Нарты. Эпос осетинского народа

От нартов жил в дневном лишь переходе

Бархун, сын Ноза, со своим народом.

Малики, уаиги как-то раз

Послали вдруг за ним в тревожный час.

«Вблизи шум битвы слышен неустанный;

Горит, как факел, крепость великанов;

В ущелье узком кровь кипит, как лава,

Средь грозных скал течет рекой кровавой.

Нам велено, чтоб без тебя домой

Не возвращались, доблестный герой».

Бархун, услышав грозный клич тревоги,

На скакуне помчался по дороге

И на заре с крутого косогора

Кипевший бой окинул смелым взором.

И, повернув, помчался снова к селам,

Людей сзывал, отважный и веселый.

«У родника сбирайтесь до рассвета,

От наших полчищ нарт не взвидит света,

А кто с оружьем не поспеет в срок,

Как трус, возьмет не шлем он, а платок».

Лишь солнце в небе утром показалось,

Как войско все у родника собралось.

Лучи зари сверкали на оружье.

Бархун сказал: «Пусть с храбростью мы дружим!

Но все ли в сборе, хоть бойцов немало?»

Ответили они: «Из трех кварталов

Собрались мы в вооруженьи полном,

Квартал же нижний весь остался дома

И не откликнулся на клич тревоги».

Разгневанный Бархун промолвил строго:

«Коль завтра грянет бой, то может статься

Они не выйдут и тогда сражаться,

Обманывать нас будут вероломно

И с женщинами оставаться дома.

Мы не потерпим у себя позора,

Нас не смутят врагов косые взоры.

Не будем к нашей славе нерадивы,

Накажем всех упрямых и трусливых».

Все двинулись, как им Бархун сказал,

Чтоб покарать ослушников квартал.

И весь квартал был уничтожен ими,

Живой души не стало там отныне,

Дома мятежников дотла сожгли,

И сосчитать всех трупов не могли.

Убитых всех соломой обложили,

Дрова сухие сверху положили,

Зажгли костер, чтоб не осталась память

Об осквернивших воинское знамя.

Покончив с ними, двинулись к маликам

Пустынею безводною и дикой.

Кругом пески горячие лежали,

Томясь от жажды, кони погибали,

Захватывало дух, немели ноги,

И многие не вынесли дороги.

Храп раздавался в выжженных степях,

И всадники пеклись на лошадях.

Измученные люди еле-еле

К земле маликов добрести сумели.

Усталые, не отдохнув и часа,

Попали в бой, скорее — в ад ужасный.

Томимы жаждой, голодом, сражались,

Хоть на ногах не без труда держались.

А на закате от густой лавины

Отважных войск осталась половина.

И в час вечерний к берегу реки

Расстроенные подошли полки.

И жажду утолив водой студеной,

Не задержавшись у крутого склона,

На лошадях, со смертью страшной споря,

Едва добрались вдоль реки до моря.

И только здесь Бархун им волю дал.

Коней стреножив, сделали привал.

Тем временем вблизи того квартала,

Который рать Бархуна покарала,

Собрала девушек дочь Даргавсара,

Их разжигая ненависть пожаром.

Она кипела гневом, говоря:

«Зачем нам плакать и томиться зря?

Над мертвецами мы напрасно стонем,

Давайте же хоть пепел похороним,

Склеп выстроим останкам дорогим,

Чтобы позор не угрожал живым».

В своем селе они собрали пепел,

Торжественно похоронили в склепе,

Над умершими проливали слезы.

И клятвой прозвучала их угроза,

Что никому обиды не простят

И что за кровь убитых отомстят.

И вот тогда для девушек квартала

Дочь Даргавсара всех коней скликала,

В лес войско девичье взяла с собой.

Там сделали они привал ночной.

Оружье, что нашли в другом квартале,

Провизию с собою в лес забрали.

И упражнялись там в единоборстве,

Не уступая воинам в упорстве.

Стрела и меч знакомы девам стали,

Из лука все без промаха стреляли,

Готовились без устали к сраженью,

Их вдохновляло будущее мщенье.

Кольчуги укрепили, как мужчины;

Любуясь синевой мечей старинных,

В могучий дуб свои клинки вонзали,

На острие святую клятву дали.

Год проведя в тени густых ветвей,

Вскочили на объезженных коней

И двинулись, готовые на сечу,

Бархуну ненавистному навстречу.

Жара с утра палила непрестанно,

Добрались девы до земель Луана,

Коням усталым легкий отдых дали,

Умылись, сил набрались на привале

И полетели в битву на конях,

Чтоб рать Бархуна уничтожить в прах.

И, встретившись в отчаянном сраженье,

Свершили, наконец, они отмщенье.

Горя отвагой пламенной и юной,

Разбили войско гордого Бархуна,

На склеп повесив голову его,

Отпраздновали девы торжество.

Вихрь бороду седую развевал,

И ворон злой глаза его клевал.

Так отомстила дочка Даргавсара

За свой квартал, погубленный пожаром.