По ту сторону границы

Глава 10

Было у вас ощущение, что вы что-то забыли? Да, к чёрту, зачем спрашиваю - точно было! Словно сделал все дела, но что-то неуловимо важное всё время ускользает из твоей памяти. Что-то, что ты должен был однозначно сделать, но по какой-то причине это завалилось куда-то в долгий ящик подсознания и с укором ждёт, когда же ты, наконец, вспомнишь.

Или с таким хитрым прищуром, мол, попробуй вспомни! Да только хр@н, что у тебя получится! Ха-ха три раза.

С другой стороны, может, оно лучше и не вспоминать? Ведь забытое может оказаться вовсе и не таким уж важным для тебя. Ловили же себя на мысли, что пытаетесь вспомнить имя какого-нибудь актёра, которое вам, признаемся. Ни разу не сдалось, но невозможность вспомнить которое вас порядком раздражало, как мелкий камушек зацепившийся за носок и теперь натирающий кожу между пальцев в ботинке.

Или… это может быть что-то очень и очень важное, какая-то малозаметная деталь, или догадка, связывающая всё воедино, но когда ты проснулся, моргнул, или тебя что-то отвлекло, эта информация начинает таять подобно утреннему туману. Вот ты знал что-то важное, а вот ты уже только думаешь, что знал, что-то важное.

А когда вспомнишь, то, что тогда? Боль? Досада? Разочарование в себе самом? Ведь драгоценное время будет упущено, а информация бесполезной. Так, может, лучше тогда и не вспоминать?

Вадим открыл глаза. Над ним возвышался трепещущий на ветру потолок шатра, который сегодня будет собран, и караван отправится в путь. Несколько огромных животных, которым нет аналогов на Земле, нагруженных товарами чуждого, но столь манящего мира, и несколько вездеходов на больших колёсах, которые будут представлять собой авангард и арьергард.

Пустыня. Место, которое, на самом деле, не такое и уж и пустое. Дикие животные, насекомые, кочевники опять же, которые могут напасть в любой момент. По крайней мере, так сказала Айюнар, и у Вадима не было оснований ей не верить.

Могут, конечно, и не напасть, а просто выйти на контакт и попытаться начать торговать, но лучше быть наготове. Эти земли, хоть и считались землями сайхетов, кочевников отследить было практически невозможно, и они ходили по ним в том направлении, в котором им вздумается. Очевидно, что данную территорию они считали своей ничуть не меньше, чем сайхеты.

Насколько понял Вадим, лучше всего контролировалась территория вокруг городов, а чем дальше от них, тем больше приходилось полагаться на собственные силы. От того караванщики и были так плотно укомплектованы оружием, а к охране зачастую привлекались наёмники, лучшими из которых считались нимейцы.

Этакий ближний восток в средневековье, когда крестоносцы могли гарантировать порядок вокруг своих замков, а дальше орудовали всякого рода бедуины, берберы и туркоманы, которых надо было ещё догнать, появись такая необходимость. Хотя современная Сирия мало чем отличается от средневековой. Или Афганистан, где американцы контролируют территорию вокруг своих баз, а дальше – территория племён и бандитов.

Но почему же ему так не по себе. Что же он мог забыть такого важного? И это притом, что у него с детства была просто-таки великолепная память, которая позволяла ему с успехом учиться в школе, практически ничего не зубря, да и, что уж тут говорить, не пытаясь особо понять ту или иную тему. Достаточно было взглянуть на текст, прочитать его и вот ты уже помнишь формулы и уравнения, стихи и эссе. Можно было декламировать наизусть всё, что угодно.

Хорошо, однако, что он вовремя понял, что простое запоминание без понимания - путь откровенно тупиковый. Запомнить теорему Пуассона – замечательно, но не понимать, как её использовать – пустая трата времени. Хотя, что скрывать, в школе да университете ему такая способность очень и очень помогла, особенно в те периоды, когда студенческий пофигизм брал верх, и понимать что-то из материала было просто лень. А так – почитал, посмотрел, запомнил – ответил экзаменационный билет.

Однако, он ведь реально практически никогда и ничего не забывал. В какой-то мере, Вадим даже считал это своим проклятьем, ибо иногда и хотелось бы многое забыть, да проклятый мозг не позволял!

Вот есть у него приятель, тот как напьётся, куролесит нещадно, такие фортели выкидывает, что ни словом сказать, ни пером описать, а как проснётся на следующий день, - ничего не помнит! И у этого есть очень важный плюс - ты не испытываешь угрызений совести за своё поведение. То есть чудить можно сколько угодно, а потом на голубом глазу заявить - не помню! И совершенно преспокойно жить дальше.

Но вот эта заноза в голове... нет, она не давала покоя Вадиму. Проанализировав своё состояние, он пришёл к выводу, что именно какой-то пробел в памяти его мучает гораздо больше, чем всё, что с ним приключилось за последние недели.

Наверное, и вы неоднократно пытались вспомнить какое-то слово, какой-то термин, или имя какого-нибудь актёра, но не могли, как ни старались. Признайтесь, что это порядком выматывает, и стоит очень больших усилий подавить в себе это чувство, чтобы дальше продолжать жить этот день обычной жизнью, разве что что-то иное тебя отвлечёт, и ты сможешь переключиться. Хотя бы временно. Но проблема-то никуда не денется, и она готова будет напомнить о себе в самый неподходящий момент, заставив тебя проснуться посреди ночи, или, что ещё хуже, за полчаса до того, как должен прозвенеть будильник.

Вадим смотрел на потолок шатра широко открытыми глазами. Будильника, на котором можно было бы выместить свою злость, под рукой не было. А тот, что был в телефоне, должен был просигналить через целый час. Только матерчатый потолок и странное чувство того, что ты что-то забыл.

Что? Где? Когда? Три вопроса - один ответ: не помню!

Вадим зажмурился и протёр глаза. Их не то, чтобы щипало, но ощущалась неприятная сухость. Наверное, от смены климата. Вадим покопался в своих вещах и извлёк из рюкзака маленький пластиковый пузырёк с каплями для глаз. Закапал, проморгался. Стало заметно лучше и приятнее по ощущениям. Надо будет спросить у местных, есть ли у них что-то похожее, а то привыкнешь вот так закапывать глаза, и подсаживаешься на продукцию импортной фармы, как наркоман на «хмурый».

В нескольких метрах от него мирно спала Айюнар. женщина, которая, окажись она в его родном мире, могла бы свести с ума не одного мужчину. Что уж там, она и его чуть не сводит с ума, но он пока держится! И не столько из благородства, сколько из чувства самосохранения. Инстинкт выживания ещё никто не отменял вообще-то, а что на уме у Айюнар и её верного пса Даута - чёрт их знает! Ошибёшься в прочтении невербальных знаков, не так поймёшь намёк и всё - тебя пустят в расход! Причём сделают это, судя по всему, без особых зазрений совести. Мол, очередной чудила из другого мира напортачил - так ему и надо.

А то, что и до него здесь были гости с Земли, Вадим не сомневался. И дело даже не в целом пограничном городке, что само по себе удивительное дело - построить целый город в другом мире! Айюнар же обмолвилась, что Вадима могла ждать участь других иномирных гостей, если бы на её месте оказался кто-то другой. И то, что участь была бы не из лучших, он почему-то нисколько не сомневался.

Так что ведём себя предельно вежливо, и лишний раз на рожон не лезем. Если бы ещё Даут тебя при этом не провоцировал, да, Вадим?

Чёрт! Что же он такое мог позабыть!!!

И сон ведь больше не идёт, что за напасть! Впрочем, скоро уже всё равно наверняка подниматься, если судить по тому, что свет практически не пробивался внутрь шатра сквозь ткань, а значит, палящее солнце уже почти достигло горизонта.

Словно в ответ на его догадку, в шатёр проскользнула служанка, которую он разглядел за пологом, отделявшим его, так сказать, угол от основного пространства шатра. Она подошла к спящей Айюнар и что-то осторожно ей сказала. Будила её, что же ещё! Такая вот привилегия богатого человека, когда тебя будит не писк бездушного будильника, а личный слуга.

Не дожидаясь. Когда придут будить и его, Вадим принял сидячее положение, потянулся – между лопаток что-то приятно хрустнуло – и стал одеваться. Вскоре он уже стоял снаружи, так как не хотел мешать его покровительнице приводить себя в порядок, да и ему не мешало сделать то же самое, если вы понимаете, о чём я.

Солнце действительно уже садилось, и уже не обжигало незащищённую кожу как днём, но ветер всё равно был довольно горячим.

В лагере особой суеты уже не намечалось, всё, что можно было упаковать. Уже упаковали и закрепили на животных и пустынных баржах, которые представляли собой что-то вроде длинного тентованного вездехода на больших и широких колёсах, в которых, скорее всего, водитель мог менять давление, что в условиях пустыни очень даже удобно.

Скоро они выйдут в путь. Подошедшие люди стали разбирать главный шатёр, из которого тут же появилась Айюнар. Другие, в том числе служанки, стали выносить из него вещи, упакованные в нечто, более всего напоминающее большие кофры.

Тут же подъехала очередная баржа, на которой всё это и поместили. Шатёр разбирали так споро, что Вадим даже удивился и позавидовал. Впрочем, а чего ещё можно ожидать от людей, которые занимаются этим всю свою жизнь.

- Поедешь со мной в одной машине, - сообщила Айюнар, и Вадим по тону сразу понял, что это вообще ни разу не предложение, а самый, что ни на есть приказ, не подлежащий обсуждению.

Однако выражение его лица не осталось незамеченным для неё, и она добавила:

- Так будет лучше для твоей же безопасности. Учитывая последние события, я не могу быть уверена в том, что среди нас нет других лазутчиков.

Ну, что же, это несколько успокоило его мужское эго, и он сдержанно кивнул в знак согласия. А если подумать, то почему бы и не поехать вместе с той, кто спас тебе жизнь? Да, ты понимаешь, что ты вовсе не на равных правах с остальными, и будем честны, ты даже не совсем гость. Ты – именно что диковинка с элементами узника. Вроде как все тебе улыбаются и машут, и спрашивают как дела, но стоит хозяину, в нашем случае хозяйке, подать знак, и тебя тут же расстреляют без малейших сомнений.

Или закопают по горло в песке, как того Саида из кино. И будет твоя голова запекаться подобно яблоку в духовке. Не самая приятная смерть, если откровенно.

Вадим посмотрел на Айюнар. Её гордый профиль резко вырисовывался на фоне уставшего от дневного зноя неба. Тёмные каштановые волосы развивались на лёгком, но довольно тёплом ветру, а на красноватой, почти медной коже скользили лучи заходящего светила.

Бирюзовой подводки под её веками сейчас не было, и она от этого казалась какой-то обычной, почти земной, но в то же время – чёрт возьми! – она была такой особенной!

Она пригубила из бокала, который держала в правой руке и, не поворачивая головы, а лишь слегка скосив глаза, посмотрела Вадиму в глаза. Уголок её рта лишь самую малость затронула улыбка.

- Я знаю, что красива, - со знанием дела произнесла она, и Вадиму лишь оставалось признать очевидное: да, Айюнар был красива настолько, насколько он мог вообще себе представить. Красива какой-то особенной неземной – простите за каламбур – красотой. Он склонил голову в знак безоговорочного согласия.

И в то же время, она отличалась от остальных аборигенов, что, может быть, и не бросалось в глаза сразу, но с момента их встречи, когда он очнулся в её шатре, становилось для него всё более и более очевидно.

Айна была красива, и, пожалуй, даже очень. Эйнет, служанка, была тоже красива. И Сейду...

Но Айюнар отличалась от них от всех. Что-то неуловимое в чертах её лица делало её особенной, выделяя среди остальных обитателей этого мира, куда его занесла нелёгкая.

И нет, он не влюбился. Он просто подмечает что-то, что отличает её от других. Замечает отдельные детали. Или всё-таки?.. да нет, не мог он просто так взять и влюбиться в иномирянку! В конце концов, если рассуждать методологически, они, эти аборигены, могли оказаться не вполне людьми. Точнее, совсем не людьми с точки зрения любого землянина.

И не поймите неправильно, Вадим не был расистом, и крайне отрицательно относился к подобного рода рассуждениям, но тут-то речь идёт о чужом мире! Да, его обитатели оказались очень даже похожи на людей, но насколько они таковыми являются – вот в чём проблема. Это всего лишь вопрос науки и методологии.

Именно поэтому он старался абстрагироваться от некоторых моментов межрасовых отношений, когда по юности залипал на просмотре «Звёздного пути».

С другой стороны… Если кто-то плавает как утка, летает как утка и крякает как утка, то это с высокой долей вероятности окажется именно утка. Ну, если вы, конечно живёте в Европе, то утка может оказаться вовсе не уткой, а селезнем, да и вообще не птицей, а например, хомяком, так как будет себя таковым ощущать. Но это уже совсем другая история.

В общем, если аборигены так похожи на людей, на него самого, то они таковыми и являются? Тем более, что… о Боже, она ведь так красива!

Через некоторое время, когда горизонт уже полыхал ярко алым пламенем, а противоположной стороне небосклона стали загораться первые звёзды, караван двинулся в путь, предварительно отправив вперёд на разведку пару легких вездеходов, из числа тех, на каких Вадим и Айюнар ездили смотреть на кладбище танков.

***

Караван растянулся длинной вереницей, и не спеша, но всё-таки довольно быстро продвигался по пустыне, демонстрируя ту самую поговорку, про «тише едешь – дальше будешь». Поэтому они не спешили, но и не медлили.

Не считая авангарда, остальные машины, двигались с той же скоростью, что уат-эйи, от которых, надо признать, Вадим не ожидал такой прыти. И если ничего не случиться, то за ночь, они смогут сделать несколько десятков километров. Но, как объяснила Айюнар, скорость барж ограничена их размерами, нагруженностью и ёмкостью аккумуляторов, которым, при всех достижениях аборигенов в части использования солнечной энергии, требуется ежедневная подзарядка.

Другое дело, что машины разведки были гораздо легче, и соответственно были не в пример быстрее как животных, так и барж.

Оказавшись внутри персонального вездехода хозяйки каравана, Вадим обнаружил вполне себе просторный салон с креслами, который в чём-то напоминал известные по свадьбам или кино кадиллаки. При этом потолок тут же стал полностью прозрачным, предоставив возможность наблюдать за ночным небом не только через обычные окна в боковых дверях, но и просто подняв вверх голову.

Вездеход Айюнар был немногим больше того, на котором они ездили на поле битвы, но гораздо более комфортным. Ну, в принципе, оно и понятно, там была типичная боевая машина, здесь же мы имели дело с транспортом представительского класса, как для себя определил Вадим, но при этом приспособленным для долгой дороги.

Вадим осторожно ткнул пальцем в потолок и обнаружил его достаточно плотным, но в то же время упругим, это однозначно не было стекло. Разницы между видом в окно и изображением на экране не было никакой.

Внутри салона, стояла приятная прохлада. Не такая, как снаружи – ощущаемая на контрасте между дневным пеклом и ночным теплом – а настоящая. Здесь явно работали кондиционеры. Впрочем, как помнил Вадим, довольно комфортная температура стояла и в шатре, хотя глазами он так и не смог найти что-то, что он смог бы идентифицировать как кондиционер.

Ну, хорошо жить не запретишь. Да, ты мог быть максимально приспособлен к существованию в жаркой пустыне, но здравый смысл всегда подсказывал: можешь сделать жизнь комфортнее – сделай её таковой.

Это как ещё в детстве Вадим услышал спор заезжего американца и русского о том, что русские, мол, не бояться холода, а вот ему, звёздно-полосатому, зимой в России не очень комфортно. На что американец получил исчерпывающий ответ: нам не холодно потому, что мы тепло одеваемся. Русские не любят холод, они просто надевают хороший пуховик, телогрейку, ватник и идут по своим делам, например, воевать с теми, кто забыл, что зимой нужны тёплые вещи.

Кроме Айюнар и Вадима внутри никого не было, водитель и охранник находились за перегородкой в кабине. Даут же был в патруле, что не могло не радовать Вадима, ибо переносить этого вечно подозрительного типа требовало чрезвычайных психических усилий. Опять же, зачем нам кузнец? Кузнец не нужен. Уж лучше Вадим проведёт время в пути наедине с Айюнар, что ему, безусловно, нравилось больше перспективы присутствия третьего лишнего.

- Люди всё меньше и меньше их используют для перехода через пустыню, да и вообще в жизни, - задумчиво произнесла Айюнар, глядя в окно на величественных гигантов.

- Едят много? – усмехнулся Вадим. – У нас, в древности, когда царь хотел наказать жителей какого-либо поселения, отправлял им на содержание боевых слонов. Те объедали горожан буквально до нитки, так как требовали огромных запасов и воды и еды.

- Забавное наказание, - ответила Айюнар. – Наверняка у нас тоже было что-то подобное, ведь мы похожи гораздо сильнее, чем тебе могло показаться.

Что это сейчас было? Она словно прочитала его мысли на счёт того, считать ли их людьми в том смысле, в каком это принято на Земле.

- Но вообще, да, - продолжила она, - едят они действительно много и их содержание может, как это у вас говорят, влететь в копеечку, да?

- Да, - кивнул Вадим, - у нас есть такое выражение.

- Машины дешевле, - вздохнула она, - и быстрее. Хотя зачем куда-то спешить? Всё равно караваны ходят от одного оазиса к другому. Можно, конечно, проскочить один, а то и два, но это значительно повышает риск того, что в какой-то момент, не рассчитав собственные силы, ты окажешься посреди песков под палящими лучами солнца. А оно сейчас очень злое.

Айюнар, казалось, подверглась приступу меланхолии из-за неторопливого продвижения каравана. При этом она явно не выглядела сонной, как собственно и Вадим, что он тут же для себя и отметил.

Но последние слова его хозяйки напомнили ему, как она сам в попытке дойти до оазиса, чуть не превратился в иссушенную воблу. Риск, конечно, благородное дело, но хотелось бы, чтобы он не заканчивался мумифицированием.

- У нас, бывает, проводят гонки по пустыне, - вдруг взбодрилась Айюнар. – Участники реально рискуют жизнью, не все могут дойти до конца. У вас есть что-нибудь подобное?

- Бывает, - подтвердил Вадим, вспомнив про ралли Дакар и тому подобные соревнования. – Кстати, тоже гоняют по пустыням. Правда, там участники больше рискуют не от жажды или теплового удара помереть, а разбиться на большой скорости. Но желающие есть.

- Из-за денег?

- Из-за денег, - кивнул Вадим. – И престижа.

- Престижа? – оживилась Айюнар, похоже, это было новое для неё слово.

- Ну да, это что-то вроде авторитета, уважения в глазах окружающих.

- О! Понятно! Это у нас тоже любят.

Ночью не так жарко, как днём и каравану идти гораздо легче. Зной действительно спал, и иногда даже казалось, что налетал прохладный ветерок, но это, скорее всего, просто так ощущалось на контрасте с тем, что было днём.

Тонкая линия каравана продвигалась среди барханов на фоне тёмного неба, усеянного мириадами звёзд. Из-за горизонта поднималась сиреневая туманность, словно сказочный цветок папоротника, распускающийся на заповедном поле.

Вадим уже видел её, когда ночевал в пограничном городке, но всё равно смотрел как заворожённый.

- Нравится? – поинтересовалась Айюнар.

- В моём мире ничего подобного нет. Есть Млечный путь, который видно в ясную ночь, но там, где я живу… - Вадим запнулся, - жил, он не такой яркий как на экваторе.

- Цветок ночи, - произнесла Айюнар, - так её называют.

В её голосе послышалась грусть, но такая, какая бывает, когда вспоминаешь, что-то хорошее, из детства.

- Если уж мне суждено учить ваш язык, чего я искренне желаю, то может быть, сообщишь, как на вашем языке будет «цветок ночи»?

Она отвлеклась от созерцания туманности и с хитринкой во взгляде посмотрела на Вадима.

- Айюнар, - ответила она.

Цветок ночи! Айюнар! Кто бы мог подумать! Интересно, что сподвигло родителей наградить своего ребёнка таким именем? Наверняка какой-нибудь очень романтичный момент в их отношениях. Или ребёнок был долгожданным, или вообще Айюнар родилась именно ночью, когда туманность проявилась на ночном небе во всей своей красоте. Или ещё что-то.

Ночное небо… Что-то не так. Вадим смотрел сквозь крышу вездехода на звёзды и внезапно понял, что именно привлекло его внимание. И это не была туманность, уже занявшая добрую треть неба. Он смотрел, как заворожённый и не мог поверить своим глазам.

- А…. – только и выдал он, показывая пальцем в небо.

Айюнар посмотрела туда, куда указывал Вадим. Там, среди множества звёзд была одна. Но она не висела на месте, как остальные, а неслась по бархату небосвода, словно издеваясь над остальными испускающими свет сёстрами: глядите, вы висите как приколоченные, я могу летать!

- Я хотела бы сказать, что это спутник, Вадим, но я не знаю, что это такое, - провожая улетающий огонёк взглядом, произнесла Айюнар. – Я знаю, что в твоём мире, вы покоряете Великую Пустоту, и те из твоего народа, кто построил тот город, из которого ты пришёл, планировали и запустить спутник, чтобы лучше изучить наш мир. Но они не успели.

- То есть вы не летаете в космос? – искренне удивился Вадим. Уж очень это контрастировало с теми технологиями, работу которых он успел уже здесь увидеть.

- Космос, да, - ответила Айюнар, - именно так вы называете Великую Пустоту. У нас есть летательные аппараты, Вадим, но нет, мы так и не вышли за пределы нашей атмосферы.

- И даже не делали попыток?

Айюнар задумалась.

- Знаешь, какие-то разговоры то и дело по этому поводу возникают, но по-настоящему до дела так никогда и не доходило. Даже не знаю, почему. Может быть, всё дело в том, что мы не испытывали в этом большой необходимости.

- Странно, - услышанное поразило Вадима. – По-моему, жажда познаний должна быть свойственная людям.

- Хочешь сказать, что мы – не люди? – Айюнар прищурившись посмотрела на Вадима.

- Что? Нет, я не это имел в виду! – запротестовал он.

- Да успокойся, я шучу, - рассмеялась она, но потом, посерьёзнев, добавила. – Тебе это может показаться странным, но в нашем обществе это действительно не было первоочередной задачей.

- И вы не изучаете, как ты говоришь, Великую Пустоту? Вам не интересно, что и как устроено в этом мире, откуда он вообще появился?

- Почему не изучаем? – с притворной обидой в голосе сказала Айюнар. – Изучаем. У нас есть телескопы, и учёные в них смотрят, и что-то там записывают в свои толстые книги. Но чтобы полететь туда?.. – Она многозначительно посмотрела наверх. - Нет, всё только на уровне теоретических рассуждений. А вас что сподвигло туда полететь?

Вадим пожал плечами, и выдал первое, что пришло на ум:

- Война.

- Война?

- Ну да. Вы же, судя по вашему оружию, тоже знаете, что такое война, знакомы с понятием обеспечения безопасности. Вопрос полёта в космос для нас был не только вопросом авторитета, но и получения военного преимущества над потенциальным противником. Космос – это связь, информация, оружие, новые материалы.

- Может быть, ты и прав. И может быть, у нас ещё всё впереди, что касается космоса. С другой стороны, - она подалась вперёд и посмотрела ему прямо в глаза, - вот ты сюда попал на космическом корабле?

- Нет, - покачал головой Вадим.

- Вот видишь, - она откинулась обратно, - может, чтобы попасть в другой мир, летать через Великую Пустоту вовсе не обязательно, и усилия стоит направить на изучение других законов природы? Зачем создавать двигатели невообразимой силы, когда из одного мира в другой можно попасть, не превозмогая гравитацию и время.

Что тут можно сказать? По-своему, Айюнар была права.

***

Вадим не засекал время, когда они тронулись в путь. Сколько прошло с тех пор: час, два, или больше? В какой-то момент, от монотонности пейзажа и относительно небыстрого продвижения он понял, что его всё-таки сморило, и он заснул, но осознав это, он решил не просыпаться. В конце концов, сон ему снился довольно-таки приятный, если не сказать эротический сон.

Внезапно их вездеход резко качнулся и остановился. Вадим резко разлепил веки и стал озираться ничего не понимающим взглядом. Подсознательно он ожидал, что увидит знакомую обстановку своей квартиры, и мозг явно пытался как-то объяснить противоречие между ожиданием и реальностью.

Нет, он не у себя дома. Он даже не в своей стране и не на своей планете. Всё, что произошло с ним за последние недели, вновь загрузилось в его память, расставив всё по своим местам.

Он посмотрел в окно - застопорился весь караван, а в небо устремилась ярко-алая сигнальная ракета.

«Ох, и не к добру! - Пронеслось в голове Вадима. – Хорошо же ехали! Что опять-то?»

Айюнар, у которой не было и признака сонливости во взгляде, поднесла к уху руку, и Вадим заметил, как она вложила в него маленький наушник.

- Кочевники! – серьёзно произнесла она, глядя на Вадима. – Встали на пути неподалёку.

- Они нападут на караван? – настороженно спросил Вадим.

- Неизвестно, но они в боевых порядках, а это уже не хорошо, - Айюнар была серьёзна, как никогда, быстро отдавая короткие приказы на своём языке по передатчику на её запястье. Периодически вслушивалась в то, что ей сообщали в наушник. - Попытаемся решить дело переговорами. Узнаем, что им надо. Но на их месте, я бы не рискнула нападать на караван. Мы хорошо вооружены и возможные потери с их стороны могут значительно превысить выгоду от грабежа, а то и вообще ни к чему не привести…

- Но? – почему-то Вадиму показалось, что Айюнар не закончила фразу.

- От них можно ожидать всего, чего угодно. Какое прокисшее вино им ударит в голову в данный момент, предсказать невозможно.

Рядом с их вездеходом сразу появились другие боевые машины, а баржи стали выстраиваться в круг, в центре которого топтались, утробно ухая, уат-эйи.

Вадим открыл дверь, и соскочил на песок.

Снаружи творилась контролируемая суматоха, мужчины надевали что-то вроде бронежилетов и глухих шлемов, проверяя готовность оружия. Впрочем женщины в этом плане не сильно отличались от мужчин, видимо ситуация действительно была серьёзной. Среди прочих Вадим заметил танцовщицу Айну, в руках которой тоже был массивный автомат, хотя и не такой большой, как те, что были у охраны каравана.

И как назло память решила подшутить над ним, напомнив, что он пытался что-то вспомнить, но так и не смог. Вот совсем не вовремя.

И всё-таки, что же он забыл?