Растопить ледяное сердце

Глава 23

Штаб тайной полиции располагается в неприметном сером здании, стоящем неподалеку от королевского дворца. Я бы и не обратила внимания на этот трехэтажный дом, если бы Райнхольд не указал мне на него рукой, да и прохожие спокойно проходят мимо здания, словно не замечая его.

— На управление наложены чары, — подтверждает мои догадки герцог, обнимая меня за талию. — Они не позволяют любопытствующему взгляду задержаться на здании. Это сделано в целях безопасности.

— Неужели все три этажа занимает тайная полиция? — спрашиваю я, пораженная масштабами.

— Да. Помимо полисменов, в состав входят еще ученые маги, эксперты по древним языкам, артефакторы и множество других подразделений, необходимых для расследования самых сложных преступлений, — поясняет Райнхольд, ведя меня к черной стеклянной двери.

— А какую должность занимаешь сейчас ты? — любопытствую я.

— Я старший полисмен в группе первого допуска, — отвечает герцог.

— А сколько всего групп допуска?

— Три. Первая — наивысшая, мы расследуем самые запутанные и опасные преступления королевства. Проходи.

Райнхольд гостеприимно распахивает дверь. Делаю шаг и оказываюсь в большом фойе, напоминающим мне скорей о театре, чем о государственном учреждении. Монументальные колонны цвета слоновой кости, широкая мраморная лестница с красной ковровой дорожкой, массивные люстры, свисающие со сводчатого потолка, украшенного лепниной и мозаикой. В центре фойе большой фонтан, увенчанный скульптурой четырех бравых мужчин в форме, точно такой же, какую сегодня надел Райнхольд.

Мое сердце начало биться чаще, когда я увидела герцога в строгом черном с серебром мундире, застегнутом до верхней пуговицы. Словно под гипнозом я пялилась на своего нареченного, не в силах отвести взгляда от широкого разворота плеч, сильной шеи, выглядывающей из высокого воротника-стойки, узких бедер, обтянутых тканью черных брюк, заправленных в высокие кожаные сапоги. Великолепное зрелище.

Продолжаю с любопытством рассматривать фойе. Несколько мужчин в синих мундирах о чем-то тихо беседуют в стороне от лестницы, девушка с взлохмаченными каштановыми волосами и озабоченным видом быстрым шагом пересекает пространство, неся в руках стеклянные колбы, наполненные разноцветными жидкостями, за письменным столом сидит пожилой полисмен, старательно что-то записывающий в толстой книге.

— Герцог Линден, — женский голос звонко разносится по фойе.

Оборачиваюсь, упираясь взглядом в молодую невысокую девушку с пышной прической из соломенного цвета волос. Очередная любовница? Похоже, я в каждой женщине буду видеть соперницу, зная о любовных похождениях Райнхольда.

— Линда, приветствую, — спокойно отвечает герцог, снова кладя руку на мою талию. — Познакомься — моя будущая жена, Аля.

— Здравствуйте, — приветливо улыбаюсь я, стараясь подавить внутреннее раздражение.

— Привет, — ничуть не смущаясь, с откровенным любопытством рассматривает меня девушка. — Не волнуйся, я не претендую на твоего мужчину. Просто здесь работаю.

Что за… У меня и правда все мысли на лице написаны?

— Полисмен? — скептически переспрашиваю я, еще раз задерживая взгляд на хрупкой фигуре.

Девушка заливисто смеется, запрокинув голову.

— Нет, что ты. Всего лишь скромный артефактор, — весело отвечает Линда и переходит на серьезный тон, обращаясь к герцогу: — Райнхольд, я хотела обсудить то, о чем ты вчера спрашивал.

Чувствую себя лишней, словно у этих двоих есть какая-то тайна, в которую меня не собираются посвящать. Неприятное ощущение, преследующее меня почти всю сознательную жизнь.

— Линда, в два часа пополудни жду тебя в кабинете, соберется вся группа, — говорит Райнхольд. — Аля, идем, я покажу тебе управление, познакомлю со своим учителем.

— Удачи, — улыбается Линда, отвечаю ей рассеянным кивком.

— Не думала, что в тайной полиции работают девушки, — задумчиво произношу, поднимаясь по широкой лестнице. — Честно говоря, считала, что только простолюдинки в Рэгнолде вынуждены работать, а аристократки заняты праздным времяпрепровождением.

— Ты слишком многого пока не знаешь, стоит это исправлять, — качает головой Райнхольд. — Люди свободны в своем выборе, как мужчины, так и женщины.

— Но твои сестры… Фроди мне рассказывал, что их с детства готовили к роли безработных жен и матерей. Выходит, что у них не было выбора?

— Вивьен и Доротея никогда не проявляли интереса к обучению, не хотели в будущем развиваться. Только поэтому было принято решение не заставлять их, а направить в то русло, в котором они смогут реализоваться. Не каждому даны таланты и способности к чему-то, в обществе имеют место быть и обычные домохозяйки, развлекающие себя сплетнями и балами.

— Ты прав, — соглашаюсь я и признаюсь: — Но я бы так не смогла. Слишком тоскливо сидеть дома, постоянно ждать мужа со службы, не зная, чем себя занять.

— Значит, найдем для тебя дело по душе, — поднимает уголки губ Райнхольд, заводя меня в длинный коридор со множеством одинаковых дверей серого цвета. — Я помню, что ты просила о живописи. Извини, что отказал и был резок. Просто Альвина… Впрочем, это не имеет значения. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, полагаю, что ты можешь оборудовать для себя мастерскую в той комнате, о которой говорила.

— Правда? — затаив дыхание, переспрашиваю, остановившись.

Невероятно! Неужели Райнхольд верит мне, даже несмотря на то, что я еще не прошла проверку на сосуде истины? Значит ли это, что он испытывает ко мне хоть малую толику чувств?

— Твои глаза загорелись, я рад этому обстоятельству, — задумчиво говорит герцог, проводя ладонью по моей щеке. — Помнишь, ты задолжала мне одно желание?

— Когда?

— В карете, в день обряда, — напоминает Райнхольд, почти вплотную приближая ко мне свое лицо.

Кажется, перестаю дышать, вновь ощущая волнующую меня близость, от которой низ живота наливается какой-то тяжестью. Закрываю глаза, вспоминая тот день, когда я оказалась в Лираэллии. Я не понимала ничего, не знала, где нахожусь и боялась мужчину, что грубо разговаривал со мной, принуждая к чему-то. Боюсь ли я его до сих пор? Нет. Желаю ли? Да. И с каждым днем это желание разрастается во мне все сильнее, пускает корни в моей душе, расцветает пышным цветком.

— И что же ты хочешь? — тихо спрашиваю, не открывая глаз.

Чувствую его дыхание на своих губах, ощущаю головокружительный аромат, свойственный лишь этому мужчине. Глупостью было влюбиться в него, но, похоже, у меня не было другого выбора. Я не смогла противостоять собственному сердцу. Остатки разума пока со мной, но скоро и они растворятся под натиском эмоций.

Чего бы он сейчас ни пожелал, мой ответ будет положительным. И я готова идти до конца, насколько бы страшно мне ни было.

— Картину, — шепчет Райнхольд, касаясь моих губ своими. Легко, почти невесомо, но так волнующе. — Которая украсит мою спальню. Нашу спальню, Аля.

Подаюсь вперед, обвивая руками шею мужчины. Настойчивый, жаркий поцелуй опьяняет, заставляя забыть обо всем. Его руки, что ласкают мою спину, опускаются все ниже. Одна ладонь сжимает ягодицу, а я чувствую, что томление в моем животе становится все сильнее.

— Хорошо, — отвечаю, прерывая поцелуй. — Я согласна написать для тебя картину.

— Уверен, что она мне понравится, — выдыхает Райнхольд, вновь легко целуя меня. — Хочешь все же познакомиться кое с кем или показать тебе мой кабинет?

Вопрос герцог задает, хитро прищурившись, чувствую, что мои щеки опаляет жаром от фантазий о том, как мы останемся с Райнхольдом наедине. Нет-нет, не здесь. Я бы хотела, чтобы наш первый раз был каким-то особенным. Быстрый перепих на столе в управлении тайной полиции явно не подходит под это определение.

— Ты обещал познакомить меня со своим учителем, — напоминаю я. — К тому же, у нас не так много времени, ты же назначил совещание.

— Ты права, — Райнхольд берет меня за руку, переплетая наши пальцы. — Идем, представлю тебя Грайну.

— Кто он?

— Старейший сотрудник тайной полиции и гениальный специалист по древним языкам и легендам. Знала бы ты, как много уникальных знаний хранится в его голове. Он стал для меня наставником, когда я, сразу же после академии полисменов, был принят в тайную полицию. Ты спрашивала меня о друзьях… Если я и испытывал к кому-то тепло, то к Грайну. Он заменил мне отца и старшего друга.

— Мне очень интересно и волнительно познакомиться с тем, кто столь близок для тебя. — улыбаюсь я. — Может быть, стоит рассказать ему о том, кто я? Он опытный полисмен, который многое знает, видел, возможно…

— Нет, — отрезает герцог. — Я всецело доверяю Грайну, но пока никто не должен знать о тебе правду. Слишком опасно, в первую очередь, для тебя.

— Но, почему? — возражаю я.

— Аля, пожалуйста, просто доверься мне. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, но, прежде чем поделиться ими с тобой, я проверю информацию, чтобы не волновать тебя лишний раз. Пока же, просто будь осторожна и помни, что доверять можно тем немногим, кому доверяю я.

— Мне кажется, ты слишком подозрителен, — передергиваю плечами. — Не может быть такого, чтобы весь мир был против меня.

— Я просто больше знаю о происходящем, чем ты. Мое служебное положение подразумевает, что я всегда должен быть осторожен и вооружен, — строго говорит герцог.

— Возможно, если бы ты рассказал мне о происходящем, я бы лучше понимала твои мотивы, — парирую я обиженно. — Ты просишь о доверии, но мне кажется, будто сам не можешь довериться мне.

— Давай оставим этот бессмысленный спор. Я все тебе расскажу, как только буду уверен в том, что говорю. Легенды, домыслы и слухи не всегда правдивы, они нуждаются в тщательной проверке, должны подтверждаться фактами. Я не хочу лишний раз тревожить твою душу, Аля.

— Хорошо, — отвечаю я, немного оттаяв. — Я просто устала от тайн и интриг.

— Я понимаю. И постараюсь сделать все, чтобы быстрее разобраться с ними, — сжимает мою ладонь Райнхольд и неожиданно признается: — Хочу, чтобы ты улыбалась. Мне нравится, когда в твоих глазах светится огонек радости. Никогда не думал, что можно получать удовольствие от того, что другой человек счастлив.

— Райнхольд, я…

— Кто же ко мне пожаловал? — прерывает наш разговор старческий голос. — Неужели сам герцог Линден? Да еще не один, а со своей очаровательной нареченной. Польщен, весьма-весьма.

— Грайн, — почтительно склоняет голову Райнхольд. — Рад тебя видеть. Угостишь нас своим фирменным чаем?

Сгорбленный седовласый старик, лицо которого испещрено морщинами, подслеповато щурится, светло улыбаясь.

— Проходите, молодые люди.

Небольшой кабинет оказывается невероятно аккуратным. Кажется, что каждая вещь в этом помещении имеет строго отведенное для нее место, выверенное до миллиметра: книги на полках расставлены по цветам и размерам, стопки бумаг на столе идеально ровные, кресла симметрично расположены вокруг низкого столика из темного стекла, образуя окружность. В воздухе витает терпкий аромат каких-то ягод, смешанный с запахом табачного дыма. Наверное, самый пожилой полисмен управления любит выкурить сигару-другую.

— Садитесь, — приглашающе указывает Грайн на кресла. — Чай свежий, только заварил. Ах, какой аромат!

— Вам помочь? — нерешительно спрашиваю я, наблюдая, как старик подрагивающими руками достает посуду из шкафчика.

— Присаживайся, дитя мое. Я не настолько дряхлый, каким кажусь, вполне способен сам накрыть стол для чаепития.

— Я вовсе не…

— Аля, Грайн шутит, — мягко перебивает Райнхольд мою попытку оправдаться. — Присядь, пожалуйста. Грайн никому не доверяет чайную церемонию, он в этом деле — настоящий мастер.

— Помню, лет пятьдесят назад я встретил одного старика в глухой провинции Рэгнолда, — вспоминает Грайн, продолжая расставлять приборы на низком столике. — Он был не в себе: бормотал о других мирах, комнате, где множество дверей и ритуале со свечами. Странный малый.

Застываю, кажется, даже дышать перестаю, внимая рассказу.

— Несмотря на бредовые фантазии, в остальном, старик оказался весьма здравомыслящим, хоть и удивлялся некоторым совершенно обычным вещам.

— Каким, например? — переспрашивает Райнхольд, а я слышу напряжение в его голосе.

— Самым разным: от традиционных блюд Рэгнолда, до туалетных комнат. Любопытно было наблюдать, как Кикианг, так звали того старика, заново учился существовать в городе. Я поспособствовал тому, чтобы у него было свое жилье, непыльная работа и все необходимое для комфортной жизни.

— Почему вы так заботились о незнакомом мужчине? — спрашиваю я.

— Я привязался к нему, — пожимает плечами Грайн. — Находясь в своих фантазиях, он рассказывал удивительные вещи. К чему я это все? Именно Кикианг научил меня правильно обращаться с чаем. Он был настоящей кладезью знаний, и передал эти знания мне, тогда еще молодому, полному сил и здоровья мужчине. Пробуйте, друзья.

Отпиваю глоток чая, на языке ощущая пикантный вкус рябины, сладкий — ежевики и чуть горьковатый — чайного листа. Кажется, есть еще что-то?

— Это мята? — осеняет меня догадкой, которую я неосторожно высказываю вслух.

— Кхм, — Райнхольд отставляет чашку, а Грайн бросает на меня проницательный взгляд.

— Именно так называл Кикианг веранбеллу, когда впервые увидел ее. Любопытно.

Досадливо закусываю губу, бросая виноватый взгляд на герцога. Мелкая оплошность, которая может выдать мою тайну постороннему человеку. И кто меня за язык тянул?

— Грайн, не слышал ли ты об артефакте, способном выкачивать магический резерв? — меняет тему Райнхольд, отвлекая старика от ненужных нам мыслей.

Пожилой полисмен скользит задумчивым взглядом по мне, переводит глаза на герцога и рассеянно отвечает:

— Нет, не приходилось. Да и существование подобного артефакта вызывает большие сомнения. Магический резерв опустошить может лишь сам маг, если растрачивает энергию. Это же базовые принципы магии.

— Да, ты прав, — легко соглашается герцог, делая глоток из чашки. — Но, существуют же артефакты, способные на короткое время расширить магический резерв. Значит, теоретически, возможно на него воздействовать.

— В теории, Райнхольд, — качает головой Грайн. — На практике практически невероятно. Хотя… Однажды мне довелось расшифровывать писание, найденное в глубине пещер, что на восточном побережье. В том писании шла речь о маге, который умел подчинять себе силу других, завладевать ею, направлять. Но это лишь легенда, единственное упоминание о такой способности.

— То есть, ты думаешь, что невозможно убить мага, забрав его силу?

— Нет, — твердо отвечает полисмен, опуская взгляд в чашку с чаем. — Если бы это было возможно, то не осталось бы магов во всей Лираэллии. Еще чая?

— Спасибо, Грайн. Боюсь, что нам уже пора. Я лишь хотел познакомить тебя с Алей, раз уж ты не смог присутствовать на нашем обряде.

— Конечно-конечно, я все понимаю. Дела-дела, жизнь молодая, — мне кажется, что с каким-то облегчением произносит Грайн. Он тяжело поднимается из кресла и хватает меня за руку, оставляя влажный поцелуй на тыльной стороне ладони. — Мне очень приятно знакомство с вами, Альвина. Вы очень необычная девушка. Уверен, что мы встречаемся не в последний раз. Райнхольд, заходи ко мне чаще. Иногда бывает очень скучно без новостей.

— Спасибо, чай был великолепный, — отвечаю я, ощущая какое-то неясное беспокойство.

— Обязательно забегу к тебе на днях, Грайн, — ровным тоном произносит герцог и увлекает меня к выходу из кабинета.