Швейная машинка

Фред

Середина сентября 2016 года. Эдинбург

Подперев входную дверь старой швейной машинкой, чтобы проветрить помещение, Фред с головой ныряет внутрь посудного шкафа в коридоре и вдруг слышит чей-то голос:

— Эй? Это Венди.

Его соседка пришла с двумя маленькими мальчиками — у одного в руках потертое шерстяное одеяло, другой крепко сжимает игрушечную машинку. Она замечает его свежевыбритую голову, но ничего не говорит по этому поводу.

— Надеюсь, вы не против. Конечно, мы немножко рано.

Он борется с желанием сказать, что «немножко рано» — это мягко сказано, что он еще не выпил три чашки кофе и не позавтракал и что лучше бы им прийти после одиннадцати, но Фред слишком хорошо воспитан и потому просто улыбается ей и мальчикам.

— Все нормально, — лжет он. — Я уже пару часов как встал.

Старший ребенок не может отвести от Фреда глаз:

— Что случилось с твоей головой?

— Майкл! — Венди краснеет. — Извините.

— Да неважно. Представляю себе, как взорвется мама, когда увидит.

— Неудивительно, это может стать для нее большим сюрпризом.

— Она точно не будет рада. — Он пожимает плечами. — Ну ладно, чем могу помочь?

— Мне нужно вас кое о чем спросить. — Венди переводит взгляд на сыновей. — Точнее, Джо и Майклу нужно. Надеюсь, мы не очень некстати. Должно быть, одному разбирать всю квартиру непросто.

— Вы не поверите насколько, — говорит он и тут же понимает, что она-то как раз может знать, что значит разбирать всякий ненужный семейный хлам, который в то же время связан с дорогими воспоминаниями.

— Ваш дед был таким хорошим человеком. Никогда не говорил, что ему трудно. Он получал наши посылки и иногда даже соглашался минут десять посидеть с детьми, чтобы я могла сбегать за молоком под дождем.

— Порой мне не верится, что его больше нет.

Дети начинают проявлять нетерпение.

— Спроси его, мама! — тянет ее за руку младший ребенок.

— Спросить меня о чем?

— О кошке, — отвечает она за них.

— О кошке?

Майкл, придирчиво рассматривая внезапно облысевшего соседа, кивает:

— Да. О кошке.

Фред оглядывается в поисках той самой кошки:

— Честно говоря, я даже не знал, что дед держал ее, пока не примчался сюда, когда он…

Венди понимающе кивает:

— Конечно, теперь это ваша кошка, но дети хотят знать, смогут ли они ее иногда навещать.

— Почему бы и нет.

— И они хотят спросить, собираетесь ли вы ее оставить. — Она замолкает, а потом продолжает: — Кажется, у них есть планы на приобретение в скором времени… представителя кошачьих.

Фред моргает, а потом понимает, что это своего рода разведка.

— Что ж, но, вероятно, было бы целесообразно провести общую встречу, чтобы оценить товар…

Венди поднимает брови:

— …домашнее животное? — Тут ее удивление сменяется улыбкой. — Чтобы оценить среду обитания и определить частоту посещений.

«Вот черт! — думает Фред. — Все становится намного хуже».

— Честно говоря, я даже не знаю, где она сейчас.

— Она у нас дома, — сообщает Джо. — Можешь зайти и убедиться.

Фред понимает, что, вообще-то, нужно было пригласить их в квартиру, а не вести разговоры в дверях, но тут ему делают опережающее предложение.

— У нас есть сок с шариками[16], — говорит Джо.

— С шариками?

— Да. Коричневый сок с шариками, белый сок с шариками и зеленый. — Он явно рад, что может предложить выбор.

— Наверняка Фред занят.

Он оглядывает кипы книг, которые не успел поставить на полку, и понимает, что сыт по горло необходимостью за одно-единственное утро разобраться со всеми своими детскими книгами.

— Сок с шариками — это отлично.

— Или кофе? — предлагает она.

— Еще лучше. Я бы предложил сам, но…

— Нет молока?

— Да, допил последнее.

Через несколько минут Фред оказывается в квартире, где едва ли не больше аккуратно подписанных коробок, чем у него самого.

— Это временно, — говорит Венди. — У нас строится дом в Файфе[17], так что мы продали квартиру неподалеку отсюда и снимаем эту, пока не закончатся строительные работы. Это был единственный способ избежать постоянной смены школ.

— Похоже, у вас масштабный проект.

— Уже почти заканчиваем, надеюсь, что въедем еще до Рождества. Мой муж там практически живет, он пытается сделать так, чтобы работы шли быстрее, пока не стало рано темнеть.

— Как в телепередаче про ремонт. На этом фоне мои сомнения насчет того, стоит ли брать жаростойкую столешницу, кажутся довольно жалкими.

Она пробирается вдоль стены из гипсокартона в сторону кухни.

— Это вообще ни в какое сравнение не идет. То, что выделаете, куда сложнее. — Венди улыбается. — Дети в передней развлекают кошку игрушечной мышью. Так что, вам действительно сок с шариками? Или все-таки кофе?

— Кофе, пожалуйста.

— Ага.

— Они серьезно насчет кошки? — Фред понимает, что задает вопрос, на который не очень-то хочет знать ответ.

— Совершенно серьезно, но вам не о чем беспокоиться. Я не намерена просить отдать ее нам, ни в коем случае. Уверена, что ее вполне устраивает тихо жить с вами.

Он берет у нее горячую кружку:

— Никогда не думал, что это скажу, но я рад. Все-таки я привязался к ней.

«Разобраться с тем, что осталось, то есть со швейной машинкой» — на сегодня это главный пункт в списке его дел. Но было бы куда проще решить, что с ней делать, если бы она не была закрыта. Фред уверен, что ключ от футляра где-то в квартире, но пока он не найден, придется спрашивать совета у всезнающего Интернета. Особенно компетентный сайт советует вооружиться «мягкой тряпочкой — например, старой футболкой» и отверткой, которой «нужно пользоваться осторожно».

У одиночества есть свои преимущества. Некому высмеивать его привычки, так что сушильный шкаф, очищенный от древних полотенец и выцветших байковых одеял, ныне вмещает выглаженные футболки, разложенные по цвету. Фред считает себя человеком организованным, но не помешанным на порядке. Футболки напоминают о его карьере бегуна, если можно так сказать. Он бегал по всей стране, включая один марафон в родном ветреном и влажном городе. После этого соревнования он поклялся больше так далеко не бегать — слишком много миль и слишком много холмов. На нижней полке в менее аккуратной куче футболки сложены в определенном порядке: от «новых» — к «хорошим», а затем «для бара», «помыть машину» и «покрасить стены».

Фред выбирает футболку с одного из самых первых забегов, взвешивает ее в руке и понимает, насколько она тонкая и невесомая. «Сейчас ты познакомишься с моющим биосредством», — думает он.

Расчистив кухонный стол, он водружает на него машинку в деревянном футляре и осторожно, как и советовали, вытирает влажной тряпкой многолетнюю пыль. Дерево рассохлось, старый лак облупился и осыпался. На передней части футляра потускневшими золотыми буквами написано легендарное название: «Зингер».

Кошка вспрыгивает на стол и начинает тереться о его руку.

— Крэбби, ну прекрати. Иди займись чем-нибудь полезным — поймай настоящую мышь, например.

Она как будто бы поняла, что он больше не собирается от нее избавляться.

Фред отходит включить чайник и бросает чайный пакетик в единственную чистую кружку на кухне. Его стандарты съезжают все ниже.

Погода на улице сырая и неприветливая. Он мысленно вычеркивает из списка дел пункт «побегать».

— Итак, моя пушистая подруга, что ты думаешь насчет нее? — Фред указывает на все еще закрытую футляром швейную машинку. — Она чего-нибудь стоит? Можно ее продать на «Ибэе»? И сколько за нее дадут? Должны же быть какие-то коллекционеры, которые ее с руками оторвут. Тяжеленькая. На почте меня за нее не полюбят.

Чайник выключается, и Фред заливает кипятком пакетик, а через полминуты вынимает его, чтобы потом использовать еще раз.

— Хорошо бы с кем-нибудь разделить чайный пакетик. Ты симпатичная, но поддержать разговор не умеешь.

Проигнорировав просьбы кошки о молоке и помня о наказе Евы, он наливает Крэбби воды в блюдечко, на которое кошка смотрит с отвращением.

Вернувшись к столу, Фред вынимает из ящика с инструментами отвертку и вставляет ее в замочную скважину. Маловата. Следующая отвертка, похоже, подходит, и он начинает ее медленно поворачивать, чтобы не нанести никакого ущерба. К его удивлению, в Интернете не наврали: замок легко открывается.

— Отлично, а сейчас посмотрим, что там внутри.

Немного усилий — и крышка снимается без особых проблем.

— О, очень мило! Правда мило!

Фред поправляет лампу и наклоняется, чтобы ближе рассмотреть знаменитую швейную машинку.

— Интересно, сколько тебе лет? Надо бы опять посмотреть в Интернете.

Блоги, форумы и новостные рассылки — это настоящая энциклопедия коллективного разума, и он перекапывает сайт за сайтом. На экране появляются сотни и сотни изображений. Тысячи. Фред чувствует себя как ребенок, которому нужно выбрать один предмет из множества подобных. «Птичку или автобус было бы распознать легче», — думает он.

— Наверное, можно узнать проще.

Фред снова смачивает тряпку, тщательно выжимает и вытирает медную табличку в передней части машинки. Проступает серийный номер — F1567 и что-то еще. Он снова возвращается к компьютеру и изучает даты выпуска.

— Вот это да! Тысяча девятьсот одиннадцатый!

Он водит пальцем по табличке с номером, чувствуя на ней небольшие вмятины.

— Ты весьма пожилая дама, но все равно очень красивая.

Фред возвращается к компьютеру с открытым сайтом аукциона и принимается изучать различные предложения. Найдя то, что искал, открывает черную записную книжку, куда вносит все — от покупок до эскизов расположения комнат — и начинает записывать.

— Итак, Крэбби, сколько стоят такие старинные машинки?

Страница мало-помалу заполняется номерами моделей и датами. Фред находит несколько аукционов, которые уже близки к завершению, и прикидывает ставки. Дело явно непростое: одни модели определенно более желанны, чем другие, а продавцы, готовые выслать товар по почте или с курьером, имеют заметное преимущество.

Закрыв одну вкладку браузера, он переходит к следующей, где приведен список местных агентов по недвижимости. Фред открывает нужную страницу и методично заносит их адреса в записную книжку, а затем один за другим заполняет столбцы: «Дата», «Цена» и «Итог». Это далеко не так интересно, как винтажные аукционы.

В квартире совсем тихо, лишь иногда включается и выключается компрессор старого холодильника. Время от времени с улицы долетает звук автомобильного гудка, но он едва слышен. По соседству играют дети, но и их крики приглушены.

Через пару часов, отдохнув на сложенном диване, Фред возвращается к аукционам, снова проверяет предложения и делает еще кое-какие заметки.

— Итак, много ли дают за такие вещи? Дорогая Крэбби, ответ: не очень!

Кошка прыгает на диван рядом с ним, и он чешет ее за ушами, гладит по холке.

— Если бы эта вещь была в первозданном виде, с оригинальным чеком о покупке и руководством, без царапин и с прижимными лапками, что бы это ни значило, то за нее дали бы максимум сотню. — Фред вздыхает. — Скорее всего, ее вообще не стоит пытаться продать.

Машинка оказывает на него какой-то магнетический эффект; он снова подходит к столу, чтобы взглянуть на нее. В третий раз сняв крышку, Фред пытается повернуть ручку, но снова терпит неудачу. Кажется, ее заклинило, и игла не двигается вверх-вниз.

— Не знаю, работает ли она вообще, а значит, ее не возьмут даже в благотворительный магазин. Может, если мне удастся ее запустить, она чего-то да будет стоить.

Фред еще на двадцать минут ныряет в бездны Интернета — просматривает ролики на «Ютьюбе» и наконец находит простую инструкцию «Как смазать швейную машинку». Правда, там строго-настрого велят использовать только специальное масло, а все, что у него есть, — это почти закончившийся баллончик распыляемой смазки, использовать которую явно нельзя — от этого может испортиться блестящая черная краска. Не утратив присутствия духа, он решает продолжить исследования и снимает машинку с основания, чтобы изучить механизм.

— А, вот оно что!

Сразу становится понятно, почему колесо заклинило: под машинкой, в том месте, где должны свободно двигаться стержни и зубчики, все основание заполнено каким-то предметом в коричневой упаковочной бумаге. Он выкладывает его на стол.

— Похоже, заворачивал специалист. Интересно, многие ли сейчас могут так профессионально упаковать сверток? — говорит он. — Я вот точно не могу.

Он подумывает о кухонных ножницах, но потом решает делать все как полагается и начинает развязывать веревочку — один тщательно завязанный узел за другим. Интересно, что же внутри?

«Деньги! Пусть это будут деньги», — думает он.

Но это не деньги.

В коричневой упаковке оказалось шестнадцать небольших блокнотов. У некоторых обложка самодельная. Фред замечает, что одна из них сделана из атласа автомобильных дорог, а на другой — изображение горошка из каталога семян. Есть обложка из школьной тетради и старого гроссбуха. Блокнот на дне кипы обернут в знакомые обои с автомобилями.

— Моя спальня, — тихо произносит он.

Фред открывает первый из блокнотов. Каждая его страница имеет вертикальный шов у внешнего края. На первой странице стежки желтые, потом идут белые, синие, черные. И каждый раз этим швом пришит кусочек ткани размером примерно два на один дюйм. Есть на страницах и записи, и он задерживает дыхание: почерк тот же, что и на первых шести открытках на его день рождения и на банках с джемом в чулане.

В другом блокноте Фред тоже видит стежки, а рядом — описания, сделанные другой рукой. На первой странице написано:

Он медленно проводит пальцами по шву абрикосового цвета. Стежками прикреплен прямоугольник хлопковой ткани с узором из цветочков и светло-зеленых листьев.