Парень не промах

1. Вася Панов спускается в ад

— Что скажешь, Вася? — насмешливым тенорком спросил начальник Первой бригады уголовного розыска Колодей. — Видел когда-нибудь такие пули?

Молодой опер Вася Панов дышал через раз. В секционном зале городского морга было чисто, но воняло нестерпимо.

«Зачем он меня сюда привёл? — думал Панов. — Эксперт доложил о вскрытии, а мы сразу встали и поехали? Почему меня? Почему начальник бригады приехал со мной?»

— Хотите, чтобы я проникся? — выдавил он.

— Хочу, чтобы ты посмотрел своими глазами и убедился, с кем мы имеем дело. Тебе полезно. Это не простая мразь, а сортовая, самого наивысшего разбора. Пять человек за два дня уложил.

— Я его уже ненавижу, Яков Александрович, — Вася еле сдерживался, чтобы не исторгнуть свои чувства и богатое внутреннее содержание на кафельный пол.

Колодей понял и кивнул.

— Я забираю вещдоки, — сказал он судмедэксперту.

Тот переложил пинцетом из кюветы поражающие элементы. Разметил пакетики.

Колодей расписался за них и сунул в карман кожана.

Вышли. Сели на скамейку.

Вася сунул в зубы папиросу. Торопливо зачиркал, ломая спички. Закурил.

— Провались они…

— Ты как будто с лица сбледнул, товарищ Панов? — поинтересовался начальник. — Никогда в морге не был?

— Да чего же, — Вася затянулся, закашлялся, зачастил сбивчиво: — Был. Что вы спрашиваете? Сто раз был. Только мне здесь не мёдом намазано… Я покойников не боюсь. Видел их, вы сами знаете. Я на нож пойду без вопросов, а мертвецкой не выношу, вы поймите. Противно.

— Молодой ты, — Колодей достал пакетик и выкатил на ладонь пару измазанных кровью и мозговой жидкостью светлых металлических шариков. — Что про это скажешь?

Вася едва не перекусил картонный мундштук.

— Похоже на картечь, — сквозь зубы отрапортовал он.

— Я месяц назад бросил курить, — сказал начальник бригады.

— Когда я дорасту, тоже брошу, — выдавил самый младший сотрудник.

Сидели. Колодей смотрел, посмеивался внутри себя, выжидал.

— Если определять, это не картечь, — примирительно сказал он и покатал на ладони два извлечённых из мозга шарика. — Это не свинец. Это легированная сталь. Вот эти — из головы Тихомирова, — от слов его к горлу Васи подступил ком. — Вчера по паре таких же вынули из мозгов Костромского и Голубевой. Могу поклясться, что сейчас то же самое достают из черепа Лидии Поппель. Какие будут ваши версии?

— Кто-то зарядил шарикоподшипниками револьвер, — быстро просипел Вася Панов и глубоко втянул ноздрями, чтобы восстановить дух.

— Вот и я так думаю, — Колодей катнул на ладони шарики и ссыпал в конверт. — Под увеличительным стеклом не рассматривал, но следов трения о нарезы не замечаю. В морге замерили диаметр шариков — семь и одна десятая миллиметра. О чём вам это говорит, коллега?

— Не знаю, — озлился Вася. — А о чём?

— А ты вспомни протоколы с места преступления. В обоих случаях тела лежали рядом. Всем он выстрелил в заднюю часть головы, то есть они даже развернуться не успели. Судя по диаметру шариков, это был трёхлинейный револьвер. Предположительно, наган — у него гильза длинная, влезет два шарика и для пыжа место останется. Скорее всего, револьвер с ударно-спусковым механизмом двойного действия. Ты пробовал быстро из нагана самовзводом стрелять?

— Пробовал, у меня же наган.

— И как тебе понравилось?

— Как кистевой эспандер очень хорош, — явил неожиданную сообразительность Панов. — Но стрелять — не особенно.

— А убийца ещё и попадал, — задумчиво сказал Колодей. — Он бил так стремительно, что никто не развернулся. Раз, два, три. Лидия Поппель обернулась на звук, и ту он поразил в движении. Сразу в лоб. При этом ему надо было все три раза подряд угодить в круг размером с кофейное блюдечко. У него была твёрдая рука.

— А вы смогли бы? — спросил Вася.

— Нет, — сказал Колодей. — И не потому, что я не стреляю в людей как в скот на бойне, а потому что не умею так метко стрелять. Это был человек с большим военным опытом. Может быть даже — белогвардейский офицер.

— Или призёр по стрельбе. Победитель соревнований, — оживился Вася. — Почему стрелял подкалиберными шариками? Потому что не хотел засветить своё штатное оружие в случае назначения баллистической экспертизы.

— Вот это мысль, — сказал Колодей. — А ты умный сотрудник, товарищ Панов. Только ты своими домыслами на наших телегу катишь.

— Вовсе не качу, просто выдвигаю версии, — мигом переориентировался Вася. — Мы должны рассмотреть все возможные предположения. Или это был не наган. Для какого ещё револьвера можно самому переснарядить патроны? Например, для смит-и-вессона номер три, у него используется обрезанная гильза от трёхлинейки и отечественный капсюль.

— У него калибр больше десяти миллиметров, — быстро сказал Колодей и добавил через секунду: — Десять и шестьдесят семь сотых, сорок четвёртый американский.

— Любой револьвер выстрелит шариком меньшего калибра.

— Для десятимиллиметрового револьвера нашли бы десятимиллиметровые шары. Этого добра на любом заводе навалом, — Колодей снова заговорил слегка подтрунивающим голосом, с любопытством поглядывая на бурлящего догадками подчинённого.

— Значит, надо искать завод, на котором работает любитель переснаряжать патроны.

— Любитель снаряжать мог у знакомого с завода нужных шариков попросить, — подтолкнул Колодей. — У него, скорее всего, сарайчик с верстаком в частном доме при заводском посёлке. Но патроны могли снарядить и в цеху, тайком от посторонних глаз.

— Значит, мастер и поставщик знакомы, они живут где-то рядом. Если все жертвы с «Промета», а убийства произошли возле Ржевке и Пороховых, значит, убийца может быть оттуда. И его знакомый с шариками от подшипников работает где-то там.

— Значит, надо искать мастерскую, в которой кустарным образом снарядили патроны, — решил начальник Первой бригады уголовного розыска. — Мастерская должна быть. Ты, товарищ Панов, и будешь её искать.

Вася Панов сошёл с 10-го трамвая на Ржевке и пошёл по Зиновьевской улице, оглядываясь. На такой далёкой окраине он ещё не оказывался, поэтому шанс встретить знакомого был невелик. Стемнело, похолодало, моросил дождь. Кепка промокла. И когда струйка воды протекла за шиворот, Вася поднял воротник старого пиджака, который давно сделался маловат, втянул голову в плечи и свернул к дому с вывеской «Рюмочная». Выбирать было не из чего и незачем. Рюмочная манила. Вася толкнул дверь, заглянул и незаметно для себя зашёл.

Там был буфет, освещённый неяркими светлановскими лампочками. Там был буфетчик — толстый, усатый, в белой рубашке и чёрном переднике. Он наливал пиво в гранёные кружки, которые исходили пеной и требовали отстоя, но буфетчик снимал фанеркой и совал круханы в жадно протянутые лапы посетителей. Там канарейки и щегол скакали в клетке. Там мат и неразборчивый говор хмельных рабочих висел над стоячими столами, а всю суету заволакивал густой табачный дым.

— Пива, — предупредил вопрос Вася Панов и выложил на блюдечко пять рублей, выданные на оперативные расходы.

Он сложил сдачу в кошелёк, взял кружку и понёс за свободный стол.

Относительно свободный, потому что за ним доедал ломоть хлеба возле порожнего стопаря пожилой небритый мужик.

— Не помешаю? — спросил Вася, ставя посуду на стол.

— Не помешаешь, если наливаешь, — пробурчал мужик и поднял голову.

На левом глазу у него было бельмо, но зырил он так, будто смотрел как раз им.

Про себя Вася окрестил его Мутным Глазом.

— Да без вопросов, — дружелюбно сказал он. — Пива?

— Водки! — прицепился к простоватому пареньку Мутный Глаз и добавил: — Давай сразу две, чтобы два раза не ходить.

Вася вернулся с двумя стопками, прикидывая, что дальше на оперативные расходы придётся добавлять из своих — водка обошлась в трёшку. Но и завязать разговор с завсегдатаем как-то требовалось. А дальше кривая вывезет.

Мутный Глаз сразу ополовинил стопарь и, занюхав корочкой хлеба, спросил, наклонившись к столу, как давнего, но нечастого знакомого:

— С какой целью пришёл?

«Ты — сотрудник угро, ты должен нападать и кусать», — всплыли в голове наставления старших товарищей, но то были давние речи в кабинете, а сейчас и в кабаке случай был совершенно другой. Вася не случайно приоделся в нелепый клетчатый пиджак, который стыдился надевать на службу. Он невесело хмыкнул и отпил пива.

— Цель? Жить, — сказал он и отхлебнул ещё. — Разбогатеть, — он достал мятую пачку и сунул в зубы папиросу. — А какая ещё цель бывает?

— Дельно мыслишь, малой, — Мутный Глаз маханул остаток водки и закусил хлебушком. — Соображения есть?

— Да есть кое-какие, — пожал плечами Вася и отпил немного пивка. — Есть соображения.

— Ну?

— Да как тебе сказать. Я тебя первый раз вижу.

Мутный Глаз кивнул. Взял другую стопку, поднял и стукнул в край пивной кружки.

— Удачи, малой.

Он медленно цедил сквозь зубы, не спуская с парня глаз и выжидая. Он не собирался кончать разговор. Пожелание удачи было не прощанием, а что-то вроде ободрения.

— Есть у меня свои соображения…

Вася помолчал под прицелом пристального внимания.

— Хочу патронов для нагана сделать, — в последний момент нашёлся Вася Панов между словами «изготовить» и «купить».

— А я думаю, чего ты тут рыщешь, — с разочарованием протянул Мутный Глаз. — Ты лягавый?

— Нет, — спокойно ответил Вася. — Можешь поспособствовать?

Мутный Глаз не удивился. Не отошёл от стола. Он как будто не ожидал иного ответа.

— Сделать? Ну, а что, сделать можно, — хрипло сказал он. — На Александровском рынке купи по тридцать копеек за патрон.

Было непонятно, издевается он или говорит просто для продолжения разговора. Вася уже считал.

«В пачке четырнадцать штук, — машинально думал Панов, который недавно получал их на стрельбище. — Неплохо нажить четыре двадцать с пачки».

— Чего притих-то, малой? — закинул удочку Мутный Глаз, наблюдая некоторую растерянность на лице юного собутыльника, заранее зная, что он сейчас попытается соскочить.

— Десять пачек — вся моя зарплата, — признался Вася Панов. — Тютелька в тютельку.

И снова в его голосе было столько искренней обиды и чистого гнева на несправедливость судьбы, что тёртый жизнью собеседник поверил — малой собирается выложить деньги из своего кармана.

— А куда тебе полторы сотни патронов? — хмыкнул Мутный Глаз. — На войну что ли собрался? Возьми семь штук, и довольно.

Вася посмотрел на дно кружки, прикинул цены на водку и спросил:

— А вручную? Гильзы переснарядить. У меня есть пара стреляных.

— Так снаряди, вообще бесплатно выйдет, — ответствовал Мутный Глаз, понимая, что денег у парня нет, а дурацкий интерес есть.

— Чем их снаряжать? У меня ни пуль, ни капсюлей.

— Их навалом в охотничьем магазине. Любой справится, если руки есть.

— Я в этом не шарю, не по слесарной части, — признался Вася.

— А кем ты работаешь? — Мутный Глаз посмотрел на васины руки.

— Переплётчиком в Публичной библиотеке, — Вася бывал там у тёти и заготовил легенду, которая не вступала бы в противоречие с его внешностью.

Мутный Глаз вздохнул с сочувствием к молодому человеку, оказавшемуся в тупике совершенно бесперспективного труда.

— Чего, малой, ещё по одной?

Вася достал кошелёк, раскрыл и увидел, что лежит в нём полтинник, пятиалтынный и семишник.

— Вот, — грустно сказал он и показал порожние недра собутыльнику. — Нету денег.

— Нету денег… — неожиданно озлобился Мутный Глаз и, вопреки ожиданиям Панова о привязывании веника, выдал: — Сиди дома тогда, кашу ешь, не отнимай у людей время пустыми разговорами.

Вася растерялся. Хотел сказать что-нибудь в своё оправдание, но Мутный Глаз уже отваливал, утрачивая к безденежному собеседнику всяческий интерес. На него с презрением косились из-за соседних столов. Молодой сотрудник угро смекнул, что настал очень удобный момент уйти, не вызывая подозрений. Все про него поняли всё, что требовалось оперативнику, — лопоухий паренёк в поисках приключений на свою голову оказался несостоятельным финансово.

Роль эту Вася примерил на себя, как пиджак, и нашёл, что образ простачка ему впору, и его надо использовать дальше, пока в лицо не начали узнавать задержанные.

Он понурился и вышел из рюмочной. И никто не остановил его. На последнем трамвае Вася доехал до дома с компанией подвыпивших хулиганов, и не заинтересовал их на предмет обчистить карманы или начистить вывеску.

Хранил его новый образ беспонтового пассажира, из которого ничего не вытрясешь и даже бить которого не весело.

— Любой желающий переснарядит стреляные гильзы, если руки есть, — выдал он мнение Мутного Глаза в качестве своего личного соображения, когда докладывал утром Колодею о походе на Ржевку.

— Продолжайте искать мастерскую, — невысоко оценил познания молодого сотрудника начальник Первой бригады.