Нарты. Эпос осетинского народа

Под старость Урызмаг, герой народный,

Тяжеловат стал для больших походов,

Народ порой подтрунивал над ним:

«Урыз, ты был когда-то молодым!»

Обидно стало нарту Урызмагу,

Что позабыл народ его отвагу.

«Ужель я стал ненужным для народа

И не гожусь для доблестных походов?»

Вот как-то на ныхас явился он,

В глубокое раздумье погружен.

На место то, где он всегда садился,

Он сел и к нартам с речью обратился:

«Издревле мы в согласии живем,

К нам, как хозяин, путник входит в дом.

Не раз бежал от Урызмага враг,

Но постарел ваш славный Урызмаг.

Мое желанье вы не осудите,

В последней просьбе мне не откажите.

Не требую я жертвы никакой,

Не буду вас обременять собой».

И весь народ тогда зашевелился,

Сказал: «Спасибо, что ты нам открылся.

Нам честь и совесть потерять пришлось бы,

Коль мы твоей не выполнили б просьбы».

Сказал им Урызмаг: «Тогда идите

И мне чугунный ящик закажите

У друга нашего Курдалагона,

Чья кузница стоит у небосклона.

Пусть в ящике окошко он пробьет,

Слюду же мне Сатана подберет.

У мастера же золотых изделий,

Известного вам Сафа, на неделе,

Не отказав мне в маленькой услуге,

Нагрудные вы закажите дуги

И, принеся все эти украшенья,

Мне положите в гроб для утешенья.

Когда закончите, без горькой думы

Вы разукрасьте ящик мой чугунный,

Его снаружи смажьте рыбьим жиром,

К Царцу-реке меня несите с миром.

И в волны бросьте мой чугунный ящик,

Чтоб он упал на дно реки бурлящей».

Тут у отважной нартской молодежи

От слов таких прошел мороз по коже.

Таков обычай: нарты держат слово,

Карая нарушителей сурово.

И поднялись они по небосклону,

Гроб заказали у Курдалагона.

И мастер гроб чугунный разукрасил,

Как порешили это на ныхасе.

Урызу сделали они тотчас

Напитков, пищи месячный запас.

И, думая об Урызмлге-друге,

Ему у Сафа заказали дуги.

В гроб положили нарты молодые

Все украшенья эти золотые.

Чугунной крышкой гроб литой закрыли,

И наглухо его заколотили,

Потом, обильно смазав жиром рыбьим,

К реке отправились, покрытой зыбью.

Река Царцу их встретила разливом.

Гроб опустили нарты молчаливо

И, головы на грудь склонив в печали,

В последний раз «прощай» ему сказали.

Как люлька, гроб качался на волнах

И к морю Черному летел стремглав.

А там его донбетры увидали,

Они в то время жемчуг добывали.

Казался гроб им чудом неземным,

И целый день они играли им.

Смеясь, поймать его пытались в сети

И прыгали через него, как дети.

Устроили себе забавный пир

И слизывали жадно рыбий жир.

Устав возиться с ним, донбетры вскоре

Перенесли его на берег моря.

Там, у маликов, мельница вертелась,

И пошутить донбетрам захотелось.

Гроб в нук они, играя с ним, вложили

И мельницу легко остановили,

А сами скрылись все в одно мгновенье.

И мельники пришли в недоуменье,

Друг друга спрашивали: «Что случилось?

Как это мельница остановилась?»

Вот к мельнице поближе подошли

И в нуке гроб чугунный тот нашли.

Осматривали долго, удивлялись,

Возились с ним, открыть его пытались.

Один бросал, другой за дело брался,

Но гроб чугунный все ж не открывался.

Тогда они, кляня свое бессилье,

К царю маликов гроб послать решили.

Отправили они к царю людей,

Чтоб о находке рассказать своей.

«О милость царская да будет с нами!

То чудо не сравнится с чудесами.

Мы в мельнице нашли чугунный ящик,

Сочли его мы чудом настоящим.

Уже на небе солнце показалось,

Но гроб никак открыть не удавалось».

Царь милостиво приказал: «Возьмите

Вы ящик и его мне принесите!»

Под тяжестью сгибаясь до земли,

Чугунный гроб малики принесли.

Чтоб гроб открыть, всех мастеров позвали.

Когда взломали, удивляться стали:

«О странный гость! Как ты сюда проник?

Зачем залез в чугунный гроб, старик?»

«Нарт Урызмаг я, из страны великой,

Я лицезреть хотел царя маликов».

«Ну что ж, — ответил царь, — за лицезренье

Мне гости платят вечным заточеньем».

И заточил он нарта в подземелье,

А сам предался буйному веселью.

Шли дни, но дерзкий пленник не смирился.

Вот как-то раз он к страже обратился:

«Коль сердце старца биться перестанет,

Ваш мудрый царь счастливее не станет,

Ведь за меня — героя славных нартов —

Царь может выкуп требовать богатый».

И стража донесла царю маликов:

«Твой пленник просит милости великой.

Ведь за него — героя дерзких нартов —

Царь может выкуп требовать богатый».

«Что ж, мысль хорошая, — ответил царь, —

Старик умен, должно быть, как и встарь.

Подземную темницу отворите

И пленника скорее приведите.

Коль выплатит хороший выкуп он,

Свободой тотчас будет награжден,

А коли нет, от голода умрет».

Страж выполнил приказ царя. И вот

К царю он снова пленника ведет.

Вопрос такой царь грозный задает:

«Ну, старый нарт, испытанный в огне,

Какой ты выкуп предлагаешь мне?»

И голову свою склонивши, так

Царю ответил гордый Урызмаг:

«Есть однорогие волы у нас,

Их сотню сотен пригоню сейчас,

Двурогих я тебе две сотни дам,

Трехрогих тысячу. Моим словам

Поверь, о царь! Число четырехрогих

Сам назови в своих расчетах строгих».

Промолвил царь: «Пусть будет сотен восемь,

И большего мы от тебя не просим».

«И пятирогих цифру назови,

Я выполню веления твои».

Малик сказал: «Два раза сотен девять».

«Конечно, нарты весь свой скот разделят

И срочно приготовят выкуп весь.

Но кто доставит нартам эту весть?

Чтоб перегнать тебе гурты скота,

Двух вестников прошу я неспроста.

Пусть первый будет рыжим, а второй —

С большою чернокудрой головой».

И обойдя тогда немало сел,

Гонец царю двух избранных привел.

Здесь был и рыжий, и черноволосый.

К ним обратился Урызмаг с вопросом:

«Кто знает в нартское село дорогу?»

«Мы оба знаем путь тот, слава богу».

«Тогда идите и в моем квартале

Спросите нартов обо мне вначале,

Потом скажите, что в темнице я

И что за выкуп выпустят меня.

Пусть выполнят они, не дрогнув бровью,

Любя меня, все царские условья:

«Есть однорогие волы у вас,

Их сотню сотен дайте нам сейчас.

Двурогих нам две сотни отсчитайте.

Трехрогих тысячу вы пригоняйте.

Четырехрогих — восемьсот в дорогу,

Два раза девять сотен пятирогих».

Потом скажите: «Коли этот скот

К царю маликов тотчас не пойдет,

То обезглавьте черного вола,

И на виду у нартского села

Вы голову его скорей повесьте

На шею рыжего. Вот наши вести»».

Два парня в нартское село помчались,

В дороге пели песни и смеялись.

Когда добрались до ныхаса нартов,

Сказали старцам много слов приятных.

«Добро пожаловать! — им отвечали. —

Откуда гости? Видно, вы устали?

С какою новостью пришли вы к нам?»

Посланники сказали старикам:

«Мы посланы к вам от царя маликов,

У нас в плену ваш Урызмаг великий.

Вы выполнить должны беспрекословно

Царя маликов скромные условья:

Есть однорогие волы у вас,

Их сотню сотен дайте нам сейчас.

Двурогих нам две сотни отсчитайте,

Трехрогих тысячу вы пригоняйте,

Четырехрогих — восемьсот в дорогу,

Два раза девять сотен пятирогих».

Добавили потом: «Коль этот скот

К царю маликов тотчас не пойдет,

То обезглавьте черного вола,

И на виду у нартского села

Вы голову его скорей повесьте

На шею рыжего. Вот наши вести».

Тогда народ заговорил в тревоге:

«Достать, конечно, можно однорогих,

Двурогих нам не трудно отобрать,

Но где же нам трехрогих отыскать?

Четырехрогих, пятирогих нет».

Решили, что Сатана даст ответ.

Сатана рассмеялась и сказала:

«Я поняла все с самого начала.

Пусть здравствует храбрейший наш старик!

Ужель никто из нартов не проник

В смысл слов иносказательных его?

Вам Урызмаг готовит торжество.

Нашел он где-то, гласу сердца внемля,

Богатые, нетронутые земли.

Когда он говорил об однорогих,

Сзывайте, значит, пеших вы в дорогу.

Двурогие — то конных войск колонны.

Трехрогие — стрелки на горных склонах.

Четырехрогие — то щитоносцы,

Как зеркала, блестят щиты на солнце.

А пятирогие — в вооруженье

Все войско в целом, что пойдет в сраженье.

Лишь только войско вестники узреют,

То указать дороги не посмеют

И остановятся на полпути.

Тогда вам надо черного схватить

И, обезглавив, голову повесить

На шею рыжего. Укажет вестник

Тогда к царю маликов путь прямой,

Чтоб не расстаться с рыжей головой».

Вот войско нартов собираться стало.

От топота коней земля дрожала.

Увидя это, вестники в волненье

Бежать хотели тайно из селенья,

Но беглецов поймали нарты вскоре,

Себе на радость, а врагам на горе.

Булатный меч успел сверкнуть едва,

Как черная скатилась голова.

И рыжему гонцу ее на шею

Повесили, чтоб шел он веселее.

И бедный вестник, ужасом объятый,

Путь указал врагам своим заклятым.

А в это время старый Урызмаг

Жене малика, как почтенья знак,

Дугу поднес из золота литого,

Но в тайне добивался он другого:

Узнать, какие клады есть у них

И где хранят их от врагов лихих.

Дугою золотой восхищена,

Клад указала царская жена

И, словно опьяневшая от хмеля,

Открыла вход заветный в подземелье.

Запомнив это, нарт, как часовой,

Тогда на башне стал сторожевой.

Заметив войско на большой дороге,

Вошел он смело в царские чертоги

И так сказал: «Уже идет мой скот,

Своим стрелкам вели идти вперед.

Но пусть возьмут они лишь хворостинки,

Чтоб на пути не вышло бы заминки.

Ведь если кто оружие возьмет,

То в страхе разбежится весь мой скот».

И царь решил, что слушать нарта нужно,

Велел стрелкам он выйти без оружья,

А сам взошел на башню, и с тревогой

Стал наблюдать он с нартом за дорогой.

Лишь к войску нартов подошли малики,

До них мгновенно донеслись их крики.

Земля тряслась от топота копыт.

Отряд маликов сразу был разбит.

Царь молвил: «Нарт, звездой своей хранимый,

Скажи, откуда в поле столько дыма?»

«Животные идут без понуканья,

То пыль от ног и пар от их дыханья».

Но царь сказал: «Я слышу шум и крики,

Что это значит? Где мои малики?»

«Прислали скот нам нартовские села,

Доносит ветер шум копыт тяжелых».

Но вот примчались нарты, наконец,

И окружили крепость и дворец.

Тут Урызмаг достал свое оружье,

Сказав царю: «Нам рассчитаться нужно.

Взгляни скорей на этот скот рогатый.

Прими же выкуп достославных нартов».

И он взмахнул мечом своим точеным,

И царь упал, ударом пораженный.

А Урызмаг богатство все связал

В тюки большие и с собою взял.

И войско нартов с радости великой

Весь тучный скот забрало у маликов.

И, торжествуя, в нартские селенья,

В свои дома вернулось войско с пеньем.

Там стали отдыхать и пировать,

Свою добычу бедным раздавать.

И чествовали долго Урызмага

За светлый ум и нартскую отвагу.