По ту сторону границы

Глава 24

Скажете, я был чрезмерно груб и повёл себя некорректно? Надо было ответить этому кочевнику как-то более изысканно? Что-то вроде: «А не соблаговолит ли многоуважаемый сударь, как можно скорее отправиться в далёкое пешее путешествие и забрать с собой свой ультиматум, ибо я нахожу его неприемлемым»?

По-моему, мой ответ был гораздо лаконичнее и выражал всю суть происходящего буквально в трёх словах. К тому же, на самом деле, я хотел его пристрелить, тут же и на месте. И лишь каким-то чудом я удержался от этого действия. Внутреннее чутьё подсказало мне, что это было бы нарушением всех местных понятий, и возможно, что Сетхар именно такого поведения от меня и ожидал.

А, может, и Даут тоже. И выдали бы они меня с превеликим удовольствием. Вот только подобный исход навряд ли как-то радикально повлиял бы на ситуацию с возможным штурмом или осадой. Что там задумали кочевники, я так и не понял. А то, что эти ребята имеют не только второе дно, но и третье, а то и четвёртое, я уже не сомневался.

Верить слову дайхедда? Не знаю, не знаю. Я, конечно, здесь новичок, и много ещё не понимаю, но дайхедды мне не понравились ещё при первой нашей встрече. Бывает так, столкнёшься с человеком по бизнесу и сразу понимаешь, что не стоит иметь с ним дела, ни на рубль, ни на копейку, ибо, грубо выражаясь, кинет. Тут даже слово «обманет» не подойдёт. И никакое «первое впечатление бывает ошибочным» здесь не прокатывает. Именно первое впечатление – именно что самое верное.

Поэтому я послал переговорщика от дайхеддов туда, куда послал. Понятно, что он не знает, где находится известная перуанская гора, и объяснять ему её местонахождение было бы слишком долго и утомительно, так что я отправил его в то место, которое, к бабке не ходи, является оскорбительным у всех народов мира, и не только земных. К тому же я, как оказалось, имею всё-таки ограниченный словарный запас, особенно, что касается ненормативной лексики. И это в очередной раз заставило меня задуматься, что моё знание сайхетского языка вовсе не является результатом какого-то магического обряда, а помню я только то, что в меня вложили.

Вот только не помню, кто это сделал. И это по-настоящему пугало. Не хочется верить, что кто-то может влезть в твои мозги и оставить в них закладки, которые однажды под воздействием неизвестного триггера внезапно сработают. А вдруг кроме чужого языка у меня в голове есть ещё и другие подобные закладки?

Но подумаем об этом потом. Сейчас – о другом.

Ситуация развивалась, прямо скажем, не самым благоприятным для меня образом. И получалось так, что мне опять придётся сражаться за свою жизнь, с чем за всё время своей жизни на Земле, я ни разу не сталкивался. Пара драк в ночном клубе не в счёт, там до меня докопались явные неадекваты, которые к тому же уже были порядком накачаны алкоголем, и это позволило относительно быстро с ними разобраться. Правда, я в том заведении теперь в стоп-листе, ну да не очень-то и хотелось. Мало ли нормальных ночных клубов, где я ещё не бывал.

Ну, было ещё участие в качестве спарринг-партнёра для моего приятеля, занимавшегося боксом. Вот собственно и весь мой опыт рукопашного боя. Что там заложено во мне в качестве той самой закладки – бог его знает, да и сработает ли триггер – бабушка надвое сказала.

В общем, снова в бой, снова в атаку. Точнее, сейчас-то мы будем сидеть в глухой обороне, учитывая, что мы в крепости, а дайхедды на открытой местности. И было не понятно, что они предпочтут: идти на штурм или попытаются взять нас измором, организовав осаду. Однако, учитывая их манеры и количество, я всё же был склонен к первому варианту, то есть они попытаются взять нас приступом. Тем более, как я понял, сохранялся риск того, что подойдёт подкрепление, с которым дайхедды не хотели бы столкнуться. Они, конечно, отмороженные на всю голову, но не безумные. Сидеть, осаждая крепость, набитую оружием и, наверняка, продовольствием и не испытывающую нехватки воды – занятие более чем сомнительное.

На самом деле, наше положение было вовсе не таким уж безнадёжным, несмотря на многократное преимущество дайхеддов в численности, которое было заметно невооружённым глазом. У нас (забавно, как я стал себя ассоциировать с сайхетами) тоже был туз в рукаве, а точнее целых четыре. По крайней мере, я так их определил.

И тогда я сказал то, что сказал.

- Сколько их? – решил уточнить я.

- Минимум тысяча, - ответил Сетхар, - может быть полторы. Я жду сведений от разведчиков. В любом случае их в разы больше чем нас.

- Допустим, - сказал я. – Будем исходить из того, что их минимум полторы тысячи…

- Даже если мы вооружим всех оставшихся женщин и детей, способных держать оружие… - перебил меня Даут, размышляя вслух. – Всё равно мы уступаем по численности, к тому же такие «воины» будут только подрывать моральный дух. Остальные будут отвлекаться на их защиту.

- Если они пойдут на штурм, - рассуждал Сетхар, который как и Даут словно бы меня перестали слушать, - то, скорее всего, пойдут лавой, чтобы проскочить первую линию обороны из дотов. Многих мы уничтожим, но всё равно многие ещё останутся. И этого вполне хватит, чтобы взобраться на стены, а они это умеют.

- Уатэйи! - громко сказал я, так, чтобы все услышали.

Айюнар, Даут и Сетхар разом замолчали и посмотрели на меня. Остальные тоже навострили уши.

- У нас есть уатэйи! - повторил я уже тише. – Четыре гигантских животных, которые сами по себе всё равно, что танки! По-моему, они с успехом могут компенсировать численное превосходство кочевников. И учитывая то, что уатэйи до сих пор живы, дайхедды не берут их в расчёт.

Они молчали, офицеры за спиной Сетхара о чём-то озадаченно переговаривались.

- И правильно делают, - наконец, в задумчивости произнёс Даут. – Это просто вьючные животные, Да, они большие, выглядят внушительно, но их не учили для войны, как и погонщиков. Я вообще не помню, когда их последний раз использовали в качестве боевой силы.

- Почти четыреста лет назад, - сообщил Сетхар. – В битве при Дай-Кудуне. Тогда их применили сайхеты против нимейского экспедиционного корпуса. Не очень удачно, но свой вклад они тогда всё-таки внесли в победу сайхетов.

Еле заметный огонёк вспыхнул в глазах Даута, который, тем не менее, не остался незамеченным Сетхаром.

- Но были же и времена, когда мы воевали плечом к плечу, - подмигнул Сетхар Дауту.

- Да, это было давно, - задумчиво, взявшись одной рукой за подбородок, ответил Даут, и было не понятно, что он имеет в виду: использование уатэйев на поле боя, или то, что нимейцы были союзниками сайхетов, или то, что они когда-то давно воевали друг с другом.

С другой стороны, чему я удивляюсь? Даже самый крепкий союз на Земле разваливался, как только общий враг бывал повержен. И за примерами далеко ходить не надо: как только Третий Рейх был разбит союзниками, они разделились на два противоборствующих лагеря, причём германские ресурсы и территории были вовлечены в соответствующие зоны влияния.

Короче, как бы давно и что бы там не случилось, сколько бы лет не прошло, осадочек всегда остаётся, это верно. Мы вон полякам до сих пор Смутное время припоминаем, а они нам три раздела Польши, причём нам почему-то больше, чем тем же немцам.

– Толку от них не будет, скорее вред, - настаивал Даут, видно было, что моё предложение ему не нравилось, он сильно в нём сомневался. - Неизвестно, как они себя поведут, когда вокруг начнут рваться снаряды. Они же чуть не взбесились, когда мы шли через Красные пески.

Я осознал, что стал свидетелем своего рода военного совета, который разворачивался прямо на моих глазах. А также понял, что попал в точку с предложением насчёт гигантских животных, несмотря на сомнения начальника безопасности каравана. Тому же Сетхару моя идея однозначно пришлась по вкусу.

- А что нам до их состояния? – развёл он руками. - Даже если они взбесятся, и погонщики потеряют над ними контроль, мы ничем не рискуем. Мы за крепостными стенами, и нас они не затопчут, а вот дайхедды, как раз, на открытой местности, - возразил Сетхар, облокотившись на край стены и посмотрев вниз на опустевшие постройки и улочки. – Ну, если не считать этих лачуг.

С этой стороны крепости их как раз было меньше всего. Ну да, здесь они и пойдут, подумал я, сам бы так и поступил. Здесь они и полезут на стены, в чём, как просветил нас Сетхар, они мастера. В ворота ломиться они точно не будут. Для этого надо сделать самый простой таран, или иметь крупнокалиберное орудие, чтобы разнести эту конструкцию, а у кочевников таких не было. Тут надо действовать максимально быстро, только тогда будет хороший шанс на успех.

Было только не понятно, как они собираются влезть на стены? Стены пусть и покатые – угол градусов десять-пятнадцать, но не на столько, чтобы по ним было удобно лезть, как по стенам японских замков. К тому же ухватиться там было особо не за что. Я выглянул за край стены: кое-какие щели между кладкой имелись, но так чтобы за них можно было прочно ухватиться в горячке боя, да ещё и с оружием в руках. Это если у тебя полно времени, и тебе нечем заняться, то, может быть, залезть наверх без страховки и можно было, но лично я бы не рискнул.

Посмотрел на пространство под стенами. Перекати-поле, как бы нагнетая и без того нервозную обстановку, подпрыгивал по пыльной улице среди уныло развивающихся на ветру пологов. Ударяясь о препятствия, клубок сухих веток ускакал вдаль. Даже перекати-поле не хотел оставаться в селении.

Что уж говорить о местных жителях, что в большинстве своём не горели желанием вступать в бой с обозлёнными кочевниками и, собрав дорогие и не очень манатки, рванули куда подальше, лишь бы не испытывать судьбу на прочность.

Я поднёс к глазам бинокль и посмотрел на удаляющиеся клубы пыли с другой стороны крепости. Вот на что они рассчитывают? А если они нарвутся на патруль дайхеддов? Как по мне, больше шансов выжить было бы, останься они внутри форта. Да, скорее всего, будет трудно, но шансы были. Ну, чужая душа – потёмки. Раз решили драпать, значит это их выбор. Думаю, однако, что ответ на их бегство прост и элементарен – они не верили, что крепость устоит. Нарвёшься на зондеркоманду дайхеддов – глядишь, договоришься, откупишься или ещё что, а останешься – познаешь всю силу гнева кочевников.

Опустив бинокль, мой взгляд невольно скользнул вниз со стены на плац и меня передёрнуло. Прямо в центре площади, среди снующих туда-сюда солдат и прочих обитателей крепости, в том числе из оставшихся представителей племён, как ни в чём не бывало, стояла та самая мумия. Вся такая замотанная во множество тряпок, в капюшоне и не то плаще, не то балахоне в пол, держала в руке свой посох и глядела снизу прямо мне в глаза.

Я поперхнулся, и у меня сбилось дыхание. Обернувшись, чтобы обратить на это явление внимание Айюнар, которая горячо о чём-то спорила с Даутом и Сетхаром, я не смог толком ничего из себя выдавить, а когда посмотрел туда же снова, то там уже никого не было. Мумия словно растворилась среди множества людей, смешавшись с ними.

Может, показалось на нервах? Солнышком голову напекло и того, расплавилась крыша-то?

И ведь я уже успел про него забыть, не до него было, совсем не до него, к тому же этот чужой как-то резко пропал из тем для обсуждения после той стычки с дайхеддами. Все словно бы забыли о нём, даже Айюнар, которой я рассказал о том, что мне привиделось в лагере кочевников, когда мы ездили на переговоры в первый раз.

А что если эта тварь, кем бы она ни была, всё время была здесь?! А то, что Красные пески взбунтовались - может, это вообще его рук дело?!

- Может, всё-таки не стоило рубить с плеча? – донеслись до меня слова Даута, которые вернули меня в реальность.

- А ты думаешь, были шансы? – иронично возражал Сетхар. - Их в разы больше и они уверены в том, что с лёгкостью возьмут крепость. Согласись я даже выдать им Айюнар и чужемирца, они бы всё равно пошли на штурм или осадили бы нас, чтобы разграбить здесь всё, что можно...

Всё-таки в голове Даута был план «б», который предусматривал, как минимум, мою выдачу. Ну а чего я ожидал, он с первых минут моего появления здесь не скрывал негативного отношения, и откровенно терпел меня, подчиняясь приказу своей нанимательницы. Ну-ну.

- …А потом они трубили бы в каждом поселении, какую славную победу одержали над сайхетами и их союзниками. А мы возразить уже и не сможем, - договорил Сетхар.

Ненадолго воцарилась тишина, нарушаемая только ветром и шумом, который обычно сопровождает приготовления к сражению. Кто-то что-то куда-то катил, кто-то что-то тащил, звеня креплениями, звучали проверяемые затворы орудий, лязг металла и топот множества ног.

- Что там с подкреплением? – наконец, спросил Сетхар своего человека, который подбежал к ним по стене, выскочив из прохода в стене.

- Подкрепление далеко, комендант, - ответил офицер, - пока оно не представляет опасности для кочевников, но и ждать долго им не позволит.

- Значит, осады точно не будет, - произнёс Сетхар, постукивая пальцами по краю стены. И голос его уже не содержал ноток иронии или сарказма. – Скорее всего, они тоже ждали сообщения от своих разведчиков, оттого и ждут. Ну что, надо подготовить уатэйев, максимально защитив их от оружия, благо им не привыкать таскать на себе тяжести, ну и накормить напоследок.

Теперь стало понятно, почему кочевники не пошли на приступ сходу: хотят сами подготовиться, здраво оценить свои возможности, провести разведку. Да, дикие, но не безумные.

Похоже, несмотря на то, что моя идея использовать гигантских животных ему понравилась, на то, что они выживут в намечающейся заварухе, он не рассчитывал.

- Нет! Лучше их не кормить! - внезапно вклинился в разговор Сет, стоявший всё это время чуть поодаль. – Прошу простить меня, что вмешиваюсь, но когда они голодные... Они больше злые.

- Ты уверен? - не поверила Айюнар. - Они же.. просто большие добряки!

- Я пять лет был погонщиком уатэйев, госпожа, - спокойно ответил Сет. - Поверьте, они не так просты и миролюбивы, как могут показаться. Их просто так воспитывают. И комендант прав, их последний раз использовали в той самой битве.

- Почему последний раз?

- Появилось огнестрельное оружие.

- То есть они всё-таки бесполезны! – со злостью в голосе воскликнул Даут. - Их просто расстреляют!

- Может и так, командир, - Сет был спокоен. - Но у них толстая шкура, а судя по тому, что я видел в бинокль, у дайхеддов нет с собой тяжёлого оружия. Им придётся идти лавой, чтобы достичь стен крепости.

Ого, Сет рассуждает прямо как я! Хотя, это был наиболее логичный вывод.

- Так что… - продолжал Сет, - главное - угадать с моментом, когда уатэйи будут наиболее полезны. Я подскажу, какие части тела животных необходимо защитить в первую очередь и могу поговорить с погонщиками, чтобы подбодрить их и помочь.

- Я видел, как уатэйи скачут галопом – это жуткое зрелище, - произнёс я. - Может быть, их и застрелят, но упасть они должны в толпу дайхеддов.

- Хорошо, - кивнул Сетхар. – Айюнар, это твои животные, ты согласна пустить их в дело?

- Если мы завтра не увидим восход солнца, то смысла беречь их я не вижу, - решительно ответила она. – Сет, делай с ними всё, что сочтёшь нужным, назначаю тебя главным над погонщиками.

- Да, госпожа! – коротко кивнул Сет.

- То есть надо позволить им дойти до самых стен, - произнёс Сетхар.

- Да, до самых стен. Дать им увязнуть в штурме и столпиться внизу, - подтвердил Сет.

- Они могут пойти с разных сторон, - возразил Сетхар.

- Здесь меньше всего построек, комендант. Это место наиболее благоприятно для тактики дайхеддов.

- А если попытаются нейтрализовать животных? – спросил Даут.

- Ну, пока что они этого не сделали. Может быть, тоже не воспринимают их всерьёз, а может быть бояться подставиться под пушки, - при словах о пушках Сетхар заметно скривился. - Но такой риск есть, и поэтому я отдал распоряжение выделить для них охрану. Незамеченными дайхедды точно не подберутся, - успокоил он.

И тут комендант снова словно переключил режим и вновь превратился в того Сетхара, которого я наблюдал последние несколько дней.

- Это будет незабываемая ночь, чужемирец! - сказал он, посмотрев на меня и похлопав по плечу, и в его взгляде читался фатализм и азарт одновременно. - Чувствую, это сражение обрастёт байками не только у нас и дайхеддов, но у других народов.

- А доты? – спросил я

- Что?- не понял Сетхар.

- Я говорю, - подбирал я слово, и показывая рукой вниз, - о тех укреплениях.

- Что ты хочешь услышать, чужемирец? - усмехнулся Сетхар. - Что там стоят старые пулемёты, небольшого калибра, которые не менялись уже лет двадцать? Что проще стрелять из автоматов?

«Такое ощущение, что я никуда не уезжал» - я мысленно махнул рукой и отошёл в сторону, чтобы в бинокль наблюдать за перемещениями дайхеддов, которые они совершали вдали. Разбили временный лагерь? Возможно, учитывая несколько серых ниточек дыма, потянувшихся в небо.

Я услышал вопрос Айюнар, который она задавала, но отнюдь не мне.

- Почему?

- Госпожа была готова пожертвовать собой ради спасения моего брата, - ответил Сет.

- Не понимаю.

- Мой брат был в том вездеходе, с которого она спрыгнула, чтобы тот мог ехать быстрее, - пояснил Сет.

- Но я этого не знала!

- Это не важно. Важно то, что госпожа сделала ради своих людей.

То, что его нанимательница могла бросить груз, чтобы караван шёл быстрее, Сет либо не понимал, либо считал нормальным. Поди пойми этих жителей пустыни, тем более другого мира.

Он стоял перед ней, наклонив голову, словно перед умудрённым годами командиром, хотя сам по виду был точно старше её.

- Это многого стоит, госпожа. Я сделаю всё, чтобы быть достойным той чести, которую вы оказали мне и моему брату!

Айюнар протянула руку и положила ладонь ему на голову. Притянула его к себе, и они соприкоснулись лбами.

- Да будет так!

- На всё воля Бога!

Офицеры стали расходиться по своим постам, чтобы руководить подготовкой обороны и когда Сетхар проходил мимо меня, я негромко его окликнул:

- Почему ты не выдал нас? Хотя бы меня.

Обернувшись, он посмотрел на меня так, что в устном ответе не было никакой необходимости. У него были причины, и этого ему было достаточно, но в слух произнёс:

- Последний раз стычку с бандитами в этих краях я имел где-то полгода назад. Гоняли разбойников по пустыне, - рассуждал Сетхар. - Если честно, немного заскучал. Единственно, чего не ожидал, так это того, что их будет так много, – он кивнул в сторону кочевников и широко улыбнулся. – Бойся своих желаний, Вадим! А то боги услышат тебя и сделают всё по-своему. Потому что им тоже бывает скучно.

Оставшееся до заката время мы провели в подготовке, проверяя оружие и оборудуя огневые позиции. Укладывали боекомплект, чистили автоматы, раскладывали гранаты.

Артиллеристы занимались подгонкой орудий, на которые, когда я их увидел, я перестал возлагать большие надежды. Признаюсь, я ожидал увидеть, что-то более современное, учитывая уровень развития того же стрелкового оружия, а тут! Хотя после слов Сетхара о вооружении бетонированных дотов, опоясывающих крепость, я должен был быть морально готовым к этому. Я даже не знаю, с чем это можно было сравнить из известных мне аналогов.

В общем, то, что Сетхар называл пушками, оказалось стационарными орудиями на подвижной платформе, что позволяло им брать под огневой контроль довольно приличный сектор пространства, но вот сами они не отличались большим калибром. Больше всего они мне напомнили противотанковые пушки времён Второй мировой, причём на первоначальном её этапе.

И было их всего по два орудия на каждую стену. Хотя нет, с одной стороны была только одна действующая пушка. И ещё я заметил пустые платформы, если на которых когда-то и были установлены орудия, то их давно демонтировали.

Бог ты мой! Да, теперь я по-настоящему понимал, что это поселение и крепость были настоящим захолустьем, как и сказал Сетхар, и гарнизон если и снабжался, то по остаточному принципу.

Палить из таких орудий по атакующей кавалерии было бы малоэффективным, разве что в гарнизоне было достаточное количество осколочных снарядов.

Когда же я спросил у артиллеристов о наличии боеприпасов со шрапнелью, что могла бы реально прибавить нам шансов, мне оставалось лишь тяжело вздохнуть и схватиться за голову. Не было таких.

В какой-то момент, я просто сел на ящик и прислонился к стене, чтобы передохнуть и оценить свои шансы остаться хотя бы живым в предстоящей переделке.

Вы, думал я, ведёте перманентные действия с кочевниками, массово использующими кавалерию и тактику наскока, а снарядов, начинённых шрапнелью у вас нет?! Что, значит, не было необходимости?! Что значит, с таким давно не сталкивались?! Должны же были думать! Должны были предполагать!

Нет, отвечали мне, если давно ничего такого не происходит, то снабжение крепости идёт соответственно. К тому же она стоит на изрядном отшибе от основных торговых путей, которые требуют более пристального внимания.

Радовало одно: никто не сказал ни слова в мой адрес, или в сторону Айюнар, обвиняя нас в сложившейся ситуации. И за это я был по-настоящему благодарен окружающим. По всей видимости, у дайхеддов была настолько паршивая репутация, что им элементарно никто не верил, что наша выдача что-то изменит.

- Вы всегда сражаетесь по ночам? – спросил я как-то проходящего мимо Сетхара.

- Нет, - пожал он плечами, - но согласись, что ночью у нас не так жарко, как днём.

- Здесь я, конечно, соглашусь, - сказал я в спину Сетхару, уже прошёл мимо, продолжая раздавать указания, и уже меня не слушал.

На плацу я заметил несколько десятков спешенных всадников с их дертейями. Командир им что-то объяснял и они, выслушав его, повели своих животных под уздцы прочь. Наверняка, поставят их в стойло. Смысла в таком небольшом количестве против дайхеддов просто не было. Лучше этим бойцам занять место на стенах.

Мне поручили участок, где мы поутру выслушивали ультиматум дайхеддов. Я при помощи местного бойца затащил на стену несколько ящиков с боекомплектом, чтобы не бегать туда-сюда несколько раз, а заодно соорудил себе из них нечто, на чём можно было сидеть относительно удобно и вести огонь по наступающим. К тому же я втащил пару пустых, но довольно прочных, как мне показалось, ящиков на стену, соорудив тем самым так недостающие мне зубцы.

Часть солдат, в том числе больные из госпиталя и добровольцы из местных были отправлены на те участки, где предполагался наименьший напор кочевников, если он вообще там случится. В общем, отправили их в резерв.

Со стены было видно, как часть солдат гарнизона в полной экипировке отправляются занимать свои места в дотах, и я понимал, что они, по большому счёту, смертники. Они конечно сдержат первый натиск и смогут проредить лаву дайхеддов, но в итоге их конечно убьют. Расстреляют, забросают гранатами, сотворят ещё что-нибудь, но убьют.

Подошёл неизвестный мне боец и стал размещаться рядом со мной, раскладывая БК. Я даже не обратил на него внимания, наблюдая за скопившимися вдали кочевниками.

Между тем, краем глаза я заметил, как боец полез в сумку и протянул мне шлем, если это можно было так назвать. Я обернулся, чтобы разглядеть протянутую мне вещь.

- Защита! Голова! – произнёс незнакомец, красочно похлопывая себя по макушке, будто разговаривал с глухонемым.

- Шлем что ли? – спросил я на сайхетском.

Боец оцепенел, не ожидая такого владения его родным языком.

- Да, шлем, - ответил он. – Очень хороший. Ваши так и не смогли создать что-то подобное.

- Да? Ну, давай сюда, посмотрим, что наши не смогли воссоздать.

Вообще, правильнее было бы его охарактеризовать как шлем-маску, похожий на те, что мне уже приходилось видеть на солдатах гарнизона, так как с лицевой стороны он был оборудован личиной, оборудованной чем-то вроде встроенного респиратора, и вообще представлял собой единое целое. Причём на личине не было смотровой щели, а были буквально два глаза, через котороые

Я повертел шлем в руках, не понимая как его надеть, так как отверстие для головы было явно меньше для того, чтобы просунуть в него голову. По диаметру оно больше походило для шеи. Ремни и прочий крепёж тоже отсутствовал.

Парень заулыбался, протянул руку и нажал какой-то скрытый рычажок или кнопку снизу и… шлем раскрылся! О как! Они у них, оказываются, раскрываются!

- Надевай! – незнакомец, кажется, был в предвкушении.

Ну, ладно, раз просишь.

Я осторожно всунул голову в шлем, и он тут же сомкнул свои сегменты, плотно сев на моей голове.

Но больше всего меня поразило не то, что его внутренняя часть как бы подстроилась под особенности моей головы, и то, что в нём не было ни капельки ни жарко, дышалось легко и свободно… А то – что я видел всё перед собой так, как если бы никакой тактической маски на моём лице и не было. Никаких тебе смотровых щелей, который бы ограничивали обзор!

Я взял в руки автомат, прицелился и тут же прямо перед моими глазами побежали чёрточки и символы, обозначающие расстояние до цели. Я постучал по внешней стороне шлема и понял, что он гасит удар ничуть ни хуже какой-нибудь известной мне каски, при том, что был он более компактным.

И знаете, что я вам скажу: за такой девайс военные корпорации отвалили бы не хилый куш! Да, у меня на голове сейчас были миллионы, и даже далеко не рублей!

Хотите парадокса? Он у меня для вас есть: люди умеют производить крутую электронику, но не могут обеспечить гарнизон снарядами со шрапнелью! И вот как такое может быть?!

Нажав на ту же кнопку, я заставил шлем распахнуться и снял его.

- Вадим, - я протянул руку в знак знакомства.

- Дейс, брат Сета, - ответил незнакомец, пожимая мне руку.

Вот оно что! Интересно, Сет специально попросил его прийти сюда или просто так сложилось? Я присмотрелся, но не смог вспомнить его лица, хотя это было и не удивительно, так как в караване людей было много, а я в основном крутился возле Айюнар. И в первую очередь потому, что тогда ни бельмеса не понимал речь окружающих, а это, знаете ли, очень напрягает.

Так, в приготовлениях прошёл очередной жаркий день в мире, в который я попал то ли по прихоти случайности, то ли чьей-то иезуитской задумке.

***

Я стоял за выступом, который представлял собой примыкающую к внутренней части стены часть постройки, и смотрел на небо. Здесь, на удивление никого не было. И можно было спокойно постоять и насладиться зрелищем ночного неба, которое я больше нигде бы не смог увидеть. Ну и подумать немного о своей жизни. Я бы, может, и помолился, да только ни одной молитвы не знал, а услышит ли меня мой христианский Бог здесь, в этом мире, я уверен не был. Хотя помню, как мать говорила, что Бог у каждого в сердце. А ведь коммунистка была, комсомолка. Тогда я ещё думал, что за странное место он выбрал для своего пребывания.

Это много позже начинаешь понимать, что же она имела в виду. Но сейчас я ей об этом уже не расскажу. Всему своё время, если коротко. Всё надо делать вовремя.

На небе постепенно зажигались звёзды, и расцветал Цветок Ночи – туманность, которая поражала своей красотой, но сейчас, он против воли ассоциировался ни с чем-то прекрасным, а с погребальным венком. Красивым таким, разноцветным, сделанным с душой… вот только ты понимал, что он создан вовсе не для того, чтобы радовать глаз.

По небу с одного края к другому с огромной скоростью неслась яркая звёздочка, происхождения которой местные не знали, или не хотели мне рассказывать.

- Тебе нравится? – такой уже знакомый голос вырвал меня из оцепенения.

Айюнар, наконец, заплела свои густые каштановые волосы, перехватив их золотыми с чёрной эмалью украшениями, и лишив ветер возможности безнаказанно с ними играть.

- Ваше небо? – уточнил я.

Она улыбнулась, ведь на небе сейчас расцветал Цветок Ночи – Айюнар.

- Да, - ответила она по-русски.

- Конечно, нравится.

- У вас небо другое? – спросила она, и её вопрос мне показался настолько же наивным, насколько и естественным. Как будто увлечённый ребёнок расспрашивает тебя о твоём путешествии по дальним странам.

- У нас оно – другое. Не такое яркое, более строгое что ли. Особенно там, где я родился и живу… жил, - поправился я. - А через всё небо ясной ночью, если небо не затянуто облаками, тянется Млечный путь.

- Это что? – искренне заинтересовалась она.

- Так мы называем видимую часть нашей Галактики. Собственно, мы её всю так и называем. Она напоминает разлитое по небу молоко, оттого и Млечный.

- Должно быть, тоже красиво.

- Нет таких ярких красок, как у вас нет, конечно, - сказал я, - но, пожалуй, да, тоже красиво. Особенно, ближе к экватору.

Я услышал какие-то голоса, говорящие хором и доносящиеся откуда-то снизу с палаца и выглянул из угла. Айюнар проследовала за мной.

На плацу и везде, где было свободное место, стоя на одном колене, молились солдаты. Я впервые за всё время пребывания здесь стал свидетелем религиозного обряда. И ничего хорошего он не предвещал. Лишь то, что до утра доживут немногие. И поэтому они молились.

Не все. Были и те, кто в глубокой и не очень задумчивости сидели, где придётся, опираясь на приклады своих автоматов, или методично чистили свои короткие боевые мечи и ножи.

Перед теми, что на плацу, стоял человек в чёрном с золотым плаще и что-то говорил на языке, в котором я слышал лишь отголоски современного языка сайхетов и дайхетов. Слова казались мне, на первый взгляд, понятными, но толком разобрать из того, что говорил человек в чёрном плаще, не мог. Я сообщил об этом Айюнар.

- Это древний язык, - объяснила она. – Тот, на котором когда-то говорили и сайхеты, и дайхеты и ещё некоторые народы, когда осознали себя людьми и придумали первую письменность.

Священник, я решил его называть так, держал в одной руке небольшую глубокую пиалу, а в другой кувшин. Произнося слова, он наполнил свою пиалу из кувшина, и все воины, что стояли, преклонив колено на плацу, взяли в руки небольшие серебряные пиалы размером поменьше, что-то вроде походного варианта той, что была у священника.

Среди рядов солдат ходили другие солдаты с накинутыми на плечи длинными темно-фиолетовыми шарфами, расшитых золотыми символами и разливали по пиалам, что держали в руках солдаты, жидкость.

- Вино? – спросил я.

- Чай, - тихо ответила Айюнар, и я ощутил в её голосе нечто, похожее на благоговение. – Священный напиток, дарованный Богом одному из наших пророков, когда он умирал от жажды в пустыне.

Наверное, Сет, который ушёл к уатэйям готовить их с другими погонщикам к сражению, тоже сейчас пьёт священный чай.

Священник поднял свой кубок обеими руками над головой и что-то громко произнёс, и все повторили его слова. И он отпил из своей пиалы, и все тоже сделали по глотку.

Я скосил глаза и увидел, что Айюнар держит в правой руке маленькую круглую фляжку, покрытую тёмно-лиловой эмалью с нанесёнными на неё золотыми символами. Она открыла её, и тоже сделал глоток. Посмотрела на меня.

- Я почти ничего не знаю о твоём Боге, - произнесла она, - и почему люди в твоём мире так жестоко поступили с ним, но буду надеяться, что он поможет не только тебе, но и нам всем. А наш Бог – поможет тебе.

Она протянула мне фляжку и повторила странные слова, которые до этого говорил священник, и я сделал глоток.

Мы не стали целоваться. Не то было место и не то время. Мы соприкоснулись лбами и стояли так, закрыв глаза, думая каждый о своём. И вместе – о том, что возможно мы видим друг друга в последний раз.

Громкий звук боевой тревоги, похожий на рёв рога, заставил нас прийти в себя и быстро взбежать на стену.

Близко к самому горизонту загорались новые звёзды, одна за другой, одна за другой, и вот их уже несколько сотен, а вот уже и тысяча, а вот и все две!

Так загорались факелы, зажжённые кочевниками.

- Сехнет меня разбери! – раздосадованный Сетхар ударил кулаком по камню, цедя сквозь зубы. – Много, очень много! Откуда так много?!

Воины со стены, молча, смотрели на огненную линию.

И она тронулась с места, постепенно превращаясь в настоящее огненное море.

И это море медленно текло в нашу сторону. Пока ещё медленно.

- Началось, - спокойно произнёс Даут, его хладнокровию оставалось лишь позавидовать.