Послушная жена

Глава пятьдесят первая Мэгги

Едва заслышав звонок, я бросилась к двери.

– Как же я рада снова вас видеть! Хорошо доехали?

Бен держался чуть поодаль, стесняясь больше, чем при первой встрече, но тогда на него не собирались натравить всю семью Фаринелли. Когда я предложила Дон познакомить сына с родней, она ухватилась за этот шанс: «Знаешь, Бен не переставал расспрашивать меня о семье отца, но я долгие годы просто прятала голову в песок, хоть и опасалась, что однажды он разговорится с Франческой на очередных соревнованиях и сложит два и два. Я дала Бену свою фамилию, однако он знает имя отца и что тот из Брайтона. Пожалуй, стоит попробовать, если Массимо там не будет. И мне бы очень хотелось повидаться с Нико и Франческой. – Она рассмеялась и добавила: – А вот насчет Анны совсем не уверена».

Я жестом попросила гостей подождать в коридоре.

А сама пошла в гостиную и хлопнула в ладоши:

– Так, друзья мои. Небольшой именинный сюрприз. Одна милая парочка с нетерпением ждет встречи со всеми вами.

У Нико, который был в курсе моего плана, на лице так и читалось: «Черт возьми, очень надеюсь, что ты не попадешь впросак». Сэм, дожевывавший кусок торта, удивленно поднял бровь, но не перестать спорить с Франческой о том, что шоколадное драже оранжевого цвета – полная фигня. А вот Анна, должно быть, уловила что-то в моем голосе, поскольку встрепенулась, как собака в ожидании хозяина.

– Заходите! – крикнула я в коридор.

Первой появилась Лара.

Я не сводила глаз с Анны, чтобы увидеть, догадалась ли она. Судорожный вздох подтвердил мои ожидания.

– Ты привезла мне Беньямино!

Она аж с места вскочила. На секунду я запаниковала, представив, как свекровь от волнения валится с сердечным приступом на наш прекрасный пол из сланцевой плитки, но моему разгулявшемуся воображению пришлось довольствоваться тем, что Анна подошла к Бену, положила руки ему на плечи и произнесла:

– Мой внук. Спасибо тебе. Большое спасибо, что приехал.

Бен оказался удивительно ласков для пятнадцатилетнего парня и расцеловал ее в обе щеки, а потом прижал к груди.

Лара обняла Дон, которая изо всех сил сдерживала слезы и бормотала:

– Нет-нет, только не плакать. Я сюда не для этого приехала.

Мама сняла напряжение, выпалив:

– Господи, не иначе как сейчас сюда ворвется Ноэль Эдмондс[39] в рождественском наряде! Мэгс, по-моему, всем нужно выпить!

Анна пошла еще дальше:

– Нико, шампанского!

Я одарила маму благодарным взглядом, а она поджала губы, недовольная, что Анна ее переплюнула.

А потом все разом стали говорить, пожимать друг другу руки, целоваться и отмечать фамильное сходство.

Нико передал Дон бокал шампанского и поинтересовался:

– Значит, когда Кейтлин ждала Франческу, ты тоже была беременна?

Я намеренно отошла, желая дать мужу возможность поговорить с Дон искренне и поделиться общими воспоминаниями, не углубляясь в то, что было дальше. Как Анна его ни уговаривала, Нико отказывался вступать в любые контакты с Массимо. Лара почти наверняка рассказала Дон о его интрижке, но я была уверена, что Нико не горит желанием это обсуждать. Хотя намек, похоже, был, потому что я слышала, как Дон заметила:

– Против твоего брата трудно устоять.

Интересно, удастся ли когда-нибудь преодолеть семейный раздор. И нужно ли. Стоило представить Лару и Нико в той же роли, что и Кейтлин с Массимо, как меня охватывало острое желание броситься в бой. Сам-то бывший деверь по-прежнему не видел в своем поведении ничего такого уж страшного, пытаясь убедить нас, будто это мы слишком остро все воспринимаем. Нет уж, в ближайшее время в команде «Простить Массимо» меня пусть не ждут.

И вообще, в лице Бена у нас появился свой мини-Массимо, только без ублюдочного поведения.

Сэм между тем сыпал вопросами:

– Сколько у тебя призов по плаванию? Двадцать семь? А у Франчески только девять… – После чего возникла неловкая пауза, пока Бен искал тактичный ответ.

Сама Франческа, похоже, была сражена наповал, но я не могла сказать, чем именно: то ли достижениями Бена, то ли тем, что у нее объявился новый двоюродный брат, красавчик и бог плавания. Зато я точно могла сказать, что все ее подружки будут пищать от восторга и напрашиваться на знакомство.

Через некоторое время Сэму наскучило путешествие по закоулкам фамильной памяти Фаринелли, и он позвал Бена сыграть в настольный теннис. Я с восхищением наблюдала, как Бен терпит резкие сумбурные удары Сэма, которые сами по себе были неплохи, но в цель почти не попадали. В конце концов Бен предложил Сандро составить ему компанию – к немалому раздражению Сэма, поскольку с начала лета, когда у нас появился стол для настольного тенниса, Сандро наконец нашел свою спортивную нишу. Он выиграл три сета, и Бен хлопнул его по ладони:

– Мой младший братишка честно меня побил!

Надо было видеть лицо Сандро. Глаза у него распахнулись, а рот расплылся в широченной улыбке. Мне пришлось закашляться, чтобы скрыть слезы, когда мальчик спросил:

– А можно и мне называть тебя братом?

Бен провел пальцами по волосам.

– Ну, на самом деле я тебе брат только наполовину. Но ведь остальным об этом знать необязательно, верно?

Сэм тут же присоединился:

– Можешь быть и моим братом тоже, если хочешь. И Франчески.

Позже мне пришлось обстоятельно объяснить Сэму, что нельзя вот так просто набрасываться на чужих братьев и сестер и объявлять их своими.

Надо было бы запечатлеть трогательный момент и сфотографировать наше милое семейство, но не хотелось снижать эмоциональный накал минуты: извинения, объяснения, воспоминания, надежды на будущее. Кто бы мог подумать, что Анна, которая прежде презрительно усмехалась при одном только упоминании имени Дон, теперь будет дергать ее за рукав и умолять больше не пропадать. Что мама примется мурлыкать песню Фрэнка Синатры, копируя нескладное исполнение Роберта, которое тот продемонстрировал, когда мы навещали его в прошлый раз. Что устрашающая семья Фаринелли окажется такой же, как и любая другая, со своими разнообразными тайнами, но и со своими сильными сторонами – настоящей мешаниной из сводных и единокровных братьев, бывших и новых жен, неожиданных друзей и еще более неожиданных союзников. Это напоминало человеческий эквивалент питомника для растений Нико: там вечно что-то отрезали и куда-то прививали, черенки пересаживали, полумертвые веточки поливали, подкармливали и оживляли.

Франческа похлопала меня по руке конвертом:

– Я забыла вручить тебе поздравительную открытку.

– Спасибо. – Выражение ее лица отбивало всякое желание вскрывать конверт. Я лишь надеялась, что там не карикатура на злую мачеху, над которой придется притворно веселиться, хотя меня она заденет за живое. Франческа застыла в выжидательной позе. Я сделала нужное лицо.

И вытащила открытку с изображением немецкого дога. Голос мой прозвучал фальшиво:

– Ой, какой милый. Просто прелесть.

Я боялась раскрыть открытку: вдруг там только надпись «От Франчески», как в прошлом году.

Но потом взяла себя в руки и постаралась не показывать страха, когда краешком глаза прочитала: «Моей второй маме. Веселого дня рождения! Я очень рада, что папа женился на тебе».