По ту сторону границы

Глава 41. Чужак

Каждый раз, когда Сутер оказывался в Нечтане, город волей-неволей бередил в его душе далеко не радужные воспоминания. Те, что он с лёгкостью предпочёл бы забыть. Да, прошло много лет, и теперь он реагирует на знакомые стены, дома и улицы, и даже памятник прошлой войне с людьми из другого мира не так эмоционально, как прежде, но всё же... Узнай кто из подчинённых, какие в душе жёсткого, порой циничного и упрямого старшего полковника бушуют эмоции, ни за что не поверил бы. Но что было, то было. Иногда всю жизнь приходится нести ответственность за принятые решения, за план, который когда-то казался чуть ли не идеальным.

Вот только у землян есть поговорка: хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. И ведь не поспоришь!

***

Настойка энсута была крепкой. Настолько, что одного бокала среднего размера зачастую хватало, чтобы свалить с ног вполне себе здорового и крупного мужчину. Сутер ещё никогда не встречал людей, которые бы смогли без последствий для здоровья выпить целую бутыль, а тем более две, этого напитка, который, как гласят старые сказки, был придуман самой Сехнет, да проклянёт её Пророк! Недаром настойка была запрещена в нескольких близлежащих землях.

Конечно же, богиня, выжившая из ума на почве мести, вопреки досужим домыслам не имела к созданию напитка никакого отношения, а впервые его сотворили в никому теперь неизвестной одноимённой деревеньке Эн-Сут, что располагалась на восточном плато. Но прошло столько лет, что теперь название селения стало нарицательным по отношению к настойке и почти никто не знает, что оно означает и откуда пошло. Энсут и энсут.

Сейчас, сидя в своей временной резиденции в Нечтане, после незапланированной встречи с землянином, Сутер был готов пить, пить и пить, не останавливаясь. На вызовы он не отвечал, а на столе уже стояли две пустые бутыли зелёного стекла, вот только опьянение, а с ним и забытье так и не приходили. А сейчас очень, очень хотелось забыться и не думать о том, какие решения ему предстоит принять в самое ближайшее время, чтобы защитить не только себя, не только свою сестру, но и весь свой род. Да, Сайеты богаты, но, вот беда, количеством не вышли, а значит и в органах власти Сайхет-Дейтем их не так уж и много. Тем, кто точит на них зуб за всяческие старые обиды, рождение ребёнка от иномирца станет удачным поводом, чтобы свести с ними старые счёты. И не важно, что официально сайхеты, заключив так называемый вечный мир с пришельцами, меньше всех остальных хотели войны. Вечного мира не бывает, как и вечных союзников. Есть только время между войнами и те, чьи интересы пока совпадают с вашими.

Земляне были чужды этому миру, но они были сильны и обладали оружием, которое пока что оставалось недоступным ни сайхетам, ни какому-либо другому народу планеты. И Сутер небезосновательно полагал, что это оружие с лихвой компенсирует их численный перевес над землянами. Десятки, даже сотни тысяч воинов и множество техники не устоит перед его мощью. Он видел, на что оно способно, земляне ему показали, и он им поверил. И он знал, что они его доставили в их мир – как гарантию, что точка перехода между мирами останется под контролем землян.

А они очень хотели оставить её за собой. Сутеру даже показалось, что они чего-то сильно боятся, чего-то, что может попасть в их мир и сотворить там огромное зло. И боятся просто-таки до одури, хоть и стараются это скрывать. Вот только если они боятся, что опасность может попасть в их мир из его родного мира, то не грозит ли та же беда и самим сайхетам, да и всем остальным народам планеты?

Но земляне молчали. Как и сайхеты многое не договаривали. Недоверие между народами сохранялось, и победить его было очень и очень трудно. Общение шло со скрипом, но всё-таки шло, торговля и взаимные интересы тому помогали. Но нужно было время. Много времени.

А поверив в возможности землян, Сутер принял единственное решение, которое считал правильным: приложить все доступные ему усилия, использовать все возможности, чтобы Договор соблюдался как можно дольше, и убедить (а если надо заставить) присоединится к нему остальные большие народы. А тех, кто не присоединится – держать под контролем.

Именно поэтому он поставлял землянам информацию об активности дайхеддов и других кочевников в районе территории, контролируемой белыми дьяволами по Договору. Но, судя по всему, последним этого оказалось мало, и они начали собственную игру, введя в заблуждение его самого, и манипулируя чувствами и желаниями родного ему человека. И вслепую цинично использовав своего же.

Но есть ли смысл обвинять землян в том, что они так поступили? Разве ты не сделал бы так же, если бы у тебя была возможность? Скорее уж, винить стоит самого себя!

Сехнет вас разорви! Да если кочевники, особенно дайхедды, прознают о ребёнке, они сделают всё чтобы уронить авторитет сайхетов в пустыне до такого уровня, что даже самый занюханный и безграмотный вождь, будет смеяться в глаза их солдатам из патрулей, а дайхеты вообще могут расторгнуть союз с Сайхет-Дейтем, которому совсем скоро стукнет почти семьдесят лет! Дайхет-Дейт отвалится и тут же начнётся брожение в совместных контингентах! Старые дайхетские вояки, прошедшие войну будут сыпать песок в воду при каждом удобном случае, и во что это выльется нетрудно догадаться!

Рано, очень рано это случилось. Может, когда-нибудь земляне и сайхеты смогли бы относиться к таким вещам как к самому заурядному событию, но сейчас ребёнок-полукровка мог всколыхнуть всю систему, которая и без того находилась в весьма шатком равновесии. Толкни её, или прояви где-нибудь слабину, и всё посыплется!

Да дайхедды точно поднимут новое знамя священной войны против иномирцев! И что тогда – очередная кровавая резня? Как будто им не хватает своих собственных разборок между кланами! И ведь даже, выбей они всех землян, в скором времени всё вернётся на круги своя, когда начнётся очередная война между народами, населявшими эту часть мира. Глядишь, даже нимейцы с севера подтянутся, вспомнив былые обиды и потерянное величие.

И всё пойдёт по новому кругу, из которого есть только один выход. Сутер встал и, пошатываясь, подошёл к креслу, на которое была брошена полевая форма и кобура. Достал пистолет и вернулся обратно за стол, положив оружие перед собой.

Он словно пытался загипнотизировать его.

«Нет, это был бы слишком лёгкий выход!» - раздался до противного трезвый голос в голове.

Ещё не всё потеряно! Надо думать! Надо только хорошо подумать и решение придёт!

Если земляне решат озвучить то, что стало им известно от его сестры, то да, расследование быстро приведёт к нему, тут не надо быть семи пядей вол лбу. Вопрос лишь в том, решатся они на это или оставят как инструмент давления, или вообще удовлетворяться тем, что смогли узнать. Если третий вариант, то есть хороший шанс всё уладить. Очень хороший шанс! На шантаж они пойдут вряд ли – это оружие одного выстрела и они это прекрасно понимают. И знают, что он, Сутер, тоже это понимает.

И всё-таки, приходилось признать, что хитрый землянин, который когда-то вытащил его из горящего вертолёта, переиграл его. К землянам ушла довольно чувствительная информация, которую они смогут использовать в будущих переговорах, и даже, если подойдут с умом, попытаться ставить свои условия. По большому счёту, сайхеты и русские поменялись местами.

Надо подумать. Надо всё расставить по местам, и потом перемешать, чтобы никто ничего не заподозрил, как можно дольше.

Но больше всего Сутер переживал не за себя, а за всех своих немногочисленных родственников, в отношении которых могли начаться репрессии, и что грозило древнему роду Сайетов полным забвением. Да даже, если всё обойдётся общественным порицанием, жить в такой атмосфере стало бы невозможно. Это фактически означало бы изгнание из Сайхет-Дейтем.

Любовь к сестре, которая слишком рано осталась на его попечении после смерти родителей во время эпидемии, причиной которой считают землян (хотя они появились в их мире гораздо позже), сыграла с ним злую шутку. Он не сразу заметил её взгляды, не сразу оценил её задумчивость, поздно оценил её увлечение всем земным, как что-то, что могло нести опасность.

Теперь ему придётся, как бы он этого не хотел, но отослать сестру и свести всякое отношение с ней к минимуму. Восстановить отношения он сможет, только когда сможет твёрдо стоять на ногах.

Земляне были хитры и умны. Этого у них не отнять. Но и новая война обоим народам была не выгодна. Хватит! Повоевали!

Признать, что тебя обыграли - было оскорбительно. В то же время, потенциальный враг, которого по текущим меркам и врагом-то назвать было сложно, был умён, уж этого у него не отнять. К тому же приходилось учитывать возможность будущего продвижения по службе: либо ты сейчас всё бросишь на алтарь чести, либо... либо попытаешься вступить в сговор с собственной совестью.

Он был главной рода и поэтому на него были обращены взоры не только всех и каждого из его семьи, но и других сайхетов. И как же он ненавидел все эти обычаи и традиции! И в то же время совершенно однозначно понимал, что те же обычаи и традиции велели ему бороться за любого, в ком текла кровь его рода. А в будущем племяннике или племяннице она однозначно была! Пускай даже это кровь иномирца, но ребёнок ни в чём не виноват.

Ощущал ли Сутер вину перед своей сестрой и её ребёнком - вопрос риторический, если не сказать пустой. Бог так и не дал ему своих детей, но даже случись иначе, он бы постарался сделать для Айюнар всё возможное, чтобы она не испытывала трудностей в этой жизни.

Проблема была в том, что Сутер не был всемогущ, далеко не всемогущ. И к тому же он не был лишён чувства реальности, и в то же время, наделён огромной долей прагматизма. И ещё - чуйкой. Да, тем самым, что земляне, которые когда-то так внезапно появились в их мире, именовали - интуицией, а по простому - чуйкой.

И чуйка говорила Сутеру: "Избавься от сестры и её отродья!" Пусть они исчезнут в песках! Пусть они утонут в море! Пусть их съедят дикие звери! Пусть их ночью случайно затопчут уат-эйи!

Но Сутер любил свою сестру так, как только может любить брат! Он понимал, он знал, что она - единственный его полнокровный родственник. Кровь всегда решает. Она - его кровь, её ребёнок - его кровь!

Другой бы на его месте давно бы отказался от неё, исключив её из своего рода, из своей семьи, и спокойно бы жил дальше.

Да, придётся отослать её и как можно дальше. Возможно сменить ей имя, придумать легенду, чтобы как-то оправдать появление ребёнка Какой бы легенда ни была ужасной по своему содержанию, это всё равно будет лучше, чем признать ребёнка от иномирца.

А поручить слежку за сестрой и будущим ребёнком можно только самым доверенным людям. Такие есть? Да, найдётся два-три человека, которые по его приказу убью любого, и сами прыгнут со скалы, лишь бы не выдать тайну. И друг друга они не знают - это хорошо.

Дело осталось за малым – убедить сестру.

Надо было действовать, и действовать быстро. Времени на жалость нет.

Сутер, наконец, ощутил действие настойки, но теперь он хотел уже совсем другого. Теперь ему был ясный разум. Что же, будет плохо, но за всё приходится платить: он выдвинул резной ящик из стола, сделанного их дерева, что покупалось у землян, ослабевшими пальцами нашёл и открыл чёрную коробочку. В его пальцах оказался пузырёк с антидотом, который он тут же вылил себе в рот, зажмурившись от боли, которая через пару минут отступила, оставив его разум абсолютно чистым от алкоголя.

***

От взгляда Сутера не укрылось то, как изменилось выражение лица Вадима, став одновременно сосредоточенным и напряжённым, он словно увидел что-то неприятное и страшное, что другим людям было не под силу увидеть. И Сутер даже догадывался, что, а вернее, кого увидел Вадим. Вот только старший полковник ничего не мог сделать. Слишком кратким было мгновение между одним состоянием пространства и другим…

***

Нечтан – большой по местным меркам город, да и по земным, пожалуй, тоже не маленький – жил своей жизнью: люди шли по своим делам, гружёный транспорт вёз товары во внутренний город. А оттуда во внешний, и дальше в другие поселения и оазисы, заставляя крутиться механизм экономических и человеческих отношений. И Период Цветения, случившийся здесь благодаря сильнейшему, но такому редкому дождю, значительно оживил общественную жизнь, которая привыкла подстраиваться под жаркий климат пустыни.

Вот, например, явно семья из нескольких человек остановилась у лавки с товарами на противоположной стороне широкой дороги и что-то покупает. А дети в просторных штанах и рубахах уже крутятся у соседнего заведения, где продаётся что-то до невозможности вкусное и ароматное – запах доносится до Вадима, заставляя его непроизвольно сглотнуть слюну.

Вот ещё дети бегут по пыльной улице, гоняя такой же пыльный кожаный мяч, а вслед им что-то кричит раздражённый торговец. Они всегда раздражатся, когда рядом крутится детвора, почему-то подумал Вадим. Вот какое-то неизвестное животное, более всего похожее на пегого гладкошерстного быка с одним огромным рогом на лбу, тащит гружёную горой ярок-зелёных плодов телегу. Стайка мелких цветастых зверьков с недовольным писком бросилась из-под могучих копыт врассыпную, скрываясь в закоулках и среди множества людских ног. Кто-то запустил им вдогонку огрызком фрукта, который, впрочем, тут же был подхвачен одним из зверьков и уже с довольным стрёкотом утащен в пространство под домом.

Теплый ветер заставляет трепетать навесы торговых рядов, занавески на узких окнах и штандарты на стенах Нечтана. Три вооружённых всадника (два сайхета и, судя по шеврону один дайхет) верхом на своих дертейях неспешно едут по улице, вызывая неподдельное уважение у прочих горожан. Скорее всего, патрулируют. Здесь большой разницы между полицией и армией нет, может где-то в другом месте, но в пустыне любой солдат – представитель закона, который подчиняется лишь старшему по званию или по должности, если таковой окажется рядом.

Патрульные солдаты проезжают мимо шестиколёсного большого белого автомобиля, который таковым можно назвать лишь отчасти (что это – типа кадиллак местного розлива?). Замечая Сутера и его охрану, вежливо, но с достоинством отдают честь, едут дальше.

Всё здесь смешалось как на восточном базаре: вездеходы, песчаные баржи; блестящие на солнце, похожие на пчелиные соты шестиугольные солнечные панели, впитывающие энергию жаркого светила; гужевые животные, даже своего рода мотоциклы на широких колёсах, приспособленных для езды по пескам и камням пустыни.

Город жил своей обычной жизнью. И жители не знали, они не видели, что среди них скрывается нечто, которое, где бы оно ни появлялось, тянет за собой кровь и смерть. А всё из-за обычной генетической особенности, которая не позволяет им видеть чужаков. Земляне в большинстве своём тоже их не видят и легко поддаются наводимому на них мороку, из-за чего даже стоящий у них перед самым носом чужак будет казаться им самым обычным человеком. Вот земляне в отдельных случаях могут развить умение их видеть, даже без специальных фильтров, а местные - нет.

Или кровь и смерть следуют не за чужаками, а за тобой, а Вадим? Как думаешь? Твоё присутствие здесь – нельзя назвать спокойным. Ведь так? Где бы ты ни появлялся, начинает твориться сущий кошмар.

И вот перед тобой чужак! И ты его сейчас видишь, а другие нет! И надо быстро решать, что делать. Выбрать один из вариантов действий.

В голове тут же одновременно обрисовались несколько сценариев того, что будет дальше.

Самый простой: Вадим ничего никому не говорит и ничего не предпринимает. Кажется, ему уже хватило неприятностей. В определённой мере он уже смирился с тем, что возможно останется здесь навсегда, так почему бы спокойно не дожить свой век в союзе с любимой женщиной? «Вот что, ребята, пулемёт я вам не дам» - что-то вроде этого. В общем, поступить так, как положено осмотрительному человеку, не лишённому инстинкта самосохранения и не ищущего приключений на свою пятую точку. Тихо жить дальше, выращивая павлинов и кушая чёрную икру.

Но этот вариант сработает, если чужак пришёл не за ним, если Вадим – не тот, как уже однажды он услышал в своей голове странный голос. А учитывая, что дайхедды требовали у коменданта крепости выдать именно его, есть вероятность того, что чужаки от него не отстанут. В общем, вариант «ничего не знаю, ничего не вижу» хороший со всех сторон, но имеет ряд существенных недостатков, указывающих на его нереализуемость.

Вариант посложнее: Вадим, как ни в чём не бывало, подойдёт к Сутеру и, произнеся классическое «не оборачивайся», вполголоса посвятит его в сложившуюся ситуацию, а там уже пусть старший полковник сам решает, как поступить дальше. Ведь именно он здесь самый старший по званию, насколько мог судить Вадим. Он укажет сайхетам куда смотреть и кого ловить, и те уж пускай сами разбираются с чужаком и делают с ним, что захотят. Насколько понимал, Вадим, схватить одного из них – давнее желание Сутера и посвящённых от его службы.

Конечно, может начаться пальба и, скорее всего, поляжет огромное количество ни в чём не повинного народа, но что он может поделать? Как говорят американцы в таких случаях – сопутствующий ущерб.

Был ещё вариант максимум: поднять тревогу здесь и сейчас и гори оно всё синим пламенем!

Но всё произошло совсем не так, как планировал Вадим.

Перед чужаком в воздухе висела сфера, и, кажется, она так быстро вращалась, что создавалось впечатление, будто она просто замерла. Что за чёртов агрегат?! А прохожие шли мимо, как ни в чём не бывало.

«Это не к добру! Это не к добру! Надо что-то делать!» - полыхало в голове чередой мыслей.

Внезапно стало трудно дышать. А воздух вокруг словно загустел, превратившись в труднопреодолимую прозрачную субстанцию. Приходилось делать усилие, чтобы наполнить лёгкие воздухом, запах озона ударил в ноздри.

Странник видел Вадима, а Вадим странника. И, похоже, что последний всё-таки пришёл именно за Вадимом. Понимание этого волной обрушилось на него.

Странник – не чужак. Почему он в уме назвал их именно так, а не иначе?

«Увидишь странника - постарайся убить его. Не факт, что получится, но твои действия его отвлекут, если их мало и им приходится сражаться, они не могут долго и эффективно действовать. Твой морок спадёт. Здесь убить странника можно, главное нельзя допустить, чтобы они смогли открыть проход на Землю! Запомни – нельзя пускать их на Землю! Нельзя допустить, что бы те, кто за ними стоит, смогли пройти на нашу сторону, ни в коем случае!»

Отец. Это был отец, это его слова звучали в голове у Вадима.

«Но запомни – не смотри ему в глаза! Не допускай прямого зрительного контакта!» - почему-то Вадиму казалось, что эти слова отца он слышал уже в гораздо более зрелом возрасте, когда был студентом, но ведь отец к тому времени, насколько он помнил, уже погиб.

Мысль о нестыковке данного воспоминания с привычным хронометражем его жизни Вадим решил оставить на потом. Сейчас было не до того, чтобы копаться в глубинах памяти. Сейчас память сама подкидывала ему воспоминания, и надо было просто ей не мешать. Сейчас надо было нейтрализовать чужака, или как его называл отец «странника». Иначе последствия могут оказаться гораздо более плачевными, чем в случае, когда чужаки смогли исподволь подбить на штурм крепости войско дайхеддов.

Чего конкретно стоило от странника ожидать, Вадим не знал, но бешено вертящаяся в воздухе сфера не предвещала ничего хорошего.

«Крот – всё дело в кроте, сын. В нашей организации есть предатель, и он попытается открыть странникам проход на Землю из мира сайхетов, а за странниками придут другие, те, что уничтожают целые миры. Они на порядки хуже даже самых отъявленных убийц. Это хищники, для которых мы всего лишь пища, помеха на пути достижения ими своей высшей цели.

«Чужаки пользуются твоими желаниями, твоими страхами, – всплыло ещё одно наставление отца. – Они не только гипнотизируют,наводя морок, они могут управлять. Не смотри им в глаза. Действуй быстро!»

Других чужаков поблизости Вадим не заметил. Что ж это хорошо, уже хорошо. Вадим с усилием сделал шаг, потом другой – ему буквально приходилось продираться через пространство, но с каждым шагом это у него получалось всё лучше и лучше. Он словно адаптировался к новым условиям.

На последних метрах Вадим буквально бежал. Как это могло выглядеть со стороны, можно было только догадываться, учитывая то, что мир вокруг замер как диорама из эпоксидной смолы, должно быть они даже не заметили, не успели ощутить его перемещения.

Он не знал, чем это может закончиться для него, но он сделал единственное, что пришло ему в голову. Выхватив когда-то подаренный ему Айюнар меч - как же давно это было! - он с размаху ударил по бешено вращающейся сфере.

Удар отозвался во всём его теле, как если бы он со всей доступной ему силой бил арматурой по крепчайшему граниту. Неимоверная боль скрутила руку, а меч, выскочил из сжимавшей его кисти и, сверкнув молнией, унёсся в неизвестном направлении.

Но и светящаяся сфера, источающая озон, пулей отлетела в сторону, пробив туловище однорого быка и проделав в дороге аккуратное круглое отверстие.

Вокруг явно что-то изменилось. Вадим ощутил это всем своим телом. Поэтому нельзя было терять ни секунды времени, как сильно оно сейчас не затормозилось. Голова странника, укрытая капюшоном и с замотанным отрезками ткани лицом сначала медленно повернулась в сторону, куда отскочила сфера, потом стала поворачиваться к Вадиму.

Надо было действовать быстро.

Превозмогая боль, охватившую правую сторону его тела, Вадим молниеносным движением извлёк из ножен боевой нож, и перехватив левой рукой показавшуюся ему ужасно тонкой руку странника, такую же забинтованную, вонзил нож ему туда, где у обычного человека располагается правая ключица.

В этот момент мир вновь обрёл запахи и звуки.

Совсем рядом завопило в предсмертной агонии мощное животное, которое внезапно осознало, что умирает, будучи навылет пробитым неизвестным предметом. Бык сходу рухнул на передние ноги, из-за чего возничий вылетел с облучка и распластался на мощном боку издыхающего животного.

По дороге россыпью покатились зелёные фрукты из перевернувшейся телеги. Закричали женщины. Хрипло заржали вздыбившиеся под солдатами дертейи.

Странник рухнул в дорожную пыль, а Вадим навалился на него всем своим телом, продолжая одной рукой давить на рукоять ножа, а другой, отбиваясь от странника, который извивался как уж на сковороде, пытаясь высвободиться из захвата и вытащить нож. Несмотря на свою кажущуюся щуплость чужак оказался довольно сильным существом, и Вадим стал понимать, что силы вот-вот его оставят. И при этом он старался не смотреть ему в глаза.

Прохожие в панике разбегались, оставив их одних бороться в посреди улицы.

Тонким пальцам чужака в какой-то момент всё-таки удалось добраться до горла Вадима и тот, что есть сил напряг мышцы, хотя и ощутил, как его шею начинает сдавливать неумолимая сила. В глазах начало темнеть и он вцепился в странника той хваткой, которая доступна только мертвецам.

В этот момент кто-то с размаху ударил чужака по голове, потом ещё раз, и ещё. Вадим с шумом сделал глубокий вдох и упал на спину, подняв клубы пыли.

Открыв глаза, он увидел, что над ним стоят бойцы Сутера. Он повернул голову и увидел, как другие солдаты накидывают наручники, кандалы и цепи на чужака, максимально ограничивающие его способность хоть как-то двигаться.

Подошёл сам Сутер и, протянув Вадиму руку, помог ему подняться. Вадим взвыл от боли пронзившей его тело, но всё-таки остался стоять на ногах. Подбежала Айюнар и быстро осмотрела его.

Сутер посмотрел на существо, потом на Вадима. Бросил взгляд на Айюнар.

- Тебе нужна медицинская помощь, - сказал Сутер.

- Не помешала бы, - согласился, согнувшись пополам, Вадим, здоровой левой рукой ощупывая правую, которая уже повисла как плеть. – Доведёт меня это путешествие.

Тем временем скрученный по рукам и ногам чужак не имея возможности двигаться, тихо лежал на земле.

- Старайтесь не смотреть ему в глаза, избегайте прямого зрительного контакта, - восстанавливая дыхание, посоветовал Вадим. – И скажите всем, чтобы не смотрели. Он может загипнотизировать.

- Хорошо, - ответил Сутер и отдал распоряжение солдатам. Через несколько секунд на голове чужака красовался плотный мешок, экспроприированный у кого-то из торговцев.

Вадим, наконец, с помощью Айюнар выпрямился.

- Что вы видите? – спросил он у Сутера.

- Человека. Обычного человека. Похож на торговца из кочевников или даже из местных горожан.

Получается, даже в таком состоянии чужаки могли воздействовать на разум людей, заставляя их видеть то, что им нужно.

- А ты, ты что видишь? – задал встречный вопрос Сутер.

Вадим жестом попросил папку с документами у Сутера. Достал лист бумаги, карандаш и быстрыми штрихами набросал рисунок.

- Чужак. Я вижу чужака, - ответил он, протягивая рисунок старшему полковнику. – Мой отец называл их странниками.

С листа на Сутера смотрело существо, напоминающее сильно пострадавшего от пожара человека, чьё лицо было забинтовано полосками ткани, лишь для глаз и рта были оставлены оставив прорези. Хотя Вадиму оно больше всего напоминало ожившую против всех законов природы мумию.

- Мы доставим его во внутренний город и постараемся изучить, насколько это возможно, до прибытия специальных людей из столицы, - сообщил старший полковник. – И нам понадобится твоя помощь, Вадим. Но сначала тебя надо подлечить. Потом расскажешь, что здесь вообще произошло.

- То есть вы ничего не видели? – вздохнул Вадим.

- Я только помню, как заметил, как изменилось выражение твоего лица, а потом ты еж борешься с каким-то человеком в двадцати шагах от меня. Закричали люди, и упал хурат, что тащил телегу.

- Вот даже как! – удивился Вадим, хотя и ожидал услышать что-то подобное. – Там, - Вадим указал рукой на мёртвое животное и дыру в дороге, возле которой стали скапливаться зеваки, - надо забрать то, что убило животное, оно вошло в землю

- Обязательно, - кивнул Сутер, и солдаты стали распихивать собравшихся прохожих, в том числе причитающего о понесённых убытках возничего телеги и, судя по всему, погибшего «быка».

Тем временем, скованного цепями чужака как мешок с картошкой забросили в один из вездеходов.

- Всё, сейчас в город, в мою резиденцию, - решил Сутер. – Нам надо осмыслить то, что здесь произошло, и не только это.