По ту сторону границы

Глава 28. Инструктаж

- Нечаев! – в казарме нарисовался резкий, как пуля, сержант. – Нечаев, чтоб тебя, ты где?! Видел его?

Сержант обращался к стремительно вскочившему с койки и вставшему по стойке смирно бойцу.

- Видел! В красном уголке! – отрапортовал рядовой, а сам подумал, не сдал ли он ненароком сослуживца, хотя вроде никаких причин переживать не было. Никаких залётов он не припоминал. Не всегда же командиры ищут рядовых, чтобы наказать, ведь так? Может, письмо пришло?

- Вольно! – бросил сержант через плечо, направляясь в указанном рядовым направлении, и тот снова завалился на койку, возобновив чтение книги из местной библиотеки. С сержантом лучше не спорить, по сравнению с ним офицеры самые настоящие джентльмены.

Нечаева сержант действительно нашёл в красном уголке напротив стенда с фотографиями и рисунками, на которых были изображены местные поселения, представители флоры и фауны, и непосредственно аборигены. Отдельные рисунки, сделанные карандашом, были выполнены в очень реалистичной манере и отличались красотой, заставляя взгляд на них задерживаться и подолгу рассматривать. К их созданию приложил руку человек, явно не обделённый талантом художника. Вот только подписи он не оставил, надо будет спросить, кто автор.

Руслан внимательно рассматривал каждый экспонат импровизированного музея, читая пояснительные надписи, которыми были снабжено большинство экспонатов и изображений, и перед ним открывался целый мир, наполненный своей историей и жизнью, каким бы пустынным он ни казался при первом знакомстве.

По всему выходило, что аборигены были вовсе не такими уж и дикими, как поначалу представлялось, учитывая первое впечатление от местного климата. Спрашивается, кто ещё может жить в таких условиях, как не какие-нибудь кочевники, для которых туалет – вся пустыня, и для которых главная цель – выжить в суровых условиях окружающей среды.

Но нет, это были не какие-то там бедные бедуины из пустыни или афганские душманы, с которыми они по основной легенде должны были сейчас сражаться, выполняя свой интернациональный долг. Они были вполне себе цивилизованные с виду товарищи, одевающиеся, как надо и со вкусом, хоть бы и учитывая здешние климатические и исторические реалии. Тем не менее, ничего такого, что вызвало бы ироничную улыбку или смех, глядя на их одеяния, Руслан не приметил. Например, на кружева и жабо на старинных картинах он не мог смотреть без искреннего непонимания: зачем это всё было нужно? А лосины – вообще смех! Да, он как-то читал, что это чтобы можно было легко влезть в высокие сапоги, но от этого мужик с бородой и в колготках всё равно смотрелся смешно.

Да и с военной точки зрения аборигены тоже выглядели достойным потенциальным противником: автоматы, танки, бронетранспортёры, вездеходы, среди которых можно было встретить как четырёх-, так и восьмиколесные образцы, и т.п. техника у них широко использовалась, хотя и выглядела несколько непривычного для нашего взгляда. Отличия, видимо, были вызваны спецификой местности и культурными особенностями, ну да это уже детали.

Вот с авиацией у них явно были проблемы: только на паре фотографий Руслан смог обнаружить аналог наших вертолётов, один был снят в полёте, другой уже догорающим на земле. Винтокрылые машины имели непривычные угловатые очертания брони.

На втором фото рядом с подбитым вертолётом позировали советские пограничники, которые явно были довольны тем, что им удалось сбить вертолёт. Не понятно чем и как, может быть, её поразили даже не они, но удовольствия от догорающих останков они не скрывали.

Руслан присмотрелся к лицам солдат и, кажется, узнал одного из них. Ну да! Это же тот полковник, что стоял на перроне вместе с генералом! Только на фотографии он вроде бы ещё майор, рассмотреть было трудно из-за качества снимка. Да что же здесь творилось-то?!

Здесь же были фотографии, по всей видимости, погибших пилотов инопланетного аппарата. Руслан поморщился, наверное, не стоило их вот так выставлять. Оставить для архива – да, а для публичной выставки, пожалуй, нет.

Один был в странном, на его взгляд, шлеме, который полностью закрывал голову и лицо и имел на лицевой части что-то вроде респиратора. На теле был явно бронежилет, но какой-то сегментированный. Подсумки, перчатки, обувь – что-то вроде сапог на толстой рифлёной подошве. Всё было выдержано в песочных тонах, что было понятно и объяснимо.

Один из пограничников держал в руках оружие, внешне похожее на автомат, по крайней мере, об этом говорил магазин и рукоять со спусковым крючком, защищённым скобой. Но выглядел он всё-таки не так, как привычный «калашников» или американская М-16. Массивнее что ли. А вдруг это вовсе не магазин, а батарея, которая питает генератор лазерных лучей или плазмы?

Другой пилот, или пассажир, напротив, был без шлема и лежал на каменистой почве с полузакрытыми глазами. Одет он был в такую же форму, как и предыдущий, отличались только круглый шеврон на левой руке и нашивки на воротнике-стойке. Не исключено, что это знаки отличия.

Идя вдоль стены, и рассматривая экспонаты, Руслан сделал для себя вывод, что большинство техники аборигенов работало на электричестве, в добывании которого из солнечного света местные жители достигли впечатлительных успехов. Не застряли в своём развитии, а преодолели определённую парадигму, отметил он про себя.

Однако для полноценной авиации даже этих достижений, судя по всему не хватало. Либо аккумулятор получался слишком громоздким, что снижало полезную нагрузку летательных машин, либо мощности не хватало, чтобы толком летать, как это делают наши вертушки на керосиновых движках.

Хм… значит, была война, не уступающая по размаху тому, что сейчас происходит в Афганистане. А потом был заключён некий мирный договор, с довольно жёсткими условиями, но который все стараются соблюдать, и отдельные инциденты, в целом, не влияют на соблюдение режима прекращения огня и даже позволяют вести определённую торговлю.

Кто же создаёт напряжённость?

Руслан стал рассматривать очередные фотографии.

Как оказалось, кроме оседлых здесь были и самые настоящие кочевники, вот только не какие-то там оборванцы в лохмотьях, а вполне себе респектабельные ребята, перемещающиеся, правда, преимущественно на необычных животных, на первый взгляд напоминающих коней. При внимательном рассмотрении дертейи – так их называли – теряли значительную часть сходства с привычными земными скакунами: более массивные, глаза не по бокам, как у лошадей, а скорее как у собак, смотрят вперёд, конечности, оканчивающиеся трёхпалыми копытами.

Да и сами кочевники – дайхедды – тоже те ещё типы. Судя по всему, они страдали избыточной любовью к татуировкам или нательной росписи, если судить по их бритым налысо головам и лицам. Эти ребята тоже вовсю пользовались огнестрельным оружием, но одновременно с этим, не чурались и мечей (или сабель) в виде странного гибрида ятагана с топором или серпом. Руслан где-то видел похожие на картинках ещё на земле, но на них изображались времена древние, что-то вроде бронзового века, а тут словно бы эти дайхедды не захотели расставаться с чудным оружием и решили его довести до максимального совершенства. У местных вообще был культ холодного оружия.

Но дайхедды были лишь одним, пускай и самым крупным, из кочевых племён, живущим в пустыне и контролирующим крупные оазисы и обширную часть сахеля. В этом плане их можно было назвать относительно кочевыми, так как они всё-таки имели несколько крупных поселений, где решали судебные дела и принимали политические решения. Ну и надо же было куда-то складывать всё отобранное у других племён.

Да, согласно пояснительной записке, положенной под стекло под фотографиями, существовали племена и помельче, которых дайхедды, как понял Руслан, держали в качестве данников или чего-то подобного. В общем, выступали крышей, от услуг которой нельзя было отказаться. Данники периодически, конечно, бунтовали, куда ж без этого, но сил избавиться от такой опеки надолго всё равно не могли.

К слову, территории, где хозяйничали дайхедды, формально относились к юрисдикции сайхетов, но чем дальше на юг, тем больше эта юрисдикция приобретала декоративный характер. Вроде как сайхеты здесь главные, но, по большому счёту, их власть ограничивалась линией горизонта, видимой с какой-либо крепости или мелкого форта, чем дайхедды и пользовались. Гоняться за ними по пескам было крайне затруднительно и невыгодно. К тому же они были мастерами засад.

Записка была подписана: майор Смирнов, и дата стояла лет на восемь отстоящая от сегодняшнего дня в прошлое. Кто-то из офицеров обмолвился на построении, что рядом с генералом Евстафьевым на перроне стоял полковник Смирнов, вспоминал Руслан, наверное, это он и составил эту записку. Получается, что это тот самый пограничник с фотографии со сбитым вертолётом.

В общем, дайхедды были теми, кто доставлял наибольшие проблемы на заставе, постоянно прощупывая обороноспособность пограничников, и их сдерживание и было основной официальной задачей бойцов, так как татуированные кочевники не признавали Договор. Под это дело дайхедды с завидной регулярностью подтягивали зависимые от них племена и не только. Судя по всему, они распространяли, как говорится, самую настоящую пропаганду среди всех, до кого могли только дотянуться, преподнося пограничников исчадиями ада, демонами и тому подобными существами. В общем, типичная ксенофобия и религиозный фанатизм. Вот только у Руслана создалось впечатление, что сами дайхедды, особенно их верхушка, смотрели на данную проблему, как на инструмент для достижения своих интересов.

Собственно об этом и гласила одна из табличек на стене комнаты. Занимательный, однако, народ, эти дайхедды. И правда, в чём-то напоминающий афганских моджахедов с их верхушкой, которая купалась в роскоши, получая баснословные доходы от наркоторговли. Вот только если над моджахедами стояло, как утверждают, Центральное разведывательное управление, то кто стоял над дайхеддами? Или они были вещью в себе? Никому не подчинялись и руководствовались исключительно собственными интересами, так? Или не совсем?

Наиболее развитыми, судя по всему, в этой части планеты и дальше на север были всё-таки сайхеты – крупный народ, преимущественно проживающий в городах, в том числе на восточном побережье Срединного океана. Сайхеты, как и другие народы, были довольно смуглыми и имели красноватый, напоминающий не то медь, не то бронзу оттенок кожи, разве что чуть светлее остальных жителей пустыни. Руслан пытался понять, какой из земных народов они больше всего ему напоминают, но никак не мог прийти к какому-то одному мнению. С одной стороны, они ему напоминали каких-нибудь бедуинов, которых он видел в «Клубе путешественников», с другой – в их лицах просматривались черты североамериканских индейцев. Короче, они не были похожи ни на кого из известных ему народов и рас.

Сайхеты контролировали огромные территории, которые граничили с другими государствами на севере и востоке. Согласно карте, сайхеты даже владели узкой полоской западного побережья Срединного океана. Но кто жил дальше, и жил ли вообще, было не известно. Огромная территория планеты оставалась для нас настоящей Terra Incognita. Местные после конфликта не горели делиться информацией, а без них, учитывая условия договора, который запирал нас на узкой полоске земли у самых гор, понять, что творится дальше, чем уже было известно со времён конфликта, было практически невозможно.

В этой связи командование заставы мечтало построить самый настоящий космодром, чтобы запустить хотя бы один спутник для исследования этого мира, для чего сюда завозили материалы в огромном количестве. Правда, в последнее время поток необходимых ресурсов значительно сократился, а особенно не хватало специалистов, которые могли бы работать в таких специфических условиях. Так что недостроенные фермы космодрома одиноко возвышались почти у самого горизонта на востоке от городка, как символ нереализованных амбиций. Периодически туда для охраны объекта отправлялись пограничники, чтобы сменить тех, кто отбыл свою смену.

Руслан внимательно изучал экспозицию и одновременно пытался понять, как он будет жить с этими знаниями, когда вернётся на Землю. Всё время помнить, чтобы не сболтнуть лишнего, всё время помнить, что за тобой негласно могут наблюдать? Это же так и крыша может поехать.

- Вот ты где! – рявкнул сержант, и Руслан повторил недавние действия своего товарища, оторвавшись от разглядывания экспонатов, и вытянул руки по швам.

Сержант подошёл к нему почти вплотную и бросил быстрый взгляд на экспозицию, перед которой застал Нечаева.

- Изучаешь? Правильно делаешь, рядовой! Ибо тебе, с какого-то перепугу, решили доверить сопровождение груза на станцию, где мы ведём переговоры с местными духами!

Руслан не сразу осознал сказанное сержантом, а когда до него, наконец, дошёл смысл его слов, он чуть не сорвался с места, забыв про субординацию, нарушив тем самым устав.

Сержант, тем временем, внезапно смягчил тон.

- Вольно! – произнёс он, и Руслан несколько расслабился. – Вопросы, рядовой?

Вопросы? Вопросы?! Чёрт побери, у него сейчас было столько вопросов и в то же время ни одного! Какой-то нечленораздельный набор звуков, которые никак не хотели превращаться в удобоваримые слова. Наконец, он собрался с мыслями и хрипло выдавил из себя:

- Когда?

- Послезавтра, рядовой Нечаев! – ответил сержант. – Мне поручено провести с тобой первичный инструктаж и передать тебя другим специалистам, чтобы за оставшееся время, они впихнули в тебя максимум знаний, а то выкинешь какую-нибудь чертовщину и нас там же всех и положат! И закрутится всё по новой!

Сержант пристально, почти не моргая смотрел в глаза Руслану.

- Ты же не хочешь, чтобы всё закрутилось по новой?

- Никак нет, товарищ сержант! – вновь руки по швам.

- Вольно!

Очень хотелось уточнить, а что же такое тут «крутилось» восемь лет назад, что все так опасаются это повторить, но вместо этого, рот как-то сам собой выдал:

- Готов пройти инструктаж!

- Отлично, - согласился сержант. – Тогда сейчас же и приступим. Для начала, расскажи мне, что ты понял из текущей экспозиции.

И Руслан стал по памяти рассказывать, что он успел увидеть, прочитать и как он это всё уложил у себя в голове, а сержант, глядя куда-то сквозь него, только кивал, иногда поправляя его или, наоборот, сообщая информацию, диаметрально противоположную тем выводам, которые он успел сделать. Иногда он буквально за руку подводил его к тому или иному стенду и пальцем тыкал в какой-либо документ.

- Можно обратиться с вопросом? – вдруг спросил Руслан.

- Валяй! – сержант удивительным образом подобрел.

- А можно ознакомиться Договором? А то столько разговоров о нём, а что там написано, не известно.

- Всему своё время. Это большой документ. На добрую сотню страниц, если не больше, убористым шрифтом. Тебе пока достаточно строго следовать основным правилам, о которых я тебе сказал, и о которых тебе расскажут другие. В уголовном кодексе тоже много чего написано, хотя всё можно свести к трём фразам: не убей, не укради, не изнасилуй!

- Почти как десять заповедей, - заметил Руслан, - только три.

- Что? – не понял сержант. – А, да! Ты что, верующий?

- Никак нет, товарищ сержант! – вновь вытянулся по стойке смирно Руслан.

- Вольно! – скомандовал сержант. – А в прочем, какая разница, верующий ты или нет. Главное – нести службу с честью. Согласен?

- Так точно, товарищ сержант!

Бывало, что сержант глядел на фотографии, и в его взгляде можно было заметить, что то, что на них изображено, для него не просто далеко отстоящая во времени хроника. Похоже, он принимал в тех событиях непосредственное участие, потеряв в них не одного товарища.

Потом Руслан оказался в оружейной комнате и тире, где сержант совместно с инструктором показывали ему образцы местного стрелкового оружия, начиная от пистолетов, чего-то похожего на револьверы и заканчивая автоматическим оружием, которое производило впечатление чего-то фантастического, хотя по сути являлось обычным автоматическим, хоть и со своими особенностями.

В этом смысле Руслан был несколько разочарован, так как мальчишка внутри него, который когда-то в видеосалоне смотрел «Звёздные войны» в гнусавом переводе, ожидал увидеть что-то, что стреляло бы лазерными лучами или пучками перегретой плазмы. А тут всё те же патроны, состоящие из гильзы, пороха и пули.

- Чего это молодняк стали водить? – поинтересовался инструктор, когда они с сержантом уже покидали оружейку с тиром.

- Откуда я знаю, - пожал плечами сержант. – Руководству виднее.

Вот значит как, подумал Руслан, уловивший обрывок разговора старших по званию. Значит он не один такой, кому поручили особое задание.

Когда он ждал у кабинета психолога, из открытых дверей навстречу ему вышел ещё один парень, которого он раньше видел в поезде, доставившем их сюда, но лично знаком не был.

- Тебя тоже отправляют на станцию? – тихо спросил Руслан, косясь на отошедшего в сторону сержанта, который о чём-то беседовал с женщиной в звании лейтенанта медицинской службы, причём делал это без лишнего пиетета.

И почему ты до сих пор сержант, подумал Руслан? За эти годы мог бы уже выслужиться до более высокого звания. Майор вон полковником стал. Или характер неуживчивый?

Сослуживец, кажется, был чем-то серьёзно озадачен и даже не сразу обратил внимание на Руслана.

- Ммм.. что? А, ну да, - кивнул тот рассеяно и протянул руку Руслану. – Олег.

- Руслан, - они обменялись рукопожатием, и Нечаев боковым зрением заметил, как на это обратил внимание сержант, но тут же вернулся к разговору с лейтенантом, которая, по всей видимости, была его давнишней знакомой.

В дверях появился мужчина с острыми чертами лица и квадратными очками на носу, медицинский халат был наброшен на повседневную форму.

- Заходи, - мотнул он головой в сторону своего кабинета.

Руслан впервые был на приёме у психолога, точнее сразу у трёх психологов, которые сидели в кабинете, держа наготове ручки и блокноты. Среди присутствующих специалистов была одна женщина, в отличие от остальных, она была одета в гражданскую одежду, но тоже в белом халате. Было похоже, будто он снова проходит медкомиссию в военкомате.

Спустя почти час расспросов Руслан понял, отчего Олег выглядел как человек, вбитый из привычной колеи. Вопросы задавались самые разные, и некоторые напрямую касались его личной жизни, причём такие, что могли легко вогнать в краску.

А в какой-то момент, женщина-психолог вообще задала ему вопрос в лоб: «Почему он решил сюда отправиться?»

«В смысле, решил?!» – хотел возмутиться Руслан, но быстро взял себя в руки и ответил довольно формально, что от него при прохождении комиссии в военкомате и ничего не зависело, как дальнейшее распределение.

Психологи (или психиатры?) сделали какие-то заметки в своих блокнотах и поблагодарили Руслана за честные ответы.

Следующим в списке был не то юрист, не то историк, не то культуролог, Руслан так и не пришёл к единому выбору. Человек неизвестной профессии и в гражданской одежде, которую можно было бы увидеть на мужчине где-нибудь на летнем курорте в ресторане, выдал Руслану памятку, что можно делать на станции, а чего нельзя. А так же, как следует поступать, если столкнулся с аборигенами в пустыне один на один, какие слова говорить, какие жесты можно использовать, а какие крайне нежелательно. Хотя, как он мог оказаться один на один с туземцами в пустыне Руслан не понял, учитывая, что на пересечение границы обозначенной в Договоре границы было строго запрещено, а в нашу зону ответственности влезали

Также культуролог, показал фотографии, сделанные, скорее всего, тайно, делегации, которая обычно прибывает на станцию от имени сайхетов. Хм… мужчины, женщины… никаких тебе, кстати, хиджабов и тому подобных элементов гардероба Руслан не заметил. Разве что на некоторых представительницах прекрасного пола были накидки, защищающие их, прежде всего, от солнца. Культуролог, кстати, подтвердил, что никаких обычаев в одежде, обязывающих женщин скрывать свои лица у сайхетов не было. Что-то похожее было у некоторых племён, но корни этого всё-таки лежали не в религии, а в попытке уберечь кожу от негативного воздействия ультрафиолета.

К слову, лица довольно приятные, а женщины так и вообще показались Руслану довольно красивыми. Да, это была другая красота, но даже покажи ему эфиопскую женщину, он всё равно с уверенностью сказал бы, что она красива, будь она действительно таковой. Наверное, это какие-то универсальные правила, связанные с пропорциями.

- Всё понятно? – завершил инструктаж культуролог.

- В целом, да, понятно, - ответил Руслан, с трудом пытаясь удержать в памяти всё услышанное и увиденное.

Выйдя из кабинета, он столкнулся с ожидавшим его сержантом.

- Ну как? – с каким-то сочувствием спросил он.

- Познавательно, - сглотнул Руслан. – Что будем делать завтра?

- Покажу тебе поезд, объясню обязанности, научу ориентироваться по местным звёздам.

Руслан понял, что следующий день будет для него не менее насыщенным, чем сегодняшний. А то, что произойдёт ещё через день, и подавно будет чем-то невообразимым.