По ту сторону границы

Глава 21. Станция

Пропустив встречный, поезд, в котором ехал Руслан, ещё долго стоял, а потом двигался со скоростью по чайной ложке в час, то и дело, останавливаясь, как будто машинист специально тянул время.

Такими черепашьими темпами они в итоге заехали совсем уж какой-то глухой лес с вековыми соснами, возвышающимися по обеим сторонам от железнодорожной насыпи, а впереди вырастал во всей своей красе Уральский хребет.

Народ откровенно скучал, и прожигал время, как только мог: кто-то настраивал гитару, а потом бренчал песенки из разряда «ты оставила меня, как же так ты могла». Кто-то резался в карты, кто-то читал прихваченную из библиотеки книгу, о чём говорил соответствующий штамп на форзаце, а кто-то просто спал, накрывшись от дневного света простынёй.

Покидать вагоны было категорически запрещено, за чем следили старшие чины. Офицеры ходили по вагонам, проверяя, чтобы никто из солдат не употреблял алкоголь. Руслан не сомневался, что у кого-то из пассажиров при себе были соответствующие запасы контрабанды, но после того, как часть водки вылетела в открытое окно, никто рисковать не решался. Как говорится, уж лучше потом, за прибытие на месте отметить, чем бегать и искать выпивку не пойми где и у кого. Да и по морде не хотелось получить, что уж тут!

В конце концов, стало темнеть, на лес опускались сумерки, а из-за высоченных и часто растущих сосен на поезд и подавно опустилась темнота раньше положенного. Даже пришлось включить свет, чтобы чего доброго не наткнуться на чьи-нибудь ноги, торчащие с полок.

А после того, как зажглись лампочки освещения в вагоне, рассмотреть, что происходит снаружи, стало совсем уж невозможно. Руслан даже подумал, что командиры включили свет специально, чтобы народ лишний раз не пялился в окно. А заставили бы опустить шторки, то всегда бы нашёлся тот, кто смотрел бы в щёлочку чисто из любопытства и духа противоречия.

Иногда в мутном окне проскакивали очертания строений, похожих на склады, металлические фермы, по всей видимости, являющиеся частью наблюдательных башен, бетонные заборы с колючей проволокой поверху. Темноту расчерчивали яркие лучи прожекторов и, кажется, Руслан расслышал доносившийся с улицы лай собак. И куда же это их завезли?

Он, под видом того, чтобы размяться прошёлся по вагону, натолкнулся на строгий взгляд лейтенанта и поспешил развернуться по направлению к своему месту. При этом он успел заметить, что часть солдат тоже заинтересовались происходящим (не всё же в потолок плевать), а у того лейтенанта, как и у ещё пары офицеров, была расстёгнута кобура. И в кого же это вы собрались стрелять в случае чего? В области солнечного сплетения как-то уж очень нехорошо зашевелилось предчувствие.

Вернувшись к себе на место, он увидел, как Вова с соседом играл в карманные шахматы, и, судя по всему, готов был поставить мат. Кто бы мог подумать, что тот неплохо разбирается в этой древней игре. Воистину, надо быть осторожней, что касается первой оценки человека.

- Куда ходил? – спросил Вова, делая очередной ход конём.

- Да так, прогуляться по коридору, а то уже всю з@дницу отсидел в ожидании прибытия.

- Ну и как, что там? – Вова раздумывал над очередным ходом, заставляя соперника неподдельно нервничать.

- Что-то странное происходит. Мы куда-то едем, но точно не в Афган. Остаётся, конечно, шанс, что мы свернём сразу после того, как проедем горы, или нас пересадят на транспортный самолёт, на каком-нибудь секретном аэродроме, только зачем такие сложности?

- И это странно?

- Да.

- Понятно, - медленно протянул Вова, передвигая ладью. – Мат!

Он довольно хлопнул ладонями, а его оппонент чертыхнулся и протянул победителю нераспечатанную пачку «Мальборо».

- Кстати, ты оказался прав, - сообщил Вова, собирая шахматы в коробочку. – Вот Кирилл тоже у нас сирота. Так ведь, Кир?

Кириллом оказался тот, кто проиграл сигареты. Он уже отошёл от проигрыша и, откинувшись на стенку, распечатывал новую пачку импортного курева, чтобы насладиться запахом табака. Походу у него с собой были неплохие запасы.

- Ага, - подтвердил Кирилл, - сирота, круглая. Мамы-папы нет уж лет десять как. Детский дом – наше всё. Если что, искать никто не будет, никто не поплачет на могилке.

- Это если могилку кто додумается организовать, - резонно заметил Вова.

Руслан молчал, осмысливая происходящее.

- Ну да, - согласился, тем временем, Кирилл, и стал перечислять полным наигранного фатализма голосом, - оставят гнить среди камней на каком-нибудь афганском перевале, волки (или там шакалы?) растащат по косточкам, и вроде как, и не было Кирилла Крапивина. Похоронку посылать не надо, лишние бумаги писать тоже ни к чему. Да уж, интересную ты, Руся, вещь приметил.

По звуку колёсных пар Руслан понял, что они въехали в тоннель и продолжали медленно, но верно по нему двигаться, о чём свидетельствовали яркие огни ламп тоннельного освещения, с равным интервалом мерцающие в окнах.

- Въехали в тоннель, - констатировал он.

Когда свет снаружи становился особенно ярким, можно было рассмотреть налипшие на стены макаронины кабелей, коробки распределительных будок, металлические двери, вделанные прямо в базальт, и рабочих в спецовках, которые без особого интереса иногда поглядывали в окна вагонов.

- Значит, сейчас проедем тоннель, выедем с другой стороны и поедем дальше, - продолжал флегматично рассуждать Кирилл.

Поезд остановился, и послышалось какое-то гудение, которое, казалось, пронзало весь вагон насквозь. Словно кто-то замкнул цепь на каком-то огромном трансформаторе. Потом звук прекратился, и вагоны снова застучали друг о друга сцепками, утягиваемые локомотивом.

И вдруг Руслан испытал чувство падения. Вот так, сидя на спальной полке, и ничего не делая, у него внезапно из-под ног ушёл пол, к горлу подступил комок, а в области живота неприятно защекотало. И тут же всё вернулось в норму.

Они не сговариваясь, переглянулись. Похоже, все трое испытали одно и то же ощущение.

- Что это было? – настороженно спросил Кирилл.

Вова и Руслан лишь пожали плечами.

И вновь замелькали протянутые кабели и яркие тоннельные лампы, свет которых постепенно становился всё менее и менее ярким.

- Похоже, выезжаем, - поделился своей догадкой Руслан, и чем ближе их поезд был к тому, чтобы покинуть тоннель, прогрызенный в горах, тем больше ему становилось не по себе.

Объяснить такое состояние даже сам для себя он не мог. Единственное, что больше всего подходило - предчувствие. Да, это было предчувствие чего-то невообразимого.

И тут в окна ударил яркий солнечный свет. Настолько яркий, насколько это вообще возможно было бы летом. Нет, на Урале даже в самую ясную летнюю погоду, солнце не могло быть таким ярким и жарким. А то, что с наружи было очень жарко, Руслан не сомневался ни на секунду.

- Фигасе погодка изменилась пока мы пёрлись через тоннель! – воскликнул Вова, глядя в окно. – Хотя погоди, мы же уже ночью в него въехали, мы что, всю ночь тащились через тоннель? – он с сомнением посмотрел на часы, а затем в окно. – Да где мы вообще?!

Похоже, сейчас весь вагон прильнул к окнам, задаваясь аналогичным вопросом и не понимая, как так получилось, что посреди ночи вдруг взошло солнце, а за окном простирается песчаная пустыня, посреди которой, сразу на выезде из тоннеля был устроен железнодорожный перрон под несколько путей. На одной из веток сейчас как раз стоял локомотив, вокруг которого сновали люди в замасленной спецовке.

Поезд осторожно выезжал из тоннеля, готовясь остановиться у одного из перронов, с обеих сторон от которых простиралась пустыня, ограниченная лишь огромным горным хребтом, который ну совсем не походил на Уральские горы. Нет, нет! Это точно не Урал, это точно не… Да блин, где же они оказались?!

Помимо небольших станционных строений в окно можно было разглядеть типичные армейские тентованные грузовики «Урал», хотя Руслан заметил ещё и пару «зилов». Чуть поодаль у дороги стояли, крутя радаром, две самоходные зенитные установки, а сама дорога, петляя, вела к видневшемуся вдали городку.

- Есть мысли, что происходит? – ошарашенно спросил Вова своих спутников.

- Нет, - отозвался Руслан, - но думаю, нам всё объяснят. Не может быть, чтобы не объяснили.

- Бойцы! – вдруг раздался зычный голос офицера. – Хватит таращиться в окно! Пять минут на сборы и ждать команды на построение!

По вагону зашелестели, зашуршали вещи, скидываемые в вещмешки, застучали застёжками ремни, захлопали натягиваемые с портянками сапоги.

Пять минут на сборы – щедрое предложение! За пять минут можно столько всего успеть! Не то, что за время горения спички.

Ещё до истечения отведённого времени солдаты сидели по двое на нижних полках в полной готовности и в ожидании очередной команды, которая последовала, как только закончились обозначенные пять минут.

Солдаты, ошарашенные видом за окном, не толкаясь, стали медленно продвигаться вдоль полок плацкартного вагона к выходу и один за одним соскакивали на низкий слегка занесённый песком перрон. Похоже, что его периодически счищали, но ветер быстро наносил новый. Над ними с шумом пролетел Ми-24 и пошёл дальше вдоль горного хребта. Руслан и Вова проводили его взглядом.

Среди народа растекался шёпот, наполненный предположениями и непониманием, а офицеры выстраивали вышедших из вагона солдат, на лицах которых можно было прочитать всю гамму эмоций от удивления до растерянности.

- А почему мы поехали на поезде? – говорил кто-то. Кто ещё думал оказаться в Афганистане - Да ещё через Урал! Проще было бы отправить нас воздушным транспортом.

- Пути начальства неисповедимы, запомни это, - отзывались в ответ. - Командир сказал через Урал - значит через Урал.

- И типа мы в Афгане? – не понимал первый. – Слышал, что там тоже жарко, но чтобы вот так!

- Ты вообще в курсе, где это мы? – вполголоса вопрошал третий.

- Не-а, вроде, в тоннель въезжали ночью, но я только в полглаза видел.

- Мне казалось, что до Афгана как-то дольше ехать, да и проще самолётом добраться до туда.

- Погоди-погоди, сейчас главный что-то вещать будет. Жарко здесь, как у чёрта в ж@пе! Я уже почти весь вымок!

Вдоль выстраивающихся солдат ходили командиры, подгоняя народ крепким словцом, а кое-где и пинком, если рядовой уж очень сильно мешкал в процессе поиска своего места в строю.

- Разговорчики в строю! – окрик майора. – Равняйсь! Смирррна!

Сотня бойцов тут же вытянулась по стойке смирно, моментально прекратив базар.

Солнце палило во всю его солнечную, чтоб её, силу и Руслан ощутил, как по спине побежали струйки пота, заставляя прилипать к ней гимнастёрку. Когда он с ещё живыми родителями ездил ребёнком как-то летом в Крым, то он даже тогда такого не испытывал. Хорошо, что у кепки есть круглый по всему радиусу козырёк, но надо будет доработать – например, подложить платок, который бы лучше защищал шею, а то так недолго схватить солнечный ожог со всеми прелестями лопающихся мокрых пузырей.

Краем глаза, он заметил, как из купейных вагонов выходили офицеры с женщинами и маленькими детьми, самому старшему из которых по виду было не больше пяти лет. Дети? Серьёзно? Нет, здесь точно твориться какая-то лютая дичь.

Когда, наконец, все выстроились, наступило некоторое затишье и на возвышенность, сооружённую из составленных друг на друга ящиков, поднялся мужчина лет пятидесяти, в полевой форме, среди солдат именуемой "афганка".

В отличие от ранее встреченных Русланом генералов, этот явно обладал серьёзной харизмой и внушал уважение уже одним своим видом – с его появлением все окончательно стихли, и наступила такая тишина, что было слышно, как ветер полощет края брезента, наброшенного на одну из железнодорожных платформ.

- Товарищи солдаты! Бойцы! - раздался громкий голос генерал-майора, который без всяких микрофонов усиливался возвышающимися горами и отдавался эхом в тоннеле. - Вы были отобраны для важной миссии по защите нашей Советской Родины! И не только её! - Он сделал паузу и с расстановкой произнёс. - Здесь мы стоим на страже всего нашего мира!

Он осмотрел стройные ряды новобранцев.

- Многое для вас здесь покажется странным. Многое необычным. Но вы скоро к этому привыкните, и будете нести службу, как и положено солдату Советской Армии! С честью и гордостью за нашу великую Родину!

Генерал вновь замолчал на несколько секунд, но никто даже не подумал нарушить образовавшуюся тишину.

- На этом с пафос кончается, товарищи солдаты! – произнёс он, и рядом стоящий полковник гаркнул команду «Вольно!», а полковник продолжал вещать, но уже действительно без того напускного пафоса, что ранее, а скорее в строгом деловом стиле. - Чтобы не ходить вокруг да около, сразу сообщу вам, что вы не находитесь на территории СССР. Более того, вы даже не находитесь на территории Афганистана, с приказом на отправку куда вас и знакомили.

Спина совсем стала мокрой, и из-под полей панамы по виску стала сбегать капелька пота. Руслана начало потряхивать. Ему уже не было жарко, он чувствовал, как у него холодеют ноги и руки.

- Ты понял, о чём он говорит? Куда нас завезли? – сквозь зубы, не поворачивая головы, решился спросить Вова.

Догадываюсь, ой, как догадываюсь, думал Руслан. Только боюсь признаться себе самому, боюсь озвучить такое очевидное, но невероятное объяснение.

Он внимательно, как заворожённый, слушал генерала, который вещал с импровизированной трибуны, поэтому просто еле заметно пожал плечами. К тому же вдоль рядов курсировали сержанты и старшины, которые зорко следили за сохранением порядки и дисциплины.

- Мы – на Марсе! – произнёс кто-то за спиной и тихо с нотками истерики засмеялся.

- На Венере! Только там так жарко! – также шёпотом возразили ему. – Я в школе учил.

О, если бы на Марсе! Если бы на Венере! Марс расположен дальше от Солнца, а оно здесь вон как жарит. И сила притяжения там должна быть меньше, а я никакой разницы не ощущаю, рассуждал он про себя, как бы споря с теми, кто говорил за его спиной. А на Венере мы бы откинулись, не успев сделать полноценный вдох, как нас бы раздавило жутким атмосферным давлением. И это если не считать наличия всяких кислот в этой самой атмосфере и страшно высокую температуру воздуха. Здесь тоже не подарок, но на Венере всё на порядок хуже.

Ноги становились предательски ватными. Руслан слушал генерала.

- Если бы я знал точно, где мы сейчас находимся, я бы об этом сообщил всем, не скрывая! Но факт остаётся фактом – нам не известно, где мы и как далеко от родных нам домов! Возможно, что расстояние это измеряется миллионами световых лет, а возможно, что понятие расстояния здесь вообще не неприменимо!

Но что я могу сказать точно – мы на другой планете! В другом мире! И здесь проходит та Граница, - он выделил это слово интонацией, - которая по своей важности ничуть не меньше, а то и гораздо важнее, чем любая сухопутная, воздушная или морская граница в нашем родном мире!

И наша, - он вновь сделал паузу, - ваша задача, чтобы никто и ничто отсюда не могло бесконтрольно попасть в наш родной мир! Ибо опасность, на страже которой мы здесь стоим, может быть в разы страшнее, чем тысячи, миллионы ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки!

Послышался звук падающего тела. Кто-то всё-таки не выдержал. Руслан на всякий случай себя ущипнул, чтобы убедиться, что он не спит, и что это не он упал в обморок. Кому-то ещё из вновь прибывших стало плохо. Кажется, поплыла одна из жён офицеров.

Генерал бросил строгий взгляд в сторону потерявших сознание, но лицо его не выражало недовольства, скорее уж, это было азартное удовлетворение от того, что он смог предвидеть такой результат. Видимо, такое случалось не впервые.

Генерал оглядел присутствующих и уверенно закончил:

- Сила – в правде! А правда за нами!

И мгновение спустя раздалось почти слитное, выданное десятками молодых и не очень глоток:

- Служу Советскому Союзу!

Последовала команда «По машинам!» и Руслан с остальными солдатами быстрым шагом направились к стоящим поодаль «уралам», чтобы занять в них своё место. Краем глаза он заметил, как люди с петлицами медиков подносят нашатырь к ноздрям тех, кто не смог совладать с эмоциями.

Когда они спускались с перрона, он заметил плакат, на котором было крупными буквами написано «Обезвоживание – твой враг! Солдат, не забывай пить воду!» Как назло, очень сильно, нестерпимо захотелось пить.

***

- Пришли плохие новости, Миша.

- Что ещё, Стёпа?

- Прибывший курьер сообщил, что принято решение выводить войска из Афганистана.

- Там же проходят пути миграции! Кто их будет контролировать?! Они там совсем думать разучились?

- Я тебе говорил, что Пятнистому не докладывают в целях элементарной безопасности. Комитет ему не доверяет. А если доложат, то, как бы не было хуже. Точнее, хуже будет – точно. Его лобызания с американцами до добра не доведут.

- Ты ещё вспомни министра иностранных дел, этого генацвали, которого, такое ощущение, уже давно завербовали.

- И не напоминай! Мне хватило того, что войска из Германии решили убрать, а тут ещё один удар. Творится какой-то абсурд, при этом всех пытаются убедить, что это на благо народа. Может быть, и так, только не понятно, чей народ имеется в виду.

- Думаешь, и до нас дело дойдёт?

- Думаю, да. Страна трещит по швам. Знаешь, твоя идея, чтобы взять власть в свои руки, мне уже не кажется такой уж плохой.

- Значит у нас очень мало времени.

- Ты о своей идее заполучить агента среди местных или о госперевороте?

- Надо постараться всё успеть по максимуму.