Пока что-то твоя квалификация на данном поприще не внушает доверия. Ты узнала, что я приду в таверну? Так себе достижение, если бы вас, фонящих на всю округу драконьей магией, тут не было — естественно, и меня бы здесь не оказалось. А про поиски, которые организовали мои подчиненные, можно было узнать десятью разными способами, начиная от магии и заканчивая от подслушивания разговоров. Так что пока не вижу ничего уникального в предлагаемом тобой товаре. И кстати, ты еще не сказала, что ты хочешь получить взамен. Возможно, в ответ я запрошу нечто совсем другое.

— Мне нужна часть силы нашего Аспекта, заключенная в Душе Дракона, — четко произнесла Соридорми, зайдя сразу с главного и даже не думая увиливать от прямого вопроса. — А еще…

По мере выслушивания «хотелок», высказываемых на полном серьезе, Азшара сменила глухое раздражение на знаменитый королевский гнев. Она молча поднялась, трон под ней исчез. Сначала троица подумала, что явно недовольная пустой тратой времени эльфийка так и покинет их, не прощаясь, но в последний момент, когда гостья уже собиралась развернуться, она кинула яростный взгляд на бронзовую драконицу, сопроводив его словами:

— Тебе нечего предложить за это. Даже если Ноздорму отдаст мне десять таких как ты в вечные рабыни, это все равно будет не равнозначный обмен. Сильно не равнозначный.

Защитный купол распался на быстро затухающие завихрения маны. В спину уходящей эльфийке донеслось:

— А если я скажу, что знаю, где логово?

Азшара даже не обернулась, но ее холодный голос порадовал посетителей таверны мурашками.

— А с чего ты взяла, что я не знаю? Ничего ты от меня не получишь, жадная ящерица.

Дверь с печальным скрипом закрылась. На лице владеющей Временем застыла печальная улыбка. Разговор прошел не идеально, но в целом так, как и должен был пройти, но почему-то на душе Соридорми было грустно, хотя это далеко не первый раз, когда она жертвовала одним ради многих, частью ради целого, минутой ради вечности… Жаль, что она сама так и не смогла узнать, кого же именно ищет Азшара — это упростило бы задачу. Что ж она здесь сделала все, что могла, но ответственность не давала уйти просто так, не проконтролировав результат. Все-таки цена вопроса ни много ни мало — мир на Азероте.

---------//---------

Где-то в Даларане.

По улочкам обители человеческих магов, освещенных если не первыми, то точно вторыми лучами солнца, быстро шла эльфийка. Очень злая эльфийка. Что улавливали все ранние прохожие. Даже ее красоту и богатство наряда на этот раз замечали во вторую очередь.

Азшара не стала пользоваться порталом, решив проветриться и притушить пламя ярости, разгоревшееся ни с того ни с сего под конец переговоров с чокнутыми драконицами, вернее с одной из них. А заодно она следовала за путеводным артефактом, что состряпала на коленке ее дочка для поиска потерянного «папы». И королева очень и очень хотела его найти, как бы не сильнее самой Майвелл. Но, естественно, совсем с другими целями. Конечно, лишать ребенка одного из родителей было неправильно, но… что делать? Это было лучше, чем самой лишиться дочки.

Точность поделки была неоднозначной. Конечно, в пределах Азерота «километр плюс минус» — показатели, выданные талантом Майвелл — выглядели достаточно обнадеживающе, но вот уже в пределах густонаселенного города, такие значения не слишком радовали. Поэтому-то, когда разведчики, снабженные артефактом, дошли до Даларана, Азшара вознамерилась лично посетить это «прибежище аборигенов» и возглавить поиски. Благо прочесать город вдоль и поперек с той толпой народа, которую она взяла с собой в качестве сопровождения, можно было даже без артефакта. Розыскные мероприятия должны были начаться сразу после быстренького завершения официальной части визита в союзное государство, но детство взыграло в одном месте, и королева решила самостоятельно опробовать возможности первого творения начинающей артефакторши. Тогда-то она и наткнулась на Соридорми с компанией, а теперь вот собралась на еще один заход по закоулкам Даларана. Без особого расчета на успех — с целью лишь немного остудить голову…

Так, мрачно поглядывающая по сторонам Азшара размышляла о том о сем, пока артефакт в виде браслета не подал короткий импульс о близости цели. И практически одновременно с этим событием эльфийка «на выгуле» встретилась взглядом с ничем не примечательным пареньком-человеком. Блеск хищного янтаря столкнулся с яркой синевой свободного неба. Встретившиеся тут же остановились. Идущая взявшись за руку с парнем девушка также замерла, с удивлением разглядывая остановившуюся посреди улицы юную эльфийку в безумно дорогом с виду платье. На лице студентки академии стали проступать узнавание и опаска — уж кто-кто, а принцесса Кул-Тираса прекрасно знала, как выглядит монаршая особа самой могущественной страны во всем Азероте. Невольным жестом она крепче сжала ладонь своего парня. Возможно именно последнее и дало толчок к разговору.

— Азшара… Какими судьбами? — демонстрируя идеальное произношение эльфийского, произнес Лин, как ни в чем ни бывало, словно встречался с ней по крайней мере вчера, и, прекрасно помня королевские повадки и видя признаки гнева в виде недобрых искорок в глазах, он не удержался, чтобы ни спросить: — Кто это так умудрился тебя взбесить и остаться в живых? Ведь если бы ты его прикончила, то не метала бы молнии сейчас, да и мы не слышали ни грохота, ни взрывов.

Азшара громко вдохнула через нос и медленно выпустила воздух. Терапия немного помогла, и королеве пусть и с трудом удалось взять себя в руки. Все-таки найдя ответ на мучавший ее вопрос с того самого момента, когда дочка заикнулась о втором родителе, ей хотелось закрыть его как можно быстрее… Но личность, да и что скрывать — облик папаши были довольно интригующими, поэтому она пусть и с трудом все же отказалась от быстрого решения проблемы.

— Иллидан. Ярость. Бури, — медленно, со вкусом протянула Азшара, не находя в себе желания скрыть в голосе нотки неверия, которых становилось тем меньше, чем ближе к концу произносилось имя умершего «героя». — Все-таки выкрутился.

— Исключительно твоими молитвами, — на полном серьезе заявил Лин, правильно оценив, что никто его жизни и свободе не угрожает… пока.

Эльфийка скривила губы то ли в усмешке, уловив шутку, то ли в недоверии, приняв высказывание на веру. Краткий обмен фразами, позволил прощупать парня, просветить его под магическим рентгеном вдоль и поперек. И то, что получилось, с одной стороны не могло не нравиться королеве, так как столь слабый маг на вряд ли стал бы угрозой ее влиянию на дочь, поскольку просто не смог бы проникнуть через все те линии защиты, что она навертела вокруг своего дворца, а с другой стороны… это же Иллидан! Кто, как не он, скрывавшийся десять тысяч лет, смог бы найти лазейку.

Видимо Иллидану не понравился оценивающий взгляд его бывшей королеве, потому как он поспешил высказаться «против» применения к нему действий убийственного характера:

— Ты же помнишь, что я тебя спас? А потом умер? Мне кажется, этого вполне достаточно, чтобы закрыть между нами все долги.

Оценивающим взгляд янтарных глаз быть не перестал, но теперь в нем появилась еще и задумчивость, что человеческий отрок счел благоприятным результатом его усилий. Естественно, он заблуждался. Но продолжить погружаться в самообман он не успел.

— Что ты сделал с эссенцией из Источника?

— Три склянки вылил в озеро, две выпил и еще две отдал тебе, — ответил Лин, теряясь догадках, к чему ей эта информация, в половине из событий которой она участвовала сама.

— Я не про это. Что ты сделал с эссенцией после того, как набрал? В части магического воздействия, — уточнила она.

Если раньше, при упоминании Источника Вечности, ее переполнял гнев, то сейчас даже сердце не сбивалось с ритма — так, мелькало несколько картинок воспоминаний, да на этом и все. Все-таки и срок не малый прошел с тех времен, и у нее появилось новое детище, причем, как сравнительно недавно выяснилось, появилось в прямом смысле этого слова и получило имя Майвелл.

— Попытался экранировать ящик с флаконами и спрятал его. Что еще с ними можно было сделать?

— Ну, ты же умудрился вылакать пол-литра эссенции, как какое-то вино, и при этом остаться в живых.

— Насчет последнего — ты не права. Я, вообще-то, немножко умер!

— «Немножко»? — вопрос в интонациях присутствовал больше для приличия — львиную долю там занимал сарказм, замерший далеко от границы приличия, отделяющей ее от простой иронии.

— Десять тысяч лет не такой долгий срок, по сравнению с возможностью снова жить полноценной жизнью, а не блуждать огоньком души где-то на изнанке мира.

Ответы порождали лишь еще большие вопросы, что уже начало раздражать Азшару: все-таки первая попавшаяся улочка человеческого города не то место, где приятно вести долгие беседы. А поставить здесь свой походный трон — это экстравагантно даже для королевы эльфов, славящейся своими неординарными поступками. Словно подслушав ее мысли, к разговору, улучив момент, подключилась Джайна, и принцессу не смутило незнание ею эльфийского.

— Ваше Величество, простите, но, может быть, нам стоит переместиться в более подобающее для разговоров место?

Азшара на мгновение перевела пристальный взгляд на спутницу объявившегося спасителя или предателя — смотря, какой поступок оценивать, а затем снова обратила взор на Иллидана.

— Кто это?

— Джайна Праудмур, принцесса Кул-Тираса, будущий архимаг, — представил свою спутницу Лин и добавил: — Она со мной, — вложив более глубокий смысл, чем виделось на первый взгляд.

— Променял собачку Элуны на человечку? Разумный выбор, поздравляю, — попросту проигнорировала вопрос юной магички, выбрав новую, более актуальную тему.

Если бы Лин не был в прошлом хорошо знаком с Азшарой и не представлял уровень взаимоотношений двух признанных красавиц эльфийского народа, который, судя по недавней встрече со старыми знакомыми, не сильно-то и изменился, то он, возможно, принял бы эти слова за похвалу и одобрение, но ничего такого на самом деле не было — правительница Сель’Таласа всего лишь в очередной раз походя отпустила шпильку в сторону бывшей соперницы за титул первой красотки, поставив ту ниже человеческой девушки.

— Вы обе никак не можете отпустить старую вражду, даже перед лицом новой угрозы, — качнул головой парень, показывая свою печаль от такого положения дел.

— О, так ты встречался с этой припадочной? «Жизнь за Элуну!» Фу, даже вспоминать противно! — в притворном отвращении эльфийка скривила губы.

— Что будешь делать с калимдорским Источником? — не только Азшара умела, любила и практиковала смену темы.

— Хм, — очередной оценивающий взгляд янтарных глаз пробежался по довольно щуплому с виду подростку, и, что-то для себя решив, Азшара произнесла: — Ладно, нам действительно стоит сменить место. У меня есть к тебе вопросы. Оставь свою подружку здесь и пойдем за мной.

Между королевой и бывшим подчиненным открылся портал, куда шагнула его создательница, оставляя парочку юных магов тет-а-тет. Лин смерил взглядом идеальную осанку, прекрасно наблюдаемую со спины эльфийки, которая неспешно отходила от границы пространства, отделявшей Даларан от огромного тронного зала. Несколько шагов, и Азшара с комфортом устроилась на троне и с выжиданием уставилась на приглашенного гостя. Но парень задумчиво осматривал рамку портала и кусочек тронной залы, не страшась пересекаться взглядами с начинающей раздражаться королевой, но не торопился пересекать черту.

— Меня она, я так понимаю, не пригласила, — констатировала Джайна, задействовав знаменитую женскую интуицию и личные качества: аналитический склад ума и немалый интеллект.

— Если что — ты знаешь, что делать, — с этими словами он сделал шаг, но ладонь девушки, по-прежнему держащая его за руку, в последний момент сжалась вокруг пальцев парня.

Лин остановился и обменялся со своей ученицей и по совместительству девушкой безмолвными взглядами.

— Эй, голубки, мне кажется, вы совсем не уважаете мое время. А разумные, не уважающие мое время, как правило, теряют свое. И зачастую навсегда.

Не услышать в этих словах, произнесенных самым доброжелательным голосом, угрозы могла бы только глухая или полная идиотка. Ни первой, ни тем более второй юная принцесса не являлась, а потому под тревожный стук влюбленного сердечка отпустила вторую половинку на встречу со его прошлым. И пусть на душе у нее было неспокойно, но, по крайней мере, сейчас, глядя на то место, где еще мгновением назад был прямой проход в сердце легендарной Ис’Ней-Азшари, Джайна понимала, что встреча с Азшарой могла получить куда более трагичное развитие…

Где-то вдалеке улицы мелькнуло и пропало рыжее пятнышко. Статная эльфийка, под образом которой скрывалась бронзовая драконица, направилась обратно в кафе. План не удался, но, по крайней мере, проступила некоторая ясность, и теперь ей требовалось время, чтобы подумать и прикинуть новые расклады. Правда, спроси у нее, а какой, собственно говоря, был план, она бы не смогла внятно ответить… Ох, уж эти бронзовые драконы!

---------//---------

Где-то под Нордсколом.

— …Идти против Легиона — значит идти против Саргераса!

— Глубокая мысль, брат. Но к чему она?

Лидеру натрезимов не имело смысла скрывать иронию в голосе. Он, Тихондрий, был самым могущественным среди своих собратьев, а потому относился к ним с заведомым пренебрежением. К кому-то с легким — как например, к своему текущему собеседнику, Мефистроту, который являлся третьим по силе и которому дозволялось советовать и почти на равных вести разговор с достойнейшим из Повелителей Ужаса. А кто-то даже не был удостоен чести открывать пасть в присутствии Тихондрия — такие кадры не принимали участия в общих совещаниях и были молодыми Повелителями, чьей квалификации хватало, по мнению старшинства, лишь на «принеси-подай-пошел вон».

— «Кто-то» саботировал мой план, — явственно скрипнул клыками демон, кожаные крылья которого, сложенные за спиной, имели ярко выраженный синий цвет.

— То есть, тебе не удалось сманить на нашу сторону одного из совета Кирин-Тора не из-за того, что ты пожадничал в цене, и он боялся эльфийского возмездия за предательство сильнее, чем хотел получить предложенную тобой награду?

Не приняв ироничный тон от одетого в красную броню «коллеги», Мефистрот со злостью процедил:

— У меня почти получилось… его спугнули!

— Конечно-конечно! — продолжил издеваться Тихондрий.

Дела в ведомстве Тихондрия обстояли куда как лучше, чем у конкурента в борьбе за внимание Кил’джедена и Архимонда. И это не могло не радовать главного натрезима, ведь его позиции оставались сильны как никогда: несмотря на то, что все демоны состояли в Пылающем Легионе и вроде как стремились к общей цели — распространению господства Саргераса, у каждого из них были свои собственные амбиции, впрочем, не сильно-то и отличающиеся среди высших представителей демонической расы.

— Можешь насмехаться сколько угодно, — произнес Мефистрот, взяв себя в руки, а следом доказал, что он тоже умеет угрожать. — Не забывай, что мой провал — это провал всей операции, а когда я предоставлю доказательства саботажа… знаешь, что сделает лорд Архимонд с предателем?

— Какие громкие слова «саботаж», «предательство»! Лучше бы вспомнил об «ответственности», «старании», «исполнительности»…

— Пустые слова…

Натрезимы, считающие себя мастерами хитро выкрученных интриг, не слишком уважали честных трудяг, предпочитая пользоваться чужими плодами усилий. Конечно, последнее не часто практиковалось, когда приказы отдавались лично бывшими эредарами или самим павшим титаном, но иногда находились истинные приверженцы традиционных забав натрезимов «обмани ближнего» или просто отчаянные храбрецы, что забивали на недовольство лидеров Пылающего Легиона. По крайней мере, одного из когорты этих любителей острых ощущений и подозревал Повелитель Ужаса, расписавшийся в провале возложенной на него миссии.

— Думаешь, твои жалобы смягчат наказание за провал? — позволил себе усомниться с очередной иронией в голосе Тихондрий.

— Думаю, лордам будет очень интересно узнать, кто из их слуг старается выполнить их поручение, а кто занимается личными делами во вред общему плану.

— Конкретно тебе это мало поможет: неудачников Архимонд с собратом не любят столь же сильно, как и «вредителей». А уж если кто-то другой выполнит работу этого недотепы…

Два натрезима обменялись взглядами.

— Не лезьте в мои дела, и тогда вас минует гнев лордов.

— Поменьше паранойи, и побольше старательности, и тогда достигнешь успеха.

— Я предупредил.

Тихондрий за время разговора окончательно убедился, что Мефистрот не представляет угрозы его положению. Тот совершенно точно имел за душой какой-то запасной план, но главного натрезима это интересовало лишь постольку-поскольку: он сказал правду, когда говорил, что владыки не любят неудачников, а потому и не беспокоился о возможных действиях незадачливого сородича. Тихондрий хмыкнул и сделал одолжение в виде жирного намека по поводу источника неприятностей младшего коллеги.

— Тогда предупреждать тебе надо Мал’Ганиса.

Мефистрот прищурился, скрывая эмоции, бушующие на дне демонических глаз, и кивнул, признавая за собой небольшой должок.

Но, каким бы незначительным ни было одолжение, Повелитель Ужаса по имени Тихондрий намеревался обязательно когда-нибудь выставить счет за эту информацию…

---------//---------

Штормград.

Едва короткая летняя ночь сменилась предрассветными сумерками, как северо-западные окраины Элвиннского леса наполнились громкими звуками. Глухие удары по дереву, звонкое клацанье металла о камень, треск ломающихся веток у падающих деревьев, щелчки откалывающихся каменных блоков, визг пил. Ну, и конечно, как тут обойтись без подбадривающего мата не выспавшихся работников? Лесопилки и каменоломни, расположенные рядом со столицей самого южного королевства людей, работали с полной загруженностью, вот уже девятый год поставляя строительные материалы в Штормград, восстанавливаемый после обидного поражения в Первой Войне с орками. Пятилетний срок, на который ориентировался король Вариан Ринн во главе с дворянами Штормграда, каждый раз сдвигался, но вовсе не из-за нерадивости рабочих или нехватки золота, как можно было бы подумать, а совсем по другой причине. Вскрытые кубышки знати и купцов Штормграда, братская помощь от союзных человеческих, в которой особенно отличился Лордерон, неожиданная, но приятная безвозмездная ссуда от Сель’Таласа — все это позволило сильно расширить рамки фантазии, и Вариан «пожадничал». В хорошем смысле этого слова.

Широкие мощенные улицы, облицованные камнем каналы, ровные ряды трехэтажных домов, не говоря уж о подземной составляющей: столица оказалась опутана канализационными проходами на радость дворфам и гномам, приглашенным в качестве строителей и инженеров за приличную сумму. Особо стоило отметить тройку самых масштабных проектов: огромный дворцовый комплекс, раскинувшийся в северной части столицы, величественный собор, пусть не по ширине, так уж точно по высоте соперничающий с будущим жилищем короля, и порт. И если с первыми двумя все было ясно: светская власть нуждалась в зримом подтверждении ее могущества, а паладины и жрецы, возвеличивая Свет, боролись не столько за умы, сколько за души жителей, то вот с портом дело обстояло несколько иначе…

Казалось бы — чем может удивить обычная пристань для кораблей? Оказалось, может, да еще как! Гигантизм в постройке порта превысил все самые смелые фантазии даже таких «скромных» парней как бородатые коротышки-дворфы, которые были известны всякому гостю Стальгорна в качестве разумных с острыми приступами гигантомании. Штормград был расположен на возвышенности, доминирующей над морским берегом на несколько десятков метров. Широченный замощенный плитами причал, позволяющий вместить на рейд до сотни кораблей одновременно, был защищен двумя бастионами по бокам, как раз достигающими по высоте уровня плато. Но, несмотря на тонны материала, пошедшего на превращение некогда обрывистого побережья, в серую полосу без единого просвета иных расцветок, отнюдь не причал претендовал на олицетворение «оды в честь Камня». В скальном основании была выдолблена (а где и наоборот — достроена) широкая, сравнимая длиной с гаванью Лестница. Каждая ступенька этого надругательства над бюджетом позволила перемещаться по ней разве что какому-нибудь великану, способному задрать ногу на десяток с лишним метров. Каждый из рукотворных уступов предназначался для отдельной линии обороны и уже сейчас, на этапе завершения стройки, спешно оборудовался укреплениями и пушками. Разумеется, для подъема из порта в город и, соответственно, спуска вниз были предусмотрены в нескольких местах обычные лестницы, соединяющие основание одной Ступени с другой. Издалека они казались ломаными цепочками из-за своего перпендикулярного расположения относительно ступеней гигантской родственницы и оснащения площадками для отдыха, после которых направление их движения менялось на противоположное. Для перемещения грузов были предусмотрены лифтовые шахты, выдолбленные в самой верхней Ступени и выводящие к пристани через тоннели, проложенные в нижней…

На обзорной площадке самой высокой башни собора замер мужчина в сверкающей на солнце броне. Облокотившись на парапет, округу разглядывал глава Серебряной Длани. Перед его глазами, как на ладони, открылся вид и на дворец, и на внутренний двор резиденции ордена, и на непрекращающуюся стройку на улицах города и в портовом районе. Взгляд задержался на временном квартале союзников — дворфов и гномов, помогающих в строительстве за звонкую монету. На окраине квартала располагался котлован с зияющей в одной из его стенок шахтой, из которой непрерывным потоком вывозились по рельсам на тележках извлеченный грунт. Задумчивость на мгновение пропала из взгляда паладина, и тот поморщился: по его мнению, позволять строить бородачам подземный поезд, связывающий напрямую Стальгорн с их городом, было ошибкой со стороны Вариана. При всем уважении к боевому товарищу, Мурадину, Утер не слишком доверял политикам дворфов… да он вообще не доверял этой братии: политикам, советникам, послам и прочим интриганам вне зависимости от их расовой принадлежности — прекрасно помня, к чему привела разобщенность во время первой войны с орками. И теперь, наблюдая издалека за возней «муравьев», неутомимо перетаскивающих различные грузы, его посещали мрачные мысли. Попытка угнаться за двумя зайцами, оказывая реверансы как в сторону Азшары, так и Магни, в будущем могла сильно аукнуться Штормграду. Впрочем, сейчас этот вопрос не стоял, и Утер даже отчасти понимал короля, явно рассчитывающего найти золотую середину — ему важны были все возможные ресурсы. Штормград, разоренный войной, нуждался во всесторонней поддержке. Особенно остро этот вопрос встал, когда эльфийские послы продемонстрировали шар с записью уничтожения Кезана и атаками монстров побережья Сель’Таласа…

В мыслях верховного паладина в какой уже раз мелькнуло то незабываемое зрелище, и он сжал перила до хруста — одно только воспоминание об этой погани, противоестественной Свету, вызывало в нем бурю эмоций, которые мужчина даже не думал скрывать, уподобляясь оркам в их безумной ярости, несмотря на всю свою знаменитую выдержку. Вся суть главы ордена поборников добра и справедливости взывала к уничтожению антигонистов Света. Будь его воля он бы уже попытался записаться добровольцем в эльфийскую армию, как уже сделали несколько его собратьев и коллег-жрецов, но его держал долг. К тому же интуиция подсказывала Утеру, что битвы с этим Н’Зотом он не сможет избежать, даже если захочет. Нужно лишь было подождать…

Вот только никто не говорил, что ожидание должно быть бездейственным. Утер отошел от парапета и направился к спуску: его ожидал тренировочный зал. Бросив напоследок взгляд в сторону возводимой обороны порта, он негромко произнес:

— Да прибудет с нами Свет.