Арийский простор

Глава третья

Такем не стал здешним ариям другом, многие из них презирали темнокожих, он отвечал им тем же, но к правителю ишкузи относился с искренним уважением.

Похожий скорее на купца или мага, чем на предводителя дружин, Парама озадачил роме уже при первой встрече. Правитель области, размерами превышавшей владения пер-она, нашел время для долгого общения с нищим чужаком — благо, что оба свободно говорили по-аккадски. Не выказывая высокомерия, просто проявляя спокойное внимание к человеку, стоящему много ниже. Позже заметил, что также он общается и с другими. Как такому мягкому человеку удается удерживать власть над этими свирепыми и дикими людьми?

На торговых путях Скорпиону не раз приходилось видеть варварских вождей — чванливые, наглые и жадные, они нетерпеливо, как дети, стремились получить желаемое любой ценой. Уважающие только силу, живущие одним днем. Обычно, их легко можно было натравливать друг на друга.

Такого правителя как Парама он встречал впервые в жизни.

Прежний господин пер-он Секененра, был подобен соколу Гору — стремительный и отважный в яростной ненависти к врагам, захватившим его страну. И погиб он как сокол, что разбивается об землю, не рассчитав своей атаки.

Больше всего владыка ишкузи напоминал ему Алад — Уцура, опытного торговца, тщательно просчитывавшего свои поступки. Пришедшая с возрастом мудрость помогла тому достичь благополучия, а предусмотрительность позволила умереть в своей постели.

Потом понял, что внешняя мягкостью Парамы обманчива, как лапа тигра, до поры скрывающая смертоносные когти, он умел принимать жесткие решения и вскоре Такем в этом убедился. Правитель не зря носил прозвище Мудрый, а это качество, помимо ума, подразумевает дальновидность, знание жизни и людей. Даже когда у них со сводным братом были хорошие отношения, вторым человеком в войске он сделал преданного лично ему светловолосого Агния, позволив тому жениться на своей дочери. Первую Парама отдал замуж за правителя Рудных гор, и для второй можно было найти лучшую партию, его дочери славились красотой, но любящий отец не стал мешать счастью двух влюбленных.

Разумные налоги при развитом ремесле и торговле наполняли казну и позволяли Параме дорогими подарками склонять к лояльности лучших бойцов племени. Купцы и ремесленники были и так на его стороне. Когда отношения с братом испортились, правитель ишкузи стал подбирать опытных наемников в свою личную охрану, недавно её возглавил Такем. С его чутьем на людей, ванака заинтересовался чужаком ещё до проверки его воинских умений.

Многие из власть имущих копили сокровища, Парама же собирал толковых людей и знания, опять же общаясь при этом с людьми; не жалея на это ни времени, ни средств. И ещё, правитель ишкузи обладал каким-то необыкновенным обаянием, как чарами незаметно обволакивающим собеседников, попал под него и Такем. С детства росший как сорняк, тот упорно, несмотря на препятствия, пробивался на вверх, надеясь только на себя. Тем большую благодарность привыкший к одиночеству воин ощущал, получая нежданную поддержку, отсюда чувство привязанности к старику — тамкару и второй матери Эве.

Правителю ишкузи удалось разговорить замкнутого и недоверчивого чужака, незаметно тот поведал ему о своей жизни. Парама внимательно слушал, не перебивая и не высказывая удивления, или паче того недоверия, к рассказам о людях и обычаях чужой земли. Лишь изредка задавал уточняющие вопросы. Больше всего его интересовало устройство власти в Та-Кеми и Ашшуре. Правитель не делился с Такемом своими планами, но бывалый роме видел, что тот старается построить мир, основанный не на грубой силе, а на законах, подобный знакомым ему по торговле многолюдным и богатым странам.

Ванака также приглядывался к чужеземцу, он искал не просто телохранителя — у ишкузи не было недостатка в умелых воинах. Его опорой в войске был прямодушный рубака Агний, ему же был нужен доверенный человек для дел тайных, без связи с местными родами и преданный лично ему.

Вскоре подвернулся случай проверить возможности нового телохранителя.

В окрестностях южных поселений появился леопард-людоед, сначала таскал собак, потом принялся и за людей. В одной деревне украл ребенка и порвал пытавшуюся помешать ему женщину. В другом селении задушил и унес с собою пастушка, не тронув испуганных коз. Местные мужчины неоднократно устраивали облаву на зверя, но тщетно, он скрывался в густых лесах предгорий.

Счет жертвам рос.

Тогда Парама поручил убить людоеда Жеребху и его друзьям, те с радостью согласились. Сели на колесницы и покатили на юг, через пару седмиц вернулись с добычей — привезли шкуру большой, старой самки леопарда с обломанным клыком.

В честь удачливых охотников устроили пир, на столах хватало угощений и вина, герои дня позволили себе выпить лишнего, сначала рассказывали, как долго выслеживали зверя, потом, как с помощью собак загнали на дерево и прикончили хищника, расстреляв из луков. Провозглашали здравницы за каждого из участников охоты, подняли чашу и за хозяина дворца.

Такем стоял позади кресла своего господина, он плохо говорил на местном наречие и запоминал варварские имена, но внимательно наблюдал за поведением участников пира.

Одутловатый побратим Жеребху больше молчал, опустошая чашу за чашей, а рыжий кучерявый здоровяк, залившись вином, во время здравницы Парамы, произнес что-то пренебрежительное в его адрес. Такем плохо понял смысл, но заметил как замер зал, и побледнело лицо ванаки. Правильно говорят на его родине: «Гибель человека — в его языке». Жеребху не одернул своего подручного. Параме пришлось самому вставать с кресла и что-то гневно выговаривать наглецу.

После пира телохранитель тихо спросил у господина по-аккадски.

— Могу ли я забрать жизнь этого недостойного?

Тот, подумав, кивнул — Только без пролития крови.

Через два дня удавленного рыжего с посиневшим лицом нашли поутру у калитки вдовы, к которой он частенько захаживал в гости. С тела ничего не пропало, нос и вывалившийся язык успели погрызть вездесущие крысы, ссадину на затылке от тупого удара не заметили из-за длинных волос.

Для многих любителей распускать языки это стало уроком.

Ванака умел быть благодарным. В маленьком городке не было храмов, где торговали любовью. Парама подарил ему домик неподалеку от усадьбы и двух красивых рабынь, которых телохранитель выбрал сам.

На женской половине дворца строгая мать в очередной раз устраивала выволочку своей четвертой дочери. Та сидела на кровати, а черноволосая служанка обрабатывала целебной мазью царапины на её ногах.

— Выглядишь, как дурной мальчишка со своими ободранными коленками, позоришь меня и отца. Прекрати кататься на лошадях, когда-нибудь, не приведи дэвы, ты сломаешь на них шею. Пропахнешь конским потом и ноги у тебя будут кривые! Кто возьмет такую замуж?

Девочка невольно вытянула и оглядела свои длинные, худые, но ровные ножки.

— Ну, мам! Лали с детства катается на лошадях и у неё красивые ноги, ни разу не кривые.

— Почему ты берешь пример со служанки, а не со своих старших сестер. Они не гоняли на полудиких вонючих конях, а сидели на женской половине и обучались умениям, необходимым хорошим жёнам.

Девочка насупилась, сравнение с пышногрудыми, величавыми красавицами-сестрами и в самом деле задевали её. Она и вправду мало отличалась от сверстников — мальчишек, разве что шикарной гривой светло-русых волос. Плоская грудь и узкие бедра, длинные худые руки и ноги, великоватый, в веснушках, нос. Только волосы, фамильные большие глаза и полные губы не подкачали.

— Сегодня же поговорю с отцом, чтобы запретил эти опасные катания.

Мать, тяжело вздохнув, отодвинула узорчатый полог и с недовольным видом вышла из комнаты.

«Парама совсем избаловал девчонку — думала женщина — И немудрено, очень ждал рождения сына, после трех дочек гадатели пообещали ему долгожданного наследника. А родилась Леда, но повадки у неё, как у какого-нибудь сорванца, всё детство возилась с мальчишками. И увлечения — стрельба из лука и катание на лошадях, как у детей пастухов. А отец ей во всем потакает, вот и служанку купил — лошадницу с предгорий».

После ухода матери, в комнату пробралась младшая сестра и вкрадчиво спросила.

— Шалья (Колючка), ты заметила светловолосого мальчика? Братья из охраны зовут его Львёнок.

За большие ушки и два крупных передних зуба, девятилетнюю малышку домашние звали Шашикой (Зайкой).

— Львёнок… хмыкнула старшая сестра. От знакомых мальчишек и слуг, она, конечно же, знала о драке.

— Вряд ли этот белобрысый заложник вырастет во льва. Я слышала, как воины говорили, что детей таких врагов нельзя оставлять живыми. Его настоящее имя Радж, как у деда, пролившего много нашей крови. А его отец оторвал руку у отца Рагина, и говорят, убил его сестер и мать!

Малышка испуганно приоткрыла рот, на светлых глазищах выступили слёзы.

— Нет, тата хороший, он его не убьёт! Львёнок красивый, а какие у него чудесные волосы. И глаза!

— Да ты влюбилась в него дурында! Вот же, мелочь пузатая.

— Злая ты, недаром Колючкой прозвали.

Шашика выскочила прочь из комнаты, колыхнулись складки занавеса, топот её ножек застучал по коридору.

А Леда задумалась. Конечно же, она заметила необычного мальчишку, но уж не из-за редкого цвета волос и смазливой внешности. Ей нравились мальчики постарше и помужественнее.

Но вот то, что он в одиночку дрался против толпы и в ней много кому досталось… Мальчишки умалчивали о подробностях, но слуги… Впрочем, им веры тоже нет, рассказывают какие-то невероятные вещи, говорят, что ребенок не может так драться, что он сын демона и в него самого вселяется ракшас. Ерунда какая-то!

Но тело с оторванной рукой она видела сама, обычный человек не может свершить такое. Девочку пробило нервной дрожью. Ужасно жаль Рагина, этот мужчина нравился многим женщинам, и ей, пускай ещё и по-детски, тоже.

Девдас отучил Раджа от пустого времяпровождения, деятельная натура и живой ум подростка нуждались в постоянной нагрузке. Но вечерами в своей каморке заняться нечем, да и общаться он мог только с волкодавом, Снулого вернули в жилище слуг. Несмотря на зарождающуюся симпатию к Такему, силачам-братьям и Манишите, Радж не забывал, что находится в стане врагов. Видения брата с отрезанной головой не позволяли ему этого, и темными вечерами отрок продолжал тренировки.

После ухода дасы в его каморке появилось свободное место, немного, только чтобы вытянуть мальчишеское тело, кувыркаться было негде.

Теперь после ужина, Радж некоторое время отдыхал, переваривая пищу, а затем проделывал упражнения по растяжке и дыханию, которым его научил Такем. Среди них были и волновые отжимания с глубоким прогибом сначала вверх, а затем вниз, мастер делал их медленно с четкой фиксацией, сочетая глубокий вдох и выдох. Нетерпеливый мальчишка убыстрял темп, а потом и вовсе от скуки стал придумывать свои упражнения. Для разнообразия отжимался на ладонях и кулаках, поочередно на правой и левой руках, или на ударных пальцах, продолжая тренировать их по совету Девдаса. Умея считать до сотни, постепенно увеличивал число отжиманий, со временем доведя их до нескольких сотен каждый вечер. Бхерг сначала с беспокойством наблюдал за бессмысленными, по мнению опытного пса, потугами человеческого детеныша, а потом привык, с неодобрением глядя посверкивающими в темноте глазами.

Результаты ежедневных упражнений не заставили себя ждать, Радж радостно ощущал рост силы, прана разливалась по телу, оно звенело, как натянутая тетива, при беге его как будто подбрасывало над землей.

Единственное, что тревожило, так это то, что иногда возникало стойкое ощущение, что за ним наблюдает чужой взгляд, и это не глаза зверя. Надо бы с этим разобраться.

В этот вечер, поужинав, Радж, отодвинув занавес, вошел в уже темную комнату. По привычке завалился на постель, но моментально вскочил, не сумев сдержать крика, в спину как будто воткнули раскаленную иглу. Глухо загавкал Бхерг, из соседней каморки выскочили двое слуг, время было ещё не позднее, никто не спал. Вскоре появился и недовольный распорядитель дворца Винита со светильником.

На спине подростка темнела точка укола с быстро распространявшимся отеком, жгучая боль не проходила. Взяв лампы, зашли в каморку, посреди кровати, грозно подняв хвост, блестел хитиновым панцирем скорпион. Подхватив стоящий у стены шест, Радж смахнул насекомое с постели и резким ударом размазал по полу. В своих прогулках он не раз встречал прячущихся под камнями мелких желтых гадов, но этот был гораздо крупнее и чёрного цвета.

Растолкав толпящихся в коридоре слуг, в каморку ворвался Такем. Увидев раздавленное насекомое, сунул кончик своего кинжала в пламя светильника, сделав разрез на месте укуса, отсосал и выплюнул выступившую кровь. Винита сбил нарождавшуюся панику, цыкнув на слуг.

— А ну, заткнулись все. Весь дом поднимите. Не смертелен укус скорпиона, лишь детям малым, и то не всегда.

Спина распухла, и пульсирующая боль в ней не проходила пару дней, особенно плохо пришлось в первую ночь, Раджа тошнило, кружилась голова, но не выспавшийся подросток поутру всё равно пошел на занятия.

Узнавший о происшествии Видар посоветовал.

— В следующий раз сразу же место укуса прижигай, что скорпион, что тарантул неглубоко кусают, первый болезней, но паук опасней. Яд сразу же выжечь надо.

Радж выпросил у Мани немного кунжутного масла и теперь перед сном обязательно осматривал помещение со светильником, скорпион мог забраться в комнату и сам, но скорее всего его подбросили мальчишки, эти могли и ядовитую змеюку подкинуть.

Вакра был доволен новой работой, ванака удвоил стадо его семьи, а следить за мальчишкой было не трудно. К тому же никто не запрещал ему попутно заниматься охотой. В своей потрепанной оленей шкуре умелый добытчик сливался с окружающей степью или лесистым предгорьем.

Правда поначалу за быстроногим пацаном пришлось побегать, но за смену луны он хорошо изучил его распорядок и маршруты. Парнишка явно не прост, удивительно, как умудрился к его годам пройти такую серьезную подготовку.

Охотник наблюдал за ним с каменистой вершины сопки, поражаясь целеустремленности подростка и разнообразию проделываемых упражнений. Особенно удивляла ловкость, с которой тот прыгал по ветвям дерева, почему то без помощи ног. Обычно мальчишки без присмотра занимались какой-нибудь ерундой, играли в войну или в охоту. Вакра знал это по своим детям.

Этот же изо дня в день упражнялся во владении копьем и ножом, в метании камней и дротиков, ещё зачем то тыкал ладонью и пальцами в кучу песка и мелкого гравия. Подолгу и очень ловко крутил шест.

Потом охотился с псом в ближних предгорьях или в степи. Неподалеку от города с добычей было неважно — трава выбита скотом, а дичь распугана охотниками.

Но зайцев и птиц хватало, да и небольшие стада антилоп забредали иной раз.

Для очистки совести Вакра решил проверить, исследуя следы животных, нет ли в окрестностях опасных хищников. Волчья пара не страшна летом, да ещё и в дневное время вооруженному подростку с волкодавом. Логово барса находилось намного выше в горах и далеко от обычных маршрутов заложника. Да и не любят они гиены, обосновавшейся неподалеку.

Мальчишка явно получил где-то охотничью подготовку, да и вроде татуировка посвящения у него была. Хотя в одиночку и без помощи лука много добычи не возьмешь.

Но этот оказался на редкость сообразительным и упорным; если не убьют — далеко пойдет. Вакра усмехнулся, вспомнив одну из его последних охот. Тогда парнишка спрятал собаку в удачный для засады распадок, приказав сидеть, а сам побежал по широкой дуге к замеченному вдалеке табунку дзеренов — похожих на джейранов антилоп, но более плотного сложения и со светлыми хвостами. И морды у них зобатые.

Стал потихоньку отжимать пасущееся стадо в нужную сторону, животные поначалу не выказывали большого беспокойства, но смещались, не позволяя мальчишке сокращать дистанцию. А тот продолжал отгонять антилоп к притаившейся собаке, причем делал это с подветренной стороны, чтобы они раньше времени не учуяли запах псины. А потом резко ускорился, что-то истошно вопя и размахивая дротиком. Стадо рвануло от него в сторону засады, внезапно появившийся волкодав сумел повалить одну из безрогих самок, а быстрый мальчишка, пользуясь растерянностью и метанием остальных, поразил дротиком крупного козленка. Ай, молодец!

Сегодня после занятий парень с собакой пошел по каменистой тропинке, единственно удобной для подъема в предгорья. Выждав положенное время, Вакра направился следом, по привычке смотря за ветром, тот дул в лицо.

Поднявшись на вершину перевала, охотник, пригнувшись, выглянул, но не обнаружил мальчишку, зато спиною почувствовал чей-то взгляд. Резко, с переворотом развернулся, выставив вперёд острие копья. Так и есть, на него глядел вышедший из кустов заложник, рядом скалился молчаливый волкодав. Мальчик, приветственно подняв левую руку, скомандовал псу «Сидеть!»

Охотник замер в неподвижности.

— Я видел тебя во дворце ишкузи. Ты служишь Параме?

Вакра молчал, испытывая малознакомое чувство стыда. Его выследил малолетний мальчишка. Охотник не воин, он привык идти по следу зверя. Воин же, имея дело с более опасными противниками, всегда готов к засадам и чтобы не угодить в ловушку, обычно старается действовать осмотрительнее и не так прямолинейно.

— Скажи что-нибудь, или ты немой?

Вакра отрицательно покачал головой. Мальчишка продолжил.

— Я предлагаю договор. Даю слово, что ванака ишкузи о нем не узнает. Тебе нет нужды прятаться и следить тайно. Можешь ходить со мной, но за это дашь пользоваться твоим луком.

Радж указал рукой на его колчан.

Вакра недовольно поморщился, этот щенок разговаривал с ним как с равным. Развернулся и не спеша стал спускаться по тропинке.

В этот же день он подошел к распорядителю дворца и попросил о встрече с ванакой.

Тот принял его вечером. Охотник низко поклонился и заговорил.

— Я виноват, сваяши. Он обнаружил слежку.

И рассказал о предложении заложника.

Парама задумался.

— Ты правильно поступил, когда признался, хотя и понимал, что заслуживаешь наказания.

Сделаем так. Стрельбой из лука с ним занимайся, но о нашем разговоре молчи. Продолжай приглядывать, о необычных вещах сообщай напрямую мне.

Последние отблески лета догорали погожими днями. Незаметно наступила осень, более теплая, чем в родных местах, но всё равно ощутимо похолодало. В пойме Джаласвати густели стылые туманы, а по степи гулял ветер, перекатывая волны белесого, выгоревшего на солнце ковыля, прижимая к земле пожухлую траву и обрывая листья с редких деревьев.

Радж сидел в своем гнезде на раскачивающейся под его порывами кроне чинары, наблюдая за разгоравшимся пожаром заката, яркостью и сочностью красок соперничавшего с осенним великолепием лесистых предгорий. Учитель приучил их с Уолко любоваться природной красой.

Солнце садилось, разливаясь по окоёму расплавленным золотом, разбрасывая напоследок пучки красных лучей. Вечернее небо наливалось тёмной синевой, рваные клочья облаков казались заляпанными понизу свежей кровью.

Завывал ветер, легко шуршали, ударяясь друг об друга, потемневшие, колючие шарики плодов чинары; потрескивал ствол. Издали донеслось резкое кряхтенье ворона, пронзительный скулеж и скрипучее тявканье лисицы. Над головою, ширококрылой ночной тенью, неслышно проскользнула неясыть.

Радж прощался до весны со своею лощиной. Привычно соскользнул с наполовину облетевшего дерева вниз, подхватив прислоненный к стволу шест. Бхерг поднялся с вороха желтых пятипалых листьев, побежал вслед за хозяином, уже раскручивающим на бегу боевой посох.

Завернутую в шкуры, охотничью справу тот накануне спрятал в расщелине, заложив камнями, чтобы ремешки не погрызли мыши. А и попортят, не велика беда! С собой, кроме посоха взял бумеранг, подарок Такема.

Пересекая низину, Радж остановил свой бег, чтобы ещё раз подивится на лиловые и нежно розовые крупные соцветья безвременника. Он впервые увидел здесь эти похожие на сон-траву, но цветущие осенью растения, Вакра сказал, что их семена и клубни ядовиты. Потрогал на прощанье короткие чешуйчатые стебельки.

Ненастье мокрой волчьей шкурой накрыло окрестности Дакшина. Нудно моросил дождь, заливая итак уже раскисшую почву и холодя открытые плечи. Долины укутала подобно болотной сырость и хмарь.

Но бывали ещё и погожие деньки, вот и сегодня дождь прекратился, небо очистилось от туч, и солнечные лучи брызнули на мокрую площадку, от земли потянулся парок.

— Шулму етелу! (Здрав будь господин!) — Радж по-аккадски приветствовал подходящего Такема.

— Шулму, шихру ибир (Привет, молодой друг). — Улыбаясь, отвечал ему телохранитель, видать сегодня у него было хорошее настроение, обычно он называл мальчишку «буру» — «ребенок, дитя, теленок». У него был свой дом, но очень часто Такем ночевал во дворце, в комнате на втором этаже у самой лестницы.

Заметив, как, обычно косноязычный телохранитель, оживленно беседует на чужеземном наречии с Парамой, мальчишка упросил обучать его этому языку. Теперь ежедневно, перед занятием палочным боем он запоминал несколько новых слов.

Память у Раджа хорошая, и он уже пытался изъясняться на чужой мове, частенько вызывая у Такема смех, похоже, он разговаривал по-аккадски ещё хуже, чем тот на языке ариев.

Постоянные тренировки и занятия по растяжке приносили свои плоды, подросток всё чаще стал одерживать победы в учебных поединках с могучими, но не столь проворными братьями.

Вот и сейчас ему удалось достать шестом бок Прадара.

— Имиту! (Победа!) — Радж издал ликующий клич по-аккадски. И только тут заметил, что за ним внимательно наблюдает спустившийся с крыльца Парама. Воранг вместе с другими почтительно поклонился ванаке, тот, ни слова не говоря, отправился к колеснице в сопровождении Такема.

В последнее время Радж регулярно занимался и стрельбой с одноглазым охотником. На следующий день после разоблачения слежки тот открыто пришел в лощину и молча протянул подростку свой лук, внутренне усмехаясь. Не каждый взрослый мужчина сумел бы согнуть его мощные плечи. И тут мальчишка снова его удивил. Бережно взяв оружие, внимательно осмотрел, погладил, подбросил, проверяя баланс.

Радж, обучаясь в лесу у отшельника, в своё время много расспрашивал у Девдаса про основное оружие ратэштара, приходилось ему и держать в руках великолепный лук Учителя. Подросток знал, что на изготовление хорошего лука у мастера уходит год, а то и больше.

Оружие охотника, длиною в два локтя, до роговых концов было обмотано тонкой кожей. Радж слышал, что некоторые его рукояти обматывают кожей врага. Учитель на такие расспросы морщился: «не забивай голову ерундой». Подбросил увесистый лук, вполовину состоящий из проклеенных спинных сухожилий коровы или оленя. Протянул руку за тетивой, Вакра передал ему сплетенную из обработанных животных жил, усиленную обмоткой из вощеных нитей на концах и в середине. Мальчишка накинул петлю на вырез насадки, похоже из рога горного козла; прижав ногой роговой конец, напрягая помимо руки мышцы спины, резко согнул выгнутые в обратную сторону упругие плечи, набросил вторую петлю и победно глянул на охотника. Не зря годами на руках по веткам прыгал.

Вакра, единственным глазом с изумлением уставился на покрасневшее лицо мальчишки, заметил и слегка трясущиеся руки. Но дело сделано, ему удалось надеть тетиву на мощный дальнобойный лук.

Ладно, посмотрим, как ты его натянешь.

С этим у Раджа не заладилось, с трудом удалось дотянуть до половины хода тетивы, не то, чтоб как положено до уха. И первая стрела пролетела мимо цели, больно ударив тетивой по незащищенному предплечью. Да и следующие выстрелы были не намного лучше, сказались чужое оружие и отсутствие тренировок. Отрок уже несколько смен лун не брал его в руки.

Но начало было положено. Теперь после завтрака Радж, наперегонки с волкодавом, торопился в лощину на занятия по стрельбе, думая, что они могут прерваться в любой день.

Вакра показал ему мастерство стрельбы и возможности своего оружия. Запуская стрелы вверх, он без промаха попадал в них во время падения, убил джейрана на расстоянии в триста шагов и парящего в вышине орла. Мальчишке оставалось только молча завидовать.

Стрелы охотник его заставил изготавливать самому, принес высушенные кривоватые древки, заготовки наконечников, плошку с клеем и костяную пластину с отверстиями. Показал, как просовывая сквозь дырки в пластине, нагревая и смачивая древесину в нужных местах выправлять древко. На оперение пошли крылья того самого орла.

Для начала подросток много времени натягивал тетиву без стрелы, приноравливаясь к тугому луку. Вакра выдал ему менее жесткую из льняных нитей. Новички часто повреждают при натягивании тетивой пальцы, но у Раджа с этим проблем не было, их жесткостью он мог бы поспорить и с охотником.

Обучать стрельбе тот предпочитал на практике, дав мальчишке освоится с луком, они основное время проводили охотясь. Не сразу, но дело с добычей наладилось. Опытный охотник умело выбирал места для засады, предоставляя возможность бить дичь с близкого расстояния, не каждая стрела у подростка летела в цель, ну так и опытные лучники промахиваются. Радж быстро восстанавливал навыки, вспоминал поправки на ветер, а главное получал огромное удовольствие от самого действа. Похоже, в нем проснулась кровь деда — великого стрелка.

Вакра для порядка ругался при промахах, называл мальчишку косоруким, но оплеухами, как своих пацанов, не воспитывал. Поначалу замахнулся, но его остановил взгляд подростка и сердитое ворчание пса. Про себя он хорошо понимал, что в его руки попал редкий по способностям ученик, мальчишка очень старался и всё схватывал на лету.

На кухню, чтобы не возникало ненужных вопросов, Радж таскал мелочь, сбитую пращой и бумерангом. Крупную добычу они с Вакрой разделывали на месте, лучшее мясо, завернутое в шкуру, уносил домой охотник. А потрохами объедался Бхерг, старый пес потолстел, и иной раз ленился подниматься, отлеживаясь в тени.

Перед сном Парама решил поговорить с женой, делами большого дома и воспитанием дочерей в основном занималась она. Зарина сняла расшитую золотой нитью шапочку с накосником, и при свете причудливой бронзовой лампы расчёсывала костяным гребнем свои длинные волосы, с малозаметными на светлом фоне седыми прядями.

— Что ты думаешь о заложнике?

Женщина удивленно повернулась, она хорошо знала своего мужа, он никогда не начинал разговор, предварительно его не обдумав. И вопрос о золотоволосом мальчишке прозвучал неспроста.

Недоуменно пожала плечами.

— Красивый мальчик, наша Шашика к нему неровно дышит. Недавно спросила, не убьёшь ли ты его.

Парама рассмеялся.

— Хочу ввести его в семью, чем не жених для наших дочерей.

Зарина присела рядом на кровать.

— Это многим не понравится, особенно твоему брату.

Её муж досадливо махнул рукой.

— Жеребху давно уже ничем не угодишь… Мне нужен прочный мир на востоке и колесничные бойцы ворангов на западе, чтобы отогнать беспокойных соседей подальше от торговых путей. Я давно приглядываюсь к мальчику, и говорил о нем с Такемом и Вакрой. Он кажется не по годам разумным, а в жилах его течет сильная кровь героев, хотя прежде и враждебных нам. При должном воспитании из него вырастет великий вождь, который сможет объединить наши племена.

Утром, когда Радж возвращался после купания в реке, во дворе его дожидался распорядитель дворца Винита. Неодобрительно оглядев босого и полуголого подростка, процедил.

— Быстрее надевай приличную одежду и иди сюда.

Встревоженный Радж по-скорому переоделся и обул сапожки.

— Ступай за мной, с сегодняшнего дня будешь завтракать и обедать во дворце.

И провел в зал, где за столом уже сидела семья правителя ишкузи.

Удивленный отрок почтительно поклонился присутствующим.

Парама приветливо улыбался, его жена, как обычно воплощала собой высокомерное достоинство, Шашика таращила глаза на предмет своего обожания, Леда хмурилась. За столом находился и потрясенный Рагин, застывшим взглядом рассматривая врага.

К заложнику обратился сам ванака, указывая рукой на свободное место.

— Садись с нами, Радж. Познакомься с семьёй — моя жена Зарина, дочери Леда и Вара (Драгоценность). Она наше главное сокровище, но обычно зовем её Шашикой. Ну, а с Рагином ты уже знаком. Надеюсь, вы забудете прошлое и подружитесь.

Рагин поднялся с лавки.

— Сваяши, я не смогу сидеть с ним за одним столом и делить хлеб.

Поднялся и пошел на выход.

— А ну постой — окликнул его Парама.

Мальчишка не оборачиваясь, удалился. Винита вопросительно взглянул на правителя, тот успокоительно махнул рукой. «Потом разберемся».

Но Рагин перебрался жить к другу его отца Жеребху, тогда ванака пожал плечами: «Что ж, он сделал свой выбор».