Растопить ледяное сердце

Глава 28

Алевтина

— Я так волнуюсь, — признаюсь ребятам, глядя на себя в зеркало. — Вернисаж, визит делегации из Рэгнолда. Почему все в один день?

— Не беспокойся, — Давид, сидящий в кресле, улыбается и отпивает чай. — Ты прекрасно выглядишь, твои работы великолепны. Публика будет в восторге. Мы с Кейти тебя поддержим, как только примем гостей.

— Давид прав, Аля, — поддерживает мужа Кейт. — Тебе не о чем переживать.

— А ужин? — напоминаю я и поворачиваюсь к друзьям. — Может быть, я лучше посижу у себя в комнате? Я не уверена, что смогу достойно вести себя в присутствии короля другого государства. От волнения обязательно что-нибудь уроню или разолью, забуду, какой вилкой есть рыбу. Что делегация подумает о королевской семье?

Давид смеется, запрокидывая голову.

— Аля, мне без разницы, что подумают о нас гости из Рэгнолда, — серьезно отвечает король. — Ты — член нашей семьи, кузина моей жены. Помни об этом. Это всего лишь приветственный ужин, на котором мы познакомимся ближе. Не стоит так переживать. Уверен, что ты справишься.

— Мне бы вашу уверенность, ваше величество, — продолжаю хмуриться я.

Мне отчего-то страшно встретиться с делегацией из Рэгнолда. Внутри ощущение, что эта встреча может полностью изменить мою, только наладившуюся жизнь.

— Алечка, если ты что-нибудь разольешь, я тоже случайно столкну локтем посуду со стола. Позорить короля, так вместе, — подмигивает мне Кейт. — Все уже знают, что ко мне приехала кузина. Будет попросту неприлично, если я не представлю ее таким важным персонам.

— Хорошо, — с обреченностью в голосе говорю я.

Не рассказывать же ребятам о своих, ничем не обоснованных страхах? В конце концов, я и правда давно изучила этикет, умею себя вести в светском обществе. Почему думаю, что не справлюсь?

— Вот и договорились, — Давид отставляет чашку на стол и смотрит на часы. — Экипаж уже готов, тебе пора выезжать. Мы с Кейти присоединимся к тебе, как только примем и разместим гостей.

Подруга вскакивает со своего места и порывисто обнимает меня.

— Вот увидишь, всё пройдет просто прекрасно, — шепчет она мне на ухо. — Я приеду сразу же, как только смогу.

— Спасибо, — тоже шепчу, обнимая подругу в ответ.

— Слушаю, — рявкает Давид в артефакт связи, который сжимает в руке. — Понял. Сейчас спустимся.

— Уже? — с волнением в голосе спрашивает подруга, смотря на мужа.

— Да, — кивает Давид. — Гости прибыли через портал. Кейти, нам нужно идти. Аля, не переживай. У тебя все получится. Итан будет с тобой.

— Разве он не должен обеспечивать вашу охрану?

— Тебе сейчас поддержка важнее, — мягко говорит Давид. — Не думаю, что король Риг так долго добивался нашей встречи, чтобы как-то навредить нам с Кейти. Итан оставил все инструкции, его личное присутствие не потребуется.

— Хорошо, спасибо, — улыбаюсь Давиду.

Интересно, это его Кейт надоумила отправить со мной Итана, отношения с которым у меня становятся все более теплыми? Мне и правда сейчас очень поможет его присутствие.

— Всё, девушки, расходимся, — подгоняет нас король. — Не будем испытывать терпение наших гостей.

— Алечка, я морально рядом с тобой, — успевает сказать Кейт, прежде чем, увлекаемая мужем, покидает комнату.

Остаюсь одна, и волнение снова возвращается.

Мысленно приказываю себе собраться. Друзья уверены в том, что мои картины понравятся посетителям вернисажа, Давид бы не стал бы помогать мне, если бы я была бездарностью. А значит, шансы есть.

Улыбаюсь сама себе, снова смотрясь в зеркало. У меня все получится. Даже если мое творчество не придется по вкусу ценителям, значит, мне нужно дальше развиваться, искать в себе другие таланты. Я не брошу живопись, просто оставлю её в качестве хобби, не вынося на широкую публику.

Глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю, успокаивая бешено бьющееся от волнения сердце.

Я справлюсь.

Итан, уже ждущий меня возле экипажа, галантно подает мне руку, помогая устроиться на обитом желтого цвета шелком диванчике.

— Волнуешься? — спрашивает, замечая мои подрагивающие пальцы.

— Немного, — улыбаюсь и пожимаю плечами. — Его величества уверены, что мои картины вызовут ажиотаж. Но мне кажется, что они преувеличивают.

— Я так не считаю, — отвечает Итан, тепло смотря на меня. — Ты очень талантлива, Аля. Просто пока сама не можешь поверить в себя. Думаю, что сегодняшний день сможет это изменить.

— Надеюсь, — почти шепчу и отворачиваюсь к окну, чтобы Итан не заметил беспокойства на моем лице.

Почему мне кажется, что мое волнение связано не только с предстоящей выставкой?

Чувствую, что мужчина берет мою руку в свою ладонь и аккуратно сжимает её пальцами, даря безмолвную поддержку. Смотрю на наши переплетенные пальцы, но в душе не чувствую ничего. Может быть, я просто не способна влюбиться? Кейт все же права, любви с первого взгляда не существует, я просто нафантазировала себе невозможного, под влиянием дамских романов, которые несколько раз читала по вечерам, желая разгрузиться от бесконечной учебы.

— Спасибо, что ты поехал со мной. Для меня это очень важно, — говорю я, смотря в орехового цвета глаза.

Спускаюсь взглядом по лицу Итана, останавливаюсь на губах. Они четко очерченные, выглядят мягкими, манящими. Я еще ни разу не допускала поцелуя, все время переводила тему, если между нами возникал тот самый волнительный момент. Может быть, зря? Может быть, в этом все и дело? Я сама себе словно запрещаю сближаться с Итаном сильнее. А ведь его объятия мне нравятся. В них очень уютно и спокойно, я чувствую себя защищенной.

— Аля, ты так на меня смотришь, — чуть хрипло говорит мужчина и подается чуть ближе. — Я готов весь мир перевернуть, чтобы узнать, что за мысли сейчас в твоей голове.

Сглатываю нервный ком и снова смотрю в потемневшие глаза Итана. Поддаться? Попробовать?

Сама сокращаю расстояние между нами и прикасаюсь к его губам. Почти невесомо, нежно. Итан сначала застывает, словно не веря в случившееся, но потом кладет руку на мой затылок и берет инициативу на себя, прижимаясь сильнее, сминая мои губы своими. Ловлю новые для себя ощущения.

Мужчина углубляет поцелуй. Раскрывает мои губы, захватывает в плен мой язык, играет с ним. Я отвечаю на поцелуй. Чувствую мужские руки, ласкающие мою спину.

Это… Приятно. Но внутри меня слишком спокойно, я ни на секунду не забываю о предстоящем вернисаже и ужине с гостями из Рэгнолда, который мне еще предстоит.

Первая прерываю поцелуй, отстраняясь.

— Извини, — говорю я, уже сожалея о своем эксперименте. — Я позволила себе лишнего. Леди не должна себя так вести.

— Об этом никто не узнает, я обещаю, — немного пьяно улыбается Итан. — Я буду совсем не против, если ты будешь позволять себе лишнее как можно чаще.

Чувствую, что на щеках появляется румянец смущения.

— Не слишком прилично целоваться с мужчиной, который не является твоим мужем, — бормочу я, вспоминая об этикете.

— Аля, я предлагал тебе руку и сердце. Ты отказала мне, — напоминает мне Итан. — Сказала, что нам стоит лучше узнать друг друга.

— Да, — соглашаюсь я, все еще не смотря в его сторону. — Я все еще не готова сочетаться брачным обрядом. Дело не в тебе, а в том, что я вообще не хочу сейчас выходить замуж. Я только начала познавать этот мир и себя, нашла занятие, которое увлекает меня, скоро перееду в свой собственный дом.

Даже не понимаю, кого я пытаюсь обмануть себя или Итана. Я просто не люблю этого мужчину, не желаю его близости, не теряю голову от поцелуев. Вряд ли у нас что-то получится, я не хотела бы выйти замуж без любви. Во Флэмене, как и во всей Лираэллии брак — нерушимый союз, который может разорвать лишь смерть одного из пары. Зачем нужен брак без любви? Чтобы всю жизнь мучиться самой и мучить мужчину, находящегося рядом?

Нет, пока слишком рано. Нужно больше времени, чтобы понять. Или, быть может, лучше отпустить?

— Мы приехали, — выглядывает в окно Итан, так и не ответивший на мой монолог о замужестве.

Оно и к лучшему. Он уже один раз говорил, что не будет запрещать мне заниматься творчеством, не станет принуждать к домашнему хозяйству, не собирается ограничивать ни в чем. Но даже после его слов желания выходить замуж во мне не появилось. Хоть умом я и понимаю, что Итан — идеальная партия для меня.

— Идем, — решительно говорю я, открывая дверцу кареты.

Мне стало неуютно наедине с мужчиной, захотелось сбежать.

— Ах, моя драгоценность, моя новая звезда, — встречает меня герцог Руссо, который и организовал вернисаж. — Идемте же скорее, герцогиня. Публика уже жаждет познакомиться с невероятно талантливым художником, полотна которого завораживают своей естественностью и живостью.

На слабых от волнения ногах иду за герцогом Руссо, который, несмотря на пожилой возраст, полон энергии и сил.

Открытие галереи для посетителей должно было состояться около двух часов назад. Художникам, чьи полотна сегодня представлены, было назначено явиться к часу пополудни, когда первые гости уже успеют осмотреть всю выставку. Давид и Кейтлайн настояли на том, чтобы выставить сразу пять моих полотен, герцог с ними согласился и назначил высокие цены за картины. Я не знаю, захочет ли кто-то купить хотя бы одну мою работу, но очень надеюсь, что хотя бы не освистают.

Я уже успела побывать в галерее, ездила с Давидом, чтобы познакомиться лично с герцогом Руссо — известным во всех королевствах коллекционером талантов. Выставляться в его галереях — огромная честь для начинающих художников, лишь немногие полотна Руссо готов принять. Деньги его не интересуют ввиду того, что его собственное герцогство, расположенное на плодородных землях, приносит ему хорошую прибыль. Творчеством герцог занимается для души. Поговаривают, что когда-то он мечтал стать художником, но в нем не оказалось достаточного таланта к изобразительному искусству, поэтому он стал ценителем, до мельчайших подробностей изучив всю информацию о художниках, их полотнах, стилях живописи. Стал настоящим экспертом, к мнению которого прислушивалась вся аристократия. Герцог Руссо мог как помочь начинающему художнику взлететь, так же и растоптать неугодных, лишив их всякой надежды на карьеру живописца.

Большой светлый зал с высоким сводчатым стеклянным потолком, пропускающим достаточное количество света для того, чтобы картины не требовали дополнительной подсветки, но в то же время сохраняли свои краски, не выцветая. У одной из стен длинный стол, на котором накрыт праздничный фуршет. Гости передвигаются по залу, держа в руках бокалы с игристым напитком соломенного цвета, тихо переговариваются, задерживаясь возле каких-то полотен чуть дольше, изучая. Атмосфера торжественная, но в то же время какая-то легкая. На дамах не огромные бальные платья, в которых они обычно посещают светские мероприятия, но нарядные, струящиеся, подходящие к обстановке как нельзя лучше.

Герцог Руссо тянет меня вперед, к моим полотнам, развешанным в самом центре зала. Итан неотступно идет следом, одновременно осматриваясь. Он словно ни на секунду не забывает об обязанностях главы королевской службы охраны, проверяет присутствующих пронизывающим взглядом, подмечает для себя тонкости поведения каждого, предполагая, может ли кто-то из них причинить мне вред.

Следующие пару часов сливаются для меня в калейдоскоп новых лиц, улыбок, комплиментов моему таланту. Итан замер за моей спиной молчаливой стеной, в то время как герцог неустанно знакомит меня все с новыми влиятельными гражданами королевства, приехавшими на вернисаж.

Лишь на несколько секунд, когда Руссо отвлекается на очередного маркиза и его жену, чувствую свободу от цепкой хватки и пячусь, желая скрыться от столь пристального внимания к моей персоне хотя бы на несколько минут, чтобы перевести дух. Я точно не ожидала, что мои картины вызовут такой бешеный восторг у всех этих перенасыщенных красотой и роскошью людей.

Не глядя, нащупываю рукой какую-то дверь и открываю её, оказываясь в небольшом служебном помещении, предназначенном, судя по всему, для хранения экспонатов. Лбом упираюсь в стену, переводя дыхание. Наконец-то тишина.

Почему мне по-прежнему не дает расслабиться какое-то внутреннее волнительное ощущение? Ведь все складывается просто потрясающе. Даже лучше, чем я могла представить в своих самых смелых фантазиях. Кейт и Давид были правы: моя живопись пришлась по вкусу самой взыскательной публике, герцог Руссо шепнул, что желающих купить мои работы так много, что даже придется устроить аукцион. А ведь это всего лишь первый день выставки.

Наверное, я слишком перенервничала. Сейчас быстренько успокоюсь, нацеплю на лицо доброжелательную улыбку и выйду из этой темной подсобки. Скоро должны приехать друзья. Надеюсь, их встреча с гостями из Рэгнолда прошла хорошо. Первое впечатление очень важно для дальнейшего контакта.

Отлипаю от шершавой поверхности стены, пальцами приглаживаю волосы, заплетенные в красивую прическу. Мне больше нравятся распущенные, но так не принято появляться на приемах, поэтому приходится терпеть на голове все эти шпильки и заколки.

Проверяю, не помялось ли мое платье из алого шелка. Кейтлайн сегодня утром сказала, что оно мне очень идет. И я верю ей, хоть и кажется, что оно слишком яркое, привлекающее на себя внимание. Еще раз глубоко вздыхаю и выхожу из маленького помещения, сразу натыкаясь взглядом на мощную мужскую спину.

Замираю, ошеломленная сходством.

Мужчина стоит прямо напротив картины, которую я написала первой, пребывая в каком-то бреду. Меня несколько недель преследовал один и тот же сон. Невообразимо красивая круглая комната, алтарь, жрец. Пара. Он в праздничном военном мундире, застегнутом на все пуговицы. Высокий, мощный, статный. С длинными серебристыми волосами, стянутыми в низкий хвост. Она в белом пышном свадебном платье. Невысокая, хрупкая. Темные волосы, едва заметные под плотной фатой. Я не могла рассмотреть лиц, лишь две фигуры — мужскую и женскую, ладони которых были соединены.

Казалось, что я, затаив дыхание, наблюдаю со стороны за брачным обрядом какой-то влюбленной пары. Я не понимала, почему решила, что эти мужчина и женщина созданы друг для друга, но была полностью уверена в этом. Их плавные движения, сцепленные воедино ладони. Я чувствовала какую-то невероятную нежность, тепло, заботу от мужчины по отношению к девушке.

Жрец что-то говорил, потом пара опускала руки в чашу из снежного обсидиана. На несколько мгновений чаша вспыхивала голубоватым сиянием.

Мне ни разу не удалось досмотреть обряд до конца. Я всегда просыпалась в поту, с гулко бьющимся в груди сердцем на моменте, когда мужчина начинал поднимать фату девушки. Может быть, это какие-то мои воспоминания? Но, кто эта пара? Почему мне кажется, что я знаю их очень давно, словно они мне очень близки.

Сон повторялся каждую ночь, не менялось ни одной детали, ни одного моего ощущения. В одну из ночей я не выдержала, выплеснула свой сон на чистый холст. Краски легко ложились, рисуя фигуры, кисти плавно скользили по полотну, воспроизводя каждый миллиметр того необычного круглого зала с ледяными стенами.

Это было словно наваждение, я не заметила, что прошло почти двое суток, прежде чем картина была завершена. Сама удивилась тому, насколько живыми вышли фигуры. Казалось, что мужчина и девушка дышат, живут, продолжают излучать любовь, дотрагиваясь ей до сердца смотрящего на полотно.

С того дня сон перестал приходить ко мне, а я до сих пор не могу понять, радует ли меня это обстоятельство.

Увидев картину, Кейтлайн была восхищена так сильно, что попросила написать её портрет. А потом закрутилась история с вернисажем герцога Руссо.

Именно то самое полотно сейчас рассматривал мужчина, удивительно похожий на фигуру, изображенную мной в бреду. Фигура, волосы, даже поворот головы. Я словно знала его раньше, но забыла. Возможно ли такое?

— Вы заинтересовались моей картиной? — с замиранием сердца подхожу к мужчине ближе и чуть приподнимаю голову, желая рассмотреть его лицо.

— Мне показалось, что я видел её ранее, леди…

— Герцогиня Конти, — представляюсь я фамилией Кейтлайн, которую она носила до замужества.

— Конти? — более внимательно осматривает меня мужчина. — Вы в родстве с королевой?

— Её кузина, — улыбаюсь я, желая узнать, кто же этот загадочный мужчина.

Его голубые глаза завораживают меня своим цветом и глубиной, вдыхаю, и в ноздри ударяет морозный аромат, от которого кружится голова, а ноги слабеют. Мы точно не были знакомы ранее, иначе мужчина бы меня узнал.

— Герцог Районхольд Микаель Линден, — церемонно представляется мужчина, соблюдая приличия. — Почему вы сказали, что картина ваша? Вы уже успели ее приобрести?

— Я её автор, — тихо говорю, продолжая совершенно беззастенчиво пялиться на герцога, рассматривая его идеальное лицо.

— Вот как? — удивляется мужчина и неожиданно берет меня за руку, вызывая этим нехитрым действием волну тепла, которая прокатывается по телу. — Расскажите, кто изображен на полотне?

— Я… — хочу сказать, что это лишь образы из моего сна, но дыхание перехватывает, а голос пропадает, потому что герцог наклоняется и оставляет поцелуй на тыльной стороне моей ладони.

Сердце колотится в груди так быстро, что, кажется, сейчас выпрыгнет.

Почему герцог Линден кажется мне таким привлекательным? Почему меня так тянет подойти ближе к нему, прижаться, чтобы почувствовать? Всего пара шагов отделяет нас друг от друга, но смогу ли я решиться их преодолеть?

— Аля, вот ты где, — взволнованный голос Итана выводит меня из моего состояния.

Слишком резко выдергиваю руку из ладони герцога и даже делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Может быть, он владеет какой-то магией, способной привлекать женщин? Лишать их разума и воли. Я читала, что такое бывает.

— Извините, если прервал вас, — говорит Итан, с подозрением смотря то на меня, то на герцога, — леди Альбертина, его и её величество уже здесь, хотели бы лично засвидетельствовать вам свое почтение.

— Да-да, конечно, — немного растерянно отвечаю я. — Прошу прощения, герцог.

Стараясь не поднимать больше взгляда, делаю быстрый реверанс и оглядываюсь, замечая Кейт и Давида возле фуршетного стола.