Арийский простор

Глава тринадцатая

Ветер нагорья трепал чёрное племенное знамя, окрашенное в ещё стародавние времена запекшейся кровью павших героев. Рядом со стягом на своей колеснице башней возвышался Симха в сияющей бронзовой кирасе с окантовкой из белого олова, отблески солнца играли на золоте браслетов, нашейной гривны и позолоте шлема, порывистый ветер развевал пышный плюмаж окрашенного хною конского хвоста.

В правой руке вождь сжимал символ власти — древнюю каменную булаву с навершием в виде конской головы. По соседству, в начищенном круглом шлеме и кожаных доспехах, усиленных бронзовыми пластинами, застыла фигура возницы с поводьями в руках. Легкий, обтянутый кожей, плетеный щит прикрывал ему спину.

Большеголовые гнедые кони в богатой упряжи, украшенной оправленной в медь бирюзой, нетерпеливо перебирали ногами, боевая повозка была набита разнообразным оружием. Левой рукой Симха придерживал прислоненное к борту длинное копье с листовидным наконечником и тяжелый, лишь ему под силу, почти ростовой щит — с бронзовой окантовкой и круглым умбоном в виде львиной головы. Они не нужны в колесничном бою, и взяты на случай пешего поединка. На правой стороне повозки были закреплены три дротика с нарядными красными древками, длинный роговой лук со спущенной тетивой, а также семейная реликвия — гладко отшлифованный топор-молот из нефрита. Дополнительные колчаны, полные стрел были намертво примотаны и на внешних бортах колесницы.

Позади, на неширокой горной равнине, ограниченной по бокам обрывистыми утесами, лишь местами поросшие кустарником, неспешно разворачивались родовые колонны. Там преобладали красные и черные тона — цвета войны и крови, в них были окрашены кожаные шлемы, доспехи, пояса и ножны кинжалов воинов. Сияли начищенной бронзой наконечники копий, благородным серебром светились наручные браслеты и бляхи на широких поясах.

Вопреки советам, вождь не стал вторгаться в земли ишкузи, до последнего надеясь решить дело миром. Будучи ещё и верховным жрецом племени, нетерпеливым соратникам объяснял задержку плохим исходом жертвоприношения.

Приехавший первым, Симха угрюмо разглядывал место недавней гибели своего сына. Эту небольшую долину на границе племен он выбрал не только поэтому, собранные пять сотен воинов должны были надежно перегородить узкий проход, не давая врагам обойти их на флангах, используя преимущество в людях и колесницах.

О приближении и примерной численности ишкузи сообщили посланные загодя разведчики. По два десятка лучников уже сидели на скалах слева и справа, готовые помешать подъему вражеских лазутчиков и подать сигнал о появлении чужого войска.

Сунув булаву за пояс, размял левую руку — в недрах предплечья заныла старая рана, видать к перемене погоды.

За спиной вождя зацокали копыта — подъехали колесницы Магха и Ястреба, соседнему вождю явно нравился белый цвет — лошади именно этой масти были запряжены в темно-красную боевую повозку. Смотрелось красиво, на красной сбруе светились серебряные бляшки, серебристые гривы коней были умащены и заплетены в косицы. Хорош был и сам Шиена, по бокам посеребренного шлема трепетали на ветру пестрые ястребиные крылья, за спиной развевался алый плащ, закрепленный на правом плече массивной застежкой-фибулой из литого золота. Война — сакральное действо и все ратэштары собирались на неё как на праздник. Вождь поигрывал бронзовым клевцом — топориком с обухом в виде загнутого клюва, удобным для проламывания шлемов и черепов.

Магх опять надел поверх доспехов свою любимую тигровую шкуру, держа в руках страшное оружие ближнего боя — двойную секиру-лабрис на длинной рукояти. С её помощью он уже не один раз проламывал ряды вражеских копейщиков, мощными взмахами сметая или перерубая древки, щиты, руки, головы, без разницы — что попадет. Его возница придерживал уже снаряженный составной лук.

Предводители ещё раз обговорили дальнейшие действия.

Когда над утесами поднялась струйка чёрного дыма, горная долина была уже перегорожена отрядами пехоты. Половина ратэштаров, любителей помахать боевым молотом или секирой, покинула колесницы, усилив строй. Даже среди рослых и мощных бойцов первого ряда возвышалась фигура Мушики, опиравшегося на своё старинное орудие убийства, доставшееся ему ещё от деда.

Люди привычно строились клиньями, впереди тяжело вооруженный ратэштар, по бокам, немного сместившись назад, чтобы не мешать богатырскому замаху, держали копья два проверенных бойца, также в хороших доспехах. Сзади оруженосец, часто его взрослый сын, готовый по первому слову заменить щит, подать лук или дротик. В два следующих ряда, строились воины попроще, часто голые по пояс, в синей родовой раскраске, прикрываясь лишь длинными округлыми щитами, обтянутыми бычьими шкурами. Обычно перед важной битвой, сопровождавшие войско артаваны разносили по рядам хаому, но в этот раз Симха запретил им готовить священный напиток.

В отдалении стояли два колесничных отряда — по двадцать и десять колесниц. Туда же перенесли и племенное знамя. Первый отряд возглавлял Магх, меньшим по численности командовал Ястреб, Симхе стоило больших трудов уговорить его постоять в стороне. С неугомонным вождем могли возникнуть проблемы, если удастся договориться о мире, хотя тот был предупрежден о возможности подобного исхода заранее.

Колесница Симхи продолжала неподвижно стоять перед строем, вождь наблюдал за разворачивающими боевыми порядками врагов.

Сначала вперед выкатился отряд из десятка легких колесниц, оглядевшись, ишкузи разъехались на фланги, освобождая центр поля. Спустя некоторое время появилась основная масса войска, на солнце засверкали бронзовые значки родов с изображениями тотемных животных. Всего их должно было быть семь, но Симха разглядел только три — быка, оленя и архара. Похоже, что большая часть ополчения осталась на западе, не хватало знаков ворона, коня, вепря и верблюда. Семь родов ишкузи по численности намного превышали двенадцать родов ворангов.

Над центром строя парила, колыхаясь под порывами ветра, племенная хоругвь — на широком лазурном полотне раскинул крылья вышитый золотом орел, отблески солнца играли и на отделанной благородными металлами колеснице правителя. Именно здесь и собирался цвет войска ишкузи, золотом и каменьями искрились упряжь и оружие. Среди копий пеших построений трепетали привязанные к дужкам наконечников цветные ленты десятников.

Многие ратэштары ишкузи также покидали боевые повозки, возницы отгоняли их в тыл. Лошади, тем более обученные, очень дороги, да и не пойдут они на сплоченный строй.

Разведчики не обманули, во вражеских колоннах людей навскидку насчитывалось сотен шесть с половиной, вряд ли больше семи. И не известно, что за воинов они наспех собрали, скорее всего, в задних рядах полно пастухов да конюхов. Войска с запада перебрасывали в спешке, значит, и люди и лошади устали. Случись битва — сомнем, и превосходство в числе им не поможет.

На встречу Симхе выехала колесница, не та роскошная, а с отделкой попроще. Рядом с возницей восседал дородный, бородатый мужчина в пыльном синем плаще, не доезжая до вождя ворангов шагов двадцать, он хорошо поставленным басом громко объявил:

— Благородный правитель ишкузи Парама Праджна предлагает переговоры один на один с предводителем вашего войска!

Зычный голос, как зов трубы гремел над горной долиной, порождая эхо. Вождь поморщился от излишнего шума, у ворангов не было специальных глашатаев.

— Я Симха, пати ворангов. Хочет говорить — будем говорить.

И сойдя с колесницы, неспешно зашагал навстречу вражескому строю.

Вожди племен встретились на середине поля, внимательно рассматривая друг друга.

Симха прямо, но без вызова, смотрел в глаза Парамы, тот спокойно встретил его взгляд. Воранг не почуял в этом человеке страха, хотя Праджна не мог не понимать, что стоящий напротив воин способен убить его за несколько мгновений даже голыми руками. Правитель ишкузи начал разговор первым.

— Мне жаль, что твой сын погиб.

Вождь ворангов нахмурился.

— Такова была воля дэвов. Но поговорим о дне сегодняшнем. Девдас сумел донести моё послание?

— Просьбу о мире?

Симха прорычал.

— Я давно уже ни к кому не обращаюсь с просьбами, даже к богам! И если тебе нужна война, ты её получишь.

Парама примиряюще улыбнулся.

— Наша речь, хоть и не сильно, но отличается от вашей, наверно я выбрал не то слово.

Голос его затвердел.

— Но важны не слова, а дела. Воранги нарушили мир, твои люди сожгли нашу крепость, убили и увели в полон людей.

— Да, я не смог сдержать своего брата. Я отвечаю за своих людей и перед ликом богов готов принять вызов от любого из вас. Твой брат с тобой?

Лицо Парамы посмурнело, вторжение было отбито, но с большими потерями.

— Нет, он получил рану на Западе.

Симха досадливо поморщился.

— Ладно… Но я не хочу войны, поэтому готов вернуть твоих людей и заплатить за ущерб.

И ещё раз повторяю свой вопрос: «Нужен ли мир тебе?»

Парама остро глянул в глаза воранга.

— Да, но это касается лично меня, как и ты, я не всегда могу удержать своих людей. Особенно Рагина, потерявшего свой удел и семью.

— Его сын жив и я готов вернуть мальчишку.

Правитель кивнул головой.

— Хорошо, я приведу на переговоры Рагина, уважаемого всеми артавана Индры Ачариа Дхимата, что вчера догнал моё войско, а также доблестного Вараха, наверняка ты слышал его имя.

— Со мной будут пати соседей Шиена и мой брат.

Вожди развернулись и пошли к ожидавшим их колесницам. Вернувшись к войску, Симха коротко пообщался с Магхом и недовольным Ястребом.

Вскоре переговорщики, вооруженные лишь кинжалами на поясах, опять сошлись в центре долины.

Помимо бескомпромиссного мрачного Рагина, высокого и жилистого черноволосого мужчины, Парама привел и двух сторонников мира — приземистого лысого седобородого жреца с пронзительным взором и Вараха, когда то непобедимого бойца, но теперь погрузневшего и страдавшего от многочисленных старых ран.

Широкий, как дверь, Варах и начал разговор, свирепо щуря маленькие глазки из под мохнатых бровей.

— По какому праву вы, нарушив клятвы, коварно, как ночные тати, напали на нас?

Ему, лениво усмехаясь, ответил Магх.

— Праву? Ты наверно на старости лет забыл, что арии носят своё право на концах копий. Сильным принадлежит мир!

Ястреб засмеялся, а Варах тряхнул гривой рыжеватых с проседью волос, заплетенная в косу борода возмущенно затряслась.

— У меня ещё хватит сил, чтобы свернуть твою шею, щенок!

Презрительно скривив губы, Магх отозвался.

— Для меня нет чести сражаться со стариком, здесь стоят соперники помоложе.

Заметив, что, давно уже гонявший по щекам желваки, Рагин схватился за рукоять кинжала, Ачариа прервал перебранку, готовую перерасти в кровавую схватку.

— Стойте, ратэштары, не забывайте о достоинстве и об ответственности за своих людей.

Заговорил и Симха.

— Я приношу извинения перед могучим Варахом за своего не в меру горячего брата. Рагин, твой сын жив, и я готов вернуть его и твоих людей, а также выплатить виру за ущерб. Под оком богов и при свидетельстве мудрого Ачариа, клятва будет возобновлена, и её дадут не только вожди, но и все присутствующие здесь ратэштары. В случае повторения набега, нарушитель мира лишится головы.

Ярость Рагина, близкого друга Жеребху, удерживала только призрачная надежда вернуть семью, подняв горящие ненавистью глаза на Симху, он спросил.

— Живы ли моя жена и дочери?

Тот ответил правду.

— Твоя жена предпочла смерть позору, дочери разделили её судьбу.

Рагин перевел тяжелый взгляд на Магха, тот продолжал презрительно усмехаться. Опять обратился к Симхе.

— Когда мне вернут моих людей и сына?

— Когда договоримся о мире, и все принесут клятву о его соблюдении.

Рагин указал пальцем на Магха и, смиряя себя, процедил.

— Пока жив этот … человек, для меня нет мира.

Воин в тигровой шкуре радостно оживился, готовый ответить колкостью, но Симха предупреждающе поднял руку.

Вождь ворангов понимал, что если не прольётся хотя бы малая кровь, миром разойтись не удастся, недовольными останутся оба войска, и недовольство это обратится на своих предводителей.

Ритуальная схватка смертельных врагов поможет сбить напряжение. Сам он надеялся встретиться в поединке с Жеребху, но из-за ранения брата Парамы ситуация изменилась, смерти правителю ишкузи он не желал.

Проще всего было предоставить безбашенного брата его дхарме. Но уже давно среди некоторых ратэштаров зрело возмущение, они принимали его желание сохранить мир за слабость. После же Посвящения в открытую пошли разговоры, что дэвы отвернулись от него и племени нужен новый вождь, называя при этом имя удачливого Магха. Пати необходимо проявить себя и доказать, прежде всего своим, что он не утратил поддержки богов и предков.

— Я обещал твоему повелителю Божий Суд и слово своё сдержу. Но сейчас решается более важный вопрос — быть или нет войне?

Тут, обращаясь к Симхе, заговорил Парама.

— Я не хочу, чтобы понапрасну лилась арийская кровь. Но после набега вашим словам уже нет прежней веры. Нам нужен заложник знатного происхождения, пусть это будет твой младший сын. Он своей жизнью заплатит за нарушение нового договора.

— Воранги не покоренное племя, чтобы выдавать заложников!

— Это будет взаимный обмен, ты получишь младшего сына моего брата.

Тут же возмутился Магх.

— У него целая куча ублюдков!

— Это будет законный ребенок.

Для Симхи, только недавно потерявшего Готаму, это было неожиданное и неприятное предложение.

Но статус священного царя помимо многих привилегий, подразумевал и готовность пожертвовать во имя племени и собою и своей семьей.

Прежде всего он был воином, и Симха явственно ощутил, как знакомая ярость начинает наполнять его кровь, доставшуюся от многих поколений свирепых предков, напрямую происходящих от богов. Прана потекла по коже, вздымая дыбом волоски, с трудом сдержал порыв, не дав этой смертоносной ярости выход. Сбрасывая напряжение, по телу пробежала дрожь. Обратив тяжелый взгляд на Рагина, объявил:

— Ладно, сначала закончим твоё дело. Но пока я военный вождь племени и отвечаю за своих людей. Прежде чем сразиться с братом, тебе придется убить меня.

Варах неодобрительно произнес, указав рукою на роскошную кирасу Симхи, а затем на кожаную куртку его соперника.

— Это будет не равный бой, доспехи Рагина остались в захваченной крепости.

Вождь ворангов обратился к своим людям.

— Возьмите у обозников и принесите мне простое копьё с каменным наконечником. Я выйду на поединок с голой грудью и с таким же оружием, как и мой сын.

Слово было сказано, переговорщики разошлись. Сопровождая брата, Магх не смог сдержать своего недовольства.

— Зачем? Он не ровня тебе.

— Я сказал, ты услышал.

Симха расстегнув ремень, снял шлем, возница помог ему стянуть кирасу и поддоспешник. Разминая тело, вождь поводил широкими плечами, ходуном загуляли тугие мышцы. Принесли несколько копий, Симха сразу же выбрал одно, осмотрел, перебросил с руки на руку, проверив баланс — сойдет.

Магх, стоя рядом с Туром, разглядывал раздевшегося до пояса Рагина, сравнивая соперников.

Немного выше ростом, воранг намного превосходил ишкузи в ширину. Но Рагин был подвижнее и моложе, на вид зим тридцать. Если Симха традиционно походил на льва, то гибкий и ловкий ишкузи напоминал леопарда — самого страшного врага людей с древнейших времен.

Брат за последние годы набрал лишний вес, у Рагина же сложение было идеальным — ни капли жира, только играющие под кожей при движении мышцы и крепкие сухожилия. По примеру Симхи он вооружился лишь одним копьем, но с бронзовым прорезным наконечником. У Магха начинало крепнуть нехорошее предчувствие.

Оба войска смешали свои ряды, стараясь поближе рассмотреть поединок, десятники безуспешно пытались навести порядок.

Лысый артаван объявил о начале схватки, и пригнувшиеся воины закружились по вытоптанной площадке, уже многократно политой до этого молодой кровью.

Опытные бойцы действовали без лишней суеты, проведя для начала несколько пробных атак. Никто даже не пытался поставить противника под слепящие лучи солнца, оба сразу же развернулись так, чтобы они падали сбоку.

Постепенно темп боя нарастал, стремительные, как у клюва цапли, удары следовали за отбивами, переходящими в контратаку, защита мгновенно переходила в нападение; вверх — вниз, в корпус — в голову, опять в низ. Прежде всего, старались поразить ноги, копья порхали туда — сюда, руки перебрасывали их вперед, то держа за самый кончик древка, то вновь за его середину, но без чрезмерно сильных выпадов, чтоб не провалиться в атаке. Бойцы постоянно меняли уровни и стойки, перетекая из одной в другую, поединок всё больше напоминал причудливый смертельный танец.

Завороженные зрелищем боя настоящих мастеров зрители замерли, перестав поддерживать своего криками, слышен был только глухой стук сталкивающихся древков и участившееся дыхание участников. Чудовищное напряжение не проходило бесследно, загорелые тела ратоборцев заблестели от пота.

Магх видел, что брату становится туго, более молодой Рагин выглядел свежее, почувствовав слабину соперника, он взвинтил темп боя. И вот уже пролилась первая кровь, и кровь это была Симхи, из разорванного левого плеча она залила ему грудь.

Ряды ишкузи радостно завопили.

Рагин разорвал дистанцию, чтобы оценить нанесенный врагу ущерб — рана обильно кровоточила, но была поверхностной. Окровавленным остриём ткнул в сторону Магха — ты следующий!

Симха выпрямился, растер левой рукой стекающую кровь по груди и животу и крепче ухватил копьё, качнув им, предлагая продолжить поединок.

Бойцы вновь закружились в смертельном танце, Рагин уже никуда не торопился, дожидаясь, пока соперник ослабнет. Чудовищная мощь Симхи пока и не думала иссякать, кровь раны запеклась, но ещё продолжала сочиться тонкой струйкой.

Вождь, выбирая оружие для поединка, не зря остановился на более тонком. Совершив очередной отбив вражеского копья, он отпрыгнул назад и мгновенно переломил древко своего. С крепчайшим кизиловым древком его боевого оружия этот прием бы не прошел.

Рагин сразу же стремительно атаковал, Симха бросился ему навстречу, отбивая выпад копья обломком древка с наконечником, свободной правой рукой нанося второй половиной удар по вражеской голове. Всё произошло мгновенно. Полностью отразить удар не получилось ни у одного, ни у другого. Симхе копьё, скользнув по ребрам, пропороло левый бок, Рагин успел резко присесть, и удар обломка пришелся ему не по голове, а по предплечью, выбив при этом копьё.

Симха также отбросил обломки, прыгнул на врага, обхватив смертельными объятиями его грудь, сразу же затрещали рёбра.

Магх стоял сзади и видел, как вздулись чудовищной силой мышцы на спине брата. В отчаяние Рагин вцепился зубами в шею вождя ворангов, они мгновенно окрасились кровью. Но всё было бесполезно, в застывшей тишине раздался ужасающий хруст ломающихся ребер, и вскоре тело ишкузи поломанной куклой сползло вниз.

Залитый кровью вождь наступил Рагину на грудь и резким рывком оторвал у трупа правую руку, под восторженный рев ворангов запустив ею в ряды врагов.

После чего, тяжело опираясь на подобранный обломок копья, зашагал к своим, отодвинув в сторону попытавшего ему помочь Тура.

Искусные во врачевании артаваны ещё перед поединком развели небольшой костерок, готовя на нем целебный отвар. Сейчас на угли укладывали широкий бронзовый нож.

Скрывшись от вражеских глаз за спинами своих воинов, окровавленный Симха устало опустился на колени. Когда ему прижигали раны, вождь лишь морщился, только его расширенные зрачки, стиснутые зубы и испарина, выступившая на побелевшем лице, выдавали, что это живой человек, а не равнодушная к боли статуя из камня. Да ещё запах горелого мяса. Второй артаван уже держал наготове мазь.

Убедившись, что братом занялись жрецы, Магх окриком одернул своих сгрудившихся людей, другие ратэштары также наводили порядок и вскоре воинский строй восстановил свою монолитность.

Через короткое время переговоры возобновились. Перевязанный и побледневший Симха спросил у ишкузи, указав на труп.

— Ну что, убедились, на чьей стороне дэвы?

Варах было возмущенно заворчал, но сдержал гнев, ответить было нечего.

— Заберите тело, Рагин сражался достойно, но мне не нужна его голова. Я исполню своё обещание и верну его людей и сына.

В ответ на недоуменный взгляд Магха, добавил.

— Если договоримся о мире.

Стоящий рядом Ястреб недовольно тряхнул головой.

— Жаль, что не удалось подраться.

Парама внимательно посмотрел на удалого вождя.

— Если у тебя и твоих храбрых воинов возникнет желание показать свою доблесть на западных границах моих земель, я приму тебя как друга, свидетельствую о том перед богами и артаваном.

Там вы сможете добыть себе славу и богатую добычу.

Правитель ишкузи снял с пальца массивный золотой перстень с вырезанной из сердолика печатью и протянул его Ястребу.

— Покажи его на передовой заставе и вас с миром проводят до моего дворца.

Тот, подумав, взял красивое украшение.

Раны Симхи воспалились, и больше седмицы он провалялся в лихорадке. Когда пришел в себя, сразу же отправил Тура за младшим сыном.

Побледневший и осунувшийся вождь встречал встревоженного Раджа, сидя на широкой лавке, хлопнул по ней жесткой ладонью.

— Садись рядом.

Немного помолчал, потом неспешно начал.

— Тебе предстоит тяжелое испытание, сын…

Подросток напрягся.

— Ни я, ни ты не можем распоряжаться своей судьбой. Так вышло, что твоя жизнь стала залогом мирной жизни нашего народа. С болью в сердце говорю тебе об этом.

— Что я должен сделать, отец?

Радж поднялся с лавки и выпрямился.

— Тебя отправят на чужбину, в земли ишкузи. Я никогда не отрекусь от тебя и постараюсь вернуть через несколько зим. Не забывай из какого ты рода, держись достойно, но не вызывающе.

В душе отрока неожиданно спало напряжение, когда речь зашла о его жизни, он подумал о худшем.

Человеческие жертвоприношения были хотя и редки, но ещё не отошли в прошлое.

На ум пришли детские страшилки, что нашептывали ему старшие ребята, о том, как отцы, с болью в сердце, приносили в жертву богам самое ценное — своих детей.

— Когда ехать?

— Через четыре дня.

— Бхерг жив? Могу я его взять с собой?

Симха немного подумал, не создаст ли собака на чужбине проблем, а потом кивнул головой.

Пса Радж нашел на заднем дворе усадьбы, солидный Бхерг, как щенок, бросился подростку на шею, тот со смехом повалился на землю, не выдержав натиска тяжелого тела волкодава. Осушил нахлынувшие слезы, зарывшись лицом в густую шерсть.

Оставшиеся дни готовились к дальней дороге, Раджу подгоняли и шили новую одежду — на выход, чтобы достойно представить племя и повседневную для воинских занятий. Удалось ему отстоять и своё оружие из пещеры. Отец подозревал, что ишкузи его, скорее всего, отнимут, но пусть возьмёт с собой для спокойствия.

На просьбу проститься с Девдасом и Уолко, Симха отрицательно покачал головой.

— На это нет времени, да и твой Учитель сейчас в другом месте. Можешь попрощаться со своей стаей.

В Логово стаи Тур его привез под вечер, к окончанию дневных занятий, с собой прихватили баранью тушу — расщедрился отец.

Раджа сразу окружили подростки, дружески хлопая по плечам, осматривали его новую красивую одежду, щегольские сапожки, нарядный, в костяных бляшках, пояс. Узнав о скором отъезде, Дятел даже ему позавидовал.

— Здорово, увидишь чужие земли.

Старшие посмотрели на того, как на дурачка, но не стали ничего пояснять, чтобы не накликать беду.

Нахальный Пирва отпросился у Лося проводить родича, Тур пообещал подбросить его обратно.

За день до отъезда пригнали пленных, взятых при штурме крепости и выкупленных Симхой, отдельно привезли и сына Рагина. Темноволосый мальчишка, вызверившимся волчонком из подлобья зыркал глазами на окружающих.

Пирва, кивнув на него, объявил Раджу.

— Вот и обзавелись мы с тобой первым кровником.

Магх предлагал Симхе по-тихому свернуть подростку шею.

— Ты же слышал присказку — «Нет большей глупости, чем убив отца, сохранить жизнь его сыну».

— Я дал слово.

Прощаясь перед отъездом, Радж протянул Пирве одну из чакр.

— Держи на память.

Тот, улыбнувшись щербатым ртом, развел руками.

— Кроме последних штанов, отдарится нечем.

Посмеялись, обнявшись на прощание.

Как и уговаривались после поединка, встретились на прежнем месте спустя две седмицы, с каждой стороны было по десять колесниц.

От ишкузи опять приехал Парама, они вновь наедине пообщались с Симхой.

— Рад, что мы смогли договориться о мире, о твоем сыне я позабочусь.

— Я бы хотел, чтобы он продолжил готовиться к Посвящению.

Парама пожал плечами.

— Подготовкой воинов занимается мой брат.

Помедлив, продолжил.

— В своё время мы через Аджита сговорились породниться. Если сохранится мир, сможем вернуться к этому через несколько лет.

— Да будет так. Пока я жив, войско ворангов не пересечет ваших границ.

— Даю слово в том же. Да будет свидетелем нашей клятвы хранитель справедливости Варуна.

Вожди разъехались.

Симха старался не показывать чужакам, как ему дорог сын и простился с ним заранее, вдали от чужих глаз. Напоследок посоветовал.

— Смотри внимательно, учись всему новому, что может быть полезным для племени.

Сойдя с колесницы, Радж подозвал Бхерга и привязал плетеный поводок к ошейнику с бронзовыми шипами, защищавшему горло волкодава.

Сначала в сторону ишкузи прошли пленные во главе с сыном Рагина, его встретил лично Парама, обнял, прижав к груди.

Пришел черед заложников. Радж, с собакой на привязи, шагал, как готовый к бою маленький воин, и не как ряженый, а как боец — с гордой осанкой, уверенно, не оглядываясь назад. В руках дротик, на поясе кинжал, на левом боку висел колчан, набитый стрелами и с луком со спущенной тетивой. Из правого сапога, скроенного из козлиной кожи, окрашенной корнями кизила в серо-зелёный цвет, торчала рукоять метательного ножа.

Навстречу ему шел испуганный большеглазый вихрастый мальчишка в дорогих одеждах, младшему сыну Жеребху было всего девять зим.

Когда Радж подходил к колесницам ишкузи, Симха заметил, что со стороны его спины блеснули две чакры, закрепленные на ремне, держащем колчан. «Как когда-то у Аджита» с гордостью подумал вождь. «Храни тебя дэвы, сынок».