Водный феникс. Книга третья

Глава 12

Интерлюдия.

Я наконец добралась до своей комнаты и, заперев дверь, побрела в ванную к зеркалу, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Нестерпимо хотелось поскорее лечь, но я терпела.

Увидев свое отражение, я невольно отшатнулась. Не ожидала столько крови… А ведь меня в таком виде видела Огнева со своей мамой! Но это все уже не важно.

Морщась от боли я принялась отмывать подсыхающую кровь. Нос жутко болел, а губы опухли так, что я боялась к ним вообще прикасаться. Один передний зуб заметно шатался. Нужно будет зайти в больничную палату. Но не сейчас…

Я это заслужила. Дура! Я просто дура! И к целителям пойду только утром, будет мне наказание за непростительную глупость! Что со мной такое? Я все хуже себя контролирую, в который раз за последние дни давая слабину и поддаваясь эмоциям.

Немного прийти в себя мне помогло то, что взгляд упал на ванну. В ней я каждый день создавала огромную глыбу льда с углублением, в котором располагалось дерево, созданное мной вместе с Симоном. Было не слишком удобно перемещать деревце, когда собиралась помыться, но я была готова терпеть эти неудобства.

Эта маленькая фигурка очень много значила для меня. Она до сих пор отлично сохранилась, поскольку была напитана маной. Но когда меня долго не было — все равно начинала слегка подтаивать. Поэтому трижды в день я укрепляла ледяное деревце своей магией. Мне удавалось таким образом сохранить его форму, ведь воссоздать в случае чего у меня уже не получится — я пробовала. Но пока видимых результатов еще не добилась. Приходилось быть очень внимательной, чтобы не позволить фигурке слишком сильно растаять. Однако эта обязанность не была мне в тягость: не так много вещей могли вызвать у меня улыбку одним лишь своим видом. Но сейчас я была в таком состоянии, что даже деревце не могло этого изменить.

Умывшись и заткнув ноздри ватой, я скинула запачканную одежду и рухнула на кровать. Сил сдерживаться больше не осталось и слезы одна за другой покатились по щекам. Надо же, я старалась никогда не проявлять таких сильных эмоций, сдерживая все внутри, а сейчас рыдаю от жалости к себе уже второй раз только на этой неделе. Хотя, какая уже разница! В пятницу мне конец! Я боюсь даже думать о том, что со мной сделает отец, после сегодняшнего…

Когда я пришла вечером на тренировку, погруженная полностью в мысли о предстоящей дуэли, то даже не сразу заметила, что что-то не так. Лишь спустя некоторое время до меня дошло — не хватает Рыжей! А ведь сегодня Максим собирался у нее спросить для меня совет…

Я в таком отчаянии, что не отказалась бы и от ее помощи. Жуткий стресс за последние дни превратил меня в один сплошной оголенный нерв. Насмешки чертова братца, дуэль, на которой у меня почти нет шансов на победу и встреча с отцом…

Каждую ночь я чувствовала холодный, сковывающий страх. Я не могла спать, не могла отвлечься от этих мыслей. Я боялась. Боялась до смерти. Больше того, я про себя даже надеялась, что просто не проснусь на следующий день… Лишь бы все закончилось!

И вот теперь, когда у меня осталось всего два дня, Огнева вдруг решила пропустить тренировку? Ну почему именно сегодня?

На этот вопрос мне смог ответить Максим, но стало только хуже!

— Соня сказала, что у Ани что-то случилось с семьей…

Такая короткая фраза смогла полностью занять мои мысли, вытеснив все остальное, впервые за последнее время. Но я этому отнюдь не обрадовалась.

— Расскажи подробнее, что конкретно она сказала? — тут же попыталась я уточнить у Баева.

— Да не знаю я. Ты чего вдруг взбудоражилась? Или ты думаешь, что это твой…

— Надеюсь, что нет!

К черту гордость! Сейчас я должна узнать что произошло любым способом.

— София! Извини, можно тебя на минуту? — позвала я лучшую подругу Рыжей.

— Чего ты хотела? — с сомнением ответила девушка. Она явно не ожидала, что я сама обращусь к ней, да еще с какой-то просьбой. И до сих пор она не знала как вести себя со мной. Вроде бы, мы с ее подругой по разные стороны баррикад, но на недавней боевой магии у нас с Софией получилась неплохая команда. И лично против нее я ничего не имела.

— Где Огнева? — мой вопрос еще больше поразил собеседницу.

— Зачем тебе? Я же сказала, сегодня проведем тренировку сами, Аня подойдет если быстро освободится…

— Просто ответь на вопрос! — не сдержалась я. Но сама поняла, что не права. Это все нервы и недосып, я все хуже и хуже контролирую себя. — Пожалуйста…

София уже собиралась мне ответить что-то резкое, но мое «пожалуйста» заставило ее задуматься. И она все-таки поделилась со мной тем, что знала:

— Степан Викторович позвал ее в свой кабинет. С какой целью ты этим интересуешься?

— Извини, мне нужно идти! — я сразу же пошла обратно в академию. Пусть лучше буду выглядеть глупо, но я должна убедиться, что мой отец ничего не сотворил! Иначе я… Не знаю, что сделаю. Но в неведении оставаться точно не собираюсь!

С огромным трудом я удерживалась от того, чтобы не перейти на бег. Хотя, сейчас мой шаг был, наверное, даже быстрее, чем спринт младшекурсников.

Всю жизнь меня учили тому, что все, кто не обладает большим влиянием — хуже меня по умолчанию. С ними не стоит даже говорить без необходимости. И уж тем более — дружить. Ведь это ударит по нашей репутации. Можно было лишь собрать собственную «свиту», как делали мои братья. Но мне такой подход казался еще хуже, чем быть одной.

А больше всего меня настраивали против Огневой. Все, что было связано с ней и ее родом всегда представлялось в самом худшем свете. А за то, что приехав после первого семестра в академии домой на каникулы и рассказав, насколько превосходила ненавистную Рыжую, я случайно назвала ее по имени — меня высекли. Даже имя ее я произносить не должна была. Огневы — это свиньи. Огневы — ничтожества. Огневы — грязь под ногами, растоптанная моими предками и лично отцом…

Вот только чем старше я становилась, тем больше начинала сомневаться. А стоило мне порыться в библиотеке, как узнала, что Алексей Огнев был вовсе не исключением, а вполне обычным представителем своего рода, просто намного более одаренным в магическом плане. Огневы, судя по найденным записям и заметкам, вели все свои дела честно. Огромных богатств не имели, но славились своей силой и тем, что всегда держат слово. А учитывая то, что и про Алексея мне говорили в детстве только ужасные и лживые вещи, я еще больше утверждалась в мысли, что все эти знания с ранних лет — чушь.

Однако я по-прежнему обязана была вести себя так, как раньше. Да и не так-то просто было избавиться от тех мыслей и эмоций, что вбивались мне в голову долгие годы. Лишь однажды я нарушила порядок, к которому меня приучали. Я попыталась подружиться с одной девочкой, которую встретила в столовой. Сама к ней подсела и неумело завела разговор, надеясь, что у меня получится наконец завести своего первого настоящего друга.

Она была моей одногодкой, но из группы третьего ранга. Более того, ее семья была из маленькой деревеньки, расположенной в такой глуши, что девочка даже не знала, кто такие Громовы. Но несмотря на огромную разницу в нашем воспитании и магических способностях, мы смогли найти общий язык.

Почти три недели я наслаждалась тем, что мое одиночество наконец нарушилось. Все свободное время с удовольствием проводила с моей новой подругой Аленой. Мы говорили с ней обо всем, играли в игры, которые показала мне девочка, и о которых я даже не слышала. Причем для этих игр даже ничего не нужно было: хватало обычных камешков и палочек, отыскиваемых на улице без труда. Я в свою очередь старалась помочь девочке подтянуть слабую магическую подготовку. Даже самые основы ей давались с большим трудом, поскольку в ее родной деревне магов не было совсем.

Двадцать дней дружбы, от одной мысли о которой мне становилось тепло на душе. И которые впоследствии превратились в одну из тех вещей, за которые я себя ненавижу и никогда не прощу!

Когда отец узнал с кем я вожусь, да еще все более открыто — он пришел в ярость. Но я прекрасно помню, что никакая физическая боль от наказаний, не могла сравниться с тем, насколько страшно мне было за подругу. И отец это знал. Он сам сказал мне, что позаботится о том, чтобы мы с ней больше не общались.

На учебу мне пришлось вернуться уже на следующий день, хотя я даже сидеть нормально не могла. Я очень боялась, что Аленку больше не увижу, и она просто исчезнет. Вот только оказалось все гораздо хуже. Мне самой запретили с ней разговаривать, и нарушать приказ я теперь бы не посмела, чтобы не сделать ситуацию еще хуже. Но очень хотелось хотя бы увидеть девочку.

И увидела. Только помимо того, что с ней уже основательно «поговорили», объяснив, что она Громовой не ровня, да так, что она даже не смотрела в мою сторону, теперь она еще и стала целью для насмешек и издевок целой толпы детей. Еще вчера ничего подобного не было!

Несколько дней я видела, что она постоянно была помятой и испачканной, ее толкали, пинали, дергали за волосы и плевались. Постоянно ходили жуткие слухи, за которые она якобы заслуживала все эти издевательства. Преподаватели тогда даже начали постоянно за ней приглядывать, но полностью защитить от жестокости других детей не могли, требовались более радикальные меры, чтобы прекратить столь масштабную травлю. И это все из-за меня!

Очень скоро преподаватели вместе с ее родителями решили, что лучше будет забрать девочку из академии. Тогда Алена сама подошла ко мне, несмотря на все запреты и запугивания. Она сказала мне, что не жалеет о нашем знакомстве и была рада меня узнать. Что я ни в чем не виновата. Даже улыбнулась. Но сразу же заплакала и убежала.

Ее семье предстоит еще много лет выплачивать огромные долги, а теперь выходит, что просто так! Она не станет полноценной волшебницей. Просто из-за того, что согласилась со мной общаться, даже не зная кто я такая!

Тогда я поняла, что наказания могут быть гораздо, гораздо хуже, чем просто боль. С тех пор я больше никогда не видела Аленку. Но в страхе все же спрашивала у преподавателей, точно ли ее увезли домой родители, и все в порядке?

Но узнать наверняка у меня возможности не было. Я получила страшный урок, который хорошенько запомнила, ведь его ценой оказалась сломанная жизнь целой семьи. С годами эмоции от этой ситуации все же притупились, но неопределенность продолжала грызть меня изнутри, заставляя держать дистанцию ото всех вокруг.

Григорий, зная о моих переживаниях, первое время постоянно напоминал мне о том, что произошло с бывшей подругой по моей вине. Он рассказывал как над ней издевались и даже о том, как ее изнасиловали старшекурсники. Якобы он сам все видел… И даже если я догадывалась, что он лишь старается меня достать, но это все равно поселило у меня в душе жуткие сомнения, разрешить которые раз и навсегда я уже никак не могла! Я возненавидела своего брата. Также как и себя.

Я была вынуждена вернуться к тому, чем жила раньше, чтобы не сойти с ума. Скрашивала свое одиночество тем, что во всем соревновалась с Огневой. В редкие моменты могла немного пообщаться с Максимом Баевым, но друзьями нас назвать было сложно. Мы неплохо относились друг к другу, но то, что нас ждало в будущем, вызывало стойкое желание как можно меньше пересекаться в настоящем. Мы относились к друг другу, в целом, хорошо… Но вместе с этим видели собственные цепи, которые сковывали свободу. Однако, будучи одиночками, нам иногда просто необходимо было поговорить хоть с кем-то. Лишь с шестого курса мы стали общаться немного больше, отбросив детские обиды на судьбу. Можно сказать, что мы смогли стать хорошими знакомыми.

Огнева же… Я так ей завидовала! И сейчас завидую! Но начала задолго до того, как она получила столь значительное признание в глазах других студентов и преподавателей. До недавнего времени она вела себя совсем не так зрело, как обязана была я с детства.

Без каких-либо ограничений она веселилась с друзьями, нарывалась на дисциплинарные наказания, а на каникулы уезжала к маме, которая ее любила и баловала. Не заставляла тренироваться, а напротив, уговаривала побольше отдыхать!

Я даже стала иногда пользоваться тем, что усилиями отца вокруг меня терлись «подружки» из вассальных родов. С ними я все равно не общалась, но иногда отправляла подслушать, о чем Огнева разговаривает со своими друзьями.

Она могла позволить себе спокойно взрослеть и становиться сильнее, а главное — сама выбирать свою судьбу.

А самым удивительным было то, что не имея дорогих учителей и тренеров, запретов и ограничений — она оставалась для меня сильной соперницей! Да, в рукопашном бою ее техника была на среднем уровне, а физические показатели ниже моих, поскольку серьезно начала тренироваться она лишь уже после поступления в академию. Не даром ведь оказалась во втором ранге. Но в магической силе она быстро догнала меня, и составляла очень достойную конкуренцию все годы обучения! А остальные слабости компенсировала боевым духом, отказываясь сдаваться или отступать.

И вот теперь, она становится все сильнее прямо на глазах, начиная опережать меня. Раньше я завидовала только ее свободе, но лишь теперь задумалась о том, что она, вполне возможно, лучше меня. Талантливей!

Вместе с этим она стала и гораздо более рассудительной. Например, то как она держалась с моим отцом, и помогла мне прекратить все это недоразумение с конфликтом после нашей дуэли… Я даже хотела поблагодарить ее, но когда набралась смелости подойти, то получила в ответ лишь недоверие и агрессию. Но на что я еще могла надеяться, если демонстрировала ей тоже самое годами?

А теперь она создала клуб для дополнительных тренировок и выступает для студентов в роли настоящего преподавателя! Я уже не завидую… Скорее даже немного восхищаюсь! На моих глазах она превращается из маленькой волшебницы самоучки в одну из самых заметных студенток академии. Хотя один лишь ее вид по-прежнему раздражает меня, но внутреннее отношение постепенно меняется.

Теперь уже я отстала от соперницы, а значит — мой черед ее догонять!

Я не боялась сразиться с ней вновь. Знаю, что она стала сильнее, и я вполне могу проиграть, после чего последует расплата. Но зато теперь наша дуэль будет больше похожа на честный бой! В прошлый раз это было как избиение младенца, пусть и очень упорного. Ведь у нее совсем не было никакого реального опыта полноценного поединка. А меня к этому специально готовили!

Но сейчас мне предстоит гораздо более пугающий бой с подпевалой брата, выиграть в котором мне просто не дадут. Только это и занимало все мысли в последнее время. И вдруг эта новость о матери Огневой…

Я хочу сразиться с Рыжей честно! И уж тем более, не хочу чтобы она вдруг стала сиротой из-за моего отца! Я готова сама избивать ее до потери сознания на арене, но только там, и только если она будет бить меня в ответ! Если отец что-то сотворил, то я не смогу с этим просто смириться!

Добравшись до академии, я сразу рванула на третий этаж прямо к кабинету Хвостова. Преодолев последний поворот, вспомнила о том, как на этом самом месте Огнева поймала меня за подслушиванием разговора отца с куратором и чиновником.

А ведь тогда Рыжая мне даже помогла. Да, я тогда испытала сильное унижение у нее на глазах, но ни разу она мне этого не припоминала… Зато, после ее слов, смогла впервые в жизни дать отцу отпор! Одна из тех немногих вещей, которыми я могу по-настоящему гордиться. Надеяться на расположение или похвалу от отца я уже давным давно перестала. Но я все еще надеялась получить хотя бы немного свободы.

Сейчас голоса были не такими громкими, и мне пришлось подойти вплотную к двери, чтобы разобрать, о чем они там говорили. Я даже заглянула через замочную скважину, молясь чтобы никто не вздумал сейчас пройтись по пустынному коридору.

Огнева плакала! Из того, что обсуждалось в комнате, я быстро поняла, что мать Рыжей похитили!

Нет, нет, нет… Нет! Только не это!

Я не хочу быть частью ТАКОГО клана! Они не могли! Закон ведь охраняет род Огневых. Алексей отдал за это жизнь!

В бессильной ярости я сжимала кулаки. Есть лишь один человек, у кого я могу сейчас узнать о том, во что меня саму не посвятили.

Конечно, есть ведь сыновья, чтобы тренировать их лично и посвящать в семейные тайны. Им нужно становиться сильными магами и достойными продолжателями рода. А я нужна на выданье. Как разменная монета. Важная, но лишь для одной конкретной сделки. Меня тренировали сурово, чтобы не позорила род, но все равно куда меньше, чем братьев. Ведь мне предстояли еще курсы этикета и худшая из всех тренировок — отец звал ее «смирение нрава». Планомерное превращение в безвольную куклу, которая никогда и ни в чем не станет перечить мужу.

Я изо всех сил с этим боролась. И хорошей куклы из меня в итоге не получилось. Но и свободы воли мне это нисколько не дало. Лишь огромное желание ее когда-нибудь получить. А в глазах отца мое упорство оказалось лишь очередным разочарованием. Так что я была очень рада, когда наконец оказалась в академии, на расстоянии от его жестокой тирании.

Но сейчас я заставлю Григория рассказать мне все, что он знает!

Добравшись до комнаты брата, я не встретила никакого препятствия. Мало кто захочет связываться с кем-то, носящим мою фамилию, включая и завхозов.

Без стука я резко ворвалась в комнату. И на секунду остолбенела.

Григорий целовался на кровати с какой-то девушкой, по виду выпускницей.

— Ты! Пошла вон! — не позволяя себе поддаться смущению, я приказала девушке выметаться.

— Да как ты смеешь, мелкая дрянь! — возмутился Григорий, никак не ожидавший моего визита.

— Быстро! Проваливай! — повторила я, сверля глазами бедную выпускницу, которая была только рада в такой ситуации слинять по добру по здорову, оставив опасную семейку выяснять свои отношения наедине.

— Ты что здесь вообще забыла? Какого ч…

— Где она?! — перебила я брата, подрагивая от выброса адреналина. Шутить я сейчас не намерена.

— Где кто? Наглая дура, что скоро получит от отца за позорное поражение в дуэли? Да прямо передо мной! — усмехнулся Григорий.

Эта его усмешка была последней каплей. Я набросилась на него, осыпая ударами. Сначала прямо по лицу, а затем — куда только могла дотянуться.

— ГДЕ. МАТЬ. ОГНЕВОЙ?! ЧТО. С НЕЙ. СДЕЛАЛИ?! — выкрикивала я, ни на секунду не переставая наносить удары.

Но они становились все менее эффективны. Лишь вначале брат пропустил некоторые мои атаки от неожиданности. Теперь же почти все он блокировал и начал наносить удары в ответ. Как бы то ни было, но сейчас мы оба не использовали магию, не переходя опасную границу. И он быстро занял лидирующую позицию, за счет гораздо большей массы и силы.

Я дралась откровенно плохо, все больше осознавая какую ошибку совершила. Нам ведь отец строго настрого запретил драться!

Все больше ударов пропускала уже я, так и не добившись никаких ответов. А после мощнейшего удара по лицу, сопровождаемого противным хрустом, мне показалось, что я на секунду даже потеряла сознание от боли, поскольку осознала себя уже на полу.

Но Григорий не остановился на этом, с силой пиная меня в бок. Лишь увидев, что я вся в крови, он смог остановиться.

— Больная! Какая к черту мать Огневой?! Да чтоб ей пусто было. Отец тебя теперь убьет! Уж поверь, я ему скажу, что ты сделала! А теперь, проваливай отсюда! — Накричал на меня брат и буквально вышвырнул в коридор.

С трудом я побрела к своей комнате. Наверное, надо было сразу отправиться к целителю, но сейчас больше всего мне хотелось от всех спрятаться. Получается, либо Григорий не в курсе ситуации, а врать правдоподобно он не умеет, либо отец вообще не замешан в этом деле. Но что тогда случилось с мамой Огневой?

Я ковыляла по коридору, морщась от каждого шага и прикрывая лицо ладонью, которая вся уже покрылась кровью. Мои мысли становились все более мрачными. Мало того, что отец вполне мог и не посвящать в свои планы младшего сына, о чем мне стоило подумать до того, как набрасываться на него. Так еще и устроила потасовку с братом я несмотря на прямой запрет!

Хотелось разреветься от обиды. Мои нервы уже не выдерживают, на этой неделе я вообще сама не своя, а теперь еще это…

В этот момент, преодолев большой холл я свернула к женскому крылу академии, где вдруг встретилась с Огневой. И ее мамой! Это можно было сказать с первого взгляда, лишь увидев их, стоящих рядом!

В голове бешеным хороводом заплясали вопросы: «Как? Почему она здесь? Как попала в академию? Где пропадала несколько недель? Связан ли как-то с этим мой отец?»

С каждой секундой вопросов становилось все больше, и практически все они были без ответа. Но нельзя было игнорировать главное — ее мать жива и здорова, я вижу это собственными глазами. Виноват мой род или нет, но в любом случае она не пострадала…

Я наконец смогла выдохнуть. Знаю, что Громовы запятнаны множеством ужасных дел, но почему-то именно это для меня казалось сейчас самым страшным. Я по-настоящему испугалась, что отец нашел способ и избавился от Огневой-старшей. И готова была на полное безрассудство, только чтобы узнать правду и, может быть, как-то помешать ему, если еще не поздно…

Поняв наконец, что не только я их разглядываю, но и они меня, да еще с таким удивлением от моего ужасного состояния, я поспешила пройти мимо и не замедляла темп до самой своей комнаты.

Я рада, что мать Огневой жива. Правда. Но себя я теперь загнала в самый темный и беспросветный тупик.

Лежа на кровати и не обращая внимания на появляющиеся кровавые разводы на подушке и боль, я рыдала как никогда. Столько переживаний мне доставили лишь предстоящая дуэль и встреча с отцом, а теперь…

Теперь даже если я выиграю… Даже если вдруг стану лучшей студенткой всей академии, все это будет уже не важно. Я ослушалась прямого приказа отца, а он этого не прощает.

Пожалуйста, умоляю, пусть я завтра просто не проснусь! Пусть это все закончится!

Я был совсем не против дать подруге побольше времени, чтобы вдоволь пообщаться с мамой, но уже становилось весьма поздно, а у нас был с Вол-Диром уговор. Нужно привести к нему Катю и узнать о решении Вол-Тары. О чем я и напомнил Ане.

— Мам! Мне еще нужно сегодня встретиться с подругой, мы заранее договаривались. Подождешь меня немного?

Я не знал сколько времени займет встреча с Вол-Диром, поэтому решил, что лучше будет отправиться на нее в виде клона, оставив Аню в комнате. Нужно только ненадолго уединиться, чтобы его создать.

Но оказалось, что для этого даже идти никуда не нужно было.

— Конечно! Только не долго, время уже позднее…

— Мам!

— Знаю-знаю, ты у нас уже большая и самостоятельная. Но тебе же завтра еще на учебу! — начала было читать нотации Анина мама, но вовремя остановилась. — В любом случае, я не против. С Марией Анатольевной чаю мы так и не попили, так что загляну пока к ней, а ты с подругой пока поболтай.

— Хорошо!

Как только Огнева-старшая закрыла за собой дверь, я тут же получил контроль над телом и принялся создавать полноценного клона. Уже в процессе мне вдруг пришло в голову, что стоило бы создать копию самой Ани. Возможность такая у меня была, ведь тело девушки я уже знал достаточно хорошо, чтобы воссоздать его целиком. В таком виде нужно было лишь не попасться в одной комнате вместе с настоящей Аней, а в остальном можно было совсем не скрываться. Ну да ладно, в своем привычнее, да и начал ведь уже, не буду терять время!

Как только мы с подругой разделились, я обратился в облако пара и метнулся через окно к комнате Кати. Мне очень повезло, поскольку девочка была в помещении одна. Ее соседка то ли мылась, то ли еще куда подевалась, но это было мне сейчас лишь на руку.

Негромкий звук привлек внимание ученицы к окну, на котором проступила надпись «ИДЕМ». Как только девочка кивнула, я убрал надпись и вернулся к Ане.

— Не знаю, сколько времени займет это все. Если почувствуешь, что уже на пределе, то просто ложись спать. Сегодня ведь мама останется у тебя на ночь? Просто скажи, что устала, а когда ляжешь — уйди в бездну, и со стороны будет похоже, что ты уснула. Но я постараюсь сильно не задерживаться, — оставил я напутствие подруге.

— Ладно. Только потом обязательно мне все расскажешь в подробностях! А лучше покажешь. А то я опять все интересное пропускаю! Ты так и не рассказал, что узнал вчера о Громовой с Максимом.

— Точно. Хмм, а знаешь, можешь сейчас над этим и поразмышлять, чтобы не скучать!

На пару минут я вернулся в тело девушки и отправил ей одним сплошным куском воспоминание о том, как я подслушал разговор ее одногруппников, а затем побеседовал с аватаром, узнав новые подробности об истории их родов. Может, новая информация это лишь для меня, ну да ладно. Хотела, чтобы я больше делился с ней всем — получай из первоисточника.

Я снова взял под прямой контроль тело клона и собирался уже отправляться к озеру, ставшим привычным способом — через окно, как в дверь постучали.

Блин! Я надеялся Катя поймет, что встретимся мы с ней уже у озера. Тем более, я еще и в виде клона, а Симоном сейчас по коридорам не походишь. Зря она зашла за мной. Ну ладно, сейчас все объясню, ведь четкой договоренности о том, как будем действовать у нас и не было, вот она и пришла, когда я позвал.

Мысленно оправдывая девочку я открыл дверь, сразу же произнося:

— Скорей заходи… Те! — я был настолько уверен, что пришла моя ученица, да вдобавок так привычно чувствовал себя в Аниной комнате, отчего даже не задумываясь открыл дверь сам… Вот только Кати за ней не оказалось. Марина Андреевна Огнева вернулась гораздо раньше, чем ожидалось…