По ту сторону границы

Глава 43

- Это ты из-за последнего рейса такой хмурый? – поинтересовался генерал, когда встретил на аэродроме Смирнова, проходившего мимо и попавшего в поле зрения Евстафьева. Полковник был задумчив и погружён в размышления, иначе заем ему ещё пешком нарезать круги по базе, когда можно было спокойно воспользоваться служебным транспортом, и не топать по этой жаре.

Сам он стоял у своего автомобиля после того, как завершил очередной объезд городка и всех важных объектов, хотя неважных здесь, по большому счёту, не было. Справа возвышались ангары с вертолётами, пролегали бетонные взлётно-посадочные полосы, виднелись «Шилки» с вздёрнутыми стволами, обслуга аэродрома занималась своими каждодневными обязанностями. Далеко впереди возвышались загадочные Чёрные столбы, отделяющие подконтрольную землянам территорию от нейтральной полосы и остальной пустыни, где земляне уже никакой власти не имели и с высокой степенью вероятности сами могли стать законной целью. И если каким-то невообразимым образом кто-то из обитателей Городка окажется там, то жизнь его не будет стоить даже ломаного гроша. И всё согласно Договору.

Пару раз генерал видел полковника в таком состоянии, и ничем хорошим тогда это не закончилось. Смирнов словно что-то предчувствовал. Или предчувствовал не он, а его симбионт, которого сам Смирнов обычно называл Зверем. Но от этого лишь больше становилось не по себе. Генерал отмахнулся от тревожных мыслей. В конце концов, они не имеют права быть суеверными и должны опираться исключительно на материальные факты.

Проблема со снабжением действительно имела место быть. Как ни крути, экономические проблемы в стране сказывались и на снабжении базы. Вчера они, например, рассматривали вопрос о внеплановой отправке на Землю всего гражданского персонала (а это в первую очередь, жёны офицерского состава, а, значит, за ними последуют и дети), не задействованного напрямую в охране границы, чтобы сэкономить на ресурсах. Пока решили повременить, тем более, что от Комитета пока такие указания не поступали, но, скорее всего, вопрос эвакуации ещё не раз будет поднят.

Кроме всего прочего товары, предусмотренные для обмена с сайхетами, тоже поступили не в полном количестве. Да чего уж там скрывать – пришло чуть больше половины! Тут уж любой мог впасть в уныние. К тому же, командование базы всегда старалось держать некоторый запас товара, чтобы иметь возможность манёвра на переговорах с сайхетами, а тут всего хватало почти впритык, чтобы выполнить уже имеющиеся договорённости с аборигенами. А если какой форс-мажор, то, что тогда?

Тут бы любой загрустил.

Полковник подошёл своей обычной походкой, по которой даже нельзя было навскидку предположить, что одну ногу ему заменяет протез. Правда, очень хороший, сделанный их легких сплавов по индивидуальному чертежу.

Старые товарищи обменялись рукопожатием, Смирнов снял панаму и, смяв её, вытер пот со лба. Да, сегодня было как-то особенно жарко, и то и дело налетающий ветерок со стороны пустыни не давал облегчения, так как приносил разогретые массы воздуха. То ли дело, когда ветер дул со стороны гор, тогда становилось гораздо легче, вот только такой ветер если и дул, то делал это обычно ночью, и то не каждые сутки

- Да этого-то стоило ожидать, - полковник сделал рукой неопределённый жест. – Боюсь, что дальше будет только хуже. Трудно вести тайные операции, когда на обычную жизнь денег не хватает. Тут никакие приписки и подтасовки не спасут. Чтобы изменить ситуацию, нужны решительные меры, и чем дольше мы ждём, тем меньше возможностей у нас для этого остаётся.

Генерал Евстафьев понимал, куда клонит полковник, он и сам об этом часто думал в последнее время, но как человек военныйдававший присягу всячески отгонял от себя эти мысли.

- Если не делать ничего, то в какой-то момент мы пройдём точку невозврата, Миша.

Генерал молча водил челюстью из стороны в сторону.

- У нас другие задачи, Миша, - наконец сказал он. – Комитет знает что делает.

Полковник посмотрел на генерала. Нехорошо как-то посмотрел.

- Комитет - это мы, - негромко, но решительно, произнёс Смирнов. - Мы уже давно не просто армия, флот или спецслужбы. Мы давно уже стали чем-то другим.

- Но мы не перестали быть офицерами, - таким же спокойным тоном сказал, но как отрезал, генерал. Стало понятно, что дальше в этом направлении вести беседу не имеет смысла. По крайней мере, пока.

Они молчали, стоя у «уазика» и наблюдая за обычной суетой у ангаров.

Очередная двойка вертолётов - Ми-8 с десантом и Ми-24, известный по натовской классификации как "крокодил", поднимались в воздух, поднимая винтами клубы мелкой пыли, которая лезла в глаза и нос, и, разгоняя не весть откуда набежавшие перекати-поле. Машины уходили на очередное патрулирование зоны ответственности пограничников, на поиски случайно или нарочно забредших в неё кочевников, или ещё каких любителей пощекотать себе и другим нервы. Любителей поискать артефакты прошлой войны – земляне уже стали находить у кочевников оружие, отдельные узлы которого очень уж походили на советские образцы – и тех, кто просто не признавал Договор, заключённый между сайхетами и землянами, хватало до сих пор. Основную часть таких ренегатов и нигилистов составляли кочевники, в то время как горожане, большая часть из которых состояла из сайхетов и родственных им дайхетов, блюли договорённости и заставляли по мере возможностей остальных делать то же самое.

Смирнов, глядя на улетающие машины, про себя понадеялся, чтобы на этот раз обошлось без лишних приключений и экипажи с десантом вернулись без потерь и с полным боекомплектом.

- Или ты из-за провала нашего плана такой смурной? – вдруг спросил генерал.

На удивление Евстафьев воспринял ситуацию с потерей контакта среди сайхетов, которым сама того не подозревая являлась племянница одного из командиров сайхетов, довольно спокойно. Сначала, конечно расстроился, но потом достал из ящика бутылку грузинского коньяка и щедро разлив по бокалам, протянул один из них Смирнову. А потом сказал, что вообще не рассчитывал хоть на какой-то успех, и план действий предложил больше от отчаяния, вызванного острой нехваткой информации о внутренней кухне сайхетов. К тому же, как оказалось, на него давили из Москвы, требуя новых данных и то, что им вообще удалось провернуть такое дело, сыграло им на пользу и повысило их авторитет в глазах остального Комитета. Тем более, что полученная информация на самом деле обладала нешуточной ценностью. Однако, в условиях максимальной закрытости сайхетов и прочих аборигенов, любая информация могла показаться ценной.

Вот парня (как его, Нечаев, кажется, Руслан) генералу было чисто по-мужски и даже по-отечески жаль. Такая любовь! Такая любовь, и всё коту под хвост! Согласно донесениям, Нечаев не смирился с тем, что его отстранили от сопровождения составов на станцию, где осуществлялись контакты с аборигенами. Но и отправлять его обратно на Землю тоже было рискованно. Если не смирится, то единственный путь, который ему уготован, это психушка.

Но, похоже, что Смирнова беспокоил даже не относительный провал их операции по внедрению.

- Только не говори, что у тебя опять предчувствие, - произнёс генерал.

Смирнов лишь кисло улыбнулся.

- А наш гость? Заговорил? – наконец, спросил генерал, и стало понятно, что эта проблема беспокоила Смирнова даже больше, чем та же очередная недопоставка с Земли.

Полковник покачал головой. По всему выходило, что у него и его группы специалистов заканчиваются методы воздействия на чужака, а эффективной отдачи как не было, так и нет.

- Эта тварь словно отключилась, - хмуро сказал он и на этот раз вытер пот уже платком, который извлёк из кармана. – Он не реагирует даже на прямое физическое воздействие.

- Так может он кони двинул? – логично предположил генерал.

- Нет.

- А если?.. – начал было Евстафьев.

- Вскрыть мы его всегда успеем, - сморщился Смирнов. – Хотелось бы использовать его более разумно, а не пускать арабского скакуна на колбасу.

- Ну, ты думай, - обнадеживающе сказал Евстафьев. – Ты у нас головастый, и люди твои такие же, уверен, придумаете что-нибудь.

Но по лицу полковника явственно читалось, что он готов сейчас на любое самое безумное предложение, лишь бы оно помогло, что называется, разговорить странника.

Он глубоко вздохнул и рассеянно посмотрел по сторонам, взглядом зацепился за ангары.

- Знаешь, о чём я думаю, - сообщил полковник Смирнов, глядя на то, как техники готовили посадочную площадку к возвращению машин, которые должны были вот-вот показаться со стороны, противоположной той, куда только что улетели другие вертушки.

- Поделись, - кивнул генерал.

- Чем глубже мы погружаемся в истории погибших миров, чем больше узнаем о них... – полковник сделал паузу, - тем больше я убеждаюсь в том, что мы должны закрыть наш мир от остальных. Чтобы ни мы не могли попасть в них, и чтобы никто извне больше не смог переступить границу между ними. Просто исключить такую возможность. Думаю, что всё-таки есть какой-то скрытый смысл в том, что во Вселенной обитаемые миры разбросаны на тысячи световых лет друг от друга.

Мимо проехал заправщик, обдав их облаком пыли, запахом авиационного керосина и горячего воздуха. Прошли, отдав честь патрульные. Городок жил своей обычной каждодневной жизнью.

- Ты забываешь, что мы до сих пор не уверены, что речь идёт об одной и той же Вселенной, Стёпа, - генерал улыбнулся и замотал головой. – Ёлки зелёные! Да если бы мне лет десять назад сказали, чем я буду заниматься, и какими мыслями будет занята моя башка, ни в жизнь бы не поверил!

Смирнов лишь пожал плечами.

- Думаю, что, в итоге именно к этому пониманию мы и придём. Слишком много факторов говорит в пользу этого. Но замок надо поставить, а ключ выбросить, а лучше вообще замуровать всё к чертям.

- В твоих словах есть резон, Стёпа, - заметил генерал, - но только в том случае, если признать, что возможность ходить туда-сюда из мира в мир имеет техногенный характер? Получается, что должен быть какой-то агрегат, который кто-то когда-то запустил и заставил миры соприкоснуться.

- Кто-то… когда-то… - задумчиво повторил Смирнов.

- Вот только давай без этого! – махнул рукой Евстафьев. – Мы всё-таки должны быть материалистами.

- Одно другому не мешает, - возразил полковник. - Но этот чёртов рубильник, уверен, необходимо вырубить. Чтобы никто и никогда…

- И мы замкнёмся на своей планете, - констатировал генерал. – Максимум, что нам светит, долететь до Марса и построить там вечно зависимые от Земли колонии, которые, в итоге забросят. Но, допустим, руководство Комитета с тобой согласится (если ты всё-таки решишь выйти с таким предложением), дело останется за малым - найти этот твой рубильник.

- Да, - задумчиво кивнул Смирнов. – Найти его надо. Хотя бы для того, чтобы всегда иметь возможность его опустить. Или создать такой рубильник самим.

- Скажу сразу, Стёпа, среди руководства найдутся те, кто тебя поддержит, но найдутся и те, которые будут настаивать на продолжении исследований. С разной степенью проникновения в миры, конечно, но будут. Они считают, что главное убедиться, что нам ничего не угрожает. Или определить угрозу и выработать меры противодействия ей. И имей в виду, - в голосе генерала внезапно послышались нотки сожаления, - что если послушают тебя, мы никогда не узнаем, что произошло в той же Мёртвой долине. Да и в других мирах тоже.

Полковник положил руки на крышу автомобиля, щурился от яркого солнца. Солнцезащитные очки при этом висели у него зацепленные дужкой за нагрудный карман.

- Многое горе от многих знаний, неужели не слышал? – задал он вопрос, не глядя на генерала. - Может, нам и не стоит этого узнавать. Зачем раскапывать чумной могильник? Чтобы что? Чтобы убедиться, что там ещё осталась чумная палочка и, того и гляди, притащить её в свой дом?

- Если честно, ты меня удивляешь, Степан! – воскликнул Евстафьев. - Я тебя не узнаю. Не ты ли всегда был сторонником научного прогресса? А без исследования непознанного никакой прогресс невозможен, не твои ли это слова?

- Что тут скажешь. Люди меняются, - вздохнул Смирнов.

В автомобиле генерала просигналила рация и одновременно с этим на взлётно-посадочной полосе все сразу зашевелились активнее, забегали туда-сюда, а из-за ангара появился пожарный автомобиль с нарядом.

Евстафьев через опущенное окно залез в салон и достал оттуда трубку на проводе.

- Слушаю! – резко произнёс генерал. – Чтоб тебя! Понятно! Исполняйте!

Полковник выжидающе молча посмотрел на Евстафьева.

- Подбили нашу вертушку, - сообщил генерал, - идёт на последнем издыхании. Будем надеяться, что дотянет.

«Дотянет» - почему-то уверенно подумал полковник.

На соседней полосе, проверяя двигатели и загружая боекомплект, техники уже готовили к вылету ещё два «крокодила». Задачей последних было выявление врага по горячим следам и нанесение им максимального урона. Без ответа такое оставлять точно нельзя, иначе ничем хорошим это не закончится.

«Не уйдут» - снова подумал полковник.

Вскоре из-за горизонта показался чадящий вертолёт, летящий на минимальной высоте. Второго видно не было, летел только Ми-8. Надежды на то, что этот день пройдёт спокойно, не оправдались. Похоже, что вся ближайшая неделя будет такой.

***

Полковник Смирнов и несколько человек десанта рассматривали всё ещё дымящееся поле боя, перешагивая по осыпающимся камням через мёртвые тела кочевников. В воздухе пахло порохом, гарью и кровью. К счастью, пилоты второго Ми-24 были не лыком шиты и успели выстрелить тепловые ловушки, а потом кружил над вражеским отрядом, полевая его огнём и не давая ему покинуть нейтральную территорию.

Это были не дайхедды. С одной стороны, хорошо, с другой – они могли действовать по заданию первых. Ещё больше вопросов вызывал тот факт, что они с какого-то перепуги решили не просто пошариться на подконтрольной нам территории (в таких случаях пограничники не стремились лишний раз проваливать кровь, а старались выдавить нарушителей вовне), а сходу атаковали наши вертушки.

- Товарищ полковник, это что же, у них теперь «стингеры» появились? – спросил один из бойцов, отталкивая ногой мёртвое тело, под которым виднелся до боли знакомый раструб с решёткой антенны.

Смирнов подошёл поближе, присел на корточки и стал рассматривать новое для здешних мест оружие.

У сайхетов, конечно, были свои похожие системы, но в свете неразвитости воздушного транспорта, местные переносные зенитно-ракетные системы тоже не отличались выдающимися характеристиками. В частности, у них не было системы «свой-чужой», и вообще они больше напоминали обычную ручную установку, ракета из которой после выстрела летела по прямой, то есть надо было хорошенько прицелиться и рассчитать траекторию цели, чтобы в неё попасть. В своё время это очень помогло, так как по факту гарантировало полное господство в воздухе, по крайней мере до тех пор, пока сайхеты не расконсервировали свои вертушки и самолёты.

Кроме того, сайхетам в страшном сне не могло присниться, чтобы они передали свои ПЗРК каким-нибудь племенам кочевников, от которых оружие тут же утекло бы к дайхеддам.

Можно ли допустить, что кто-то в командовании сайхетов или их союзников решил таким образом подзаработать? Исключать этого полностью, конечно, было нельзя, но всё-таки такая версия выглядела маловероятной. Всё-таки здесь не Земля. Не то количество населения, не те объёмы производства, чтобы можно было легко скрыть пропажу или изготовление нескольких неучтенных единиц дорогого оружия, но всё-таки и этого исключать нельзя.

Полковник присмотрелся к оружию, осторожно дотронулся, взял его в руки, чтобы лучше рассмотреть.

"Свой-чужой, свой-чужой... Какого чёрта?!" - полковник даже бросил быстрый взгляд на небо? Если бы сейчас из скалы показался американский "апач", а то и "сикорски" он бы нисколько не удивился.

Американцы? Неужели тоже смогли сюда пробраться? Маловероятно, агенты не докладывали о наличии точек перехода такого уровня на на американском континенте, но тоже не исключено. Однако... Однако... Наткнулись на проход где-нибудь в Юго-восточной Азии? Китайцы? Нет, они американцам такую информацию не выдадут ни при каких условиях. Надо проанализировать все донесения из того региона, вдруг что-то пропустили.

Хотя... Так, а это что такое?

- Нет, это не «стингер», - наконец, заключил полковник. – Похож, очень похож, но не «стингер».

Но всё равно что-то нехорошее зашевелилось в груди. Очередное предчувствие?