Водный феникс. Книга третья

Глава 40

Проводив Анину маму до самого ее дома, мы вернулись в академию. Хвостов по-прежнему не горел желанием общаться, так что разошлись мы с ним молча, а вот Ане не терпелось обсудить то, что сейчас было во всех газетах. Поэтому первым делом мне пришлось все же пробежаться глазами по статьям, чтобы у меня сложилось собственное мнение о написанном, прежде чем выслушивать подругу.

Аня, конечно, немного надулась, но согласилась подождать пока я все быстренько прочту. Начал я с одновременно самого надежного источника, но также и наиболее волнующего — «Северных Хроник».

Ведь этому изданию люди доверяют на порядок больше всех прочих. Соответственно я мог ожидать, что там не будет какой-то откровенной чуши, навязанной Теоном. Но вместе с тем, если мнение журналистов о демонстрации и самом клубе сложилось не самое лучшее, то это определенно отразится и в глазах читателей по всему континенту.

К счастью, чем дальше я углублялся в чтение, тем шире растягивалась на моем лице улыбка: статья оказалась настолько восторженная, что лучше и представить было сложно. Нам удалось произвести на журналистов самое благоприятное впечатление, и они изложили его на бумаге так, что академия Баева, и наш клуб в частности, предстали в самом выгодном свете.

Наше выступление было названо поражающим воображение и описано в красках, особенно момент с применениям различных стихий маленькой четверокурсницей, которая сразу же следом вызвала огромного огнедышащего ящера. Этот момент даже сравнивали в статье с памятным призывом стихийных драконов, который состоялся на съезде архимагов почти десять лет назад. Уровень, конечно, далеко не тот, но, учитывая возраст девочки… Ей пророчили большое будущее.

Приятно было осознавать, что уже сейчас мою ученицу оценили столь высоко. А Еще забавно было узнать о том, что на этом самом съезде архимагов огненного дракона призвал никто иной, как… Ваалон Буревестник — мастер моей гильдии! Ха! А кем вы думаете я вдохновлялся, пытаясь долгое время овладеть хотя бы отдаленно похожим заклинанием через печать? Даже удивительно, что кто-то смог углядеть связь. Видимо, журналист попался весьма опытный и много повидавший.

Забавно было также и то, что дракона тогда призвал не только Мастер. Еще двух имен я не знал, но третье определялось однозначно по одной лишь фамилии — бабушка Максима! Дракон. сотканный из молний. от этой миловидной старушки, которую мне довелось увидеть в день семьи — это сильно! Даже если учесть, что она тогда была моложе почти на десяток лет…

Но хватит отвлекаться на посторонние мысли. Статья порадовала не только похвальными описаниями выступления клуба перед магическими играми. Также упомянули и то, что члены КСТ показали крайне высокий процент побед на своих недавних дуэлях. Причем журналисты явно не просто поверили ректору на слово: данные в статье были представлены абсолютно точные и с конкретными цифрами, а значит, они запросили отчет еще до своего отъезда.

Но и это еще не все! Журналисты отметили и весьма высокий уровень подготовленности студентов в магических играх, а заодно и то, что большинство генералов и капитанов являлись членами нового клуба.

Ну и наконец — вишенка на торте похвалы нашего с Аней детища: полная публичная поддержка от известных и значимых людей. Совет преподавателей академии, известный архимаг-ректор и, самое приятное — Теон Громов, во главе группы влиятельных спонсоров. В тексте даже приводились его цитаты о том, насколько он одобряет и восхищается идеей организации этого клуба для студентов. И о том, что с удовольствием примет значительное участие в его финансировании и призывает других тоже поддержать данную инициативу. Средствами, какими-либо профессиональными услугами или стать приглашенным гостем, если, конечно, обладаешь достаточной квалификацией для того, чтобы научить студентов чему-то полезному.

И ни одного плохого слова. Вообще. Хроники сделали нам самую лучшую рекламу из всех возможных. При этом не стали печатать те заявления Теона, что могли показаться провокационными или очерняли Аню.

Но зато этого добра можно было найти с избытком в остальных газетах. Большинство с удовольствием смаковали «эксклюзивное» интервью с Теоном Громовым, которое, однако, по своему содержанию тоже шло на пользу репутации клуба, правда заметно принижало Анины заслуги в его появлении и развитии.

Но были и такие смельчаки, кто делал акцент на другом конфликте… Как маленькая девочка — звезда всего представления — оспорила слова Теона, поставив на место самого главу рода Громовых, который, как оказалось, публично приписывал себе значительно больше заслуг, чем имел.

В целом, я был доволен. Да, чисто положительно о нас отозвались только самые мелкие издания, и самое крупное из всех. Но это было отличным результатом. Я ожидал куда более печальной и несправедливой картины.

Так что мое настроение поползло строго вверх. И интервью преподавателей, и прочие похвалы — все это видеть было крайне приятно. Аня, конечно, тоже очень порадовалась, но куда больше ее вниманием завладели негативные статьи. Именно об этом она и хотела поговорить, или скорее выговориться. Как же она ненавидит Теона, и «как он вообще посмел сказать подобную чушь!».

Я дождался, когда эмоциональный словесный поток подруги иссякнет и объяснил ей, что на самом деле все вышло куда лучше ожидаемого, а Теон… Ну, это Теон.

— Слушай, ну чего ты так заводишься? Он проиграл нам почти по всем фронтам. В академии был унижен. Дважды! В газетах его позиция сейчас весьма спорная, а в Хроники вообще вошла лишь та часть его высказываний, что нам только на пользу. Да, наговорил обидного, но пора бы привыкнуть, что он всегда старается тебя задеть. В последний раз это чуть не стоило нам очень серьезных проблем, и, кстати, обернулось в итоге проблемами для Диего… Лучше об этом подумай и постарайся в следующий раз лучше себя контролировать. А в остальном — Теон весьма далек от того, чтобы считать себя победителем. К тому же мы узнали о нем много нового, это тоже плюс.

— Я понимаю, что ты правильно все говоришь, но я ненавижу его всей душой! И когда он еще и о моих родителях что-то отвратительное говорит, то… Но я не хотела, чтобы так вышло с Диего. Мне правда очень жаль… А что именно мы узнали нового?

— Что вообще представляет из себя Теон. Я ведь знал о нем только по твоим рассказам, да одной небольшой встрече. А учитывая то, что он определенно является нашим врагом, узнать его получше крайне полезно.

— И что же нового ты узнал? Кроме того, что он еще более лживый и отвратительный негодяй, чем я думала раньше?

— Что он далеко не так силен, как хочет казаться… Пуговицы, броши и другие мелкие элементы в одежде из настоящих и безумно дорогих звездных кристаллов, да еще по внутренним карманам кристаллы тоже припрятаны, в этом я почти уверен. И это не только показательная роскошь, но и дополнительная мана. Много маны. И даже с ней он не смог играючи одолеть нашего куратора. А ведь старается держать такую марку, будто звание архимага не получил только потому, что сам того не захотел… И с Диего он связываться не стал, когда почувствовал, что тот совсем не шутит, а его сила неизвестна. Будь перед ним кто попроще, чей потенциал очевиден, он бы с удовольствием прилюдно унизил и покалечил наглеца, а может, и вовсе убил бы.

— Но ведь он использовал молнии… И Степана Викторовича все же победил. А нам руку опалил уничтожив даже кусочек цинтия, когда ты подставился под его атаку…

Аня потерла руку, явно вспоминая неприятные ощущения, что нам довелось тогда испытать. Жаль, что я слишком спешил, чтобы успеть хоть как-то предупредить подругу.

— Да, все верно. Я не говорю, что он совсем слабак. Но то, что ему приходится прибегать к различным вспомогательным средствам — наводит на определенные мысли. Я веду к тому, что в честном и открытом бою Теон отнюдь не является таким выдающимся магом, каким старается себя представить. Но только не обманывайся — это не значит, что он менее опасен. Наоборот. Он знает о собственной слабости, а потому становится гораздо более страшным противником. Звездные кристаллы и припрятанные магические артефакты — это еще цветочки. Он привык действовать коварно, подло и, в большинстве случаев, чужими руками. Вот что я увидел. А богатство и влияние дают ему слишком много удобных рычагов, для подобных действий.

— Я думала, что ты стараешься меня успокоить, говоря, что он не так уж и силен… А теперь мне становится как-то не по себе…

— Извини. Но, как по мне, всегда лучше знать об опасности, чем не знать о ней. К тому же, наслушавшись Теона, я, кажется, понял почему он так ненавидит твой род. Точнее, больше всего на свете он ненавидел твоего отца.

— А вот это уже не новость. Я знаю это с самого детства…

— А знаешь почему он никак не может успокоиться? Помнишь, как ты относилась к Громовой в свой первый год в академии? Это ведь позднее вы стали соперницами, а в самом начале… Ты во всем ей уступала. Она была лучше, сильнее, более умелой и обученной. Я почти уверен, что наследников двух столь крупных и влиятельных родов как Огневы и Громовы непременно сравнивали при каждом случае. И по тому, что мне сейчас известно — твой отец даже на старших курсах был сильнее и талантливее, чем Теон даже сейчас, спустя пару десятков лет. Он был слабее и всегда в тени, за что наверняка получал нагоняи от старших родственников. А возглавил он род Громовых лишь потому, что твой отец в одиночку перебил всю его верхушку, пощадив Теона вместе с женщинами и детьми. Разве не так было? Может, я слишком многое додумываю, но, мне кажется, что Олин отец до сих пор не может избавиться от своих комплексов. И все его стремление к власти и влиянию — это компенсация за собственную слабость и неудачи в юности. Но я ни в коем случае не оправдываю его — он мог бы сделать для себя выводы, стать лучше и определенно мог бы оставить былую вражду, в которой инициатором и агрессором изначально выступил именно его род. Возможно, что проявления твоих талантов в последнее время его здорово задевают за больное. Потому он так и активизировался. Но это только предположение. Конкретных фактов у меня нет. Но ты и сама знаешь, людей я анализирую весьма неплохо, так что хотя бы часть правды в этом есть. Должна быть.

— Я никогда не думала об этом… Но какая бы ни была причина — он ужасный человек! Даже если он завидовал папе, мог бы просто больше тренироваться, как это делала я в похожей ситуации…

— Просто ты лучше, чем он. Это даже не обсуждается. Однако теперь я даже жалею, что стал открыто ему противостоять, тем самым подставляя тебя. Он очень опасен. Опаснее, чем я думал. Не удивлюсь, если он еще и одержим какой-нибудь манией: его даже собственная семья боится, это заметно. Нам нужно быть готовыми ко всему. И пора твоему роду искать себе союзников. Рано или поздно нейтралитет будет нарушен, и тогда вы с мамой останетесь совсем беззащитны. Только за эти выходные было два случая, когда вы почти перешли черту.

— Я… буду осторожнее, — подруга явно испугалась моих слов, но в данном случае, если испуг поможет ей быть аккуратнее в своих действиях, то это пойдет только на пользу. — И маме тоже скажу. Мы ведь не хотели, ты же знаешь! Но когда так сильно злимся, то для нас становится почти невозможно себя контролировать… Спасибо, что сдержал меня! Я бы себя никогда не простила… И Диего тоже нужно поблагодарить еще раз. У него теперь большие проблемы, и все из-за меня!

Разговор явно вышел не таким, как девушка рассчитывала. В итоге мне пришлось ее утешать и успокаивать, заодно напоминая про хорошие и приятные моменты, которых в последнии дни было все же куда больше, чем плохих. И очень скоро, моими стараниями, подруга спокойно уснула.

Хотелось бы мне поговорить и о другой теме, которую мы оба обходили в последнее время стороной. И которая становилась лишь еще актуальнее, после того как мы сходили в душ во время разговора… Между нами все еще оставались недомолвки: сначала были поцелуи, потом выяснения отношений, а затем… просто тишина, которая и длится до сих пор. Хотя, может как раз потому она так и затянулась, что мы оба отнюдь не были уверены, что хотим стать чем-то большим, чем друзья-не-разлей-вода в самом прямом смысле.

Я ведь только сегодня думал о том, что покину континент в одиночестве. Точнее, до алтаря нам, конечно, придется добираться вместе, но вот после — мы с Аней расстанемся. И остальных своих новых знакомых я вряд ли еще встречу, по крайней мере в ближайшее время. Так и стоит ли морочить девушке голову? А может, она и сама об этом подумала уже, потому и уняла свои желания, которые раньше ей покоя не давали.

Точно я этого не знаю, и узнаю лишь тогда, когда мы наконец поговорим. Однако для себя кое-что понял: если бы сейчас Аня столь же настойчиво, как и раньше, предложила мне стать чем-то большим, чем просто друзьями, то я бы, наверное, все же согласился…

Мне сейчас очень хочется подпустить кого-то как можно ближе и получить немного тепла. Сомнения грызли изнутри все сильнее, заставляя всерьез сомневаться в том, а хочу ли я вообще возвращаться? Лезть в войну и все сопутствующие невзгоды? Да, я привык решать чужие проблемы, но, может, стоит ограничиться помощью друзьям, а не пытаться влиять на политику половины мира? Кто я вообще такой, чтобы вообще задумываться о подобном?

Новая мысль, появившаяся где-то на задворках сознания становилась все крепче, вызывая в моем сердце и в мыслях смуту. Что если мне… остаться? Нет, тело, конечно же, нужно сначала вернуть, но вот после… Я мог бы устроиться преподавателем в академию, даже не сомневаюсь, что меня приняли бы. Да и как начертатель тоже не пропаду. А главное — подальше от войны, так же, как это сделал Лео. К чему геройство, если я сам не буду счастлив? А то и погибну, так и не найдя способа вернуться домой. Уже шесть лет я в Альтарии, а мои родители не молодеют… Хотелось бы их увидеть вновь, если еще не поздно: я ведь не знаю, одинаково ли идет время здесь и в моем родном мире?

Но лучше об этом не думать, иначе многие из моих исследований вообще потеряют свой смысл. Да, я изучал и саму Альтарию, не только с целью поиска пути назад. Более того — мне здесь нравится. Одна магия чего только стоит, которой в моем мире, к сожалению, не существовало. А если и была, то определенно не в том же виде, что здесь. Однако если в родном мире прошла уже сотня лет, то нужен ли он мне вообще? Да и шансы в него вернуться, если уж быть честным, ничтожно малы. Поэтому я и не отказывался от нормальной жизни в Альтарии.

У меня появились друзья и товарищи. Я открыл множество нового, или уже забытого в магии, но наибольшее мое достижение, конечно же, аватары стихий! Мне удалось не только раскрыть их существование, но и суметь наладить контакт, сохранив при этом собственную жизнь. А спустя время и вовсе — подружиться. И именно это сейчас имело наибольший вес… Мира.

Мира была для меня ближе любого другого существа во всей вселенной. Пусть она и не была человеком, но мы знали друг о друге буквально все. Ей одной я позволил увидеть всю мою жизнь: другой мир, прожитые мной счастливые моменты и неудачи, неловкости, о которых больше никому я бы не стал рассказывать. Глупости и непотребства, которые я совершал в силу юного возраста, под действием гормонов или, всего пару раз, галлюциногенных волшебных смесей.

В свою очередь она тоже делилась со мной не только полезными знаниями о магии, доходя порой до очень древних умений, а иногда и запретных. Она постепенно раскрывала мне подробности и о себе, что мне было интересно узнать ничуть не меньше, чем о могущественной магии, недоступной нынешнему поколению.

Мы становились все ближе, и Мира все сильнее менялась. Она становилась гораздо больше похожей на человека. Или скорее даже вспоминала, каково им быть… И со временем она перешла черту, рассказав мне и о тех вещах, которые аватары предпочли бы сохранить в секрете от всего живого, включая и меня. Кто они такие? И то, что они далеко не всесильны, даже более того — смертны. И что порой им куда сильнее нужна помощь и защита, чем можно было бы подумать…

И вот ради Миры я и хотел вернуться на Южный континент больше всего. Я не мог бы назвать нас иначе, кроме как друзьями, но эта связь по своей глубине не сравнима ни с чем. Гильдия, война, оставленные мной планы и результаты исследований — все отходило на второй план. И тем сложнее становилось сейчас, когда я начинал задумываться о том, что если бы не Мира, то я, пожалуй, предпочел бы остаться… здесь? Самому не верится, но мысль была хуже самого надоедливого москита, отказываясь покидать мою голову, напоминая о себе вновь и вновь.

Наконец, мне все же удалось уснуть, сбежав таким образом от мук выбора и откладывая на потом все вопросы. Что мне делать дальше со своей жизнью? А что с Аней прямо сейчас? И как, черт возьми, мне попасть на ту сторону Великого Барьера?..

На нестихийной магии я откровенно скучал. Наша группа весьма быстро покончила с разделом, посвященным магическим стрелам, хоть он и должен был продлиться до конца этого семестра и еще захватить кусок следующего. Но то, что стояло в программе следующим… Ветвистая молния через сложную печать, с возможностью управлять ее формой.

Это было даже не смешно. Да у меня четверокурсница с закрытыми глазами такое может сотворить! Она, конечно, девочка необычная, но все же. Аня тоже уже освоила заклинание, поскольку для изучения мгновенной печати я предложил именно молнию взять за первый образец. И подруга, кстати, уже и с мгновенным вариантом неплохо справлялась. Немного отставала от Сони с Таней, но, в целом, была тоже уже готова переходить к следующему шагу.

Поэтому занятия оказались для нас и наших подруг почти тратой времени. В основном мы помогали другим ребятам. Но все очень круто изменилось после перерыва, ведь сегодня на боевой магии мы должны были «познакомиться» со вторым преподавателем…

И если отбросить мои опасения насчет адекватности Диего в качестве учителя, то решение ректора определенно имело свои плюсы. Увеличение количества занятий само по себе сказывалось на нагрузке на Виктора Михайловича. Приходилось часто их сдваивать, из-за чего все только усложнялось. И если Диего хоть немного сможет помочь Гранину, то от этого все только выиграют.

И мы с Аней совсем не прогадали, когда предположили утром, что на боевой магии сегодня будет интересно. Представив группе своего «напарника» и желая показать тому мастер-класс по увлечению студентов тренировкой, Гранин сразу же предложил ребятам небольшую игру: кто первый сможет его ударить, не считая попадания в блок, тот и выбирает, чем именно займется вся группа на занятиях: отработкой защитных умений, атакующих, личными или командными соревнованиями… А может, вообще захотят просто отдохнуть?

Большинство понимало, что, весьма вероятно, сама задача коснуться преподавателя как раз и займет почти все время. Если вообще удастся ее выполнить… Группа состоит из весьма одаренных студентов, а преподаватель не называл совершенно никаких ограничений, но в этом и был подвох! Себя он тоже не будет ограничивать! То есть, силу ему все равно придется поумерить, чтобы никого не зашибить, но двигаться в этот раз он может свободно, так же как и пользоваться своей магией.

Даже мне стало интересно принять участие в такой игре и захотелось сразиться с Граниным, который будет несколько серьезнее, чем обычно. Но Аня заранее договорилась со мной, что на боевой магии непременно хочет сама принять участие, и я согласился… Эх, повезло ей! Придется мне лишь созерцать на все веселье со стороны. Надеюсь, что подруга неплохо себя покажет. Жаль только Громовой по-прежнему нет — я бы и за ней понаблюдал. Что-что, а дерется она эффектно и со стилем. Да и вообще я и просто ее увидеть был бы рад, не нравится мне это исчезновение, хоть и не мое это дело…

Но мои размышления были нагло прерваны. Едва Виктор Михайлович уточнил, всем ли понятны условия, и объявил о старте игры, как рука Диего превратилась в горящий белый факел.

— Раз больше никаких условий, то первым буду я!

По одному взгляду на Гранина было понятно, что такого поворота он не ожидал! А кулак сумасбродного южанина уже приближался… Блок! Даже если тебе удастся удивить непобедимого дуэлянта, это не значит, что он не успеет среагировать!

Вот только сила удара была огромной, а преподаватель едва успел повернуться, поэтому его отправило в короткий полет, после которого он перед всеми студентами проехался спиной по земле. И в конце движения у него забавно подпрыгнули вверх ноги, после чего опустились, а в воздухе повисла давящая тишина с ноткой офигевания целой группы людей.

Но ненадолго… С земли раздался громкий хохот преподавателя. Он не спеша поднимался и, только оказавшись на ногах, наконец прекратил смеяться. Вот только его вид… Теперь игра стала интересна и ему. Никакой злости или обиды, только дух соперничества. И главным соперником он несомненно выбрал для себя Диего. Давно преподавателю никто не кидал вызов, и еще дольше — кто-то достойный.

— В блок не считается, — с довольной улыбкой произнес Гранин. — Попробуй еще разок, но на этот раз бей посерьезнее!

— Так и собирался! Это было вместо приветствия! — Диего выглядел таким же довольным, если не еще больше. Наконец ему можно подраться, и при этом не стать нарушителем, преступником или негодяем… Тело друга все больше охватывало пламя, явно показывая его решительный настрой хорошенько выпустить пар.

Как вообще до этого дошло? Кто их тут будет разнимать? Никто из студентов даже не думает влезать, будут стоять и смотреть, и что ж это за занятие такое получается?

Ай, я умываю руки! За все, что тут происходит, ответственность понесет Гранин. Я тут ни при чем. И вообще, обещал ведь Ане, что тело на это занятие только ее — вот и ладненько! Нельзя все проблемы брать только на себя, так и свихнуться можно. Так что в этот раз, пожалуй, я лезть не стану — разбирайтесь сами!

Интересно мне сейчас только одно: а можно где-нибудь в Альтарии достать попкорн для сознания, заточенного в чужом теле?