Шаг первый. Новый мир

Глава 9

Дни шли один за другим, но ситуация в школе нагнеталась всё больше и больше. Ученики ходили везде чуть ли не строем. На занятия — в сопровождении преподавателя. В туалет — в сопровождении старосты и пары помощников. Одиночек просто не было. Среди учеников поднимались волнения. В тот злосчастный день окаменела Пенелопа Кристалл и, что самое странное, Лаванда Браун. Сейчас, вспоминая все эпизоды, я могу сказать почему — пару раз она, вместе с одной из Патил, подходили с чем–то к Гарри и Рону, когда те играли в шахматы. После этих подходов парни вели себя как–то странно и стеснительно. Ну, не мертвы и слава Мерлину.

В один из дней Малфой приобрёл особо счастливый и гордый вид, а вот Гарри с Роном — диаметрально противоположный. Оказалось, что явился министр Фадж на пару с Люциусом Малфоем. Они арестовали Хагрида. Об этом все прожужжали уши друг другу. Но самое неприятное для многих — Дамблдора отстранили от поста директора и теперь его место временно занимает МакГонагалл. Как–то даже на уроке зельеварения Драко завёл беседу со Снейпом о том, почему бы профессору не выдвинуть свою кандидатуру на пост директора. Драко так нахваливал Снейпа, что тот не мог не улыбнуться. Самую малость, самыми краешками губ. Какая неприкрытая лесть!

Драко, кстати, стал нос задирать так, что, как говорится, соскребал им пыль с потолков. Но при этом он перестал лезть вообще в какие бы то ни было неприятности. Неужели в нём взыграло хотя бы немного здравомыслия?

Во всей этой суете оказался один гигантский минус для нас с Гермионой — мы не могли больше заниматься магией и физическими тренировками. Приказ тогда ещё директора оставался в силе и младшие не оставались без пригляда, а ни я, ни Гермиона не выразили желания заниматься хоть чем–нибудь при свидетелях — только библиотека. Туда, кстати, тоже собирались группами и вместе с эскортом из старших ребят, шли познавать магию по книгам.

За три дня до экзамена случилось то, что и должно было. На всю школу прогремело объявление ИО директора:

— Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.

В этот момент я, как и многие другие ученики, был в гостиной. Ребята изнывали от скуки и невозможности свободно перемещаться по замку. Я же готовился к предстоящим экзаменам.

— Что случилось? Не знаешь? — подошла к дивану Гермиона и села рядом.

— Скорее всего, ещё одно нападение. Но, судя по тону МакГонагалл…

— Профессора МакГонагалл.

— Ты всё ещё?

— Даже если на месте преподавателя будет мартышка, то я буду говорить: «Профессор Мартышка». Это её социальный статус и обращаться нужно правильно.

— Это кого ты так сейчас завуалированно обозвала?

— Совершенно никого. Так что?

— Ну, судя по тону профессора МакГонагалл, произошло что–то из ряда вон. Даже в нашей ситуации.

Гермиона побледнела за секунду и посмотрела на меня глазами, полными шока.

— Неужели кого–то убили?

— Возможно. Хоть в Шармбатон переводись, чес–слово.

— Знаешь французский?

— Совсем чуть–чуть.

— Эх, ладно. Пойду спать. Если всё действительно так плохо, то завтра мы уже можем оказаться на Хогвартс–экспрессе и ехать домой. Навсегда.

Даже не пожелав спокойной ночи, Гермиона отправилась в женское крыло. Очевидно было, что настроение от всех этих событий у девочки упало ниже плинтуса. Возможно, виной тому был ещё и тот факт, что руководство школы пренебрегло нашими выводами. Я мог бы сказать ещё и про младшую Уизли, про дневник, но… Не знаю сам, почему так не сделал. Кто знает, что учудил бы Реддл, если бы узнал о своём раскрытии. Нужно попробовать прекращать уже пользоваться каноном как инструкцией. Хотя бы попробовать, но сейчас…

Канон! Гарри и Рон были тут. Чёртовы герои никуда не идут! И не подслушают разговор, и вообще… Похоже, они даже понятия не имеют, кто нападает!!! Почему? Да потому, что их «мозг» ещё мгновение назад сидела справа от меня. Вот это я не учёл… Вот же не учёл… Я не герой, но девочку жалко. Или мне не девочку жалко, а просто я не хочу воскрешения куска Реддла?

Я быстро встал с дивана и направился к Гарри и Рону, что сидели возле стола с шахматами, но не сделали ни одного хода.

— Господа, — кивнул я парням. — Случилось что–то непоправимое, и мы должны выяснить, что именно.

— Тебе делать больше нечего? — выдавил из себя Рон.

— Я знаю, что за существо нападает. И мы должны его остановить.

Глаза парней мгновенно зажглись азартом, и они заозирались по сторонам, чтобы никто нас не подслушал.

— Идём в комнату, — позвал я их за собой и направился к нам.

Зайдя внутрь и убедившись, что никого в комнате нет, я запустил ребят и закрыл дверь. Мне нужны эти двое, а с остальным я разберусь. Да. Разберусь. Ох, Гриффиндорец я, Гриффиндорец!

— Что ты знаешь? — Гарри сразу спросил, смотря мне в глаза.

— Василиск. Есть подозрение, что нападает тысячелетний василиск. Не спрашивайте подробностей — долго говорить. У меня есть предположение, где вход, но нам нужно узнать, что конкретно случилось. Сейчас все преподаватели собрались в учительской. Мы пойдём в кабинет ЗоТИ.

— Почему ЗоТИ? — спросил Рон.

— А затем, что крысы бегут с тонущего корабля. Я не верю, ребята, что Локхарт представляет из себя хоть что–нибудь. Значит он поспешит убраться, как только появится возможность. Перехватим его там и узнаем, что конкретно случилось. Нужно обладать информацией.

— Допустим. Как добраться? — теперь уже заговорил Гарри.

— Вы двое под мантией, я под чарами.

— Мантией?

— Не притворяйтесь святыми. Воспользуйся мантией отца, Гарри.

— Откуда ты знаешь? — искренне удивился парень.

— Отставить споры. Время дорого. У меня плохое предчувствие.

Гарри с Роном переглянулись и тут же бросились к вещам парня. Гарри быстро достал мантию и готов был набросить её на них двоих.

Вытащив палочку из кобуры на предплечье, я замер на секунду, концентрируясь. Пара сложных взмахов, вербальный ключ и коснулся своего темечка кончиком палочки. Ощущение, словно тебе об голову разбили яйцо. Но не куриное, а страусиное. Осмотрел свои руки — не вижу.

— Ух–ты! — Рон таращился на то место, где я был секунду назад.

— Сила заучек. Жду вас у кабинета, — сказал я, выходя.

До кабинета добрался быстро, хоть и по слабо освещённым редкими факелами коридорам идти было довольно сложно.

— Ты тут? — раздался тихий шепот рядом.

— Да.

Из воздуха появилось лицо Гарри и краешек лица Рона.

— Заходим.

Я дёрнул ручку кабинета, и та открылась, представив нашему взору быстро пакующего вещи Локхарта. Он в страхе подпрыгнул и развернулся, уставившись на открывшуюся дверь, а многочисленные рамки с портретами буквально посыпались из его рук.

Гарри и Рон тут же сбросили мантию, а я остался в невидимости.

— Меня нет, — прошептал я на ухо Поттеру, а тот и не шелохнулся даже.

— Профессор, — начал он разговор. — Вы куда–то спешите?

Локхарт ощутимо спал с лица — ни улыбки, ни лоска, даже светлые локоны растрепались и как–то поблекли.

— А… Мистер Поттер, мистер Уизли… Какая неожиданная встреча, право слово… — слабо улыбнулся профессор, а я навёл на него палочку и очень–очень тихо наколдовал Конфу́ндус с простой формулировкой — говорить правду.

— Вы куда–то собираетесь? — спросил уже Рон.

— А, да, собираюсь, — Локхарт начал остервенело впихивать портреты и пару книг в большой чемодан. — Срочная просьба… Суровая необходимость… Вынужден собираться.

— Спроси его, что случилось, — прошептал я Поттеру.

— Что случилось?

— А, сущие пустяки, но срочные, — отмахнулся Локхарт, но заклинание требовало от него большего. Не Импе́рио, но в таком вот взвинченном состоянии, может подействовать словно зелье болтливости. — В тайную комнату утащили мисс Уизли…

Локхарт понял, что сказал и уставился на парней удивлённым взглядом.

— Что?! — взревел Рон. — Сестрёнку?! Как же та–а–ак… — паника мгновенно завладела парнем, а Локхарт уже доставал палочку.

— И вы сбегаете?! — прокричал Поттер.

— Э… Нет, что вы… Да… То есть…

— Как же моя сестра? — нахмурился Рон. — Вы же преподаватель ЗоТИ! Помогите ей!

— Вы хотите сказать, что попросту убегаете? — неверяще Гарри смотрел на преподавателя. — После всех подвигов, описанных в ваших книгах?

Дальше я слушал краем уха, внимательно следя за руками и палочкой профессора — не хватало ещё под Обли́виейт попасть, если Гарри не успеет его обезоружить. А Локхарт рассказывал, что не он совершал подвиги, но другие волшебники. Они бы «не смотрелись на обложке» и всякое прочее. Признался в том, что выспрашивал их истории, стирал им память и спокойно пересказывал эти истории от своего лица, не забывая, само собой, солидно это дело приукрасить.

Слово за слово, а Локхарт уже закончил паковку чемоданов и резко развернулся к парням, направив на них палочку. Но Поттер и вправду обладает хорошей реакцией — стоило палочке только показаться, пока Локхарт разворачивался, а Гарри уже достал и навёл на него свою — ковбой, прям, какой–то.

— Весьма сожалею, мальчики, но мне придётся прибегнуть к заклинанию Забвения, чтобы вы не разболтали моих секретов, иначе я не сумею продать ни одной книги…

Совсем дурак? Он даже не обезвредил потенциального противника, который держал палочку! Локхарт начал замах, но Поттер опередил его своим Разоружающим. Палочка профессора вылетела из рук, а сам профессор отлетел назад, грохнувшись на чемодан.

— Веди его в туалет плаксы Миртл, — прошептал я пацану на ухо и отправился в нужном направлении.

Дойдя до нужного места, мне не дольше минуты пришлось ждать парней и вот они пришли, держа на прицеле палочек Локхарта.

— И что мы тут забыли? — рассматривал помещение уже бывший, как я понимаю, профессор.

Я подошёл к Поттеру и прошептал.

— Ищи у центрального умывальника знак змеи и прошипи ему что–нибудь, чтобы открыть проход.

Гарри кивнул и в точности выполнил инструкции. Пошипев на одну из раковин, что стояли кругом в центре, прикреплённые на колоннах, парень привёл в действие механизм. Колонны разъехались в стороны, а одна из них вообще ушла в пол, открывая широкий чёрный провал. Ребята решительно собрались прыгнуть внутрь, а Локхарт — смыться, но его попросту столкнули туда. Забавно. Раньше я считал, что удаляющийся в никуда крик падающего человека бывает только в мультиках, а нет — это реально. Парни прыгнули следом.

— Эх… — вздохнул я обречённо и сиганул следом.

Американские горки по–хогвартски — темнота, ответвления огромного тоннеля, вечно идущего вниз, и склизкая каменная поверхность.

В конце концов я вылетел в просторный зал, который уже был освещён Лю́мосом с палочки Гарри. Под ногами было настоящее кладбище из скелетов мелких животных. Гарри, Рон и Локхарт о чём–то переговаривались и двинулись вперёд. Шёл я на шаг впереди Поттера, за ним Локхарт, за ним Рон. Но в один прекрасный момент Локхарт незаметно отстал, а когда мы добрались до очередного ответвления, где лежал огромный, метров двадцать с лишним выползок змеи, то Локхарт попросту упал. Рон тут же к нему подскочил.

— Вставай! — навёл рыжий свою палочку на взъерошенного и грязного писателя, и тот нехотя и с трудом начал подниматься. Миг, и вот Локхарт уже выхватил палочку Рона, а на лице его вновь сияла ослепительная улыбка.

— Конец приключению, мальчики! Я возьму с собой наверх кусок этой замечательной змеиной кожи. И расскажу в школе, что спасти девочку было уже нельзя, а вы двое лишились рассудка при виде её искалеченного тела. Прощайтесь со своей памятью! Отныне вы ничего не будете помнить о прошлом! Обли́виейт!

Я резко двинулся дальше по коридору, а за спиной раздался взрыв, посыпались камни, пыль. Мы бежали, стараясь не падать и не оглядываться. Когда всё стихло, а с меня, по какой–то причине, спали чары, я наколдовал Лю́мос и осмотрелся. Рядом с пола встал Гарри и тоже наколдовал Лю́мос. За нашими спинами красовался огромный каменный завал, полностью перекрывший вход.

— Почему ты не помог! — не без претензии наехал на меня парень. Грязный, взлохмаченный, весь в следах каменной пыли и крошки.

— Палочка Рона, — ответил, пожав плечами. До Гарри дошло не сразу, но когда дошло, то парень улыбнулся. На секунду.

— Рон! — кинулся он к провалу.

— Гарри? Я здесь! Ты как? К-ха к-ха… Ну и пылища… — раздался заглушённый голос рыжего с той стороны завала.

— Хорошо. А у тебя что? Как Локхарт?

— Нормально, только тут всё завалило! А этого гада, кажется, здорово шибануло! Макс с тобой?

— Да!

— Почему он не помог?!

— Твоя палочка!

— При чём тут… А–а–а-а, понял…

Пока решали, что будем делать дальше, прошло не меньше пары минут. В итоге я вновь наколдовал невидимость на себя и пошёл вместе с Гарри встречать опасность лицом к лицу. Невидимость было решено использовать, как элемент неожиданности на случай присутствия там виновника всего происходящего.

Долго ли коротко ли, но настал конец, казалось бы, бесконечным тёмным извилистым круглым коридорам. Мы вышли к большому залу, больше похожему на пещеру. На противоположной стене красовалась огромная круглая дверь со змеями от центра. Похожа на банковскую, если честно.

— Наверное, — заговорил Гарри подойдя, — тут тоже нужен парселтанг.

Со второй попытки он прошипел что–то на дверь, и вновь механизм сработал. По краю двери поползла железная змея, и стоило ей доползти до одной из тех, что расходились от центра, как они сжимались с характерным звуком открывания гигантской задвижки.

— Вперёд, сэр Поттер, — тихо–тихо сказал я. — И если встретим василиска, то ни при каких обстоятельствах не смотри ему в глаза. Убьёт.

Гарри кивнул и сделал шаг вперёд.

Мы стояли на пороге просторной, тускло освещённой комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные чёрные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. И тишина. Даже знание того, что василиск пока не здесь, не могли остановить разошедшееся сердце, а к горлу подступал комок липкого страха.

— Заглушающие, — максимально тихо, практически одними губами прошептал я и сделав пару жестов, навёл палочку на себя. Хотел наложить подобное и на Гарри, но он был слишком впечатлён, и мне не удалось правильно наложить на него чары, ведь он сошёл с места, сделав первый шаг. Шаг, звук которого гулким эхом разносился между стенами.

Шаг за шагом мы медленно и верно приближаясь к гигантской статуе. Её каменное лицо с длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу, а из–под мантии виднелись две громадные каменные стопы, стоявшие на гладком полу. Именно там, между этих стоп я заметил маленькую фигурку рыжеволосой девочки в чёрной мантии.

Гарри сломя голову побежал к ней и грохнулся на колени.

— Джинни! — голос мальчишки дрогнул, эхом разносясь вокруг. — Только не умирай! Только не умирай.

— Она не очнётся, — донёсся почти неслышимый мужской голос, а Гарри развернулся к одной из колонн позади него. Только сейчас я заметил, что палочки не было у него в руках.

От ближайшей к парню колонны отделилась слегка плывущая контурами фигура человека. Юноша лет шестнадцати, в школьной мантии и чёрными волосами. Он подошёл к Гарри, о чём–то говоря, но до меня доносился лишь гул.

Медленно, даже под невидимостью стараясь скрываться в тенях, я начал подходить чуть ближе, ровно настолько, чтобы всё слышать. А Том всё рассказывал и рассказывал. Какой он умный, как всех провёл, как подставил Хагрида, как искал секреты Тайной Комнаты. О том, как злится на Поттера, о котором ему рассказала Джинни. Фантастическое трепло! В общем, всё свелось к:

— Волдеморт — это моё прошлое, настоящее и будущее! — пафосно, с чувством, толком, расстановкой произнёс неоформленный фантом Реддла, и вместе с этими словами он взмахнул палочкой Гарри, создавая в воздухе горящие буквы своего имени, поменявшиеся местами на другое. «Tom Marvolo Riddle» превратилось в «I am Lord Voldemort».

Момент истины, момент ужаса, осознания, отвращения — всё это читалось на лице Гарри. А я пребывал в несколько двойственном состоянии. С одной стороны, я присутствовал при довольно знаковом событии. Событии из сказки. С другой же — тут скоро появится василиск. Что я тут делаю? Контролирую, чтобы Гарри не помер. Мало ли как могло повлиять на его способности отсутствие Гермионы в Золотом Трио.

Внезапно со всех сторон начала слышаться красивая мелодия, странная, непонятная. Она превращалась во всё более нарастающий гул, но попутно можно было расслышать в ней переливистую птичью трель. Громкость нарастала быстро и даже по полу шли вибрации, даже в теле. Взрыв! Резко обернувшись, я увидел, как вершина одной из колонн под самым потолком буквально разорвалась фонтаном огненных брызг, а в метре от этого места появился феникс. Именно таким его и описывали в книгах — здоровенный, ярких огненных тонов, с большим хвостом, что поспорит размерами с павлиньим. В лапах он нёс… Шляпу! Ну, думается мне, проблем не будет.

Феникс сбросил шляпу к ногам Гарри, а сам приземлился у него на плече. И как он его держит вообще?

Гарри ещё немного поговорил с Реддлом, а потом тот направился к статуе, расставил руки в стороны и громко выдал целую шипящую серенаду. С грохотом и гулом рот статуи открылся. Гарри попятился в сторону входа, а через пару секунд изо рта статуи появилась голова. Огромная голова василиска. Невероятная смесь дракона, змеи, клюва, всё это в практически чёрном цвете с зеленоватым отливом. Голова медленно и неотвратимо потянулась к полу, вытягивая за собой остальное туловище. Василиск уже коснулся пола, а туловище только начало сужаться к хвосту.

Я не смотрел ему в глаза, но самым краем глаза держал хотя бы хвост в области видимости.

Реддл расхохотался, Гарри зажмурился и бросился прочь. Том прошептал что–то василиску и тот пополз за парнем. Я же выжидал, затаившись, и только сейчас понял, что даже не дышал. Может я и считаю себя гриффиндорцем, но не истинным, нет. Моё безрассудство и храбрость идут только после хоть каких–нибудь расчётов и планов, а значит меч из шляпы мне не поможет.

Как бить фантом? Я не знаю не только это, но и то, что из себя представляет Реддл сейчас. По сути, это проекция, но можно ли ей навредить? Судя по тому, что он держит палочку, то и колдовать ей сможет, а значит он является неким вместилищем магии как минимум. Значит, смысла не имеет применять всё, что несёт в себе физический компонент атаки или же атаки по этому компоненту.

Вскинув палочку, я перебрал в голове возможный арсенал и пришёл к неутешительному выводу — заклинаний мало. Только если из гримуара… Но тогда Гермиона… А, к чёрту!

— Да оставь ты птицу! — орал Реддл. — Сейчас же оставь!!! Мальчишка сзади тебя! Ты ведь его чуешь! Убей его!

Тут я глянул на звук и понял, что случилось. Фоукс тихо, без каких–либо звуков, умудрился выбить василиску оба глаза и только теперь начал курлыкать и летать вокруг, забирая на себя львиную часть внимания древней змеи. Вот василиск в очередной раз резко дёрнулся всем телом, подцепив хвостом шляпу и отправив её буквально в лицо Поттеру. Просто… Просто… Нет, ну это какое–то фантастическое везение!

Поттер надел шляпу и, можно сказать, скукожился на полу. Казалось, что шляпа закроет его полностью, а сам он будет говорить: «Я в домике!». Лет через тридцать я от души посмеюсь над этим воспоминанием.

Василиск ещё пару раз отвлёкся на феникса, Том наорал на василиска, из шляпы выпал меч гриффиндора, Гарри его поднял, поднялся сам и…

— Да!!! — вскрикнул Том, когда василиск очередным размашистым движением самым краешком задел Поттера, отправив того в полёт. Что? Что?! Удача кончилась! Поттер не шевелится, меч улетел совсем в другое место. Так, всё становится слишком неправильным.

Сняв пассивный ограничитель гемомантии и вложив палочку обратно в ножны, я ускорился на самый доступный мне максимум, побежав в сторону Джинни. Что я собираюсь делать? О! Понятия не имею! Проблема всплыла откуда не ждали. Пусть и двигаться я начал очень быстро, но вот законы физики никуда не делись. Как и скорость восприятия возросла ненамного. Добежав по прямой до Джинни, я с трудом смог подцепить рукой дневник и хотел уже развернуться в другую сторону, но…

— Что? — резко обернулся Том, а я в этот момент по инерции полетел дальше, в сторону от них. Гравитация — коварная ты сука! Я упал, коснулся пола, перекувыркнулся пару раз и остановила меня стена.

— Так Поттер тут был не один? — удивился Том, но удивление быстро сменилось коварной улыбкой. — А, одним больше, одним меньше.

Фантом Реддла навёл на меня палочку. Быстро вскочив, я бросился в сторону василиска, готовящегося попросту сожрать Поттера. Феникс неистово курлыкал и пикировал на гигантскую змею, но размеры, размеры их несопоставимы.

Пригнувшись, увернулся от одного луча заклинания, второго.

— Хватит уклоняться и прими свою смерть! — проорал Том, но я уже видел цель.

На долю мгновения сконцентрировался и призвал своё оружие. Чёрная с позолотой рукоять полуторного меча удобного легла в ладонь. Ещё один луч заклинания пролетел буквально в миллиметре. Зелёный! Сердце пропустило удар. Но все переживания были где–то фоном, далеко на задворках сознания.

Единственное доступное направление для атаки василиска — сверху. Сбоку не зайду, или же просто пролечу по инерции мимо. Снизу — не выйдет, василиск почти стелется по полу. Сделав пару шагов для максимального ускорения, прыгнул, занося меч для удара, а за спиной своей создал толстую полусферу купола крови.

Я не упал на василиска сверху — больше похоже было, что я влетел в него, в его голову, так удачно немного задранную кверху на феникса. Именно этот момент выбрал Гарри, чтобы очнуться и непонимающе мотать головой.

Меч в моих руках пробил шкуру и черепушку василиска снаружи, уходя куда–то в мозг, но тварь решила, что умирать мгновенно — дурной тон. Изо всех сил я держался за меч одной рукой и какой–то из многих рогов на голове василиска другой. Его нещадно мотало, быстро и резко, вверх и вниз. Пару раз тварь хлопнулась головой о пол, выбивая из–под себя шрапнель осколков и облака пыли. Я не видел, что делает Поттер, Фоукс или Том — я был слишком занят, стараясь удержаться. Родео на агонизирующем василиске!

Внезапно всё закончилось, василиск перестал дёргаться, начав заваливаться. Я не успел сориентироваться и вовремя спрыгнуть, потому меня смачно приложило о пол, а в руке и ноге вспыхнула резкая боль. Такая боль, что казалось глаза из орбит выскочат!

— Не–е–е-т!!! — разорялся Том, стоя где–то… Где–то там.

С трудом переборов боль, я попытался встать, и хорошо, что василиск не придавил меня. Лишь чуть–чуть. Собрав волю в кулак, опираясь о колено, я поднялся, игнорируя боль. Перелом ноги точно есть. Возможно, даже в нескольких местах. А вот рука приобрела дополнительный изгиб в предплечье. И пальцы не двигаются… А меч развеялся, как только я выпустил его из рук.

Пошатываясь, я начал обходить голову василиска, игнорирую разоряющегося Тома, с каждой секундой подходящего всё ближе и ближе. Кажется, он вновь навёл палочку и хотел какое–нибудь проклятье использовать, но ещё он явно хотел поорать и позлорадствовать, или чем он там занимается во время своих длинных речей.

Встав напротив приоткрытой пасти василиска, ширина которой, кстати, лишь немногим уступала моему росту, вынул из кармана мантии дневник. И когда успел припрятать? Без лишних разговоров и предисловий, с размаха насадил дневник, что держал в левой руке, на клык в пасти чудища.

Реддл мгновенно начал корчиться и орать, выронив палочку из рук. Из дневника хлынул настоящий фонтан чернил, заливая всё вокруг. Реддл становился всё меньше, прозрачней, голос его глох и словно удалялся. В конце он буквально сгорел. Как вампир в фильмах, как бумажка, не оставив после себя ни следа.

— Что это было… — Гарри недоуменно смотрел на пасть василиска перед собой, на себя, частично забрызганного чернилами, на меня, забрызганного куда как больше. — Твоя рука!

— О, заметил? — улыбнулся я парню, краем глаза отмечая пробуждение Джинни, там, вдалеке, у подножья статуи Слизерина. А может быть и не Слизерина. Может он так уважал кого–то, что сварганил такую вот огромную статую? И что за глупые и неуместные мысли лезут в голову.

— Тебе нужно скорее в больничное крыло! — Гарри попытался встать, но его ощутимо повело. Похоже, внешне у него никаких сильных повреждений.

— Успеется, возьми дневник. — я вручил ему покорёженную и безнадёжно испорченную вещицу. Тот взял его и хотел осмотреть, но…

— Гарри! — хрипловато крикнула Джинни, уже бежав к нам. Как же быстро она пришла в себя. Пробегая мимо василиска, девочка завороженно смотрела на труп, даже шаг замедлила. А вот и я в её поле зрения попал. — Макс?

— Макс, Макс, — кивнул я ребятам. Фоукс приземлился на плечо Поттеру, уже попутно подобрав шляпу и бросив нам под ноги меч Гриффиндора. Ну или то, что за него все считают. Джинни увидела пару ссадин и общий потрёпанный вид Поттера, и ужаснулась. Посмотрела на меня, на мою руку, и глаза её стали абсурдно большими, да и побледнела она знатно. Хотя, и до этого особо розовощёкой не была. Ну вот, ещё и плакать вздумала.

— Пора бы валить отсюда, хоть и место это требует тщательного исследования.

— Исследования? Это же комната Слизерина! — скривился Поттер.

— Вот именно! — воздел я правую руку к небу, но несколько позабыл, что она сломана. Хрустнуло, «крякнуло», она наклонилась ещё больше.

— Ох… — Джинни решила отправиться в обморок, но не получилось. — Гарри, я… Я хотела сказать тебе…

Тут она осеклась и стрельнула взглядом на меня. Ясно–ясно, всё секрет, я лицо не доверенное, непроверенное.

— Всё, потом поговорите. Валим.

Ребята подождали около минуты, пока я из своей мантии сварганил подобие тоги, повесив сломанную руку на неё. Нужно учиться колдовать и левой рукой. И вообще без рук и палочек — наглядный пример этой суровой необходимости сейчас прижат к груди. Груди, в которой, кстати, похоже сломано ребро. С горем пополам, преодолевая невзгоды в виде тёмных зал, коридоров, грязи, слизи и прочих прелестей подземных пещер, мы услышали вдалеке звук передвигаемых камней. Идя на него, добрались и до завала. Рон знатно поработал руками, очистив верхушку завала в треть человеческого роста. Теперь там и пролезть можно.

— Джинни! — радостно кричал Рон, помогая девочке первой пролезть через этот проём на ту сторону. — Ты жива! Не верю своим глазам! Что с тобой случилось?

Рон попытался обнять её, но Джинни, всхлипывая, отстранилась.

— Ты в порядке, сестрёнка, это главное!

Следующим в проём влетел Фоукс, вынудив Рона отступить на полшага.

— Это ещё что? — воскликнул парень, но пролезший следом Гарри уже объяснял ему. Теперь уже и я выбрался.

— Ого, какой потрясающий меч! — восхищался Рон, глядя на клинок в руках Гарри.

— Ого! — теперь Рон смотрел на меня и на мою несуразную перевязку руки. — Всё в порядке?

— Да, пара ссадин, переломов, ничего необычного.

— Рон, давай выберемся, — перебил друга Гарри, — и я всё расскажу.

— Ну хоть немного…

— Не сейчас. А Локхарт где?

— Он там, — с ухмылкой Рон кивнул куда–то вбок. — Дела у него неважные. Пойдём, увидите.

Через пару минут, под свет крыльев феникса, мы добрались до того самого зала с кладбищем из костей и трубой — точка выхода. Или входа, зависит от точки зрения. Тут–то и прохлаждался Локхарт с видом лихим, придурковатым, всем счастливый и довольный, бурча себе что–то под нос.

— Его заклинание его же и ударило, — пояснил нам свои выводы Рон. — Он теперь понятия не имеет, ни кто он, ни где, ни кто мы такие. Сам для себя опасен. Я велел ему идти и ждать нас у выхода.

Локхарт радостно на нас посмотрел.

— Привет! Странное местечко, да? Вы что, здесь живёте?

— Нет.

Я перестал их слушать, раздумывая над произошедшим. Раздумывал, раздумывал, и… И ничего. Бывает такое состояние, когда ты хочешь о чём–то подумать, или тебе попросту нужно подумать, но вместо размышлений в голове лишь фраза: «Я думаю, думаю, думаю». Сейчас я был в аналогичной ситуации.

— Макс! Ты тут? — Гарри помахал перед моим лицом рукой, выводя меня из этого странного состояния.

— А, да. Что?

— Фоукс не может поднять всех, — в голосе парня было неподдельное сочувствие. — Давай, ты пойдёшь первым…

— Не–не, Гарри. Не прокатит. У меня рука сломана, нога, возможно рёбра и ещё неизвестно что. Может вы сначала, а потом уже за мной вернётся? Ты же сам остаться хотел?

— Ну да…

— Не стоит. Сам я взяться ни за кого не смогу, да и меня толком не обхватить, с моими–то травмами. А если один полечу, то левой рукой спокойно удержусь.

— Макс дело говорит, — кивнул Рон.

В общем, вцепились они друг в друга и понёс их Фоукс в высь. А я ждал. Через минуту птиц спустился вниз. И глянул на меня, наклонив голову.

— А тебе, случаем, просто аппарировать не проще со мной?

Вместо ответа феникс развернулся задом, предлагая схватиться за хвост, как сделал до этого Гарри.

— Ну, как знаешь.

Ухватившись за хвост, я и не заметил, как легко Фоукс полетел вперёд и вверх по трубе. Недолгий полёт, и вот я уже вновь стою в заброшенном туалете Плаксы Миртл. Рядом стоят все остальные, ждут. Джинни тихо плачет, опустив лицо к полу.

— Идите в учительскую, а я в больничное крыло.

— Макс! Но нужно же скорее рассказать, что случилось профессорам! — возмутился Рон.

— Меня больше беспокоит не их душевное равновесие, а мои сломанные конечности.

— А, ну… Да, — смутился рыжий. — Тогда действительно, лучше так и поступить. Сам дойдёшь?

— Не попробую — не узнаю.

— Это, спасибо, вот. — смутился Рон. — За… Ну ты понял.

— Да понял, понял, — похлопал я целой рукой парня по плечу. — Идите. А то профессора учудят ещё чего.

Мы разошлись практически сразу. Оставшись один на один с тёмными коридорами Хогвартса, я внезапно ощутил страх и холод. И боль. Это было настолько безответственно и безумно, что… Хотя, чему я, чёрт побери, удивляюсь?! Шляпа не будет так глупо ошибаться и судя по всему, разглядела–таки во мне гриффиндорца. Но ведь и не будь у меня гемомантии и меча, я не полез бы туда, да? Не полез бы?

До больничного крыла я дошёл быстро. Или не очень — почему–то ощущение времени пропало напрочь. Плёлся с трудом, опираясь порой о стены и делая передышки. Непривычная усталость и слабость буквально захватили всё тело. В очередной раз оттолкнувшись от стены, я попросту ввалился в двери больничного крыла, с трудом устояв на ногах.

— Что случилось?! — возмущённо высказалась мадам Помфри. Кажется, так звали эту медиведьму. Она всего одно мгновение удивлённо смотрела на меня, держа в руках большую бутылку с зельем и пробирочку помельче. Кажется, она что–то разливала по таким вот пробиркам, а я её отвлёк.

— Ох, в каком вы виде… — мадам Помфри поставила пробирки на стол и споро направилась ко мне, но ноги перестали меня держать, и я начал заваливаться вперёд, в темноту…

***

Резко подскочив на месте, я стал озираться по сторонам, силясь понять: «Что произошло?». Светло, как днём. Вокруг лишь белые занавески, а сам я сижу на кровати в простой пижаме. Ко лбу неприятно липли волосы и проведя по нему рукой, я стёр капли холодного пота. Мне снился кошмар? Но я ничего не помню. И… Стоп, рука?

Правая рука была полностью цела. Справа от кровати, на прикроватной тумбочке, лежали аккуратно сложенные вещи, поверх которых была кобура для палочки. И сама палочка.

Внезапно часть шторы отъехала в сторону, явив мне мадам Помфри. Теперь я мог получше её рассмотреть. Статная женщина лет за пятьдесят, в белом чепчике и форме медиведьмы — белая мантия–платье с бордовыми рукавами, манжетами и воротником.

— Вы проснулись, мистер Найт? — строгим взглядом окинула меня медиведьма, прежде чем достать палочку. — Мне нужно проверить ваше состояние.

— Здравствуйте. Конечно, мэм.

Несколько заклинаний сорвалось с кончика её палочки, и буквально через несколько секунд мадам Помфри кивнула сама себе.

— Всё хорошо. Вы полностью восстановились за ночь. Не осталось ни переломов, ни ссадин, ни ушибов. У вас прекрасная регенерация.

— Но и без зелий не обошлось, ведь так?

— Безусловно. Костерост, заживляющие бальзамы, настойка бадьяна. Но по большей части стоит хвалить именно вашу регенерацию, мистер Найт. Директор хотел с вами переговорить. Могу я сообщить, что вы пришли в себя?

— Безусловно.

Мадам Помфри задёрнула занавеску, вновь отделив мою кровать от внешнего мира. Я же быстро приступил к переодеванию и уже через минуту был готов встречать гостей, отодвинув в сторону занавеску.

Ждать пришлось недолго и уже через пару минут в больничное крыло зашёл директор. Как всегда, в своей бледно–лиловой мантии с вышивкой, длинной седой бородой, перехваченной посредине колокольчиками. Он смотрел на меня радушно и по–доброму, через свои очки–половинки.

— Мистер Найт, — улыбнулся Дамблдор, подойдя поближе. — Я рад, что вы так быстро пришли в себя.

— Как и я, директор.

— Позвольте узнать у вас некоторые подробности вчерашнего приключения?

— Какого именно, директор?

Дамблдор улыбнулся в бороду.

— Профессор, можно просто профессор. А приключение — спасение юной Джинни Уизли. Я уже поинтересовался о произошедшем у мистера Поттера и мистера Уизли. К моему сожалению, их рассказ оказался коротким. Вы просто подошли к ним, сказали пару фраз и вот вы уже в Тайной Комнате вместе с профессором Локхартом. Позвольте узнать, как вы пришли к таким неоднозначным выводам, как существование василиска, да и само местоположение Тайной Комнаты.

Я и рассказал — чего таить. Прямо в глаза директору я, конечно же, не смотрел. На всякий случай. Но никаких «левых» воспоминаний в голове не всплывало, да и вообще, мысли с места на место не скакали. Даже намёков не было на то, что кто–то пытается на меня воздействовать.

В итоге я поведал нашу с Гермионой теорию, ту же, что и МакГонагалл, добавив лишь подробности о Миртл. Мол слышал, что она умерла пятьдесят лет назад. Что Тайную комнату открывали тогда же. Логично было бы предположить, что вход в тайную комнату скрывался именно в этом туалете, а найденный символ змеи на раковине лишь подтвердил это.

— Мистер Поттер говорил, — продолжил спрашивать директор, всё так же спокойно стоя рядом с кроватью, — что во время битвы с василиском получил удар и потерял сознание. А через краткий миг василиск оказался мёртв. Это вы его убили?

— Да, директор.

Дамблдор помолчал некоторое время.

— Что же… Это действительно очень храбрый поступок, мистер Найт. Как бы мне наградить ваши заслуги перед школой? Может быть, по сто баллов вам и мисс Грейнджер?

— Не стоит, — с лёгкой улыбкой покачал я головой. — Ни она, ни я это не оценим. Всё–таки баллы дают за успехи в учёбе и прочей регламентированной школьной деятельности, а не за убийство редчайших реликтовых животных пятого класса опасности, по какому–то нелепому недоразумению проживающих под школой.

— И как же нам быть? — с вопросом и скромной улыбкой смотрел на меня директор.

— Могу поспорить, что для вас не является тайной наше с Гермионой посещение Запретной Секции?

— Как и для вас, мистер Найт, мои нечастые визиты ради присмотра за столь юными пытливыми умами.

— Во–о–от. Следующий преподаватель по ЗоТИ может оказаться не столь сговорчивым, как Локхарт, — на этой фамилии ни я, ни Дамблдор не сдержали ухмылки, понимающе глянув друг на друга. — А потому, директор, не могли бы вы посодействовать в получении, хм, годового абонемента в Запретную Секцию на нас двоих?

— А вы от лишней скромности не страдаете, как я погляжу, мистер Найт? — чуть добродушнее улыбнулся Дамблдор. — Что же, думаю, я уже успел убедиться в вашем здравомыслии.

Слова его звучали слишком уж иронично.

— Как и в здравомыслии вашей подруги. Потому, в качестве благодарности, помогу вам в этом вопросе.

Дамблдор задумчиво глянул в окно.

— Как же быстро летит время, — вздохнул он. — Уже и время обеда подошло. Вижу, здоровье ваше позволяет присоединиться к остальным ученикам в большом Зале.

— Безусловно, профессор. И спасибо.

— Не стоит, — отмахнулся директор и мы вместе отправились на обед.

***

— Макс! — сердито прошипела на меня Гермиона, стоило только сесть за стол факультета рядом с ней. — Ты повёл себя предельно безответственно и безрассудно! Гарри всё рассказал, и честно говоря, я не ожидала подобного от тебя.

— А что было делать? — пожал я плечами, улыбнувшись и накладывая себе в тарелку чего–то тушено–мясного. — Нужно было что–то решать.

— И ты решил отправиться охотиться на магическое существо пятого класса опасности? Прекрасно! Хочется ударить тебя чем–то тяжелым. Сам говорил, что нужно быть осторожным, и что?

— Прибил же я его.

— А могло быть и наоборот!

Гермиона ещё пару секунд посверлила меня взглядом, но успокоилась, видя, что начинает привлекать слишком много внимания к нашим персонам.

— Небось ещё и баллов дали за нарушение всех правил.

— Не угадала.

— А что тогда?

— Я выпросил у директора допуск в секцию. На нас двоих. На год.

Гермиона посмотрела на меня в удивлении, и тут же полезла обниматься.

— Здорово! Как же здорово!

Однако отстранилась уже через секунду.

— Но размен не равноценный.

Мы приступили к еде, во время которой директор, с довольным видом восседавший во главе преподавательского стола, попросил никого не расходиться после еды — у него объявление.

— Для тех, кто не смог участвовать в нашей скромной полуночной пирушке, — заговорил Дамблдор, встав из–за стола. — Я с радостью сообщаю, что в связи с устранением угрозы школе, мы с профессорами посчитали допустимым отмену годовых экзаменов. Кроме министерских СОВ и ЖАБА. К сожалению, эти экзамены придётся сдавать.

Дамблдор ещё некоторое время что–то говорил о своём любимом единстве и сплочённости в трудный час, но я его не слушал. Главное, что всё в порядке. Да.

***

До самого отъезда из школы на небе не было ни облачка, что дополняло атмосферу всеобщего облегчения. Судя по всему, Гарри и Рон никому не рассказывали, кроме Гермионы и профессоров, о нашем приключении. Да и Дамблдор на этот раз не объявлял на всю школу о том, кому и за что начислил четыре сотни баллов. Но и так было понятно, что это Поттер. По крайней мере все так думали, могу поспорить.

Отмена экзаменов несколько расстроила Гермиону, ведь она готовилась, пусть и не так фанатично, как в прошлом году. Зато мы, наконец, смогли вдоволь позаниматься магией, устраивая ожесточённые дуэли друг с другом, многократно разнося наш любимый класс в пыль. Сделали пару заметок о том, какие книги стоит поискать на каникулах, составили более–менее приличный на вид план по дальнейшему изучению предметов, в общем, вполне неплохо провели время.

В поезде, на пути в Лондон, местные гриффиндорские сплетницы, Лаванда и одна из Патил… Да что же это такое?! Неужели я не могу запомнить, кто из них на каком факультете учится? Что–то тут не так. В общем, эта парочка умудрилась «отжать» у меня Гермиону, потому я направился на поиск приключений.

Оказалось, сделать это не так просто, ведь единственный источник неприятностей, Драко Малфой и Компания, капитально так притихли после исключения Люциуса из попечительского совета школы. Остальные, что старшие, что младшие, обычно устраивают склоки непосредственно со сверстниками. Вот и ходил я по вагонам, пока не наткнулся на весёлое купе. Там были Гарри, Рон, Джинни, близнецы, и, как ни странно, Джастин. Джастин Финч–Флетчли. Типа, он так сильно извиняется за свои слова и заблуждения, что даже поехал с «коварным наследником» в одном купе?

Ребят я отвлёк от игры в какую–то магическую карточную игру. Никогда не интересовался.

— Привет. Что делаете?

На меня посмотрели, словно я олицетворяю «второе пришествие».

— Макс? Привет, — дружелюбно махнул рукой Поттер, поправив чуть покосившиеся очки.

— Что–то сдохло в запретном лесу, — Джордж или Фред посмотрел на Джорджа. Или Фреда.

— Что–то очень большое…

— …и очень опасное…

— … раз Гриффиндорец–Найт решил явить себя народу.

— Мне одному кажется, что близнецы должны были родиться одним человеком, но что–то пошло не так?

— И не говори, — махнул рукой Джастин, пока все остальные улыбались простенькой шутке. — Мы же не представлены. Джастин. Джастин Финч–Флетчли.

Парень встал с места и протянул руку.

— Макс. Макс Найт.

— Рад знакомству.

— Взаимно. Я, в общем–то, ходил по вагону и искал себе проблем. Их есть у вас?

Близнецы переглянулись, но я сразу же сказал:

— Не вы двое. Ваши проблемы слишком проблемные.

— А какими им ещё быть? — возмутились они одновременно, но перестали тянуться к своим багажам на верхних полках.

— Ну, можешь с нами заклинаниями позаниматься. Мы как раз пытаемся наколдоваться перед каникулами.

— А давайте.

Я зашёл в купе. Места тут ещё было достаточно.

— Что колдуете?

— Гарри показывает нам разоружающее, — Джинни с такой гордостью сказала это, тряхнув огненно–рыжими волосами, что я аж улыбнулся.

— Да? Ну–ка, покажи, — я достал палочку, и медленно навёл в сторону Поттера, но указывая в потолок.

— Хорошо, — несколько стеснительно тот навёл палочку на мою.

— Экспелиа́рмус, — его движение было небрежным и быстрым, дикция качественная. Лучик был слаб, но сильный тут и не нужен.

Моя палочка выскочила из рук и по короткой дуге влетела прямо в руку Гарри.

— Хм, неплохо, — похвалил я парня.

— Неплохо?! — возмутился рыжий, но с улыбкой. — Да Гарри лучше всех нас владеет этим заклинанием.

— Даже мы с этим согласны, — подтвердил один из близнецов, переглянувшись со вторым.

Гарри протянул мне мою палочку.

— Раз уж зашёл разговор о магии, — я вложил палочку в кобуру. — Гарри. Ты собираешься развивать свой талант?

— Талант?

Ребята переглянулись, гадая, какой именно.

— Парселтанг.

От этого все сникли.

— Не поймите неправильно, народ, но… Я заметил, что тебе приходится очень долго концентрироваться, чтобы заговорить на нём.

— Да. Сложно заговорить на змеином языке, — без энтузиазма кивнул парень.

— Я это к чему. Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни. Представьте на секундочку, что та змея, ты, Джастин, должен помнить.

— Угу. Страху натерпелся.

— Так вот. Представьте, что та змея была бы больше напугана, или более агрессивна. Пока бы ты «прогревался», она успела бы покусать кого.

— Но это тёмный дар, — покачал головой Рон. — Если Гарри будет очень хорошо говорить на змеином, то люди будут думать, что он очень хорош и в тёмной магии.

— Да весь Хогвартс и так знает, что Гарри говорит на парселтанге, — еле сдержался, чтобы не пожать плечами. — А так, однажды, это может спасти кому–то жизнь, ведь змеи обязаны слушаться змееуста, если не имеют хозяина. Кто знает, что в жизни пригодится.

Вроде бы согласились, но без энтузиазма. Я и сам не знаю, что сподвигнуло меня выдать подобное предложение.

Ещё около получаса я тусовался с ребятами, колдовали по мелочи, трансфигурировали всякую мелочь то в пуговицы, по школьной программе, то в ещё во что. Когда Джинни начала разбалтывать секреты Перси, я тактично ретировался из купе и пошёл обратно.

Зайдя в наше с Гермионой купе, я застал девочку одну и в весьма измотанном состоянии.

— Что случилось?

— Эти сплетницы мне все уши прожужжали. Невероятно! Как девочки могут столько много говорить о всякой ерунде?! Просто феноменально!

Остаток времени мы проехали под мой рассказ о Тайной Комнате. Уже третий рассказ. Гермионе нужны были подробности, а я и рассказывал. Правда, сместил акценты так, что ничего обо мне нового узнать она не могла. Рано или поздно, для поддержания дружбы, мне придётся раскрыть несколько карт, но мне кажется, что чем дольше я жду, тем сложнее будет это сделать. Типичная проблема тех, кто что–то скрывает от других.