Шаг первый. Новый мир

Глава 24

Средних размеров уютный зал с камином, диванчиками и креслами, столами со всякой снедью и мелкими непонятными артефактам превратился в эпицентр настоящего балагана. Мы, три чемпиона от школ, слушали пререкания директоров и преподавателей друг с другом. Был тут и Гарри Поттер, этакий виновник всей смуты, и Грюм, и Снейп, без устали обвиняющий во всём Поттера, аргументируя всё очень просто: «Это Поттер виноват, я точно знаю, он всегда виноват». Бедный Людо Бэгмен, довольно простой здоровенный мужик с детским лицом, не знал, что делать — его вечная жизнерадостность попросту не находила здесь себе места, из–за чего волшебник сам себе казался лишним. Крауч старший, суровый, чопорный и деловой, просто стоял в сторонке и наблюдал.

«Это несправедливо, Дамблдор!» — кричали одни.

«Какого хрена, Дамблдор, у вас два чемпиона» — говорили другие.

«Всё подстава и жульничество, и это после стольких переговоров и уступок!» — упрекали третьи.

«Тот, кто бросил имя Гарри в кубок, однозначно хочет его смерти!» — ни словом не соврал Лже–Грюм.

«Дамблдор — Д’Артаньян, а все — гомосеки!» — защищала директора МакГонагалл.

Собравшиеся вроде бы поверили парню, что тот своё имя не кидал сам, никого не просил кидать, и всякое прочее. Флёр Делакур, кстати, меня не назвала «маленьким мальчиком», в отличие от Гарри, но зато сказала, что я слишком молод для турнира. Да и, мол, готовились они по полгода — очень полезная информация. Почему у нас никто не готовился?

В общем, Крауч сказал — участвует. На этом тема была закрыта, а все довольные и недовольные разошлись по своим комнатам/кораблям/каретам. Я не был исключением и отправился вместе с Поттером в гостиную факультета — Большой Зал уже давно опустел.

— Я не бросал… — обиженно бубнил Поттер по дороге до гостиной.

— Да кому какая разница? Тебе всё равно никто не поверит.

— Но ведь это правда!

— Кому она нужна, правда эта… Радуйся, что легальный чемпион тоже гриффиндорец.

— Это ещё почему я должен радоваться, что ты чемпион? — неприязненно глянул на меня Поттер.

— Будь он с другого факультета, ты бы стал их врагом номер один, как и весь Гриффиндор.

Стоило только зайти в гостиную, как на нас буквально обрушилась толпа счастливых гриффиндорцев, причём многие были уже поддатые. Со всех сторон слышались поздравления, всякие восклицания, смысл которых не было возможности вычленить из общей свистопляски звуков. Поттер всё отрицал — ему никто не верил. Ребята закатили пирушку в нашу честь — Гарри смылся. Да и я не долго праздновал — минут тридцать просидел рядом с Гермионой, отвечал на вопросы, да и разошлись мы по комнатам.

Утро воскресного дня началось, как и всегда, с пробежки, во время которой мы с Гермионой заметили бегающего у озера Крама. Могло показаться, что он один занимается бегом из всего Дурмстранга, но нет — словно вояки, в колонне по два, бежали и остальные, но позади. Мы взяли несколько иной маршрут.

К гостиной добрались вновь взмокшие и еле живые — я из–за преднамеренного ослабления гемомантией, а Гермиона… А почему?

— Всё хорошо? — спросил я запыхавшуюся еле живую девушку. Поначалу она после таких пробежек делала записи в блокноте, но недавно перестала.

— Не знаю… уф… Давай потом…

— Ну хорошо.

После душа мы вновь встретились в гостиной, но до завтрака ещё было около получаса, а потому, присев на наш диванчик, решили бегло пройтись по домашке.

— Так что случилось? — спросил я, закончив с ревизией конспектов.

— Да вообще… Не понимаю, — понурилась Гермиона, сложив свои вещи в сумку. — Пойдём на завтрак, по дороге расскажу.

Выйдя из гостиной, мы продолжили разговор, стараясь не обращать внимание на других учеников, слишком уж много внимания обращающих на меня.

— У меня никак не получается нормально усиливаться магией, — посетовала Гермиона. — Все перепробовала и единственный результат — ускорение восприятия. Как ты это делаешь?

— Честно? Не знаю. Просто беру и делаю. Может быть дело в том, что я анатомию и физиологию немного знаю?

— Вряд ли, — она мотнула головой, а из собранных на затылке волос на свободу вырвались пара прядей, которые тут же были заправлены за ухо. — Я проштудировала учебники по анатомии, физиологии, биохимии. Хоть и с последними двумя возникли некоторые проблемы с пониманием, но это вообще никак не изменило ситуацию.

— Знаешь, мне тут нечего сказать. Леди Гринграсс способна ускоряться наравне со мной, ну или чуть слабее. Думаю, когда она наконец решит выйти на контакт, я обязательно спрошу об этом моменте.

— Хорошо. Спасибо, Макс.

— Да без проблем.

За завтраком все так или иначе смотрели на меня, порой улыбались, показывали большой палец вверх. Ну, Слизеринцы конечно же в этом не участвовали, но тем не менее. Поттеру было хуже — его нахваливали только наши, а единственный друг, Уизли, игнорировал парня. Ну, типа, Поттер — жулик. Так все говорят.

— Кстати, — начала разговор Гермиона, когда остался десерт и чай. Чай тут, в Хоге, для нас по крайней мере, подают тупо в больших деревянных кружках. Вообще не по–английски, но да ладно. — Ты так и не рассказал, как обошёл защиту.

Ученики, услышавшие вопрос, тут же подобрались поближе и стали внимательно слушать.

— Да что тут рассказывать? Крутился полдня вокруг полусферы защиты, изучал. Расколупал её вдоль и поперёк. Занятная штука. Её не обмануть зельями старения и прочими штуками. Она предельно чётко снимает данные с тела и магией не прикроешься. Купол у неё был не сплошной, как пузырь, а из мельчайших нитей. В итоге я смог вычленить отдельные опорные конструкции, расплести нити, небольшой пространственной манипуляцией мягко развёл их в стороны. Дальше вы видели.

— Что за манипуляции такие? — спросил Симус, а близнецы согласно покивали.

— А это, наверное, из области зачарования предметов на незримое расширение, — кивнула Гермиона, пока я пытался проще сформулировать ответ. — Там тоже нужно… поиграться с пространством.

— Ничего не понятно, — кивнул важно Симус. — Но очень красиво было.

В течение всего дня мы могли быть свидетелями неприязни всех к Гарри, а Гермиона начала раздражаться от того, как много девушек стали изучающе на меня поглядывать, пока мы ходили по коридорам. Вот и сейчас, в вечернее время, пока все шли на ужин, мы шли учиться, а еду можно попросить принести нашу знакомую домовушку Тимми.

— Всё время не обращали на тебя внимания, а стоило стать чемпионом, так глазки строят сразу.

— Герм, нас видели–то раньше только на занятиях.

— Это ничего не меняет.

Какая–то девушка с Хаффлпаффа кокетливо улыбнулась, а Гермиона по–хозяйски вцепилась мне в руку. Пришлось согнуть ту в локте, мол, так и задумано.

— Хоть какая–то от них польза.

— М-м?

— Ты же вроде как была против отношений во время учёбы. Что изменилось?

Под ручку мы так и дошли до одной из наших тренировочных комнат. Может быть стоит переехать в Выручайку? Или в Тайную?

— Я начинаю сомневаться в рациональности и разумности такого подхода.

— Тогда, встречаться? — открыв дверь я пропустил девушку вперёд.

Гермиона парой взмахов палочки очистила кабинет от пыли.

— Я ещё не решила, откровенно говоря. Ладно, по стандартной программе?

— Ага.

— Тогда, будь добр свою палочку.

Два часа мы неспешно тренировались в создании заклинаний чужой палочкой, тренировались просто выпускать и чувствовать магию, пытались «детской» магией, на голой воле, делать всякие вещи типа воспламенений и прочего, но, как и всегда, самым эффективным оказалась тренировка с левитацией воды. Само собой, мне в этом помогала Ровена, и моя эффективность была выше, но Гермиона не сдавалась, а самое важное — не завидовала.

Небольшой перекус бутербродами и чаем, принесёнными счастливой Тимми, и понеслась уже отработка разных атакующих и защитных чар. Однако, для этой и последующих тренировок из–за турнира мы решили себя не гробить, и нарабатывали скорость создания заклинаний, меткость, скорость смены цели — для этого трансфигурировали простые мишени. Кто–то быстро их левитировал и прятал за трансфигурированные укрытия, попутно тренируясь в управлении несколькими предметами и разделении внимания, а второй — атаковал.

— Мяу, — послышалось сзади.

— Кто сказал: «Мяу»? — заозиралась Гермиона, на всякий случай танцующим шагом уйдя в сторону и держа палочку у лица, как ей удобнее.

Я же взглядом пробежал по классу и заметил в углу на стуле кошку. Белая, с голубыми глазами. Она сидела в типично кошачьей позе и просто смотрела.

— Ой, киса… — лёгкое умиление появилось на лице Гермионы. — А не та ли это киса, о которой говорят нынче?

— Может быть. А ещё, это может быть анимаг.

— А ведь и вправду, — кивнула Гермиона, быстренько кинув в кошку антианимагическое заклинание. Однако кошка лишь недоумённо посмотрела на нас. — Всё в порядке. Обычная киса.

Гермиона быстренько подобралась к внимательно осматривающей её кошке. Та и пискнуть не успела, как оказалась в плену, на коленях, поглаживаемая.

— Вот будет хохма, если это всё равно анимаг, но как–то защищённый от разной магии.

Я присел рядом с Гермионой и почесал вяло сопротивляющуюся кошку за ушком. Пара минут, и кошка вальяжно разлеглась на коленях девушки, тихонечко мурча.

Внезапно кошка подняла голову и посмотрела в сторону двери, соскочила с колен Гермионы и довольно быстро скрылась в неизвестном направлении, сильно нас этим озадачив — класс–то был закрыт.

Дверь открылась, явив нам профессора МакГонагалл.

— Мистер Найт, мисс Грейнджер.

— Профессор, — мы встали и уважительно кивнули в приветствии — трансфигурации у нас пока не было.

— Вас вызывает к себе директор, мистер Найт. Вам требуется моё присутствие?

— Нет, профессор.

— Хорошо. Сегодня директор отдаёт предпочтение сахарным тянучкам.

С этими словами профессор окинула класс взглядом, оценив сваленные в углу мишени и прочий трансфигурированный хлам, и покинула класс.

— Я тогда в гостиную пойду, — Гермиона начала отменять трансфигурацию предметов, попутно приводя класс в порядок.

— Провожу тебя. Всё равно по пути.

— Хорошо.

Быстренько восстановив причинённый классу ущерб, мы дошли до портрета Полной Дамы, откуда я уже один отправился до кабинета директора.

Неизменная статуя горгульи охраняла в нише проход до кабинета директора.

— Сахарные тянучки, — тихо назвал я пароль, а горгулья начала поворачиваться, опускаясь вниз, открывая тем самым ход на винтовую лестницу наверх, поднявшись по которой я постучал в дверь кабинета директора.

— Не заперто, — раздался приглушенный дверью голос Дамблдора, и я зашёл внутрь.

Кабинет директора не меняется. Всё такой же просторный, с разными магическими штуками на столах и шкафах. Немного мрачный из–за тёмного времени суток. Мрачный и тёмный, но каждый уголок этого кабинета был достаточно хорошо освещён. Директор стоял в дальнем углу кабинета, возле чаши с водой на каменном постаменте, а вокруг постамента, вплотную к нему, стояли высокие зеркала.

— Проходите, присаживайтесь, — указал рукой на кресло возле своего стола директор.

Пройдя до кресла и сев в него, я поглядывал на феникса, что сидел на своём насесте рядом с креслом директора. Фоукс так же смотрел на меня изучающе, периодически отвлекаясь на поедание орешков в блюдечке.

— Ну что же… — заговорил Дамблдор, подойдя к своему креслу и присаживаясь. — Скажу вам, мистер Найт, вы удивили меня и профессоров, распутав Возрастную линию. Вы проявили неординарную магическую чувствительность. Позвольте угадать — именно для этого вам нужна вторая палочка? И она вам совсем не подходит?

— Вы правы, директор.

Тут в кабинет забежала белая кошка, на ходу превратившись в леди Гринграсс. Не в платье, а в том брючном костюме для тренировок и в довольно странном тканевом плаще с множеством почти незаметных рунных и символьных вышивок.

— А, миссис Гринграсс, вы как раз вовремя, — жестом руки директор пододвинул из глубин кабинета ещё одно кресло, и Дельфина поспешила его занять.

— Вы же не против, если я посвящу мистера Найта в некоторые наши… проблемы? — спросил директор.

— Я только «за», профессор.

— Прекрасно, — что занятно, директор не улыбался. — Начну, пожалуй, с лимонных долек. Не желаете? Чаю?

— Не откажусь, — кивнул я, как и леди Гринграсс.

— Чудесно.

Очередным жестом руки, директор отлевитировал откуда–то чайный сервиз и высокую тарелочку с лимонными дольками.

«Интересно, в дольках что–то есть?»

Вот и узнаем.

Левитирующий по воздуху заварник быстро разлил чай по трём чашечкам, а в воздухе явственно повеяло бергамотом.

— Классика. Всегда любил цитрусовые, — впервые улыбнулся директор, беря со стола чашечку чая и вдыхая аромат. — Угощайтесь.

Взяв по дольке и пригубив чая, мы внимательно посмотрели на директора, что на миг прикрыл глаза.

«Мармелад с сахаром. Как–то даже не интересно».

— Итак, — заговорил директор. — Мистер Найт. Я не могу дать вам допуск в запретную секцию лишь потому, что вы стали чемпионом. Однако… Профессор Флитвик, вы знаете, в который уже раз задумал совершить грандиозный прорыв. Очень сложная и объёмная тема, эти накопители. Но мы с вами понимаем, что всё новое — хорошо забытое старое. А значит, вам нужно как следует изучить самые разные материалы, которые только можно найти в Запретной Секции. Конечно же, всё для проекта профессора, но кто знает, в какой книге может найтись что–то важное?

— Я вас понял, директор. Благодарю.

— Не стоит, — отмахнулся он. — Теперь, что касается присутствия здесь миссис Гринграсс. Сразу несколько факторов, некоторые из которых не самые приятные, повлияли на такое решение. Не желаете сами рассказать?

— Нет, что вы, профессор, — улыбнулась Дельфина. — У вас хорошо получается рассказывать. Я даже жалею, что лишь пару лет училась у вас как у профессора.

— О, ну полно вам, — улыбнулся директор на миг, но тут же посерьёзнел. — Ситуация складывается крайне неоднозначная и непонятная. Когда миссис Гринграсс обратилась с вопросом о возможности проводить личные занятия для вас на почве личного ученичества, мистер Найт, я был крайне озадачен. Личное ученичество — это не один–два урока в день, а куда более плотное наставничество, несовместимое со школьной программой — просто не хватит времени. Я уже не говорю о сложности оформления миссис Гринграсс в штат замка, ибо уж слишком много правил и ограничений существует для посторонних, и прописаны они далеко не просто на клочке пергамента. Однако, вскоре выяснился окончательно подтвердившийся факт пропажи мистера Гринграсса. Вам может быть неизвестно, но семья Гринграсс принимала активное участие в организации турнира, наряду с некоторыми другими, как и министерствами.

Мы сделали ещё по паре глотков ароматного чая, и директор продолжил:

— Этот факт поселил в моей душе некоторые опасения. Вы помните этот дневник?

Директор вытащил из стола старый чёрный дневник Тома Реддла, пробитый клыком василиска.

— Безусловно, директор. Я лично его уничтожил.

— Да. Именно, — директор задумчиво повертел дневник в руках и положил его на стол. — Ещё в тот злосчастный день, в октябре восемьдесят первого, я подозревал, что Волдеморт не умер окончательно, а за последние годы я получил не одно подтверждение этому факту. Я долго пытался сложить воедино части этой загадки. Просматривал воспоминания, раз за разом, но всегда, когда разгадка, казалось бы, была уже у меня в руках, она ускользала. Какая–то маленькая деталь, что могла бы объяснить все те ужасные события, которые произошли. Это буквально сводило с ума.

Мы вновь сделали по глотку, но кружечки умудрились опустеть.

— Ещё чая?

— Будьте любезны.

Заварник вновь облетел круг, наполняя чашки чаем, а директор тем временем продолжил рассказ.

— Зная историю семьи Гринграсс, я решил попробовать попросить миссис Гринграсс пролить свет на загадку дневника, взамен на допуск в Хогвартс в качестве проверяющей и контролирующей Турнир стороны. Это позволило бы присутствовать вам здесь, — он глянул на Дельфину, — вполне официально. Мы пришли к согласию, но времени никак не находилось. Помимо прочего, не так давно мистер Поттер поведал мне о постоянно мучающих его кошмарах. Кошмарах, где в каком–то заброшенном доме он подсматривает за общением Волдеморта с несколькими волшебниками. Уже тогда я знал о пропаже мистера Гринграсса, и показал юному Гарри колдофото. Среди тех волшебников был Генри. Из того, что смог вспомнить мистер Поттер, Генри как–то в чём–то помог Волдеморту, взамен на: «Освобождение от гнёта той жестокой суки». Полагаю, это он о вас?

— Скорее всего. Но вы же знаете… — хотела возразить Дельфина.

— Прекрасно осведомлён о событиях тех лет и причинах, по которым Генри оказался в столь незавидном положении.

— Директор, — поднял я руку словно на уроке. — А мне вообще стоит всё это слышать?

— Так вы, мистер Найт, и так в курсе общей картины, не правда ли?

— В какой–то мере.

— Ну вот. А мы не говорим о том, что вам неизвестно. Итак, о чём это я? Ах, да.

Очередная порция чая порадовала нас, но разговор на этом не окончился.

— Собрав все факты воедино, мне представилась такая картина. Генри, как вхожий к некоторым тайнам Гринграсс, каким–то образом помог духу Волдеморта обрести тело, пусть и крайне ущербное, судя по описанию виденного мистером Поттером.

— Такое вполне возможно, — кивнула Дельфина. — Различные гомункулы, искусственные тела и прочее. Сложнее удержать дух в теле, если тело пытается симулировать жизнь.

Директор взглядом поблагодарил за пояснения.

— Подстава с Гарри на турнире, помощь Волдеморту от Генри, что о турнире знал и знал его нюансы. Всё это неспроста. Это всё цепочка одних и тех же событий. Сейчас же, я попрошу наконец обследовать миссис Гринграсс этот дневник.

Директор протянул дневник Дельфине, и та провела над ним несколько раз палочкой и только после этого взяла в руки.

— Мне понадобится немного времени. Десять минут.

— Мой кабинет в вашем распоряжении, — кивнул директор.

Леди Гринграсс встала с кресла и отошла за свободный стол чуть поодаль от нас. Положила на него дневник и начала совершать пассы палочкой.

— Зачем вы всё это мне рассказали, директор?

— Мистер Найт. Ваше участие в турнире в некоторой степени развязало руки миссис Гринграсс и теперь она может полноценно заниматься вашим обучением. Однако ваше же участие в турнире является очень опасным мероприятием, а в свете последних событий, эта опасность становится несколько неопределённой.

— Но неужели нет способа отменить участие? Хотя бы для того же Гарри?

— Решение кубка неоспоримо. Никто не вправе отменить его. В наших силах лишь попытаться сделать всё возможное, дабы обеспечить безопасность участников.

— Но почему бы не оповестить других? Директоров, чемпионов.

— И что я им скажу? Волдеморт срывает турнир? Мне не поверят, пока не увидят Тёмного Лорда воочию. А вас мы посвящаем, ведь вы встречались с проявлением магии этого дневника и как бы то ни было, из–за ученичества у миссис Гринграсс, вы в той или иной степени будете посвящены в эти тайны. Потому высказать вам свои опасения о турнире сразу по их появлении, показалось мне достаточно разумным поступком.

— Хм. Кстати. У меня вопрос. А зачем вообще леди Гринграсс участвовать во всём этом?

— А это мы сейчас у неё и узнаем.

Обернувшись, я увидел подходящую к нам Дельфину. Она положила дневник на стол и села в своё кресло.

— Похоже на крестраж, но точно сказать нельзя. Опыта работы с такими вещами у меня нет, а после разрушения остались лишь жалкие обрывки магических структур.

— Но никакой уверенности? — чуть нахмурился директор, задумчиво глядя на дневник.

— Понимаете, профессор, Герпий Злостный, можно сказать, открывал заново тонкости работы с душой, следствием чего явился крестраж. Ложа Некромантов не вмешивается в мирские дела и не остановила публикацию труда о столь варварской работе с душой. Пусть и экземпляров этого труда крайне мало, а крестражей и того меньше, что безусловно хорошо, но лично мне изучать подобное не приходилось и я надеюсь, не придётся.

— У них нет ничего человеческого, — понуро пробурчал директор.

— Потому я и не подтверждаю мастерскую квалификацию в этой области. Это обязывает ко вступлению в Ложу. Из–за их политики и таких вот трудов, все считают некромантию жуткой чернухой.

— Уважаемые мастера, — вновь поднял я руку. — А вас не беспокоит вопрос, почему Гарри Поттер что–то видит о Волдеморте? Ну, это как бы, ненормально. Нет?

— Теперь, когда информация о крестражах подтверждена, есть смысл провести диагностику самого мистера Поттера. Этот его незаживающий шрам на лбу, — директор посмотрел на нас обоих. — Он беспокоит меня, но сам я не смог понять в своё время его суть и причины появления. Нужные же специалисты, так сложилось, со мной дружбу не водят — первое правило Клуба Некромантов — не говорить Дамблдору о Клубе Некромантов. Да, миссис Гринграсс, у мистера Найта возник вопрос — а зачем это всё вам?

— Всё просто. Сначала я хотела просто учить Макса, чтобы быстрее продвинуть его до мастера. Он достаточно силён и много знает, и продвинуть его до степени Мастера в паре дисциплин будет не сложно.

— Тут я согласен, — кивнул Директор. — Мастерство вообще довольно легко достижимо при усердии, старании. Вы не знаете, мистер Найт? Что же, позвольте? — директор с вопросом глянул на Дельфину, и та кивнула.

— Мастер, — продолжил говорить директор. — В первую очередь — звание. Для достижения этого звания нужно несколько научных работ в изучаемой области, нужно изобрести что–то новое, и нужно быть достаточно сильным, для подтверждения квалификации, ведь на экзамене требуется непрерывно выполнять довольно большой комплекс магических манипуляций. И самое важное — нужен тот, кто приведёт тебя на этот экзамен. Экзамен позволяет не только узнать уровень практических знаний и навыков, но и выявить, в достаточной ли степени развит разум соискателя. Мастерство по некоторым дисциплинам требует вступления в те или иные закрытые организации, как, к примеру, Ложа Некромантов. Но такие условности далеко не у всех. Допустим, можно защитить мастерскую степень в колдомедицине не вступая в гильдию. Правда, законно практиковать будет очень сложно, ведь действительно значимые и сложные операции проводятся при помощи знаний, запрещённых к свободному применению законодательно. В итоге получается, что гильдия никого не заставляет вступать, но вынуждает министерство.

— И много волшебников, по силе проходящих на уровень мастера?

— Сложно сказать, — задумался директор. — Вообще, если развиваться умом и телом, то к тридцати годам можно вполне потянуть мастерское звание по силе практически в любом направлении. Вот только далеко не каждый развивается. Вы же, мистер Найт, показываете просто прекрасные результаты, а ваше упорство в развитии может поспорить с моим в мои лучшие годы.

Директор задорно улыбнулся.

— Вот и получается, — взяла слово Дельфина. — Что выучить тебя на мастера, Макс, можно довольно быстро, ведь основная сложность, сила, вовсе и не сложность в твоём случае. Да и знания у тебя очень богатые. Остаётся вопрос в практике и более специфических знаниях. А тем для научных работ — множество неисчислимое. Кстати, а ты знаешь, почему Мастер Чар — самое распространённое звание?

— Нет.

— Можно написать работу о зачаровании любой бесполезной вещи, превращая в ещё более бесполезную, и это будет научной работой.

Директор на такой пассаж от Дельфины улыбнулся, сверкнув очками–половинками.

— Вы только, миссис Гринграсс, профессору Флитвику это не говорите. Последний раз, когда ему об этом намекнул лет восемь назад профессор по ЗоТИ, этому самому профессору пришлось страдать от мелких пакостей каждый день на протяжении всего учебного года. Я ещё никогда не видел такого счастливого окончанием контракта преподавателя.

— Я даже не сомневаюсь, — улыбнулась Дельфина. — Что касается других причин… Пропажа Генри. Полагаю, для вас не секрет, что он «сочувствует» Волдеморту? Ещё во время событий после финала кубка мира у меня возникли некоторые подозрения насчёт него, но после рассказа профессора о снах юного мистера Поттера, я пришла к однозначным выводам. Похоже, пока я увлеклась твоим испытанием, Макс, Генри умудрился провернуть свою авантюру и явно помог Волдеморту обрести тело гомункула, или что–то в этом роде. Преследует он очевидную цель и рассчитывает на помощь Волдеморта в избавлении от некоторых ограничений. Как итог: я не хочу, чтобы Генри испортил тщательно выстраиваемую репутацию рода, явившись прилюдно с Тёмным Лордом; не хочу, чтобы он подорвал проведение турнира, в который мы вложили силы и средства; не хочу, чтобы он как–то навредил семье.

— Я, конечно, извиняюсь, — вновь поднял руку. — Но не проще ли… Ну, того.

— Генри Фоули, — заговорил Дамблдор. — Очень неприятным был волшебником.

Начало меня удивило. Не о каждом волшебнике так выскажется Дамблдор.

— Его поступки… Его, и его товарищей, отвратительны и я должен признать, что меры, принятые семьей Гринграсс и некоторыми другими, были не просто оправданы, а уместны. Знающий человек сказал бы, что они достойны только смерти, но поверьте мне, мистер Найт — в этой жизни есть вещи, много хуже смерти.

На краткий миг я увидел перед собой не причудливого дедушку, а старого решительного волшебника, способного на невероятную жестокость. Но лишь на миг.

— В общем, — прервала воцарившееся молчание Дельфина. — Мы все здесь внезапно для самих себя оказались в одной лодке, как говорят обычные люди. Профессор Дамблдор хочет оградить детей от внезапно нависшей угрозы. Я хочу предотвратить диверсию на турнире и бунт одного нерадивого недочеловека, попутно обучая одного талантливого человека. Ты, Макс, хочешь в Запретную Секцию, обучиться и выиграть турнир. И всё это крутится вокруг этого самого турнира. И что в итоге?

— А в итоге, — встал с кресла Дамблдор, и мы последовали примеру. — Каждый будет делать то, что должно. Однако, прежде чем разойтись, хочу попросить вас, мистер Найт. Не поймите неправильно, вы можете и не выполнять эту просьбу, но присмотрите за юным Гарри на турнире. Поверьте, он нужен нам всем, живой и желательно, невредимый. Я уже заметил, что по характеру вы больше слизеринец, а потому, за эту маленькую просьбу, я не останусь в долгу.

— Хорошо, директор. Если испытания будут проходить параллельно, я пригляжу за ним. Но не проще ли научить чему–то самого Поттера?

— Как можно чему–то научить того, кто учиться не желает?

Вопрос был явно риторический и ответа не требовал, а потому я лишь кивнул, получив такой же кивок в ответ, и мы с леди Гринграсс покинули кабинет директора. Ещё на винтовой лестнице Дельфина перекинулась в белую кошку, мгновенно забравшись мне на плечо.

— Вы знаете, — заговорил я, пока мы шли по коридору. — Ваше присутствие на моём плече вызывает некоторый когнитивный диссонанс.

— Мя… — кошка спрыгнула на каменный пол коридора, а в воздухе появился кусочек пергамента со строчками текста. Я ловко его перехватил, и прочитал.

— Хорошо. Завтра так завтра. И Гермиону возьму.

— Мя…

Кошка быстро растаяла в тенях тёмного коридора, оставив меня в состоянии странной задумчивости. Как–то всё больно просто проходит. Но, с другой стороны, почему два взрослых волшебника не могут попросту договориться к обоюдной выгоде? Далеко не везде должны быть интриги, хотя Дамблдор, как и всегда, несколько недоговаривает.

***

Вторник был обычным и непримечательным днём. После разговора с директором и леди Гринграсс я так и не пришёл к какому–то выводу относительно… Относительно всего. Энтузиазм учеников по отношению к чемпионам и не думал утихать — само собой, ведь прошло всего пара дней.

Я все ещё посещал занятия: говорил преподавателям, что в связи с турниром, практически не буду их посещать и брал задания по каждому предмету. Исключением стали зелья. Да, их можно изучить самостоятельно, но для этого нужны ингредиенты и прочее, а без практики все теоретические знания — пустой звук. Как и в обычной магии, рецепты зелья несут некий индивидуальный оттенок. По одному и тому же рецепту один волшебник сможет приготовить хорошее зелье, а другой — превосходное. Многие нюансы приготовления можно познать и осознать только на практике и упускать эту практику, коей и являются занятия, я не собираюсь. В общем, за неделю я планирую посетить все занятия и взять все задания на семестр. Ну, или на сколько дадут.

По окончании последнего на сегодня занятия, я подхватил Гермиону под ручку и вместе мы пошли в заброшенный класс, где занимались вчера. Зайдя внутрь, мы сразу заметили явные перемены — парт осталось только две и стояли они вплотную к преподавательскому столу, были в наличии пять големов–манекенов, этаких схематических людей, а за столом сидела Дельфина в своём брючном кожано–непонятном боевом костюме и делала записи.

— А, уже? — с улыбкой оглядела нас леди Гринграсс. — Проходите.

Взмахом руки Дельфина закрыла за нами дверь, на которой сразу оказались несколько различных чар.

— Леди Гринграсс, — одновременно поприветствовали мы Дельфину.

— Очень приятно, что вы знакомы с этикетом, но в этом я убедилась и раньше. Давайте сэкономим друг другу время и будем несколько проще. Макс, подходи, я подготовила контракт, ознакомься.

Сев за парту, я получил в руки два экземпляра договора и начал изучать.

— Не стой без дела, Гермиона. Может пока переоденешься для занятий, или повторишь какую тему?

Девушка кивнула и отправилась в смежную комнату, раньше наверняка принадлежащую преподавателям. Через пару минут Гермиона вернулась в синем спортивном костюме и заняв парту по соседству, начала делать какие–то записи в блокноте. Я же закончил изучение документов.

— Согласен.

— Прекрасно, — Дельфина достала из стола кровавое перо. — Подпишем?

Расписавшись в документах, мы забрали себе по одному экземпляру и сложили каждый в свою сумку.

— Итак. Для начала, вам, наверное, любопытно, зачем именно вы двое здесь, а не только Макс? Всё просто. Мне нужен ассистент. В этом замке у меня множество ограничений, одно из которых заключается в спектре допустимых к применению знаний. Не удивляйся, Макс. Хогвартс, всё–таки, школа, а не особняк на отшибе — здесь всё под контролем. Привлекать преподавателей к твоему обучению я не собираюсь, да и чем меньше людей знают о моём здесь присутствии, тем лучше для всех. Поэтому, на практических занятиях, которые будут проходить в это время и до отбоя, мисс Грейнджер будет мне ассистировать. Будет?

— Буду.

— Прекрасно. Заодно и для себя много нового сможете узнать, с точки зрения практики.

— Леди Гринграсс, — прервал я эту беседу. — А если есть помещение, неподвластное «Всевидящему Оку» администрации?

— Это было бы прекрасно, но мне такие неизвестны. Во время обучения в Хогвартсе я уделяла внимания не его тайнам и магии, а моде и прочим девичьим прихотям.

— Тогда, все за мной, — я встал из–за парты, и мы всей дружной компанией двинулись в туалет Плаксы Миртл.

Дельфина ничему не удивлялась — мало ли, где может быть спрятан проход? Почему бы не быть и туалету? Она не удивилась, или не подала виду, даже когда я пошипел на раковину, и когда открылся проход вниз.

— Вот только спуска нормального я не придумал.

— М-да… — задумалась Дельфина, не аристократично теребя перекинутую через плечо косу, мертвенно бледную в тусклом освещении от луны за окном. — С чарами левитации проблема. Помнится, одна моя знакомая хотела сделать пояс на основе чар как в метле. Но что–то у неё не задалось. Значит, прыгаем.

— Именно, — кивнул я и шагнул в проём.

Извилистая широкая труба вновь привела меня в мрачный тёмный зал с полом из костей. Неподалёку так и стояла непонятная композиция из костей, которую пытался соорудить Хвост. Отойдя на шаг в сторону, дождался, когда из проёма молча вылетит Гермиона, и поймав её на руки, тут же поставил. Спустя миг, так же молча вылетела из трубы и Леди Гринграсс, позволив себя поймать на руки. Именно позволила, ведь судя по взгляду сразу на выходе из трубы, она прекрасно справилась бы и сама, но раз ловят, почему бы и нет?

Стоило вернуть леди вертикальное положение, а мне прошипеть на парселтанге, чтобы проход на том конце закрылся, как мы не сговариваясь молча наколдовали по Люмосу, отправив шарики света летать над головами, и отправились дальше по большим круглым коридорам подземелий.

— Никогда здесь не была. Как я понимаю, это Тайная Комната Слизерина?

— Именно.

— Довольно холодное место. Это хорошо.

— Чем?

— Не будет жарко.

— Но разве не будет в холоде некомфортно обучаться? — задала резонный вопрос Гермиона.

— Поставили палатку, да и всё, — как само собой разумеющееся подметила леди Гринграсс, вызвав у меня острую головную боль от собственной несообразительности. Я ведь таскался сюда всё время так, налегке.

— Неужели вы не додумались?

— Я тут вообще один раз была. При… Экстренных обстоятельствах, — оправдалась Гермиона, и взгляд Дельфины упёрся в меня.

— Я дурак, мне можно.

— Не говори так. В волшебном мире слова имеют удивительно мерзкую особенность влиять на реальность.

— А, тогда я умный, просто не обратил внимания.

Дойдя до огромной круглой двери со змеями, я вновь прошипел на парселтанге, активировав механизмы, и дверь открылась. Дельфина с почти незаметным благоговением зашла в огромный мрачный зал, посреди которого валялись так и не начавшие разлагаться остатки василиска. Только сейчас я вспомнил, что у меня осталась неиспользованная шкура этой химеры, но опять же, в Хогвартсе проверить его свойства не представляется возможным.

Гулкое эхо наших шагов перекатывалось под сводами зала. Дельфина дошла до середины того места, где проходил ритуал, достала палочку и начала выписывать вокруг себя непонятные мне пассы, тихо что–то напевая. Мы с Гермионой стояли смирно, не отвлекая, стараясь прочувствовать магию. Через минуту Дельфина жестом палочки сдвинула в сторону остатки василиска, а ещё одним жестом, восстановила схему ритуала, начав её придирчиво изучать.

— Знаешь, Макс, — задумчиво заговорила Дельфина, продолжая осматривать схему. — Я не верила до конца, когда ты мне рассказал об этом ритуале. Но сейчас… Ты совершенно сумасшедший гений, если смог просчитать вот это за месяц. Я, конечно, вижу пару моментов для оптимизации… Но… Разобрать себя до частиц и собрать заново на основе души… Это совершеннейший бред! Как ты вообще до этого додумался?

— Ну, мне показалось это хорошей идеей. Да и результат неплох.

— Тебе повезло, по большому счёту. Хотя, сложно сказать. Так, нужно проверить сам зал… Невероятно… Комната Слизерина…

Дельфина вновь начала совершать пассы палочкой, но на этот раз всё закончилось много быстрее.

— Полностью изолирован магически. Очень хорошо. Но некоторые ограничения всё равно остаются. Многие ритуалы запрещены в Хогвартсе самими основателями. Даже в те времена, это была лишь школа, задача которой дать качественное базовое образование, а узкоспециализированное образование уже давали мастера и гильдии. Так было всегда.

— Но не проще ли создать высшее учебное заведение, как у обычных людей? — тут же поинтересовалась Гермиона, поёжившись от холода.

— Для кого? — с усмешкой ответила Дельфина, подходя к нам. — Волшебников не так уж и много в стране, не больше десятка тысяч. Как думаете, сколько с одного выпуска из Хогвартса решат учиться чему–то дальше, а не пойти, к примеру, в министерство, или торговать к кому в лавку, или заняться ещё чем–нибудь? Единицы. Ещё несколько человек отправятся в Академию Аврората или ДМП, один с нескольких курсов сможет пробиться в Отдел Тайн, а дальше… Всё. Тупик. Девять из десяти девушек в течение нескольких лет оказываются замужем и начинают заниматься домашними делами, иногда помогая мужу или семье в бизнесе и прочих делах. Среди парней картина примерно та же. В министерстве большинство должностей тупиковые в плане личного роста как волшебника, а различные ремесленные направления в бизнесе под крылом других семей и обучают они крайне узкоспециализированных специалистов. Кто–то уходит в торговлю, делопроизводство и прочие социальные активности, опять же останавливаясь в развитии как волшебники. И так практически во всех странах, разве–что пропорции несколько колеблются в ту или иную сторону. Международная Конфедерация Магов ещё в прошлом столетии пыталась реализовать идею международного университета, где все страждущие умы могли бы заняться дальнейшим обучением и наукой, но идея умерла в зародыше. Из–за малочисленности волшебников до сих пор актуальна только одна система подобия высшего образования — личное наставничество.

— Как–то всё не так радужно, как рассказывала профессор МакГонагалл перед моим поступлением.

— О, да! — улыбнулась Дельфина. — Не радужно, но и не печально. Хоть Хогвартс и школа, но местная библиотека одна из лучших среди всех в Европе и Азии. С ней может поспорить разве–что Национальная Библиотека Поднебесной, но Китай — крайне закрытая для бесцельного шатания страна, и чтобы попасть в эту библиотеку, нужно сильно отличиться.

— И сколько тогда мастеров различных направлений в Англии? — задал я животрепещущий вопрос.

— Хм… Давайте считать. В Лютном сейчас живёт один китаец с семьёй, он мастер Каллиграфии и Зельеварения. Магическая Каллиграфия — азиатский аналог создания схем для ритуалов, только более самодостаточный. Есть ещё три зельевара — один при Мунго, другой в отставке — прошлый декан Слизерина, Слагхорн. И Северус Снейп. Ещё около десятка волшебников могли бы пройти аттестацию на Мастера, но они не занимаются наукой, а без этого не создать действительно новое зелье и не привнести что–то уникальное в науку, за что и дают ранг помимо навыков. Трансфигураторы — я, директор, МакГонагалл, старый козёл Фоули, бабка Буллстроуд. По знаниям и навыкам пройдут ещё пара человек из тех, кого я знаю. Но всегда могут быть такие как я, кто не афиширует звания или навыки, заботясь о семье и ни во что не влезая. Но таких не очень много, максимум — удвоят число. Сильные так или иначе на слуху. Все мастера в колдомедицине, малефицистике, химерологии и прочих «тёмных» дисциплинах, сидят в Мунго и занимаются тем, что лечат людей. Безусловно, есть такие как я, получившие знания в семье, а навыки — в других странах и конфликтах. Тот же Китай с радостью предоставляет возможность отличиться приезжим магам в своих постоянных междоусобных войнах. В магическом Китае до сих пор сражаются пять царств, правда, последние лет тридцать там относительно тихо, что и позволило мне практиковаться в различных направлениях магии. Китайская магическая культура очень стара и в отличие от Египетского царства они не вымерли, хоть и многое утеряно. Там до сих пор на каждом углу по скрытому участку, лакуне, домену, целые города, деревни в горах. То и дело находят новые позабытые развалины или вскрывают огромные скрытые пространства. В общем, есть где развернуться, да и через гильдии постоянно приглашают кого–то. Наставника там себе не найдёшь — жесткая клановая система, но с практикой проблем нет.

— А ещё какие мастера есть? — Гермиона была просто счастлива получить такую необычную информацию.

— Несколько мастеров разных направлений сидят в Азкабане на пожизненном — Пожиратели Смерти. Около десятка по силам пройдут по многим дисциплинам, тот же Аластор Грюм. В Англии довольно много Мастеров Чар. Дисциплина просто такая… Не требовательная к силе, а за научный труд годится любая мелочь. Действительно сильных мастеров чар два — Флитвик и Марчбэнкс. Старушка Марчбэнкс, кстати, ещё и мощный трансфигуратор, но без звания, хотя мастера потянула бы легко и непринуждённо. Она ещё у Дамблдора экзамены принимала лет эдак сто назад.

— Ого… — не удержала удивлённый вздох Гермиона.

— А чему ты удивляешься? — улыбнулась Дельфина. — Волшебники и без Фламелевских достижений живут долго. Вон, прошлому директору, Армандо Диппету, было далеко за триста, прежде чем он умер пару лет назад. Всё зависит от самого волшебника — достигнув многого пока молод, устанешь дожидаться старости.

— Тогда отчего же директор так стар?

— Поговаривают, что это из–за какой–то ошибки во время работы с Фламелем в области алхимии. Кстати да, директор Дамблдор ещё и очень хороший алхимик, что тоже является одним из источников его силы. Там ничего не ясно.

— Леди Гринграсс, — само собой именно Гермиона решила задать вопрос. — А как вообще определяется сила волшебника? Ну, то есть, вот есть мастера, подмастерья и прочее. Можно ли определить силу по этим званиям?

— Однозначно нет. Невозможно. Безусловно, есть минимальный уровень сил, необходимых банально для защиты звания перед комиссией, но это не показатель. К примеру, директор имеет всего одно звание мастера, но он признан Международной Конфедерацией сильнейшим волшебником, и это далеко не только за дуэль с Гриндевальдом, как думают завистники. Тот же Гриндевальд и Волдеморт не имеют вообще ни одного звания, но по навыкам, знаниям и в бою на голову превосходят практически любого мастера, да и нескольких спокойно размажут тонким слоем по земле. Им подобных на земле сейчас шесть, и только Дамблдор, Гриндевальд и Волдеморт проявляли какую–то социальную активность. Остальные плевать хотели на всё вокруг их собственного спокойного мирка.

— Но как же так? — удивилась Гермиона. — Тут войны, смерти, насилие. Это ведь можно остановить.

— Можно. А зачем? Понимаешь, Гермиона, волшебников очень мало. По этой или какой другой причине, но так издревле сложилось, что в нашем обществе каждый сам за себя, а максимум — за свою семью. Да и войной террор Волдеморта назвать нельзя — в деревнях улица на улицу конфликты масштабнее. Вот когда Гриндевальд развязал войну, вот это была война. Тогда весь мир, обычный и магический, воевал на той или иной стороне. Да и подумай сама — где Мир, а где Англия. Кипит что–то в Англии, и пусть кипит, лучше не трогать — а то и ошпарить может, и забрызгать. А вот всякие охочие до наживы, маньяки, убийцы и прочий сброд с удовольствием съезжались сюда в то время и выступали, заметь, за обе стороны — кому какая нравилась больше. Так, давайте прекращать этот экскурс в историю и ситуацию в мире, и перейдём к насущному. Раз мы определились с местом, то следует перенести сюда инвентарь, да и палатку организовать не помешает, чтобы изучать там теорию, а за практику браться снаружи.

— Есть ещё одно место, — решил я выдать Выручайку.

— Могу предположить, что это комната на восьмом этаже, напротив картины?

— Да.

— Не подходит. Она, вопреки мнению некоторых, входит в замковую систему наблюдения, да и не такая уж и защищённая. Возможности, конечно, уникальные, но не неповторимые. Мы вполне сможем и сами организовывать всё необходимое, а заодно и практика в трансфигурации будет. Нужно только придумать более удобный способ попадать сюда, ведь не каждый может разговаривать на парселтанге.

— Может сюда есть другой ход?

В итоге мы три часа искали этот самый «другой ход». И нашли, а точнее — нашла Дельфина, применив какое–то изощрённое поисковое заклинание. Это оказался тайный ход с винтовой лестницей наверх, оканчивающийся небольшим пустым кабинетом. Если тут что–то и было, то всё давно вынесли. Том Реддл, не иначе. Хотя, почему бы кому–нибудь раньше не обнаружить это место. Попробовав вызвать сюда домовика, мы достигли успеха, а когда домовик понял, что не может попасть в это место по своей воле и без приказа того, кто его позвал сюда, мы испытали вообще феноменальную радость. В кабинете был ещё один проход, ведущий в нишу в коридоре пятого этажа, а открывался он сугубо парселтангом. Но это было неважно, ведь Дельфина могла попасть туда с домовиком замка, у неё был допуск, а значит и нас двоих может брать с собой.

Так как время уже было позднее, то мы в итоге разошлись по комнатам, а Гермиона явно пребывала в сильной задумчивости.

***

Среда. Четвёртый день моего чемпионства. Что это значит? Всеобщее внимание, которого было слишком уж в избытке. Очередные тренировки, после которых завтрак и уроки зелий. Перед самим уроком возник конфликт между Поттером и Малфоем, в ходе которого, как ни странно, пострадали только Крэбб и Гойл. Ну и баллы нашего факультета, благополучно снятые Снейпом. Вспоминая историю о Гарри Поттере, я ожидал, что причиной конфликта будут значки, которые в той сказке нахваливал Драко, но здесь их нет. Не удивительно, на самом деле — не будет же Малфой прославлять на этих значках меня, но принижать Поттера?

В середине урока в кабинет ввалился запыхавшийся Колин Криви и попросил Снейпа освободить меня и Поттера, чтобы мы прошли за ним, мол, нас вызвали.

— Найту и Поттеру предстоит ещё час работать над зельем. Наверх они поднимутся после урока.

— Сэр, сэр, их ждёт мистер Бэгмен, — испуганно проговорил парень. — Все чемпионы должны идти. По–моему, их будут фотографировать.

Бедный Поттер приуныл ещё сильнее, а я не отвлекался от зелья.

— Могли бы и после занятий устроить фотосессию, — громко пробурчал я, выверяя дозировку одного из составляющих яда.

— Мистер Найт абсолютно прав.

— Но сэр…

— Ладно. Пусть Поттер оставит сумку. Он мне ещё понадобится.

— Пожалуйста, сэр. Гарри нужно взять сумку с собой. Все чемпионы там…

— Очень хорошо! — рявкнул Снейп. — Бери свою сумку и вон с глаз моих! Мистер Найт, — куда спокойнее профессор посмотрел на меня.

— Иди, я закончу, — Гермиона положила руку мне на плечо.

— Только не в ущерб своей работе.

— Так не пойдёт, — отрицательно мотнул головой Снейп. — Если берёшься за что–то, то делай качественно и до конца, или не берись вообще.

— Я справлюсь, — серьёзно кивнула Гермиона.

— Надеюсь на это, мисс Грейнджер. Мистер Найт? Вы ещё здесь?

Я быстро сложил вещи в сумку и вышел вслед за Поттером, который уже завернул на лестницу вместе с Криви. Могли бы и подождать. Быстро нагнав парней, я пошёл вместе с ними в неизвестное мне место. В итоге, Колин подвёл нас к двери в какую–то аудиторию.

— Желаю удачи, — попрощался Криви и помчался по своим делам, а мы зашли внутрь.

Это была небольшая аудитория, большинство столов в которой были сдвинуты в конец, оставляя середину свободной. Три стола составлены вместе перед доской и были накрыты бархатной скатертью, а за этим большим объединённым столом были пять кресел, на одном из которых сидел Людо Бэгмен и беседовал с какой–то эпатажной блондинкой в красной мантии по фигуре, кучей украшений и с высокой причёской завитками и локонами. Эпатаж этой дамочки заключался в невероятной чрезмерности. Чрезмерно богато украшенные драгоценностями очки, чрезмерно обтягивающее платье под мантией, чрезмерно длинный маникюр, чрезмерно яркие губы. Она вся была чрезмерна, что несколько выбивало из равновесия. Кто это? Рита Скиттер, могу поспорить.

Крам стоял спокойно неподалёку, осматривая всех с серьёзным и суровым лицом. Чуть поодаль скучала Флёр. Именно к ней я и направился — всяко лучше стоять рядом с приятной внешне девушкой, чем суровым сутулым парнем или мелким неопрятным задохликом Поттером.

— Мисс Делакур, — акцентировав внимание именно на английском обращении, приветственно кивнул француженке, и получил лёгкую улыбку и кивок в ответ. Но игнорировать других не вариант, потому и Краму протянул руку.

— Здорово.

В ответ получил кивок и крепкое рукопожатие. Блин, аж ностальгия появилась — тут так не здороваются. Почти как дома, в прошлой жизни.

— А вот и наши чемпионы! — радостно чуть ли не подпрыгнул на кресле Бэгмен, сияя своим детским круглым лицом с приплюснутым, явно от столкновения с бладжером, носом. Большую часть внимания он решил уделить Гарри, и слава Старику!

— Не волнуйся, Гарри! — Бэгмен быстро оказался рядом с растерянным Поттером. — Не волнуйся! Это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас придут члены судейской бригады.

— Проверка палочек?

— Да, Гарри! Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен указал на женщину в красной мантии. Я был прав. — Она делает небольшую статью о турнире для «Пророка».

— Не такую уж и небольшую, Людо, — поправила Рита, уставившись на Поттера. — Небольшое интервью? Пока никого нет.

— Эм–м–м…

Рита быстро утащила Поттера в смежное помещение и закрыла дверь.

— Занятно, — с ухмылкой сказал я в никуда.

— Что именно? — тут же решила пообщаться Флёр, хотя и Крам прислушался.

— Там — помещение для мётел. Очень тесное. Очень компрометирующая ситуация.

Внезапная вспышка ослепила меня на миг, а из–за стоящего неподалёку фотоаппарата выглянул пухлый мужик, слегка осоловело глядя на Флёр. А я и не заметил никакого влияния.

«Просто ты игнорируешь чары, а эффект «варёной курочки» ослабился из–за постоянного присутствия поблизости самой вейлы».

— Вы опять сводите мужчин с ума? Ай–яй–яй.

— Пгостите, мистег Найт, но я не понимаю, о чём вы говогите.

Вот всё–таки интересно, насколько настоящая эта красивая внешность у вейл? Нет, ну серьёзно! Как вообще можно быть такой удивительно пропорциональной по всем параметрам девушкой? Да, не кукольный идеал, есть мелкие недостатки, но они делают её лишь живее.

— Тяжело наверно вам, мисс Делакур, тяжело.

Тема разговора совсем заглохла по приходу Дамблдора, Олливандера и Крауча, Максим и Каркарова. Дамблдор с вопросом оглядел нас всех, а я кивнул в сторону двери в смежное помещение. Директор быстро оказался там, открыл её и переговорив со Скиттер, вызволил Поттера из цепких лапок этой репортёрши. Нас усадили на четыре стула у входа, словно на экзамене, а остальные судьи сели за свои места за большим столом.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к нам Дамблдор. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.

В середину кабинета вышел Олливандер и начал осмотр палочек с Флёр. Как я и ожидал, сердцевиной её палочки оказался волос её бабушки, а Олливандер сотворил букет орхидей и вернул палочку владелице. Следующим был Крам, и Олливандер похвалил немного топорную, но очень эффективную работу своего коллеги Григоровича. Потом подошла моя очередь. Олливандер порадовался тому, что увидел палочку своей работы и похвалил за столь упорные и систематические тренировки в магии, мол: «Таким развитием палочки не каждый взрослый волшебник может похвастать». Вторую палочку смотреть не стал, ведь на турнир допускают лишь с одной. На Гарри Поттере мастер чуть не выдал сходство его палочки с той, владельцем которой был Волдеморт, но Дамблдор вовремя покашлял.

После осмотра палочек нас мурыжили с фотографиями не меньше часа. То мадам Максим никак в кадр не влезала, то фотограф пытался выдвинуть на первый план Флёр, а Скитер постоянно выдвигала Поттера, то ещё что–то. А уж как сильно давили на то, что он является самым молодым участником! А ведь я старше его совсем чуть–чуть. Забавно.

Когда нас наконец отпустили, уже пришло время обеда. Флитвик всё ещё не дал отмашку на проектную работу, что очевидно тяготило Гермиону. Однако, в конце обеда к столу преподавателей подлетела сова и нагло сбросила на профессора большой и увесистый свёрток. Слава Старику, что его перехватил Хагрид, иначе пришлось бы нам искать нового профессора Чар и декана Рэйвенкло — свёрток по мере полёта увеличивался в размерах, а на подлёте к столу уже был больше Флитвика.

— Скорее, скорее мой бородатый друг! — подгонял Флитвик Хагрида, взявшего на себя ответственность в транспортировке посылки. — Дела не терпят отлагательств! Мистер Найт, мисс Грейнджер! Завтра после урока жду вас в кабинете!

Я же прямо за обеденным столом открыл блокнотик и сверился, по всем ли предметам взял задания на семестр. Оказалось, что по всем. Переглянувшись с Гермионой, я понял — нас ждёт тяжелый год.

Опасения подтвердила леди Гринграсс на встрече после уроков. Она, как оказалось, уже организовала учебный полигон в Тайной комнате. Куча различных препятствий, преград, столбов, укрытий и мишеней самых разных видов и форм. Были тут и обезличенные големы в форме людей.

— Чего–то большего из големов добиться от директора было невозможно. Оно логично, конечно, — сетовала Дельфина, рассказывая план обучения. — Не всякий волшебник пустит в свою вотчину небольшую армию, но всё же…

Рядом была развёрнута вполне обычная на вид палатка. Само собой, внутри там была этакая квартира в миниатюре. Чем–то палатка напоминала мою, разве что более обжитой была, а вдоль тканевых стен стояли шкафы с книгами. Сам зал, в который ты попадаешь сразу от входа, был импровизированной учебной аудиторией, а за небольшой ширмой было миниатюрное больничное крыло с одним койкоместом.

— В общем, тут обучаться, — рукой Дельфина указала на палатку. — Тут практиковаться, — вновь рукой она указала на всю остальную Тайную Комнату.

— Мисс Грейнджер. Ваша задача будет разниться от занятия к занятию. Насколько мне известно, вы с Максом давно изучаете запретную секцию, а значит уровень знаний у вас примерно одинаковый.

— По крайней мере, мы так думаем.

— Что же. Прекрасно. Значит вы приобретёте в ходе своей деятельности довольно много практики как в поддержке и лечении, так и в боевых аспектах магии, ориентирующихся на подавлении противника и малефике по местности. Ничего секретного, всё в пределах знаний библиотеки Хогвартса.

— Леди Гринграсс, — решил задать пару важных вопросов. — А разве вам не стоит уделить внимание делам семьи, ну, вы понимаете.

— Понимаю, — кивнула Дельфина. — Отнюдь. У меня всегда было довольно много свободного времени. Вопреки мнению многих, дела рода не отнимают его в баснословных количествах. Да и стоит отметить помощь отца. Как волшебник, после одного инцидента, он не очень, а потому он с радостью занимается семьёй, позволяя мне достигать своих целей в магии. Если бы не он, то не знаю, как долго я бы достигала того, что имею сейчас.

— А как насчёт Гермионы? Я имею в виду, не в тягость ли будет практически её обучение, но без контрактов и прочего. В чём смысл?

— Я так хочу, и мне так удобно. Ещё вопросы?

— У меня не получается усиливать тело магией, — бодро выдала Гермиона.

— И не получится лет до семнадцати. Некоторые дисциплины, связанные с телом до окончательного формирования этого самого тела недоступны волшебникам. Есть исключения, но это редкость и не всегда эта редкость не несёт никаких минусов. Ещё вопросы? Нет вопросов? Тогда, я хочу знать, что знаете вы. Проведём опрос.

Почти до ночи Дельфина мурыжила нас по теории, прося применять те или иные знания на практике. Только после того, как мы вымотались морально, нас отпустили восвояси.

— Не завидую тебе, — горестно улыбнулась Гермиона. — Я то только по вечерам буду во всём этом участвовать, а тебе весь день будут так мозги выносить.

— Твоя речь приобрела нотки разговорной, а не литературно–выверенной. Устала?

— Очень. Надеюсь, эти тренировки и обучение помогут тебе преодолеть трудности турнира. Хотя, какая глупость? Конечно же помогут! Леди Гринграсс не захочет лишаться ученика по какой–то нелепой случайности.

— Ты печалишься из–за недоступности усиления для тебя?

— Немного. Немного грустно, когда по нелепой случайности тебе недоступно то, что доступно другому.

— Не печалься. Всему своё время. Я уверен, что с твоим упорством ты ещё меня за пояс заткнёшь со временем.

— А у нас оно есть, это «время»? У меня какие–то смутные подозрения. Словно что–то будет.

— Что–то обязательно будет. Знать бы что…