Возвращение Дикой Розы

ГЛАВА 25

Луиджи Роскари сидел в библиотеке замка Кампофьоре в самом отвратительном расположении духа.

Чтобы несколько утешить себя, он позвонил в старинный колокольчик, и на пороге появился дворецкий Франческо, который служил графу Максимилиано Роскари уже двадцать лет.

— Что вам угодно? — как всегда бесстрастно и с безупречной учтивостью произнес Франческо.

— Немедленно подай виски со льдом, — произнес Луиджи.

— Слушаюсь, — произнес дворецкий и удалился.

В ожидании виски Луиджи закурил сигарету. Он нервно постукивал пальцами по крышке письменного стола. Когда дворецкий принес поднос с виски, он залпом отпил чуть ли не половину стакана и потом чертыхнулся.

Послышались шаги, и в комнату вошла его жена Аделаида.

— Что, опять напиваешься с утра? — презрительно проговорила она.

— Если бы ты знала, что происходит, тебе бы тоже захотелось напиться, — мрачно проговорил Луиджи.

— Ну что еще у тебя стряслось? — уже несколько встревожено спросила Аделаида.

— Мне удалось узнать, зачем этот чертов Фрезини отправился в Буэнос-Айрес, — объявил Луиджи, отхлебнув еще виски.

— Ну, так зачем?

Луиджи встал и начал ходить взад-вперед по просторной библиотеке.

— Луиджи, неужели ты не можешь сесть и не мельтешить у меня перед глазами? — раздраженно воскликнула Аделаида.

— Если ты будешь меня дергать, я совсем не стану с тобой разговаривать, — отрезал Луиджи и налил себе еще виски. Затем он вынул новую сигарету и закурил. — Так вот, мен удалось узнать, о чем говорил наш выживший из ума дядюшка с адвокатом, отправляя его в Аргентину.

— Так о чем же? — не выдержала Аделаида.

— Представь себе, у нашего благородного маркиза, оказывается, есть побочный сын, который проживает в Аргентине! У меня есть кузен — представляешь, как повезло!

И он разразился злым смехом.

На лице Аделаиды отразилось недоверие, смешанное с испугом.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам признался в этом старику Фрезини, когда рассказывал ему эту душещипательную историю. Представляешь, лет тридцать пять тому назад была у него, оказывается, артисточка из аргентинского балета, которой он сделал ребенка и отправил восвояси.

— И что, теперь она его шантажирует? — заинтересовалась Аделаида.

— Отнюдь нет! Ты можешь себе представить, мой дядюшка настолько выжил из ума, что за свой счет отправил адвоката в Аргентину, чтобы разыскать этого неизвестного сыночка и доставить сюда. Как тебе это нравится?

— А откуда ты узнал про разговор твоего дяди с адвокатом?

— Мне передал Джузеппе. Недаром я ему плачу за то, что он держит ушки на макушке. Как только он проводил Фрезини в кабинет, он занял свой наблюдательный пост и смог услышать весь их разговор.

— А ты не боишься, что связываться с Джузеппе слишком рискованно?

— Наоборот, дорогая, я ничем не рискую. Даже если его и поймают за этим занятием, ну что тут такого: слуга подслушивает хозяйские разговоры. Дело обыкновенное. Джузеппе слишком многим мне обязан, чтобы втягивать меня в это дело.

— Значит, ты считаешь, что он ничего не перепутал и на его сведения можно положиться?

— Джузеппе уверяет, что граф говорил достаточно громко, и он прекрасно слышал весь разговор, — вздохнул Луиджи.

— Боже мой! — воскликнула Аделаида — теперь с нами будет.

— В том-то и дело, — ответил ее муж. — Дядя Максимилиано пока не знает, что отцовское поместье мне не принадлежит, а если узнает... Не нравится мне история с новоприобретенным сыном.

— Но ведь в завещании графа ты назван главным наследником.

— Все так, но он уже два раза переписывал завещание, кто ему помешает сделать это еще раз? Он уже угрожал мне исключить меня из завещания, если еще раз услышит о моих долгах.

— Я тебя предупреждала, Луиджи, — грозно заговорила Аделаида. — Вечно ты связываешься с кем попало. Если б ты сидел тихо и не влезал в сомнительные сделки, ты бы не потерял отцовское поместье и мог бы жить в роскоши и благополучии.

— Это ты говоришь! — возмутился Луиджи. А кто настоял, чтобы мы купили новый автомобиль? Кто втянул нас в эту поездку в Сан-Тропес, где ты заказала пятизвездочный отель? Кто в прошлом месяце истратил на бриллиантовые серьги деньги, которые были предназначены для уплаты процентов по займу?

— Стыдись, Луиджи, — произнесла Аделаида негодующим тоном и выпрямилась во весь рост, приняв величественную позу. — Когда ты умолял меня выйти за тебя замуж, ты очень красноречиво расписывал великолепие и роскошь, которыми ты меня окружишь. Ради тебя я отвергла солидных женихов и среди них того, за которого мне советовали выйти мои родители. И вот, по-твоему, я теперь дошла до такой жизни, что ты попрекаешь меня жалкой парой сережек! Ты, который в казино в Сан-Тропесе просадил сумму большую, чем весь наш счет за пятизвездочный отель, о котором ты вспомнил.

— Кто же мог подумать, что старик совсем с ума спятит? —пробормотал Луиджи. — Ты же слышала, что говорили врачи прошлой зимой. Я полагал, что наследство практически у меня в кармане.

— И просчитался, как всегда, — насмешливо продолжила Аделаида. — Ты только и способен, что строить грандиозные планы, но ни один из них пока не осуществил.

Аделаида Роскари смотрела на своего супруга, растолстевшего, с обрюзгшим лицом, и вспоминала тот день около двадцати лет назад, когда она согласилась выйти за него замуж. Семья графов Роскари пользовалась уважением по всей Тоскании не только благодари древности их рода, но и потому, что старый граф, отец Максимилиано и Джузеппе, был важной фигурой в общественной жизни провинции. Замок Кампофьоре, построенный в пятнадцатом веке и перестроенный в семнадцатом, считался одним из шедевров итальянской архитектуры и был внесен в путеводители и справочники по туризму. Старый граф Роскари вложил немало средств и сил в его реставрацию и раз в месяц открывал его парадные залы для посещения публики.

Неудивительно, что Аделаида Треви, которая еще в юности поставила себе задачу сделать выгодную партию, была польщена, когда за ней стал ухаживать Луиджи Роскари. Правда, он был сыном Винченцо Роскари, младшего сына старого графа, но тем не менее известно было, что Винченцо тоже имеет порядочное состояние, а кроме того, его старший брат Максимилиано, хотя и был женат уже много лет, не имел детей, и сын Винченцо считался вероятным наследником титула и фамильного достояния.

Одним словом, Луиджи казался молодой красавице Аделаиде прекрасной партией, и она прощала своему поклоннику отсутствие лоска и хороших манер, так же как и явную несклонность к какой-нибудь работе. Аделаида считала, что отцовских, а в будущем и дядиных денег ее мужу вполне хватит, чтобы содержать семью в роскоши.

Увы, она недооценивала собственные запросы, так же как и аппетиты Луиджи. С самого начала совместной жизни муж проявлял склонность к праздности и азартным играм, а сама Аделаида, как она выражалась, «следила за модой», то есть старательно обходила шикарные магазины, охотясь за самыми модными и дорогими изделиями. Все это способствовало тому, что наследство, оставленное Луиджи его отцом Винценцо Роскари, таяло с каждым днем. Сам Луиджи, успокаивая жену или оправдываясь после очередного проигрыша, уверял ее, что это не страшно, потому что он всегда может получить кредит под дядино наследство. Эти надежды казались вполне правдоподобными, так как Максимилиано овдовел и находился в достаточно преклонном возрасте, чтобы его родственники могли не опасаться нового брака.

Вот почему новость, подслушанная лакеем по имени Джузеппе, который частенько выполнял конфиденциальные поручения Луиджи Роскари, так потрясла его и его супругу. Рушились планы, взлелеянные годами, а к этому времени дела Луиджи находились в совершенно расстроенном состоянии.

— Что же теперь с нами будет? — воскликнула Аделаида, то ли обращаясь к мужу, то ли вопрошая какие-то неведомые силы.

— Ничего, дорогая, — сказал Луиджи, плеснув себе в стакан еще виски. — Я так полагаю, что еще не все пропало. Неизвестно, каким окажется этот загадочный сыночек, которого мы пока не имели счастья видеть.

— Думаешь, с ним можно будет договориться? — с сомнением покачала головой Аделаида.

— Это необязательно, — ответил Луиджи. — Этот тип, кто бы он ни был, ничего не знает о дядюшке Максимилиано и о его причудах. Вряд ли ему будет легко угодить старику. Вот тут-то и возможно будет добиться хороших результатов при определенной ловкости.

— Ловкость у тебя только на словах, — раздраженно заметила Аделаида.

— Не согласен с тобой, дорогая, — возразил ее муж. — Если бы не моя предусмотрительность, мы бы вообще ничего не знали про этого таинственного кузена.

— А как ты собираешься узнать о его приезде? — уже более спокойно спросила Аделаида.

— Для этого достаточно дождаться возвращения адвоката Фрезини, — ответил ее муж с самодовольным видом. — Он сразу примчится давать отчет дядюшке, а Джузеппе уже будет наготове.

— Смотри, не упусти время, — сказала Аделаида. — Ты должен быть начеку.

— Не волнуйся, дорогая, — отозвался Луиджи. — как только наш аргентинский кузен ступит на землю Италии, я буду знать об этом и ему придется иметь дело со мной.

Когда Роза и Лаура спустились в роскошный ресторан отеля к завтраку, к ним подошла рыжеволосая Марни.

— Доброе утро, — сказала она по-испански с легким акцентом. — Как вы отдыхали?

— Спасибо, а вы как? — спросила Лаура. — Наверно, танцевали вчера до упаду.

— Нет, что вы, сеньора Наварро, — начала Марни.

— Зовите меня Лаура, пожалуйста, — перебила та.

— Лаура, я пошла на дискотеку, но там было скучно. Молодые люда все одинаковые, и все говорят одно и то же.

— А что именно? — с любопытством спросила Лаура.

— Ну, когда услышат, что я американка, говорят, что очень хотели бы побывать в Америке, а потом говорят, что у меня красивые, глаза и красивые волосы, а потом предлагают прокатиться с ними на машине.

У вас действительно красивые глаза и красивые волосы, — засмеялась Лаура. — А о чем бы вы хотели с ними разговаривать?

— Ну, меня интересует экономика и социальные проблемы, они ведь так остро стоят сейчас в Испании, и потом мне хотелось бы спросить их про басков и про Франко и про положение женщин в Испании.

— Ох, Марни, какая же вы молодая, — сказала Лаура. — Мне кажется, многие современные люди настолько устают от социальных проблем, от политики и экономики, что им хочется от этого отдохнуть и на дискотеке с девушкой говорить только про красивые глаза.

— А мне кажется, я понимаю Марни, — вмешалась в разговор Роза, которая до этого молчала. — У меня две почки примерно вашего возраста, и они ценят таких мужчин, которые воспринимают их как личности и готовы обсуждать с ними все, что их интересует.

— Это все молодость, — добродушно засмеялась Лаура. — Когда они доживут до нашего возраста, они станут гораздо больше ценить комплимент красивым волосам, чем разговоры об экономике.

— Скажите, пожалуйста, — начала Марни, когда завтрак подошел к концу, — вы не хотите сходить и получить наши фотографии? Мне не терпится посмотреть, как они получились.

— В самом деле, Роза, — оживилась Лаура. — К тому же, помнишь, мы обещали сделать несколько фотографий для этих симпатичных аргентинцев. Они ведь сегодня последний день в Тенерифе.

— Мне кажется, они говорили о фотографиях больше из вежливости, — сказала Роза. — Наверняка у них перед отплытием очень много забот, и нехорошо будет отвлекать их.

— Ну что вы, сеньора Линарес, — возразила Марни. — Они такие искренние и приветливые, особенно этот Хосе.

— Хосе очень симпатичный, — уточнила Лаура, — но капитан Бусти просто красавец. А какое интересное, загадочное лицо. Если бы я не была солидной замужней дамой, я бы обязательно в него влюбилась. — И Лаура лукаво посмотрела на Розу.

— Ты неисправима Лаура, — невольно улыбнулась Роза.

— Вот поэтому Феликс и поручил тебе приглядывать мной, — сказала Лаура.

Роза вздохнула. Она понимала уловку подруги, которая изо всех сил старалась развеселить Розу и дать ей почувствовать, что она необходима другим. На самом деле Роза в этой поездке чувствовала себя как маленький ребенок, которого ведут за руку, и понимала, что остаться одна она бы сейчас не смогла.

Завтрак подошел к концу.

— Как мне нравится этот шведский стол в ресторане, — сказала Марни. — Здесь столько всего вкусного, и можно выбирать все что хочешь.

— Правда, но для такой сластены, как я, это слишком большое искушение, — вздохнула Лаура. — Вот Роза у нас всю жизнь стройная и сладости ей нипочем.

Роза только улыбнулась в ответ.

— Ну что, давайте действительно сходим за фотографиями, — сказала Лаура, вставая из-за стола.

Две другие женщины последовали за ней, и вскоре они были в фотоателье, где с шумными восклицаниями рассматривали и комментировали вчерашние фотографии.

— Как здорово, — говорила Марни. — Спасибо вам, Лауре, вы меня замечательно сфотографировали. Ой, а как мы на яхте хорошо получились!

— В самом деле, — подтвердила Лаура. — Смотри, Роза, а мой красавчик капитан как здесь великолепно смотрится! И, гляди, он глаз с тебя не сводит.

— Ты, как всегда, выдумываешь, — ответила Роза, но сама себе призналась, что Роберто Бусти выглядел на фотографиях очень привлекательно.

Лаура поговорила с фотографом и заказала дубликаты фотографий, чтобы отдать их морякам с «Эвелины».

— Давайте пока сходим в бассейн, — предложила Марни, — а за фотографиями зайдем попозже.

Приятное утро в бассейне затянулось. Даже Роза плавала с удовольствием, а после отдыхала на краю бассейна, с наслаждением разглядывая субтропические цветы, окружавшие бассейн, заботливо выращенные садовниками при гостинице. Они напомнили Розе ее работу в цветочном салоне, и на несколько мгновений она ощутила сожаление оттого, что не скоро туда вернется. Но впереди их ждала Италия, и это позволило ей направить мысли в другую сторону.

После обеда, когда Роза и Лаура отдыхали в тени пальм, окружавших отель, их вдруг окликнул мужской голос:

— Прекрасные сеньоры, наконец-то я вас разыскал.

Открыв глаза, Роза увидела Хосе Каррераса, помощника капитана с яхты «Эвелина».

— Здравствуйте, Хосе, — приветливо откликнулись Роза и Лаура.

— Вы очень вовремя, — добавила Лаура. — Мы как раз собирались за фотографиями, которые вышли очень удачными.

— А я к вам с поручением от Роберто Бусти, — сказал Хосе. — Мы приглашаем вас и вашу американскую подругу присоединиться сегодня к нам за ужином в кабаре под открытым небом «Лас-Пальмас». Там замечательное представление с испанскими и латиноамериканскими танцами.

— По-моему, замечательная мысль, — сказала Лаура. — Поблагодарите Роберто от нашего имени.

— Превосходно. В таком случае мы заедем за вами в восемь часов. А сейчас я с удовольствием провожу вас до фотоателье.

Передав Хосе фотографии, Лаура и Роза вернулись в гостиницу. Лаура вертелась перед зеркалом, укладывая волосы и подбирая украшения. Роза сидела в шезлонге на балконе второго этажа, который выходил прямо на заросли азалий. Вдали за деревьями мелькала полоска моря. Скоро стемнеет, и в районе порта станут видны огоньки стоящих там кораблей.

— Розита, а тебе не пора собираться? — спросила Лаура.

— Я сейчас, — откликнулась Роза. — Здесь так хорошо, и мне не хочется никуда двигаться.

— Жалко, что Марни не сможет с нами пойти, сказала Лаура. — Ей бы понравились испанские танцы.

— Конечно, жалко, — сказала Роза. — Она очень привлекательная девушка, и мне кажется, аргентинцы смотрели на нее с большим интересом.

Когда они пару часов назад передали Марни приглашение Хосе и Роберто, она с сожалением воскликнула, что не сможет составить им компанию, потому что встретила днем знакомых американцев, которые остановились в соседней гостинице, и договорилась провести вечер с ними. «Передайте привет Хосе и Роберто, — сказала она, — кто знает, может быть, мы встретимся с ними в Италии».

Лаура вышла на балкон и села в кресло рядом с Розой.

— Розита, милая, ты не жалеешь, что приехала сюда со мной?

— Конечно, нет, — отозвалась Роза, обняв подругу за плечи. — Правда, я все время, вспоминаю девочек, Томасу, малышку Розу и переживаю за них. Но вместе с тем я здесь в новой обстановке, и хотя я еще, вероятно не совсем пришла в себя но во всяком случае, уже могу ходить, разговаривать, получать какие-то новые впечатления. А дома натыкалась на места, где мы тысячи раз сидели с Рикардо, разговаривали с ним. Я не могу привыкнуть к тому, что его уже нет со мной. Так что я тебе очень благодарна, Лаура. Благодаря тебе я постепенно возвращаюсь к жизни.

Лаура погладила Розину руку и тихонько сказала:

— Я на это и надеялась. Мне ужасно хочется, чтобы ты поверила, что ты нужна нам всем. У меня болит душа, когда я думаю о тебе и Рикардо. Но я знаю, что твоя жизнь продолжается, и мне хочется сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Роза встала и вошла с балкона в комнату. Она подошла к стенному шкафу и стала перебирать висящие там платья. Впервые после смерти Рикардо ей было не все равно, как она выглядит. До этого вечера она одевалась машинально, повинуясь привычке и необходимости, но сегодня она долго стояла в нерешительности, а потом достала узкое длинное серебристо-черное платье с открытым верхом, на которое надела черный жакет с серебряными блестками. Жемчужное ожерелье подчеркивало белизну и гладкость ее кожи, в ушах были жемчужные серьги. Зеленые глаза Розы блестели загадочным блеском, густые волосы окружали лицо как бы ореолом. Даже у Лауры перехватило дыхание, когда она увидела Розу одетой и готовой к выходу.

Лаура и Роза спустились вниз и остановились у фонтана, который украшал вестибюль гостиницы.

Через несколько минут в вестибюле появился Хосе.

— Добрый вечер, Лаура. Добрый вечер, Роза. Роберто ждет нас в машине. А где Марни?

Лаура объяснила, что Марии не сможет присоединиться к ним в этот вечер.

Они вышли из гостиницы и направились к машине. Кабаре «Лас-Пальмас» было устроено под открытым небом и окружено высокими королевскими пальмами. Каждый столик освещался небольшим круглым фонариком из розового, голубого или зеленоватого стекла. В одном конце ресторана была устроена сцена, оборудованная подсветкой и музыкальной аппаратурой, на которой должно было состояться представление.

Официантки в народных испанских костюмах разносили коктейли и меню. Вместо потолка в этом огромном зале были звезды на темно-синем, почти черном небе.

«Какая красота!» — подумала про себя Роза. Говорить ей не хотелось. Она сидела и рассеянно смотрела в сторону сцены, где появился небольшой джазоркестр я начал наигрывать фокстрот. Не успела Роза опомниться, как Хосе галантно предложил руку Лауре и повел ее в сторону танцевальной площадки.

Роза увидела, что осталась за столиком наедине с темноволосым Роберто Бусти.

Роберто внимательно смотрел на нее.

— Вам здесь нравится?

— Да, здесь очень красиво, — ответила Роза.

— А я боялся, что вы скучаете, — продолжал Роберто. — У вас такая жизнерадостная подруга, а вы все молчите, и мне кажется, что вас гнетет какая-то печаль.

— Да, я действительно пережила недавно тяжелую утрату, — медленно сказала Роза. — Но мне трудно об этом говорить.

— Мне кажется, я вас понимаю, — ответил Роберто. — Знаете, у меня это плавание на новой яхте своего рода бегство от прошлого и в то же время поиски прошлого.

— Разве так бывает?

— Получается, что бывает. Знаете, Роза, — вдруг в порыве откровенности заговорил Роберто, чуть наклонившись в ее сторону, — для меня это путешествие Италию чрезвычайно важно. Я еду в Италию повидать отца, которого не видел ни разу в жизни.

Он остановился и посмотрел на Розу, чтобы понять, какое впечатление произвели на нее его слова.

Роза смотрела на него внимательным взглядом, исполненным теплоты и сочувствия.

— Мне вообще не пришлось видеть своего отца, — произнесла она. — Он трагически погиб еще до моего рождения.

— Простите, я не хотел напоминать вам о тяжелом, — сказал Роберто.

— Нет, вы ни в чем не виноваты, просто ваши слова напомнили мне о детстве, когда я росла, не зная родителей.

— А ваша мать? — осторожно спросил Роберто.

— Моя мать вынуждена была отдать меня в чужие руки, а потом идти следы затерялись. Меня воспитала замечательная женщина, Томаса, которая живет в нашем доме уже много лет. И все годы моего детства и юности моя мать искала меня и не могла найти.

— А потом?

— Мы встретились и были счастливы. Я благодарю Бога и то, что нам довелось узнать друг друга. Увы, она не так долго прожила после этого. Когда Господь дал мне детей, ее уже не было в живых.

— А где сейчас ваши дочки? — с интересом спросил Роберто.

— Они в Мексике, хотя одна из них, Лус, так много разъезжает, что, возможно, уже сейчас находится на пути в Вену. Лус певица в Национальной опере, а моя вторая дочь Дульсе, — художница.

— Моя мать тоже выступала на сцене, — тихо сказал Роберто. Она была солисткой аргентинского фольклорного балета «Рио-Гранде».

— О, это великолепная труппа, — воскликнула Роза. — Я помню, как они понравились мне, когда гастролировали в Мехико лет восемь назад. Мы смотрели их с моим мужем Рикардо... — При этих словах голос Розы дрогнул.

Роберто вопросительно посмотрел на нее. Роза усилием коли взяла себя в руки и произнесла:

— Дело в том, что мой муж Рикардо меньше месяца назад погиб в автомобильной катастрофе. Я до сих пор не в силах смириться с этим и поминутно возвращаюсь к тем дням, когда мы были вместе.

— Простите меня, Роза, если я невольно навел вас на грустные мысли, — сказал Роберто.

— Моя подруга Лаура, так же как и другие мои друзья, и родственники, говорят мне, что я должна жить сегодняшним днем. Ради них и ради себя самой я пытаюсь, хотя это не всегда удается. Но вы говорили о ваших родителях. Продолжайте, пожалуйста.

— Понимаете, я очень люблю мою мать, она вырастила меня и всегда была моим лучшим другом. Но недавно я узнал, что мой отец жив и хочет видеть меня. До этого он ни разу не делал попытки повидаться со мной. Меня мучит мысль о том, что, возможно, я неправильно поступил откликаясь на его призыв.

— Мне кажется, вы должны дать ему возможность объяснить вам свое понимание событий. Возможно, в свое время поступил плохо и теперь сожалеет об этом. Я хорошо понимаю, как мучительна может быть мысль о ребенке, который растет где-то вдали от тебя. Может быть, когда вы сами станете отцом...

— Вряд ли это когда-нибудь случится, — мрачно проговорил Роберто.

Роза вопросительно посмотрела на своего собеседника, удивленная такой вспышкой.

— Вас удивляют мои слова? — проговорил Роберто. —Просто я был чрезвычайно наивен и доверчив для своего возраста и вдруг недавно столкнулся с женским вероломство и женским корыстолюбием, что полностью исцелило меня от наивных мечтаний.

Роза продолжала сочувственно смотреть на него. Она не стала спорить, потому что опыты знала, что такое разочарование лечится лишь временем.

— Наверно, я неправ, что пригласил вас сюда повеселиться, а сам вместо этого жалуюсь вам на жизнь, сказал вдруг Роберто. — Смотрите, как танцуют Лаура и Хосе. Роза вы разрешите вас пригласить?

С этими словами он встал со своего места, подошел к ней и подал руку. Это было так неожиданно, что она не успела возразить. Она хотела сказать, что у нее нет настроения, но почувствовала, что Роберто уже увлек ее и ведет к танцевальной площадке.

Роза искоса посмотрела на лицо молодого мужчины. Его плотно сжатые губы и нахмуренные брови выдавали внутреннюю напряженность. «Его преследуют грустные воспоминания, и он хочет отвлечься от них, — подумала Роза. — Я для него всего лишь средство на мгновение избавиться от тяжелых дум».

Звучала медленная, плавная мелодия, и Роберто уверенными движениями вел Розу по кругу. Она ощущала силу, исходящую от него, он возвышался над ней, и она казалась совсем маленькой и хрупкой, но Роза чувствовала, что его мысли витают где-то далеко. Сама Роза постаралась раствориться в музыке и в этой южной звездной ночи, чтобы не догружаться в воспоминания.

За столиком их уже ждали Лаура и Хосе. Они весело болтали, обсуждая экзотические блюда, необычное оформление кабаре, достоинства танцовщиц в ярких национальных костюмах. Роза и Роберто благодаря этому имели возможность исполнять в основном роль слушателей.

— Учти, Роза, мы с Хосе уже договорились, что обязательно встретимся в Италии, — весело объявила Лаура.

— Кстати, Лаура, я еще не успел поблагодарить вас за фотографии, — сказал Роберто. — Большое спасибо, это будет для меня приятным воспоминанием.

— Да и нам приятно, капитан, поместить в альбом фотографию двух таких бравых мореплавателей, как вы и Хосе, — задорно ответила Лаура.

— Неужели покажете своим домашним? — с притворным изумлением спросил Хосе.

— Ну, разумеется. Я давно уговариваю мужа купить мне самолет или яхту, а он возражает, говорит, что мне даже машину доверять опасно. Вот я и скажу ему, что, если он не поторопится, мне будет с кем уплыть в дальние края.

— Ох, Лаура, ты неисправима, — засмеялась Роза. — Того и гляди наши новые друзья подумают, что мы и вправду гоняем по свету на личных самолетах.

— О нет, Роза, мы с тобой всю жизнь были работающими женщинами. Роза, наверно, не рассказывала вам, — обратилась она к собеседникам, — что она владелица одного из лучших цветочных салонов в городе.

— Вам очень подходит ваше имя, Роза, — произнес Хосе. —

Вы действительно похожи на цветок.

— Ого, дружище, ты стал поэтом, — усмехнулся Роберто.

В этом момент засверкали разноцветные огоньки и началось второе отделение представления.

На обратном пути Роза и Лаура попросили остановить машину на набережной, чтобы еще раз полюбоваться ночным видом океана.

— Большое вам спасибо, — сказала Лаура. — Это был замечательный вечер.

— Помните, что вы обещали ждать меня на площади Святого Марка в Венеции, — сказал Хосе Лауре.

— Если вы не опоздаете, — засмеялась Лаура. — Увы, я не отличаюсь терпением и не люблю ждать.

Роберто в это время тихонько говорил Розе:

— Спасибо вам, что вы выслушали меня. После этого вечера мне стало легче. Я хотел бы, чтобы мы встретились еще.

— Я желаю вам счастья, — сказала Роза в ответ, пожав ему руку.

Над ними простиралось темно-синее небо, усеянное звездами.