Швейная машинка

Конни

Конец июля 1963 года. Эдинбург

— Я тут подумал, — сказал Альф, глядя на жену поверх газеты, — может быть, пора тебе уже купить новую швейную машинку? — Он несколько последних недель искал повод, чтобы сказать это.

— Новую? — Конни свернула последнее кухонное полотенце и положила на кучу белья, приготовленного для глажки.

— Да, самую новую.

Полотенца были жесткими: они слишком долго висели на веревке на заднем дворе и несколько раз намокали. Она понимала, что после того, как дождь пошел в первый раз, их следовало занести внутрь и развесить на кухне, но почему-то в тот момент ей это показалось сложным, и вот теперь они, скорее всего, будут царапаться. Может быть, стоит прополоскать их в уксусе и развесить сушиться заново?

Теперь нужно было заняться постельным бельем. Альф отложил газету, где только что прочел про полет американцев в космос, и встал, чтобы помочь: с простынями они всегда управлялись вместе, разводя и сводя руки, сходясь и расходясь, как будто танцевали медленный джайв. Когда этот танец с бельем закончился, он взял у нее простыню и еще раз сложил, перед тем как положить на стол.

— Мы можем себе это позволить: мне дали повышение, и я уверен, что видел, как ты посматривала на нее.

— Не знаю… — Это было правдой: она и впрямь не знала.

Он продолжал развивать свою мысль:

— Я слышал, как ты говорила про те машинки, которые были у тебя в больнице. Электрические ведь работают быстрее, правда?

— Понимаешь, скорость — это еще не все.

Он сменил пластинку:

— Пока ты там работала, какие машинки были у твоих коллег?

— В смысле, дома?

Он кивнул.

— Сейчас у всех электрические. Несколько недель назад я видела Пэт, она купила себе модель «Фазевейт». Стильная маленькая штучка, складывается в такой черный ящичек, наподобие косметички.

Альф не представлял, что такое косметичка, но решил продолжить:

— Ну и как насчет какой-то такой?

— Она не умеет делать стежки зигзагом, — сказала Конни. — Но вроде бы можно докупить для этого какие-то приспособления.

— Ну так и что? — не отставал он.

Она подумала о старой черной машинке, которую Альф засунул с глаз долой в глубь большого шкафа в коридоре — а ведь последняя работа даже осталась недоделанной.

— Я могу поискать подержанную. Наверняка, если поспрашивать, что-то подходящее найдется.

— Нет, Конни. — Он не собирался сдаваться. — Почти все, что у нас есть, когда-то принадлежало другим людям. Я хочу, чтобы у тебя было что-то свое, а не доставшееся в наследство от твоей или моей матери, упокой Господь их души.

И действительно, в квартире было полно мебели, столовых приборов, кастрюль и сковородок, оставшихся от прежних времен и еще слишком хороших, чтобы от них избавляться.

— Я смотрю, ты не отступишь, да?

— Думаю, тебе нужно купить новую машинку. — Альф выглянул в окно. Его взгляд упал на последние жухлые листья нарциссов, и он про себя отметил, что надо бы их в следующий раз убрать. — Я хочу купить ее тебе.

— Дорогой, нужно сначала как следует выбрать.

— Да, я понимаю, что спешить не нужно. Я уверен, что есть каталоги, по которым можно будет выбрать подходящую.

— Да ты же вообще про это ничего не знаешь! — засмеялась она. — За всю жизнь ты проявлял интерес только к каталогам с морковью и хризантемами.

— Ну, наверное, пора расширить круг чтения. В общем, я уже провожу собственные поиски.

— Серьезно?

— Да. Например, на прошлой неделе, возвращаясь с работы, я специально прошел мимо магазина и заметил, что все современные машинки оборудованы освещением. Это и заставило меня поразмыслить. На дворе шестидесятые, а не двадцатые. Если будет хороший свет, ты сможешь шить где угодно, а не только перед окном, как раньше. Это намного практичнее.

Она окинула взглядом кухню. Было бы и впрямь неплохо зимой сидеть здесь, за одним столом с Альфом, он будет читать газету и пересказывать новости, пока она работает.

— Посмотреть, наверное, стоит, — согласилась она. — Можем пойти в субботу, когда ты закончишь.

— Ты — эксперт, я на все согласен.

— Ну тебе же удается управляться со всеми твоими садовыми инструментами! — Конни посмотрела на кипу белья, лежавшего в корзине и требовавшего починки. — Мне, правда, надо бы с этим разобраться. Куча только растет, а подшивать руками очень долго.

— Тогда в субботу. И я серьезно. Не хочу, чтобы ты попыталась спустить все на тормозах. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Помни: у меня теперь новый участок. Ты же не хочешь, чтобы мои соседи думали, что вся моя одежда — одни обноски!

Наступила суббота, Альф напомнил о ее обещании, и они отправились в центр города. Конни мало говорила и крепко держалась за его руку. Это был решительный шаг, ведь теперь они жили на одну зарплату, пусть Альфа и повысили. Но дело было не только в деньгах. В глубине души она понимала, что пора отбросить прошлое в сторону и начать все заново.

В магазине было людно, и Конни оставила мужа у двери в компании другого мужчины, перед которым, похоже, стояли те же задачи. Несмотря на широкий выбор, она твердо решила не тратить с таким трудом заработанные деньги, прежде чем тщательно не исследует все варианты. К этому делу следовало подойти со всей серьезностью, поэтому красноречие продавцов ее совершенно не интересовало.

Впрочем, все продавцы были пока заняты другими покупателями, так что она осталась в одиночестве, легко избежав навязчивых предложений. Она уже почти закончила первый обход магазина, как внезапно наткнулась на машинку, которая практически не отличалась от той, что сейчас стояла в шкафу у них дома, только была новой.

Альф, словно движимый шестым чувством, мгновенно вырос рядом и попытался направить ее к более современным моделям.

— Тебе что-нибудь понравилось? — спросил он.

— Может быть. — Ее голос дрогнул, и потребовалось немного времени, чтобы собраться с духом. — Все эти новые машинки выглядят очень сложными. Машинки в больнице совершенно другие: это большие промышленные агрегаты, они совсем не похожи на эти. — Она указала на одну машинку бледно-кремового цвета. — Только посмотри на все эти переключатели и рычаги. Я же не буду постоянно просить тебя доставать инструменты и чинить их. А ведь за ними нужен глаз да глаз. Это работа не для любителя, все это будет стоить денег.

— Уж я об этом позабочусь, — ответил он.

Конни осмотрела все, что хотела, и они покинули магазин, но перед этим продавец все-таки всучил им несколько рекламных буклетов.

— Возвращайтесь, когда все изучите, — сказал он. — Буду рад продемонстрировать вам товар.

Конни вежливо улыбнулась и, засунув яркие бумажки в сумочку, застегнула ее и надела на плечо.

— Погуляем еще? — Альф посмотрел на нее сверху вниз: его жена, в летнем пальто и шляпе, была не выше пяти футов[23].

— Почему нет, погода хорошая.

— Можем пойти к «Норт Бритиш» через сады.

— Хочешь посмотреть на цветочные часы?

— Да, с профессиональной точки зрения. — Он подмигнул ей. — Так сказать, оценить конкурентов, ну ты поняла.

Они перешли дорогу, уворачиваясь от машин и велосипедов, и по широким каменным ступенькам сошли в сады на Принсес-стрит. Конни взяла мужа под руку и обнаружила, что одна из пуговиц на его рукаве еле держится. Как же она это проморгала? Конни мысленно поместила его одежду поверх кипы белья для штопки. Да, это уж слишком, ей надо взять себя в руки. Это несправедливо по отношению к нему, она его подводит.

Когда они проходили мимо лотка с мороженым, голос Альфа отвлек ее от самокритики:

— Как насчет мороженого?

— Было бы здорово, я его не ела с тех пор, как… — Она замолчала.

— Что ж, самое время исправить это! — заявил он.

Они прошлись по дорожке сада, расположенной ниже уровня улицы, и наконец дошли до цветочных часов, где задержались на несколько минут, чтобы Альф мог их как следует изучить.

— Что ты думаешь? — спросила Конни. — По сравнению с прошлым годом стало лучше или нет?

— Мне кажется, да.

— Серьезно?

— В прошлом году они были фиолетовые и кислотно-зеленые, с красным в центре. Что-то геральдическое.

— Да, мне нравился фиолетовый цвет по краям.

— Ну да. — Он покосился на ее сиреневое платье. — Ты без ума от всего фиолетового. Но теперь, по-моему, гораздо лучше: сейчас тема — спасательные шлюпки, и, как бывший моряк торгового флота, я одобряю.

— Да уж конечно, — улыбнулась она. — Но, будь твоя воля, ты бы засадил здесь все латуком и редиской и сделал бы бордюр из свеклы.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Наверное, правильно, что я не работаю на муниципалитет: уверен, что они были бы не в восторге от моих идей.

Дома Конни разложила рекламные буклеты на столе и полчаса их внимательно изучала. Тогда-то Альф и понял, что эту конкретную битву он выиграл: несколько месяцев он не видел, чтобы она была на чем-то так сосредоточена.

— Можешь принести мне какую-нибудь бумагу, Альф?

Он вынул из ящика в коридоре старый конверт, достал из кармана перочинный нож и тщательно разрезал сгибы, чтобы лист бумаги получился побольше, затем положил его перед ней на стол, а рядом — только что заточенный карандаш.

— Будет очень сложно определиться? — спросил он.

— Не то чтобы очень сложно, но возможностей и правда довольно много.

— Тогда я тебя оставлю. Пойду подстригать траву: сейчас наша очередь. — Альф улыбнулся, увидев ее склоненную голову.

— Угу, — ответила она, на самом деле не услышав, что он сказал.

Конни начертила таблицу со столбцами и строчками и написала сверху «функции», а справа — «модель». Она начала заполнять таблицу галочками и знаками вопроса. Это заняло какое-то время. Закончив разбираться с буклетами из магазина, Конни подошла к полке с журналами и взяла последний номер «Вуманс викли»[24], чтобы поискать объявления от других производителей швейных машинок. Она загибала уголки на каждой странице, где таковые встречались. Конни решила, что новая швейная машинка ее переживет, так что тратить следовало разумнее, чтобы не лишиться всех сбережений. Кто знает, каким будет их доход в последующие годы.

Она подошла к бюро, стоящему в передней, и вынула голубую папку для корреспонденции, которую ей подарили на двадцать первый день рождения. Открыла ее и вдохнула запах кожи. Справа лежала пачка писчей бумаги — обычной белой, фирмы «Базилдон Бонд». Слева имелись кармашки для конвертов и марок. Ее перьевая ручка была вставлена в петлю в центре.

Она написала письма в три компании с просьбой выслать более подробную информацию, а потом приклеила марки на каждый конверт, поморщившись от неприятного вкуса клея. Конни положила конверты на стол в коридоре, чтобы потом отнести их в почтовый ящик, и несколько минут постояла у кухонного окна. Альф в одной рубашке водил газонокосилкой по траве туда-сюда. Потом он остановился и наклонился, чтобы извлечь из газонокосилки контейнер для травы. Рубашка на спине туго натянулась. Его длинные руки спокойно делали свою работу, и она вдруг поняла, насколько любит его и что никогда не сможет выразить эту Любовь словами.

Альф выпрямился и повернулся к их окнам. Его улыбка, предназначенная для нее одной, могла бы растопить сердце любой женщины.