Нарты. Эпос осетинского народа

Из верхнего квартала как-то раз

Созырко с Урызмагом и Батрадз

Отправились в вооруженье полном

К Царцу-реке, что катит бурно волны,

К одной из родственниц, горя желаньем

Вдове добрейшей оказать вниманье.

Следов от Вдовьей башни не осталось,

Остатки крепости внушали жалость.

Среди травы — обугленные склепы,

Кругом — опустошенье, груды пепла.

«В чем дело? — молвил Урызмаг сердито. —

Чьи кони здесь плясали симд копытом?»

И всадники разъехались тогда,

Чтоб распознать, откуда шла беда.

Сам Урызмаг помчался на восток,

Батрадз — на запад. Путь их был далек.

Созырко ж по обочине дороги

На юг помчался. Смотрит он в тревоге:

Деревьев ветки срезаны повсюду,

Отрубленных голов он видит груды,

И все они насажены на колья.

Созырко меч сжимает свой до боли.

Стрелой несется конь его лихой

К врагам старинным по земле чужой.

Созырко видит: человек нагой

Сидит один с поникшей головой

Невдалеке от берега крутого.

Тогда Созырко так спросил нагого:

«Что делаешь ты, человек нагой?

Иль отдых ты устроил здесь дневной?

Коль путник, то откуда держишь путь?»

«Не путник я, присевший отдохнуть.

Мне выпала нерадостная доля,

Врагами взят я в горькую неволю.

Нас взяли в плен, когда сожгли село,

Где много наших братьев полегло.

Оставшихся связали и толпой,

Плетьми рубцуя, гнали пред собой».

«Тогда садись скорей в мое седло,

Найдем мы тех, кто сжег твое село».

И сел в седло тогда к Созырко он,

Поехал к тем, кто взял его в полон,

К земле Гумира путь он указал,

К обидчику-алдару поскакал.

Невольники работали на пашнях.

Промолвил нарт: «Ужель то люди наши?»

«Да, это нарты гибнут от ударов,

На них здесь пашут ратники алдара».

Созырко ярости не мог сдержать,

Меч острый он схватил за рукоять,

И стал косить он им людей алдара,

В плену томившихся освобождал он.

Когда всех пленников освободил,

То к крепости он с боем приступил.

Тогда Гумир, познав врагов отвагу,

Послал гонцов за колесом к Балсагу:

«Будь милостив, прошу я об одном,

Без колеса мы вовсе пропадем.

Явился нарт, что гневен и бесстрашен,

Он отомстить решил за Вдовью башню».

И колесо Балсаг тогда пустил,

И колесу вослед проговорил:

«Катись вперед, не приходи обратно,

Пока совсем не уничтожишь нартов».

Гумир в тоске ждал колесо Балсага.

Но не дремал Созырко, и с отвагой

Он крепостные стены проломил

И голову Гумиру отрубил.

Тем временем и колесо Балсага

Явилось показать свою отвагу.

Других не трогая, оно бежало,

К ногам Созырко бросилось сначала.

Созырко колеса не испугался

И перед ним с мечом стоять остался.

Заволновалось колесо Балсага,

Смущенное неслыханной отвагой,

И от Созырко откатилось быстро.

Сверкали в спицах пламенные искры.

Созырко гнаться стал за колесом,

Грозя ему отточенным мечом.

Пред дубом очутившись молодым,

Созырко крикнул, поравнявшись с ним:

«Прошу тебя, дубочек молодой,

Мне угрожает колесо бедой,

Ветвями придержи его скорей».

Дубок сказал: «О прошлом пожалей,

Ведь ты меня для луков изрубил,

А то бы я его остановил».

От злости нарт заскрежетал зубами

И разразился гневными словами:

«Пусть желуди твои вовек отныне

Прожорливые пожирают свиньи!»

А в это время колесо катилось

И вот в ветвях орешника укрылось.

Созырко у орешника просил,

Чтоб колесо он веткой зацепил.

Тогда орешник зло ему ответил:

«Ты хочешь невозможного на свете.

Не ты ль мои кусты с корнями вместе

Так часто вырывал, как бы из мести,

Чтоб делать стрелы из моих ветвей.

Я не могу помочь в беде твоей

И колесо Балсага задержать».

И начал нарт орешник проклинать:

«Будь проклят ты, наглей тебя не сыщешь,

Отныне годен будь на топорища!

И вот тебе еще одна расплата:

Расти кривым, будь вечно суковатым!»

Вот колесо, летя вперед со скрипом,

Через минуту поравнялось с липой.

Созырко к липе быстро подбежал:

«О липа старая, ты сделай милость,

Чтоб колесо скорей остановилось,

Ветвями придержи его живей».

Ответила она под шум ветвей:

«Хоть я крепка и ветками обильна,

Но пред Балсагом грозным я бессильна,

Мне колеса никак не удержать».

Тогда Созырко начал ей кричать:

«Ты проклята навек отныне мной,

Бесплодна будешь весь свой век земной!»

Вот мимо хмеля колесо несется,

Дрожит оно от страха и трясется.

Сверкают искры и мелькают спицы.

Спешит Созырко к хмелю обратиться:

«Мой дорогой и славный хмель ветвистый,

С большими гроздьями, хмель золотистый,

Сбей колесо Балсага на минуту,

В своих ветвях его скорей запутай».

Ответил хмель: «Ценя твою отвагу,

Не пропущу я колеса Балсага».

Созырко-нарт до слез растроган был,

Он хмелю ласково проговорил:

«Отныне знай и помни, хмель красивый,

Бродильщиком хмельным ты будешь пива.

Ты будешь для людей всегда приятным,

А для богов — растеньем ароматным».

Хмель был проворен. Не прошло минуты,

Как колесо он ветками опутал.

Тут колесо Созырко изловил

И, под себя подмяв, проговорил:

«Кем послано ты?» И оно вскричало:

«Убей меня, но выслушай сначала.

Я — колесо Балсага. По приказу

Должно я было смять всех нартов сразу.

Но нартам я вреда не причинило,

Да и тебе ничем не повредило».

Созырко отвечал, горя отвагой:

«Не называйся колесом Балсага.

Созырко имя будешь ты носить

И мне отныне преданно служить.

Катись же по проторенной дороге

И поскорей отрежь Балсагу ноги».

Прогрохотало колесо Балсага:

«Клянусь и богом, и твоей отвагой,

Что выполню я вмиг приказ твой строгий

И у Балсага я отрежу ноги».

Поверив твердо в обещанье это,

Созырко отпустил его к рассвету.

А с нартами на месте Вдовьей башни

Село построил и возделал пашни.