Арийский простор

Глава седьмая

Весь вечер архонт пребывал в раздумьях. Он очень любил своих дочерей и заботился об их счастливой доле. Старшую отдал за вдового друга, с ним вместе через многое прошли, кабы тот не вытащил его из той передряги, то не только руку, но и голову бы на поле боя оставил.

Разница между ним и дочкой в двадцать лет, но живут дружно, она хозяйка большого богатого дома, внучку ему родила, ещё одного ребенка ждет, да и трое чужих детей своими стали, уже большенькие теперь. Видно было, как на прощание убивалась, так постылого мужа не провожают.

А младшие дочки балованные, после смерти жены присмотра строгого за ними нет.

Карви редкой красавицей выросла, не зря Самад второй год пороги у его усадьбы обивает, как Посвящение прошел, так и просит отдать девку. Усадьбу отца оставил, в поход на запад не пошел, всех ухажеров от неё жесткими кулаками отвадил.

И вроде справный жених, отцу его по телесной мощи в племени равных нет и сын силачом уродился, и воин умелый. Но не лежала к нему душа, были сомнения, хорошо ли с ним дочке будет.

Прямо не отказывал, какой в их глухомани выбор, но и явно не поощрял.

На летний праздник думал Карви в город вести, да тут нежданно новый жених нарисовался.

Малла усмехнулся. Сразу приметил, как она на заезжего парня запала, да и подружки глаз от него не отводили. Что же за молодец такой, ладный да пригожий? Парень красавец, но это скорее плохо, чем хорошо, другие девки, да и бабы, на шею вешаться будут, а дочке страдать… В деле с дарками себя отменно показал, вот только чужак он не знаемый и Посвящение ещё не прошел… Разузнать про него побольше надо, жалко Скорпион уже уехал. Хотя тот лишнего бы не сказал, хозяину, как пес верен, но боец знатный и ученика под стать себе воспитал.

Сейчас Малла сидел на лавке, опершись локтями на стол и внимательно разглядывая приглашенного на разговор парня.

— Уж больно ты быстрый, Радж. С тобой, наверное, говно хорошо есть. «Отдай мне дочь!». Ты кто такой, откуда взялся? Чьего рода? Кто родители?

Парень потупившись, сидел напротив. Вспоминал, как недавно сам говорил Шашике, что они не простолюдины и вопросы женитьбы за них решают семьи. Но о сказанных архонту словах не пожалел ни на мгновенье.

— Да, заварил ты кашу. Да и я, старый дурень, хорош. Ладно, до твоего Посвящения доживем — увидим. Чую, без богов здесь не обошлось. С дочкой я поговорю, коли люб ты девке, мешаться не стану. Но и со свадьбой повременим, может эта дурь у вас за год из головы выветрится. А до той поры ни-ни, дочь моя не девка дворовая. Да и ты из благородных, должен честь свою и принявшей тебя семьи беречь. Даешь слово? — Парень поднялся и кивнул головой.

— А пока волю ванаки выполнять будем. В воинском строю биться не обучали?

В ответ на отрицательное движение головы Раджа, добавил.

— Сам займусь.

Поутру они стояли на заднем дворе усадьбы, помимо меча Малла прихватил с собой тяжелый щит из проклеенных ольховых досок в палец толщиной, обтянутых бычьей кожей, с умбоном и тонкой бронзовой окантовкой по краям. Такие щиты, прикрывавшие тело от шеи до середины бедер, как и мечи, были только у отборных воинов, привычных биться в первом ряду плотного строя.

Переваливаясь с ноги на ногу, к ним подошел кряжистый Тор с двумя щитами — один, окрашенный мареной в красный цвет, похожий на щит архонта и второй — обычный плетеный, обтянутый свежеснятой шкурой, высыхая, она намертво стягивала прутья.

Протянув его Раджу, Тор сказал.

— Бери, для начала поучим тебя в строю щит правильно держать.

Овальный, плетеный, размерами и формой сходный с тем деревянным, он наверняка был намного легче. Набросив на плечо ремень, парень взялся за рукоять, кисть в этом месте снаружи защищал похожий на веретено умбон из дерева. Упершись ногами в землю, выдвинул щит вперед.

Малла резко рванул на него, ударив нижней кромкой щита по верхней части плетенки Раджа, мгновенно опуская её затем на выставленную ступню.

Парень успел отпрыгнуть назад, ощущая кровь на разбитых губах.

Малла опустил свой щит и пояснил.

— Ошибка всех новиков, правильно держать защиту не умеете. Если бы у тебя в руках был настоящий крепкий щит — скалился бы сейчас обломками зубов, отдачей своей кромки бы выбило.

Хорошо ещё, что ступню успел убрать, а то пару дней бы хромал. А коли я со всей силы бил, то нос и ногу бы тебе сломал… Покажи ему Тор, как правильно щит держать.

Здоровяк, немного пригнувшись, плотно прижал к себе щит, удерживая его одновременно плечом, локтем и голенью; колено, чтобы не повредить, при этом довернул вовнутрь, заодно убирая от возможного удара ступню.

Радж, сплюнув кровь, внимательно разглядывая, обошел его кругом.

— Попробуй его теперь с места сдвинуть — предложил Малла.

Парень с разбега ударил щитом в щит, впечатление, как будто воткнулся в стену. Тор не сдвинулся ни на вершок. Резко пнул в нижний край, воин подперев ногой, успел опустить щит к земле. Тот же результат, только заныла отбитая нога.

— Давай теперь сам становись, щит упирай не в кость ноги, а в мышцы голени.

Радж хорошенько уперся ногами в землю, готовясь встретить удар, сместил центр тяжести навстречу.

Архонт, своей единственной ладонью, неожиданно рванул его за край щита на себя, парень чертыхаясь, провалился по инерции вперед, шея заныла от несильного удара мечом, нанесенного плашмя.

— Не журись. Учителя хорошо подготовили тебя, но всего знать нельзя. Строй щитов для сильных и опытных мужей, если тебя сейчас поставить в него — ты умрешь. Многие новики лезут туда, стремясь показать свою храбрость и бестолково гибнут.

Пусть это послужит тебе уроком. Я видел, как ты первым взобрался на укрепление дарков, но удача не всегда будет на твоей стороне. Умелый боец выживет в десятках битв, плохо обученного новичка обычно убивают в первой.

Половину дня до обеда, Радж вместе с другими новиками, не прошедшими Посвящение, под присмотром Тора и других опытных воинов, учился прикрываться щитом и держать строй. Бойцы постарше пытались выбить их из плотного построения.

Особенно старался Самад. Пользуясь своим весом и силой, здоровяк опрокидывал парней одного за другим, больше всего от него доставалось, как тот не упирался, Раджу. Наконец воранг не выдержал и вполголоса процедил.

— Что ж в тебе так говно то кипит. Щитами пихаться большого ума и умения не надо. Давай на палках схлестнемся.

Сняв кожаный колпак и утерев им потное лицо, кучерявый обратился к наблюдавшему за ними Тору.

— Тут новичок хочет своё умение в драке на палках показать. Дозволишь?

Тор оглядев шеренгу взопревших и усталых, в пыльной одежде парней, подумал про себя «Пущай дух переведут». Усмехнувшись, молвил.

— Лады, давай городской, покажи нам, как палку правильно в руках держать. Только защиту и шапки наденьте.

Подошел поближе к Самаду и шепнул «Не покалечь парня».

Радж хотел сходить за своим посохом, но ему сунули в руки длинную тонкую палку — подобие копья, по весу намного легче его шеста. Кучерявый взял точно такую же.

Оглядев громоздкие тростниковые наручи и нагрудные щитки, а также грязную кожаную шапку, подбитую конским волосом, Радж отрицательно покачал головой. Наоборот, сняв рубаху и сапоги, твердо встал босыми ступнями на утоптанную площадку, впитывая прану от Матери сырой земли. Прикрыл глаза, обращаясь не к богам, а к двум первостихиям. Почувствовал, как волна энергии поднимается по телу вверх, как закручивается вокруг него невидимый светящийся кокон, по мышцам пробежала дрожь, верхний конец палки мелко завибрировал, это заметили и окружающие. Избыток праны заструился к Отцу-небу.

Радж открыл глаза и спокойно встретил идущего на него такого же полуголого Самада, с бугрящимся могучими мышцами торсом. Без куртки тот выглядел ещё здоровее, у зрителей не осталось сомнений, кто победит в учебном поединке, конечно же, более опытный и сильный боец, Парни были примерно равного роста, но разного типа сложения, если одного чрезмерная мощь тела, казалось, тянула к земле, то гармоничная легкость второго, как будто подбрасывала в небо. Его многолетние напряженные тренировки в сочетании с растяжкой и долгим бегом не закрепощали мышцы, не сковывали лишним бременем быстроту и ловкость движений. Оба парня выделялись среди сверстников какой то животной красой, но если первый напоминал сложением тура, то второй — стремительного пардуса.

Радж явственно осознал, что этот человек-бык, яростно устремившийся на него, уже знающий про историю с поцелуем, одержим одной страстью — искалечить его тело и изуродовать лицо; понимал также и то, что соперник не отступится от своей вражды, как и сам Радж от любви к Карви. На мгновение мелькнула мысль просто убить его.

Судя по подготовке того и другого, воранг мог сделать это по крайней мере четырьмя разными способами. После первых ударов стало ясно, что хотя силач и хорошо освоил базовые приёмы работы с копьем, каким ещё в лесу обучал их с Уолко Девдас, но за три года занятий с Такемом, Радж давно уже перешел на другой уровень.

Появилось глупое желание бросить палку и разделаться с парнем голыми руками. Но тогда пришлось бы точно его убивать, такого унижения Самад бы не стерпел. Да и не справился бы он безоружным с этой грудой мышц.

Плавно скользя, как когда то Учитель, юноша уходил от мощных замахов и ударов, способных повалить лошадь. За годы учебы Радж привык соперничать с такими же громоздкими братьями, но те- то были учениками Такема и многое умели.

«Может я, и мало чего стою в строю, но древковым то оружием меня обучили владеть очень хорошо — думал парень — пора заканчивать». В очередной раз уклонившись, резко ударил палкой по плюсне ноги соперника, тот по инерции продолжил движение, но споткнувшись, упал, непроизвольно скривившись от боли. Мгновенно вскочил, стараясь не опираться на поврежденную ногу; ненавидяще глядя на противника, крепко сжал древко, готовясь встретить следующую атаку.

Шест Раджа, мелко вибрируя, как живой скользнул вдоль древка кучерявого, клюнул его в запястье и мгновенно взвился вверх, ударив здоровяка по лбу. Ошеломленный Самад рухнул на колени, выронив палку — бой был закончен.

— Однако — произнес незаметно подошедший Малла — а против троих выстоишь?

Помимо проверки способностей чужака, архонт хотел переключить внимание с обидного поражения одного из самых сильных своих людей.

Радж пожал плечами, специально его этому не учили, но он много раз видел, как с группой работал Такем. Малла ткнул пальцем на трех новиков.

— Ты, ты и ты, берите шесты и нападайте. Да не толпитесь, действуйте слажено.

Парни, примерно одного возраста с Раджем, окружили полукругом и принялись одновременно пытаться задеть его длинными палками, но больше мешали друг другу. Стараясь подражать изящным движениям своего учителя, воранг закружил их в обманчивом хороводе поворотов и прыжков со сменой уровней, играя, как кошка с мышками — подбивая шестом ноги и выбивая палки не сильными, но резкими ударами по запястьям.

После занятий Малла сказал Тору.

— Парня нет смысла в строй ставить, он единоборец уже готовый. Надо его колесничному бою учить, а от занятий в строю освободим.

Вечером архонт зашел в комнату к дочерям. Погладив по голове подбежавшую Малику, шутливо шлепнул по попке.

— А ну-ка, егоза, сбегай, найди Майю, пускай ко мне позже зайдет.

Задумчивая Карви не отрывалась от вышивания, из прорезного окошка доносилось нежное воркование горлиц под стрехой кровли. Подождав, пока не стихнут шаги младшей дочки, обратился к сидящей за рукоделием девушке.

— Красавицей ты у меня выросла, жаль, что мать не дожила, вот бы порадовалась. И уже два парня сватаются — Самад и пришелец с города, что Раджем зовется. Сама то, что скажешь — кто тебе более люб?

Посветлевшая лицом и зарумянившаяся девушка впервые за разговор подняла глаза на отца, Малла снова поразился их блеску.

— Радж сам попросил меня в жены?

Архонт кивнул.

— Так. Как только ты убежала, сразу ляпнул: «Отдай, мол, девку, люблю, не могу».

Малла гулко рассмеялся. Карви опять опустила длинные ресницы.

— Боюсь я за него, тата, Самад его покалечит.

Год назад сын Шурата подстерег её наедине, объяснился в любви и сказал, ухватив жесткой пятерней за руку: «Будешь моей или ничьей. Ради тебя любому голову проломлю». С той поры девушка боялась ходить по пури одна, больше сидела в своей комнате за прялкой и ткацким станком. И с отцом об том случае молчала.

Малла, улыбаясь, продолжил разговор.

— Радж парень непростой и уже сейчас воин лютый. Самаду твоему здоровую шишку на лоб поставил в бою учебном. Да и ногу ему, похоже, повредил, теперь ходить толком не может. Так как он копьём владеет, у нас мало кто умеет… Вот только чужак он и к нам ненадолго прислан. Год пройдет — и нет его. Из знатной семьи, а значит — сам себе не хозяин. Я жизнь прожил, знаю по себе, как там у парней бывает. Сегодня — «люблю, не могу», а на завтра встретил другую красавицу и «прости — прощай».

Девушка гневно глянула на отца, на прекрасных очах засверкали слезы.

— Ты вот что, доча, подумай. На летний праздник я собирался тебя в Дакшин свозить, да с этими дарками не получится. Если дэвы к нам милостивы будут — осенью поедем, в городе женихов полно. Парама поможет старому другу хорошего мужа для дочери найти.

— Нет. Люб он мне тата, с первого взгляда люб, как глаза его васильковые увидала. Никто другой не нужен.

«Да — подумал старый воин — то не блажь. Видно и вправду дэвы их вместе свели».

Укладываясь спать, сказал Майе, что управляла его домом и разделяла по ночам постель.

— Присматривай за Карви, девки, что сучки, течка началась — во дворе не удержишь.

В крепости проживало несколько десятков обитателей, но воинов-кшатриев оставалось всего девять, пятеро уехали с зятем Маллы в Дакшин, сейчас они, скорее всего, уже бились со степняками на Западе.

Были среди жителей и умелые мастера, снабжавшие своими изделиями местный рынок. С одним из них — колесничим Септом, Малла познакомил Раджа. Уже старый и сгорбленный, но с длинными мускулистыми руками он, прищурившись, внимательно рассматривал парня маленькими хитрыми глазками на широком костистом лице с глубокими залысинами. Потом, поправив потертую кожаную шапочку, прикрывавшую плешь, недовольно пробурчал.

— Ну и какой из него подручный?

Архонт зло глянул на строптивого мастера.

— Я тебе парня не в учение ремеслу отдаю, он воин, ему на этой колеснице в бой идти. Особых тонкостей, да секретов ему знать не надобно, только чтобы в устройстве разбирался, и поломки устранять мог. А для этого пусть участие в постройке повозки примет. Да и тебе лишние руки не помешают. Но нрав свой придержи.

И протянул мастеру увесистый кошель серебра.

Утро Раджа привычно начиналось с купания в здешней мелкой речке, потом следовал скудный завтрак и пробежка с местными парнями. После поединка с Самадом его авторитет среди соседей по амбару взлетел до небес, сына Шурата здесь не любили. Многие пострадали от его кулаков за попытки ухаживания за красавицей Карви, особенно доставалось тому вихрастому смазливому парню по прозвищу Вяхирь. Радж старался не выделяться среди ровесников, на время прекратив свои ежедневные практики. Все его мысли были о Карви, как бы с ней встретиться и поговорить наедине, ведь девушка везде ходила в сопровождении подружек.

Слава дэвам, его освободили от занятий с новиками, после пробежки он поступал в распоряжение мастера Септа, лишь иногда заменяя возницу в повозке архонта. Вождению колесницы его всё же обучали. Сначала решил заглянуть во двор Маллы в надежде увидеть свою любовь, но повстречал лишь её сестренку. Окликнув, остановил пробегавшую по двору малышку.

— Постой Малика! Можешь весточку сестре передать?

Ребенок с интересом уставился на юношу.

— Какую?

— Скажи, что я жду её в полдень у мостков.

Малышка задумчиво потянулась пальцем в нос, но не донесла его и спросила.

— А что ты мне за это дашь?

Радж улыбнулся.

— А чего тебе надобно, милая? Хочешь это?

Юноша снял с головы, распустив волнистые волосы, стягивающую их налобную ленту с вышитым узором в виде двойной голубой волны. Девчушка торопливо кивнув, принялась сноровисто наматывать её на запястье. Ещё раз внимательно посмотрев на парня, побежала в сторону дома.

Ворвавшись в их общую с Карви комнату, торжествующе запищала, помахивая рукой.

— Смотри, что у меня есть!

— Откуда это у тебя?

Та, важно надувшись, объявила.

— Это мне подарил Радж.

— Подарил… С чего вдруг?

Малышка, немного помявшись, нехотя призналась.

— Чтобы я тебе послание передала.

Девушка покраснела, на мгновение у неё перехватило дыхание.

— Говори! Где он?

— А что ты мне за это дашь?

Добравшись до обширного подворья Септа, пропахшего сосновой хвоей и свежесрубленным смолистым деревом, юноша застал там четырех мужчин — мастер собрал артель. Сам Септ хорошо работал по дереву и был умелым косторезом, ему помогали двое, похожих на него, кряжистых сыновей — в семейное дело со стороны не брали. Сегодня он позвал и кожевника Кабара, обговорить примерный объем работы и оплату за неё. На саму колесницу и упряжь для лошадей требовалось множество ремней и обработанной кожи. Тучный, большеносый и густобородый кожемяка, положив мощные, привычные к тяжелой работе руки на торчащее брюхо, хмуро выслушивал предложение Септа, сидя на укладке ошкуренных бревен.

Радж явно появился не кстати, но смущаться не стал. Радостно улыбнувшись, дело с посланием сладилось, громко поприветствовал мастеров.

— Здравы будьте, люди!

Кланяться не стал, ещё чего не хватало.

Неодобрительно оглядев парня, Септ пробурчал.

— Здоровее видали…

Кряхтя, поднявшись с места, выдернул из рядом лежащего полена бронзовый топор, протянул его парню.

— Сходи за речку в дальнюю рощу. Принесешь две ясеневые жерди в руку толщиной и длиной в пять локтей.

У мастера для оглобли и осей уже лежало загодя приготовленное, высушенное дерево, но пусть мальчишка сбегает в лес, стволы лишними не будут, а сейчас не мешает переговорам.

Радж сунул топор за спину и поспешил в овин забрать оружие, нужно успеть выполнить задание до встречи с Карви. «Только бы пришла». В окрестностях было спокойно, но его обучили никогда не полагаться на авось — надежный лук не помешает. Глядишь, ещё и какую дичь удастся добыть.

В обители новиков никого не было, парни занимались на площадке; снял со стены колчан, и прихватив легкий бумеранг, притянул ремнями покрепче, чтобы снаряжение не болталось.

Привычно перешел на легкий бег, получая удовольствие от движений юного сильного тела, радуясь хорошей погоде и предстоящей встрече с любимой. Ожидание счастья — это уже счастье.

Светящуюся в косых лучах восходящего солнца ясеневую рощу, неподалеку от речки, Радж приглядел во время утренних пробежек с парнями. Спускаясь по тропке вдоль берега, остановился, услышав негромкое кряканье, неслышно подкрался к старой иве, полощущей ветви в текучих зеленоватых водах.

Под неугомонный птичий писк и щебет, в покрытом тиной и поросшем ряской мелководье кормились пестрые утки со своими выводками, прощупывая лопатками клювов донный ил. Неподалеку рассекал водную гладь нарядный белобрюхий и желтоклювый селезень; головка птицы и грудь переливалась изумрудной зеленью. Ещё один приводнился рядом, пробороздив лапками волнистую дорожку по зеркалу заводи. Скоро у них настанет время линьки.

Радж поневоле сглотнул комок в горле, в отличие от дворца, в крепости отроков держали впроголодь. Чтобы не спугнуть птиц возней с луком, достал из-за пояса любимый бумеранг. Мощным броском отправил кривую палку в полет, распугивая пернатых гулом, она ударила ребром по шее готовящегося взлететь красавца, тот бессильно распластал крылья по воде, волна закачала осыпавшиеся перышки. Второй селезень с шумом поднялся в небо, выводки с панически крякающими утками порскнули в заросли осоки на другом берегу.

Сняв колчан, парень нырнул в теплую воду за своим трофеем, увесистую тушку птицы привязал за шею к поясу. Сегодня у Раджа всё ладилось. Роща встретила его тенистой прохладой, густая листва рассеивала жгучую ярость солнечных лучей. Пробираясь между могучими — в два обхвата, устремленными в небо деревьями, под сенью которых не выживает не только подлесок, но и трава, в сумраке меж корней зеленели лишь кружевные стрелки папоротника, юноше удалось довольно быстро отыскать пару ровных, серо-зеленых молодых стволов ясеня. У него на родине эти красивые деревья с прочной и упругой древесиной не росли. С помощью топора мастера сноровисто подрубил и с треском повалил их — от могучих ударов далеко отлетали светящиеся в косых лучах белые щепки; отсек верхушки и сучья. Всё-таки до чего хорош бронзовый топор! Перевязал жерди прихваченным с собой мочалом, забросил на плечо и посмотрел на солнце — время ещё есть.

К мосткам, что нависали над спокойными водами местной речки, добрался загодя. Они находились неподалёку от старого моста, бревенчатого, но на опорах из дикого камня, их темно серая неровная громада пестрела узорами лишайника. Выщербленные копытами, грубо обтесанные тяжелые плахи составляли неширокий настил, только чтобы проехала одна повозка, ограждений не было.

Поутру на мостках толпился народ, набирали воду, женщины полоскали одежду, но к полдню они обычно пустели.

Сбросил с плеча жерди, сняв колчан и отвязав с пояса селезня, по-быстрому окунулся в речке, смывая пыльный пот. Затем, расчесывая гриву волос, присел на траву у густых кустов шиповника, чтобы понапрасну не привлекать внимания случайных прохожих; над нежно розовыми цветами гудела пчела. Качнув ветку, на соседнюю рябину уселся пестрогрудый дрозд, завел вдруг нехитрую песню, скрипуче попискивая между трелями.

Обсыхая под лучами солнца, Радж сквозь тесное переплетение веток разглядывал переправу, вспоминая, как Учитель когда то рассказывал, что в старину не один мост не начинали строить без человеческого жертвоприношения. Наверно и под этими замшелыми камнями покоятся чьи то кости. Встряхнув головой, отбросил мрачные мысли.

Яркое южное солнце уже сияло в зените. Карви он заметил издали, нарядно одетая девушка несла корзину с вышитыми рушниками, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Взор парня просветлел, губы непроизвольно расплылись в улыбке, бесшумно выскользнул из короткой тени кустов. Девушка, приметив движение сбоку, обернулась и испуганно ойкнула.

— Ты пришла! — радостно улыбнулся Радж. Та, смутившись, кивнула в ответ, затем достала из корзинки и протянула ему ленту.

— Прости мою попрошайку-сестру, она ещё маленькая и не понимает, как должно себя вести.

Радж останавливающим движением прикрыл ладонью руку девушки.

— Я не принимаю обратно подарки.

Карви, зардевшись, отдернула её назад.

— Ты боишься меня?

Юная красавица открыто и доверчиво посмотрела ему в глаза. Молодые люди замерли, не отрывая взгляда друг от друга. Слова были не нужны.

Глухо стукнулась о дерево мостков и опрокинулась плетеная корзинка. Радж бережно прижал к себе девушку и нежно поцеловал, раздвигая языком податливые губы.

Ощущения были иные и более сильные, чем с Дайей, в последние дни он ни разу о ней не вспомнил, хотя поначалу сильно тосковал и жалел, что они так внезапно расстались.

Наконец, девушка опомнившись, уперлась ему рукой в грудь, прервав затянувшийся поцелуй. Восстановив дыхание и уняв беспокойно вздымавшуюся грудь, спросила.

— Ты взаправду просил у отца меня в жены?

Радж, любуясь её зарумянившимся лицом и чудесным сиянием глаз, ответил.

— Да, я полюбил тебя, как только увидел.

Карви смущенно опустила взор.

— Отец сказал, что ты не волен в своих поступках.

— Может это и так, я ещё не прошел Посвящение. Но я не бросаю на ветер слова и не отрекусь от своей любви. Согласна ли ты стать моей женой?

Девушка подняла голову и, глядя в глаза, твердо ответила.

— Да, я хочу этого больше всего на свете.

Их губы опять слились в поцелуе. Когда вернулась способность соображать, Радж подумал, что если отец не даст согласие на их женитьбу, то он увезет Карви к Девдасу в лес. Не будет колесницы, пешком уйдем. В этот миг он забыл про долг перед семьёй и племенем.

Карви смущенно погладила его по предплечью, от внезапной ласки по телу парня пробежала дрожь.

— Мне нужно идти, пока домашние не спохватились.

— Я буду ждать тебя на этом же месте завтра.

Радж опять привлек к себе красавицу и поцеловал, чувствуя ответный отклик в раскрытых губах и трепете девичьего тела. Торопливо кивнув на прощание, Карви подхватила корзинку с так и не прополосканными рушниками и поспешила по тропинке к усадьбе. Юноша долго глядел ей в след.

Подходя к дому, девушка достала из плетенки узорную тесьму, приложила к лицу, вдыхая ещё сохранившийся запах пота любимого. По телу разлилась истома, кровь прилила к низу живота, затвердели и напряглись соски. Карви беспокойно огляделась по сторонам, не видит ли кто?

Последнее время она была, как не своя, не зная покоя ни днем, ни ночью. Первая любовь захватила её целиком, казалось бы, надо радоваться, ведь ей ответили взаимностью, но почему то не отпускало чувство тревоги. Самад! Она совсем про него забыла, он не оставит их в покое!