По ту сторону границы

Глава 8

Следующее утро добрым не было. Нет, не по причине похмелья. Голова как раз не болела. Зато живот решил откровенно взбунтоваться и устроить самое настоящее «гуантанамо» всему остальному организму.

Отравление? Да это вполне могло быть отравление местной едой, которой Вадим вчера вечером угощался с большим удовольствием. Можно было бы винить себя за такую неосмотрительность, но голод, как известно, не тётка и к вечеру вчерашнего дня хотелось не то что есть, а по-настоящему жрать. И тут ты либо ешь то, что тебе предлагают, либо продолжаешь слушать становящиеся всё громче желудочные трели и готовиться к худшему.

Правду сказать, когда он вчера пробовал местное мясо (это ведь было мясо?), поджаренное на углях и какие-то неизвестные фрукты, он запивал их вином не большого желания, хотя он и было по-настоящему превосходным. Вадим надеялся, что алкоголь хоть как-то нейтрализует местную микрофлору, которая могла попасть в его желудочно-кишечный тракт.

Но, видимо, выпитого было мало. Или местный алкоголь вызвал у него аллергию? или ещё какое отравление. Плохо было так, что он готов был лезть на стену, если бы ему удалось найти таковую поблизости.

Сначала ему показалось, когда он проснулся, что в шатре было необычно жарко, как будто его хозяйка решила замутить хорошую такую сауну, но потом понял, что жарко не вокруг, а внутри него. Пот буквально катился с него градом, и он уже лежал в абсолютно мокрой одежде на таких же мокрых подушках.

А потом пришёл первый спазм. А потом ещё один. И ещё. Голова кружилась, и организм постоянно делал вид, что его вот-вот вырвет, но в последний момент он передумывал это делать, от чего становилось только хуже, ведь это сильно выматывало.

Последний раз Вадим так травился во время поездки во Вьетнам, когда поддался на уговоры и решился попробовать блюдо местной кухни, купленное в уличной забегаловке.

«Да ты успокойся, я тыщу раз тут ел!» - говорил ему его знакомый, и правда живущий в Ханое уже не первый год и промышляющий экскурсиями для русскоязычных туристов. Правда потом он дико извинялся за то, что перепутал ларёк, чему в свою очередь послужило изрядное количество выпитого спиртного.

Перепутал, не перепутал, не имеет значения. Вадим тогда два дня пролежал в номере и уже был готов набрать номер местной скорой помощи, когда его вдруг реально отпустило. Наверное, бацилла, всласть порезвившись в его организме, решила, что пора и честь знать и покинула его тело вместе со всеми теми жидкостями, которые всё это время выливались из всех естественных отверстий, которыми Бог наделил человека при сотворении.

Ещё несколько дней он потом ходил, боясь притронуться к чему-то сложнее куска хлеба и обычной воды, да чихать приходилось с крайней осторожностью.

По возвращению он тогда сдал множество анализов, которые, к его удивлению, так ничего и не выявили. Так себе, в общем съездил.

Сейчас же было ничуть не лучше, чем тогда во вьетнамском отеле, а то и хуже. Ситуация усугублялась осознанием того, что желудок и вообще организм могли не принять местные белки и углеводы, вызвав отторжение, а возможно и отказ некоторых органов.

«Ну, что Вадик, вот так ты и сд@хнешь, в говне и блев@тине, но на чужой планете, да?» - сверкнула между приступами боли мысль, и руки сами схватились за живот.

Всё это явно не внушало оптимизма, и уж точно вызвало озабоченность у Айюнар, а начальник безопасности, этот вездесущий Даут, несколько раз припомнил своей нанимательнице, что визитёра стоило бросить в пустыне, и пусть бы он там вялился на солнышке, постепенно превращаясь в мумию. А уж потом, если бы его госпоже было бы не побороть своё любопытство, то они бы принесли ей, то, что от него осталось для препарирования и изучения.

Нет, Вадим, понятное дело, не понимал, о чём наёмник вычитывает своей нанимательнице, но судя по тону, который на фоне диких спазмов смог уловить Вадим, говорил он именно что-то в этом роде.

Наверняка, предложил выделить нескольких своих человек, чтобы те оттащили скрюченного Вадима подальше в пустыню и там бы потихоньку прикопали песочком, возможно даже заживо. А зачем собственно ждать? Видно же, что не жилец.

«Сук@ ты, Даут! Сук@ и гнид@»

Прибежал какой-то мужичок, видимо, здешний лекарь, смотрел на Вадима, щупал его везде, не забыв нацепить по виду резиновые перчатки, маску и защитные очки, а то вдруг надавит неосторожно, а Вадим-то и брызнет во все стороны.

Качал головой. Что-то балакал на своём. Опять качал головой. Потом ушёл, пришёл и заставил Вадима проглотить что-то до невозможности кисло-горькое, из-за чего больной на какой-то момент даже забыл о своей болезни, настолько сильно у него свело скулы.

Кто-то ещё приходил и проводил над ним какие-то манипуляции, но ему было это уже полностью безразлично, в какой-то момент он перестал отличать реальность от сна.

Потом его оставили отлёживаться, обложив вокруг пакетами со льдом. И где они только его берут при такой-то жаре вокруг. Лёд быстро растаял, но вода осталась внутри пакетов, и не растеклась.

Однако, почти одновременно с тем, как лёд превратился в воду, Вадиму серьёзно полегчало. Очень, очень сильно полегчало. Можно даже сказать, что он испытал настоящую эйфорию, от чего даже забылся блаженным сном.

Когда он открыл глаза и присел, он ощутил некоторое головокружение, но тошноты и болей в животе уже не было. Не хотелось сглазить, но судя по всему, он шёл на поправку. Или организм сам справился, или свою роль сыграло жуткое на вкус зелье, которое его заставил выпить «шаман».

Осмотрев себя, Вадим обнаружил, что полностью раздет и был прикрыт лишь легким одеялом. Когда его успели разоблачить, он абсолютно не помнил, скорее всего, когда был без сознания.

- Твою одежду почистят и постирают, потом вернут тебе, - это была Айюнар, которая находилось на своём обычном месте, но была скрыта от Вадима свисающими сверху полупрозрачными занавесками. - Думаю, тебе лучше переодеться, особенно после твоей болезни.

- Я так страшно выгляжу? – Вадим осмотрел себя.

- Видела и пострашнее, – бросила Айюнар и отхлебнула из бокала. – Мы скоро отправляемся в путь, и лишнее внимание к тебе по пути не желательно.

- Долго я был без сознания? – Вадим потёр грудь, хотелось сильно пить. Под руку попался крестик на цепочке.

Не сказать, чтобы он был сильно религиозным, скорее наоборот, крест носил больше по традиции и по настоянию матери, но сейчас он даже мысленно помолился Богу.

- Четыре дня. Я уж думала ты, как это у вас говорят, коньки отбросишь, - она была на удивление спокойна и даже дружелюбнее, чем обычно. Ещё и познаниями в идиоматических выражениях русского языка блеснула.

- Как-то неудобно получилось, Айюнар, - сконфузился Вадим. – Не надо было мне так налегать на незнакомую еду. Это же очевидно. Приперся в гости, так ещё и обделался по полной.

Айюнар покачала головой и легким движением отправила в рот какой-то маленький фрукт размером вишню, но ярко-оранжевого цвета.

- Нет, дело не в еде.

- А в чём же? – удивился Вадим.

- Всё гораздо хуже, продолжала, как ни в чём не бывало, Айюнар. - Ты не просто отравился незнакомой едой.

- Да, а что же тогда со мной случилось? – озадаченно спросил Вадим.

- Тебя отравили, - ошарашила его Айюнар, произнеся это так обыденно, что Вадим даже слегка оторопел.

Он поразмыслил над услышанным, насколько это позволял истощённый болезнью мозг.

- Вот как? И кто же это мог сделать? Круг подозреваемых, насколько понимаю, довольно узок и ограничен только теми, кто был и есть на стоянке.

- Угу, - кивнула Айюнар, - этим сейчас занимается Даут. Выясняет, кто это мог быть. Ты бы оделся, Вад-им, незачем тебе шокировать моих людей свое наготой. Кому надо тот уже насмотрелся.

По-моему, он покраснел. По крайней мере, Вадим почувствовал, как нагреваются его щёки. Ну, главное, чтобы это не болезнь вернулась.

Он взял сложенную радом стопкой одежду и стал одеваться. Ничего такого, что могло бы его поразить. Трусы как трусы, только мягкие и просторные, штаны как штаны – что-то вроде джоггеров песчаного цвета. Белая рубашка, которую пришлось надевать через голову, так как пуговицы были только на воротнике-стойке.

Не известно, что это был за материал, но Вадиму показалось, что он даже несколько холодит тело. Небось, какие-нибудь нано-технологии, подумал он.

Куртка на металлических застёжках, тоже песчаного оттенка, только темнее, чем штаны. Видать прихватили из разных комплектов. Похожа на те, что носил приснопамятный Даут и его люди. Покрой немного необычный, но к нему быстро привыкаешь. В целом и общем, он стал похож на какого-нибудь солдата удачи или даже военного, оказавшегося в условиях Ближнего Востока. Впрочем, это было и не удивительно, кругом ведь пустыня и жаркое солнце.

Не хватало до кучи плаща, которые, как он видел, местные аборигены использовали в качестве верхней одежды. Но лучше всего сюда бы подошла его чёрно-белая куфия, купленная ещё в Египте. Только её, похоже, тоже забрали постирать. Неужели он так всё заблевал?

У местных должно быть что-то подобное куфие, просто не может быть. Схожий образ жизни приводит к схожим решениям, особенно, если ты выглядишь как человек.

Полностью одевшись, Вадим откинул занавеску, сделал шаг, его повело в сторону. Но не как больного, а как сильно ослабшего человека, который долго не вставал с кровати. Хотелось есть и пить, а аппетит – признак выздоровления.

- Не надо тебе пока выходить без нужды, - отреагировала Айюнар на появление Вадима. – Я приказала усилить твою охрану, в том числе негласную.

Она полулежала на подушках и разглядывала своего гостя.

- Слишком белый, - озвучила она вывод. – В твоём мире совсем нет солнца? Ты даже светлее северных нимейцев.

Вадим провёл рукой по щеке и подбородку, напоролся на жёсткую щетину, взглядом поискал зеркало.

- Ты тоже отличаешься от остальных цветом кожи, - заметил он в ответ. – Не так сильно, как я, но всё-таки…

- На то есть причины, - вздохнула Айюнар и как будто на мгновение о чём-то задумалась или вспомнила что-то грустное, но тут же вернулась в своё обычное, раскрепощённое состояние. – А у тебя намётанный глаз.

Она грациозно поднялась с подушек и подошла к Вадиму. Протянула руки и поправила на нём куртку. Подцепила тонкими пальцами серебряную цепочку и извлекла наружу крестик. Несколько секунд его рассматривала. Потом отвернулась и пошла на своё место.

- Ничего, ещё немного загара и в принципе тебя можно будет выдать за нимейца, ищущего нанимателя. Так ты будешь привлекать меньше внимания, - произнесла она.

Айюнар будто прочитала его мысли и протянула ему, невесть как оказавшееся в её руке, зеркальце в золотой оправе.

- Умывальник и бритвенные принадлежности там, - она указала рукой вглубь шатра. – Хотя, если ты отпустишь бороду, будет даже лучше.

Вадим обдумал такое предложение, но решил, что всё-таки побреется. Дело было даже не в том, что он привык жить без бороды, ведь замечание Айюнар в свете последних событий, было не лишено смысла. Он хотел своего рода провести обряд очищения после того, как смог побороть болезнь, вызванную неизвестным ядом. А потом… потом пусть борода растёт, раз так будет лучше.

- По-моему, уже и без того много людей знает о моём появлении. Скрываться было бы уже странно. Весь твой караван как-никак меня видел. Несколько десятков человек, если что.

- Мои люди будут молчать, - уверенно произнесла Айюнар, не выпуская бокала из руки.

Вадим для себя отметил, что не стоит так налегать на алкоголь, а то, что это был именно он, сомнений не было никаких.

- Почти тридцать человек и будут молчать? – не поверил Вадим. – А если кто-то проболтается? И ты не забыла, что кто-то из них меня пытался отравить?

- Тогда ему перережут горло, - походя бросила она, как будто это было само собой разумеющимся условием её покровительства.

Вадим малость опешил от такого хладнокровия. Айюнар выдержала взгляд Вадима, смотревшего на неё в зеркало, перед которым тот брился, и добавила:

- А ты как хотел?

Ополоснувшись и смыв остатки крема, которым он смазал лицо перед бритьём, Вадим вытерся предложенным его хозяйкой полотенцем. Оценив своё отражение, он повернулся к своей хозяйке.

- Допустим…

- Что?

- Допустим, меня реально отравили, медленно проговорил он.

- Тут нечего допускать, это правда. Тебя отравили. Скорее всего, тем вечером.

- Ну ладно, - Вадим прошёл и сел на раскладной стул, ножки которого были вырезаны, судя по всему из дерева, а сиденье представляло собой разноцветную полосатую ткань с вшитыми сверкающими нитями. Айюнар при этом осталась стоять всё с тем же бокалом в руке. – Пусть меня отравили. И убийца ходит сейчас где-то там снаружи. А ты не думала, что к покушению на меня причастен твой офицер безопасности?

- Даут?

Сказать, чтобы это предположение вызвало удивление или возмущение у Айюнар, так не особо. На лице хозяйки шатра не отразилось практически никаких эмоций, когда Вадим озвучил эту версию.

- Нет, он бы на такое не пошёл, - уже решительно закончила она.

- Но он не хотел, чтобы ты меня спасала в пустыне. Он предлагал от меня избавиться. Разве не так?

- Всё так, – легко согласилась Айюнар. – Но он бы так не поступил. Он верен мне.

- Вот так прям верен, что не готов отступить от собственной присяги, или как тут у вас это называется? Может, ему кто-то предложил более выгодный контракт, или он вообще…

Айюнар, наконец, поставила бокал на столик, подняла руку ладонью вперёд, показывая, чтобы Вадим замолчал. И он замолчал.

- Ты здесь человек новый, Вадим. Многого не знаешь, во многом не разбираешься.

- Я… - попытался вставить он, но Айюнар вновь подняла руку и при этом так посмотрела на него, что перечить ей сразу расхотелось.

- Нимейцы, которые идут в наёмники, - в её голосе проявились железные нотки, - это особая каста. Они никогда не предадут своего нанимателя. Сколько бы им не предложили, они всегда будут следовать букве заключённого контракта.

«Никогда не говори никогда» - всплыла в памяти хрестоматийная фраза, но озвучивать Вадим её не стал. Уж очень убедительной была Айюнар. К тому же Вадим нутром почуял, что если сейчас он ещё раз поднимет тему возможного предательства Даута, то хозяйка может посчитать это оскорблением и тогда последствия уж точно будут непредсказуемыми. Ведь реально прикопают в пустыне и скажут, что так и было.

Однако, Вадим почти ничего не знает об этом обществе, а значит за такой реакцией могут скрываться и другие мотивы. Айюнар уверена, что его отравили, и сделали это в её доме. После того, как она объявила, что он её гость. Не исключено, что она считает случившееся личным позором.

Как бы она не наворотила дел под воздействием эмоций. Не хотелось бы, чтобы кого-то покалечили под ошибочным подозрением. А то, что такое может произойти, Вадим уже нисколько не сомневался.

В какой-то момент взгляд Айюнар застыл, она вроде как смотрела на Вадима и в то же время смотрела мимо него. Потом её рука непроизвольно потянулась к левому уху, откинув каштановую прядь.

Да у неё там передатчик! Телефон или рация, что-то такое. Точно-точно, ей что-то сообщали, и поэтому так изменился её взгляд.

- Да, войди, - сообщила она кому-то.

Этот кто-то оказался Даутом. Войдя в шатёр своей нанимательницы, он зыркнул глазами в сторону Вадима, и подошёл к Айюнар, с которой они о чём-то тихо переговаривались.

Айюнар поманила пальцем Вадима, чтобы тот подошёл к ним.

- Рассказывай! – повелела она.

По лицу безопасника было видно, что он крайне не хочет этого делать в присутствии Вадима, но не смеет ослушаться приказа.

- Мои люди находились в разведке в пустыне, - начал он.

«Знаем мы, в какой разведке были твои люди, сам видел, как они уходили в сторону гор» - подумал Вадим.

Даут явно не хотел говорить дальше, но кивок нанимательницы, вынудил его продолжать.

- Когда они были у чёрных столпов, они заметили ещё одного человека. Связь рядом с этими сооружениями плохая, бывает много помех, поэтому они не смогли сразу со мной связаться. Человека остановили, и решили выяснить, кто он. Не исключено, что это мог быть одинокий путник, что довольно редко, но всё-таки случается, - рассказывал он. – Пустыня не любит одиночек. Оказалось, что он с нашей стоянки, сообщил, что выполняет мои указания. Ранее, он присоединился к каравану в городке Ардунт, на тот момент подозрений не вызывал. Если кто-то желает присоединиться к каравану – это обычная практика.

Ну, понятно, последние слова предназначались явно для Вадима, так сказать, небольшой ликбез по части традиций и обычаев.

- Я готов понести любую ответственность, которую вы сочтёте необходимой, госпожа! – Даут склонил голову, на этот раз он обращался уже к Айюнар.

- С этим разберёмся позже. Рассказывай дальше.

- По всей видимости, он опасался того, что предоставленные сведения мои люди смогут проверить при первой же возможности, поэтому скрылся, но мои люди проследовали за ним.

- Я так понимаю, что за ним они проследовали за Чёрные столпы, так? – решил вставить свои пять копеек Вадим.

- Даут выполнял мой приказ, - спокойно ответила за офицера Айюнар.

Собственно, в этом Вадим и не сомневался. И не удивился тому, что так называемый карантин после того, как они его подобрали, был лишь прикрытием для вылазки в Городок. В крайнем случае, Айюнар решила совместить приятное с полезным.

Насколько приятной может быть разведывательная миссия, Вадим не знал, но то, что он и сам бы, скорее всего, поступил так же, это правда. В конце концов, именно любопытство привело его сюда.

Если местные жители десятилетиями проходили мимо Чёрных столпов, не наблюдая никакой активности, и блюдя положения некоего Договора, который строго-настрого запрещает пересекать Границу, иначе твоя жизнь не будет стоить и ломаного гроша, то нет ничего удивительного, что они захотели выяснить, откуда появился незнакомец.

Да, он точно поступил бы так же. Разведка для того, чтобы собрать как можно больше данных. Другое дело, что Ашраб-ан-Даут был, судя по всему, категорически против этого похода. Он заботился о безопасности всего каравана, о жизни и здоровье своей нанимательницы. А её любопытство сохранности всего этого не способствовало. Ну что же, прежде чем наниматься на работу, надо наводить справки о своём потенциальном работодателе.

Интересно, задумался Вадим, Айюнар, она здесь вообще какой статус имеет? Что-то вроде вождя племени? Княгиня? Богатый купец? Или просто обеспеченная и уважаемая в здешнем обществе особа?

Ну, то, что она богата, Вадим, не сомневался. То, что пользуется непререкаемым авторитетом, тоже заметно. Если уж харизматичный Даут выполняет её приказы, то, значит, у неё есть возможность, если что прижать нимейца к ногтю. Да, он может ей возражать, но не при всех и только в качестве экспертного мнения в своей области.

- Да, - подтвердил офицер, - они прошли вслед за ним за Столпы, туда, где раньше была ваша база. Он смог оторваться, но потом его перехватили у тоннеля в горе.

- И что было дальше? – с нетерпением спросил Вадим, ведь ему хотелось, как минимум, знать, что он может вернуться к себе домой, а преступник пытался попасть в тоннель явно не просто так, гора могла оказаться для него смертельным тупиком.

- Началась перестрелка, одного моего ранили, но лазутчика кончились боеприпасы, или заклинило оружие. Сейчас это понять уже не возможно. За ним проследовали в тоннель, хотели взять его живым…

- Но?

Даут смерил взглядом нетерпеливого Вадима. И достал из плоской сумки на поясе… ноутбук? Планшет? В общем, что-то до боли их напоминающее. С экраном и клавиатурой, которая впрочем отличалась от привычной Вадиму не только нанесёнными символами на плоские кнопки, но и их расположением. Всё интересней и интересней. С другой стороны, чему он удивляется? Он видел их вездеходы, он приметил светильники, которые горели не понять за счёт какого принципа. Айюнар, опять же, вела переговоры с использованием незаметного наушника.

Так почему бы им не иметь свои планшеты и компьютеры. Сейчас, вон, даже у старого бедуина где-нибудь в Западной Сахаре есть смартфон, так что удивляться нечему.

Другое дело, если бы они тут бегали со щитами, мечами и в доспехах, то путешествия Вадима имело бы ещё более экзотичный вид. Кто не мечтал в детстве попасть в средние века и стать там своего рода пророком, обладая багажом знаний из двадцать первого века. Впрочем, на недостаток экзотики жаловаться было грех.

Даут, тем временем, включил свой полевой ноут и на экране появилась картинка. С помехами, с постоянно появляющимся «снегом», который то усиливался, то исчезал, но это была картинка. А «снег» был вызван теми самыми помехами, о которых говорил безопасник.

- Мои люди зажали его внутри, но он, насколько я понял и собирался туда идти.

На экране человек в плаще под крики преследователей и явно предупредительную стрельбу, сделав прыжок, скрылся в дверном проёме. Вадим замер, наблюдая за происходящим на экране. В душе зародилась робкая надежда, что лазутчик смог преодолеть невидимый барьер, который его самого по какой-то неведомой причине всё время выкидывал обратно.

И шпиона долго не было. Не было и не было. Люди Даута, держа оружие наготове, стали осторожно подходить к железной двери, за которой исчез беглец.

Вадиму, казалось, что прошло уже очень много времени с тех пор, как лазутчик скрылся внутри, и хотелось верить, что ему реально удалось пройти дальше, и даже то обстоятельство, что он мог быть причастен к отравлению Вадима, отступило на второй план.

Внезапно раздался настороженный окрик, и камера дёрнулась в сторону. У Вадима всё опустилось внутри – из противоположной двери вышел тот самый лазутчик. Значит, не получилось. Надежда на возвращение вмиг растворилась.

К тому же лазутчик явно чувствовал себя нехорошо. Он пошатывался и пару раз оступился, выходя из двери. Но главное было даже не это: даже с учётом постоянных помех было заметно, что беглец находится словно в состоянии расфокусировки, его очертания периодически теряли чёткость и как будто не поспевали за его движениями.

Одной рукой он пытался достать нож, а другой зажимал что-то на груди. Вот он сделал ещё несколько неуверенных шагов в сторону преследовавших его людей Даута, а те в свою очередь продолжали что-то кричать на своём языке, видать, требу бросить нож и сдаться. Лицо беглеца замерло, обретя чёткость контуров. Видно было плохо, но вроде что-то пытался сказать.

А дальше произошло то, что обычно происходит с помидором, попавшим в миксер. Словно невидимая внутренняя пружина, до этого момента находящаяся в предельно сжатом состоянии внутри бедолаги, одномоментно распрямилась, высвобождая всю заточённую в ней кинетическую энергию.

Ошмётки с брызгами разлетелись вокруг по спирали.

За кадром послышались удивлённые выкрики, большую часть из которых можно было понять и без перевода, так, судя по интонации, они носили явно нецензурный характер.

И Даут и Айюнар одновременно посмотрели на Вадима, и в их взгляде явно звучал непроизнесённый вопрос.

- Что вы так на меня смотрите? Со мной такого не было, - проговорил Вадим, поражённый увиденным.

Неужели и с ним могло такое произойти? Может же быть так, что он после его многочисленных неудачных попыток вернуться, сработал некий защитный механизм перехода? Что если бы он тогда решил попытаться пройти по коридору ещё раз, а не пошёл бы в пустыню в надежде добраться до далёкого оазиса?

- Это мы видим, - констатировала Айюнар, сейчас она была серьёзна как никогда.

Даут закрыл свой ноут и резюмировал, глядя в глаза Вадиму:

- В общем, я подозреваю, что это он имел отношение к твоему отравлению. Косвенно это подтверждает его бегство со стоянки. Вопрос лишь в том, были ли у него сообщники внутри каравана. И одно дело, если это были случайные люди, которых использовали в слепую, другое – если они действовали осознанно.

- А это не мог быть именно тот, кого я видел ночью в Городке? – предположил Вадим.

- Не могу сказать.

- Не можешь или не хочешь?

- У меня нет ответа на твой вопрос. Может это был он, а может быть нет. И мне, по большому счёту, всё равно, что с ним произошло в тоннеле. Главный вопрос: зачем он попытался тебя убить?

Айюнар, наконец, отошла и устроилась в своём кресле.

- Надо выяснить по этому человеку всё, что можно, как он оказался в Ардунте, кто его там видел, с кем он общался…

- Будет сделано, Айюнар, - кивнул Даут. – У меня есть хорошие связи в том городе, люди, которые мне обязаны лично. Думаю, они смогут помочь.

Айюнар облокотилась на подлокотник кресла и подпёрла подбородок кулачком, пристально посмотрела на Вадима.

- Почему-то мне кажется, что ты мне что-то не договариваешь, дорогой гость.