Растопить ледяное сердце

Глава 32

Герцог Райнхольд Микаель Линден

Стоит признать, что расследование слова зашло в тупик.

Три дня я появлялся во дворце лишь для того, чтобы принять ванну, поспать пару часов и переодеться. Мы обыскали, кажется, каждый уголок столицы. Допросили всех возможных свидетелей и подозреваемых, в том числе с помощью ментальной магии. Снова думаю, что охотимся мы за призрачной тенью, которая, мелькнув, исчезла где-то на границе суши и океана. Именно на песчаный берег привел Ульва аромат убийцы, который он считал на последнем месте преступления. И вот гадай теперь: то ли мерзавец скрылся в одной из многочисленных пещер, то ли просто сбивал со следа.

Обыскивать все острова и пещеры океана не было ни возможности, ни желания. Слишком много их, мы за несколько лет не управимся. Поэтому, сосредоточившись на возможных свидетелях, мы продолжали опрашивать моряков и пассажиров кораблей, прибывших во Флэмен недавно.

Ничего. Ни единой зацепки.

Похоже, что придется покидать королевство побежденными. Ждать следующего убийства, начинать все сначала.

— Ваша светлость, — менталист встает рядом со мной, пока я наблюдаю за волнующейся водной гладью. — В городе произошло убийство. Похоже, что все случилось всего пару часов назад, тело еще не успело остыть.

— Почему сообщили нам? — безразлично спрашиваю, далекий мыслями от расследования.

Глупостью было выложить десять тысяч золотых за полотно леди Альбертины, но я не смог себе отказать в его приобретении. Не хочу, чтобы оно висело в чужом доме. Ощущаю его каким-то личным, сокровенным. Не могу разобраться в самом себе.

— Убитый — сильный земляной маг, бывший стражник грани, ныне затворник. Возможно, что его погубил тот, кого мы ищем.

— Проверили магический резерв? — настораживаюсь, усилием воли отвлекаясь от образа герцогини Конти, вставшего перед глазами.

— Пуст.

— Едем, — бросив последний взгляд на океан, отворачиваюсь и иду к экипажу. — Герцога Родригеса вызвали?

— Его артефакт связи не отвечает. Но его люди уже выезжают из дворца.

— Где его драуг носит, — ругаюсь сквозь зубы, потому что догадываюсь, с кем проводит время глава королевской охранной службы.

Не только король, но и герцог заметил мою заинтересованность в леди Альбертине. Поэтому уже в первый день нашей совместной работы поспешил заявить на девушку свои права. Я не стал ему чинить препятствий, прекрасно понимая, что не у каждого желания можно идти на поводу.

Не врал самому себе, понимал, что стараюсь как можно меньше задерживаться во дворце не только из-за расследования, но и чтобы не встречаться с Алей. Аромат её кожи, кажется, пропитал каждый коридор, образ длинноволосой чаровницы стоял перед глазами словно живой, манил к себе зеленью глаз, пухлыми губами. Я впервые так яростно желал близости женщины, хотелось забрать её себе, чтобы больше никто не смел смотреть. Но сдерживался, помня об обещании королю и собственном проклятии. Не хотел этот хрупкий цветок осквернять своим льдом.

Наверняка, в её роду были ведьмы, иначе ничем не могу объяснить притяжения, которое к ней испытываю.

Быстро доезжаем до дома убитого. Отмечаю, что дверь и окна распахнуты настежь. Вокруг уже собрались зеваки, обсуждающие произошедшее. Полисмены опрашивают их.

— Ульв, чувствуешь что-то?

Несколько раз глубоко вздохнув, ищейка кивает.

— Тот самый запах. Это наш убийца.

— Где тело? — резко спрашиваю у ближайшего полисмена.

— На втором этаже. Убит прямо в собственной спальне. Даже затворничество не смогло его спасти от ужасной смерти.

Киваю Клаусу и Ульву, чтобы они шли на место преступления, а сам решаю расспросить полисмена.

— Он был затворником?

— Вы разве не знаете эту историю? Впрочем, вы же не местный, — сам же отвечает на свой вопрос полисмен. — Анрей служил когда-то на грани, но потом повстречал саму Хельму и уволился со службы.

— Разве можно выжить после встречи с богиней смерти?

— Наверное, Анрею повезло. Вот только уже несколько лет он не покидал собственного дома. Он так и не сказал, что произошло в ту ночь. Вы бы видели ужас на его лице, когда ему задавали вопросы о Хельме. Думаю, что он боялся смерти, потому и заперся от жизни.

— Но это не помогло, — задумчиво говорю я.

История любопытная, но никак не поможет в расследовании. Интересно, почему убийца выбрал именно Анрея? Из-за магии земли?

— Сильным ли магом земли был убитый?

— Этого мне неизвестно, лучше узнать у его родных или друзей.

Киваю. Это легко, стоит только добыть информацию о том, в какой академии обучался убитый или запросить полное досье в военном ведомстве.

Поднимаюсь на второй этаж, где уже собрались все члены нашей расширевшейся команды.

— Что здесь? — кивком приветствую людей герцога Родригеса.

— Граф Анрей Амато. Смерть наступила предположительно три часа назад от неизвестных причин. Внешних повреждений нет, магический резерв опустошен, — докладывает Алдо.

— Все как обычно, — прикрываю глаза. — Есть свидетели?

— Нет. Убитый жил один, от соседей известно, что он не выходил из дома и вел крайне уединенный образ жизни, — на этот раз говорит Карлос и досадливо добавляет: — ни одного следа. Словно убийца вычистил все помещение, прежде чем растворился в воздухе. Разве что двери и окна зачем-то открыл.

— Ульв?

— Здесь яркий аромат, соответствующий тому, что был на предыдущем месте преступления. Судя по концентрации, преступник провел с жертвой не менее получаса, иначе бы комната не успела так пропитаться.

— Наверное, ему требуется какое-то время, чтобы выкачать магию из жертвы, — задумчиво смотрю на лицо, навечно застывшее маской страха. — Как думаешь, сможешь отследить?

— Могу попробовать, но почему-то уверен, что след выведет к воде. Убийца хитер, знает, как обмануть ищейку. Судя по аромату, он использует какую-то яркую пряность. Предполагаю, что за ней его естественный запах теряется, что позволяет ему скрываться.

— Думаешь, он пропитал свою одежду чем-то?

— Возможно. И я не могу опознать это вещество, его аромат непривычен для всей Лираэллии. Быть может, какое-то очень редкое растение либо специя.

— Все равно попробуем, возможно, он выронил что-то по пути, либо оставил какие-то следы. Будь внимателен, когда будешь идти по запаху.

— А это что? — Клаус, осматривающий комнату, присаживается около кровати.

Отвлекаюсь, боковым зрением замечая движение у двери.

— А вот и вы, герцог Родригес, — удовлетворенно киваю. — У нас здесь убийство, а с вами никак не удается связаться.

— Это правда? — до синевы бледный Итан проходит в комнату, не сводя взгляда с тела. — Анрей мертв?

— Вы были знакомы? — вскидываю брови.

Вот уж не рассчитывал на такую удачу. У главы королевской охраны удастся узнать подробности жизни убитого, что сэкономит время на запросе в архивные службы.

— Это мой друг, — еле слышно произносит герцог. — Мы вместе учились в военной академии. Что произошло?

— То же, что с предыдущими жертвами.

— Так это сделал тот, кого мы ищем?

— Полагаю, что да. Все признаки на лицо.

— Так почему вы стоите здесь и ничего не делаете? Почему ваш хваленый ищейка не идет по следу? Почему никто не опрашивает свидетелей? — почти кричит Итан мне в лицо. — Человек мертв. Это не просто очередное тело, это мой друг.

— Успокойтесь, герцог Родригес, — морщусь я. — Сейчас не самый лучший момент, чтобы вы теряли самообладание. Эмоции мешают. Ваш разум должен быть холоден, иначе придется вас отстранить от работы над этим делом.

— Вы… да какое вы имеете право указывать мне?

— Все должны срочно покинуть дом! — поворачиваю голову на крик, эхом прокатившийся по комнате.

В дверях стоит Альбертина, требовательно сверкая своими изумрудными глазами. Щеки раскраснелись, грудь вздымается от частого дыхания. Она что же, бежала?

— Герцогиня, в чем дело? Что вы здесь делаете? — спрашиваю, закрывая собой покойника.

Не хочу, чтобы этому нежному цветку снились кошмары. Вряд ли она в свои юные годы сталкивалась со смертью, тем более с насильственной.

Альбертина на пару секунд прикрывает глаза и глубоко вздыхает.

Значит, рассмотрела. Жаль.

— В подвале взрывной артефакт. Дом взлетит на воздух через несколько минут, — ровным тоном заявляет герцогиня, прямо глядя мне в глаза.

Вскидываю брови. Она серьезно? Откуда в ее хорошенькой голове появилась такая фантазия?

— Аля, девочка моя, — поднимается на ноги герцог Родригес и подходит ближе к своей невесте. — Я же просил остаться на улице, тебе не стоило этого видеть. Извините, господа, герцогиня перенервничала, я выведу её и вернусь.

Продолжаю пристально следить за герцогиней. Она о чем-то размышляет, жмурится и мотает головой, потом закусывает нижнюю губу и тревожно шарит глазами по комнате. Неужели и правда верит в сказанное? Мог ли убийца заложить взрывной артефакт, чтобы окончательно скрыть следы преступления? Но это выбивается из его обычного поведения. Быть может, он хотел подорвать именно нас, зная, что мы расследуем это дело?

Снова встречаюсь взглядом с Альбертиной. Вижу в её глазах мольбу и застывшие слезы. Последние отзываются болью где-то глубоко во мне. Отмахиваюсь от острого укола в груди. Всегда ненавидел эти женские истерики, так почему так странно реагирую на непролитую влагу в изумрудных глазах?

— Аля, идем, — герцог Родригес хватает Альбертину за запястье и тянет к двери.

Внутри меня сгущается чернота, требующая ударить в наглого Родригеса магией, чтобы не смел касаться шелковой кожи девушки.

— Пожалуйста, — обернувшись, герцогиня смотрит на меня. — Все должны выйти. Вы погибнете, если останетесь.

Не иначе, она владеет силой внушения, потому что я, продолжая смотреть в ее глаза, отдаю приказ.

— Ульв, Клаус. Выйдите из дома ненадолго, если герцогине будет так спокойнее. Герцог Родригес, прикажите и своим людям покинуть здание.

— Вы же видите, что леди Альбертина слегка повредилась рассудком. Без сомнения, вид мертвого тела ее шокировал, — в голосе и взгляде Итана вижу вызов.

Он явно считает просьбу герцогини женской блажью, продиктованной страхом.

Но мне кажется, что за ее словами стоит что-то большее. Она знает что-то, неизвестное остальным.

— И все же, я вынужден настаивать, — с нажимом произношу я.

— Алдо, Карлос, покиньте дом, — выплевывает герцог и, повернувшись к Але, со злостью спрашивает: — Теперь ты довольна?

Обращаю внимание на покрасневшее от его пальцев запястье девушки, чувствуя бурю в груди. Воронку тьмы, которая готова выплеснуться наружу и покалечить герцога за то, как он разговаривает с Альбертиной, за боль, что смеет ей причинять.

— Пожалуйста, быстрее, уходим, — герцогиня свободной рукой ударяет Итана в грудь, но он не обращает внимания, продолжая выплескивать на нее свое раздражение.

— Что ты за балаган здесь устроила? Мой друг мертв, мы должны расследовать это убийство по горячим следам, а ты отвлекаешь от работы.

От того, как он бесцеремонно встряхивает ее за плечи, мои кулаки сжимаются.

Драуг, я должен сохранять спокойствие в любой ситуации, но я уже готов вырвать Алю из лап её жениха, предварительно разбив ему голову о стену.

— Если желаешь умереть, оставайся. А я пошла, — девушка вырывается и идет в коридор.

— Сейчас налево, — догоняю её, оттолкнув с пути герцога Родригеса. — Расскажете, откуда у вас информация о взрыве?

— Хочу сначала оказаться в безопасности.

Когда мы оказываемся у двери, мое внимание привлекает тихий звук, идущий откуда-то снизу. Драуг, она была права насчет взрывного артефакта!

Одновременно толкаю Алю вперед, обхватив за талию, и валю на землю, закрывая собой.

Секунда.

Взрывная волна безжалостно прокатывается, сметая все на своем пути. Со звоном рассыпаются стекла по земле, обломки мебели с грохотом разлетаются, усыпая пространство вокруг дома. Меня и Алю придавливает сверху чем-то тяжелым. На какое-то время мир погружается во мрак.

Когда прихожу в себя, чувствую, что по виску стекает что-то теплое. Наверняка кровь из раны на затылке. Я ощутил, что меня задело, но не придал физической боли значения. Слишком давно она со мной, куда более сильная, чем боль от удара. В ушах звенит, но я, сцепив зубы, терплю.

— Аля, ты цела? — с тревогой спрашиваю девушку, лежащую подо мной на земле.

Она же дышит? Да. Чувствую пальцами её сердцебиение.

— Я… нормально, — с трудом, дрожащим голосом отвечает девушка.

— Вот так не больно? — немного надавливаю между её лопаток.

Потом аккуратно ощупываю шею, плечи, руки. Каждое прикосновение к ней откликается во мне, аромат цветов пьянит.

— У меня ничего не болит, — сдавленным голосом отвечает девушка, грудная клетка которой все чаще вздымается.

— Хорошо. Теперь попробуем встать, — выдыхаю, прислушиваясь к собственным ощущениям.

На моей спине лежит что-то тяжелое. Нужно напрячься и сдвинуть это что-то в сторону. Иначе не выбраться.

— Ваша светлость! — слышу взволнованный голос Ульва. — Не стойте, помогите убрать.

Ощущаю легкость, когда тяжесть, оказавшуюся дверным полотном, убирают в сторону.

— Лекаря сюда, срочно, — приказывает Клаус, а я перекатываюсь на спину, освобождая девушку от своего веса.

Драуг побери! Родригес. Он шел за нами или остался на втором этаже? Не заметил, слишком увлекся герцогиней.

— Пусть сначала осмотрят леди, — немного невнятно из-за слабости во всем теле говорю я.

Должно быть, сказывается кровопотеря. Я недооценил серьезность раны на голове.

— Со мной все хорошо, — твердо говорит Аля и берет меня за руку, садясь на землю рядом. — У герцога кровь, вы что, не видите? Делайте же уже что-то!

— Сейчас подойдет лекарь, — отвечает Клаус.

— Что с остальными?

— Благодаря вам, герцогиня, все живы. Даже герцог Родригес каким-то невероятным образом отделался лишь переломами ног, хоть и вылетел со второго этажа.

— Так ему и надо, — бурчит Альбертина, но слышу в ее голосе облегчение.

Она явно волновалась о своем женихе, не желала ему смерти, хоть и обиделась за ту сцену перед взрывом.

В глазах темнеет.

— Райнхольд, — Аля сильнее стискивает мою ладонь. — Не отключайся, слышишь? Сейчас подойдет лекарь, он быстро поставит тебя на ноги.

Надо же, ей есть до меня какое-то дело. Даже удивительно. Полагал, что она кинется к Родригесу, услышав о его ранении, но девушка продолжает сидеть возле меня, держа меня за руку. Что в голове у этих женщин?

— Леди, — незнакомый мужской голос прерывает поток сумбурных мыслей, — отойдите, я осмотрю пострадавшего.

— Я не уйду.

— Герцогиня, идемте, — Ульв берет девушку за плечи, пытаясь поднять. — Экипаж уже здесь, он доставит вас во дворец.

— Я никуда не пойду, слышите? — Аля вырывается из хватки ищейки, продолжая стискивать мою ладонь.

— Оставь, — произносит Клаус. — Ты же видишь, она в шоке.

— Нам король и королева голову свернут, если герцогиня пострадает.

— Не нужно говорить обо мне так, будто меня здесь нет, — четко произносит девушка, посылая грозные взгляды членам моей группы. — Хватит спорить, лучше окажите герцогу Линдену помощь.

Лекарь, смирившись с присутствием Али, осматривает меня и обрабатывает рану на голове, оказавшуюся довольно большой.

Выпиваю кровоостанавливающее и восстановительное зелья, которые начинают действовать уже через несколько минут. Меня еще немного шатает, но, по крайней мере, могу подняться на ноги и осмотреться.

Альбертина пыхтит, но упорно продолжает поддерживать меня за талию, обвив руками. Глупая. Неужели думает, что если я начну падать, она сможет удержать мой вес? Хмыкаю, представив эту картину, но против поддержки не возражаю. Слишком приятно находиться так близко к Але, чувствовать аромат цветов, исходящий от её волос. Даже боль снова отступает, словно испугавшись настойчивости хрупкой герцогини.

Тело убитого мы точно потеряли, да и запах преступника Ульву теперь не отследить, его перебил аромат гари, разносящийся по округе.

— Наверное, придется вернуться во дворец, — констатирую я неприятный факт. — Сегодня нам больше нечего здесь делать.

Клаус и Ульв о чем-то переговариваются.

— Ваша светлость, — обращается ко мне ищейка. — Если вы позволите, мы бы с Клаусом выпили в трактире. Здесь есть один неподалеку, я его еще днем заметил.

— Развлекайтесь, — киваю я. — Только чтобы утром оба были в форме. Нужно будет вернуться сюда, изучить остатки подрывного артефакта. Они довольно редки, можем выйти на продавца или изготовителя.

— Всенепременно, — с готовностью отвечает Клаус и уже тише, словно сам себе, бормочет: — И почему я подумал, что герцог хотя бы один день позволит себе отдохнуть и восстановиться после ранения?

— Я все слышу. Вы оба прекрасно знаете, что у нас нет времени на то, чтобы отдыхать. Мы приехали сюда работать.

— Утром будем у вас, — Ульв увлекает менталиста в сторону.

— Похоже, что нам придется возвращаться во дворец вдвоем. Или вы тоже хотите оставить меня, герцогиня? — улыбаюсь уголком губ, глядя на девушку.

— Если только вы продолжите обращаться ко мне так официально, — в тон мне отвечает Аля. — Мне казалось, что мы преодолели эту границу, когда лежали там, на земле после взрыва.

— Все же, приличия никто не отменял, — легко пожимаю плечами и слегка морщусь от тупой боли в голове.

— Ты и правда собираешься завтра утром вернуться к своей неотложной работе? — замечает отблеск боли на моем лице герцогиня. — У тебя серьезная травма головы, несколько дней нужно провести в кровати, принимая лечебные настои.

— Завтра утром я буду в полном порядке. А задержаться на несколько дней в кровати я могу только в одном-единственном случае, которого, увы, не предвидится.

— Это в каком? — с подозрением косится на меня Аля, устраиваясь в экипаже.

— Думаю, жених тебе лучше расскажет, в каком случае мужчина хочет оставаться в кровати как можно дольше, — сидя напротив, с удовольствием наблюдаю за эмоциями, сменяющимися на лице девушки.

Любопытство, раздражение, задумчивость, понимание и, наконец, смущение. Словно дивный калейдоскоп. На минуту кажется, что и я способен испытывать все эти эмоции, так явно я чувствую их от девушки.

Нет сомнений, она поняла, что я имею в виду, поэтому отвернулась к окну и закусила губу. Скрывает румянец на щеках, который ей очень идет.

— Не знаю, о чем вы говорите, герцог, — взяв себя в руки, поворачивается ко мне Аля. — Но жениха у меня нет. Поэтому придется вам взять на себя смелость и поделиться со мной знанием.

Мне показалось или я услышал в её голосе желание?

— Как же, а герцог Родригес? Он сообщил мне о ваших брачных планах. Я так понимаю, что обряд состоится совсем скоро?

— Что? — возмущенно произносит девушка. — Не знаю, что вам наговорил Итан, но я не собираюсь сочетаться с ним нерушимыми узами брака. Я вообще не хочу замуж.

— Отчего вы так боитесь брачных уз? — спрашиваю я. — Кажется, перед вашими глазами есть прекрасный пример семейного союза.

Король Давид говорил, что они с Кейтлайн поженились по любви. Уверен, что огневик не соврал. Видел брачный узор на запястье его жены, он не появился бы, если бы брак был заключен по расчету.

— Если я когда-то и выйду замуж, то только будучи уверенной в том, что проживу счастливо со своим мужем до конца жизни. А это возможно, только если в паре царит гармония и искренняя любовь. Не так-то просто встретить мужчину, с которым оба эти условия будут соблюдены, — искренне отвечает Альбертина, подтверждая мои догадки.

Давид был прав, она так юна и романтична. Я не должен сближаться с ней, оставляя черную метку своего проклятия в этой светлой душе. Но почему же меня так тянет коснуться?

— А вы, герцог?

Моя рука безвольно падает на сиденье, так и не дотянувшись до шелковистой кожи девушки напротив.

— Что, я?

— Я знаю, что вскоре вам предстоит обряд наречения, а потом и брачный, — Аля улыбается, но улыбка выходит какой-то кривой. — Вы любите свою будущую жену?

— Нет, — откровенно отвечаю я. Нужно сказать ей правду, чтобы не осталось даже призрачной возможности присвоить себе эту девушку. — Я не способен любить, леди. Уверен, что его величество рассказал вам о проклятии, которое лежит на моем роду.

— Лишь упомянул, — подтверждает мою догадку герцогиня. — Что значит, вы не способны любить?

— Мне плохо знакомы человеческие эмоции, тем более такие светлые, как любовь, дружба, счастье. Я могу судить о них лишь со слов других или из книг, но не испытывать. Таково проклятие, — усмехаюсь, видя недоумение в глазах Али. Она явно не ожидала, что все настолько плачевно. — Не для всех брак значит так много, как для вас, герцогиня. Некоторые женятся по договоренности, исходя из взаимных выгод.

— Я не верю, что вы не способны чувствовать, — качает головой Аля, не сводя с моего лица изумрудных глаз. — Вы закрыли меня собой там, когда прогремел взрыв.

Ах, вот оно что. Она явно решила, что я испытываю к ней какую-то привязанность или симпатию. Придется разрушить девичьи фантазии суровой действительностью.

— Это мой долг. Я поклялся защищать тех, кто слабее.

— Даже ценой своей жизни?

— Именно так. Каждый полисмен, вступающий в должность, приносит такую клятву. Жизнь мирных граждан превыше жизни тех, кто состоит на службе в полиции.

— Лишь долг, — эхом откликается Альбертина и отворачивается к окну. — Теперь понимаю, от чего Давид так сильно пытался меня уберечь. Приношу извинения, герцог, что утомила вас своими разговорами. Вам следует отдохнуть.

— Аля… — сам не знаю, что хочу сказать, но равнодушие в ее голосе меня словно ломает изнутри, оставляя багровые следы.

Девушка не откликается, делая вид, что поглощена созерцанием ночных улиц столицы.

И правильно. Так будет лучше для неё, а я справлюсь с этим странным ощущением опустошенности, возникшем на том месте, где совсем недавно, казалось, появилось что-то теплое.