Сказание о Рокоссовском

«ДАЙТЕ МНЕ В СОБСТВЕННОСТЬ МЕСТО ДЛЯ ГРОБА!..»

Вальтеру Моделю шел уже пятьдесят четвертый год, но он был бодр, энергичен, подвижен, его натренированный ум работал быстро и четко. Он обладал ценным для военного чувствам предвидения в оперативные планы разрабатывал точно и основательно. Он умел аргументированно отстаивать свои предложения и был, пожалуй, единственным высокопоставленным генералом в немецкой армии, который, правда, в достаточно эластичной форме, но все же позволял себе не всегда безоговорочно соглашаться с Гитлером. Недавно фюрер пожаловал «своему солдату» высокое звание «генерал-фельдмаршал».

...Модель проснулся, по своему обыкновению, рано, сделал утреннюю гимнастику, тщательно побрился, выпил чашечку крепкого кофе с коньяком. Было уже совсем светло, но маленький белорусский городок еще спал. Впрочем, и днем на его улицах видны только германские военнослужащие. Местные жители или бежали, или попрятались.

— Дикари! — брезгливо уронил Модель, глядя в окно. Против здания штаба стояли зачехленные бронемашины. Брезент на них потемнел от ночной росы. Часовые — тоже в потемневших накидках — ежились на утреннем ветру.

«Вот скоро и осень. Шестая военная...» От этой мысли, от унылой картины мертвого города на душе стало неуютно.

Вчера вечером, когда закончилась обычная процедура «сдал — принял», они поужинали вместе с генерал-фельдмаршалом Эрнстом Бушем, теперь уже экс-командующим группой армий «Центр».

Невеселый был ужин. На правах старого друга Эрнст перешел на «ты».

— Трудно тебе здесь придется, — признался он откровенно. После паузы добавил, горько усмехаясь: — Впрочем, где нам теперь легко?..

— Да, восточная кампания приняла совершенно неожиданный оборот, — нехотя согласился Модель.

Но Буш, как видно, в этот вечер был склонен к откровенным излияниям:

— Помнишь, как в сороковом году на одном совещании в имперской канцелярии — ты на нем был — фюрер сказал, что русские вооруженные силы представляют собой глиняный колосс. Вот тебе и глиняный!

Настроение Эрнста можно понять. Неприятно, когда тебя снимают в самый разгар важного сражения, тем самым возлагая ответственность за неудачи немецких войск в поймах Днепра и Березины. Все же в его словах была доля правды.

Модель промолчал. Буш и старше его лет на пять, и не такой новоиспеченный фельдмаршал, как он. Да и события 20 июля слишком живы в памяти. Лучше держать язык за зубами. Но отмалчиваться тоже неудобно, и он решил переменить тему:

— Первым Белорусским фронтом все еще Рокоссовский командует?

— Рокоссовский. Недавно маршалом стал. Знаешь его?

— Знаю. Старый знакомый. Под Курском встречались.

Буш сидел мрачный, постаревший. Не помогали ни кофе, ни коньяк. После долгого молчания проговорил, криво усмехаясь:

— Фюрер как-то изрек, что у русских нет полководцев. А Жуков? А Рокоссовский?

Экс-командующий угрюмо отстукивал костяшками пальцев по краю стола что-то похоронное, и мутные старые глаза его прятались под набухшими веками. Сказал устало:

— С Рокоссовским непросто воевать. Если нашего

Роммеля называют лисом пустынь, то Рокоссовского можно назвать львом степей и лесов.

— Все эти названия — бутафория, — поморщился Модель, — Меня называют львом обороны. А мне теперь не клички и звания нужны, а свежие дивизии, танки, авиация. Где обещанное превосходство в воздухе? Геринг обманул фюрера во время сталинградской кампании. Теперь повторяется та же история.

Буш понимал, что Модель прав. Все же в глубине души был рад: Вальтеру тоже, конечно, не удастся сдержать наступление русских.

...Вспоминая теперь вчерашний вечер, доверительный и невеселый разговор с Бушем, Модель то и дело мысленно возвращался к русскому командующему, который, как и он сам, недавно стал маршалом. Вчера после отъезда Буша он приказал подготовить справку о Рокоссовском.

К утру досье было готово и сейчас лежало на письменном столе. Модель раскрыл коричневую папку. Короткие и, конечно, вполне достоверные сведения.

«...Константин Константинович... 1896 года рождения (С завистью подумал: «Молодой еще!»)... Участник первой мировой войны (Опять отвлекся: «Может быть, и тогда на одном фронте были?»)... Участник гражданской войны... Забайкалье... Монголия... КВЖД... подвергался... корпус... армия... Смоленск... Подмосковье... фронт... Сталинград...»

Захлопнул папку. Остальное он знал сам. Прошелся по кабинету. Нервно потер переносицу. В голове сидело: «Лев степей и лесов!»

«Кажется, повезло не мне, а Бушу!»

Почему-то опять вспомнилась фраза, которая уже несколько дней преследует его: «Дайте мне в собственность место для гроба!»

Почему она то и дело приходит на ум? Где он вычитал или услышал ее? Верней всего, в Библии. Есть в ней торжественная неясность.

Но почему привязалась именно эта фраза?

«Дайте мне в собственность место для гроба!» Бред какой-то!

За выполнение личного приказа Гитлера во что бы то ни стало остановить наступление русских Модель взялся энергично. Он прекрасно понимал, какую смертельную угрозу для Германии несет напор русских. Это не поражение под Москвой и даже не катастрофа под Сталинградом. Те провалы и неудачи произошли за тысячи километров от немецкой земли. А теперь не останови русских — и они ворвутся в генерал-губернаторство, будут топтать землю Пруссии. Нет, он докажет, что не зря его зовут львом обороны.

Модель решил организовать непреодолимую оборону вдоль реки Березины. С этой целью сюда перебрасывалось несколько дивизий из группы армий «Северная Украина» и «Север». Оборонительные работы продвигались успешно, и порой ему казалось, что перелом в летней кампании уже приближается, что наступательный дух советских войск иссякает или уже иссяк.

Но случился один эпизод, который поколебал эти надежды.

Как-то ему доложили о происшествии в Борисове. Мост через Березину в районе города оказался почему-то не взорван, — как не похоже на предусмотрительных и исполнительных немецких солдат! — и по мосту в город ворвался советский танк. Один-единственный танк! Саперы спохватились, и мост взорвали. Русский танк попал в ловушку. Обычная, нормальная логика говорила, что танкисты должны поднять руки вверх.

Но не тут-то было! Шестнадцать часов (число «шестнадцать», казалось Моделю, он запомнит до гроба) советский танк, как грозный мститель, носился по городу, занятому немецкими войсками, огнем и гусеницами наводил панику на солдат фюрера. Шестнадцать часов! В конце концов экипаж танка погиб в неравной схватке. Погиб в бою. Ему доложили фамилии русских: коммунист лейтенант П. Н. Рак, комсомольцы гвардии сержанты А. А. Петряев и А. И. Данилов.

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Вальтер Модель сидел и с тупым удивлением смотрел на листок, на котором были написаны имена трех русских танкистов.

Еще весной прошлого года, когда он командовал 9-й армией на берегах Северного Донца и когда осуществляли наступательный план «Пантера» (Модель кисло усмехнулся: «Любит фюрер зоологические названия»), и потом, во время Курского сражения, было достаточно примеров мужества, стойкости, самоотверженности русских солдат.

Но эпизод в Борисове его особенно поразил.

И к генерал-фельдмаршалу возвращались крамольные сомнения в благополучном для Германии исходе войны. Пожалуй, впереди только мрак и отчаяние!

Мрак и отчаяние!

Он тогда еще не знал, что пройдет совсем немного дней — и его, как невыполнившего приказ задержать русских, отстранят от занимаемой должности, как Буша, и он уедет командовать войсками западного фронта вместо фельдмаршала Клюге и будет воевать в районе Арнема, разгромит 1-ю английскую воздушно-десантную дивизию, будет успешно наступать в Арденнах и благодарить своего немецкого бога, который перебросил его с востока на запад. Позднее наступит час — и он достанет из кобуры теплый пистолет, прошепчет пересохшими, непослушными губами: «Дайте мне в собственность место для гроба!» — и всунет в рот вороненое дуло...

Он тогда еще ничего этого не знал.

Но чувствовал, что впереди только мрак и отчаяние.

О том, что в немецких войсках, действующих против его фронта, произошла замена командующего, Константин Константинович Рокоссовский узнал уже на второй день. Но это событие он не отнес к особо важным. В конце концов какая разница, кто там командует: генерал- фельдмаршал Буш или генерал-фельдмаршал Модель! Все равно они не повернут ход войны вспять.

Таково объективное положение вещей.

В лесах под Минском одичало блуждали окруженные немецкие дивизии. Уже не хватало молоденьких березок, чтобы наспех сколачивать кресты на солдатских могилах.

Выходили из дремучих чащ на шоссе, стояли голодные, изможденные, с листовками-пропусками в руках, с привычными и для них, и для нас паролем:

«Гитлер капут!»

***

Рокоссовский не ошибся, твердо отстаивая свой план наступления. Свидетельством того были успешные действия его фронта, продвинувшегося на 600 километров.

Не ошибся и Верховный Главнокомандующий, поверив, что настойчивость командующего фронтом не упрямство, а результат твердой убежденности в своей правоте.