Тайна староверского золота

Глава XIII

Начались первые дни новолуния, и молодой месяц, словно только что умытый, не успевший обсохнуть, выпячивал свое золоченое брюшко поближе к теплой земле – к затяжной дождливой погоде.

Кэт пришла первой в береговые заросли пышного кустарника – к тому месту, где еще вчера утром закопала фарфоровую емкость с золотом. Услышав дробный топот копыт, чтобы не выдать своего присутствия, присела низко к земле. Да это командир лесного отряда! Она, уже не вставая с колен, ждала его приближения. Офицер вел за длинную уздечку лошадь. Увидев давешнюю знакомую, тоже присел напротив нее и с напряжением смотрел, как та двумя руками разгребает сыпучий галечник. Вот китаянка, зацепив за горлышко, вытащила плоскую посудину, похожую на красивую вазу. В тусклом свете новолуния она отливала ослепительной белизной, распространяя таинственное сияние. Пришелица протянула вазу Артуру:

– Вот, обратите внимание: запечатано сургучом, так, как и передали мне для вручения вам. Здесь золото. Еще внутри бумага, где указано, сколько его и когда отправлено.

Удерживая в руках это причудливое изделие, Артур сомневался: а не песок ли там? Вообще что-то настораживало его в этом ночном свидании со связной полковника Кейдзи. Но днем женщина сказала, что для него есть посылка, которую она, к счастью, не понесла, а спрятала в известном ей месте, и назначила ему встречу на берегу ручья. Будет лучше, если передача состоится без свидетелей и в темноте. Услышав о посылке, которую давно ждал, подполковник успокоился и отбросил всякие мысли о возможной засаде. Сейчас же подозрительность пробудилась в нем вновь. Пошарив рукой вокруг, но не найдя нужного, командир достал из кармана длинную денежную купюру.

– Держите, я сейчас подожгу ее, чтобы лучше видно было.

Маленьким факелом загорелась плотная бумага. Артур был весь во власти нетерпения: хотелось все сразу узнать и увидеть, даже руки слегка тряслись. Он с силой крутанул утолщенный кончик пробки, и емкость открылась, обдавая ванильным запахом остатков серной кислоты и азота. Перед глазами – темная, совсем маленькая глазница емкости. А что там поглубже? Хотя точно обещали передать с курьером золото, но условленное время закончилось неделю назад. Неужели этой пигалице доверили такое богатство? Хотя мадам смела и стреляет без промаха. Он поднялся во весь рост с открытым сосудом в руках, выпрямился, поправил фуражку, потрогал торчащую на поясном ремне кожаную кобуру с наганом. «Значит, мой отряд еще нужен, значит, рассчитывают на его борьбу, – думал командир. – Теперь можно будет закупить так необходимые продукты, оружие, одежду. Буду день и ночь работать для японских хозяев, делать все, что прикажут». Артур уже видел мешки с мукой, крупой и сахаром, солдатские рубахи, хромовые сапоги.

Купюра догорала. Нужно было до конца убедиться в том, что в посудине золото. Он быстро отсыпал порошок на ладонь, стал щепотками брать и зачем-то подносить к носу, как курительный табак. Молодой месяц заиграл на ладони в желтой россыпи. Разве мог тогда улыбающийся и довольный мужчина знать, что такое свободное обращение с порошковым золотом надолго оставит свой след на его одежде и послужит подо зрением в сокрытии им принесенного из Китая богатства.

Полковник что-то хотел сказать, но промолчал. А про себя подумал: «Всю жизнь по окопам скитался, со вшами и голодом знаком не понаслышке, а тут – золото в руках, да так много!» Он растирал порошок и опять щепотками подносил к носу, словно вдоволь не мог надышаться духом драгоценного металла. Хотел поцеловать китаянку, но та отошла в сторону.

– Ну что, вы свое дело сделали, – он оторвал пуговицу от старого мундира, китаянка сделала то же самое. Обменялись паролями. – Вы такая смелая, симпатичная. Мне так нужны преданные люди. Оставайтесь! Свергнем власть, потом ко мне домой поедем. Я из-под Самары, – сказал с надеждой Артур.

– Нет-нет, – женщина протестующе подняла руку и чуть-чуть отодвинулась от офицера, – меня ждут, я должна немедленно доложить о выполнении задания. Я и так у вас задержалась. Мне нужно сейчас же покинуть лагерь.

Командир потянулся обнять эту хрупкую женщину, но неожиданно со стороны подземелий прогремел взрыв. Пламя на мгновенье зависло над распадком. Офицер передал емкость китаянке, показывая, что ее нужно закопать здесь, в том же месте. Сел на коня и, ломая кустарник, помчался в лагерь. Вдруг лошадь, захрипела, остановилась. Буквально под ней оказался человек с карабином наизготове. В стороне у ключа замерла китаянка.

– Не стреляй! Тихомиров, брось оружие!

Артур пригнулся и, опустив руку, почти из-под живота лошади смог ухватиться за ремень карабина и вырвать его из рук прапорщика. Тот истошно кричал:

– Патроны горят, а вы здесь винами обливаетесь, в любовь играете!

Артур вынул маузер, но раздумал его разряжать. Ошалевший человек с криком: «Отомщу за Димку, весь Китай вместе прошли!» – вскочил и помчался в сторону пожара.

Китаянка почуяв, что смерть рядом, схватила емкость и побежала по руслу почти пересохшего ключа. Перейдя на другую сторону, закопала золото на краю песчаного берега и быстро растворилась в черных ночных зарослях.

«Нет-нет, я не смогу до конца выполнить задуманное. Неужели это действительно тот, к кому я шла, рискуя жизнью, по таежным тропам?» – думала она, притаившись в кустах.

В голове промелькнули слова друзей, которые ночью в лесу под дождем снова и снова говорили: «Не ошибись, проверь двадцать раз, присмотрись к наколке на левой руке: на каждом пальце по букве, читается «Артур». Покажи, при надобности, фотографию Алексея, он должен его узнать. Спроси, где тот находится, жив ли. Любая полученная информация может нам пригодиться. Точно узнай об отношении Артура к японцам и только тогда принимай решение». Она продолжала задавать себе навязчивые вопросы. Почему прогремел взрыв? Почему не стрелял человек в засаде? Когда вернется полковник получить золото?

Она была настроена как можно быстрее покончить с заданием и до утра выйти туда, где были закопаны продукты и одежда, которые ей будут так необходимы для таежной жизни. Ее опять охватило тяжелое чувство от недавно увиденного – раненный на ее глазах юноша, с которым она шла вместе, вынужденный расстрел этих оборванных, обкуренных наркотиками бывших солдат. Столько страха в один день! Она поглядела в сторону лагеря. Пожар затих, пахло горелым березовым дегтем, смолкли человеческие голоса. Только ночные охранники громко пересвистывались, давая понять, что караульные в своих окопах несут службу. Ей надо еще уточнить насчет Артура, но, видимо, это именно тот человек, с наколками на пальцах. Он явно офицер, ведь Тувинец обратился к нему как к полковнику…

Артур, держа на длинном поводу оседланного коня, тихо подошел к тому месту, где еще недавно в галечнике было оставлено золото, осмотрелся и, встав на колени, двумя руками, не выпуская поводья, начал раскапывать каменистую землю.

Китаянка очнулась от дум. Она просмотрела появление мужчины на старом месте. Самое время! Согнувшись, осторожно подошла сзади к Артуру, занятому поиском золота. Он увидел ее и уже хотел подняться, но та опередила его.

– Нет-нет, так будет удобнее, – почти на ухо сказала она.

Офицер успокоился, опустил голову и продолжил углубляться в лунку песчаника, приговаривая:

– Где-то здесь, где-то здесь оно было.

– Артур Петрович, надо кое-что выяснить, – пригнувшись, проговорила женщина. – Когда покидала Харбин, наши друзья очень интересовались, где сейчас Алексей Павлов. Вам что-нибудь известно об этом человеке?

Полковник ощутил опасность в вопросе, но вида не показал и продолжил поиски. Сейчас его заботило одно: где золото?

– Где оно? Где вы, мадам, его закопали? – хрипло спросил он. – Ведь оно было рядом с этим белым камешком, чуть правее. Мы же вот здесь с вами стояли.

– Но вы так и не ответили мне, что с Алексеем Павловым, – не обращая внимания на его вопросы, сказала Кэт.

Тягостное чувство тревоги заволокло неожиданно сознание Артура. Но офицер успокоил себя, что китаянка интересуется Алексеем по заданию хозяев, и решил успокоить невольную собеседницу:

– Кое-что я слышал о нем, но точную информацию дать не могу. Охотники-староверы рассказывали мне, что в прошлом году китайский проводник привел в один из хуторов человека, похожего на Павлова. Но в какой, они не уточнили, где-то на Евдохинском ключе. Это далеко отсюда, в самой глубине тайги. Он ловко ускользнул. Пусть благодарит за это свою жену. Она, кстати, такая же смелая, как вы. Надо же, решили японского консула расстрелять, а она помогла бежать заговорщикам средь бела дня! Но, если будут указания – найдем в два счета, так и сообщите нашим друзьям в Харбине.

Китаянка, слушая командира отряда, отошла чуть дальше. Все подтверждается. Ошибка исключена.

– По-видимому, нам пора прощаться. Но где же посудина? – хмуро бросил командир отряда.

Подняв голову, Артур увидел ствол револьвера.

– Ни с места! – крикнула женщина. – За ваше преследование китайских и русских людей в Китае, за предательство и пособничество японцам вы подлежите расстрелу!

Артур на мгновение не то чтобы растерялся, а удивился. Значит, интуиция не подвела! Однако он не собирался умирать так глупо. Упав на живот, офицер протянул руки и попытался ухватить женщину за ноги, но тут раздался выстрел. Пуля попала прямо в голову. Лошадь, привыкшая к военным звукам, высоко вздыбив голову, совсем легко дернула поводья, потревожив только руку мертвого хозяина.

Китаянка, освободив поводья, села в кавалерийское седло, рядом с которым висел револьвер. Бросив его возле трупа, быстро поскакала по ненаезженной дороге в сторону тех ключевых белых отмелей, где пришельцы еще вчера ночью отдыхали.

…Опять неприятный сон приснился, хотя и место для ночлега было выбрано безопасное – на самом краю сенокоса. У крестьян Трех Ключей остался стожок недовершенный. Видимо, сена не хватило. Вот на нем-то под светящимися звездами и улеглась Кэт, совершенно не беспокоясь о безопасности. А рядом еще росли высокие сосны, загораживая луг со стороны сопок. Только заснула, а тут сон такой приятный. Как будто идет к ней навстречу улыбающийся Алексей, без рубахи, а лицо и грудь в легких подтеках крови. Она от волнения не успела спросить его, что случилось, как утонула в жарком объятии, поцелуи заменили все слова. «Алешенька, родимый, я сейчас своими губами всю кровь с лица и груди соберу», а муж все смеется и что-то на ухо шепчет, а Кэт понять не может, хотя говорит Алексей на ее родном языке. Она так соскучилась, а тот вдруг отошел метра на два и плакать стал, потом, чуть успокоившись, стал ясно говорить: «Тоскую по тебе, моя любимая Кэт, жду тебя, а ты почему-то не приходишь. Неужели любовь наша погасла? Видишь, как душа и сердце по тебе плачут, какие крупные капли крови по телу расходятся?…».

Женщина проснулась вся в холодном поту и в страхе. Но на душе стало легче – ведь хоть во сне, а встреча неожиданно состоялась, даже слезы от радости пробили. Можно было еще полежать в теплом пахучем сене да повспоминать, ведь свидания с ним так в голове отложились, что их забыть уже невозможно. Еще только рассвело, со стороны далекого моря тянуло прохладой, но пришлось покинуть теплую норку: надоедливые хищные кречеты все чаще облетали стожок. А то поднимутся высоко-высоко, прямо над Кэт, и, почти не шевеля крыльями, с высоты разглядывают свою предполагаемую добычу. Когда женщина откинула сено и открылось все ее тело, птицы поняли: добыча не по ним – и улетели. Она еще долго думала о встрече во сне с Алексеем. К чему такой неожиданно четкий и логичный сон – к радости или к печали?

Но вставать надо было: скоро крестьяне могут прийти завершать незаконченную работу. Кэт решила перебраться в молодой осинник, где таятся холодные ключи с хрустальной водой. На их берегах дикий чеснок, целые заросли черемши, всегда можно наловить лягушек. Ведь так надоела соевая крупка, да и она еще на запас пригодится.

Уж больно много поручений комитет дал. Он назывался «Братство свободы» и был создан почти сразу, как в Маньчжурию вошли войска оккупантов. Разные люди собрались в организации – прогрессивно настроенные китайцы, русские, монголы, даже несколько японских граждан. Алексей был председателем комитета, планировавшим вместе с другими членами правления все боевые операции. В его заместителях состоял бывший офицер Артур Серебров. Группа провела несколько удачных операций по подрыву железнодорожных эшелонов с войсками, минировала шоссе, вела агитацию среди населения.

И вдруг неожиданно начались аресты. Стало ясно, что в организацию проник предатель, и, как потом выяснилось, это был Серебров, который давно сотрудничал с японской раз ведкой. Для виду его тоже арестовали и быстро упрятали по дальше – в приморскую тайгу, поручив формировать боевой отряд из уцелевших белогвардейцев. В эти дни неизвестно куда исчез Павлов, боялись, что он тоже в руках контрразведки. А Кэт повезло. Когда создавался комитет, она была на длительных гастролях в Шанхае. Не встречалась она с ним и позднее. Ее не видел и не знал Серебров. Не подозревала музыкантшу и японская жандармерия. Это помогло смелой женщине спасти от расстрела Алексея и еще нескольких членов комитета.

Вся группа сопротивления знала, что ее вот-вот арестуют, надо уходить в Россию, другого выхода не было. Кэт покидала Китай одной из последних, так приказал комитет. Ей дали важное поручение – уничтожить предателя. Накануне их группа расшифровала и задержала в Шуфанском лесу, совсем рядом с границей, японскую шпионку «Актрису». У нее изъяли золото и деньги, которые китаянка по заданию японской разведки должна была доставить в банду Сереброва. Мстители запрятали предательницу на китайской территории в расщелине скалы, но убивать не стали, оставили эту грязную работу ее хозяевам.

Исполнив приговор, вынесенный Артуру, Кэт по заданию комитета ушла в сторону Амура в отдаленные старообрядческие хутора, чтобы узнать, как там отнесутся к японцам, если те нападут на Россию, и была удивлена тем, как враждебно настроены староверы по отношению к самураям. Староста Николаевского хутора Иван Михеев всенародно заявил:

– Если сунутся – отпор дадим, Россия для нас едина, и мы будем ее защищать и пулей, и картечью, а если этого боеприпаса не хватит – медвежьи рогатины в ход пойдут.

И так думали повсюду в староверских селеньях.

Кэт следовало торопиться – через семь дней она должна быть в тридцати километрах севернее от Имана в условном месте. Туда придет группа нанайских корневщиков. Среди них один русский из Маньчжурии, член комитета с очень нужной информацией. Она беспокоилась о том, чтобы встреча благополучно состоялась. Вот тогда, возможно, ее дела в тайге закончатся и можно будет заняться своим личным. Так не хочется уходить от Трех Ключей! Возможно, здесь Алексей. Проводник, прощаясь с ней, заметил, что вел сюда какого-то русского. Но она еще вернется сюда.

Ночью она долго стояла около сваленного ветром громадного тополя и, вглядываясь в редкие огоньки, мерцавшие в стороне Трех Ключей, гадала, у которого из них ее самый дорогой человек. Подбежал большой черный пес. Он уже подружился с незнакомкой, обнаружив ее близ хутора. Женщина дала полизать собаке сахарина, и умный сторожевик проводил ее до поворота на иманскую тропу. На прощание Кэт погладила четвероногого дружка и потрепала его кудлатую голову. Тяжелая грусть мгновенно навалилась на отважную разведчицу. Она, смахивая слезы, шептала:

– Алеша, я вернусь.

Встряхнула головой, вытащила из-за пазухи свой безотказный револьвер, проверила, полон ли барабанный магазин, потерла рукой ствол, не ставя на предохранитель (так требует жесткая ночная таежная жизнь) и опять подвесила на детские цветные ленточки для волос, прикрыв его истрепанными одеждами. Подержав в руках оружие, Кэт почувствовала прилив уверенности. Постояла еще короткое время и пошла в темноту ночи.