Швейная машинка

Конни

Февраль 1964 года. Эдинбург

Готовя завтрак, Конни решила рассказать Альфу о вакансии. Она стояла у плиты и жарила квадратные колбаски[26]. На ней был фартук в цветочек, отороченный желто-золотой косой бейкой, — первое, что она сшила на новой машинке.

Горячий завтрак в воскресенье они оба очень любили.

— Я вчера утром встретила мисс Арчер в кооперативном магазине на Бред-стрит. Она сказала, что по мне очень скучают в швейной мастерской и до сих пор меня вспоминают, даже через семь лет.

— Серьезно?

— Она также сообщила, что скоро уходит на пенсию.

Конни еще минуту подержала на огне шкворчащую сковородку, достала из-под плиты подогретые тарелки и поставила на стол, а потом нашла в ящике ножи и вилки.

Она легко двигалась между шкафом и столом, где все лежало на тех же местах, что и в ее детстве, и могла бы это делать даже с закрытыми глазами. Ничего менять и переделывать ей не хотелось, несмотря на советы в женских журналах, которые она перелистывала в парикмахерской, куда каждые две недели ходила мыть с шампунем волосы и делать укладку. Постоянная тяга к изменениям и переделкам казалась ей утомительной.

— Подвинься, Альф. Мне надо накрыть на стол, а твоя газета мешает.

Он подчинился и отодвинул немного стул, хотя она вовсе не это имела в виду.

— На пенсию?

Конни слегка толкнула его, чтобы он отодвинулся с газетой еще подальше.

— Я не думала, что мисс Арчер уже предпенсионного возраста, видимо, она очень хорошо сохранилась.

— Ну и? — Альф отложил газету и стал внимательно слушать.

Конни вернулась к своему месту у плиты. Подцепляя щипцами розоватое мясо, она переворачивала колбаски одну за другой, следя за тем, чтобы не забрызгать жиром эмалированную плиту.

— Мисс Арчер сказала, что мне нужно предложить себя на ее место.

— И что ты думаешь? — Он встал, взял заварочный чайник и поставил его на стол.

— Не забудь грелку, — напомнила она.

— Да-да, помню, я просто внимательно тебя слушаю.

Он водрузил на теплый чайник связанную вручную грелку.

Конни полила яйца расплавленным жиром от колбасок — яркие желтки и белок сразу потускнели.

— Не знаю, что и думать.

— Ты же не видишь себя в конторе с бумагами и не хочешь проводить собеседования с новыми сотрудниками?

— Наверное, я бы справилась, но не уверена, что хочу этого.

Она вынула из духовки рогалики, купленные в булочной на углу, и выложила их на большое овальное сервировочное блюдо, расписанное ивами, — оно было у них в семье, сколько она себя помнила.

— Почему?

— Потому что я люблю быть в команде. — Она говорила в настоящем времени, сама того не понимая. — Я люблю шить и решать проблемы. Брать порванную тряпочку и зашивать ее, пытаться заставить вещи прослужить как можно дольше. Это постоянные новые маленькие вызовы. — Она помолчала и продолжила: — Ну то есть мне это подходит. Такой уж у меня характер.

— Я думал, что мисс Арчер шила тоже.

— Да, она шьет, но не наравне со всеми — только когда работы слишком много и ее надо делать быстро. — Конни намазала на рогалики соленое масло. — Между теми, кто сидит за машинками в мастерской, и управляющей в конторе никогда не было особой связи. И я не уверена, что хочу переступить черту.

— Ну ты могла бы попробовать — возвращайся и посмотри, как справишься.

Конни взяла лопатку:

— Все остынет, если мы не начнем есть.

— Да, давай.

Альф протянул тарелку. Яичница была такой, как он любил: с хрустящими краями и мягким, дрожащим в середине белком, который лишь слегка растекся по сковородке. Альф разрезал ножом первый желток — и желтое море разлилось по белому фарфору.

Конни не нравились яйца, которые напоминали ей каких-то жутких слизняков, но она научилась их готовить именно так, как нравилось мужу. Она никогда не говорила ему, что от одного запаха яиц ее подташнивало. Были вещи, которые ему просто не следовало знать.

— Мне кажется, руководящая должность не для меня. Я люблю играть в одной команде с девочками, — сказала она, несмотря на то что самой младшей из «девочек» в их мастерской было тридцать восемь лет.

Он опустил в желток мякиш булки:

— Понятно.

— Но мне кажется, что если одна из швей получит место миссис Арчер, то ее собственное место освободится. Им всегда будут нужны люди, чтобы штопать простыни, подшивать униформу и шить шторы для операционной. — Она поддела на вилку кусок бекона. — Больница старается не выбрасывать вещи, которые еще можно починить, и ускорить этот процесс нельзя. Это не завод, где новые детали делаются на конвейере. Логики в появлении новых дырок на простынях можно не искать. Курильщики постоянно прожигают их сигаретами. Давно пора запретить курить в палатах.

Она уже собиралась оседлать любимого конька, но Альф отвлек ее:

— Кто-то еще хотел бы получить это место?

— Не знаю. Может быть, Пэт: она моложе нас всех. — Конни уже мысленно совершила переход от «них» к «нам». — И с цифрами управляется хорошо. Наверное, ей это даже нравится.

— То есть человеку со стороны оно не достанется?

— Едва ли.

— Ну так что, хочешь попробовать? — Альф попытался задать этот вопрос как можно более непринужденно, как будто бы он вообще не имел никакого значения.

— Руководящую работу? Нет.

Конни доела завтрак, погрузившись в свои мысли, а Альф вернулся к газете и больше не касался этой темы, решив, что жена сама может принять решение, все хорошенько взвесив. Когда они закончили завтракать, Альф счистил остатки еды с тарелок и сложил посуду в раковину. Так было каждое воскресенье: она готовила, а он убирал со стола под звуки радио.

Конни потянулась к газете и стала листать ее в поисках страницы с кроссвордом.

— У тебя карандаш есть?

Альф порылся в кармане домашнего кардигана мокрыми, покрытыми мыльной пеной руками и нашел огрызок карандаша. Осмотрев грифель, она осталась им недовольна:

— Этот тупой.

— Извини, минуточку. — Он вытер руки, вынул перочинный нож и стал точить карандаш.

— Альф! — покачала она головой. — Не над столом же! Не на кухне!

Он вышел из кухни, помедлил и продолжил ритуал заточки карандаша:

— Итак, если Пэт станет новой начальницей, она сама будет подбирать себе замену?

— Наверное.

— Что ж, уверен, что она сделает правильный выбор.

Конни очень хотелось вернуться к работе, но она сама должна была принять решение. Когда он возвратился, она уже с головой погрузилась в кроссворд.

— Быстрее давай карандаш, дорогой. Я уже придумала четыре слова.