По ту сторону границы

Глава 18

Вадим изрядно удивился, но постарался этого не показать, когда обнаружил, что в крыше вездехода, практически прямо над ним, есть пара люков. При этом, как оказалось, он может без проблем в него поместиться. Просто швы экрана, который располагался на потолке, смыкались настолько плотно, а, правильнее сказать, срастались, что делали поверхность абсолютно ровной.

Такую бы технологию, да в дело на Земле! Какой-нибудь производитель телевизоров или смартфонов оторвал бы такой образец с руками, даже без технической документации и формулы состава полимера. Можно было бы заломить любую цену, и быть уверенным, что с ней согласятся.

Одно дело, когда у тебя гибкий экран, что сейчас уже не кажется чем-то диковинным, и совсем другое, когда два экрана могут превращаться в один, не оставляя при этом никаких следов в месте соединения.

Не исключено, что лет через десять-пятнадцать какая-нибудь корейская или японская корпорация дотумкает и до такой технологии своим пытливым азиатским умом, но пока что ничего подобного ни у кого не было и близко.

Обнаружились люки совершенно случайно, когда одним из них решила воспользоваться Айюнар, нажав на кнопку с соответствующей пиктограммой на подлокотнике. Указанное действие не осталось незамеченным от Вадима, и, выждав для приличия несколько секунд, он отыскал такой же значок рядом с собой и поднялся на ноги, высунувшись из люка почти по грудь.

Люк выдвинулся наружу, и, оставаясь в горизонтальном положении, отъехал в сторону. Красиво, конечно, но Вадим такой пассаж местных дизайнеров не оценил, ибо после недавней стрельбы со взрывами он решил, что, учитывая местную военно-политическую обстановку, когда тебя могут в любой момент расстрелять какие-нибудь кочевники, на которых ты посмотрел без должного уважения, было бы логичней сделать люк откидным. Так он хотя бы служил какой-никакой, а защитой. Но, по всей видимости, понты и они и здесь – понты.

Айюнар всматривалась вдаль, приложив к глазам местную разновидность бинокля. Тёплый ночной ветер, который после дневного зноя казался прохладным, развевал её волосы, скреплённые в отдельные пряди чем-то вроде маленьких серебряных клипс.

Вадим тоже осмотрелся. Вокруг, насколько хватало взгляда, пустыня светилась тусклым золотисто красным свечением, в котором искрились песчинки подгоняемые ветром.

Наверное, пожалуй, ему было бы проще, если бы пески светились призрачным зеленоватым сиянием, как это принято показывать в фильмах про привидений. Это хоть как-то бы напоминало ему о его родном мире.

Взглянул на небо: "Цветок ночи" уже начинал тускнеть, готовясь уйти за горизонт. Неизвестная звезда, которая, конечно же, и не звезда вовсе с огромной скоростью неслась по небосводу, оставляя за собой уйму вопросов, на которые не было ответов.

Спутник? Скорее всего, так. Вот только какова его природа: результат ли он работы рук человеческих или просто яркий космический булыжник? Что может так блестеть? Лёд? Метал? Какой-нибудь хрусталь? Бывают метеориты из хрусталя? Покопавшись в школьных воспоминаниях, когда он посещал уроки по данной дисциплине, Вадим пришёл к выводу, что вариантов может быть множество. Хотя, вот если так подумать….

Если подумать, это нечто в ночном небе болтается, по словам Айюнар, на орбите столько лет, сколько она себя помнит. И до сих пор не упал? Не сгорел ярким метеором в атмосфере? Не рухнул оплавленными осколками на головы ничего не подозревающим дайхеддам? И что это может означать?

А это может означать только то, что его что-то или кто-то поддерживает на соответствующей высоте, ведь даже на МКС в его родном мире действовали силы гравитации, как и на любой другой спутник, и их орбиты приходилось периодически корректировать.

Так называемая звезда растворилась в темноте по другую сторону ночного неба, оставив после себя одни вопросы. Вадим уже не первый раз её замечал, но так и не смог выяснить её природу. Странно, что сайхеты не пытались разобраться в этом феномене, ведь любопытство - естественная черта не только человека, но ему-то она присуща особенно. Иначе не было бы всех этих кругосветных путешествий, шёлковых путей и открытий Америки с Австралией.

Любопытство и жадность, куда ж без неё.

Вадим задумался. А вдруг сайхеты пытались? И даже планировали полёт в космос, чтобы поставить точку в спорах на тему "что же это такое там летает и светится по ночам". Но по какой-то причине свернули все разработки в этом направлении. Вопрос? Вопрос!

Удивительный всё-таки мир: вроде бы вокруг столько технологических чудес, а за пределы атмосферы местные не вышли. Искусственные спутники не запускают. Про авиацию тоже толком ничего не известно, по крайне мере пока. Ездят на солнечных батареях, которые, конечно, лучше земных аналогов, но всё-таки имеют целый ряд ограничений.

С другой стороны, а что, в его собственном мире как-то иначе дела обстоят?

Если подумать, то после бурного развития космонавтики в 50-60-х годах двадцатого века наступил откровенный застой. Люди застряли на своей планетке и особо никуда не стремятся, отделываясь запусками автоматических станций и то раз в десять лет и потом ещё столько же ждут, чтобы увидеть очередную фотографию в чуть лучшем разрешении, чем прежде. Это, конечно, утрированно, но разве не так?

"Что ты хочешь сказать? - сам с собой вступил в диалог Вадим. - Что некие силы нас не пускают в космос? Масоны? Рептилоиды?"

"А почему нет? Разве текущая ситуация об этом не говорит? Ты знать не знал об этом мире, но вот же он, существует! Так почему бы и каким-нибудь аннунакам с Нибиру не существовать? Может быть не в таком примитивном виде, как они представлены в поп-культуре, но всё-таки..."

"А не думаешь, что всё может быть гораздо проще? Что мы просто исчерпали возможность развития в этом направлении и вынуждены вариться в собственном соку на нашем голубом шарике. Что мы просто заперты на Земле, как и любая другая цивилизация во Вселенной на своей родной планете. Это как со скоростью света, быстрее которой нельзя перемещаться во Вселенной, так и мы не можем прыгнуть в вопросе освоения космоса выше своей головы. Всё, какой-нибудь «Вояджер» - это предел нашей возможности покинуть пределы Солнечной системы."

«Ну почему же, можно и самим полететь»

«В один конец, если только»

"И варимся мы как в той скороварке под плотной крышкой. Сваримся так, что от нас кашица останется. Только ведь мы даже со скоростью света ещё летать не научились."

"E=mc квадрат? Эту константу ещё никто не смог опровергнуть."

"Да, E=mc квадрат. Однако, ещё пару веков назад люди думали, что аппараты тяжелее воздуха летать не могут, что уж говорить о том, чтобы летать со скоростью, превышающей скорость звука в несколько раз. Не исключено, что ещё не пришло время, чтобы эта константа стала условной."

Но как сказала Айюнар, ты же сюда не на космическом корабле попал, соответственно без ответа остаётся фундаментальный вопрос: он на другой планете в той же вселенной (пускай, и в другой галактике) или в каком-то параллельном мире? Особом состоянии Вселенной? В другой реальности? Недаром же того бедолагу, что пытался пройти тоннелем там расколбасило.

То, что это не антивселенная, основанная на антиматерии, он был полностью уверен. Такая вселенная не должна быть простым зеркальным отражением его собственной. Во вселенной, основанной на антиматерии, и звёзды должны гореть по-другому и законы физики должны действовать не так, как мы привыкли. Здесь же пока что всё было знакомо и понятно.

Вадим постучал по крыше вездехода. И гравитация, и материя здесь ничем не отличается от того, как он их обычно воспринимает.

"А ты не думал, что пройдя в этот мир, ты просто стал жить по его законам, а следовательно никаких изменений просто не замечаешь?" - подал голос внутренний оппонент.

"А давай лучше применим правило бритвы Оккама, окей?" - был ответ.

«Давай!» - согласился сам с собой Вадим. В конце концов, ему, как любителю школьного курса астрономии, больше нравилось думать, что он оказался просто на другой планете.

- Долго ещё? - решился, наконец, спросить Вадим, уставший от споров со своим внутренним я, и уже морально готовый к тому, что ответ Айюнар может быть довольно холодным.

- Очень надеюсь, что к полудню мы покинем это проклятое место! - на удивление, в её голосе не было той резкости, какая была, когда он задал вопрос о её воспоминаниях относительно Красных песков. Скорее уж злость и азарт.

Значит ещё минимум несколько часов. Несколько долгих часов перехода по непонятной субстанции, которая, с одной стороны, представляла собой обычный песок, а с другой была смертельно опасна. И которая по какой-то непостижимой причине пока никак себя не проявляла.

Неужели те двое бедолаг реально сыграли роль жертвоприношения, которые умилостивили злых духов? Взаимосвязь была, на первый взгляд, очевидна, но механизм не понятен. Впрочем, как и в любом религиозном обряде.

Не! Не-не-не! В богов Вадим не верил, тем более во всяких там духов, кикимор и домовых. Он и крест-то носил больше ради традиции, хотя и причислял себя к христианской культуре по рождению. Да мать просила, пока жива была.

Он смотрел на происходящее с точки зрения своего времени, с позиций знаний двадцать первого века, когда люди практически лишились религиозного образа мышления. Они, конечно, насочиняли себе новых образов и смыслов, но тем не менее...

К слову, интересно, как бы он воспринимал происходящее, родись он не в конце двадцатого столетия, а, скажем так, в веке тридцатом? Или хотя бы двадцать пятом?

Нет-нет, здесь что-то другое. Ничего сверхъестественного! Что-то, что просто нужно понять и разложить по полочкам и папочкам, на формулы и чертежи.

Караван двигался по красному морю так быстро как мог.

Вадим повернулся к Айюнар. В конце концов, надо как-то коротать время, так почему бы не воспользоваться улучшившимся настроением хозяйки.

- В вашем мире совсем нет ископаемых ресурсов? - этот вопрос давно уже мучил его, к тому же ответ на него помог бы понять уклад жизни, царящий в этом обществе.

- Ты имеешь в виду сырьё для топлива, на котором ездила ваша техника?

Вадим хотел возразить, что тех, кто построил пограничный городок и завёз сюда танки и бэтэры, можно с натяжкой назвать "его людьми", хотя бы потому что Советского Союза не было уже больше двух десятилетий, но в последний момент решил, что, в целом, Айюнар права.

- Да, нефть или что-то в этом роде, - подтвердил он. - Ты же знаешь, что такое нефть? И газ?

- Конечно, знаю, - фыркнула она. - За кого ты нас принимаешь? За безграмотных дикарей, молящихся Солнцу?

- Не хотел обидеть! - спохватился Вадим.

Но, кажется, Айюнар просто решила позабавиться, и он продолжил:

- Вы используете солнечную энергию, и это понятно почему, - он зажмурился, бросив взгляд на восходящее светило, - но налицо проблемы с эффективностью, или я ошибаюсь?

- Ты наблюдательный, Вадим, - Айюнар прищурила глаза. - И задаёшь много правильных вопросов. Может, ты шпион?

Видимо, она осталась довольна выражением лица Вадима, так как широко улыбнулась и продолжила говорить, периодически прикладывая к глазам бинокль.

Она упрямо что-то пыталась разглядеть на горизонте, как будто хотела ускорить чьё-то появление. Вадиму она сразу напомнила времена, когда он ещё студентом ездил на учёбу на автобусе и, опаздывая на лекции, по несколько раз выходил на проезжую часть, высматривая нужный автобус. Как будто от этого он приехал бы быстрее.

- Люди твоего мира привозили топливо для своих машин с собой, благодаря чему ваша техника в определённый момент времени была в чём-то лучше, быстрее нашей. Они тоже искали сырьё в нашем мире, чтобы не зависеть от поставок извне, но у них так ничего и не получилось. По крайней мере, не в том объёме, который бы мог удов...удо, - она запнулась, пытаясь выговорить слово, и в итоге произнесла его почти по слогам, - удо-влет-тво-рить их потребности.

- Почему?

- Потому что запасы углеводородов в нашем мире ограничены, Вадим, если не сказать, скудны. Мы не можем их расходовать, сжигая, ради работы двигателей. Но я тебе больше скажу: мы всё равно постоянно их ищем. И тому, что у нас есть, мы готовы найти более подходящее применение. А чуть быстрее мы едем, или чуть медленнее... ко всему приспосабливаешься.

- А что с ними стало, если их так мало? Всё использовали… до вас? Или их было мало изначально?

- Так было, когда я родилась, так было и до меня, и даже ещё раньше, на много поколений в прошлое. Зато у нас много солнца, как ты успел заметить. И не использовать его энергию было бы опрометчиво, но, в то же время, это накладывает определённые ограничения, - она задумчиво посмотрела на Вадима. - Иногда, бывает, надёжнее и быстрее использовать дертейя, чем гонять вездеход, или тех же уат-эйев, хотя они тоже имеют свои недостатки.

- Много пьют и едят?

Айюнар согласно кивнула.

- Но, чтобы ты там не думал, мы знаем, что такое двигатель внутреннего сгорания, Вадим. И у нас есть соответствующая техника, которую мы использовали, когда...

Айюнар замолчала, словно, размышляя, стоит ли продолжать.

- Когда вы воевали с нами? - помог Вадим. - Ты это хотела сказать?

- Именно, - серьёзно ответила она.

- Тут стесняться нечего, - произнёс Вадим, - особенно после того, как ты мне показала поле с подбитыми танками.

- Пожалуй, ты прав. Почему-то мне показалось, что это может поставить тебя в неловкое положение. Красные пески, наверное, так действуют.

«Я бы с удовольствием оказался с тобой в неудобном положении, - подумал Вадим, - и в удобном тоже»

Но, кажется, он смотрел в глаза Айюнар чуть дольше, чем следовало, и она даже слегка наклонила голову в немом вопрос.

В мозгу одна за другой пронеслись непристойные картинки, прежде чем он, опомнившись, отвёл взгляд.

- Может, и пески, - глядя в сторону, согласился Вадим. - Но ты же вроде говорила, что мой и твой народ подписали некий Договор, зафиксировав мир.

- Ну, "мир" это сильно сказано. Скорее, статус-кво, но, в целом, так. Странная была война. Никому не нужная, но очень кровавая. Одно хорошо - длилась недолго.

Никому не нужная кровавая война. И, тем не менее, если жертв с обеих сторон было много, то как их объясняла, как минимум, его сторона? Ведь столько погибших просто так не спрячешь.

Вадим глубоко вздохнул.

- Если бы в моём мире люди постоянно испытывали неудобство из-за того, что с кем-то когда-то воевали, мы бы вообще не общались друг с другом.

- В твоём мире так часто воюют? - с интересом спросила Айюнар.

- Да вроде и не переставали никогда. Пока одни живут в мире, другие кромсают друг друга потихоньку. Потом они меняются местами. Иногда воюют не своими руками, а чужими, - сообщил он. - Пару раз великие державы сходились на поле битвы лично, и вся планета начинала трещать по швам. Да и сейчас не спокойно, того и гляди Третья Мировая начнётся. А у вас были мировые войны?

- Мировые?

- Ну да, это когда воюют все... и со всеми.

- А, да, что-то такое я читала в ваших книгах. Пожалуй, можно сказать, что да, были.

- Понятно, - Вадим облокотился на локти, наблюдая золотисто-красную пустошь. - Извини, а как наши книги попадали к вам? Хотя, я догадываюсь.

Айюнар искоса глянула на него, но ничего говорить не стала. Понятно, что в ходе боевых действий, солдаты с обеих сторон попадали в плен. Их наверняка допрашивали, хотя как допросить человека, который на твоём языке не бельмеса, Вадим не представлял. Опять же, набеги и налёты никто не отменял. Чтобы изучить своего врага, тем более, того, что пришёл из другого мира, можно и нужно собрать для исследования всё, что только попадётся на глаза.

- Но чтобы ты не думал, что у наших народов в прошлом было только плохое, скажу, что довольно продолжительное время мы вполне нормально сосуществовали. Даже торговали. Культурный обмен хоть и был ограниченным из-за взаимного недоверия, но всё-таки имел место.

- Серьёзно?

- Абсолютно. В моей библиотеке в городе даже есть книги ваших авторов, и не только те, что пропустила ваша цензура, и не только на твоём языке. А также фильмы и музыка, правда, большинство оригинальных носителей давно испортилось, пришлось сделать копии.

- А потом?

- А потом вы ушли. Почему – никто не знает. Вот ты знаешь, почему вы ушли?

Вадим замотал головой из стороны в сторону под её одновременно испытующим и шутливым взглядом.

Вадим смотрел, как ветер развивает её волосы, и гонит по пустыне золотистые песчинки. Внезапно он захотел сменить тему.

- А что вы с дайхеддами не поделили? Они захватили ваши земли?

- Дайхедды - кочевники. Они и раньше ходили по нашим землям, но при этом практически никогда даже в самые тяжёлые времена не вступали с нами в союз, скорее уж наоборот, - Айюнар вздохнула, но при этом её голос обрёл стальные нотки.

Ничего себе! Она их что, реально ненавидит?!

- Может, потому что они считают эти земли своими? – неосторожно заметил Вадим.

Айюнар посмотрела на него с таким выражением во взгляде, которое нельзя было трактовать кроме как: "Ты тут вообще кто такой, чтобы о принадлежности земель рассуждать?"

- Хм, - после продолжительного молчания вдруг философски заметила Айюнар. - У наших миров, оказывается, много общего.

- Ну, судя по тому, с чем я уже успел столкнуться, однозначно! - подтвердил Вадим. – Кстати, а как вы вообще отнеслись к появлению чужаков из другого мира, ну кроме того, что мы стали воевать?

- Не вы первые, - пожала плечами Айюнар.

Постепенно горизонт на востоке светлел, сменяя тьму на глубокую синеву, а её - на лазурь и ярко-алый кумач, за которыми уже проглядывалась полоска чистого голубого неба.

- Ты, вроде говорила, что у вас есть города, Айюнар, - Вадим решил поддерживать беседу настолько, насколько это будет возможно.

- Есть, - казалось, она забыла, что они движутся по самому опасному месту, которое только мог представить себе Вадим, и получала удовольствие от общения с пришельцем из иного мира. - И когда ты их увидишь, я хочу, чтобы ты мне рассказал о своих, и мы бы их сравнили. В наших городах всё не так, как здесь, в пустыне, и мелких поселениях.

Если люди выделяют понятие "пустыня", то это ведь может означать только то, что они знакомы и с другими ландшафтами, разве нет? Вадим в уме поставил очередную галочку.

И ещё здесь есть города и поселения поменьше - и снова проставлена галочка.

Где-то в его рюкзаке был блокнот и ручка. Как только он выберется из этих треклятых песков, надо будет улучить момент и записать всё, что он запомнил. Хорошая память это, конечно, замечательно, но закрепить их на бумаге тоже не помешает.

- Почему бы и нет, - Вадим почувствовал себя гораздо раскрепощённее, чем ещё совсем недавно. Нервозность уходила. - Ведь за этим ты и не дала мне сдохнуть в пустыне от жары и жажды.

- Это верно, - Айюнар улыбалась, но делала это как-то по-хитрому.

Тем временем, солнце поднималось над горизонтом, и температура окружающего воздуха повышалась вместе с ним.

Легкий ветерок, дувший до того в лицо, перестал быть освежающим. С каждой минутой он становился всё теплее и теплее. Словно ты попал под работу кондиционера, переключенного в режим обогрева. К тому же он сменил направление и стал дуть в спину по ходу каравана.

Наверное, по причине наступившего утра, и потоки воздуха, свойственные ночному времени суток, сменили направление, решил Вадим, но что-то его всё равно заставляло нервничать. Какое-то несоответствие.

Очередная доза сыворотки прекращает своё действие, и Красные пески опять начинают воздействовать на его психику? Так нет же, наоборот, он стал чувствовать себя гораздо лучше, нервозность и подспудный страх ушли, вернув его психике обычное состояние.

Что-то не так в окружающем мире. Что-то изменилось или что-то не правильно прямо сейчас, не так, как должно быть.

Он посмотрел на поверхность пустыни и вдруг понял: ветер дул в спину, а красный песок, обнажая обычный серо-жёлтый пустынный грунт, лёгкой поземкой уползал в противоположном направлении.

Он не крутился маленькими смерчами, его не сдувало облаками пыли. Песок подобно отливной волне уходил куда-то назад. Единственная аналогия, которая пришла Вадиму на ум, это отлив. Причём отлив, за которым обязательно следует цунами.

Это нехорошо, решил Вадим, это точно нехорошо!

- Айюнар, - Вадим, как заворожённый смотрел на перекатывающиеся потоки красного песка, уходящие от них вдаль.

- Я вижу, - серьёзно ответила она и тут же связалась по рации с Даутом и замыкающими караван погонщиками уат-эйев, которые тащили на себе вышедшие из строя баржи.

- Даут, ты видишь это? - позвала по рации Айюнар.

- Да, уже заметил. Началось недавно. Сначала думали, что обычный ветер песок гоняет.

- А сейчас?

- А сейчас, что времени у нас меньше, чем я рассчитывал.

- Это понятно, Даут! Мы - успеем?! – почти прокричала в рацию Айюнар. В её голосе смешались и тревога, и неопределённость, и досада от принятия неправильного решения.

Но больше всего сейчас Вадима удивлял не песчаный отлив, а то что весь последний диалог с Даутом Айюнар вела на своём родном языке, а Вадим её понимал, как будто говорил на языке сайхетов с детства.

Он даже представил, как произносит слова и понял, что это не будет стоить ему больших вербальных усилий. Даже английский он знал так себе, а тут!..

Он из всех сил пытался не показать, что понимает каждое произнесённое ей слово.

- Нам придётся выжать всё, что есть, Айюнар! Теперь, нам ничего не остаётся, как попытаться.

- Что происходит? – спросил Вадим по-русски. Он нутром чувствовал, как напряжена Айюнар. К тому же водитель вездехода и охранник перекинулись фразами, смысл которых был понятен и без перевода: "Вот же ж ср@нь Господня! Нам всем конец! Нахр@на я на это подписался!"

Айюнар ничего не ответила, а только сосредоточенно смотрела Вадиму в глаза, закусив губу.

Девчонка! Всё-таки ты просто девчонка! Своевольная, властная, богатая, авантюристка… но всего лишь девчонка!

Ну, хорошо, красавица, теперь ты меня реально напугала.

- Я что-то могу сделать? – спросил Вадим, придав голосу максимальную уверенность, которой на самом деле не было и в помине. Он просто хотел поддержать Айюнар.

Она открыла люк и посмотрела назад, туда, где тащился хвост каравана.

Вадим последовал её примеру и высунулся, чтобы посмотреть, что происходит снаружи.

Горизонт медленно, но верно поднимался, изгибаясь дугой. Это было самое настоящее цунами. Только оно несло тысячи тон Красного песка. Тысячи тонн самой жуткой смерти, которую приходилось до этого видеть Вадиму. Волна, которая собиралась с силами, чтобы накрыть их всех сразу.

- Молись своему распятому богу, Вадим! – спокойно ответила Айюнар.