По ту сторону границы

Глава 1

Детство. Сколь оно скоротечно, и сколь коварно играет с воспоминаниями о нём наша память, искажая, гипертрофируя, а то и вовсе вырезая целые куски из увиденного и услышанного много-много лет назад. Мороженое по 5 копеек - самое вкусное. Проезд в автобусе - бесплатный. Ну и деревья, понятно дело, были куда как выше, чем сейчас. Даже соседский давно почивший пёс Катыш, который в детстве казался каким-то огромным лохматым псом, на поверку оказался собакой средних размеров, едва ли выше колена взрослого мужчины.

- Что за!.. - только и смог произнести Вадим, когда вышел из тоннеля.

***

Бывает так, живёшь-живёшь, но какая-то мысль, какое-то воспоминание не даёт тебе покоя. Оно хранится где-то на задней полке памяти в нижнем ярусе, и вроде как жить не мешает, но ты же знаешь, что оно там лежит. А почему оно там лежит? Что в нём такого? Может быть, потому что оно связано с самым беззаботным временем, когда ты просто наслаждался жизнью, а все проблемы решались без твоего ведома твоими родителями? Кто знает...

Вот и Вадим жил своей размеренной жизнью, никому не мешал, насколько это вообще было возможно в нашем суматошном мире. Но периодически вспоминал своё детство, проведённое с родителями в военном городке где-то на юге. Солнце, фрукты, горячий песок, что ещё нужно мелкому мальчугану!

Проблема в том, что ни отец, ни мать, как бы это странно не звучало, никогда не называли напрямую место службы, они всё время уходили от прямого разговора о военном городке. Понятное дело, тогда служил отец, он в семье был потомственным военным (Вадим, к слову, нарушил эту традицию, всего лишь закончив военную кафедру), а мать работала не то бухгалтером, не то экономистом при военной части.

Казалось бы, столько времени прошло, и ограничения, связанные с военной тайной должны были быть сняты, но нет, никакого ответа. На юге, да. Там было жарко, да. И это практически всё. Да и что такого в информации о каком-то военном городке в Средней Азии, который уже давным-давно находится на территории другого государства. Кстати, какого, тоже не ясно.

И стоило ему как-то с ними заговорить о том, где и как они жили до развала Советского Союза, как они предпочитали отделываться общими фразами. Мол, да служили, мол, да на границе, да, там было жарко, да, отец ловил бандитов и т.д. и т.п.

В общем, со временем у Вадима сложилось впечатление, что военный городок размещался где-то в советской Средней Азии. Может в Таджикистане, может в Узбекистане. Но спросив как-то у отца, где конкретно располагалось то место, получил ответ: "Давно это было, неважно уже, да и Союза уже нет. Часть вывели в Россию, а людей распределили по другим территориям, конечно, тех, кто решил остаться служить." А воинская служба в первое десятилетие после распада СССР была совсем не в почёте, и прожить на денежное содержание было практически невозможно. Многие уходили в бизнес, а кто-то и в криминал подался.

А ведь побывать там хотелось очень и очень сильно. Почему? Да кто ж его знает! Скорее всего, это было связано с прекрасными воспоминаниями детства, в которое хотелось подсознательно вернуться. Такая вот ностальгия по детству. Солнце, песок, цветущие сады, арбузы, дыни и огромные персики! Очень хотелось посмотреть на то место, увидеть как оно изменилось. Вдруг, там ещё кто-то живёт из его знакомых, ведь тогда в части служили не только русские, но люди со всего Союза, в том числе и местные жители, которые вполне могли остаться там жить до сих пор. Дома-то хоть и были по воспоминаниям Вадима, типичными хрущёвками, но всё же просто так их забросить их было бы нерационально.

Дружба народов, куда она подевалась? И ведь как быстро всё произошло, всего за какие-то лет пять вся страна полетела к чертям, а в её отколовшихся окраинах, да в самой большой её части вспыхнули многочисленные вооружённые конфликты, которые до сих пор то и дело напоминают о себе.

Но потом начался институт, работа, отношения. Желание посетить места детства затерялось под ворохом множества житейских проблем. Трудность заключалась ещё и в том, что приставать с расспросами сейчас было уже не к кому. Сначала умер, тяжело заболев, отец, а потом спустя пару лет и мать.

Необходимость решать навалившиеся проблемы, задвинула желание поездки глубоко на задний план в глубину архива воспоминаний в раздел "как-нибудь, если будет время и деньги".

Но вот однажды, разговорившись со своей девушкой, они начали вспоминать детство, кто и где жил, с кем дружил и как рос. И старое желание посетить место, где он провёл беззаботные детские годы, опять напомнило о себе. Тем более, что сейчас ему ни что не мешало заняться этим вопросом. Он был вполне себе обеспечен и мог располагать своим временем, как того хотел.

А ещё у Вадима была хорошая память на приметы, своего рода компас в голове, и он мог спокойно уходить в лес, не боясь заблудиться. Многие вещи отпечатывались в его мозгу подобно фотографиям. И он решился.

Он помнил, как они садились на поезд и примерно представлял, в каком направлении он должен ехать. Он помнил приметы на их пути: городки, деревья, постройки, горы... Кстати, этот момент его очень смущал, ведь, когда он ехал с родителями к месту службы отца, то в памяти не отложились характерные для Средней Азии пейзажи. Скорее, наоборот. С этим предстояло разобраться.

Городки и полустанки безусловно могли измениться. Деревья могут быть спилены. Какие-то постройки типа водонапорных башен стоят десятилетиями и могут сохраниться, а могут и нет. Горы. Да, были какие-то горы. И всё-таки зацепка была, и это были горы. Но не среднеазиатские, как думал Вадим, а Уральские. Среди вещей родителей он однажды нашёл брошюру, отпечатанную ещё в советское время, показывающую красоты Уральских гор. И на одной из фотографий была изображена знакомая ему с детства скала, поросшая соснами. Значит всё-таки оставили ему намёк родители.

Но тогда история со службой в Таджикистане или Узбекистане как-то не клеилась. Как бы то ни было, теперь главное добраться до этой скалы, а там видно будет. Может, он всё-таки что-то забыл, и его собственная память играет с ним. Или прибыв туда, он вспомнит что-то ещё.

Сборы не были долгими. Влад оделся вполне по походному: джинсы, запасные штаны из такой же плотной ткани, берцы, куртка с затяжками на руках и капюшоном. Всё-таки, если придётся идти по лесу, там могут быть клещи, а заболеть энцефалитом или боррелиозом было подсознательным кошмаром Вадима. По этой же причине в походный рюкзак отправились мази и спреи от насекомых и противомоскитная сетка, а также множество других полезных вещей, которые могут пригодится в пути, начиная от швейцарского ножа, и заканчивая фляжкой для воды и таблетками для её обеззараживания. И ещё множество мелочей, которые могли бы пригодиться.

Единственное, чего у него не было, так это ружья. Но покупать его не было не малейшего желания, к охоте он относился прохладно (зачем сидеть в болоте ранним утром, если можно купить утку в магазине), но в целях отпугивания хищников, а он уже не сомневался, что идти придётся по лесу, он прикупил коробку мелких петард. Бросил такую при виде медведя, и тот убежал. Мишки пугливые, предпочтут не проверять, есть ли у человека ружьё.

Давно он всё-таки не был в походе. Надо бы развеяться, устроить себе неординарный отпуск, а то, что всё на море, да на море. Даже Таиланд уже надоел.

Кое-как в интернете ему удалось найти изображение той самой скалы и соотнести её с ближайшей к ней станцией на железной дороге. Билет на поезд купить не составило проблем. Состав отправлялся на в сторону Екатеринбурга с Ярославского вокзала после полудня и это Вадима вполне устраивало.

Но сойти с поезда надо будет до того, как он начнёт пересекать Уральский хребет. Насколько он помнил, они сходили с поезда на некоем полустанке, на котором бывало можно встретить таких же военных, как и отец Вадима, а потом они куда-то ехали на автобусе, или даже в большом армейском грузовике, и снова садились на поезд.

Но всё это никак не вязалось с тем, каким он помнил конечный путь их прибытия и городок, в котором пришлось жить и ходить в детский сад.

- Скоро ваша остановка, - сообщила заглянувшая в купе проводница.

- Да, спасибо, - поблагодарил Вадим, - я уже готов.

Он похлопал рюкзак, но проводница не уходила. Вадим вопросительно на неё посмотрел.

- Начальник поезда удивился, когда узнал что кто-то из пассажиров взял билет до этой станции, - призналась она.

- В самом деле? - Вадим приподнял бровь.

- Да, он говорит, что здесь уже лет тридцать поезда остановки не делают, разве что по технической необходимости, а он на железной дороге ещё во времена СССР работать начал.

- Ну, - пожал плечами Вадим, - такой вот забытый туристический маршрут, от того и интересный.

Проводница улыбнулась и закрыла дверь купе.

Тридцать лет поезда проходят мимо этой станции? Хм... Примерно тогда он с родителями вернулся в Москву. Когда это было, в 91-м, 92-м году? Может чуть позже или чуть раньше. Да нет, вроде бы деньги были ещё советские.

Это оказалась не станция, а даже полустанок. Перрон и небольшое здание, отремонтированное в общем стиле РЖД. Внутри никого не оказалось, но и запертым оно не было. Видимо, компания отремонтировала его только потому что должна была, а не потому, что в этом есть какой-то смысл. Хотя общее ощущение заброшенности всё-таки чувствовалось. Может, здесь иногда делают остановку только поезда, занятые ремонтом и обслуживанием дороги? Кто знает. Могли бы и запереть.

Он огляделся. Нет, запирать было нечего и не от кого. На столе в кабинете лежали какие-то пожелтевшие от времени бумаги, не содержащие ничего интересного. Сметы или что-то вроде того.

И ни одного человека вокруг. Тишина. В лесу, который начинался сразу за полустанком, щебетали птицы, где-то стрекотала сорока. Деревья покачивались, соприкасаясь переплетенными ветвями, из-за чего в воздухе раздавался характерный шелест и скрип стволов.

Вадим спустился с платформы и зашагал по заросшей грунтовке, которая терялась в лесу. И тут его ждало первое озарение: стоило ему завернуть в лес, как он оказался перед старым шлагбаумом, покрытым облупившейся от времени краской. Рядом стояла полусгнившая будка, судя по всему в ней когда сидел тот, кто управлял шлагбаумом.

Он помнил, и этот шлагбаум и эту будку. Он помнил, как смотрел на них, сидя в кресле автобуса. Как солдаты заходили в салон и проверяли документы у пассажиров. Что это вообще такое было? Закрытый военный объект? Один из тех городков, который было принято называть "почтовый ящик"? Но как же тогда его воспоминания о жарком климате?

Он подошёл к шлагбауму и потрогал его. Под его пальцами стала осыпаться облупленная краска, посыпая желтоватой крошкой зелёную траву, пробивающуюся между бетонными плитами дорожного покрытия. То, что Вадим раньше принял за грунтовую дорогу, оказалось вполне себе дорогой бетонной.

"Основательно делали, - подумал он. - Ну что, двинули!"

И он зашагал обычным шагом по бетонным плитам, некогда бывшими дорожным полотном, а теперь потрескавшимися и пробившимся сквозь стыки кустарником, который приходилось обходить по обочине, так сильно он разросся. Да, видать, за полустанком-то следят время от времени, а по дороге не ездили небось со времен распада Союза. Однако.

Где-то в глубине леса застучал по стволу дерева дятел, вот снова застрекотала, как из немецкого автомата, сорока. В воздухе появились тучи слепней, которые лезли в глаза и просто нервировали, летая кругами вокруг человека, и думая как они сейчас напьются свежей кровушки, а то лосиная да кабанья уже надоела, мочи нет.

Вадим надел панаму и опустил противомоскитную сетку, так что между не и лицом оставалось пространство и кровожадные насекомые не могли дотянутся до него своими острыми хоботками.

В дали виднелись возвышались горы. Вскоре наступили сумерки и встал вопрос о том, чтобы остановиться на ночлег. Сначала Вадим решил было разбить небольшую палатку буквально здесь на дороге, вероятность того, что по ней кто-то проедет в ближайшие несколько лет стремилась к нулю, но потом всё-таки решил сойти в лес и примоститься у ствола неохватной сосны.

Он расчистил место от сухой листвы, развёл горелку и приготовил себе лёгкий ужин из прихваченного по случаю армейского сухпайка. Убрал за собой, залез палатку, и растянувшись на "пенке", решил, что пора бы и поспать, завтра ещё долго идти.

Однако, ну и в глушь же он забрался! Он закрыл глаза и уснул.

***

Что заставило его открыть глаза и проснуться, было не ясно. Однако, в какой-то момент он понял, что не спит, а смотрит в потолок палатки. А потом он понял что его сердце стучит в режиме спринтера.

Что это? Поблизости зверь? Не хотелось бы столкнуться с медведем. Вадим здраво оценивал свои шансы убежать от косолапого. Точнее сказать, шансов не было никаких. Он, на всякий случай, достал петарды и приготовился их зажечь.

Хуже медведя могли быть разве что волки. Эти вот точно порвут и не факт, что взрыв петарды их испугает. Однако... однако, похоже, что дело было вовсе не диких животных, оказавшихся поблизости.

Внезапно Вадим понял, что видит свет, который пробивался сквозь деревья со стороны дороги.

- Да ладно! - произнёс он удивлённо, и тут же сам себе закрыл рот рукой.

Кто его знает, что там творится! А по всему выходило, что по дороге, которая днём предстала его взору заброшенной и заросшей кустарником и молодыми деревцами, двигался транспорт, и вроде как даже грузовой. Со стороны дороги доносился звук работающих двигателей, а между деревьями в темноте пробивались лучи работающих фар.

Вроде бы Вадим даже расслышал какие-то голоса, но расслышать, что говорили и на каком языке он не смог. Он притаился и стал наблюдать. Один автомобиль, второй.... вот вроде бы легковушка, но какая, не понять. Потом ещё один грузовик. Вскоре, удалившись, гул работающих двигателей совсем затих, оставив Вадима в глубоком замешательстве.

Что это вообще было? Это такое совпадение, что он и ещё целая толпа неизвестных людей решили внезапно наведаться в эти места? Сердце вроде бы успокаивалось, уровень адреналина снижался. Покинувшие было его сон решил вновь напомнить о себе.

***

Оставшуюся часть ночи спалось отвратительно плохо, и мозг постоянно подсовывал всякие образы, от которых совсем не становилось легче. То ему мерещились волки в форме РЖД, сообщающие ему, что это его станция, то медведь в кепке говорил, что не видел здесь людей уже много-много лет и предлагал свою помощь экскурсовода. Почему экскурсовода? Почему не гида? А почему не проводника? Ведь проводник для таких мест гораздо более правильный выбор. Для каких таких мест? "Дядя, ты в городском парке уснул!" - крикнула ему рыжая белка. Тьфу ты!

Он проснулся. Голова была тяжёлой и грозила вот-вот разболеться. Этого ещё не хватало! Вадим тихо собрал палатку, съел пару галет и запил их водой из фляжки. Вроде головная боль отступила. Наверное, это всё из-за необычно обстановки и того, что он увидел ночью.

Упаковав вещи в рюкзак, он стал не спеша продвигаться в сторону бетонки. Когда он вышел на неё, то стоял некоторое время в недоумении, так как никаких следов проезжавших автомобилей, которые он видел ночью не было. Проросший сквозь плиты ивняк как стоял, так и стоит. Ни одной поломанной веточки. Это что же, ему всё приснилось что ли? Хм...

Воображение ещё никогда в жизни так с ним не играло. Решив, что всё-таки ему всё приснилось, он пошёл дальше, хотя ощущение чего-то странного его ещё долго не покидало.

К полудню, он уже стоял под той самой поросшей лесом скалой, что была изображена на фотографии в подарочной брошюре. Значит, память его всё-таки не подвела. Значит, он всё-таки был здесь! Скала была лишь частью большого горного массива, который возвышался над Вадимом.

А вот то, что он увидел под скалой было гораздо интереснее: тоннель, перрон и железная дорога уходящая вглубь зияющего чернотой тоннеля. Он поднялся на насыпь железной дороги и осмотрел рельсы - старые, они уже и забыли, что такое перестук колёсной пары. Шпалы выглядели ещё хуже, и от окончательного превращения в труху их спасало то, что когда-то они были хорошенько обработаны машинным маслом или чем там их обрабатывают.

Эта железная дорога уже давно не распространяла запахов, характерных для тех, по которым ежедневно ходят поезда. Вадим посмотрел вдаль стараясь проследить направление полотна в сторону от тоннеля. Но дорога никуда не уходила. Через тридцать метров дорога раздваивалась, в кустарнике виднелась старая стрелка, а ещё метров через триста-четыреста она заканчивалась тупиковой насыпью.

- Очень интересно! - тихо произнёс Вадим и посмотрел на распахнутое жерло тоннеля. - Мне типа туда?

Он помнил, как в детстве с родителями ехали на поезде по тёмным тоннелям, которые освещались редкими и тусклыми желтыми лампами в зарешеченных футлярах.

Вадим нацепил налобный фонарик, поправил рюкзак и сделал шаг вглубь темноты.