Послушная жена

Глава четырнадцатая Мэгги

Анна и Массимо собирались зайти, чтобы обсудить планы на двухнедельный отпуск «всей бандой», но даже без этой малорадостной перспективы вечер начался плохо. Франческа на уроках дизайна в школе сделала несколько украшений и теперь хотела хранить их в «маминой» шкатулочке.

Я замялась.

– Знаешь, не помню, куда ее положила. Но в любом случае вещица слишком ценная, и брать ее с собой в школу не стоит.

Девочка стояла руки в боки, совершенно по-детски ожидая, что я сейчас же помчусь искать шкатулку. Правда, надо признаться, всякий раз, когда Франческа хотя бы намекала на свои желания, я тут же кидалась их исполнять. И теперь она, похоже, не понимала, почему я продолжаю чистить картошку, когда обычно в таком случае уже бросила бы нож и носилась по дому, как заводная игрушка, преисполнившись благодарности за крохотную надежду на добрые чувства.

Мне никак не приходила в голову подходящая отговорка.

– Дай я закончу с ужином, а потом попробую поискать. – С каждым движением ножа разум метался туда-сюда, мучительно выискивая оптимальный вариант. Сказать, что я случайно выбросила или потеряла шкатулку? Выкинуть все бумажки и сувениры, намертво приклеить ко дну мягкую подушку и надеяться, что девочка никогда не найдет надпись?

У нас была пара месяцев относительного спокойствия. Франческа еще не спешила обнять меня перед сном, но иногда садилась на табуретку на кухне, даже когда Нико еще был на работе, и рассказывала, как прошел день в школе, или показывала на «Ютубе» смешное видео. Но, по крайней мере, топот и громко хлопающие двери вроде бы остались в прошлом, и не хотелось думать, что отсутствие проклятой шкатулки сведет на нет все усилия.

Я по-прежнему пыталась найти решение, когда в дверь позвонили Анна и Массимо. Задолго до нашей свадьбы, пока я все еще ждала, когда же Нико обнаружит, что я хоть и смешу его, но на роль хранительницы очага совершенно не гожусь, он рассказывал об их семейной традиции каждый год на первые две недели августа снимать один и тот же замок под Тосканой. Мне было завидно. Задушевность, веселые ужины под звездами, добродушное подшучивание, беготня между шезлонгами, шумная возня в бассейне… Стыдно было сравнивать подобную роскошь с теми четырьмя днями, которые мы с мамой и Сэмом два года назад провели в трейлере на острове Шеппи, где спали на кроватях чуть шире полки, а для обогрева включали газовую плиту.

Однако теперь перспектива жить целых четырнадцать дней под придирчивым взглядом Анны наполняла меня ужасом. Она восседала на кушетке, словно королева в окружении подданных, и рассуждала, как мы будем по очереди готовить, ходить по магазинам, присматривать за детьми в бассейне.

– И нужно каждый день протирать пол в кухне. А то получится так же отвратительно, как в прошлом году, когда все шастали туда-сюда с мокрыми ногами. Нико, а тебе придется ходить за покупками вместе с Мэгги. Она ведь, в отличие от Кейтлин, не говорит по-итальянски. Лара-то за эти годы уже поднабралась слов, справится.

Нико сжал мне руку.

– Будь справедлива, мама. Мэгги ни разу не была в Италии, а остальные ездят туда уже много лет. – Муж вздохнул. – Как бы то ни было, я с удовольствием разделю с Мэгги все домашние дела. – И он повернулся ко мне: – Знаешь, ходить за продуктами в Италии – отдельное удовольствие, особенно на рынок: свежий базилик и помидоры, от которых пахнет солнцем. Мы обычно покупаем большой круг пармезана, чтобы с его помощью прокладывать себе путь через толпу. Хочется поскорее показать тебе все красоты.

Я обожала Нико за это желание меня защитить. И даже попыталась компенсировать свою хозяйственную нерадивость, предложив на отдыхе ежедневно махать шваброй. А отсутствие языковых способностей можно уравновесить умением обращаться со всякими приспособлениями для уборки. По крайней мере, пока я изображаю Золушку в доме, не придется разыгрывать светское общение со свекровью у бассейна.

На лице Анны промелькнуло разочарование, как будто ее небольшой выпад в мой адрес не попал в цель.

Нико улыбнулся и пошел за вином. Массимо подмигнул мне:

– Ты отлично проведешь время, Мэгги. Во всех окрестных деревнях по вечерам устраивают маленькие праздники и концерты под открытым небом. Поднимешься на крепостные валы. Оттуда видно, как на целые мили тянутся виноградники и поля подсолнухов. Сандро наверняка понравится играть с Сэмом в бассейне. А еще мы обязательно организуем соревнования по плаванию.

Услышав, сколько всего нас ждет, я едва не кинулась на шею деверю, который позволил мне чувствовать себя хоть чуточку желанной гостьей, а не чемоданом без ручки, который и тащить тяжело, и бросить жалко.

– Да и Сэму для разнообразия неплохо будет побыть в компании. А то проводить каникулы со мной и мамой ему уже скучновато.

Появился Нико с подносом напитков.

– Будь осторожна с желаниями. Массимо у нас признанный зачинщик всяких праздников и мероприятий. Он не позволит нам просто плескаться в бассейне, а устроит целую олимпиаду. Ты же знаешь, что раньше Массимо участвовал в окружных соревнованиях по плаванию? Придется ему дать нам фору, иначе он преодолеет пять расстояний за то время, пока я одно осилю.

– Кстати, Франческа в последнее время довольно неплохо справляется с окружными соревнованиями, – заметил Массимо.

– Да, в ней тоже есть эта твоя убийственная состязательность.

Массимо скривился.

– А вот Сандро ее, похоже, не унаследовал.

Нико глотнул вина.

– Видать, приятель, придется тебе признать, что он унаследовал мои артистичные гены, а не твои суперменские.

– При чем тут гены, – нахмурился Массимо. – Все дело в том, чтобы хотеть и быть готовым работать часами. – И он повернулся ко мне: – В отпуске вы все у меня будете тренироваться. Так что, дорогая Мэгги, ты едешь в учебный лагерь Фаринелли.

Хотя он шутил, желудок у меня сжался при мысли, что я окажусь позади всех. Нико хлопнул Массимо по плечу:

– Не смей издеваться над моей юной женушкой, – и стиснул мне колено: – Если братец что-нибудь предложит, отказывайся сразу. Тебе может показаться, будто Массимо приглашает просто на прогулку, но он заставит тебя пробежаться вверх-вниз по ближайшим горам, причем с бешеной скоростью. И в карты не вздумай с ним играть: он даже в простейший снэп[17] режется не на жизнь, а на смерть.

Массимо поднял брови, глядя на Нико.

– Какой смысл участвовать, если не собираешься победить? Зачем быть середнячком, если можно – лучшим?

– Я не в восторге от снэпа, – заявил Нико, качая головой. – Ты вон даже Сандро не можешь проиграть, не выносишь поражения от семилетки.

– Однозначно. Победа – это состояние души, дорогой брат. Вот почему ты водишь «вольво», а у меня БМВ.

– Не вижу смысла портить шикарную машину грязью из садового центра, – рассмеялся Нико. – Зато я не такой скупердяй, чтобы запрещать жене учиться водить машину.

Массимо всплеснул руками в притворном отчаянии:

– Мэгги, ну хоть ты меня пойми! Разве я виноват, что жена заботится об окружающей среде и потому отказывается учиться водить машину? Я готов купить ей любое авто, а она не хочет.

Я восхитилась Ларой и ее правильным отношением, хоть и не понимала, как она в таком случае договорилась со своей совестью насчет обогревателей патио и мощной газовой плиты. Впрочем, на самом деле я просто завидовала, что у невестки действительно есть время спокойно ходить везде пешком, а не носиться по городу туда-сюда, выжимая сцепление и визжа тормозами, как приходится мне.

– Кстати, о скупердяях, – подмигнул мне Массимо. – По-моему, Нико пора обновить тебе средство передвижения, а?

Я покосилась на мужа, проверяя, не беспокоят ли его подобные мелкие колкости, которые в семье Фаринелли почему-то считались шутками, но с такого добряка, как мой Нико, они скатывались, словно с гуся вода.

– Мне не нужна новая машина. Я люблю свою старенькую «фиесту», потому что мне не нужно волноваться, как бы ее не угнали.

– Не трать слова попусту, милая жена, – успокоил Нико. – Массимо никогда не бывает доволен тем, что имеет, он хочет быть лучшим и получать лучшее.

Мне захотелось показать мужу, что я на его стороне:

– Хорошо, что ты не был со мной в одной спортивной команде в школе, Массимо. На спартакиаде я принялась махать маме и забыла, что надо бежать.

Он ухмыльнулся:

– Но ты же девочка, Мэгги. Тебе простительно.

О боже. Фаринелли действительно нравилась «давно забытая чушь» о прекрасном принце и беспомощной принцессе в башне. Да, две недели марафона «у кого член больше» грозили изрядно утомить. Я лишь надеялась, что нам с Нико удастся хоть немного побыть наедине. Не будет ли святотатством ускользнуть вечером и посидеть в каком-нибудь ресторанчике? Я тут же прощупала почву:

– А если вы с Ларой захотите поужинать вдвоем, я с большим удовольствием посижу с Сандро.

– Было бы здорово, Мэгги, – усмехнулся Массимо. – Попробую уговорить Лару: ей очень не нравится оставлять сына.

– Сандро еще недостаточно хорошо тебя знает, разве не так? – тут же вмешалась Анна.

– Пока нет, но ближе к концу отпуска мы наверняка познакомимся получше. А с Нико ему, по-моему, и сейчас очень комфортно; правда же, милый?

Похоже, этой женщине нечасто возражали. Она с удивленным вздохом откинулась на спинку стула, словно поражаясь, что у кого-то, кроме нее, есть свое мнение. Немного помолчала, будто прикидывая, как поставить меня на место, затем взяла сумочку.

– Ладно, Массимо, нам пора.

До сих пор я действовала осторожно, но сколько бы Анна ни разглагольствовала о правилах семейства Фаринелли, она забывала одно: в душе я пока по-прежнему оставалась Паркер, а Паркеры никогда не ходили по струнке.

Провожая гостей, я с трудом умудрилась чмокнуть Анну в щеку: свекровь практически отвернулась. Когда они ушли, Нико обнял меня.

– Будет весело, обещаю. Добившись своего, мама успокоится.

Я плюхнулась в кресло, специально забросив ноги на подлокотник в детском бунте против Анны, которая вечно шпыняла Сандро, чтобы сидел прямо, или Сэма, чтобы разувался у порога, а то и Нико пилила, чтобы не оставлял пальто на спинке стула в гостиной. И это, блин, сорокалетнего мужика в его же доме!

Нико налил мне бокал вина и помассировал плечи.

– Ты очень напряжена.

– Извини. Не хочу быть неблагодарной, но я еще не привыкла к такой разветвленной и деятельной семейственности, ведь я у мамы одна, и Сэм у меня один. Мне хотелось иметь сестру или брата, но даже в голову не приходило, что мы будем соперничать.

– Да нет, Массимо, в целом, неплохой, просто ему нравится быть главным. В детстве приходилось тяжко: что бы ни появлялось у меня, он тут же норовил заграбастать это себе. Мой велосипед, моих солдатиков, даже моих друзей. А когда у нас появлялось что-то одинаковое, он непременно хотел именно мое.

– И ты не возражал?

– Я привык. Он типичный хвастун. Сейчас мы заботимся друг о друге. Его по-настоящему потрясло, когда Дон ушла, потому что не хотела от него детей. Раньше-то брату вряд ли хоть кто-нибудь в чем-то отказывал. Тогда он несколько потерялся, поэтому мы часто его приглашали. – Он вздрогнул, произнеся «мы».

Я понимающе улыбнулась:

– Все нормально. Я в курсе, что ты уже был женат.

– Знаю, мне просто неловко. – Муж прижал меня к себе. – Не хочу, чтобы ты считала, будто я люблю тебя меньше, чем…

– Я так и не считаю. У нас ведь все по-другому. – И я слегка покраснела от того, как точно Нико угадал мои мысли.

Он помолчал.

– В любом случае, Массимо здорово помог Франческе, приободрил ее, и она заметно воодушевилась его идеей с плаванием. Мне, конечно, интересно, как у нее дела, но я далек от спорта и совершенно не разбираюсь в ее достижениях, в отличие от брата.

Тут уж я не удержалась, хоть и понимала, что мои слова прозвучат резко:

– Знаешь, это, конечно, замечательно, что он принимает такое участие во Франческе, но лучше бы ему быть повнимательнее к Сандро. У них там настоящий кошмар. – И поведала Нико всю собачью сагу, а также рассказала о том, как Лара утаила происшествие от Массимо, и о том, как собираюсь помочь им выдрессировать пса.

– Прошу тебя, будь осторожнее. Не хватало еще, чтобы пес покусал Лару. Не знаю, почему она ведет себя так, словно мы все ее осуждаем. И чаще всего вообще непонятно, о чем она думает. Дон была куда более открытой. Лара же замкнутая и обидчивая. – Он взъерошил мне волосы. – Вот ты не стала бы страдать в одиночку, верно? Меня бы очень расстроило, вздумай ты что-то скрывать от меня только из страха, что́ я могу о тебе подумать.

Я отвела взгляд, припомнив шкатулочку с чердака. Проблема была не в том, что подумает Нико. Теперь, благодаря Кейтлин, мне самой предстояло решить, какую из жен назначить злодейкой.