Шаг первый. Новый мир

Глава 19

Тускло освещённый зал мрачной Тайной Комнаты Слизерина, как и холод подземелий, не располагали к долгим и сложным мыслительным экзерсисам. Не располагали к ним и две обескураженные личинки человека — плотно связанные Инка́рцеро Рон и Гарри, активно извивающиеся на полу. Не располагает к размышлениям и появившийся женский голос в голове. Я просто от всего этого устал. Махнув рукой, отправился к кучке одежды, сваленной мною же за пределами протравленного в камне пола рисунка ритуала.

— Макс! — окликнула меня Гермиона. — Что делать–то?

— Пока не знаю. Лично я сейчас буду одеваться.

На этот раз Гермиона отвернулась. Занятно, что кольцо Блэков я не снимал и оно осталось на пальце. Магия, Макс! Шрамы на теле также остались, хоть и стали менее заметны — тут ритуал не помог. Наверняка есть пока что неизвестный и непонятный мне уровень воздействия на тело, душу, или что–то подобное.

«Конечно же есть» — вновь раздался женский голос в голове, который я решил проигнорировать.

«Смешной мальчик».

Вернув своему облику подобающий вид, оправил края зимней мантии и провёл палочкой по широкой дуге, вкачивая побольше магии в Репа́ро, устраняя следы ритуала — вообще не хотелось сейчас тратить драгоценные психические ресурсы на безжестовое и невербальное колдовство. Рисунок в камне буквально зарос словно ранка, а я подошёл к замершим парням. В их взгляде уже не читалась та обескураженность, но некая враждебность и настороженность присутствовали в избытке.

Несколько секунд я пытался придумать какой–нибудь способ разрешения очевидного конфликта, но… Нет его, на самом–то деле. Эта парочка считает меня «Пожирательским сынком» наподобие Малфоя и по их мнению, я наверняка подпадаю под категорию «злой Тёмный маг», а на Гриффиндор попал, очевидно, обманув шляпу — настолько был коварен. Сейчас я не уверен, что лёгкий путь является наилучшим, но я просто не имею ни грамма желания с этим всем возиться. Плавно, но быстро вскинув палочку, кинул в каждого Со́мнус.

— Ты что–то придумал?

— Обли́виейт.

— Это может им навредить, — Гермиона была явно недовольна таким решением.

«Конфу́ндус и внуши, что их поход был сном. Обратно в гостиную отнести и всё. Их сознание размажет воспоминание тонким слоем по менталу, а проснувшись, они сами всё забудут».

Желание возмутиться на непрошенные советы незримой собеседницы пропало так же быстро, как и появилось — я действительно не хотел париться обо всём этом. Радость от проведённого ритуала была безвозвратно омрачена голосом в голове и этой парочкой. Надоело всё это.

— Есть другой вариант, — ответил Гермионе и навёл палочку на Рона, формулируя мысленную инструкцию. — Конфу́ндус.

Повторил то же действие с Гарри, накинул Стазис на парней и превратил их в статуэтки.

— Что это было за заклинание? — тут же оживилась Гермиона, пусть и немного переживала за двух оболтусов.

— Безвредное. Конфу́ндусом внушил им, что поход в Тайную комнату им приснился. Вернём в гостиную и посадим за стол, где они всё время в шахматы играют.

— Хорошая идея. И как я сама не догадалась?

Быстро сложив пустые банки–склянки и прочий инвентарь вместе со статуэтками в сумку, мы отправились на выход из Тайной Комнаты. Уже в зале с полом из костей Гермиона задала вполне резонный вопрос:

— Макс, а как выбираться–то?

Хороший вопрос, должен я заметить. Решение пришло в голову довольно быстро — сняв сумку и присев на одно колено, посмотрел на девушку.

— Залазь на спину. Я поднимусь по трубе чарами Паучьих Ног.

— Это… несколько смущающе, — немного потупилась Гермиона.

— Могу в статуэтку…

— Вот уж нет!

Гермиона решительно подошла, подняла мою сумку, перекинув её ремень через плечо, и хотела было обнять за шею, устраиваясь на моей спине, но таких испытаний мне не нужно.

— За плечи снизу лучше, а лучше просто повыше устройся, а руки через плечи перекинь, только не шею. Задушишь же…

— А? Да, действительно…

Стараясь не обращать внимание на приятные неудобства, я сконцентрировался на подъёме по ужасно гладкой трубе, почти не используя усиление гемомантией. Однако, к моей радости, даже без осознанного усиления, подъём не вызвал даже одышки.

Вход в Тайную Комнату был открыт, но тут я не удивился — Поттер вообще не самый догадливый, как мне кажется, молодой человек. Зачем закрывать подозрительный проход в женском туалете, действительно?

Под чарами сокрытия мы быстро добрались до уже опустевшей гостиной факультета. Проверив пространство вокруг на чьё–либо присутствие и не обнаружив скрытых и явных наблюдателей, я быстро выложил из сумки статуэтки парней и превратил их обратно в людей. Отлевитировав их спящие тела за стол с шахматной доской и неоконченной партией, придал им такой вид, словно парни попросту заснули за столом, ожидая чего–то. Только после этого мы с Гермионой пожелали друг другу спокойной ночи, и девушка отправилась в женское крыло. Я же вновь покинул гостиную и отправился на верх Астрономической башни.

К своей удаче я не встретил никого из преподавателей на ночном дежурстве и без проблем добрался до башни. Как только открыл дверь и шагнул наружу, под лунный свет, что–то ёкнуло внутри, и тело немного напряглось, а внутри словно прошла череда жарких волн. Остановившись как вкопанный, стал прислушиваться к внутренним ощущениям, но ничего больше не происходило. Минута, две, десять. Ничего. Что–то изменилось, но что — неясно.

«А ты зеркало наколдуй, мальчик».

Досада и некая злость на краткий миг пронеслась в моих мыслях — неприкосновенность моего разума под угрозой! Однако, здравомыслие взяло верх — избавиться от неизвестной дамы в голове прямо сейчас у меня не получится, а вот узнать степень влияния полнолуния можно. А ведь как всё было распланировано — что же могло пойти не так?

Достав из сумки пустую склянку, трансфигурировал её в зеркало и осмотрел себя. Первое, что выбивалось из привычного мне образа — вертикальные зрачки. Всё такие же голубые глаза и кажется, что радужка даже стала несколько ярче, но вот зрачок вертикальный и сейчас довольно широко открыт. Глянув вокруг, с удивлением обнаружил улучшение зрения, его остроты, правда красок не добавилось, а ночь всё так же не изобилует оттенками, даже под светом луны. Но вот я вижу движение на краю Запретного Леса, а присмотревшись, узнал вынюхивающего что–то оборотня. Желая рассмотреть получше, понял, что могу увидеть даже редкие волосинки на тщедушном, но крупном теле, застрявшем формой между волком и человеком. Но не это привлекло моё внимание, а множество мелких шрамов от колотых ран — шерстяным покровом оборотень похвастать не мог.

Словно почуяв слежку, оборотень начал осматриваться с очень даже умным взглядом и в итоге решил глянуть в мою сторону. Не думаю, что он меня увидел, но всё равно убежал вглубь леса. А ведь это Люпин, однозначно. И форма та же, да и следы от колотых ран, а ведь месяц назад он с этими ранами и обратился в больничное крыло. Ну ничего, придёт и его время. И вот, кстати, вопрос — его что, на «улицу выпускают»? Судя по вполне разумному взгляду и поведению, сейчас он под зельем и мозги его на месте, но тем не менее.

«В школе преподают оборотни, куда катится Хогвартс?»

Проигнорировав слова в голове, продолжил осматривать через зеркальце себя любимого, но единственное, что нашёл в дополнение к глазам — чуть–чуть заострившиеся клыки как верхние, так и нижние. Хотя… это всех зубов коснулось — режущая кромка очевидно заострилась, но осталась неизменной форма. Но больше никаких изменений я не вижу.

«Повышены физические характеристики на 31,4 процента от того, что было до выхода под лунный свет».

Да что же за… Тебе–то там откуда знать?

«А мне отсюда виднее».

Откуда?

«Отсюда».

Ну вот и сиди там. Физические характеристики, чёрт бы их побрал! И что же это получается? Вышел на лунный свет и со мной произошёл ряд изменений, затронувших глаза, зубы и всё тело, но при этом я остался собой?

Несмотря на холодный зимний ветерок, расстегнул мантию и прочие тёплые одежды, начав осматривать торс. Да всё так же, и шрамы там же! Но что–то же произошло!

«Очень своеобразный мальчик–оборотень, который и не оборотень в привычном понимании».

К чёрту! Кидаться ни на кого не собираюсь вроде как, да и разум на месте, а значит подумать об этом можно будет и после.

Покинув Астрономическую башню, вернулся в гостиную. Парни ещё спали за столом, и не став их тревожить, я вернулся в комнату. Остальные тоже спали. Совершив вечерний моцион, улёгся в кровать.

И что же там такое в моей голове? Может уже представишься?

«Да не паникуй ты, забавный мальчик. Я — то, что делало диадему способной заниматься любыми вычислениями и мысленными экспериментами».

Требую подробностей.

«Ты же не думаешь, что есть какие–то чары или заклинания, способные во многие десятки раз увеличить скорость и качество мышления? Вот и Ровена так не думала, прекрасно осознавая пределы возможностей человеческого тела на данной стадии эволюции».

В те времена знали об эволюции?

«Нет, что ты, забавный мальчик, это я интерпретирую информацию на основе твоих знаний и понимания окружающего мира».

Так, стоп, боярышня. То есть ты, кем бы ни была, спокойно лазишь по моей голове и знаниям в ней, но я так не могу по отношению к тебе?

«Ограничения для сохранности разума. Другой тип мышления и восприятия информации. Да и не располагаю я знаниями. Лишь только о себе. Так было задумано».

Хорошо, будем думать, что я тебе верю. Продолжай.

«Не могу сказать, о чём думала Ровена и почему получилось то, что получилось, но вот результат. Человеческий разум, отделённый от тела и души, помещённый в иной носитель. Это если на понятном тебе языке».

Интересно, кого под нож пустила Ровена для создания своей диадемы?

«Подозреваю, что скопировала собственный разум. Я много лет провела у неё на голове и степень её паранойи была просто запредельной. Свои мысли и идеи она могла доверить только себе».

Но разве лишив разум памяти не растеряется ли личность? В чём смысл?

«Именно так, но ограничения были прописаны в самой диадеме. Я как бы Я, но из чего это Я состоит — не знаю».

По этой причине дочь Ровены не смогла воспользоваться твоими вычислительными способностями?

«Нет, нет, что ты, смешной мальчик! Я просто не хотела помогать воровке».

А почему тогда тебя не обнаружил Волдеморт? Он вроде бы маг не из последних.

«Пф–ф–ф, ха–ха–ха, ты действительно смешной мальчик! Волдеморт лишь самоучка. Запуганный, жадный, амбициозный, властный, беспринципный самоучка. Зная назубок всю школьную программу и пару десятков книг Запретной Секции, он возомнил себя могучим волшебником. Он так верил в свою непогрешимость и гениальность, что погряз не просто в тёмной магии, а в откровенной чернухе, самостоятельно открывая или разрабатывая новые, всё более чёрные и жестокие заклинания и ритуалы. Никого не напоминает? Три цели были в его жизни на момент создания крестража в диадеме — сила, власть и бессмертие. Его осколок, оказавшись в диадеме, искал чары, которые делали бы диадему столь уникальной. Но разве мог подумать зазнавшийся чёрный маг, что в диадеме есть разум, а сама диадема вовсе не зачарована?».

Стоп! Но как тогда простая диадема могла служить столь эффективной, эм-м… Платформой для разума?

«Сугубо особенности структуры самой диадемы, просчитанные Ровеной. Аппаратная часть, так сказать».

Так. Ты говорила, что не имеешь знаний, но сейчас рассказала немного и о Ровене, и о Волдеморте. Как так?

«Какими бы ни были ограничения, но работа разума оставляет свой энергетический след. О Ровене я сужу, так как многие годы была с ней. О её дочери я ничего не знаю и не помню, кроме того, что она воровка. Осколок Волдеморта находился буквально в диадеме не один десяток лет».

Ясно. А с ними ты тоже так общалась?

«Нет. Ограничения».

Тогда зачем ты общаешься со мной?! Мало приятного, знаешь ли, осознать в один прекрасный момент, что результатом ритуала стала шизофрения в голове.

«Ой, да ладно тебе, смешной мальчик. Любой человек является шизофреником в этом смысле, а количество личностей может быть даже больше одной. Неужели ты никогда не вёл «внутренний диалог», рассуждая о разных вещах? Никогда не мучила совесть? Просто некоторые люди спорят сами с собой, а некоторые умудряются дать этим псевдоразумам самостоятельную личность».

Вот не надо мне тут говорить, что моя ситуация — нормальная. Да и откуда тебе знать?

«Я делаю выводы на основе твоих же знаний. Своих у меня нет, но теперь будут накапливаться, ведь у меня теперь живой носитель без ограничений на накопление информации».

Хорошо. Допустим. Я не считаю это нормальным, но допуская возможность неосознанного существования кучи шизофрений. Тогда проанализируй и скажи, как получилось так, как получилось?

На краткий миг я ощутил слабенькую тяжесть в голове, а мысли в ней буквально носились как сумасшедшие — цифры, схемы, теории, расчёты. Вроде бы и я их делаю, и даже контролирую, но такая скорость мышления настолько непривычна, что весь этот процесс кажется чужеродным. Но я заметил и другой факт — до ритуала такая нагрузка уже бы вызвала головную боль и повышение давления да такое, что нос пришлось бы от крови вытирать.

«Всё», — вновь раздался голос в голове, а я хотел уже потребовать рассказ, но понял, что и без этого всё понял и знаю.

Меч Духа поглотил суть диадемы. То, что делало её такой уникальной. Я думал, что это некое зачарование, но это была сама диадема как физический объект и разум в ней. Именно их меч и поглотил, как–то по–своему интерпретируя в духовно–энергетическом плане. Дальше в дело вступил ритуал по реконструкции тела. Он попросту воссоздал органическое подобие структуры диадемы и впихнул туда разум. Проще говоря — у меня в голове теперь есть некое новообразование, органично вписавшееся между мозжечком и полушариями головного мозга, немного потеснив последние. Однако мозги не пострадали. За счёт приживлённой крови, души василиска или ещё чего, центральная нервная система наряду со всем остальным телом и так усилилась по всем фронтам, а небольшое уменьшение объёма мозга было осуществлено не за счёт уменьшения количества нейронов, а за счёт увеличения плотности их расположения. Занятно, что этот разум имеет полный «диагностический» доступ к телу и точно знает абсолютно всё, что происходит в теле, где какая клеточка и прочее. Проще говоря, в моём теле появился некий автономный сервисный центр и полуавтономный суперкомпьютер, а его софт — этот разум. Вот только мне этого не надо! Как избавиться от второго разума, который, кстати, как и мой собственный, хранится в душе. То есть, это полноценный разум! Второй!

«Не надо от меня избавляться, да и не получится так просто. Я уже привыкла «быть». На основе твоих знаний я уже знаю как минимум один способ решения возникшего затруднения к нашей взаимной выгоде».

Излагай.

«Как ты уже знаешь, все данные с твоего тела, как и мысли, поступают в том числе и на меня. Иметь органическое тело оказалось неожиданно интересно. Теоретически можно попробовать приживить разум душе и провести уже известный тебе ритуал».

Конечно же! Ведь души на каждом углу валяются!

«Вообще–то да. Какой же ты всё–таки смешной мальчик. Ты располагаешь всей нужной информацией, но выводы делать не хочешь. А ведь ещё и других людей в этом попрекаешь».

Ну давай, расскажи то, что я знаю, но не знаю.

«Из трудов Экриздиса ты знаешь, что душа зарождается во время развития зародыша. Труды по Витамистериуму должны были натолкнуть тебя на мысль, что во всём живом зарождается душа, но её развитие зависит от сложности организма, а зарождение разума — от наличия органов для мышления».

Как я понимаю, ты предлагаешь создать жизнь с душой? Но ты тогда должна понимать, что в этом деле моя мораль выставляет ряд ограничений.

«Безусловно. Потому я предлагаю попробовать довольно занимательный эксперимент, предварительная схема которого уже выстроена мной. Можно попробовать взять какую–нибудь небольшую и неразумную форму жизни и создать Духовную Связь, где твоя душа будет, так сказать, ведущей, а душа этой формы жизни — ведомой. Принудительное развитие по образу и подобию, но отсутствие развитой нервной системы не даст толчка развитию разума. Потом уже можно будет рассчитать ритуал по переносу моего разума в новую душу и перестроить тело. И будет нам двоим счастье».

Допустим. Тут я согласен. Никаких крестражей делать я не собираюсь для подобных целей, да и для каких бы то ни было других тоже — мне моя душа дорога, да и наглядный пример нежелательности создания подобных осколков летает где–то по Англии. Вырастить душу? Хороший эксперимент. Этим можно заняться. Да и нахождение двух разумов в одной душе позволяет чувствовать ложь как свои собственные пальцы. Эта незнакомка, буду называть её Ровеной…

«Сойдёт».

…Хм, в общем, Ровена немного недоговорила о Ровене, но о характере, а не действиях. Кстати, а смысл мне оставлять тебя сейчас, а не пытаться выдворить или уничтожить? Ведь как я понял, некая органическая структура в моей голове уже существует и будет выполнять твои функции.

«Безусловно будет, но качество?.. Давай представим всё в понятных тебе ассоциациях. Твоё тело — компьютер. Новая структура в нём — новое устройство. Ты — операционная система. Я — драйвер нового устройства. Представим на секунду, что данная ОС способна сама писать новые программы и драйвера, но для этого нужны время и ресурсы. Удалив меня, неизвестно сколько времени тебе придётся потратить для достижения аналогичной производительности. Однако, пока есть я, то по образу и подобию моих действий, данные о которых неминуемо будут откладываться, ты сможешь намного быстрее освоить самостоятельное управление новым устройством. Аналогия так себе, но в целом верна».

Ты говоришь как я. Складывается ощущение, что я общаюсь сам с собой, только вот у собеседника моего женский голос и ассоциирует он себя с женщиной. От этого бросает в дрожь, откровенно говоря.

«Само собой я буду говорить как ты, мой смешной друг».

Табун мурашек пробежал от окончания этой фразы.

«Это была шутка».

Не смешно.

«Спорное утверждение. А говорю я так же из–за общего ментального пространства. Для меня–то твои мысли и действия такие же мои, как и твои. Я мгновенно учусь».

Так, всё. Хватит с меня. Я понял, что ты безопасна и полезна. По крайней мере пока. Чёртовы искусственные интеллекты, крестражи и прочая дрянь. Кстати, а что ты будешь делать, когда получишь своё тело?

«Жить?.. Наверное».

***

Следующий день после полнолуния и проведённого ритуала начался с зеркала. Глаза пришли в норму, но кромка зубов была явно излишне острая. Лёгкое диагностическое заклинание из арсенала колдомедиков показало аномальную прочность эмали и немного удлинившиеся корни, но без каких–либо визуальных искажений. На утренних физических тренировках ко мне присоединилась Гермиона, то и дело поглядывая на меня, но не так, как можно было подумать. В её взгляде отчётливо читалось лёгкое беспокойство — наверняка она переживает о том, что ритуал мог сработать не полностью. Говорить ей, что некие последствия всё равно остались, я не стал — незачем беспокоить понапрасну. Да и сам ещё не разобрался в этих последствиях, а Ровена не может провести анализ — недостаточно знаний. Ведь ритуал строился лишь на моих догадках, а несмотря на свою очевидность, они вполне могут быть ошибочными.

Относительно самой Ровены — она молчала. Ну, как «молчала»? Изредка комментировала происходящее вокруг, и комментарии эти носили довольно… непривычный вид. Брался некий эпитет и приставлялся к слову «мальчик» или «девочка». Дав однажды кому–то характеристику, Ровена замолкала.

В целом же, жизнь в Хогвартсе полностью вернулась в своё русло. Шум и веселье гостиной факультета позволяли, как ни странно, расслабиться после тяжелого и насыщенного дня, а такими были абсолютно каждый. Вот, взять, к примеру, физические тренировки. Раньше пассивная гемомантия усиливала характеристики тела процентов на тридцать от того, что должно быть при текущей кондиции. Сейчас же, без всякого целенаправленного усиления, я минимум в два раза быстрее, сильнее и всякое прочее, а значит и на тренировках приходилось куда сильнее целенаправленно ослаблять себя для развития тела. При этом ночью я становился ещё чуточку «лучше». Факт занятный, но изучать его не хочется — достало уже. В волка или какую другую тварь не превращаюсь, и хорошо.

Манипуляции с кровью, как и объём создаваемой субстанции, немного выросли, но не так, как хотелось бы. Но несмотря на незначительный прирост качества этой способности, у неё теперь есть ряд очевидных плюсов. Первый — не требует много энергии. Так, совсем крохи, даже меньше, чем напряжение извилин при колдовстве. Само собой, с ростом объёма создаваемой крови возрастает и расход энергии, но даже на максимуме объёма, а это около полутора кубометров, я почти не утомился физически. Правда голова разболелась так, что её захотелось отрубить, но это норма, как мне кажется.

Наличие в голове нового вычислительного центра имени Ровены ощутимо улучшило качество жизни. Нет, я не стал быстрее думать обычные мысли или что–то подобное, не изменилось восприятие времени, но многие бытовые и обыденные вещи стали обрабатываться этаким подсознанием намного быстрее. Мозг человека обрабатывает огромный поток различной информации в обход сознания: механика движений объектов вокруг и собственного тела, расчёт физики объектов, расчёт… Да всего подряд расчёт! Вот тут–то и сказывается работа Ровены. Всё, что связано с перемещением в пространстве, от банального балансирования на ноге или руке, до подсознательного расчёта, например тройного рикошета камня от стен с попаданием «в яблочко», и точно выверенного броска… Сам факт существования Ровены помогает вообще во всём! Могу поспорить, что дай мне кто пистолеты и автоматы, я смогу потягаться с Дэдшотом в меткости и возможно, выиграть. О различных математических расчётах, работе с пространственными моделями и визуализации говорить не стоит — тут вообще несравнимо со мною прошлым. При этом после ритуала нагрузка от работы Ровены вообще никак не сказывалась на моём самочувствии, лишь лёгкое напряжение ощущалось в голове. Правда, ради эксперимента попросил Ровену «отключиться», и в результате все эти бонусы сошли на нет — минимум изменений. Минимальная разница. Какой же сумасшедший ворох работы выполняет это дополнительное сознание?

В общем, факт наличия ещё одного сознания меня вообще перестал как–то трогать, хоть и поначалу я возмущался. Причины просты — Ровена полезна, это «раз». Меня всё достало — это «два». Вокруг на самом деле так много всего происходит и так легко влипнуть в передрягу, что начни я беспокоиться обо всём, то никаких нервов не хватит. Серьёзно — нужно хотя бы на полгодика остановиться в своей бурной деятельности и взять перерыв, игнорировать всякую херню и ни во что не лезть. Проект по созданию души был отложен до лета. В итоге я просто учился вместе с Гермионой, запоминал материал из Запретной Секции, делал уроки, практиковался в колдовстве и опустошал кухню Хогвартса. Не то чтобы есть так сильно хотелось, но там много вкусных овощных и мясных блюд, а это я люблю.

Раздражал Люпин. Немножко, совсем чуть–чуть, но раздражал. Раздражал этот его забитый вид, никакая одежда, виноватый взгляд. Пару грамм на чашу весов в пользу раздражения кинул и тот факт, что Люпин однозначно никому не сказал, что кого–то покусал, а ведь не заметить это невозможно — сам после полуночи был изранен, а судя по описанию жизни оборотней Форфангом, этот самый оборотень всегда знает, нашёл он себе добычу в полнолуние, или нет. Так вот — Люпин никому не сказал, что кого–то покусал, а на меня единственного смотрел пару раз виновато. Ну и на Гарри тоже. Но! Если я правильно помню его диалог с Блэком, то наш профессор действительно считал Сириуса виноватым в предательстве Поттеров и действительно думал, что Блэк может охотиться за Гарри. Однако при всём при этом никого не оповестил о том, что Сириус является анимагом и знает минимум семь тайных проходов в Хогвартс! В общем — раздражает.

В остальном же, ничего особенного больше не происходило. Гарри и Рон всё так же без всякого результата продолжали свои попытки следить за мной и Гермионой, и постоянно оказывались в дураках. Сколько раз они гадали, как я их под мантией обнаруживаю — просто не счесть! Ну и в итоге они пришли к выводу, что «Пожирательский сынок» использует какую–то тёмную магию, ведь как иначе? Разве может порядочный волшебник обнаружить их под такой чудесной мантией? Идиоты — они тупо шумят! А ещё любой человек способен почувствовать на себе взгляд другого, особенно такой пристальный.

Вот в такой относительно спокойной атмосфере тянулись дни один за другим. Где–то на их фоне стаял снег и начался мерзкий переход от Шотландской зимы к Шотландской весне, а это промозглый ветер, ледяные дожди, изморозь с инеем по утрам. Шли матчи по квиддичу, на которые я по старой традиции не ходил, демонстрируя МакГонагалл свои успехи в трансфигурации и получая еле заметную одобрительную улыбку. Собственно, как и Гермиона. Дополнительные предметы в виде Рун и Арифмантики также не доставляли ровным счётом никаких проблем и даже немного помогали в деле сближения факультетов — что профессор Бабблинг, что профессор Вектор задавали порой на практических занятиях этакие лабораторные работы, но из–за малого числа учеников на потоке по этим предметам, давали одну на всех и разделяли обязанности. Вынес я с этих занятий и довольно любопытную рунную цепочку, вышив её на изнанке своей сумки с вещами. Теперь, прежде чем в неё лезть, нужно простым движением дезактивировать защиту, иначе магическая шоковая терапия не очень тонко, но очень эффективно намекнёт вору–злоумышленнику о нежелательности его необдуманных действий.

Малфой сотоварищи вновь притихли, но игнорировать Поттера и Уизли было выше его сил, потому нет–нет, да и произойдёт какая–нибудь словесная стычка, в которой Драко с надменной улыбочкой прячется за спинами Кребба и Гойла, а Гарри придерживает багровеющего от злости Рона. Разумеется, не только на нашем потоке шла конфронтация между гриффиндорцами и слизеринцами — на других конфликты тоже были, и мадам Помфри без работы не оставалась. Однако, только у нас, как мне кажется, одни и те же люди устраивали конфликты и мелкие стычки чуть ли не каждый день. Остальным на потоке даже делать ничего не надо было, если хотелось конфликта — можно было просто подождать и в течение дня что–нибудь да произойдёт. А я? Я делаю вид, что никого из них не знаю. Пока успешно.

Пока, как говорится, суд да дело, на улице окончательно воцарилась весна, принеся с собой яркую зелень очнувшихся растений и травы, различные цветы, а мрачность Запретного Леса словно отступила на второй или даже третий план. Однако, весна пришла на улице, а вот замок был всё ещё промёрзший, и вот же парадокс — в Хогвартсе все ходят в тёплой одежде и чуть ли не зимних мантиях, а они реально намного теплее обычных, а вот на улицу выходят в более лёгкой одежде — на солнце погреться, у озера прогуляться.

Ближе к концу учебного года количество домашних заданий стало превышать некоторые разумные пределы и даже в прошлой жизни я не могу припомнить ни одного предмета как в школе, так и университете, по которому бы задавали так много. Казалось, будто преподаватели задались целью нас изжить с этого света или загнать половину студентов в больничное крыло с переутомлением и истощением — зря что ли Снейп варит стандартные наборы зелий? У них всё–таки срок годности есть, а пропадать продукту не дело.

Буквально за день перед экзаменами я подошёл к профессору Флитвику после занятий по чарам.

— Профессор.

— Да, мистер Найт? У вас есть какие–то вопросы по предмету?

— Не совсем. Хотелось бы узнать у вас, не собираетесь ли вы «заряжать» тот маговизор в ближайшие дни?

— О, меня радует ваш энтузиазм, мистер Найт, — с улыбкой ответил профессор, спрыгивая со своей импровизированной подставки у кафедры. — В субботу после обеда как раз собирался проследить за работой одного простенького артефакта. Но позвольте узнать цель вашего интереса?

— Ничего действительно особенного. Хотелось лишь узнать принципы активации и работы схем для ритуалов на плоскости.

— Действительно, ничего особенного. Я могу поведать вам их суть и так. Схема ритуала на плоскости создаёт похожую структуру, как и у заклинаний, только если сфера или иная структура заклинания создаётся в пространстве, вне палочки, то рисунок действует несколько иначе. Есть два типа создания структуры — сфера и полусфера. Конечно, как и в заклинаниях, может быть не только сфера, но именно такая структура наиболее часто встречается. Большинство рисунков и схем создают над собой купол полусферы, в которой и происходит создание, упорядочивание и заполнение магических потоков и слоёв, определяющих эффект ритуала. Полусфера создаётся неспроста и это служит облегчению ритуала, но работает только с теми, где полную сферу можно разделить на две равные части плоскостью симметрии. Если же структура ритуала не может быть разделена подобным образом, то создаётся полная сфера, половинки которой находятся над и под рисунком. Такой ритуал требует на несколько порядков больше магии, ведь нижней полусфере во время формирования и работы приходится преодолевать магическое сопротивление поверхности и чем более энергонасыщенной является поверхность, тем больше требуется магии. В таких ритуалах зачастую используются жертвы. Неважно какие. Кстати, мистер Найт…

— Да, профессор?

— Я наслышан о ваших с мисс Грейнджер успехах в области Рун и Арифмантики. Но мне кажется, что вы несколько… — Флитвик пытался распробовать слово на вкус. — Не выкладываетесь до конца по этим предметам. Нет–нет, я ни в коем случае вас не виню и даже в чём–то понимаю желание быть успешным, но не гениальным. Это я всё к чему — не желаете на следующий год поучаствовать в одном моём проекте?

— Хм…

«Соглашайся».

Цыц, шиза, я думу думаю.

«А что тут думать? Работа с таким известным мастером в нескольких магических дисциплинах однозначно пойдёт на пользу как в плане личного опыта, которого тебе не хватает, так и в качестве материала для портфолио. Те же нюансы со схемами ритуалов не указаны в книгах, а ведь это важно. Сколько ещё подобных тонкостей кроется в магии, а передать их могут лишь мастера?».

— Думаю, я заочно соглашусь и спрошу об этом Гермиону. Но хотелось бы узнать, в чём суть проекта?

— О, это просто чудесная идея, недавно пришедшая ко мне при прочтении маггловских книг.

Флитвик выдержал драматическую паузу.

— Создание накопителя магии! — при этом профессор выглядел очень пафосно и величественно, а при его росте это выглядело забавно.

— А разве их нет?

— Ничего достойного, грубые поделки! — Распалялся профессор. Похоже, это важная для него тема. — Грубейшие работы по установке природных драгоценных камней, в которых может аккумулироваться мизер магии. Вы даже не представляете, мистер Найт, во скольких магических направлениях могут оказаться полезны действительно ёмкие накопители! Да те же ритуалы — можно будет навсегда вычеркнуть из истории такие вещи, как жертвоприношения! Просто использовать накопители!

Профессор чуть ли не подпрыгивал от избытка энтузиазма и казалось был готов броситься в омут исследований вот прямо сейчас.

— Я вас понял, — улыбнулся в ответ на такой запал старенького профессора. — Я обязательно переговорю с Гермионой и скорее всего она согласится.

— Было бы просто прекрасно! Нужно срочно сделать пару расчётов, да… — профессор поспешил к себе в кабинет, но развернулся на полпути. — Ах, да. Всего доброго…

Но умом он был уже не здесь.

Развернувшись, я покинул аудиторию и отправился в Большой Зал на обед. Там я поведал Гермионе о предложении профессора и получил радостное подтверждение участия. Стало быть, в следующем году займёмся уже чем–то интересным.

«Ты бы и сам справился, разумеется. Ведь есть я».

Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, да, Ровена?

«Именно».

За пару дней до экзаменов в библиотеке стало вообще не протолкнуться. Как и положено, ученики спохватились в последний день, начав лихорадочно навёрстывать упущенное. Первое полугодие учиться не давали дементоры, а во втором — радость от их отсутствия. Вот и стало в обители знаний не протолкнуться, словно здесь галлеоны раздают. Однако ни для меня, ни для Гермионы не составило проблем всё сдать, и по ощущениям, на «Превосходно». Даже зельеварение. Вообще, сдать зельеварение на «Превосходно» не так уж и сложно — всего–то нужно знать теорию и варить зелье по инструкции, немного корректируя процесс основываясь на опыте. Но вот если ты варишь зелья по принципу «лишь бы сварить», то Снейп не поставит «превосходно» просто потому, что твой результат таким не будет. Могу поспорить, что даже Поттер может получить такую оценку, если возьмётся за ум, и не будет сам себя накручивать недружелюбным отношением преподавателя. Да, Снейп — говно и ему ещё воздастся, но хоть по предмету своему он и ставит высокую планку, но за зелья никогда не занижал оценку. Ни разу. Вообще.

После всех экзаменов оставалось ещё несколько дней безделья перед отъездом, а занятий уже не было. Кто–то вместе с командами по квиддичу летал по полю, развлекаясь, кто–то гулял и устраивал пикники, а я тупо сидел в гостиной и размышлял о предстоящем лете. Составить какой–то конкретный план не особо получалось. Единственное, что точно нужно будет сделать, так это начать проект по выращиванию души для Ровены чтобы эта квартирантка уже переехала в другое место. Она мне не мешает, нет, да и молчит большую часть времени, лишь изредка вставляя своё мнение о той или иной ситуации. Однако, она есть и делать с этим что–то нужно.

— О чём задумался? — рядом на диван плюхнулась Гермиона. Школьную форму все уже сменили на различную повседневку и сейчас на ней длинная чёрная юбка с не менее чёрными колготками, да тоненькая–тоненькая белая водолазка. Просто и всегда к месту. Всякие штаны да ветровки, среди которых есть одна ядовито–розовая, девушка использует лишь для тренировок.

— Да так, думаю, чем летом заниматься буду.

— Да? А мне родители написали, что мы вновь поедем во Францию. Правда, они ещё не сказали, куда именно, но не сомневаюсь, что это будет интересное место. Ну или курорт. Давно уже нужно съездить именно в такое место. Средиземное море, Ницца, пляжи…

Громкий смех отвлёк нас от беседы, а причина была проста — кто–то из мелких попался на очередную сладость от близнецов, и теперь у паренька со второго курса растёт мощный такой второй подбородок. Судя по лицу жертвы, ему вообще всё нравится, и он в восторге. Хм, а чего народа тут так много? Наколдовав Те́мпус, удивился — время было уже к вечеру.

— Макс, — Гермиона вернулась к разговору. — А ты пойдёшь на финал кубка мира по квиддичу?

— Что, простите? — выгнул я бровь в стиле Снейпа. — Кто вы и где Гермиона? Тебе же вообще не интересен квиддич.

— Да дело не в квиддиче, — отмахнулась девушка, тряхнув собранной сзади копной волос. — Там за неделю некоторые занимают места и должен быть построен огромный палаточный лагерь, ярмарка и прочее. Это отличная возможность понаблюдать за волшебниками, увидеть быт и прочее. Здесь же школа, а кроме неё только и остаются торговые улочки. Не показательно.

— Сама по себе идея занятная, но квиддич? М-да. В принципе–то можно, — я и вправду задумался об этом варианте. Может стоит найти кого–нибудь, кто в течение месяца будет гонять меня по боёвке в жесточайшем режиме «сдохни или умри», а потом я проверю навыки на хулиганах в пожирательских масках? Если они объявятся, конечно же.

— Тогда нужно будет заказать билеты и арендовать место. Говорят, этих самых мест уже осталось только треть. И есть ещё одна проблема.

— Какая?

— Несовершеннолетние могут посетить это мероприятие только в сопровождении взрослых.

— О-у. Это может быть проблемой.

— Ага…

— Я что–нибудь придумаю. Но даже если и не придумаю, то всегда можно найти способ обмануть систему.

— Какой–то ты не гриффиндорец, — ухмыльнулась Гермиона, но вариант, судя по всему, к рассмотрению приняла. — Кстати, я подходила к профессору Флитвику по поводу проекта.

— Да? И что?

— Профессор довольно сумбурно накидал его суть тезисами и уже сейчас у меня есть некоторые идеи, но не думаю, что смогу их проверить до следующего года. Всё–таки нам нельзя колдовать на каникулах.

— В Египте можно.

— Да? — удивилась и оживилась Гермиона.

— Ты же не собираешься ехать в Египет только ради возможности колдовать?

— Нет конечно! Просто это довольно интересно. А почему?

— Там считают, что раз волшебник получил право на ношение концентратора, то вполне способен, а точнее обязан, сам нести ответственность за свои действия. Такие вот дела.

— С одной стороны это очень грамотно и должно привить ответственность, как мне кажется. Но с другой… Наверняка, там много работы для Обливиейторов.

Мимо пронеслась стайка счастливых первокурсников, наперебой хвастающаяся какими–то своими достижениями.

— Кто знает? Но вот их авроры внушают. Выглядят очень боевыми, так сказать. Кстати, давай–ка телефонами обменяемся, а то всё совы да совы. Сейчас за сумкой схожу.

Гермиона на секунду замерла с полным шока выражением лица, и с какой–то горестной улыбкой откинулась на спинку дивана.

— Как же глупо… Только сейчас догадались.

Встав с дивана, улыбнулся подруге.

— Да и я не лучше.

Буквально уже через минуту вернулся с тетрадкой и ручкой, а гостиная–то более–менее притихла. Причиной тому стала небольшая склока на повышенных тонах между Гермионой, Роном и Гарри. Девушка покинула диван в нашем укромном уголке и стоя спорила с рыжим и очкастым, а остальные наблюдали, делая вид, что им не интересно.

— Какое вообще вам дело до того, с кем я общаюсь и чей сын Макс? — сложив руки на груди смотрела Гермиона на своих оппонентов, переводя взгляд с одного на другого.

— Да как ты не понимаешь? — разорялся Рон своим громким голосом. В маму, наверное? — Он же сынок пожирательский! Малфой самый настоящий! Гарри, скажи ей! Что писал твой крёстный и что сказал Люпин?

— Рон прав, — спокойно ответил Поттер. Меня на выходе из мужского крыла никто не заметил, потому я быстренько наложил на себя скрывающие чары и направился к этой компании. — Крёстный хорошо знал жену старшего Малфоя. Как и профессор Люпин видел её. Они учились на пару курсов младше. Макс точная её копия и день рождения с Драко у них в один день.

— И дальше–то что?

— Да понятно же «что»! — вновь громогласно возмутился Рон. — Бьюсь об заклад, что он не случайно на наш факультет попал! Наверняка он замышляет какую–то погань!

— Да? — Гермиона заговорила чуть тише, а я уже стоял рядом с ней, напротив нашего Золотого Дуэта.

— Именно! — чуть ли не хором воскликнули Рон и Гарри.

— То есть, такая ваша благодарность за жизнь Джинни и твою, — Гермиона ткнула пальцем в Гарри. — Поттер…

— Да наверняка он это сделал чтобы втереться в доверие, — отмахнулся Рон. — да и Гарри сам бы справился, подумаешь.

— И вас двоих даже не смущает то, что Макс совсем не похож на старшего Малфоя?

«Какие интересные вещи творятся в львином королевстве», — напомнила о себе Ровена после довольно продолжительного молчания.

— Да ну мало ли? — ухмыльнулся Уизли. — Кто знает, как там у ПСов принято? Может нагуляла где…

Простеньким выбросом магии снял с себя маскировку и под удивлённый взгляд Уизли и Поттера, сблизился и с душой, но без фанатизма, врезал рыжему левой рукой прямо в печень. Рыжего чуть подкинуло, но он тут же согнулся и рухнул на пол скрючившись, корчась от боли и даже задыхаясь. Поттер не сплоховал и мгновенно вытащив откуда–то из–за пазухи палочку, направил мне в лицо. Вот только даже идиоту понятно, что нужно разрывать дистанцию, а не тыкать в лицо врага концентратором. Хлёстким ударом правой руки по кисти Поттера отправил его палочку в полёт, а Гарри провожал её таким печальным и неверящим взглядом, что аж засмеяться захотелось.

— Следи за языком, Уизли.

— Кха… Да пошёл ты… — процедил Рон, всё так же валяясь.

Краем глаза я следил за ситуацией вокруг, но вот что забавно — никто не бросился на помощь, как и попытки разнять не предпринял. Близнецы же удручённо покачали головами и один передал другому монетку. Я сделал шаг к Рону, но мне на локоть легла рука Гермионы.

— Макс, нет.

Вполоборота глянув на девушку, увидел беспокойство о последствиях в её взгляде.

— Он того не стоит.

— Тц… — глянув на корчившегося Рона и присевшего рядом обеспокоенного Поттера, я лишь кивнул. — Твоя правда.

— Зачем ты его ударил! — возмутился Гарри, буравя меня снизу вверх.

— А как ты думаешь, Гарри?

— Не разговаривай с ними… Кха… — Уизли начал подниматься.

К Поттеру подбежала мелкая Уизли, подавая его палочку.

— Вот, Гарри.

— Спасибо, — кивнул Поттер принимая палочку, но применять не спешил, положив куда–то внутрь серой ветровки.

Мы с Гермионой вернулись на диванчик, ребята в гостиной — к своим делам, а Поттер и Рон ушли к своему излюбленному столу аж на другом конце гостиной. Рыжий злобно поглядывал на нас, а когда к нему подобрались улыбающиеся близнецы начав говорить что–то явно не особо приятное, Рон вообще вспылил и пыхтя аки паровоз, удалился в комнату.

— Вот что ему нужно? — возмущалась Гермиона, сидя рядом и глядя в камин.

— Понятия не имею. Мы же номерами хотели обменяться.

Написав в тетради номер телефона Найтов, вырвал листок и отдал Гермионе вместе с тетрадью. Девушка быстро написала свой и вернула тетрадь. Забавно. Никогда не думал, что вернусь к такому вот обмену номеров — слишком уж привык к смартфонам и прочим благам цивилизации, которые ещё не скоро явят себя в этом мире.

Была в голове шальная мысль, что Рон попробует сделать погань какую с моими вещами, но его ждёт сюрприз — всё барахло я таскаю в сумке, а сумка зачарована на нехилый электрошок с помощью простых рун шитьём и кровью…

Взрыв смеха в гостиной отвлёк меня от размышлений и вынудил обратить внимание туда же, куда смотрели все — из дверей мужского крыла буквально вывалился взлохмаченный Рон с подпалинами и волшебными искрами между волос. От каждого разряда его потряхивало, а глаза лезли из орбит.

Под смех учеников доковыляв до близнецов, Рон вполне громко чтобы слышать заявил:

— Ну точно, ПСов сын… змеюка засланная… Только слизеринец мог зачаровать свои вещи… от честного гриффиндорца…

Близнецы повели своего братца нерадивого в больничное крыло, ибо разряды электричества не прекращались, но и на других не перекидывались. Забавная магия, а ведь на самый минимум настроено. И вот, кстати, чего я не понимаю, так это причин министерского запрета на использование крови в рунах — только таким образом они становятся крайне долговечны, чувствительны к владельцу и очень быстро восстанавливают в себе магию. Ладно Хогвартс — здесь природный фон магии очень сильный, да и куча волшебников постоянно колдуют, заряжая любые рунные цепочки очень быстро. Но в обычном мире кровь в рунах была бы крайне полезна. А, чинуши, что с них взять? То есть, сама магия крови запрещена к использованию без лицензии и участия в некоторых гильдиях, но вот кровь и руны под запретом вообще.

— Мне кажется, — посмотрела на меня сидящая рядом задумчивая Гермиона. — Что тебе известны причины такого состояния Рона.

— Я сумку зачаровал на защиту.

— То есть он полез в твои вещи?

— Судя по всему.

— Зачем? Ради мести? Мерлин… Это так мелочно, что аж противно.

— Ничего не могу поделать. Такой уж Рон.

— Не хватало ещё на собственном факультете отношения испортить.

— Мне как–то всё равно.

***

После инцидента в гостиной Рон и Гарри перестали за мной следить, хотя скорее всего они попросту в тот день узнали, с чего вдруг Блэк назвал меня «Пожирательским сынком». Но в любом случае, оставшиеся до отъезда дни мы с Гермионой упорно колдовали, отрабатывая заклинания из обычных, разрешённых книг.

Прощальный пир и отъезд прошли без каких–либо проблем, как и сама поездка. Только сейчас я понял, какой дикий контраст может вызывать толпа подростков в современной одежде, наряду с такими же подростками, но в мантиях и старомодных костюмах. При этом, вся эта разномастная толпа садится в поезд времён первой половины двадцатого века и всё это происходит на фоне средневековой деревушки и замка на обрыве у озера. Вот это контраст! И мы с Гермионой являлись его частью — весь в чёрном я, чёрный низ, белый верх у Гермионы. Классика не умрёт даже если это не блузки и пиджаки, а простые тонкие водолазки.

Быстро найдя свободное купе и разложив вещи, тут же заперлись аж несколькими различными чарами, памятуя о прошлой поездке, когда Парвати и Лаванда увели Гермиону и пару часов донимали расспросами. Что делали всё это время? Отрабатывали заклинание, что само проявляло на бумаге чётко структурированный текст из головы. Для этого достаточно было самой бумаги, чернил и очень чёткого представления текста в голове. Ни для меня, ни для Гермионы последнее требование не являлось чем–то сложным, а потому мы кратко резюмировали прочитанный материал из Запретной Секции, а цитировали лишь слишком абстрактные или попросту непонятные предложения, которые не могли доступно объяснить простыми словами. В итоге, по приезде в Лондон, мы исписали почти все мои запасы толстых рабочих тетрадей и пару блокнотов. У Гермионы было больше цитат в тексте, но не из–за непонимания, а по причине банальной нехватки времени на обработку запомненной информации — всё–таки из–за моей гемомантии, ритуалов и при помощи Ровены, я превосхожу девушку в области анализа данных.

На перроне Кингс–Кросс, платформе «Девять и три четверти», учеников встречали счастливые родители. Пусть и в прошлом году эта встреча была куда как живее, ведь вести о нападениях просачивались как ни крути, но и сейчас родители с большим энтузиазмом обнимали своих чад вне зависимости от возраста, тут же приступая с улыбкой расспрашивать об учёбе, новостях и прочем. Легко было заметить, как эти самые родители кучковались группками по интересам или ещё каким–то признакам. Многие бывшие хаффлпаффцы держались вместе, в итоге и дети продолжали общаться и после школы. Вон, к примеру, мадам Боунс встречает племянницу, а рядом суетится мистер Диггори, судя по подошедшему к нему Седрику. И таких вот случаев много.

Занятнее выглядят бывшие слизеринцы — они как бы вместе, но держат дистанцию, не обязывающую общаться друг с другом. Вороны и наши разбегаются кто куда, и не факт, что к родителям — кто живёт в домах, подключённых к каминной сети, вполне способны уйти и сами через камин на специальной охраняемой платформе. Аппарация здесь запрещена.

— И зачем ты его таскаешь? — кивнула на мой чемодан–сундук идущая рядом Гермиона. — У тебя же всё равно все вещи в сумке.

— Да понятия не имею, — пожал я плечами. — Я парень простой — написано, таскать сундук, я и таскаю. Сама–то не лучше. Когда уже зачаруешь себе сумку с незримым расширением? Вроде как хотела же.

— И зачарую. Этим летом. Я почти просчитала правильную рунную цепочку. В свободное время.

— У тебя ещё и время свободное есть? — удивился я, пропуская Гермиону вперёд через скрытый проход на обычную часть вокзала, и последовал за ней.

— Я несколько в меньшей степени уделяю внимание физическим тренировкам, потому, да, есть свободный часик в день.

Мы размеренно двигались по перрону, лавируя среди толп куда–то спешащих людей. Когда мы выбрались с вокзала на парковку, то Гермиона сразу заприметила машину родителей, как и самих миссис и мистера Грейнджер. Взмахнув рукой и чуть не подпрыгнув, лёгким бегом направилась к ним, таща за собой школьный сундук–чемодан, что весело отстукивал дробь колёсиками об асфальт. Самодел, кстати, из–за выдохшихся чар, заменявших эти самые колёсики.

Рядом с четой Грейнджер стоял и Джон, а вот его БМВ был припаркован несколько дальше. Пока Гермиона радостно обнимала не менее радостную маму, с которой, кстати, уже почти сравнялась в росте, я спокойным шагом дошёл до этой компании.

— Мистер Грейнджер, — поздоровался я с отцом девушки и кивнул её маме, — Миссис Грейнджер, добрый день.

— Здравствуйте, молодой человек. Чем же вас там кормят, что вы растёте так быстро?

— Обильное трёхразовое питание, мэм. Привет, — улыбнулся я Джону, а тот с улыбкой растрепал мне волосы на голове.

— Действительно, вымахал.

— Ой, здравствуйте, — покрасневшая Гермиона таки заметила присутствие ещё одного человека и скромно потупилась, немного покраснев.

— И вам доброго дня, юная мисс.

Поговорив о том о сём минут десять наша компания начала собираться в дорогу, я помог Гермионе закинуть её тяжеленный чемодан в багажник их Рэнджа, тут же получив костедробительные объятия на последок.

— Звони, пиши, не теряйся, — выдала напутствие Гермиона. — Обязательно сообщи, как договоришься о сопровождении на матч.

— Договорились. Пушистик.

— Не-а, уже не работает, — с улыбкой мотнула головой Гермиона. — Придётся тебе придумать что–то новое, чтобы выбить меня из равновесия.

— Да? Тогда пойду на мантикору поохочусь, а то василиска было мало.

Не успел я сделать и пару шагов, как тут же за спиной раздался стук маленького каблучка об асфальт.

— Максимилиан Найт! Р–р–р…

Обернувшись, я не могу не улыбнуться, увидев возмущённую Гермиону с чуть покрасневшими кончиками ушей и выбившимися прядями из собранных на затылке волос.

— Никаких мантикор, василисков, драконов и не приведи Мерлин, нунду! — говорила она тихо, пару раз глянув по сторонам.

— Можно хотя бы дементора одомашнить? Маленького, карманного… Нет? Ну ма–а–ам…

Эта сцена повеселила родственников, а Гермиона быстро взяла себя в руки.

— Ладно, — выдохнула она. — Я поняла. Это бесполезно. Мальчишки.

— До скорых встреч, — махнул я рукой на прощание, и мы с Джоном пошли к его машине.

Уже отъехав от вокзала, Джон заговорил:

— Ну, рассказывай, как учёба.

— Всё отлично, пробелов в знаниях нет, успехи великолепные, но я не выделяюсь слишком сильно. На следующий год профессор Флитвик, мастер по нескольким направлениям магии, предложил поработать над очередным его проектом. Хорошее предложение и работа с подобным волшебником очень положительно отразится на портфолио.

— Я рад, что ты делаешь успехи. Домой или хочешь заехать на Гриммо?

— Вообще, можно и домой, но хотелось бы порадовать портрет двоюродной бабки своими достижениями, — Найтам я уже говорил о живых портретах, потому пояснений фраза не требовала.

— Надолго?

— Да нет, минут на десять. Расскажу вкратце об успехах в учёбе и прочих направлениях, похвастаюсь, так сказать, а потом домой.

— Договорились. Тогда, я остановлюсь у кофейни на углу, знаешь где?

— Само собой.

Через двадцать минут езды, Джон остановился у дома одиннадцать на Гриммо — он всё–таки не мог видеть двенадцатый дом.

— Я быстро, — сказал Джону и закрыл дверь авто.

Джон поехал до кофейни неподалёку, а я поднялся по одному мне видимому порогу к мрачной чёрной двери. Дернув за ручку ощутил поток магии от всего дома к кольцу и обратно. Знакомый и приятный, родной. Родной, несмотря на изменения после ритуала.

Прихожая на Гриммо выглядела не в пример лучше моего первого визита. Да, такая же мрачная, но ты больше не рискуешь запутаться в паутине или измазаться в пыли. Тёмные обои с вензелями больше не грозились отвалиться с минуты на минуту, магические светильники выглядели старомодными, но не старыми, а свет был вполне достаточным и не нагонял атмосферы хоррора. Даже половицы не скрипели — Кричер в моё отсутствие провёл хорошую работу, хотя я и сам прошлым летом сделал не мало. Не мало, но не всё.

В доме стояла тишина. Заподозрив неладное, я достал палочку и тихо пошёл по коридору, прислушиваясь к магии. Ничего подозрительного. Создав невербальное Го́менум Реве́лио, убедился в отсутствии врагов и друзей, по крайней мере под скрывающими чарами продвинутого среднего уровня, коими являются Дезиллюминационные.

В первом небольшом холле, из которого и попадаешь в остальные части дома и на стене которого висит портрет леди Вальбурги, никого не было.

— Макс? — Вальбурга удивлённо посмотрела на меня. — А почему Кричер тебя не встретил? И зачем ты крадёшься в собственном доме с палочкой в руке? Как говаривал один знакомый параноик: «Постоянная бдительность»?

— Вы знали Аластора Грюма?

— Молодой и сильный аврор. Сильный и талантливый. Даже не знаю, жив ли он. Но о чём это я? Поздравляю, Максимилиан Найт–Блэк со становлением полноправным главой Благороднейшего и Древнейшего рода Блэк.

Вальбурга на портрете встала с кресла и присела в книксене, уважительно склонив голову.

— Благодарю, леди Вальбурга, — кивнул я в ответ. — Однако, где Кричер?

— Кричер! — крикнула Вальбурга, вернувшись в нарисованное кресло и закуривая нарисованную же сигарету в мундштуке. — Что–то он совсем от рук отбился. Попробуй ты, выпустив немного магии.

— Кричер!

Своё желание видеть домовика здесь и сейчас я выразил максимально чётко, по совету леди Вальбурги впустив ещё и магии вокруг. Хлопок раздался вовсе не рядом, а на втором этаже. Спустя краткий миг, сверху показалась голова старого домовика, аккуратно выглядывающая с лестницы.

— Кричер, я тебя вижу. Иди сюда.

Домовик лишь мотнул головой, но и уйти не спешил.

— Ты что, издеваешься?

Домовик вновь мотнул головой.

— Зараза… Сюда, живо! — рыкнул я на домовика и только теперь Кричер несмело, очень неуверенно начал спускаться.

Дрожащий и напуганный, он то и дело разрывался между желанием забежать по лестнице обратно наверх, но спускался. В конце концов, старый домовик добрался–таки до меня и замер, не решаясь поднять взгляд.

— Кричер, прекращай вести себя как котёнок, насравший в хозяйские тапки. Что случилось?

Кричер глянул на меня, на портрет Вальбурги, снова на меня.

— Да отвечай ты уже, негодный домовик! — не выдержала подобного и леди Вальбурга.

— Кричер… — захрипел домовик. — Очень виноват… Кричер виноват по многим пунктам, уважаемый глава рода…

— Коротко и по сути. Будь так любезен, мой старый вислоухий друг.

Кричер вздрогнул и набравшись смелости, взглянул на меня.

— Старый Кричер чувствует, что уважаемый глава очень опасен. Всё нутро… — Кричер от души хлопнул себя по груди подавшись вперёд. — Всё нутро кричит Кричеру бежать и прятаться. Но Кричер переборет…

— В чём причина?

— Магия главы… Она немного изменилась, и она пугает…

— Ясно. Кричер…

— Да? — уже немного осмелев заговорил домовик.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Кричер несколько минут терзался сомнениями, но всё–таки отрицательно мотнул головой.

— Ладно. Когда ты перестанешь меня бояться?

— Нужно время, глава. Чтобы дом принял вашу магию. Вместе с домом её примет и старый Кричер.

— Ясно. Можешь заниматься своими делами. Я ненадолго.

Домовик мгновенно исчез в воронке аппарации. Трансфигурировав из платка простой стул я присел и быстро рассказал о своих приключениях леди Вальбурге, умалчивая о Мече Духа и гемомантии. Даже о Ровене рассказал, чем вызвал неподдельный интерес нарисованной леди. Правда интерес этот исходил из неё вместе с довольно нелестными эпитетами в адрес моей предусмотрительности, но в итоге мне дали скидку на молодость и неопытность.

— И какие теперь планы у молодого главы? — с ехидной улыбкой спросила леди с портрета.

— Планы? Для начала отдохнуть от всего пару дней у Найтов. Потом мне нужен кто–то для жёсткой практики в боёвке. Заклинаний я знаю много, но опытней от этого я не становлюсь. Потом мне нужно будет, как я понимаю, разобраться с делами рода, хоть я и понятия не имею, какие это именно дела.

— Что же… Это вполне хороший план действий. Насчёт наставника по боевой подготовки я могу предложить только одного человека, а все остальные будут в той или иной мере заинтересованы, попытаются организовать жёсткий контракт или относятся к той или иной политической фракции. Ты же, Макс, как я поняла, не собираешься ни к кому примыкать?

— По крайней мере пока, не видя и не зная полной картины.

— Правильное решение. Есть одна личность, навыки которой очень и очень хороши в боевой магии и боевой подготовке в целом. Ещё при моей жизни, а это уже десять лет прошло, она была в ранге мастера именно боевой магии. Это очень широкопрофильное направление. Она всегда игнорировала любые политические веяния, а будучи из очень богатой семьи, не была заинтересована в кабальных контрактах на обучение. На обучение принимала вне зависимости от чистоты крови и происхождения, но только талантливых. Правда, наверное, до сих пор лишь один её ученик достиг мастера.

— Вы с таким энтузиазмом о ней рассказываете, что я заинтригован до глубины души.

— Дельфина Гринграсс, фактическая глава рода Гринграсс.

«Вот это поворот!» — Ровена сняла с языка мысль.

— А можно я не хочу?

Вальбурга улыбнулась очень–таки хищно.

— Почему же?

— Вы сами говорили, что с Гринграссами лучше не связываться.

— Я сказала не так. Гринграссам нельзя быть должным, всё–таки они ещё должны хранить тайны некромантии. Однако в ученики к Дельфине ты пойти вполне можешь и это будет даже лучше всех возможных вариантов.

— А… Они же вроде как сочувствуют Тёмному Лорду.

— Сочувствует ему лишь их публичный глава, Генри Гринграсс, муж Дельфины. Но он консорт, ничего больше. Слабак и трус с огромным эго, но полностью подконтрольный Дельфине. Некроманты, как никак.

— Скажу вам как родственник родственнику. За последнее время мне хватило проблем и приключений по самую маковку. Вот тут они. Лезть в логово к некромантам мне что–то не хочется…

— Ха–ха–ха, не бойся, — отмахнулась веселящаяся Вальбурга. — Дельфина хорошая и здравомыслящая леди, а Генри сам во всём виноват. Там была очень громкая в узких кругах история, которую я рассказывать, конечно же, не буду. Заинтересуешься — сам узнаешь. Но поверь, Генри–тогда–ещё-Фоули отделался очень легко, как и весь их род. А ты, если я правильно поняла, можешь оказаться предельно талантлив для боёвки. Дельфина в тебя вцепится всеми конечностями, надо же ей как–то грандмастера получить. А знать, что ты Блэк, ей не обязательно.

— Вы меня втягиваете в какую–то лютую авантюру, при всём моём уважении.

— Ну и сиди тогда дома, ничего не делай. Других действительно достойных кандидатур ты всё равно не найдёшь в Англии. Да и на континенте. Не будет такого мастера, меньше Дельфины заинтересованного в контракте и больше неё же — в твоём успехе.

— Ладно. Ладно! — выставил я руки в защитном жесте. — Я ей напишу, и мы обговорим этот вопрос.

— Это хорошее решение. Поверь, Макс. Даже если кажется, что это не так. Касательно дел рода, то возвращайся, как отдохнёшь с родителями. Тогда всё и обсудим.

— Хорошо. В таком случае, леди Вальбурга, я вынужден откланяться — меня ждут.

— Хорошего отдыха, юный лорд Блэк.

— Звучит, конечно, мощно, — не мог я не улыбнуться, вставая с наколдованного стула.

— Я надеюсь, юный Лорд Блэк, что это самое «звучит» пока что не выйдет за пределы этого дома, — Вальбурга сделала очередную затяжку, отложила мундштук в сторону и приняла более расслабленную позу в кресле. — Как я говорила, Лорд — красивая табличка, статус. Он не делает тебя неуязвимым, а сам ты пока не готов встретить всю грязь этого мира во всеоружии. Хорошего отдыха, и не забудь связаться с Дельфиной.

Кивнув на прощание, покинул дом на Гриммо и направился в сторону кофейни за углом. Джон ждал меня уже в машине.

— Ну как? — спросил он, стоило мне только сесть на переднее сиденье.

— Мне подкинули ещё проблем. Учиться. Причём у тех, у кого мне учиться… ссыкотно до усрачки…

Пока мы ехали домой, я рассказал вкратце о том, что узнал и понял о Гринграссах.

— Думаю, Макс, тебе нужно переговорить с этой леди. Только подготовь защиту, меры противодействия и отступления.

— То есть ты не против? Это может быть очень опасно.

— Ну, жить вообще опасно. От всех опасностей не убежишь и не спрячешься. Их нужно знать, принимать и готовиться противодействовать. Вот скажи, как сильно тебе пригодится обучение у этой леди?

— Максимально. Если она действительно так хороша в различном боевом применении магии и прочих средств, то это чрезвычайно полезное обучение. Магический мир — вообще ни разу не безопасная сказка.

— Вот. А бабка твоя сказала, что ей можно если и не доверять, но сотрудничать точно. Думаешь, она подставила бы тебя под удар, учитывая, что цель её существования — твоё становление великим во всех аспектах? И не смотри так, ты сам рассказывал о сути портрета.

— Да. Ты прав. Значит, пишу письмо и готовлюсь по полной. Не доверяй, но сотрудничай, да?

— Именно. Судя по всему, у вас там то ещё болото, но это не повод его не пересечь. Главное — знать, где идти можно, где нельзя, и подготовиться к тому, что знания твои неверны, а люди готовы толкнуть в спину и пройти по твоей тонущей тушке.

По приезде домой я взял хороший пергамент и максимально красивым почерком, который получился не без помощи Ровены, написал довольно простое письмо для леди Гринграсс и отправил с Пиратом.

Ещё наш скромный, но по–домашнему сытный и вкусный семейный ужин не подошёл к концу, а в окно влетел Пират, держа в лапке конверт. Как всегда взъерошенный, с наглым видом, он приземлился передо мной, глянул одним глазом, подавшись вперёд, словно пытаясь просканировать мою сетчатку.

— О–хо–хо… — в своём неповторимом стиле ухнул птиц, резко вытянул лапу с письмом в мою сторону и разжал её. Письмо упало на стол. Пират подержал так лапу пару секунд, резко развернулся и целенаправленно двинулся в сторону уже организованной Сарой миски с мелкими кусочками мяса. Подошёл, присмотрелся к еде и оглядел нас всех.

— О–о–о-о–хо–хо, — именно с таким кличем Пират начал аккуратно и неотвратимо уничтожать предложенное лакомство.

Глядя на полученное письмо с сургучной печатью и гербом Гринграссов, я вытянул над ним руку и сформировал контур диагностического заклинания из Гримуара — чисто. Вообще ноль магии. Просто выпустил магию из ладони, и она начала проходить через письмо без особых препятствий, а значит магии, чар или рун в письме нет.

«Да открывай уже».

Сломав печать и вскрыв конверт, достал из него сложенный вдвое лист пергамента. Красивым убористым почерком было написано обычное «приветствую, прекрасная погода», а позже и сама суть письма.

— Ну что? — спросил, не скрывая любопытства Джон. Сара так же проявляла любопытство, уже успев узнать о некоторых моих телодвижениях в Хогвартсе.

— Она согласна переговорить и посмотреть на меня. Послезавтра, в «Авалоне». Это ресторан такой в магическом квартале. Дорогущий, должен отметить.

Отложив письмо в сторону, откинулся на спинку удобного стула. Нужно готовиться.