Шаг первый. Новый мир

Глава 37

Возникшая проблема требует решения — это очевидно. Вариантов решения множество, но каждое влечёт за собой определённые последствия. Месть должна быть незаметной, но ситуация — публичной. Будут ли бездействовать родственники пострадавшей напавшей стороны? Безусловно нет. А значит, нужно работать на опережение.

Вновь накинув на себя комплекс скрывающих чар, отправился по тёмным ночным коридорам прочь из замка. Без проблем пробравшись мимо всех основных мест, где можно было встретить преподавателей, патрулирующих замок, я выбрался на улицу. Вдохнув холодный воздух поздней осени, поправил пальто, шарф, и бегом отправился за границу антиаппарационных чар Хогвартса.

Немного углубившись в Запретный Лес, почувствовал, что аппарировать можно, тут же переместившись на порог дома на Гриммо. Не медля ни секунды зашёл внутрь, попутно снимая с себя маскировочные чары, чем немного напугал занимавшегося уборкой Кричера. Старый домовик чуть ли не подпрыгнул на месте, держа в руках чёрно–белый пипидастр.

— Уважаемый глава… — поклонился он, но видя мою спешку, поспешил пристроиться к стенке спиной, пропуская по коридору в зал с портретом леди Вальбурги.

— Доброй ночи, — кивнул я в ответ на удивлённый взгляд.

— Ну что за молодёжь пошла, — посетовала нарисованная ведьма, закуривая сигарету в мундштуке. — Дай только повод прогулять Хогвартс.

— Дело не терпит отлагательств.

— Внимательно слушаю, — более серьёзно заговорила Вальбурга, пустив пару колец нарисованного дыма.

— Произошёл инцидент. Если коротко, то в целях «проучить», двенадцать слизеринцев решили припугнуть дочерей Гринграсс, а попутно — и мою подругу. В итоге, в их рядах произошёл бунт, раскол, восстание, и для дискредитации в глазах Тёмного Лорда одних семей, было решено не пугать, а воплотить угрозы в жизнь — насилие сексуального характера. Всё закончилось хорошо для девочек, и больничным крылом для напавших.

— Что–то здесь не складывается, — спокойно ответила Вальбурга.

— Ну, как мне известно, Тёмный Лорд приказал провести беседу с девочками, а Малфой решил провести пугательно–угрожательную беседу. Бунтари решили воплотить угрозы, а путём зелий и Забвения всё выставить в таком свете, что придумал и реализовал план именно в таком виде сам Малфой.

— Поняла, можешь дальше не рассказывать. Обыкновенная и слишком грубая авантюра, которая хорошо не могла кончиться. Возможно, со стороны бывшего лорда Гринграсс было не самым разумным решением — утаить тот давний инцидент, как и его последствия. И насколько всё тяжело у слизеринцев?

— Переломы, ушибы, всякое–такое, — я неопределённо помахал рукой в воздухе.

— Мелочи.

— Хм?

Вальбурга задумалась, глядя на меня.

— Иногда я забываю, — заговорила она, отложив в сторону мундштук с сигаретой, — что ты не воспитывался в магическом мире. Различные ушибы и переломы, как и многие другие легко восстанавливаемые повреждения, считаются лёгким вредом здоровью. Уничтожение органов или частей тела, не повлекших смерть и не являющихся следствием проклятий, или Тёмной магии — средним. Если восстановить невозможно — тяжелым. По сути своей, даже простенькие проклятья типа Сла́гулус Эру́кто вплотную приближаются к вреду средней тяжести из–за того, что это именно проклятье.

— Но раздуть из инцидента невероятно громкий случай могут?

— Конечно! Раздуть трагедию можно даже из ушибленного об угол тумбочки мизинца. Что ты собираешься делать?

— Думал, первым представить материалы для ДМП и министерства в выгодном для меня свете.

— Правильно. В этом деле главное — грамотно расставить акценты. Только переговори предварительно с Дельфиной о том, допустима ли огласка. Возможно, она сама решит нанести удар и будет он совсем другим. Такое уже делал её отец, а яблоко от яблони, как говорится. Они всегда были мирной семьей, но стоит ткнуть их побольнее — потом костей не соберёшь. Но в целом, чтобы оформить всё правильно, рекомендую обратиться к одному адвокату. На протяжении двух с половиной веков их семья с успехом занималась нашими проблемами, споткнувшись только о заключение Сириуса в Азкабан. В те времена Министерство вообще плевало на собственные законы — лишь бы засадить побольше тех, кого считали причастными к Пожирателям Смерти.

— Ясно. Адрес?

— Кричер!

Домовик тут же появился рядом, в ожидании глядя на портрет Вальбурги и на меня.

— Напиши адрес мистера Губера.

Домовик с поклоном исчез, чтобы появиться через десяток секунд, держа в руках ровный кусочек пергамента, протягивая его мне.

— Отлично, Кричер. Благодарю, леди Вальбурга.

— Ты же не собираешься отправляться прямо сейчас? Правила приличия требуют…

— Правила требуют, а обстоятельства определяют. Медлить нельзя.

— Тоже верно. Но хотелось бы, чтобы при первом знакомстве ты оставил хорошие впечатления о себе.

— Оставлю хорошее вознаграждение — лучше любых впечатлений.

— Спорно, но для некоторых людей более чем справедливо. Кричер. Выдай Максу тысячу галлеонов, — леди Вальбурга ещё не закончила говорить, а домовик исчез. — Этого вполне хватит на дело подобной сложности, ещё и премия за срочность и ночной визит.

Взяв мешочек с деньгами у появившегося Кричера, я покинул дом на Гриммо, двигаясь пешком к тёмному переулку, из которого обычно аппарирую. Именно это я сделал и в этот раз, но аппарировать пришлось аж за четыре квартала до нужного мне адреса — я там попросту ещё не был. Скорым, но умеренным шагом двигаясь по улицам жилого района ночного Лондона, достал из кармана сквозное зеркальце. Только сейчас понял, что не наложил магглоотталкивающие чары, и достав палочку, незаметно для возможного наблюдателя, исправил этот вопрос, как только зашёл в тень от дома.

Постучав палочкой по зеркальцу, убрал её обратно в кобуру на предплечье и стал дожидаться ответа. Десяток секунд мне пришлось просто идти и смотреть на зеркальце, но вот моё отражение сменилось на заспанную физиономию Тонкс, закутанную в одеяло. Она явно лежала в кровати, и сонным взглядом, полным недовольства, пыталась сфокусироваться на мне. Удалось это довольно быстро.

— Привет, м-хм… Хотел чего, м-да? Ночь на дворе. Ты знаешь? М-да?

Глаза Тонкс стали закрываться, потому я прибегнул к экстренным мерам, копируя голос Грюма.

— Подъём, аврор Тонкс! — рявкнул я в зеркальце.

Тонкс тут же подскочила на кровати, и судя по всему, встала на неё ногами. Одета она была в какую–то безразмерную розовую рубашку, а вокруг я смог разглядеть вполне обычную, но старомодную комнату на одного человека. Широко раскрытыми глазами Нимфадора смотрела на меня, держа зеркальце на вытянутой руке перед собой. Взгляд её прояснился быстро, и девушка уже хотела выдать гневную речь, о чём свидетельствуют покрасневшие волосы, но я её опередил.

— Требуется помощь и консультация. Прямо сейчас.

— Р–р–р… — Нимфадора буквально задавила зарождающиеся ругательства, быстро приходя в норму и садясь на кровать. — Говори.

Я в двух словах обрисовал ситуацию.

— Как оформить заявление в ДМП по–быстрому?

— У–у–у, там в бюрократии погрязнешь, весь день просидишь. Да и завтра приёмка не работает.

— Эм… Это же правоохранительная структура, какие выходные?

— Так это же норма, нет?

— Нет.

— Ну не знаю, — пожала плечами Тонкс. — Дежурные и патрули работают, но заявление нужно через кучу отделов проводить, они–то и не работают.

— Ясно. Тогда мне требуется твоя помощь. Можешь оформить и зарегистрировать всё в обход бюрократии?

— И как ты себе это представляешь? — вполне серьёзно возмутилась Тонкс, хотя по взгляду вижу, что тоже переживает за сложившуюся ситуацию. — Приду, такая, в министерство, и сразу к главе ДМП, за подписью?

— А хоть бы и так, — кивнул я.

— Я аврор младшего звена, Макс. У меня нет таких привилегий.

— Наглость — второе счастье. Возьми с собой Грюма и штурмуйте тот кабинет, какой нужно. Он хоть и поехавший крышей, но вхож во все двери. С меня услуга.

Тонкс явно представила себе этот процесс и ощутимо приуныла.

— С тебя пергамент с подписью, ведь от твоего лица будет заявление?

— Да, как от наставника пострадавшей.

— Наставника? Значит ты уже подмастерье? А в чём? — куда более живо поинтересовалась Нимфадора, пару раз сменив цвет волос.

— Мастер трансфигурации, мисс Тонкс, — я поднёс руку с кольцом.

— Оу… Вау! — Тонкс подпрыгнула с кровати. — Но… Как? Вау!

— Это наш с тобой секрет, Нимфадора.

Тонкс, услышав своё имя, собиралась возмутиться и даже волосы её стали алыми, но видя моё серьёзное лицо, лишь ухмыльнулась.

— Отлично, мастер Найт.

— И ещё. Неизвестно, решат ли две другие девушки, а точнее, их родственники, предавать всё огласке.

— Тогда два пергамента с подписью, шапкой «Заявление», на имя Начальника Департамента Магического Правопорядка Амелии Боунс, с изложением событий и сути заявления по обоим вариантам. Прилагаемые документы?

— Сообщу позже.

— Хорошо. Пиши, заполняй, отправляй. Когда определишься со списком документов и приложений — отправляй заверенные копии, припишем. Остальное я заполню по дороге.

— Отлично. На связи.

Закрыв зеркальце, огляделся — почти дошёл до нужного многоквартирного дома. Похоже, не только Блэки поселились в своё время в городе. Нужный дом был чем–то похож на тот, что на Гриммо, но при этом райончик был явно побогаче, а фасады — ухоженнее. Свежие оконные рамы, чистые кирпичные стены, ухоженный и приятный задний дворик с детской площадкой и всяким подобным, вид на который открывался из–за угла дома.

Как я и думал, нужная мне дверь, в отличие от остальных в этом доме, была входной в квартиру, а не на лестницу с квартирами. Воспользовавшись массивным металлическим кольцом, постучался в дверь. Ответа нет. Жду. Ответа нет. Постучал ещё раз. Дверь со скрипом отворилась, а за порог высунулся среднего возраста домовой эльф. Хоть и носил он тогу из белой простыни, но выглядел при этом чуть ли не как император.

— Поздние гости крайне нежелательны в доме уважаемого мистера Губера, — с укором проговорил домовик, кивнув пару раз в конце, добавляя тем самым важности своим словам.

— Дело срочной важности. Надбавка галлеонов за неудобства. Передайте, уважаемый домовик, что мистера Губера беспокоит представитель рода Блэк.

«Уважаемый домовик» проникся тем, что он «уважаемый», поколебался немного, но открыл дверь пошире, приглашая меня пройти.

— Уважаемый домовик, — приосанился он, — просит уважаемого гостя пройти в гостиную для ожидания и просит соблюдать приличия.

Это значит, чтобы держал палочку при себе, а в случае необходимости — звал его.

— Как я могу обращаться к вам? — сдерживать улыбку было тяжело. Домовик, судя по глазам, прекрасно знаком с концепцией лести, но поделать с собой ничего не мог. Похоже, прямого приказа «никого не пускать» он не получал.

— Вилли. Уважаемый гость может обращаться к Вилли, если что–нибудь понадобится.

Домовик проводил меня в не очень просторную комнату, заставленную различной массивной деревянной мебелью тёмных оттенков. Тут было всё, что нужно для гостиной — диваны с толстой мягкой обивкой, журнальные столики, большие книжные шкафы, и всякое прочее. Отделка зала тоже была тёмной, а дерево в ней доминировало над обоями. На стенах были светильники в форме подсвечников, но сейчас лишь огонь в массивном камине освещал помещение, а занавешенные толстыми тяжелыми шторами окна не пропускали ни лучика света уличных фонарей.

Я присел на одно из кресел, уставившись на огонь в камине. Странно, но такая массивная, средней вычурности мебель, запах всё того же дерева, книг и пергамента создавали, наряду с камином, атмосферу мрачного уюта и спокойствия.

Немного шаркающие шаги за спиной вывели меня из созерцательного состояния, и я встал с кресла, обернувшись на источник звука. В зал зашёл пожилой и чуть сгорбленный мужчина в плотно запахнутом махровом тёмном халате, из–под которого были видны пижамные штаны, а на ногах его были простые тапочки.

— Надеюсь, — заговорил он уставшим голосом, и я обратил внимание на его гладко выбритое лицо, уже покрывшееся морщинами. — Молодой человек не рассчитывает на достойное гостеприимство? В поздний час добрый человек по чужим домам не ходит.

— Мистер Губер? Я Максимилиан Найт, представитель рода Блэк в Визенгамоте. Правда, там ещё об этом не знают.

Старик ухмыльнулся, и подойдя поближе протянул руку.

— Эрих Губер, адвокат.

Мы пожали друг другу руки, и расселись на кресла напротив друг друга.

— Чай или кофе не предлагаю — в них нет пользы в столь позднее время. Сок?

— На ваше усмотрение, герр Губер.

Старик кивнул, а перед нами появилось по стакану гранатового сока.

— Полезен для здоровья, — Губер взял в руки стакан, а я повторил его действие, проверив напиток магией. Чисто. — Итак, юноша, какая нужда привела вас в мой дом?

— Для начала, хотелось бы убедиться, что вы именно тот, кто мне нужен.

Старик вновь хмыкнул, и жестом фокусника достал из рукава несколько пергаментов, заверенных множеством печатей. Лицензии, разные свидетельства, но моё внимание привлёк довольно старый договор с несколькими подписями в столбик. Напротив каждой подписи был оттиск кольца Блэков. Такой договор мне знаком — на оказание различных услуг. Его верификация крайне проста — держатель родового кольца или другого связанного артефакта, к примеру, которым заверяются полномочия носящего, просто берёт договор рукой с одной стороны, а тот, с кем договор подписан — с другой. В итоге должно засветиться имя того, кто его подписал. Взяв договор в руки, протянул его мистеру Губеру. Тот взялся за него, а на пергаменте засветилась подпись Эриха Губера.

Сложив документы вместе, передал их мистеру Губеру, и только после этого отхлебнул гранатового сока, терпкого и до умопомрачения кисло–сладкого. Давно не пил подобный концентрат качества.

— Что же, дело обстоит так…

Полчаса ушло на то, чтобы рассказать все нюансы сложившейся ситуации, само собой, под договор о неразглашении без моего на то желания. Хотя, мистер Губер посетовал, что контракт сам по себе подразумевает подобные условия, но откуда мне знать, ведь я воспитывался среди обычных людей. Да, мистер Губер вполне знал и меня, и моё имя — Турнир, что удивительного?

— Значит, — заговорил мистер Губер после моего рассказа, — вы, юноша, решили сделать первый шаг? Безусловно, мудрый выбор. Я, как и следует из контракта, окажу вам свою поддержку. Однако, для составления правильного и грамотного заявления, мне кое–что потребуется…

***

В доме мистера Губера я провёл около часа. За это время мы обсудили все нюансы предстоящего дела, составили список необходимых приложений к заявлению и других материалов, составили сами заявления в двух экземплярах, работа по одному из которых будет зависеть от решения леди Гринграсс относительно огласки. После этого я, воспользовавшись совой мистера Губера, отправил экземпляры заявлений Нимфадоре и оставив деньги адвокату, отправился обратно в Хогвартс.

Проникая под чарами скрытности в замок, я был в некотором предвкушении от предстоящего. Предвкушении и опасении одновременно. Но все лишние мысли отошли в сторону, когда я, посреди ночи, проник в больничное крыло Хогвартса. Леди Гринграсс до сих пор находилась там, держа за руку успокоившуюся и уснувшую Дафну. Гермиона и Астория тоже уже спали в отведённых им кроватях, а потому я трансфигурировал стул рядом с креслом Дельфины и наложил чары приватности вокруг нас.

— У меня есть всего один вопрос, наставник, — тихо заговорил я, стараясь не создавать лишний шум даже через чары приватности. — Допустима ли огласка в этом деле?

Дельфина посмотрела на меня с некоторым непониманием, но потеребив толстую косу почти белых волос, переброшенную через плечо, она поняла смысл моего вопроса.

— Ты что–то задумал? И да, допустима. Ничего ведь не произошло.

— Ничего особенного. Просто превентивный удар через Визенгамот. Вряд ли будет ощутимый толк, но кое–какой результат всё равно будет. Вы, как я вижу по глазам, тоже задумали что–то.

— Да. Но это несколько иное. Ты сказал, что в случае чего, я могу звать тебя, так?

— Да.

— Тогда мне может потребоваться твоя помощь. Я сообщу, — важно кивнула Дельфина.

— Хорошо. Сейчас мне кое–что нужно от девушек, и как бы то ни было, нам придётся их разбудить.

— Я займусь. Зайди через пару минут.

Я тихо вышел прочь, закрыв за собой белую ширму, и незаметной тенью шагнул к кабинету мадам Помфри. Постучавшись в дверь и дождавшись ответа, зашёл внутрь.

Кабинет мадам Помфри больше походил на склад различных зелий, снадобий, перевязок и прочего медицинского инвентаря, а сама мадам Помфри, сидящая за отдельным столом — словно интендант.

— Мистер Найт? — удивлённо и строго посмотрела на меня эта немолодая сухонькая ведьма. — Почему вы ещё не в постели?

— Мне требуется ваша помощь, мадам Помфри.

— Хм. Что–то случилось?

— Безусловно. Для возможного дисциплинарного слушания по делу, которое будет возбуждено с минуты на минуту, требуется результаты диагностики всех фигурантов. Известные вам двенадцать парней со Слизерина, мисс Астория и Дафна Гринграсс и мисс Грейнджер.

Мадам Помфри посмотрела на меня крайне удивлённо.

— Позвольте, мистер Найт. Но я могу выдать их только представителям ДМП или Аврората. Или по официальному поручению члену Визенгамота.

— Мне они не требуются для получения на руки, — улыбнулся я. — Я хочу лишь убедиться в их подлинности и заверить её.

— Заверить?

— Как член Визенгамота от рода Блэк.

Я достал из кармана соответствующий пергамент, а мадам Помфри коснулась оного палочкой, убеждаясь в его подлинности.

— Что же… Это допустимо.

Мадам Помфри встала из–за стола и подошла к незамеченному мною ранее шкафу–картотеке. Выдвинув один из ящиков, что казался бесконечным, она начала методично искать нужные ей папки, доставая оттуда листки пергамента. Когда в её руках было уже пятнадцать листков, она задвинула ящик обратно и вернулась за стол, положив их передо мной. Процедура верификации проста — я держу один конец пергамента, мадам Помфри — другой. Таким образом проявляется подпись и печать колдомедика… Мастера–колдомедика. Занятно.

Хоть текст заключений я не читал, но увидеть–то увидел, а значит и запомнил. Все подлинные и ничего нового там я не узнал. Телесные повреждения разной сложности, но лёгкие по местной классификации, а у девушек — стресс, ссадины, ушибы, а у Дафны — почти исчезнувший след Импе́рио. Как я заметил ещё на Турнире, а до этого и в книгах, след Импе́рио можно зафиксировать лишь в крайне незначительный период времени после его исчезновения, но вот парадокс — нельзя диагностировать в момент действия Непростительного, не зная исходных ментальных данных пациента. Если бы с момента снятия с Дафны Импе́рио и до госпитализации прошёл хотя бы час, то следы заклинания найти было бы невозможно. Примерно такая же ситуация сложилась и в начале восьмидесятых, когда реальные Пожиратели отбрехались тем, что якобы действовали под Импе́рио — доказать это было невозможно, а Веритасерум не даст ответ на эти вопросы, ибо человек под Импе́рио сам не знает, как и почему он действовал так, а не иначе.

Убедившись в подлинности всей диагностики, которую мадам Помфри обязана проводить при обращении в больничное крыло, я положил листы в отдельную папку. Найдя на столе нашей колдоведьмы красный брусок магического сургуча, сплавил с него пару капель на папку, приложив к той свой перстень гербом.

— Верум, Визенгамот Сеньёр…

Все–то протокольные фразы на исковерканной латыни. Хорошо хоть не на французском, ставшим популярным в средние века.

— Благодарю, мадам Помфри. За копиями может прийти либо мой адвокат, герр Губер, либо ДМП.

Мадам Помфри лишь кивнула, убрав папку в ящик стола, а я покинул её кабинет, возвращаясь по больничному крылу обратно за ширму к девушкам. Они уже все бодрствовали и выглядели вполне спокойными, а Дельфина всё так же сидела на кровати рядом с Дафной. Похоже, именно ей нужна была поддержка матери в наибольшей степени.

— Девушки, я понимаю, что прошу вас о не самом приятном, но мне нужны воспоминания о случившемся. В наиболее полном виде. Кто умеет извлекать их?

Гермиона без лишних разговоров кивнула и взяв палочку с прикроватной тумбочки, коснулась её кончиком своего виска, при этом закрыв глаза. Пару секунд она неподвижно просидела на кровати в такой позе, после чего начала медленно вытягивать палочкой светящуюся голубую нить из виска. Леди Гринграсс воспользовалась постоянной трансфигурацией и создала три флакона. Когда Гермиона закончила с манипуляцией, а на кончике её палочки свободно повисла в пространстве светящаяся голубая ниточка, Дельфина поднесла к девушке склянку, в которую и была опущена нитка. Манипуляции по изъятию воспоминаний у девушек Гринграсс были проведены лично их матерью и заняли несколько больше времени.

— Ты же знаешь, — заговорила Дельфина, передавая мне три склянки с воспоминаниями, — что это не является доказательством в суде?

— Безусловно, — кивнул я, принимая склянки и складывая их во внутреннем кармане пальто. — Но они нужны не столько как доказательства.

Дельфина кивнула, а жестом попросила следовать за ней. Выйдя наружу за ширму, леди Гринграсс наколдовала вокруг нас чары приватности.

— Макс. Всё серьёзно. Я не могу забрать девочек из школы. Возможен только перевод с нового учебного года и это непреложное правило.

— Но как же визит гостей на Турнире? Они учились с нами?

— Списки были заверены ещё летом, и тем же летом были заверены документы о их зачислении в Хогвартс как временных учеников. Я знаю, о чём ты думаешь — директор тоже не может расторгнуть контракт без действительно веской причины. Произошедшее ею не является, как и не являлось бы и… Произойди то, что эти мрази планировали.

Голос Дельфины был убийственно спокоен, что свидетельствует о максимальном взятии под контроль окклюменции мыслительного и эмоционального процессов.

— Это плохо. Подобная акция может повториться, только смысл её будет в другом, а организация лучше.

— Верно. Потому я хотела бы тебя попросить присмотреть за девочками.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

Развернувшись, я покинул больничное крыло, не забыв перед выходом скрыть себя различными чарами. В голове созрел план того, как можно повлиять на слизеринцев, но для этого мне требуется попасть в Тайную Комнату, что не является проблемой.

Вновь пробираясь по тёмным коридорам, стараясь избегать встреч с преподавателями, Филчем или миссис Норрис, я добрался до входа в Тайную Комнату через кабинет на пятом этаже, и спустившись в зал по винтовой лестнице и выйдя на середину этого, без преувеличений, величественного места, принялся колдовать. С помощью материализованной энергии гемомантии я вырезал на полу в центре зала сложную ритуальную схему, а в качестве объектов воздействия выбрал двенадцать меток слизеринцев, что сейчас лежали на койках в больничном крыле замка.

Длинный речитатив исковерканных фраз на латыни сам полился из моих уст, а Ровена помогала не сбиться в этом сложном заклинании. Проклятие Смерти во Сне. Само собой, я не собирался их именно убивать, но используя ослабленную версию ритуала и мысленный посыл «Попытка насилия над Асторией Гринграсс, Дафной Гринграсс, Гермионой Грейнджер приведёт к ужасным, кошмарным пыткам, смертям и гибели рода», я однозначно смогу добиться прекрасного эффекта неосознанного и сильного страха за свою жизнь у этих индивидуумов, для появления которого им достаточно будет только глянуть на них, а уж если пожелают причинить вред, у–у–у… Добавив ещё один посыл: «Макс Найт страшен, опасен, жесток и беспощаден», я влил достаточное количество магии в схему, не забыв настроить отсроченную активацию посредством простенькой рунной вязи снаружи контура. Как только в этой вязи кончится магия, остальная схема замкнётся, активируясь. Это произойдёт где–то завтра во время завтрака, и я, как и многие другие, будем в этот момент в Большом Зале. Учитывая, что в такой вариации эта магия не несёт непосредственного вреда, и не является злонамеренной, ведь мой асоциальный настрой кроется во фразе: «Для всеобщего блага», то и гипотетические системы защиты, если они настроены на подобное, не сработают, а с завтрашнего вечера парней ждут незабываемые сновидения, сюжеты которых их мозг создаст сам на основе моих посылов.

После ритуала я создал из воздуха посредством постоянной трансфигурации склянку, и строго по инструкции, извлёк воспоминания о собрании слизеринцев. Представлю их как воспоминания анонима — если верить книгам, то если смотрятся воспоминания волшебника, находившегося под чарами сокрытия и невидимости, то и его самого рассмотреть нельзя.

Положив склянку к остальным и проверив наличие на себе маскировочных чар, я вновь отправился на выход из Хогвартса. Под светом звёзд на ясном ночном небе, дыша свежим воздухом, добрался до границы антиаппарационных чар и переместился к порогу дома мистера Губера. Стоило только постучаться в дверь, как она тут же открылась, хоть и не без помощи важного домовика Вилли.

— Уважаемый нежеланный гость вновь решил побеспокоить почтенного мистера Губера?

— Вновь, Вилли. Неужели мистер Губер не сказал, что я вернусь?

— Сказал, конечно сказал. Как не сказать? — домовик отошёл в сторону, пропуская меня в дом, но далеко идти мне не пришлось. К выходу из дома уже шёл мистер Губер, одетый в чёрный деловой костюм и мантию.

— Не стойте столбом, юноша, — посетовал старик, жестом отгоняя меня с дороги, словно муху. Никакого уважения, ну да и Мерлин с ним — стариков надо уважать. — Мы выдвигаемся прямо в Хогвартс.

— Но… Я думал, что вы отправитесь туда только утром…

— А не вы ли, юноша, говорили, что нельзя терять время? Вот мы и не теряем. Пойдёмте за мной, — старик резко развернулся, и вновь пошёл по коридору вглубь дома. Я поспешил за ним.

— Зачем вы тогда с прохода меня отгоняли?

— Просто старческая блажь.

Мы подошли к камину, в котором тихо горело желто–красное пламя от дров. Мистер Губер взял пригоршню пороха и кинул в огонь, прошептав пару фраз. Когда пламя сменило цвет, но всё так же оставалось желтым, мистер Губер сунул в огонь голову, о чём–то говоря с невидимым и неслышимым мне собеседником на той стороне. Через десяток секунд старик «вынырнул» из камина, вновь бросая пригоршню Летучего Пороха, и на этот раз пламя стало зелёным. Словно подавая пример, мистер Губер вновь взял немного пороха и зашёл внутрь.

— Кабинет директора Хогвартса, — чётко проговорил он, бросая порох себе под ноги и исчезая в зелёной вспышке пламени.

Мне пришлось последовать его примеру, и через несколько секунд я плавно вышел из камина в кабинете Дамблдора. Вопреки моим ожиданиям, здесь не было полумрака или обычного слабого освещения — наверху во все огни горела громоздкая люстра, в более чем достаточной мере заливая кабинет мягким желтым светом. Директор сидел за своим столом в привычной для глаза лиловой мантии, а мистер Губер как раз что–то ему говорил.

— … как адвокат от рода Блэк и представитель интересов как самого рода в общем, так и мистера Найта в частности, официально прошу разрешения на визит к потенциальным свидетелям и жертвам по предстоящему делу.

— Разрешаю, Эрих, конечно же разрешаю. Только Мерлина ради, не долго, — кивнул Директор. — По нашему любимому замку перемещается одна приторно розовая особа, способная создать нам всем проблем на ровном месте.

— Не беспокойся, Альбус. Всё будет в лучшем виде, — кивнул старик и обернулся ко мне. — Не стойте тут без дела, юноша, прошу вас. Ведите меня в больничное крыло.

Без лишних разговоров мы покинули кабинет директора, а Дамблдор остался внутри, над чем–то активно размышляя и делая пометки пером на длинном пергаменте. Вновь нам пришлось идти по тёмным коридорам замка, а когда я предложил скрыть нас чарами, мистер Губер лишь отмахнулся.

— Я что, похож на юнца, что решил прокрасться в женскую раздевалку сборной факультета? Не похож?

— Отнюдь.

— Вот именно. Запомните, юноша. Кто прячется — тот всегда виноват. Не важно в чём. Но вы можете спрятаться. Прекрасно понимаю, что несмотря на всё, вы являетесь учеником Хогвартса, и местные правила на вас действуют в той же степени, что и на остальных.

Кивнув, я скрыл себя чарами. Вопреки моим ожиданиям, нам не попался ни один живой человек — лишь пара привидений. Спокойно добравшись до больничного крыла, мистер Губер вошёл внутрь и направился в кабинет мадам Помфри. Через пару минут он вернулся оттуда с папкой — копией той, что я заверял. После этого он направился через ряды коек ко второму залу, где за ширмой находились постели девочек. Леди Гринграсс всё ещё была там, а стоило ей увидеть старика, как в глазах её мелькнуло удивление. Быстро переговорив между собой, они зашли за ширму, и, как я понял, там девочки давали устные показания, которые мистер Губер тщательно записывал.

После этого адвокат вышел ко скучающему мне.

— Мистер Найт. Прошу вас показать мне тару с воспоминаниями, если вас это не затруднит.

— Конечно, — кивнув, я вытащил из кармана четыре склянки, а мистер Губер провёл над ними неожиданно появившейся в его руках палочкой.

В воздухе перед адвокатом появились четыре точно такие же склянки, а на полу перед ним — портфель из чёрный кожи. Тот сам открылся, а мистер Губер сложил туда немного потолстевшую папку и эти склянки.

— Это всё, что нам понадобится. Отправьте список приложений вашему контакту. На этом…

Дверь больничного крыла открылась, а на пороге появилась профессор МакГонагалл при полном своём каждодневном параде — чёрное строгое платье в пол, зелёная мантия и остроконечная шляпа. Смотрела она на нас поверх аккуратных прямоугольных очков.

— Мистер Найт, мистер Губер, — профессор кивнула адвокату с уважением, но не глубоко — большая редкость. — Директор просит вас срочно явиться к нему в кабинет.

— Профессор, — кивнули мы одновременно и быстро последовали за МакГонагалл.

Кабинет директора почти не изменился за прошедшее время, но тут однозначно добавилось волшебников. На кресле перед директором сидела статная дама неопределённого возраста. Черты её лица были хищны и немного остры, являя собой смесь типично–английской и финской внешности, что ничуть её не портило. Под наглухо запахнутой чёрной мантией можно было разглядеть лишь сапоги на невысоком каблуке. Чуть поодаль, словно поставленные в угол в качестве наказания, стояли Грюм и Нимфадора. Дамблдор глядел на них с укором, но работало подобное только на Тонкс, вызывая совершенно обратный эффект у Грюма — тот лишь с вызовом смотрел в ответ, опираясь на свой посох.

— А, мистер Найт, мистер Губер, — без улыбки обратил на нас своё внимание директор, приглашая пройти. — Это всё, Минерва. Не буду отвлекать тебя от патрулирования.

Как только профессор МакГонагалл покинула кабинет, Амелия Боунс, а это именно она — видел колдофото — крайне строго и недовольно посмотрела на меня.

— Мне крайне любопытно узнать, — заговорила она буквально промораживающим насквозь голосом, — по какой такой причине эти двое доблестных служителей правопорядка, с бумагами наголо, чуть ли не штурмуют мой дом?

— Дело срочной важности, мадам Боунс, — кивнул я.

— Что же такое может послужить поводом для подобного?

— Я вот тоже, — директор откинулся на спинку своего кресла, сложив руки вместе, — с удовольствием послушаю.

В который раз за последние сутки я пересказал суть произошедшей ситуации, но теперь ещё добавил и причины своей поспешности — кто успел, того и тапки. Мистер Губер, кстати, в самом начале разговора занял сидячее положение на одном из кресел, с упоением слушая и, судя по всему, стараясь вычленить упущенные детали.

— Мне ясна суть сложившейся ситуации. Из уважения к Аластору, как к профессионалу своего дела, и раз уж я позволила себя вытащить из дома в столь позднее время, то так уж и быть, подпишу и приму ваше заявление.

Услышав подобное, Нимфадора улыбнулась, и с победным жестом, выдала беззвучное: «Йес». Грюм же усмехнулся.

— Может, присядешь? — обратился к Грюму директор.

— Лучше постою, — прохрипел отставной аврор. — Так обзор лучше.

— Однако, — продолжила свою мысль Мадам Боунс, в то время как мистер Губер встал с кресла и начал выкладывать на стол перед главой ДМП собранные материалы. — Должна вас расстроить. Подобные дела рассматриваются Визенгамотом в малом составе, а в нём состоят в основном представители старых семей с довольно радикальными взглядами, наряду со сторонниками министра Фаджа. Вы должны понимать, что это дело не будет рассмотрено в вашу пользу, и я тут ни на что повлиять не смогу. Задача ДМП в таких вопросах — сбор данных и выдвижение обвинения, наряду с предоставлением материалов дела.

— Тут вы неправы, со всем уважением, — заговорил занявший своё место мистер Губер. — Мой клиент имеет статус члена Визенгамота. В деле, в роли пострадавшей, а в случае встречного иска — обвиняемой, выступает его официальная подопечная, всю ответственность за поступки которой берёт на себя мой клиент.

— Эм… Прошу прощения, мистер Губер, но о ком идёт речь? — мадам Боунс явно не понимала сути разворачивающегося диалога.

— А я, кажется, — улыбнулся директор, — всё понял. Вас, мистер Найт, нужно бы поздравить, но я, с вашего позволения, могу лишь посочувствовать.

— Может быть и мне кто–то объяснит? — недовольным взглядом оглядела присутствующих мадам Боунс.

— Позвольте, — я начал вытаскивать пергамент, полученный в Зале Наследия, а вместе с ним и контракт наставничества. — Я являюсь официальным представителем интересов рода Блэк в Визенгамоте. Вот соответствующий документ, созданный и заверенный по всем правилам в Зале Наследия. А вот контракт наставничества с Гермионой Джин Грейнджер.

Положив документы на стол перед мадам Боунс, я тем самым вызвал у неё живейший интерес, ровно как и у Грюма и Нимфадоры. Досконально изучив документы, мадам Боунс вновь подняла на меня взгляд.

— Позвольте сделать копии и приложить к материалам дела?

— Конечно.

Пара взмахов палочкой и копии документов легли на стол рядом с оригиналами.

— В таком случае, — заговорила глава ДМП, — дело меняется кардинальным образом. Если в деле непосредственно участвует член Визенгамота, то оно рассматривается в полном составе.

— Простите, — я решил уточнить некоторые моменты. — Но в деле так или иначе замешаны дети из семей, чьи представители состоят в Визенгамоте. Разве это не повод для полного собрания?

— Отнюдь. Такое возможно только в случае коллективного прошения, а члены Визенгамота, к семьям которых относятся фигуранты дела отстраняются от голосования и вынесения итогового решения. Да и учитывая фамилии фигурантов, для них полное собрание является невыгодным, ведь в малом составе соотношение их сторонников выше, кто бы что ни говорил.

— Директор, — раздался механический, но эмоциональный голос горгульи. — К вам пытается попасть странная розовая женщина. Мне её пустить?

Дамблдор печально вздохнул, но лишь согласно кивнул. Судя по всему, этого было достаточно.

— Директор, — обратился я к Дамблдору, пока Амбридж не появилась, а в том, что это именно она, я уверен на все сто процентов. — Надеюсь, вы поддержите мой небольшой экспромт.

— Зависит от экспромта, — скупо улыбнулся он.

— Я хочу знать, — с порога заявила Амбридж, важно и быстро заходя внутрь. На ней всё так же была какая–то розовая комбинация в деловом стиле. — Почему Хогвартс превращается в проходной двор, а сигнальные чары не умолкают, то и дело сигнализируя в кабинете ЗоТИ.

— Долорес, — кивнула Амелия.

— О, какой неожиданный сюрприз, — мило улыбнулась Амбридж, оглядывая собравшихся и уделяя особое внимание Грюму и Нимфадоре. — Амелия. Что привело тебя в столь поздний час в столь нетипичное для главы ДМП место? Да ещё и в такой экстравагантной компании. И мистер Найт, почему вы не в постели во всё тот же поздний час? Заговоры? Интриги?

— Расследования, — не удержался я от ответа.

— Прошу пояснить, — тут же перевела на меня взгляд Амбридж.

— По произошедшему недавно инциденту будет возбуждено дело, — коротко пояснил я. — Присядете?

Пододвинув кресло для профессора Амбридж, я вежливо улыбнулся, а эта розовая женщина с улыбкой поблагодарила и села. Она у меня вызывает стойкие ассоциации с одним преподавателем в моей прошлой жизни. Они очень похожи как внешне, так и манерой говорить.

— Дело в том, профессор, — продолжил я пояснять свою мысль. — Что в лице этих детей из, безусловно, уважаемых и влиятельных семей, мы столкнулись не только с организацией серьёзного преступления, в случае успеха которого можно было бы ожидать в скором времени несколько печальные для отдельных родов последствий, но и с проблемой куда большей.

Амбридж прищурила глаза, внимательно глядя на меня с улыбкой.

— Какой же, позвольте узнать?

— Прилюдное, активное, показательное пренебрежение к министерству в общем, и министру Фаджу в частности.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю.

— Вы знаете, какие именно слухи распространяют участвовавшие в инциденте слизеринцы? Нет? А чем они руководствовались? Я вам скажу. Они распространяют слухи о том, что Сами–Знаете–Кто вернулся.

Лицо Амбридж посуровело, сделав улыбку менее живой, каменной.

— Более того. Организатором акции выступил непосредственно Драко Малфой, рассказывая, что, якобы Сами–Знаете–Кто лично поручил ему расправиться с девочками Гринграсс. Но и это не всё. Остальные внимали, соглашались, делились, мол: «Да–да, Тёмный Лорд велик».

— Хватит, мистер Найт, — Амбридж выставила передо мной руку. — Я не желаю слушать столь откровенную ложь о, якобы, возрождении Волдеморта.

— И я вас прекрасно понимаю, поверьте. Но дело совсем в другом. Если оставить всё как есть…

— Позиция министерства и министра относительно произошедшего очевидна, — отрезала Амбридж. — Мисс Грейнджер превысила допустимые меры самообороны.

— Однако в параграфе о самообороне не указаны допустимые меры при численном превосходстве нападающих, число которых превосходит обороняющуюся сторону более чем в три раза.

Амбридж вновь посмотрела на меня слегка прищурив глаза и с лёгкой хитрой улыбкой.

— Но, с другой стороны, есть медицинское освидетельствование, заверенное печатью Веритас мастера колдомедицины. В нём говорится о следах Импе́рио на Дафне Гринграсс. К сожалению, палочки фигурантов наверняка уже затёрты и Прио́ри Инканта́тем покажет лишь набор простых бытовых заклинаний. Есть лишь воспоминания…

— Которые не котируются как доказательства, — закончила за меня Амбридж.

— Именно, — кивнул я, хитро улыбнувшись в ответ. — В итоге мы имеем патовую ситуацию, в которой вроде бы и случилось много чего, но и обвинить толком некого. Но разве министерство, как и сам министр, должны поддерживать не только законность, но и порядок, пресекая вредные злонамеренные брожения в обществе, способные дестабилизировать обстановку и разрушить всё то, что наше общество упорно строило последние четырнадцать лет?

— Очень любопытно, — ещё шире улыбнулась Амбридж. — Как я понимаю, у вас есть некое предложение? Некое мнение?

— Безусловно.

Стараясь ненароком не глядеть на остальных присутствующих, что можно расценить как поиск поддержки, я нацепил на лицо серьёзную мину.

— Этот, казалось бы, довольно рядовой, если не считать места, инцидент, является ключевым. Переломным. Если сейчас министерство пойдёт на поводу у влияния старых семей, покрывая их желание выгородить своих детей, то это дискредитирует всю власть. Эти самые старые семьи окончательно уверятся в своей безнаказанности, если будут заметать следы чуть лучше. Они и дальше будут вести свою пропаганду о возрождении Тёмного Лорда, насмехаясь тем самым над министром и его кабинетом. Именно в этом деле, в этот момент, собрав волю в кулак, министерство и министр Фадж покажут, что власть крепка и едина как никогда прежде.

Амбридж молча смотрела на меня несколько секунд.

— Малый состав Визенгамота не проголосует в вашу пользу.

— Малый? Понимаете, профессор, мисс Грейнджер является моей подопечной по контракту наставничества, а сам я — член Визенгамота, представляющий интересы рода Блэк и полностью беру на себя ответственность за действия мисс Грейнджер в этом происшествии.

— Насколько невероятными порой бывают повороты на дороге жизни! — вновь улыбнулась Амбридж, даже не усомнившись в моих словах. Оно и понятно — такую ложь легко вычислить, а наказание может быть суровым. — Чтобы иметь какое–то более конкретное мнение по ситуации, я хотела бы взглянуть на воспоминания.

— В этом я могу вам помочь, — зашевелился в своём кресле Дамблдор. — Прошу, профессор, у меня тут, по случаю, совершенно случайно завалялся Омут Памяти…

Следом и мадам Боунс изъявила желание ознакомиться с воспоминаниями, а мистер Губер сделал очередные копии, тут же заверив документ об их истинности. Истинности копий, а вот проверку качества и истинности самих воспоминаний будет подтверждать легилимент министерства, если я закажу такую услугу. Её, вообще, редко заказывают — юридической–то силы они не имеют, а значит и проку с них, как с козла — молока.

Когда все желающие в лице трёх человек погрузились в Омут Памяти, Грюм, стуча посохом и протезом о пол, подошёл ко мне.

— С тебя бутылка хорошего огневиски, парень, — ухмыльнулся он. — Я сегодня слишком много нового узнал о себе и своих предпочтениях из уст этой стервы Боунс. Такое нужно залить отличным пойлом.

— Не вопрос. Вам куда отослать?

— Занеси в штаб. И смотри, чтобы без всяких добавок. А то знаю я вас…

Грюм поплёлся в свой уголок, а я не удержался и без всяких палочек и вербальных формул, даже не шевеля рукой, отправил в него Жалящее. Неслышимый и почти невидимый быстрый лучик заклинания, что вот–вот должен был ужалить отставного аврора в одно место, внезапно наткнулся на словно случайно мелькнувший мимо кончик посоха.

— Такой гений, а такой ещё салага, — ухмыльнулся Аластор, не оборачиваясь и продолжая движение. — Постоянная бдительность!

Пятнадцать минут ушло у дам и самого Дамблдора, заинтересовавшегося событиями, чтобы просмотреть предоставленные воспоминания, после чего все они вернулись на свободные места — улыбкам места больше не было.

— Я с уверенностью могу сказать, — Амбридж оглядела нас, — что министр заинтересуется случившимся. Но окончательное решение остаётся за ним.

— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Даже в случае, если будет принято решение не в мою пользу, я воспользуюсь правом представителя рода в Визенгамоте, для решения вопросов посягательств на честь моей подопечной.

— Каким же, позвольте узнать? — вновь улыбнулась Амбридж. — Насколько я помню, дуэль чести допустима только между равными по статусу или достижениям, либо же должен быть выставлен волшебник соответствующего статуса.

Я просто показал руку с кольцом Уробороса.

— Мастер трансфигурации, к вашим услугам. Насколько мне известно, в Визенгамоте и среди семей фигурантов дела нет ни одного грандмастера, так что…

Вообще, я не планировал пока что раскрывать этот нюанс, но, возможно, это может повлиять на итоговое решение Амбридж и министра, а это значит, что проминистерские члены Визенгамота уже будут на нашей стороне. Так же как и нейтралы и, так сказать, Дамблдоровцы — в большинстве своём, как и некоторые чистокровные, ведь сегодня Гринграсс, а завтра — их дети. Это понимают все, это должна понимать и Амелия Боунс, племянница которой учится на одном с нами потоке, но на Хаффлпаффе.

— Поразительно! — удивлённо воскликнула Амбридж, а остальные чуть ли не рты разинули. Лишь Дамблдор и Грюм ухмылялись чему–то. — С каких пор Хогвартс выпускает состоявшихся мастеров?

— Судя по всему, — ухмыляясь в бороду, заговорил директор, — вот прямо с нынешних.

На этой ноте наше импровизированное и непрогнозируемое собрание подошло к концу, а я с чистой совестью отправился спать. Нужно ещё придумать способ, чтобы обезопасить девочек Гринграсс, или хотя бы иметь экстренную, быструю и эффективную связь с ними.