Послушная жена

Глава пятидесятая Лара

Забираясь в свой новенький «фиат», я улыбалась. Мэгги посоветовала купить ярко-красный, а не серебристый: «Пора заявить о себе! Больше никакого серого и бежевого!» Она также уговорила меня украсить мою новую квартиру недалеко от моря. Мы выбрали яркую ткань с бабочками, и Мэгги сшила мне занавески на французские окна, ведущие на балкон. Мне нравилось, уложив спать Сандро, сидеть там, дышать морским воздухом, слушать гул города внизу и наслаждаться уверенностью, что мирный вечер не пойдет наперекосяк по чьему-то капризу.

Для человека не слишком образованного у Мэгги отлично получилось стать моим негласным поверенным в бракоразводном процессе. Именно по ее настоянию я не подала виду, что не собираюсь сражаться с Массимо за дом, где меня колотили о каждый кухонный шкаф, а подушки, залитые моими слезами, помнили, как утром еще в постели я пыталась по звуку мужниных шагов на лестничной площадке определить, в каком он настроении. Анна безумно боялась, что я заставлю Массимо продать дом на Сиена-авеню и ее первенец уедет неизвестно куда, вот и вынудила сына побыстрее купить мне такое жилье, какое я захочу.

Мэгги, нимало не стесняясь, задавала адвокату подробные и беззастенчивые вопросы о деньгах, я же краснела и мялась, боясь показаться жадной.

Но только до того момента, когда адвокат сообщил, что у Массимо, по его же словам, есть разрешение оплачивать дом престарелых из папиных денег. Я сразу вспомнила, как пыталась разобраться в счетах, чтобы обеспечивать папу должным уходом, не полагаясь на Массимо, а муж мне всячески препятствовал. И я разразилась таким потоком ругательств, что у бедного юриста глаза на лоб полезли. Массимо быстренько направили письмо, где разъяснялось, что любое незаконное присвоение средств, принадлежащих социально незащищенному человеку, грозит длительным тюремным заключением. И уже через неделю бывший муж прислал все документы, касающиеся папиных финансов, и полную сумму ренты в целости и сохранности.

Когда я заикнулась Мэгги, что чувствую себя виноватой, ведь Массимо платил за папу тысячи фунтов, она только покачала головой:

– Он, черт возьми, направо и налево болтал, что прямо-таки содержит твоего отца, ну просто добрый самаритянин, а ты долгие годы терпела и молчала. Вот пусть теперь и наслаждается своей святостью, а ты ничего ему не должна.

Общими усилиями нам удалось найти небольшой дом престарелых рядом с моим новым жильем. Пусть заведение было не таким роскошным, как предыдущее, но там папа часто развлекал всех своим нескладным пением, а персонал только поощрял его играть на пианино.

На этот раз я не стала рисковать финансами и с помощью адвоката создала специальный фонд, чтобы обеспечить папе уход и впредь.

В день отъезда с Сиена-авеню я старалась не смотреть на окна дома Анны и не задаваться вопросом, наблюдает ли за нами Массимо, а Сандро прислонился щекой к входной двери и пробормотал:

– До свидания, дом. Может, скоро увидимся.

За годы жизни с Массимо я никогда не могла предугадать его следующий ход, поэтому и теперь понятия не имела, сожалеет ли бывший муж или сгорает от злобы, что я не осталась на бобах.

Анна пришла как раз перед тем, как мы отправились в новую жизнь. Свекровь взяла меня за обе руки – небывалое с ее стороны проявление симпатии и привязанности.

– Прости нас, Лара. Надеюсь, вы будете счастливы. Я не могу совсем отвернуться от Массимо, ведь он мой сын, но мне очень стыдно за то, как он с вами обращался. Не отказывайся от нас навсегда.

Я кивнула, не открывая рта, чтобы не дать вырваться горестному воплю.

Сандро обнял бабушку:

– Не будем, нонна[38]. Мы же семья. Приезжай в гости в нашу новую квартиру. Я даже уступлю тебе свою кровать.

Эта искорка самоотверженности чуть не прикончила меня.

Анна выдавила улыбку.

– И ты приезжай ко мне повидаться с папой. – Она покосилась на меня. Благодаря свекрови наш развод не превратился в скандальную склоку: Анна предложила присматривать за свиданиями Сандро и Массимо. Не совсем та уютная бабуля, о которой мечтаешь, но я надеялась, что гнев по поводу поведения Массимо подвигнет Анну защищать внука от худших выходок его отца.

Когда мы уезжали, я ни разу не оглянулась.

Теперь, два года спустя, я с трудом себя узнавала. Раньше у меня ни за что не хватило бы духу согласиться на план, предложенный Мэгги. И хвала щедрости Нико, который был готов нас поддержать. Пробираясь сквозь пробки к Брайтонскому вокзалу, я надеялась, что Мэгги была права насчет сегодняшнего вечера. И старалась не думать о подводных камнях. Что скажет Анна. Как отреагирует Франческа. Даже Нико мог в итоге скиснуть, хоть и храбрился. Сандро же был весь в предвкушении и каждые пять минут спрашивал, не пора ли нам ехать. Я не сказала, куда мы отправляемся, решив устроить сюрприз. Хотя сын больше не мочился в постель и не спрашивал у меня разрешения по поводу и без, я по-прежнему жила сегодняшним днем, благодарная судьбе уже за то, что мой птенчик наконец вылез из скорлупы. Мне нравилось развешивать его рисунки по всей квартире, а в безветренные дни вместе тренироваться на пляже в новообретенных навыках плавания без всяких окриков и понуканий Массимо.

Мы остановились у станции, и Сандро прижался носом к окну машины, разглядывая прохожих. Как только мы вылезли из машины, из дверей вокзала появились те, за кем мы приехали. Никаких сомнений: это точно были они. Женщина выглядела именно так, как я и ожидала, и ее веснушчатое лицо лучилось добродушием.

– Дон! – позвала я.

И обняла ее. Она ответила тем же. Искренность наших телефонных разговоров обрела физическое выражение. Когда Мэгги нашла бывшую жену Массимо в соцсетях через страницу клуба пловцов и Дон предложила поговорить со мной, я пришла в ужас: «Нет, я не смогу. Хватит с меня и того, что ты знаешь, какой я была дурой».

Но постепенно Мэгги убедила меня, что общение с Дон поможет мне справиться с чувством вины, ведь она единственный человек, который понимает, как Массимо удалось подавить двух таких здравомыслящих и умных женщин.

И действительно помогло. Настолько, что мы даже договорились встретиться. По телефону все выглядело легко и просто, но сейчас, когда я готовилась познакомить Сандро с единокровным братом, сердце у меня трепыхалось. Я заранее попыталась обсудить с сыном возможные варианты: «Поначалу Бен может немного стесняться и покажется недружелюбным». Но беспокоиться было не о чем.

Дон указала на сына:

– Ну что ж, вот Бен. Познакомьтесь.

Сандро уже не мог сдерживать волнение:

– Ты мой брат!

Опасение, что Бен примет его в штыки, рассеялось, стоило юноше шагнуть вперед и торжественно пожать Сандро руку со словами:

– А мы немного похожи.

На самом деле Бен гораздо больше походил на Массимо, чем на Сандро. Те же темные вьющиеся волосы, квадратный подбородок, густые ресницы. Но в нем не было отцовской резкости: в более мягких и округлых чертах лица Бена сквозила жизнерадостность Дон.

– Ну что, готовы? – спросила я, поднимая чемодан Дон. – Мэгги тебя ждет не дождется.

Я направилась к дому Мэгги и Нико, рассказывая о нашей семье и прося не сердиться на Анну, если та поначалу покажется немного хмурой, ведь на самом деле она меня всячески поддерживала.

Бен рассказывал о спорте и школе, с полной серьезностью отвечая на робкие расспросы Сандро.

Когда мы остановились перед домом, Дон коснулась моей руки.

– Я немного волнуюсь.

– Успокойся. Мы не дадим тебя в обиду, – пообещала я и внезапно поняла: впервые за многие годы я так окрепла духом, стала настолько уверенной в своих воззрениях и самооценке, что теперь у меня достанет сил поддержать и других.

Вот уж действительно: что нас не убивает, то делает сильнее.