По ту сторону границы

Глава 12. Свой человек

Солнце, как обычно, жарило на улице во всю свою солнечную силу, что заставляло по возможности укрываться под крышами и навесами. Хотя, сейчас ещё ничего так было, терпимо, вот пару лет назад оно стало палить так, что градусник периодически показывал все пятьдесят градусов по Цельсию, и начинала плавиться пластмасса, из-за чего пришлось пересмотреть снабжение и тактико-технические характеристики вооружения и техники.

По сравнению с этим даже Ангола в апогей лета выглядела как курорт с умеренным климатом. Потом опять стало более-менее приемлемо, солнце уже не жгло так нещадно, но всё равно приходилось изводить килограммы крема, чтобы не обгореть.

Хорошо, хоть в период активных боевых действий было не так жарко, скорее как в африканской саванне в период засухи, или в Сахаре. Да, пожалуй, Сахара наиболее близка к тому климату, который можно наблюдать здесь. Остаётся только удивляться, как здесь вообще может кто-то выживать, но ведь живут же! И животные, и какие-то растения, и… местные.

Что-то не то происходило с климатом. Что-то, о чём умолчали местные, и было абсолютно непонятно, что с этим делать и чего ждать дальше. Информации катастрофически не хватало, как и специалистов. Но даже тех, которых удавалось сюда заманить (кого посулами, кого , а кого и угрозами) констатировали одно: нужна информация глубиной хотя бы в несколько десятков лет, а ещё лучше веков. Текущие наблюдения – всё равно, что делать вывод о климате Якутии, наблюдая за погодой в течение июля месяца.

На какие выводы тогда можно будет рассчитывать? Что Якутия – самое жаркое место на земле? Конечно, это было бы неправильным. Поэтому оставалось пользоваться сущими крохами информации, добытой ещё несколько лет назад, ещё до подписания Договора и копать и копать на подконтрольной территории, которая была весьма и весьма ограниченной.

Но это была меньшая из проблем.

Массивный кондиционер мерно гудел, вырабатывая спасительную прохладу. Однако после него появление на открытом воздухе становилось, может быть, даже более затруднительным, чем без него. Ты словно с улицы заходил в сауну полностью одетый. Одежда сразу пропитывалась потом, и пока твой организм хоть как-то привыкал к новому температурному режиму, ты был вынужден ходить в мокрой одежде.

Ну и пить, пить и пить. Схватить тепловой удар или обезвоживание при таком климате можно было на раз-два! Но с умом, а то, всё выпитое тут же выходило из организма вместе с потом. Больше всего в этом плане помогал опыт средне-азиатских народов.

Однако, всё усугублялось минимальной влажностью, из-за чего забытое на скамейке яблоко могло скорее превратиться в сухофрукт, чем привычно сгнить.

Дверь с табличкой, на которой указана должность и Ф.И.О. его хозяина, за дверью рабочий кабинет.

Стол, стулья, пишущая машинка, сейф, красное знамя в углу кабинета. На письменном столе лежат аккуратно сложенные стопки бумаг и дискет. На стене – портрет Дзержинского в строгой рамке, но это была традиция, от которой командование никак не хотело отказываться, хотя именно здесь она была совсем не обязательной. Если бы его здесь не висело, то никому бы ничего за это не было.

Кроме бумаг и дискет на столе стоял, потрескивая, IBM PC, один из тех, что окольными путями были привезены в СССР. Ну и сюда тоже старались притащить всё самое лучшее, куда же без этого. И если это лучшее оказывалось произведено идеологическими противниками, то почему бы и нет. Было бы глупо ими не воспользоваться. Тем более, что на их основе планировалось сделать свои разработки.

В дверь постучали.

- Войдите! – отозвался человек в военной форме с генеральскими погонами.

В кабинет вошёл полковник Смирнов, встал по стойке смирно и взял под козырёк, после чего снял кепи и вытер рукой пот со лба.

Генерал-майор Евстафьев заложил карандашом страницу в объёмистом документе и посмотрел на вошедшего. Тот, в свою очередь, без дополнительно разрешения перешёл в режим «вольно».

- Что читаешь, Миша? – полковник взял стул и сел напротив, по его вспотевшему лицу было понятно, что он только что с улицы. Протянул руку и с шипением налил себе стакан газированной воды из стоящего тут же сифона. С жадностью выпил, струйки воды стекали по уголкам рта и капали на полевую форму.

- Как будто не видишь! – генерал отложил в сторону толстую, листов на сто пачку бумаги. – Договор перечитываю, чтоб его! Как мы вообще могли такое подписать, не знаешь?

- Завязывай с этим, - дружелюбно произнёс Смирнов. – Я тебе сколько раз говорил, что тогда это было наилучшее решение. Тем более, что другая сторона считает его таким же невыгодным для себя, как и мы. Хотя, если подумать, то почему невыгодным? Мы, как минимум сохранили, свои позиции, а это уже не мало. Граница, как говорится, на замке, торговля идёт.

- Компромисс, Стёпа, вещь довольно хреновая вообще-то, - возразил генерал. – В результате компромисса ни одна сторона не получает того, на что рассчитывает. В результате напряжение растёт и может вылиться в очередной конфликт, в котором одна из сторон попытается достичь, как минимум, изначальных целей.

- Ты намекаешь на нас и американцев? Все наши соглашения о сокращении вооружений?

- Это уже ты сам сказал. Но да, и это тоже. Хотя, речь шла о местных.

- Не думаю, Миша, что местные заинтересованы в новой войне, - покачал головой полковник. – Ты же помнишь, как начинался тот конфликт. Что в итоге вскрылось. Нет, я думаю, что они не пойдут на обострение. Они и сами рады, что тогда всё закончилось так, как закончилось.

- А то, что любой перешедший границу фактически оказывается вне закона, тебе это как? Мало ли что случится, и что? Сразу пулю в лоб?

Полковник пожал плечами, кажется, у него был несколько другой взгляд на документ, который читал Евстафьев.

- Потом выйдем с предложением внести изменения. Мы ведь не обрубили контакты полностью. Торгуем вот. Они же, в целом, адекватные люди. Просто прошло ещё слишком мало времени. Ещё не затянулись раны, ты-то должен понимать.

- Я, Стёпа, понимаю это как никто другой, - мрачно ответил генерал и постучал костяшками пальцев по столешнице. – Меня, однако, это мало успокаивает.

Полковник налил себе ещё воды, выпил, вернул стакан на место, встал и прошёл к окну. Внизу, на плацу, шли занятии по строевой подготовке. Ну, а какие ещё варианты – надо тренироваться. Даже в такую погоду. Он вспомнил Анголу и как обучал тамошних военных.

- Ни тебя, ни меня тогда, когда его подписывали, здесь не было, - задумчиво произнёс он, вспомнив, что-то не очень приятное и пошевелил левым плечом, словно проверяя, работает оно или нет. – Может, кстати, так он и лучше. А то, чего доброго, сорвались и пристрелили бы пару местных. Представляешь, как бы тогда всё завертелось по новой? Только они ведь, если разобраться, пострадали не меньше. Дай время, всё наладится. Главное, что граница осталась за нами.

В кабинете повисла тишина, которую нарушало только гудение кондиционера, да скрежет дисковода в компьютере. Полковник вернулся на место, произнёс:

- Сегодня прибывает пополнение, Миша, новобранцы.

- В курсе. Проверенные?

- Максимально. Всё по регламенту.

- Регламент – это хорошо, главное, чтобы он не засбоил однажды. Ладно, значит, надо будет подготовить речь, чтобы у них чердак не двинулся с фундамента, как уже бывало.

- На фундаменте стоят стены, а уже на стенах крыша с чердаком, заметил полковник.

- Не придирайся, - отмахнулся генерал. - Так что там с новобранцами?

- Я же говорю, все проверенные, психологически устойчивые. Скажешь, как обычно. Они выслушают, их разведут по казармам, где и получат все необходимые инструкции. Младший офицерский состав сделает всё как надо.

- Главное, чтобы это пополнение не оказалось последним, - наконец, озвучил генерал мучившие его мысли. - Чтобы всё это не оказалось зря.

В последних словах генерала Евстафьева звучала досада и бессилие. Видимо, у него давно на душе кошки скребли по вопросу их будущего.

Он тоже поднялся с места и подошёл к закрытому окну, чтобы посмотреть на плац. Неподалёку заходил на посадку Ми-8 и из него выскакивали пограничники, вернувшиеся с патрулирования, а в небе пара Ми-24 летела на очередной круг для контроля над границей.

Будущее действительно было смутным, как в тумане, никакой ясности. В последние пару лет начались сбои в финансировании. Централизованные поставки задерживались, пополнения прибывало всё меньше, приходилось брать инициативу на себя и крутиться как только можно.

- Миша, ты мне лучше скажи, долго мы ещё здесь пробудем? Не в том плане, что нам надо отсюда убираться как можно быстрее, а в том, что…

- Да понимаю я, в каком ты плане говоришь, - перебил генерал.

- Просто бросать всё это… было бы… - полковник пытался подобрать слова, - обидно что ли. Столько сил и средств вложено. К тому же на безопасность страны это будет иметь самое негативное влияние.

- В стране творится, чёрт знает что! – выругался генерал. – Нам урезают финансирование из года в год и даже слышать не хотят, что о важности охраны Рубежа! Мы с трудом выбиваем технику и людей. А что дальше? Полный вывод контингента?!

Генерал Евстафьев явно заводился, глядя в окно, где вдали виднелись Чёрные Столпы, которые согласно Договору обозначали границу, или Рубеж. Да, железная дорога шла дальше в пустыню, но поезда теперь могли ходить только по предварительному согласованию с местными и то, только для поставки товаров, где их сгружали и загружали тем, что было нужно нам.

Собственно, та же станция использовалась в качестве места для ведения переговоров, если в таковых возникала потребность в соответствии с Договором.

- Ну а что ты хотел? Гласность, перестройка. Джинсы, жвачка. У руля страны встали новые перспективные и молодые руководители, чтоб их, - спокойно ответил полковник Смирнов.

- Поражаюсь твоему спокойствию! При Андропове такой х@йни не было! Разброд и шатание!

Матерился генерал только, когда был по-настоящему эмоционально взбешён.

- Юрий Владимирович был в курсе происходящего, но здоровье его подвело, - продолжал он. – А новому никто даже не докладывает, и правильно делают! Понимают, что всё будет передано нашим западным «партнёрам» по разрядке. Ты не представляешь, как иногда хочется всё взять в свои руки и положить конец этому бардаку!

- О как! – Не оборачиваясь, удивился полковник. – Да ты неужто планируешь военный переворот с последующим установлением диктатуры?

- А! – отмахнулся генерал. – Ни черта я не планирую, здесь бы всё под контролем удержать.

Он оглядел Городок с высоты, но его взгляд вновь вернулся к Чёрным Столпам, редким частоколом торчащим на горизонте.

Из чего они были сделаны? На первый взгляд из обычного чёрного камня, мало ли таких, но геологи сказали, что эта порода не местная, что это метеорит. Спрашивается, откуда местные накопали столько метеоритного камня, чтобы возвести эти колонны? Если, конечно, не учитывать того, что местные сами не совсем в курсе, откуда они тут, кто их построил, и что означают письмена, выбитые на них.

Иными словами, кто их воздвиг и для чего – неизвестно.

А ещё непонятно, как глубоко они уходят в грунт. Раскопки показали, что минимум на двадцать метров, дальше просто копать не стали. И в той части, что скрывалась под землёй, они тоже были испещрены письменами.

Пленные, которых брали ещё во время первых столкновений, либо не шли на контакт, либо толком ничего не могли пояснить по данному вопросу. Добавьте сюда ещё извечную проблему языкового барьера и религиозный фанатизм, с которым пришлось столкнуться. Прямо как в Афганистане с его моджахедами.

В общем, если Чёрные Столпы всё-таки возвели местные, то было это так давно, что они успели об этом забыть. Всё равно, что спрашивать современных индейцев о том, как их предки возводили пирамиды майя. И то получил бы больше информации. Как ни как благодаря работе Юрия Кнорозова их письмена хотя бы стало возможным расшифровать, а тут!.. Вроде и система просматривается, но в чём смысл – нет никаких зацепок.

Жаль, очень жаль, что Юрий Валентинович так и не смог приехать по состоянию здоровья, его помощь была бы не лишней.

- Ты не горячись, - попытался успокоить генерала Смирнов, - но, похоже, что всё идёт именно к тому, что мы уйдём. Как-нибудь запечатаем точку перехода, отключим генератор, и…

- И никакой гарантии, что никто не попытается нарушить Договор, ты это хотел сказать, - генерал перестал заводиться, но оставался угрюм.

- Да местные-то его будут блюсти, у них пунктик на таких вещах. Проблема может быть с другими. Сам знаешь, о ком я. Собственно для того ведь мы и здесь.

- Да, для того мы и здесь. Только если сайхеты и будут блюсти Договор, то насчёт остальных я бы не питал иллюзий. Кочевники сами по себе, и да есть ещё другие.

Генерал вернулся за свой стол, его примеру последовал полковник Смирнов и тоже вернулся на свой стул.

Евстафьев снова взял в руки текст Договора, снова стал его листать, но без какой-то особой цели, видно было, что голова его сейчас занята совсем другим. Наконец, он выдал:

- Нам нужен свой человек там, у них! Понимаешь? Без этого мы будем тыкаться, как слепые котята в коробке из-под обуви. Ещё и стройка пусковой площадки заморожена на неопределённый срок.

- Свой агент в их обществе? Было бы не плохо, Миша. Проблема, только в том, что никто из нас не владеет их языками в достаточной степени, чтобы не быть раскрытым первым же кочевником, - полковник сделал вид, будто вспомнил что-то важное. – Да, и мордой лица мы не вышли, если ты не заметил. Сколько бы мы не искали подходящий расовый тип на Земле, всё бес толку. А ведь такого человека всё равно пришлось бы готовить, и ещё, чтобы он работал за идею, а не тянулся за длинным рублём или долларом.

- Значит надо придумать что-то особенное, - генерал задумчиво постукивал пальцами по столу. - Значит должно быть так так, чтобы кто-то из них работал на нас. Может быть, даже сам не осознавая этого.

- Серьёзно? – в голосе Смирнова звучало плохо скрываемое сомнение. – Ты сейчас сидишь и читаешь Договор. И думаешь, что тех, кто подписал такой документ, можно будет завербовать? У нас в «подвале» с десяток неучтённых бедуинов сидит, и никто из них до сих пор не раскололся и не пошёл на сотрудничество. Если честно, я даже не знаю, что с ними делать.

Генерал поднял указательный палец и покачал им в воздухе.

- Даже не поднимай тему…. – он сделал паузу, - пленников. Официально они мертвы, и только Богу известно, что произойдёт, если местные узнают об их существовании.

- Знаю. Согласно Договору, мы должны были передать все тела мёртвых, и всех выживших.

- Должны были. Но ты уверен, что они нам передали всех наших?

Полковник только покачал головой.

- Нет, не уверен. Однако, я смотрю на тебя, и сдаётся мне, что у тебя есть идея по поводу внедрения агента?

Генерал пристально посмотрел в глаза полковника. Потом откинулся на спинку стула.

- Думаю, что есть. Так себе вариант, конечно, но ничего другого больше в голову не приходит.

- Поделишься?

- После того, как встретим пополнение.

- Согласен, - кивнул Смирнов.

Он поднялся и приготовился уходить, как вдруг что-то вспомнил.

- Да, необходим решить вопрос с детьми.

- А что дети? Все, кто достиг пятилетнего возраста, должны быть вместе с матерями возвращены в Союз. Что касается личного состава, то каждый должен решить, готов он дальше находиться на службе под видом длительных командировок или нет. Условия понятны и доведены до всех.

- То есть предложение с гипнозом отпадает?

- Ты бы отдал своего ребёнка мозгоправу? Зачем? Никто не знает, к каким последствиям это может привести в будущем. Пусть уж лучше они забывают всё естественным образом, даром мы, что ли, здесь всё подгоняли под наши заставы в Средней Азии. Вон, даже чайхану отгрохали в бухарском стиле, да абрикосов понасажали.

- И даже часть личного состава аутентична, - вздохнул полковник. - Ладно, Миша, пойду я готовиться к приёму пополнения. И ты не забудь речь подготовить.

- Давай-давай! Как обычно, на перроне.