Глава 10. "Голод"

Аннотация: галактика слишком мала, чтобы на пути Георга Хокберга к богатству и славе не возникло какое-нибудь препятствие. Имя ему — райский мир Вайсталь. Самое неприятное — Георг пока даже не подозревает о смертельной опасности.


1

Мечи сталкивались, высекая искры, расходились на доли секунды, чтобы снова устремиться друг к другу.


Поединщики принимали удары на клинок, но иногда выходило так, что и на режущей кромке оставались зазубрины, — после боя мечи нужно будет привести в порядок.


Но это потом, а пока всё внимание бойцы сосредоточили на победе. Они бились в полных доспехах, разве что головы не покрыты, а поэтому на латных перчатках, наплечниках и на кирасах тоже время от времени появлялись следы попаданий. Ничего страшного, всего лишь царапины — отшлифовать и покрасить — но именно по царапинам, неважно на доспехах или лицах, поединщики и вели счёт кто кого.


В тот день Котар разбушевался. Наверное, устал проигрывать всухую, поэтому пару раз пробился сквозь оборону Авраама и даже оставил широкий порез на щеке.


Авраам прорычал. Он не стал рвать дистанцию, а встретил следующий сокрушающий удар. Вражеский меч опустился сверху и почти что коснулся лба. Котар продолжал давить и, будь у него цепной меч вместо тренировочного, то бешено вращающиеся зубья плотоядного оружия уже бы добрались до цели.


Авраам резко вывернул запястье, меч Котара соскользнул на наплечник, сам Котар по инерции подался вперёд, и Авраам оказался сбоку. Он крутанул оружием над головой и попал шаром-противовесом прямо в висок соперника, отчего тот потерял равновесие, упал на колено, но тут же перекатом ушёл от добивающего удара и нетвёрдо, но всё-таки поднялся во весь свой исполинский рост.


Авраам и Котар встали лицом к лицу. У первого кровотечение уже прекратилось — благодаря биоимплантату под названием "Орган Ларрамана", рана покрылась тёмно-красной плёнкой — а у второго алая струйка только-только протянулась от виска и до челюсти.


— И всё-таки ты — молодец, — проговорил Авраам, отдышавшись. — Я редко встречаю настолько упорных ублюдков.


— Когда-нибудь… — произнёс Котар, тяжело дыша, — я… возьму… верх.


Котар с рёвом, которому вторил шум сервоприводов силовых доспехов, бросился в атаку, вкладывая в резкий выпад всю свою грозную силу.


Авраам ответил молниеносным движением: повернулся на носке правой ноги, сделал шаг назад левой, меч отвёл в сторону левой же рукой, освободив правую. Следующее действие — Авраам выбросил вперёд правую руку так, словно это змея атаковала, вознамерившись одним укусом завершить охоту. Авраам схватил вражеский меч за гарду, а потом ударил свободной рукой Котара по челюсти, отчего тот выпустил оружие и рухнул в песок. Обычный человек или даже альдари лишился бы головы после такого, но Котар перекатился, встал, пошатываясь, и сплюнул кровь.


Авраам отбросил меч Котара так, что тот, пролетев по широкой дуге, вонзился в песок у самого края тренировочной площадки.


— Почти, — проговорил Авраам и ухмыльнулся. — Но ещё пара таких безумных атак, и ты, скорее, не победишь, а окажешься в госпитале.


Котар повёл плечами, повернул голову туда-сюда — песок прилип к ране и перепачкал лицо, смешавшись с кровью — а потом сделал шаг к выпущенному из рук оружию.


— Просить пощады не буду, — бросил Котар.


— Знаю. Не будешь. — Авраам кивнул. — Давай я тогда тебе фору дам.


Котар вытащил меч из песка и встал в стойку "хвост", отведя оружие назад и приготовившись атаковать снизу вверх.


— Ты о чём? — спросил он, так и не дождавшись нападения.


— Можешь применять свои трюки, — ответил Авраам. — Мне будет полезно вспомнить, как сражаться против псайкера.


— Уверен?


— Ну… может быть, тебе удастся предсказать будущее или ещё что.


Котар усмехнулся, вышел из стойки и убрал меч в ножны. Он поманил Авраама к себе ладонью и сказал:


— Ну… чего ждёшь?


— Ах так, да?! — Авраам ухмыльнулся, взял меч обратным хватом и ринулся в атаку.

Первая горсть песчинок, вылетевшая из-под ног, ещё не опустилась на землю, когда Авраам уже преодолел половину пути. У Котара не было никаких шансов успеть что-то сделать. Не было никаких шансов что-то сделать, если бы он оставался просто космическим десантником, однако в ответ на молниеносные движения Котар всего лишь щёлкнул пальцами. Его глаза засверкали, а Авраам словно бы на стену налетел. Ноги оторвались от земли, он рухнул на спину, перекувыркнулся и улетел в другой конец арены.


Чуть позже, сплюнув песок и мелкие камешки, отряхнув насколько возможно гриву, Авраам поднялся и увидел Котара, который протягивал ему руку. Котар ухмылялся.


— Ну… колдун, — произнёс Авраам, поморщившись, — что ты ещё умеешь, чёрт бы тебя побрал?!


Котар ответил коротким смешком, а потом сказал:


— Владею телепатией, биомантией, пиромантией… совсем немного предвидением. Как ты уже понял, могу хорошенько приложить телекинетическим ударом.


Авраам протянул руку навстречу, Котар ответил на рукопожатие и помог товарищу подняться. Авраам сказал:


— Уважаю. Это здорово, что ты меня проучил, а то уже всякие вредные мысли начали появляться, якобы нет никого сильнее.


— Ты — хороший воин, Авраам, — произнёс Котар. — Лучше многих, кого я встречал. Это честь биться с тобой.


— Перехвалишь. — Авраам немного покривился. — Как-то довелось сражаться в рядах Караула Смерти, так я там едва поспевал за иными головорезами.


— Караул — элита элит. — Котар развёл руками. — В моём капитуле тоже такие есть. Мы называем их Огненными Змиями.


— Всё равно, знаешь, неприятное ощущение, — сказал Авраам. — Привык считать себя тем самым Ангелом Смерти, не ведали они страха и всё такое, а потом оказывается, что есть кто-то круче, чуть ли не каждый второй.


Котар вздохнул и произнёс:


— Добро пожаловать в мой мир.


В этот миг в отсеке появился ещё один человек, который пришёл поупражняться в боях с холодным оружием, — Вилхелм ван Дейк. Он заметил десантников и помахал им рукой.


— Ого, — только и произнёс Авраам.


Вилхелм подошёл к стойкам с оружием, взял себе полуторный меч и направился к тренировочным камерам, внутри которых можно было сразиться со специальными роботами. Эти механизмы имитировали настоящий бой с настройкой сложности от уровня условной "груши для битья" и до "машины смерти".


Ни Авраам, ни Котар этой техникой не пользовались. Им там было просто-напросто скучно. А вот для простых смертных лучшего тренажёра ещё не изобрели.


— Хм… — протянул Котар. — Когда старый солдат берётся за оружие, жди беды.


Авраам усмехнулся и произнёс:


— Не. Ничего ты не понимаешь.


Котар посмотрел на Авраама, прищурился. Авраам пояснил:


— Говорят, у Вилхелма молодая любовница, вот он и восстанавливает форму. Ну… у людей так принято, короче.


— А…


— Давай лучше пойдём в оружейную, да за работой расскажешь мне ещё что-нибудь о своих фокусах, — предложил Авраам.


Котар хмыкнул и проговорил:


— Так я тебе все секреты и раскрыл.


— Я умею развязывать языки, — сказал Авраам, прокрутив меч в руке.


— Ты смотри, какой грозный! Тебя ещё раз с землёй смешать? Или что поинтереснее? — Котар поднял ладонь, раскрыл её, и внутри расцвёл огненный цветок.


— Уже и пошутить нельзя… — Авраам убрал меч в ножны.


На выходе из отсека десантники внезапно повстречали Георга. Ни знаменитого камзола, ни ещё более известной широкой шляпы с перьями. Из привычного образа только ножны с позолоченной саблей. Георг был облачён в военную форму цвета хаки, в футболку, штаны и грубые ботинки. Он поздоровался с десантниками и зашёл в отсек.


Авраам даже задержался на мгновение, чтобы посмотреть, куда это он похромал. И вот чудеса, — Георг направился к тренировочным камерам.


— У Георга тоже молодая любовница? — спросил Котар.


— У Георга всегда какая-нибудь молодая любовница, — отозвался Авраам, — но обычно это не мешает ему толстеть.


— Тогда что?


— А вот это, мой дорогой друг, уже очень… очень плохая примета.


2

Виктория Рёд поступала на службу в Classis Libera с тяжёлым сердцем. Она хотела найти искупление, пусть даже ценой собственной жизни, но как-то не задалось, хотя инструкторы компании и стращали новобранцев ужасающей статистикой со смертью девяти из десяти в течение трёх лет.


За три года в компании из подразделения Виктории вообще никто не погиб. Капитан, Георг Хокберг, резко сменил сферу деятельности и теперь больше потрясал оружием, а не использовал его.


С одной стороны — хорошо, с другой — не за этим же Виктория шла в наёмники.


Как бы то ни было, вот он — очередной космопорт очередного мира. Если бы кто-нибудь на рубеже тысячелетий сказал бы Виктории, что она вскоре посетит аж с десяток звёздных систем, почти два десятка планет, то она назвала бы этого человека тем ещё фантазёром. Виктория всё-таки офицер Сил Планетарной Обороны — внутренних войск, проще говоря — какие ещё другие миры?!


Тем не менее, здравствуй, Вайсталь, курорт для надутых говнюков из благородных семей. Пусть Виктория прибыла сюда работать, но пока выходило не так уж и напряжённо. Она сидела на броне "Химеры", перекинув одну руку через ствол мультилазера, и кидала на местных работяг грозные взгляды.


Таков приказ. Да, вы не ослышались, таков приказ:


"Выглядеть грозно. Выглядеть здорово".


Позади высилась громада "Тетрарха", а по площади космопорта, меж звездолётов, грузовых контейнеров и обслуживающей техники, на расстоянии приблизительно в ста метрах друг друга находились отделения наёмников на боевых машинах пехоты. Пути с космопорта блокированы местными ополченцами, но, скорее, порядка ради. Виктория довольно долго разглядывала бедолаг, — похвастаться ни выправкой, ни снаряжением вайстальские ополченцы не могли.


Противоосколочную броню от того и называли противоосколочной, потому что спасти она могла — вот ведь сюрприз — только от мелких осколков, пуль малого калибра и маломощных же излучателей. И если бы только это. Зачастую каски, защита головы, груди, плечей, локтей и колен были нацеплены на гражданскую одежду: цветастые рубашки, широкие брюки, рабочие комбинезоны.


Ополченцы Вайстали были даже вдвойне ополченцами, так как только-только завязали с мирной жизнью, свергли правящий режим и установили власть коммуны.


На Мордвигу-Прайм беда пришла примерно так же, но, а кого, и главное, зачем, предупреждать здесь? Как говорится, проблемы туземцев силовика не волнуют. Виктория просто жевала жвачку, разглядывала окрестности и ждала, когда капитан завершит переговоры, чтобы вернуться на "Амбицию".


Её взгляд остановился на фигуре в белой мантии, перехваченной ремнями тактической разгрузки. Голова этого человека была надёжно прикрыта капиротом, но не узнать его Виктория не могла. Воина культа Святого Свежевателя звали Жераром Лабраншем, и, в отличие от Виктории, ему всегда было дело до людей, которых он встречал на пути.


Жерар помахал рукой местным рабочим в светоотражающей одежде. Те перебрасывали сумки с погрузочной ленты в грузовик. Жерар что-то проговорил, но Виктория разобрала только одну фразу, так как в этот миг с соседней взлётной полосы с рёвом поднялся лайнер.


— Не хотели бы вы поговорить о Боге?


Виктория усмехнулась, чем привлекла внимание ротного, — старого солдата с рубцами от ожогов на голове и с огромными синими мешками под глазами. Ветерана звали Доминико Романо или — как он сам предпочитал — Козырем.


— А вот зря ты так, Вики, — произнёс он.


— О Боге? В разгар рабочего дня? А выходные на что?! Этим ребятам только проповедей не хватало.


— Культисты — крутые ублюдки, — отозвался Козырь. — Могла бы и простить им некоторые странности.


Ещё какие крутые, — Виктория вздрогнула. Ей как-то пришлось сражаться против них…


В этот миг поднялся шлагбаум контрольно-пропускного пункта, и на площадь заехал многоосный тягач, гружённый красным контейнером с чёрной надписью на боку "Vermis paradisi".


Виктория знала высший готик и сочла название компании каким-то набором слов. И чем же они торгуют, интересно?


Из кабины с места пассажира выбрался непонятный тип в плаще с капюшоном, в котором был виден только крючковатый нос, тонкие сухие губы и бледный острый подбородок. Под одеждой вырисовывался огромный живот. Незнакомец направился к "Химере".


— Здравствуйте, иномиряне! Император защищает! — воскликнул он. — Командир здесь?


— Смотря кого вам надо, — ответил Козырь.


— Того, кто хочет заработать большие деньги!


Незнакомец мерзко ухмыльнулся, из-за чего Виктория скрипнула зубами. С настойчивыми просьбами перевезти какой-нибудь товар к ним обращались почти на каждой планете, особенно на тех, где власти запретили экспорт.


— Гражданин. — Козырь поднялся с брони и окинул давящим взглядом этого человека так, словно собирался поразить молнией. — Вы понимаете, что предлагаете офицеру при исполнении нарушить устав?! Совершить преступление!


— Конечно! — Незнакомец упёр руки в бока. — Именно это я и предлагаю. Преступление. Контрабанду. Взятку. Боже мой, какой позор!


Козырь повесил лазерное ружьё болтаться на ремне, улыбнулся и произнёс:


— Наш человек!


Незнакомец усмехнулся и потёр ладони.


Этот наивный вайстальский мужчина ещё не подозревал, что вскоре потеряет и деньги, и груз, потому что на "Амбицию" было строжайше запрещено доставлять хоть что-нибудь, неучтённое в накладных. Наёмники обычно вскрывали контрабанду в "Тетрархе" и, если ничего им не приглянется, сжигали в верхних слоях атмосферы.


Размышляя над тем, что люди охотнее верят в хорошее, что новый знакомый — поразительно приятный собеседник и наверняка честный человек, Виктория через несколько минут даже слушать перестала такого восторженного и довольного собой контрабандиста.


Хозяин судьбы, джентльмен удачи…


Лох.


Когда контрабандист передал чемодан с деньгами Козырю и пообещал ещё столько же после доставки, Виктория фыркнула и отвела взгляд как раз в ту сторону, где Жерар Лабранш вытащил из плечевой кобуры пистолет и застрелил рабочих.


Виктория раскрыла рот — жвачка выпала — а потом зажмурилась.


Однако после того, как Виктория снова открыла глаза, картинка изменилась совсем немного. Жерар сидел на корточках около трупа и стягивал с простреленной головы капюшон.


Козырь с такими же круглыми глазами, как и у Виктории, выпалил:


— Чего сидите?! Разоружите мудака! Уберите трупы! Быстро, блядь!


Чемодан с деньгами Козырь оставил на броне, и он перекочевал в руки мехвода, а потом и вовсе пропал где-то в глубине "Химеры". Остальные наёмники уже бежали к месту преступления.


— Брось оружие! — выкрикнула Виктория и навела ружьё на Жерара. — Руки вверх!


Винтовка за спиной, пистолет в кобуре, гранаты на груди. В тот миг в руках Жерара был только нож, но хороший солдат опасен и так. В навыках Жерара Виктория не сомневалась.


— Успокойся, сестра, — отозвался Жерар.


Он медленно положил нож рядом на камнебетон, одну руку поднял, а другой показал на труп и проговорил:


— Не обо мне стоит волноваться.


— Заткнись! — рявкнула Виктория.


Она не сводила взгляда с Жерара. Другие наёмники окружили место, чтобы никто ничего не видел, а вот Козырь проследил движение культиста. Козырю не пришлось долго изучать тела, он всего лишь тихо прошептал:


— Ё-моё…


Нехотя, но Виктория отвлеклась и тоже посмотрела в ту сторону. Мурашки пробежали по спине, — один из трёх убитых…


3

В тот день мне выпала честь стать частью делегации капитана. Я все уши прожужжал Георгу на тему, что лучше получать информацию из первых рук, присутствовать во время принятия судьбоносных решений, и он, наконец, сдался. Георг разрешил мотаться вместе с собой при условии, что я не буду их задерживать.

На моей голове зелёный берет с кокардой, представляющей собой герб рода Хокбергов — геральдический ястреб со скипетром в когтях. Кроме берета на мне болотного цвета свитер, серый шарфик на шее, да плед, согревающий ноги. Почти стереотипный образ писателя, и многие мои друзья катались бы по полу, не сдерживая смех, но… Надеюсь, я скрасил им безрадостное существование на том свете, и Бог-Император разрешает улыбаться.


Мою коляску подталкивал Ловчий, хотя я и сам не промах, — порой обгоняю пешеходов. Но раз помогают, то зачем отказываться?


Встретил нас пожилой мужчина с замысловатым именем Вальдемар Илая Уни. Он здорово напоминал Томаша Беркута, разве что шире лицом, с редкими тёмно-русыми волосами по бокам и на затылке, а ещё с аккуратной бородой. В отличие от ополченцев, которые больше походили не на солдат, а на ульевых бандитов, Вальдемар был одет строго: классический костюм-тройка, рубашка, галстук, поверх всего этого — тёмный распахнутый плащ. В руках он держал кепи. Вальдемар назвал себя лидером коммуны, что пришла на смену порочному режиму губернатора Николы Рома.


Внешний вид дворца губернатора не давал даже повода усомниться в этом, потому что, как и на Нибеле, это здание представляло собой печальное зрелище. Мостовая разбита, деревья и кустарники в саду сожжены, стены дворца закоптились, а местами и проломлены. От громадных витражей — некогда произведений искусства — остались только кривые пни обломанных стеклянных зубов разного цвета. Кое-где окна заколотили досками, чтобы ветер не гулял.


По голым стенам внутри можно было безошибочно определить, что прежний владелец ценил живопись, — прямоугольники чуть более тёмного цвета, чем остальная поверхность, видно и невооружённым глазом. Тут и там попадались мраморные колонны для бюстов, но вместо работы скульпторов на них лежали другие экспонаты: графины с водой, пепельницы. Короче говоря, люди коммуны пока что удовлетворяли свои базовые потребности, а на следующий уровень не перешли и даже громили то старое высокое, что сохранилось от предыдущих хозяев жизни.


Внутри дворца я также увидел и знамя революции, размахивая которым, народ сокрушил прежние порядки. На нём были изображены серп и молот, рукоятки которых были увиты чем-то непонятным.


— Господин Уни, почему вы выбрали именно эти символы? — спросил я, приготовившись записывать его ответ в блокнот.


Мурцатто назвала Вальдемару имя, и он обратился ко мне:


— Эти знаки мы позаимствовали из истории древней Терры. А черви… Гнилые властолюбцы называли нас червями, но мы показали, кто мы такие и чего на самом деле стоим.


В ходе дальнейших переговоров господин Уни укрепил моё мнение о нём, как о человеке невероятно образованном, но главное, — харизматичном. Он подхватил речь нашего "инквизитора" и описал настолько светлое будущее, что дух захватывало. В какой-то момент мне даже показалось, что наша компания на самом деле занимается чем-то важным, может быть, даже спасает галактику.


После вдохновляющего вступления начался черёд обсуждения конкретных мер спасения галактики.


— Товарищи! Вы даже не представляете, насколько правы касательно закостенелой власти. Я был на трёх планетах, кроме Вайстали, и могу со всей ответственностью заявить, — если губернаторы не предатели, то паразиты! В секторе нет ни одного правителя, кто бы на самом деле переживал за свои владения! Временщики! Вредители!


Хорошо, что господин Беркут приболел и не слышал этого.


Вальдемар медленно ходил вдоль огромного овального стола, за которым разместились все члены делегации, а также важные представители коммуны. Он отчаянно жестикулировал и в соревновании на звание лучшего дирижёра победил бы и Георга.


— Поэтому, госпожа Энлил, я прошу вас только об одном. Нужно как можно скорее посадить зерно революции во всех мирах Империума. Нужно сделать это сейчас, пока не стало слишком поздно! Нужно выкорчёвывать старое мышление! Нужно мыслить по-новому! Сообща!


В тот миг я обратил внимание, что представитель Astra Telepathica — крохотная женщина в тёмно-фиолетовом балахоне с капюшоном — стала как смерть бледная. У неё задрожали руки, она наклонилась к самому столу, будто бы не могла больше бороться с сонливостью. Потом она с грохотом отодвинула стул и вышла.


— Прошу… прощения… Вальдемар, — произнесла она, обхватив голову руками.


— Всё в порядке, Нат? — спросил Вальдемар.


— Нет, но ты продолжай.


Псайкер покинула зал, громко хлопнув дверьми. Я тут же поглядел на уважаемого Котара Ва-кенна. Он не решался читать чужие мысли в присутствии других обладателей дара, но теперь его руки были развязаны.


Котар как превратился в статую, заняв место у выхода, так с тех пор и не двинулся с места, — такой керамитовый монумент в красно-синюю полоску с серебряной аквилой на кирасе. Он держал левую руку на шаре-противовесе психосилового меча, а другую руку опустил, сжав пальцы в кулак. Ни звука, ни движения, но я был уверен, что Котар уже отправил свой разум на поиски ереси, порочных тайн и грязной лжи.


Вальдемар продолжал объяснять свой план по смене власти в секторе, когда я услышал шум, раздающийся из коридора, — нестройный топот.


Позолоченные створки вновь распахнулись, и в зал совещаний вернулась псайкер в сопровождении множества солдат коммуны. Они все просто не поместились в комнате, поэтому многие остались ждать в коридоре.


— Георг Хокберг! — воскликнула псайкер. — Ваши солдаты устроили стрельбу в космопорте! Есть жертвы!


Георг проскрипел зубами, встал, тяжело вздохнул и ответил:


— Я не отдавал подобного приказа. Но будьте уверены, виновные будут наказаны! У меня есть собственные специалисты по правопорядку, позвольте только связаться.


Георг поглядел на Авраама, но тот только покачал головой:


— Вокс не работает. Здесь где-то глушилка.


— Нат… — начал Вальдемар, но натолкнулся на взгляд псайкера и смолк.


Она с трудом, с хрипами дышала. Псайкер обвела взглядом присутствующих, сжала ладони в кулаки, а потом произнесла всего два слова:


— Они знают.


И тут мне стало так плохо, как никогда до этого. Я схватился за сердце.


Боже-Император, почему сейчас?! Мне ещё столько нужно сделать!


В ушах зазвенело, следом навалился грохот болтеров, я, наверное, оглох, — у десантников в шлемы встроены поглотители звука, а у меня-то и шлема нет, — а потом давление исчезло, будто его и не было.


Я очнулся и понял, что оказался посреди идеального шторма.


Две воли — Котара и ведьмы из Astra Telepathica — столкнулись. Во все стороны били молнии, вспыхнул пожар.


Авраам разнёс на куски нескольких солдат из ополчения, а потом перевёл огонь из болтера на ведьму, чтобы помочь Котару. Освящённые снаряды зависли в воздухе вокруг прозрачного купола.


Ловчий махом забрался на стол, а следующим невероятным прыжком заткнул проход, через который в зал проникали всё новые солдаты коммуны. Один размашистый удар аккордовыми когтями, другой, — фонтаны крови заляпали стены, на пол посыпались отсечённые конечности.


Вальдемар с перекошенным яростью лицом накинулся на Мурцатто, повалил её на стол и душил.


Какой-то ополченец попытался заколоть штыком Георга, но тот уклонился, штык угодил в деревянную спинку стула и застрял. Уже в следующий миг Георг выхватил саблю и одним отточенным движением рассёк солдату лицо, оставил кровавый росчерк на груди и перерубил руку.


Винтовка ополченца упала у моих ног.


Так, что тут у нас?


Рука мне не нужна — я её выкинул — а вот оружие… автомат модели "Агрипинаа-III" под патрон калибра 8,25-мм. Мне этот автомат не нравится, приходится класть руку на цевье, чтобы хоть как-то предотвратить подбрасывание ствола. Другое дело, — я всё-таки знал, как с ним обращаться.


Приклад больно ударил в плечо, а вождь галактического пролетариата погиб. Мурцатто сползла под стол, держась за горло.


Под столом же я увидел одного нашего бухгалтера, побелевшего от страха и дрожащего как лист на ветру.


Себя я не слышал, но понадеялся, что этот парень не оглох так же, как я.


— Поехали отсюда!


Я убил ещё пару стрелков, которые поливали десантников свинцом. Крупнокалиберные пули "Агрипинаа" без труда пробивали бронежилеты и раскалывали лёгкую броню.


Я ещё раз встретился взглядом с молодым человеком.


— Поехали! Нас же перестреляют, блядь!


Наконец мои увещевания дошли до него.


Бухгалтер схватил рукоятки кресла-коляски и повёз меня туда, куда я показывал. А показывал я стволом в сторону бокового — наверняка служебного — входа в помещение.


Я потратил ещё пару патронов на то, чтобы вырвать замок из полотна двери, мало ли что, а потом на полном ходу врезался в створки. Хороший у меня мотор, — парню словно крылья приделали. Он и сам нёсся и меня нёс.


Мы с ним на самом деле оказались в служебном помещении. Никаких зеркал в золотых рамах, никакого дорогой фурнитуры, даже стены какого-то бледно-зелёного больничного цвета, полной противоположности богатству интерьеров гостевых комнат. Но и тут нас поджидали безумные ополченцы.


Несколько очередей, и вот ещё пара бойцов осела на пол, обливаясь кровью. В других обстоятельствах я, может быть, даже рассмеялся, — до чего же потешно, наверное, выглядит наша "тачанка". Напишите на надгробье: "Агнец. Жил грешно, умер смешно".


Наконец бухгалтер вывез меня из узких коридоров в широкий, но зато с колоннами и пилястрами. На пути уже не пара бойцов, а целое подразделение, поэтому я резко бросился в сторону.


Ураган пуль и лучей откинул бухгалтера туда, откуда мы только что вышли. Однажды я узнаю его имя и поставлю свечку в храме за упокой души, а пока мои мысли занимало только выживание.


Я спрятался за ближайшей колонной, — на самом деле ноги ходят, просто у меня спина больная, поэтому и ездил в коляске. В следующий миг мне объяснили, что лучше бы ноги были парализованы, — я получил лазерный луч в голень. Упал на колено, поймал ещё один луч задницей, рухнул и увидел, как рядом приземлилась граната.


О боли я сразу забыл и пнул гранату здоровой ногой навстречу ублюдкам.


Взрыв.


Один ополченец упал, посечённый осколками, другого ударная волна швырнула в сторону заколоченного окна. Деревяшки не выдержали, и с дикими воплями солдат исчез с глаз моих.


Я перевернулся на грудь и пополз обратно в укрытие, когда получил ещё одно ранение в спину.


Тогда я и понял, что гонзо-журналистика — не моё. Поэтому в дальнейшем я решил, как и прежде, опираться на свидетельства очевидцев — неважно, правду они говорят или полную херню — при написании этой эпопеи.


Скажете, я порушил динамику, и вообще, раз я живой, то, значит, всё кончилось хорошо.


Ну да, так и есть. А вы что думали?!


4

— Скованные одной цепью, песнь пустоты, звёздный император… — проговорил Жерар. — И вот такую грязь мне лили в уши несколько минут подряд! Они звали меня прийти на проповедь в их церковь! Подлая мразь совсем забыла о страхе перед Богом-Императором… — Жерар покачал головой.


— Ох, хуёво мне. Хуёво, — только и проговорил Козырь. — Хоть бы просто небольшой культ. Хоть бы случайность…


Вот наёмники и решили проверить, случайность это или нет.


Ополченцы отступили в промышленную зону, работники космопорта тоже разбежались, как и пассажиры, как и таинственный незнакомец.


Подозрительно? Ещё бы!


На всякий случай Козырь велел греть мотор и ждать команды двигаться. Рота наёмников — лишь относительно грозная сила. Около пятидесяти боевых машин пехоты, чуть больше тысячи бойцов с учётом культистов Свежевателя, но из крупнокалиберного оружия только пушки "Тетрарха". А что у противника? Кто противник? Вопросы-вопросы…


К красному контейнеру с чёрной надписью "Vermis paradisi" сначала подобрались сапёры в тяжёлых панцирных доспехах — такие уменьшенные копии космических десантников, только вооружённые не болтерами и цепными мечами, а ауспиками, тепловизорами и газоанализаторами.


Наблюдая за их работой, Виктория почему-то снова вспомнила уродливую морду убитого гибрида.


В темноте или же с мешком на голове можно принять за человека, но…


Слегка выдающийся над черепом костяной гребень, отсутствие какой-либо растительности на голове, толстый раздваивающийся язык во рту, полном острых конических зубов.


Виктория вздрогнула. Она никогда не сталкивалась с этими тварями, но слышала ещё на Мордвиге-Прайм от сослуживцев о войсковых операциях против них, предвестников появления роя тиранидов. И ей не нравилось то, что она слышала, особенно тот факт, что при неудачных обстоятельствах Виктория и сама могла пополнить ряды культа генокрадов.


Козырь не выдержал. Он до поры до времени просто притопывал, а потом всё-таки потянулся к вокс-передатчику и отдал команду:


— Всем-всем-всем! Приказываю перебросить технику на подземную стоянку и оборудовать огневые точки в терминалах и на складах космопорта!


Виктория проглотила холодную слюну, а потом спросила:


— Лейтенант, вы же не думаете…


— Думаю! — гаркнул Козырь. — А с чего бы им ещё оставлять космопорт?!


Козырь бросил взгляд на синее небо. С одной стороны над космопортом нависали шпили города-улья и где-то там, за облаками, — дворец губернатора. С другой стороны, — недостижимый чистый горизонт. И непонятно, что же опаснее?


Наконец сапёры прекратили осмотр и приготовились открыть контейнер. Они подозвали вооружённых бойцов, — первым таким добровольцем вызвался Жерар. Он примкнул штык к автоматической винтовке и встал ближе к входу.


Сапёры взломали электронный замок, а потом потянули створки дверей на себя.


Нет, внутри Виктория не разглядела чудовищ-генокрадов, которые бы и заражали людей, превращая их в верных слуг Роя. Там находились криокапсулы.


— Чисто! — выкрикнул Жерар после осмотра, а потом добавил: — Если так вообще можно говорить об этих тварях.


Виктория пошла вслед за Козырем. Лейтенант оттёр иней со стекла ближайшей капсулы, и Виктория увидела лицо спящей женщины, закованной до поры до времени в лёд. Ничего необычного, кроме уже упомянутого отсутствия волос, бровей, ресниц, вообще какой-либо растительности на лице.


— Это заражённая, — произнесла Виктория. — Или гибрид четвёртого поколения.


— Или просто, блядь, работорговля! Или какая-нибудь беглянка! — воскликнул Козырь. — Боже-Император! Молю, пусть это будет совпадением!


— Лейтенант, — произнёс Жерар, — Бог-Император желает, чтобы мы уничтожили мутантов.


— Ты-то откуда знаешь?! На прямой линии что ли?


Жерар проскрежетал зубами и отозвался:


— Бог-Император призывает убить каждого мутанта!


— Эти штуки заберём с собой, — приказал Козырь наёмникам. — Нужно убедиться перед тем, как уничтожить.


Жерар сделал шаг вперёд, но натолкнулся на ладонь лейтенанта. Козырь прищурился и процедил сквозь зубы:


— Поперёд батьки не лезь, пацан! Серхио! — Козырь подозвал вокс-оператора.


Собственный вокс-передатчик лейтенанта действовал только на пару километров, а ему в тот миг нужно было куда больше.


— Капитан ответил что-нибудь? — спросил Козырь.


— Никак нет, лейтенант, — отозвался связист. — Пропал из эфира.


— Блядь, блядь… — лейтенант схватился за голову.


Из ступора его вывели далёкие выстрелы.


5

Когда ополченцы взяли на прицел делегацию вольного торговца, Котар схватился за меч, вытащил его наполовину, но потом словно бы угодил в безвременье, погрузился в чан с клеем. До этого Котар превосходил людей скоростью реакции и движений, но теперь едва шевелился. И дело вовсе не в неисправности силовых доспехов, а в маленькой женщине, которая воителю не доставала даже до пояса. Оказалось, что в маленьком тельце до поры до времени скрывался могучий дух.


Котара по голове будто молотом ударили. Он скривился, стиснул челюсти, но был вынужден признать, что даже на защиту разума сил не хватало. Ещё несколько мгновений, и он потеряет контроль.


Загремел болтер Авраама. Он выпустил целый магазин реактивных снарядов, которые зависли в воздухе, не в силах прорваться через прозрачный купол, накрывший ведьму.


Котар рискнул, ослабил защиту и увидел…


Пару глаз без радужки и зрачков, наполненные тьмой далёкого космоса, где нет ни одной звезды. Котар услышал утробный вой существа, испытывающего вселенский голод, который нельзя утолить ничем. Котар — Ангел Смерти, один из тех, о ком говорят "и не ведают они страха" — почувствовал леденящий ужас перед чем-то невообразимо огромным, перед настоящим и единственным Богом в этой галактике.


С трудом, но Котар прогнал наваждение и вызвал детонацию реактивных снарядов вокруг ведьмы.


Осколками посекло, как ближайших ополченцев, так и специалистов Георга. Сопутствующие потери, но Котар не видел другого пути.


Спасаясь от режущей всё и вся гибели, ведьма сжала защитное поле до тонкой оболочки вокруг кожи и ослабила давление на Котара.


Окаменение спало, и ему удалось выхватить меч. Котар разрубил надвое одного ополченца, бросившегося на спасение ведьмы, другого, занёс клинок над целью, вложил в оружие столько сил, что лезвие засверкало, как звезда, опустил и…


Меч переломился о встречный поток психической энергии. Раздался хлопок, огонь разошёлся по стенам и полу от эпицентра столкновения. Ведьма подпрыгнула и взмыла к высокому потолку, сопровождаемая одной ветвящейся молнией за другой.


Котар сделал короткую передышку, — вместо броска молнии схватил вражеского солдата за шею, переломил её и запустил труп вслед за ведьмой. Котар не попал, — мертвец повис на полыхающей люстре. Котар снова оказался под сдавливающим воздействием, из-за чего даже упал на колено.


Спас Авраам, — он бросил противотанковую гранату так, что хоть и не пробил барьер парящей ведьмы, но обвалил на неё потолок.


А пока она не выбралась из-под обломков, Котар поднялся, разбежался, сбивая с ног всех, кто оказался между ним и целью, перевернул стол, раздавил его в щепки и на полном ходу врезался в защитное поле.


Ведьма пробила спиной стену, захватив с собой и пару окон, а потом вылетела прочь из дворца, направляясь к острым шпилям и широким башням столичного улья.


Котар остановился у провала, выхватил болт-пистолет и отправил вдогонку десяток реактивных снарядов. Ведьма отклонила их резким движением ладоней, а потом растворилась в облаках.


— Готова? — спросил Авраам.


— Нет… вряд ли, — отозвался Котар. — Она невероятно сильна. И что самое плохое — где-то во дворце я чувствую ещё одного псайкера. Только на порядок сильнее.


— Ну пиздец…


Авраам подошёл к пролому и осторожно выглянул. Котар же наконец нашёл время, чтобы осмотреться.


Зал для совещаний превратился в преисподнюю, по крайней мере, он выглядел именно так, как её и описывали в святых писаниях. Огонь, кровь, стоны, отчаяние и мрак. И если судить по времени, отображаемому на визоре шлема, то превращение заняло всего лишь пару минут, за которые расстаться с жизнью успело не меньше сорока человек. Какие-то несчастные всё ещё бились в агонии.


Котар не заметил ни Георга, ни Мурцатто, зато увидел, как из коридора вышел Ловчий, покрытый совсем неаппетитными ошмётками жертв. Кровь струилась с когтей скитария.


— На этом уровне врагов нет, — доложил Ловчий, — но я взломал местную сеть и… там для нас нет хороших новостей.


— Пусть идут. — Авраам перезарядил болтер, а потом выхватил из ножен на бедре боевой нож и кинул Котару. — Держи.


— Спасибо. — Котар кивнул.


Потом он поискал взглядом обломки своего оружия, поколебался, но всё-таки подобрал оплавленную рукоятку.


— Надо спешить, — сказал Котар. — Я чувствую, что капитан в опасности.


Георг и компания приняли бой с ополченцами в холле у лифта. К несчастью, зал совещаний находился на верхнем этаже дворца, как раз между обсерваторией и площадкой для авиатехники. И вроде бы лифт — явная ловушка, но иначе предстояло пробиться сквозь толпы охранников, этаж за этажом, и эта задача была — кто знает? — наверное, ещё опаснее.


Перед лифтом — стойка для обслуги. По бокам и над лифтом загибались широкие лестницы, покрытые алыми коврами. Лестницы вели к площадке для авиатехники. По периметру круглого зала располагались декоративные колонны в виде обнажённых атлетов. Ещё здесь стояли скамьи для ожидающих аудиенции у губернатора, но по ходу остервенелого боя мебель превратилась в обломки.


Георг и Мурцатто работали в паре. Пока один стрелял, другая перезаряжалась и наоборот.


Мурцатто избавилась от никаба, потеряла заколку для волос. Волосы цвета перца с солью развевались на ветру, пока она перебегала от одной колонны к другой. Однако чем дольше шла перестрелка, тем белее становилась её голова из-за осыпающейся штукатурки и каменной пыли, зависшей в воздухе.


Георг же темнел, краснел. Кровь из разбитых губ перепачкала лицо так, словно бы он разорвал кому-то глотку. Ещё Георг получил пулю в плечо, из-за чего рукав намок.


Но они хотя бы ещё сражались, в отличие от мёртвых советников и меня.


И если до появления десантников ополченцы вот-вот уже готовились подавить Георга и Мурцатто огнём, то теперь им оставалось только погибнуть.


Ловчий принял все пули, предназначенные Георгу, Авраам одиночными выстрелами разнёс на куски всех ополченцев, кто стрелял сверху с лестниц, а Котар выпустил струи пламени в тех солдат, кто приближался, прикрываясь баллистическими щитами. Вопящие факелы разбежались кто куда.


— Береги снаряды, — посоветовал Котар Аврааму. — Кто знает, что ещё произойдёт…


Авраам кивнул, а потом спросил у Георга:


— Ты как?


— Жить буду, — отозвался капитан.


Проходя мимо всё ещё горящего и дёргающегося ополченца, Георг набрал полной рот слюны и харкнул на него.


— Падаль… С чего это они вдруг озверели?! Мы так мило беседовали.


— Я смог уловить мысли ведьмы, пока сражался с ней, — ответил Котар. — Она — магус культа генокрадов.


— Ёбаный в рот… — только и проговорил Георг. — С нашими связались?


— Нет, — ответил Авраам. — Я же говорил, сигнал глушат.


— Нужно проверить площадку, — проговорила Мурцатто, отряхивая волосы. — Вдруг там нас ждёт челнок или ещё что.


— Было бы очень кстати. Ловчий! — прикрикнул Георг. — Хватай Агнца и вперёд! Нужно выбираться отсюда.


К тому моменту я уже видел сны без сновидений, — старый я уже, чтобы такие раны на ногах да в сознании перенести.


Короче говоря, все последующие отрывки этой истории основаны в большей степени на воспоминаниях Мурцатто и Виктории. Остальные участники или беззастенчиво заливали, или с трудом могли вспомнить детали после того, как их выписали из госпиталя.

Итак…


Разумеется, Георг и ко не обнаружили летательного аппарата, на котором можно было бы покинуть эту кровавую вакханалию. Им пришлось вернуться к первоначальному глупому плану и воспользоваться лифтом.


Однако в холле нас поджидали уже совсем не ополченцы. Хищники притаились на потолке, ожидая, когда добыча приблизится.


Среагировать успел только Авраам. Может быть, успел бы и Ловчий, но он нёс меня. Его спасло то же, что и десантников, — Ловчего нельзя было уже считать обычным человеком. В прыжке генокрад оторвал Ловчему правую руку, приземлился, перекатился и добавил ещё по спине когтями. Скитарий упал на колени, отбросил меня в сторону и, рассыпая искры, ушёл от следующей атаки, скатившись по лестнице.

Котар успел сделать шаг назад. Это спасло его от мгновенной смерти, но не от ранения, — когти сорвали респираторную маску, снесли нос, раскрошили зубы. И если бы только это, но последовал второй взмах, и Котар рухнул на спину. Наличника на шлеме больше не было, как, собственно, и вообще лица.


Авраам встретил своего убийцу ударом рукояткой болтера по оскаленной морде, потом добавил пинок под дых и, наконец, очередь реактивных снарядов, превративших инопланетное чудовище в отвратительную массу ихора и костяного крошева.


Генокрад, напавший на Котара, не стал добивать жертву, а кинулся отомстить за сородича. Авраам развернулся достаточно быстро, чтобы заметить противника, но недостаточно, чтобы успеть нажать на спусковой крючок. Генокрад выбил оружие из рук, но тут же получил мощный хук справа. Следующим движением Авраам отбросил чудище прямым ударом ногой так, что аж хитин захрустел.


И вот лучшие убийцы двух разных биологических видов застыли лицом к лицу.


Генокрад — это бледная плоть, тёмно-фиолетовый панцирь. Это костяной гребень на голове, маленькие алые бусинки глаз, пасть от одного ушного отверстия до другого, полная десятков, если не сотен, маленьких острых конических зубов. Генокрад — это длинный язык, который оканчивался острым жалом-яйцекладом, — им чудище пользовалось, чтобы изменить жертву, заразить её соматические и зародышевые клетки.


На Аврааме герметичные силовые доспехи, волноваться о заражении не стоит, но… Стоит волноваться о четырёх из шести лапах генокрада. Когти-ножи чудовища способны пробить даже адамантий.


Авраам заметил, как генокрад присел, сжался, напрягся перед рывком. Авраам понимал, что не успевает за чужаком, движется непозволительно медленно. Он не успевал даже подумать, что будет делать дальше, а потому отдался на волю инстинктов, памяти предков, механических действий, разученных на тренировках и доведённых до автоматизма в пламени тысяч сражений.


Генокрад оттолкнулся от пола и взмыл в воздух, занеся для удара пару правых лап, на которых ещё не остыла кровь Котара.


Авраам завёл двигатель цепного меча до того, как меч покинул ножны, разорвал их и…


Мономолекулярные зубья цепного меча впились в панцирь, разорвали плоть, рассекли мышцы, перемололи кости, разделили чудовище на две неравные части.


Схватка произошла так быстро, что для Георга и Мурцатто она превратилась в лихорадочные метания нескольких разноцветных пятен. Лишь когда разрубленный генокрад испустил дух у их ног, капитан со своей верной помощницей поспешили добить последнего чужака. Тот повалил Ловчего и вскрывал скитария, как консервную банку. Задержался на одном месте достаточно, чтобы даже обычные люди смогли поймать его на мушку.


Россыпь пуль и пучок алых лучей. Генокрад прошипел, развернулся, вскочил, преодолел в прыжке десяток метров и уже почти впился зубами в соблазнительную шею Мурцатто, когда Авраам схватил его за морду и бросил к ногам. Авраам опустил тяжёлый сабатон на горло твари и обезглавил её.


— Что это было?! — воскликнула Мурцатто.


Её трясло. Она заметила это и бросила автоматическую винтовку болтаться на ремне. Мурцатто схватила себя за плечи.


— Генокрады, — отозвался Авраам.


Он потянул чудище за лапу и отпилил коготь, а потом протянул Мурцатто.


— Держи. Получаются отличные кинжалы.


— Ну нахрен! — выругалась Мурцатто и отмахнулась.


Коготь упал у её ног.


Георг усмехнулся. Он пошёл посмотреть, как там Котар.


Котар стоял на коленях, упершись руками на забрызганный кровью и ихором ковёр. Когда он, пошатываясь, встал, то Авраам присвистнул, а Георг с трудом подавил приступ рвоты.


На месте левого глаза кровавое месиво. Хотя… кровавым месивом можно было назвать всё лицо Котара. От носа остался короткий хрящ, о губах и зубах можно не вспоминать, челюсть висела на последних ниточках плоти.


— Ты как?! Котар, ты ещё с нами? — спросил Авраам.


Вместо ответа Котар показал Аврааму пару кулаков с оттопыренными большими пальцами. Авраам расхохотался и проговорил:


— Крепкий ты сукин сын! Так держать!


6

То, что Виктория приняла за секундную слабость, оказалось тактическим отступлением, и теперь ополченцы Вайстали — или лучше назвать их членами культа генокрадов — возвращались.


Боевые машины пехоты — точь-в-точь такие же, как и у наёмников Хокберга, разве что окрашенные не в сине-красную, а в чёрно-красную полоску — ворвались на парковку близ космопорта, сшибая и превращая в металлолом гражданский транспорт. Под гусеницами скрипело битое стекло, раздавался лязг металла.


"Химеры" генокульта остановились полубоком к входам в терминалы космопорта, выпустили пехоту и развернули башни на наёмников.


Ещё бы минут пятнадцать, и наёмники приняли бы бой на своих условиях — на кое-как, но оборудованных позициях — а пока выходило так, как выходило.


Боец, который бежал перед Викторией, опрокинулся на спину. От головы осталась лишь почерневшая головешка, — итог попадания пучка лазерных лучей из башенного мультилазера.


— Ложись! — выкрикнула Виктория.


Бойцы её отделения выполнили команду мгновенно, бойцы соседнего замешкались, — это стоило жизни ещё нескольким наёмникам. Бой начался крайне неудачно.


— Дым!


Виктория не была первой, кто вспомнил об этом. Гранаты легли кучно, завертелись на каменном полу, шипя и выпуская клубы тёмно-серого дыма. Однако вражеская "Химера" и не собиралась прекращать стрельбу, перерезая рамки металлоискателей, подвижные ленты, куда следовало класть багаж, кассы, стойки регистрации, небольшие сувенирные лавки, столики кафе и зазевавшихся однополчан Виктории, кто высунулся из укрытия или приподнялся с пола.


Да, мультилазер, конечно же, со временем раскалится и его придётся охлаждать, но именно тогда в бой вступит вражеская пехота и поставит жирную точку на их задавленной в зародыше обороне.


— Оливье, разворачивай свою малышку! — приказала Виктория и поднялась в полный рост.


Важно показать солдатам пример, даже если у самой мурашки уже не просто бегают по спине, а хватают и трясут, взывая к разуму, вторя: "Ложись, дура!". В ответ Виктория увидела только бледные лица перепуганных насмерть мальчишек и девчонок. Как назло, ветеранов в роте Козыря раз, два и обчёлся.


Виктория хотела схватиться за голову, расплакаться и упасть на колени, но вместо этого она вдохнула поглубже и не своим голосом рявкнула:


— Шевелитесь, собаки!


И только тогда мальчишки и девчонки вспомнили, как хвастались тем, что служат в славной Classis Libera, в компании, солдаты которой отправлялись в ад и возвращались оттуда с победой. Настало время соответствовать.


Стрелок закреплял ракетную установку на станок, когда лазерный луч рассёк его в поясе. Повалил такой смрад варёных кишок и вскипевшего дерьма, что Виктория едва удержала завтрак, чего не смогли сделать по меньшей мере двое из отделения.


— Ты и ты! — Виктория указала пальцем на заряжающего и на ближайшего бойца, которого не стошнило. — Ложитесь на станок! Держите крепче!


Против всякой техники безопасности, говорить о меткости не приходится, но и сражаться с бронетехникой лоб в лоб — занятие для самоубийц. Однако ж случилось!


Виктория выхватила из рюкзака на спине заряжающего ракету, отмеченную серебристыми кольцами на кожухе, — бронебойная. Виктория зарядила ракетную установку, совместила перекрестье прицела с источником алых лучей в рукотворном тумане, увела чуть ниже, чтобы поразить "Химеру" под башню, а потом нажала на спуск.


Установку неслабо тряхнуло, но солдаты удержали. По крайней мере, с задачей лежать и давить они справились.


Ракета преодолела пару десятков метров по прямой траектории, потом начала вращаться, всё сильнее и сильнее, — Виктория задержала дыхание, опасаясь столкновения с препятствием, детонации и смерти от осколков — и, наконец, попала точно в цель.


Вспышка и грохот во мгле.


— Да! — разразились криками те солдаты поблизости, кто ещё не потерял дар речи от страха.


Самых голосистых тут же заткнули ружейные выстрелы. Упал, обливаясь кровью, ещё один боец Виктории, — пуля попала в горло. Медик молнией метнулся к раненому, но Виктория удержала и оттолкнула. Медик молодой, а ей было достаточно одного взгляда.


Не жилец.


Виктория уже хотела прорычать "стреляйте же", но не прошло и года, как солдаты вспомнили, что сжимают такие интересные штуки, с помощью которых можно дать сдачи.


Боец с автоматическим гранатомётом немного приподнял ствол и по дуге послал в культистов несколько снарядов. В этот миг противники как раз преодолели полосу дымовой завесы и стреляли уже не вслепую. Кого-то посекло осколками, а самые "счастливые" получили по 40-мм снаряду в грудь. Кираса там была или нет, но ублюдков разрывало на куски, разбрасывая оторванные конечности во все стороны. Теперь в грязно-сером облаке появились и багровые оттенки.


Гранатомётчик отстрелял первый барабан, когда и другие солдаты поддержали его огнём из лазерных ружей.


Где-то загрохотал тяжёлый болтер, а справа взревел мотор, раздался грохот осыпающейся каменной кладки. Бойцы культа Святого Свежевателя не собирались отсиживаться в обороне. Они сами атаковали. Их "Химеры" вломились в терминал и на полном ходу заехали на позиции генокультистов, давя зазевавшихся мутантов.


Безумная атака, и поддерживать её Виктория не стала. Виктория собиралась воспользоваться ею.


— Марк, Александр, хватайте эту дуру и живо наверх! Организуйте огневую точку! Только у окон не вставайте, пробейте стену взрывчаткой! Молотом разломайте!


— Е-есть! — солдат со вспотевшим лицом лихорадочно козырнул и потянулся к ракетной установке.


Виктория же в это время собрала отряд из трёх бойцов с гранатомётчиком и расставила их так, чтобы прикрывать отход по эскалаторам.


От её отделения к тому времени осталась лишь половина, но у соседнего убили командира, и выжившие сами потянулись к той, кто хоть как-то пытался руководить в этой неразберихе.


Когда пара десятков наёмников перебралась на этаж выше, Виктория окликнула отряд прикрытия:


— Бегом сюда, Ганс!


Гранатомётчик повернулся, широко улыбнулся и показал Виктории большой палец. Этот герой так и просился на обложку военного журнала.


К сожалению, ободряющий жест — последнее, что он сделал в своей короткой жизни. Крупнокалиберная пуля, выпущенная из стаббера, пробила каску, вошла бойцу в одно ухо и вылетела из другого. Оставшаяся пара солдат тоже далеко не ушла, попав под остервенелый обстрел.


Виктория поморщилась.


Ничего не поделаешь. Зато теперь её люди занимают возвышенность, а это важное преимущество, пока чёртовы генокультисты не сравняют терминал с землёй.


7

Впервые Жерар Лабранш оказался в бою, когда ему только-только исполнилось четырнадцать. Ещё школу не закончил, а уже отправился в джунгли Нагары, чтобы убивать орков.


На первых порах, конечно, в основном, орки убивали детей, а не наоборот, но Жерар быстро отточил навыки. Медленно приспосабливаешься — недолго живёшь.


Теперь Жерар не трясся от страха, теперь он жаждал внушать страх. Теперь Жерар не судорожно цеплялся за винтовку, как за последнюю надежду, а рассчитывал каждое движение. Теперь Жерар видел перед собой не врагов, не чудовищ, а добычу.


Не говоря уже о том, что окружали Жерара такие же дети войны или даже ветераны, несущие слово Божье уже несколько десятилетий подряд.


— За Императора! — провыл брат Альберт перед тем, как "Химера", верхом на которой они рвались в бой, протаранила остекленную стену и вылетела на улицу.


Отделение Жерара заехало прямо во фланг бронетехники презренных мутантов. Мультилазер плохо справлялся с бронёй, — требовалась сосредоточенная стрельба в одну точку, — поэтому стрелок перевёл огонь на пехотинцев.


Жечь вражеские "Химеры" принялась сестра Диана, — она несла мелта-ружьё.


Жерар почувствовал жар с нескольких метров, даже в горле пересохло. Из толстого ствола мелта-ружья с отверстиями для отвода газов вырвалось сверкающее копьё чистой энергии, солнечный протуберанец. От мутантов, попавших под воздействие, остались только обрубки ног, да и то даже эти обрубки быстро превращались в угли. Металл же плавился и растекался по камнебетону, словно вода, — следи, куда наступаешь!


Пара залпов из мелта-ружья, — пару "Химер" теперь нельзя было назвать как-то иначе, чем обугленными остовами.


Вот тогда-то презренные мутанты и поняли, где находится самый опасный противник. Однако культисты Свежевателя не стояли на месте.


— А-а-а-а-а!


Не прекращая кричать, Жерар пригнулся и устремился на врага. Он преодолел десяток метров и попал штыком в крохотную щель между кирасой и ремнём. Маска скрывала морду мутанта, но Жерар не сомневался, что тот скорчился от боли. Мутант упал на колени и потянул винтовку на себя, а поэтому Жерару не оставалось ничего, кроме как выхватить пистолет, чтобы застрелить остальных врагов.


Выстрелы, выстрелы и ещё раз выстрелы в упор.


Патронов больше нет, затвор ушёл назад, но Жерара прикрыли его боевые братья и сёстры из культа. В этой перестрелке накоротке не было никакого изящества фехтования, только первобытная ярость жестоких приматов, в руки которых попало огнестрельное оружие.


Заколотый мутант держался одной рукой за рану, другой за ствол винтовки, а поэтому Жерар бил его рукояткой пистолета до тех пор, пока не расколол маску, в трещине которой он разглядел омерзительную фиолетовую плоть и почти чёрную кровь.


Жерар высвободил винтовку, припал на колено и зажал спусковой крючок до тех пор, пока ближайшие противники не упали замертво. Жерар перекатился под защиту раскрытой задней двери красно-чёрной "Химеры", перезарядил оружие и снова бросился в бой.


Сквозь ураган пуль и вихрь осколков Жерар, как и остальные члены культа Святого Свежевателя, вскрывал оборону мутантов.


И с той, и с другой стороны на камнебетон валились всё новые и новые покойники, но поклонников ложного бога гибло куда больше, и они дрогнули. Мутанты бежали, оставляя бронетехнику, когда с верхних этажей терминала на них пролился настоящий свинцовый дождь из развёрнутых стационарных орудий.


Патроны закончились и в винтовке, и в пистолете. На этот раз Жерар не стал перезаряжаться, а выхватил стаббер из мёртвой хватки павшего брата, выпрямился и отправил смерть вслед трусливым тварям. Отдача сотрясала худощавого парня, но он не останавливался, пока громкий щелчок не предупредил о том, что патронов в коробе больше нет.


Жерар упал на спину среди трупов, чтобы перезарядиться. Только этот манёвр и спас его, потому что неподалёку в землю ударил крупнокалиберный снаряд, осыпав осколками окрестности.


Генокультисты подогнали танки, и их экипажи не разбирали, кто свой, а кто чужой. Они методично отрабатывали по площадям.


Жерар укрылся изувеченным телом, — хотя бы в качестве щита мутанты могли пригодиться слуге Бога-Императора.


Каждый взрыв Жерар ощущал всем телом, он почти оглох от грохота, но вместо того, чтобы отчаяться, читал про себя молитвы.


"Возлюби Императора,

Ибо Он есть избавление Человечества".


Жерар уже весь облился кровью врага, но нет лучше воды для омовения.


"Повинуйся словам Его,

Ибо ведет Он тебя к светлому будущему".


Ударная волна отбросила хрупкую защиту, и Жерар увидел над собой прекрасное лазурное небо Вайстали.


"Внемли мудрости Его,

Ибо хранит Он тебя от зла".


Жерар больше не собирался покорно ждать смерти. Пусть даже один против всего мира, но он исполнит свой долг или погибнет, пытаясь.


Жерар поднялся и оглядел поле боя. Танки подобрались совсем близко и били прямой наводкой с расстояния каких-то жалких трёхсот метров. На стадионе Жерар преодолевал эту дистанцию всего лишь чуть больше, чем за полминуты.


У него не было ничего под рукой, чтобы противостоять танкам, зато было у Дианы. Она погибла, так и не выпустив мелта-ружьё из рук.

Жерар кувыркнулся к телу сестры и выхватил оружие. Он поскользнулся в крови и едва не растянулся на спине, но именно эти неловкие движения и сохранили ему жизнь, когда болтерные очереди рассекли воздух над головой. Жерар что есть сил побежал вперёд на танки, один, без какой-либо поддержки со стороны союзников. Нет, они не трусы, просто рядом уже никого не осталось.


Воздух наэлектризовался. Волосы встали дыбом по всему телу.


Жерар слышал только гром собственного сердцебиения, хрип, вырывающийся изо рта, видел перед собой только цели.


Нет, ему не нужна ничья поддержка, ведь с ним Бог.


Когда стволы крупнокалиберных орудий нацелились на Жерара, он почувствовал потрясающую лёгкость, закружилась голова. Жерару показалось, что уже вот-вот и он сравнится со Святым, в чью честь когда-то и назвали культ, ставший для Жерара новой семьёй.


Однако в следующий миг погибли только танкисты, а Жерара сбила с ног ударная волна. Бог-Император решил пока не пожинать душу своего верного слуги.


Жерар повернулся на грудь, приподнялся и увидел, как над терминалом космопорта завис "Тетрарх". Да, десантный челнок, да, "летающий гроб", как за угловатую форму его называли флотские, но этот "летающий гроб" был вооружён очень даже мощными пушками, способными разрушить и толстостенный бункер, не говоря уже о танках.


"Тетрарх" завершил разгром подразделения культа генокрадов у космопорта, но оно — всего лишь капля в море. Наёмникам Георга Хокберга противостоял район, город.


Им противостоял целый мир.


8

— Хватит страдать ерундой! — прикрикнула Мурцатто. — Следи за лестницей!


Георг с задержкой, но всё-таки отвлёкся от осмотра лимузина и развёл руками, как бы говоря "ничего с собой поделать не могу". Мурцатто нехотя, но тоже отвлеклась, случайно обратив внимание на удивительную деталь, — антигравитационные приводы вместо колёс. До поры до времени лимузин стоял на лыжном шасси, но потом парил над землёй. Не то чтобы Мурцатто никогда такого не видела, но вообще большая редкость. Эта машина, скорее всего, принадлежала свергнутому губернатору и была отличным свидетельством того, из-за чего его свергли.


Кроме выпуклых антигравитационных приводов, Мурцатто отметила выгнутую клинообразную решётку радиатора, большие круглые крылья, такие, словно бы они изначально защищали именно колёса, шесть дверей — задняя пара створок с каждой стороны открывалась в разные стороны. У лимузина был укороченный задний свес кузова, из-за чего он немного напоминал катафалк.


Мурцатто даже криво улыбнулась, — катафалк ей и её коллегам пришёлся бы как нельзя кстати. Если бы, конечно, в него могли забраться десантники.


Авраам и Котар в этот момент как раз искали подходящий транспорт для себя только не на подземной парковке, а близ дворца. Оттуда доносился грохот взрывов, барабанная дробь болтера — Мурцатто дёрнулась, она чуть не оглохла во время столкновения с генокрадской ведьмой, — рычание цепного меча и душераздирающие крики мутантов.


Георгу и ко повезло, — больше они не встретили чистокровных генокрадов.


Гибридам не повезло, — они ничего не могли противопоставить двум космическим десантникам.


— Машина, конечно, дрянь, — проговорил Георг, — а вот антигравы я бы забрал. Нашёл бы для них корпус поизящнее.


Мурцатто фыркнула и проговорила:


— Для начала неплохо бы выбраться отсюда.


— Мысли позитивно. — Георг улыбнулся. — Бог-Император всё слышит. Глядишь, и исполнит наши желания.


Мурцатто чуть не рассмеялась в истерике. Георг весь в кровоподтёках и ссадинах, Ловчий искрил и дёргался на ходу, Агнец вообще вне игры, она сама больше походила на старую швабру, которой убирали паутину в чулане, но Георг всё равно не падал духом. Самая поразительная его особенность, только благодаря которой он, наверное, не спился после всех своих неудач.


В этот миг на парковку спустились десантники. Мурцатто повела плечами. Котар одним своим видом производил отталкивающее впечатление.


Авраам социализировался задолго до того, как Мурцатто попала в Classis Libera, Котар тоже вполне себе общался на понятном языке и даже иногда отпускал приличные остроты. Оба производили впечатление обыкновенных людей, — пусть и очень больших людей, — но вот способность переносить раны, которые вообще-то смертельны, сразу напоминала об их истинной природе.


Ничего человеческого или, лучше сказать, за пределами человеческого.


У Котара на лице остался цел только правый глаз, всё остальное — тёмно-алое месиво с чёрной коркой ссохшейся крови. Однако… на его боевых качествах жуткие увечья никак не отразились. Конечно, с такими ранами не поговорить, но Мурцатто слышала его команды у себя в голове. Впечатления не из приятных, — сначала она подумала о сумасшествии, — но понемногу втягивалась.


"Путь свободен", — "проговорил" Котар.


Георг в последний раз бросил тоскливый взгляд на лимузин, а потом поковылял к выходу. Мурцатто замыкала, беспрестанно оглядываясь. Она до сих пор не могла поверить, что им вообще удалось выбраться из дворца.


Картина снаружи оказалась именно такой, какую себе Мурцатто и рисовала в воображении. Чадящая бронетехника и горы истерзанных тел, — некоторые ещё бились в агонии. Настоящая мясорубка, которая плохо звучала, отвратительно выглядела и, не передать словами, как паршиво пахла. Колдовской огонь Котара продолжал полыхать, пока не превращал жертв в белый пепел.


Авраам указал ладонью в сторону относительно целого грузовика, четырёхколёсного и бронированного. Единственная изюминка, хоть как-то отличающая его от стандартной продукции военно-промышленного комплекса Империума, — это одноместная кабина водителя, которая больше напоминала башню, с узким полукругом триплекса. Сесть за руль можно было, только забравшись через люк сверху. Авраам сказал:


— Прошу на борт! "Голиаф" — машина крепкая, надёжная. К тому же есть шанс, что нас примут за своих.


Когда в десантный отсек сначала погрузили Агнца, а потом туда забрались Георг с Ловчим, Мурцатто поняла, в чём подвох:


— Так… вы что? Я за рулём?!


"Это проблема?" — спросил Котар.


Георг высунулся из отсека, хлопнул себя по ноге и проговорил:


— Ну извини. Нога гудит, рука онемела. Ты же умеешь водить?


Мурцатто проскрежетала зубами, выругалась про себя, а потом залезла в кабину, громко хлопнув люком. Раздался стук, а потом Георг отодвинул заслонку на барьере, который отделял десантный отсек от кабины водителя, и сказал:


— Не дрейфь! Прорвёмся! Мы тебе подскажем, что надо делать.


Мурцатто ничего не ответила, погрузилась на самое дно памяти, чтобы отыскать хоть что-то полезное в сложившихся обстоятельствах. Всё-таки она всегда была папиной дочкой, а когда твой папа — большая шишка в армии, то и игрушки Мурцатто доставались самые большие: бронированные автомобили, танки, шагатели.


Мурцатто вдохнула поглубже, выдохнула, осмотрела приборную панель, рычаги, педали и даже раскачивающийся на цепочке перед триплексом серп культа генокрадов. Значок она сразу сорвала и отбросила в сторону, — и без него всё вокруг здорово злило.


"Без паники, — раздался голос Котара в её голове. — Нет ничего такого, с чем бы вы ни справились, госпожа Мурцатто. Начните с ручного тормоза".


Мурцатто подумала, проверяя, услышит её колдун или нет:


"Спасибо! Голова раскалывается… да и отвыкла я уже от всего этого".


"Понимаю, тяжело, — отозвался Котар. — Но попытайтесь сосредоточиться. Не стесняйтесь спрашивать".


— Мурцатто, всё в порядке? — спросил Георг. — Не молчи!


Если голос Котара хоть немного, но успокаивал, то Георг выводил из себя. И ведь затащил её во все эти неприятности!


Но ведь и сама хороша, — согласилась…


— Да, — ответила она.


Мурцатто опустила рычаг ручного тормоза и провернула ключ в замке зажигания. Несмотря на опасения, мотор зарычал, а машина немного затряслась на холостом ходу.


— Да! Отлично! — воскликнул Георг. — Вези нас в космопорт, Мурцатто!


Она вздрогнула. Мурцатто понятия не имела, куда ехать. По пути во дворец отвлеклась на тревожные мысли о сыне, да так ничего и не запомнила.


Котар пришёл на помощь:


"Не волнуйтесь, госпожа Мурцатто. У меня совершенная память. Никуда не спешите, двигайтесь вместе с остальным потоком транспорта и выполняйте мои команды".

Сказать легко, — рычаг переключения передач едва двигался, а на руль приходилось наваливаться, чтобы хоть как-то управлять грузовиком. Его явно создавали не для женщин, пусть даже прошедших армейскую подготовку.


И всё-таки, тихонько ругаясь сквозь зубы, Мурцатто вырулила с территории дворца и направила машину в сторону крутой винтовой развязки, ведущей на уровень, находящийся на несколько десятков метров ниже. Здесь, среди небожителей, Мурцатто вообще никого не встретила и понадеялась на то, что мутанты пока перегруппировываются и есть ещё шанс проскочить. Курсы экстремального вождения она не заканчивала и участвовать в погоне не хотела.


"Мужайтесь. В конце спирали — КПП. Нас не пропустят просто так".


"Каков план?" — спросила Мурцатто.


"Я попытаюсь воздействовать на охрану телепатически, — ответил Котар. — Если получится — хорошо, если нет… что ж… мы с Авраамом решим вопрос. Как бы то ни было, будьте готовы к бою. Патриарх, скорее всего, знает о нас, а если знает он, то в курсе и каждый член культа".


Мурцатто вздрогнула, подумала:


"Одно дело — читать об этих тварях, и совсем другое — встретиться с ними. Мороз по коже".


"Опасный враг, да, — согласился Котар, — но с помощью Бога-Императора мы спасёмся".


"Вселяете уверенность".


"Это мой долг".


Преодолевая ещё один виток развязки, Мурцатто обратила внимание на вспышки чуть ниже на окраине города, именно в том месте, где и располагался космопорт. В деталях ничего не разобрать, — слишком далеко, — но так же, как и тон Котара, этот факт замедлял лихорадочный поток мыслей и сбрасывал накатывающие волны бессилия, когда хотелось просто бросить всё и расплакаться.


Да, конечно, надежда — первый шаг на пути к разочарованию, но Мурцатто запрещала себе даже думать на тему "а что, если…"


Она обязательно встретится с семьёй, иначе и быть не может.


Четырёхполосная дорога упиралась в высокие металлические врата с башнями по краям. Везде автоматчики. Пока Мурцатто не видела ничего по-настоящему опасного, но не бралась гадать, что же там за преградой.


"Сбавьте скорость и остановитесь у блокпоста", — приказал Котар.


Мурцатто исполнила команду. К машине подошла пара солдат в полном обмундировании и даже с противогазами на головах. Мурцатто предположила, что это, скорее всего, не против возможной газовой атаки, а просто ради того, чтобы скрыть уродство. Вряд ли все жители Вайстали заражены, — ни у одного культа нет стольких чистокровных генокрадов. Наверняка есть подразделения и из обычных людей. Наверняка есть и те, кто верит в победу народа над правящим режимом без какого-либо вмешательства со стороны.


Солдатам в противогазах даже позволили забраться внутрь, вот только вместо разговоров на повышенных тонах или даже стрельбы, те просто потоптались на месте и вышли.


Мурцатто услышала, как Авраам прошептал:


— Вот поэтому нам и нужны псайкеры, Георг.


— Нам много, что нужно, — отозвался тот. — Где бы только деньги найти?


— Даже не начинай…


Они продолжили тихо переругиваться, когда стрелки на башнях опустили оружие. Врата начали медленно отодвигаться в стороны.


"Вы — просто волшебник!" — подумала Мурцатто.


Котар отозвался:


"На самом деле я теряю контроль, — слишком много объектов. Давите на газ. Сейчас начнётся".


Мурцатто вздрогнула. Раздались гневные выкрики, по кабине простучали пули, но она уже вдавила педаль газа в пол.


Грузовик немного тряхнуло, когда створки вновь сходящихся врат зацепили борта, однако дело сделано, — Мурцатто довезла их маленькую команду до жилых районов.


Повсюду многоэтажные коробки домов из пластали и стекла, перемежающиеся с ещё более высокими шпилями дворцов знати. Эти дома-иглы протыкали облака и стремились стать первыми в негласном соревновании на звание самого высокого после резиденции губернатора. И вроде бы район далеко не бедный, но, похоже, появляться на улицах и ходить там, где ходят простые смертные, аристократам было зазорно. Между шпилей протянулись толстые тросы фуникулёров, из-за чего на ум приходило сравнение с паутиной. Ещё Мурцатто заметила вертолётные площадки, не всегда гармонично выдающиеся из изящных башен. Она бы тоже с удовольствием пересела на вертолёт, но вынуждена была выжимать всю мощь из двигателя "Голиафа", чтобы хоть как-то уйти от преследователей.


Когда на экране с камеры заднего вида замелькали вооружённые мотоциклисты и даже небольшие армейские багги, Мурцатто перестала считаться с правилами дорожного движения и протаранила те машины, которые ехали в потоке слишком медленно. Первый автомобиль вылетел на встречную полосу, чтобы в вихре обломков и брызг стекла врезаться в небольшой автобус. Второй повалил столб освещения, который задел одного мотоциклиста и перегородил проезд другим. Не пройдёт и нескольких минут, как на этом проспекте образуется многокилометровая пробка.


Как будто бы и не было никакой революции и вторжения зловещих чужаков из глубин космоса, — за погоней со стрельбой с интересом наблюдали прохожие, а машины, неважно, легковые или грузовые, ехали по своим делам.


В этот миг выстрел разбил камеру заднего вида. Мурцатто ударила кулаком назад рядом с перегородкой и прикрикнула:


— Парни! Нужен стрелок на крыше.


— Принял, — отозвался Авраам. — За меня не беспокойся, — магнитные подошвы, не слечу.


Светло-голубой и слепящий лазерный луч пролетел чуть выше над кабиной и расплавил кузов фуры, которая ехала в десятке метров впереди. Колеса расплавились, двери исчезли, из прицепа посыпались ящики с товарами, вихрь искр и обломков.


Фура резко затормозила, из-за чего Мурцатто едва не заехала ей внутрь. Пришлось резко вывернуть руль и тут же услышать обратную связь:


— Эй! Полегче!


Мурцатто прикрикнула:


— А как же "магнитные подошвы"?!


— Так я ещё не забрался!


Понять можно. Аврааму с его размерами, скорее всего, пришлось выбираться из десантного отсека ползком. Но уже в следующую секунду Мурцатто услышала грохот, с которым пара тяжёлых сабатонов ударили по крыше "Голиафа". Вслед за ним прогремел болтер, раздался визг шин, металлический лязг, дикие крики, — минус один преследователь.


Мурцатто попыталась перекричать бурю:


— Что там?!


— Лучше тебе не видеть!


Некоторое время Мурцатто на предельной скорости обгоняла то одну, то другую машину, пока Котар не подсказал:


"Через двести метров направо".


Подсказка пришлась очень кстати, потому что вдали Мурцатто заметила несколько автомобилей стражей правопорядка. Они перегородили проспект, ожидая бронетехнику. Вражеские "Химеры" ещё не достигли позиции, а уже выплюнули навстречу пучки ярко-красных лучей. И люк, и вообще крышу "Голиафа" срезало напрочь. Грохот болтера и грязная ругань Авраама стали звучать куда чётче.


Мурцатто сбросила скорость перед поворотом, но через двести метров она не увидела дороги направо, только грязный переулок с мусорными контейнерами. Там не протиснуться на грузовике.


"Можно… можно! Я помогу! Не останавливайтесь!"


Мурцатто вздохнула. Делать нечего, — ещё несколько мгновений и крышу срежут не только "Голиафу", но и всей их дружной компании.


Попасть ниткой в игольное ушко Мурцатто не смогла, — не хватало навыков, — но машину тряхнуло и вжало в кирпичную стену.


"Полный вперёд!"


Так, дробя стены в облаке кирпичного крошева и двигая контейнеры, они выбрались из западни и выехали на другую дорогу, куда уже, но зато без баррикад и вражеской бронетехники. Очевидцы появления побитого пулями и пожжённого лазерами грузовика разбежались кто куда.


В этом месте Мурцатто увидела следы боёв: закоптившуюся мостовую и стены, частично разрушенные дома с выбитыми окнами, завалившуюся на один бок ржавую "Химеру" на перекрёстке. Вряд ли здесь успели побывать наёмники Хокберга — скорее всего, не весь мусор после революции прибрали.

Несколько минут обошлось без погони, Мурцатто даже показалось, что удалось оторваться, но потом навстречу, выпуская клубы гари из выхлопных труб, выехал "Леман Русс". Башня с тяжёлым орудием повернулась, Мурцатто попыталась увильнуть в одну сторону, в другую, но понимала, что на неповоротливом грузовике и манёвры точно такие же.


Мурцатто представила стрелка в башне "Леман Русса": бледного лысого, довольно облизнувшего тонкие губы своим змеиным языком. Вольный торговец со свитой был у него на ладони, и уже никуда не уедет.


Мурцатто зажмурилась.


Выстрел. Шум взрыва. Победный выкрик Авраама:


— Да!


"Голиаф" пронёсся мимо танка, но Мурцатто успела заметить, что ствол орудия раскрылся, как цветок.


"Ваших рук дело?" — спросила Мурцатто.


"Да, — отозвался Котар. — Телекинетический барьер в стволе. Здорово меня вымотал".


"Леман Русс" развернулся, но вдогонку отправил только болтерные снаряды, которые, конечно, постучали по броне грузовика, но не пробили её.


"Голиаф" пролетел мимо ангаров и складов промышленной зоны. Вдалеке показались высокие звукоизоляционные ограждения вокруг космопорта, над которым висело божество войны, разгоняющее дерзких смертных залпами артиллерийских орудий.


Ещё никогда Мурцатто не была так рада видеть уродливый и раздутый корпус "Тетрарха", который напоминал скорее ледокол, а не летательный аппарат. Об аэродинамике и речи не идёт, главная задача "Тетрарха" — доставить войско с орбиты в нужную точку на планете, совсем неважно, какие в этой точке условия, ждут ли там солдат с распростёртыми объятиями или с ножом и топором. Но для Мурцатто не было ничего прекраснее.


Они выбрались. Справились. Ушли. Избежали смерти. Самое страшное позади. Ещё немного, и они на "Амбиции".


К сожалению, в следующий момент надежды Мурцатто рухнули, как и "Тетрарх", поражённый в борт ракетами. Через несколько секунд над поверженным гигантом пронеслось звено вражеских истребителей. Повторный заход, залп, и они поставили точку в существовании тяжёлого челнока.


9

Генокультисты попытались ещё раз взять космопорт штурмом, даже подогнали батарею зенитных установок, но ничего не вышло. "Тетрарх" оказался не по зубам "Гидрам".


Тогда генокультисты вызвали поддержку с воздуха. Бомбардировщики превратили здания в руины, а истребители повалили "Тетрарх" на промзону. Во всём нужно видеть только хорошее, а потому крушение тяжёлого челнока обернулось сильным пожаром, замедлившим наступление предателей рода людского.


Пожара в промышленной зоне Виктория не застала, да и бомбардировку встретила не на верхних этажах терминала, а на подземной стоянке, где устроили сразу и госпиталь, и склад, и морг. Боеприпасы стремительно заканчивались, а число раненых и убитых, наоборот, только росло. Виктория считала, что если не чудо, то ночь они не переживут. Её история, как и история всех остальных бойцов в роте Козыря бесславно закончится, и никто не узнает об их подвигах, — связь с орбитой оборвалась почти сразу после случая с расстрелом культистов.


Взрывы, грохот, стрельба, погасший свет и гаснущие жизни — такое сочетание подействовало на многих. Кто-то молился, другие плакали, беззвучно или навзрыд. Виктория же просто разгребала завал, чтобы выбраться. Камень за камнем, булыжник за булыжником.


Одежда и снаряжение побелели, Виктория кашляла из-за стоявшей в воздухе пыли, насыпь на лестнице порой обваливалась и больно била по ногам, но Викторию это не волновало, — нет времени отвлекаться и думать о том, как же она оказалась в таком безвыходном положении. Виктория такое проходила. Думать поздно, думать надо было до того, как наниматься в Classis Libera.


Говорите, достойная плата и захватывающие дух приключения? Вот они, приключения. Настигли, наподдали и погнали прочь. Вряд ли хоть один бедолага вокруг думает сейчас о деньгах. Медики борются за жизнь раненых, кто-то считает патроны, кто-то хнычет или даже размышляет о самоубийстве. Деньги остались в другой жизни, где-то там, наверху, на борту "Амбиции".


— Госпожа капрал, позвольте помочь!


К Виктории обратился солдат в настолько грязной и рваной форме, что и не понять, в каком подразделении он служил раньше. Виктория кивнула. Может быть, и неправильно, и настоящий командир должен брать инициативу в свои руки, вдохновлять и поддерживать, но Виктории удалось сделать это и без громких речей. Она вообще не произнесла ни звука, если не считать тяжёлого дыхания и кашля. Чуть погодя к работе присоединились даже те, кто, казалось бы, потерял всякую надежду. Трудились молча, мрачно, решительно, так, что, даже если бы их там, наверху ждала виселица, они бы всё равно расчистили завал.


Виктория уже привыкла к полумраку и редким лучам ручных и подствольных фонарей, когда после ещё одной сдвинутой с места глыбы внутрь прорвалось сияние с поверхности. Тревожное оранжевое, но всё-таки с поверхности. Виктория стиснула челюсти и продолжила работу с удвоенной силой.


Кроме света на стоянку проникли и звуки боя: выстрелы и взрывы. Последний рывок, и Виктория ползком выбралась на территорию терминала.


Здесь она приняла первый бой всего лишь несколько часов тому назад, но теперь не узнала это место. Кое-где обвалилась крыша, и сквозь провалы можно было увидеть темнеющее небо, переход от фиолетовых оттенков в кромешную тьму. Кое-где полыхали пожары, и дым столбом поднимался ввысь. Кое-где отдельные участки терминала можно было спокойно обойти, но, в основном, увиденное представляло собой мешанину обломков и фрагментов тел, словно какое-то громадное чудище пережевало здание, а потом выплюнуло.


Воздух предельно далёк от громкого слова "свежий", но Виктория перевернулась на спину и жадно дышала как в последний раз. Она даже не сразу обратила внимание на то, что на неё упала тень. Виктория спохватилась, перевернулась, стащила со спины ружьё, но услышала лишь:


— А… Рёд… жива, значит, — произнёс Козырь. — Ну тогда ноги в руки! Эти пидорасы снова атакуют!


Лейтенант помог ей встать, хлопнул по спине и указал ладонью, куда идти. Виктория велела следующему солдату, кто выбрался из-под завала, направлять всех выживших туда же, а сама поспешила выполнить команду.


Вздохнув, Виктория всё-таки воспользовалась предложенным путём, несмотря на то, что выглядел он, мягко говоря, хлипко. Перекрытие второго этажа обвалилось, выгнулось, разбилось на фрагменты, но всё ещё удерживалось перекрученной арматурой. Осторожными прыжками, останавливаясь после каждого резкого движения, Виктория медленно, но забралась наверх.


Здесь она и обнаружила источник шума: расчёт тяжёлого станкового болтера и космического десантника, которому никакой станок и не требовался, — хватало сил пользоваться автоматическим орудием при стрельбе от бедра.


Полностью чёрные силовые доспехи, правая рука по локоть — аугметическая с небольшими щитками для укрепления слабых мест, левый наплечник серебряный с литерой "I", с черепом и костями генокрада. Этот воин один в один походил на тех, кто когда-то спас жизнь Виктории в Форте-Дерике. Огромный, величественный и бесстрашный. Рядом с таким воителем и себя ощущаешь персонажем мифов и легенд.


В этот миг плазменный шар расплавил бронированный щит, прикреплённый к стволу тяжёлого болтера и попал в лицо стрелку. Обезглавленный труп повалился на оружие и вывернул ствол в небо.


— Чего встала, дура?! — рявкнул заряжающий. — Хватай гашетку!


Если судить по шевронам, — рядовой. Если судить по обезображенному давними рубцами лицу, — ветеран. Получался какой-то вечный рядовой с наверняка отвратительной репутацией, но наказывать за нарушение субординации в нынешних условиях как-то совсем не к времени. К тому же выглядела Виктория неважно, и вряд ли хоть кто-нибудь разобрал бы, кто она такая.


Виктория прикоснулась к оружию и тут же отпрянула, — если бронированный щит на стволе частично исчез или расплавился, то остальная поверхность болтера нагрелась так, что обжигала даже сквозь перчатки.


— А-а-а, сука… — проворчал заряжающий, а потом протянул Виктории грязную тряпку, некогда бывшую его нарядным шарфом.


Виктория обмотала гашетку, опустила ствол болтера и оценила раскинувшееся перед её взором поле боя.


По всему выходило, что генокультисты растеряли бронетехнику во время прошлых штурмов, — ни одного танка или бронетранспортёра, они наступали под прикрытием переделанных шахтёрских грузовиков. И вроде бы отлично, гора с плеч — когда ещё к врагам подойдёт полноценное подкрепление? — но Виктория понятия не имела, смогут ли её товарищи отразить хотя бы такой штурм. Кто вообще остался в живых после бомбёжки?


И снова несвоевременные мысли. Думать надо было раньше.


Виктория дала длинную очередь по ближайшему грузовику. Тот не останавливался, Виктория сделала поправку и всё-таки вскрыла самодельное пулемётное гнездо, установленное на крыше машины. Реактивные снаряды тяжёлого болтера пробили металл и детонировали, превратив вражеского стрелка в облачко кровавого тумана.


Кабину водителя Виктория пробить не смогла, но зато зацепила нескольких пехотинцев, которые шли в атаку за грузовиком.


— Эй, куда?! — воскликнул заряжающий.


Но Виктория переключилась с ближайших целей на дальние, но зато те, которые можно было поразить с фланга. К тому моменту, как короб с боеприпасами опустел, Виктория положила две пехотных цепи. Со стаббером никогда не поймёшь, убил кого-то или просто тяжёло ранил, а вот при работе с болтером таких вопросов не возникало. Не поздоровится даже тем, кто оказался поблизости от снаряда во время его взрыва.


Пока заряжающий, собственно, перезаряжал оружие, Виктория схватила за руку незнакомого солдата и приказала ему занять место стрелка. Не её это дело вообще-то.


Виктория оглядела позиции.


Вслед за ней на второй этаж поднялась ещё дюжина бойцов. Они падали у некогда остеклённой стены и из положения лёжа обстреливали генокультистов из лазерных ружей, а также метали гранаты, если противники подбирались ближе. Время от времени некоторые бойцы посылали в небо осветительные ракеты, — темнело, и только падающие жёлтые звёзды пиропатронов не давали врагу скрыться в сумерках.


Несколько раз ухнуло автоматическое орудие. Космический десантник бил без промаха: один грузовик остановился, — его кабина напоминала решёто, из которого текла кровь, — другой даже воспламенился и зачадил.


Десантник положил орудие у ног, — боеприпасов к нему больше не было. Не было снарядов и к ручному болтеру, который десантник примагнитил к пояснице. У этого легендарного воина оставался только цепной меч.


И только Виктория подумала о том, что скоро и у наёмников начнутся проблемы с боезапасом, как она услышала возглас заряжающего:


— Бегут! Ха-ха! Бегут, суки!


Виктория опустилась на колено около обломка перекрытия, которое надёжно прикрывала её по грудь, а потом вытащила из футляра на поясе бинокль. Она перевела его на режим ночного видения и осмотрела местность.


Мир потерял все краски и стал чёрно-белым, но зато чётким, контрастным. Лишь полыхающая техника и осветительные ракеты размывали изображение.


— Всё, хорош! — воскликнула Виктория. — Стрельба пиропатронами только по команде!


— А ты кто такая вообще?! — окликнул её один из наёмников.


Виктория отряхнула рукав с шевроном, а потом произнесла:


— Капрал Виктория Рёд, первое командное отделение.


Наёмник сглотнул, а потом быстро добавил:


— Прошу прощения, госпожа капрал. Темно.


— Осмотритесь, поищите боеприпасы, поделитесь с напарниками. Далеко не отходите, передвигайтесь ползком или рывками, — у врага могут быть снайперы, — произнесла Виктория, а потом вернулась к наблюдению.


Теперь в ночи раздавались только одиночные выстрелы дальнобойных винтовок. Как только отступающие покидали зону прицельной дальности, им в спину больше не посылали режущие очереди. Те, кто защищал космопорт, хорошо понимал, что стоит приберечь патроны, а не палить почём зря в молоко.


Среди беглецов Виктория не без отвращения отметила и таких гибридов, кто отличался от людей куда сильнее прочих: трёхрукие мутанты или существа с неестественно большой яйцеобразной головой. Здесь жалеть некого: или чужацкое отродье, или тот, кто терпим к чужацкому отродью. Плохо, что не удалось перестрелять всех этих уродов, но их время ещё придёт.


— Вы здесь командуете? — услышала Виктория.


Она обернулась и увидела перед собой того самого космического десантника. Виктория вздрогнула, когда он смерил её кровожадным взглядом алого визора.


Доспехи обожжены лазерными лучами, побиты пулями, помяты снарядами, перепачканы запёкшейся кровью, но даже так этот воитель производил впечатление неприступной крепости, глыбы, при осаде которой сгинут все воины, при ударе о которую переломится меч.


— Да… — Виктория не знала, как обращаться к Ангелу Смерти, а поэтому неуверенно козырнула. — Капрал Виктория Рёд, первое ко…


— Часовых выставляйте по двое, — перебил её десантник, — а лучше вообще сегодня не отдыхайте. — Он помолчал немного и добавил: — Наступила ночь. Скоро появятся ночные твари.


10

— Время последней проповеди, братья и сёстры, — произнёс Жерар Лабранш.


Он поджёг свечи, полукругом расставленные на обломке стены, а потом подпалил и раздал факелы.


— Чужацкая мразь считает, что настал её час.


Жерар развернулся и указал на далёкие огни города и совсем близкие подрагивающие столбы пожара у космопорта.


— Они считают, что ночь наступила для всего Империума, и можно делать всё, что их жалкие рабские душонки пожелают.


Жерар сделал паузу, подошёл и поставил ногу на грудь давно остывшего гибрида — глаза смотрели в никуда, змеиный язык вывалился изо рта и свесился до грязного пола, покрытого пеплом и каменным крошевом.


— Но это не так. — Жерар оглядел слушателей и продолжил: — Да, стало темнее, но я всё ещё вижу свет Бога-Императора. Поднимите головы, посмотрите вверх и вы тоже увидите!


Кто-то из присутствующих на самом деле последовал совету Жерара, другие понимали, что тот хочет сказать. Они всего лишь крепче сжимали оружие и ждали приказа. Осталась всего горсть истинных защитников веры, но это не имело никакого значения.


— Там высоко сияют тысячи звёзд Империума! — воскликнул Жерар. — И поверьте мне, братья и сёстры, в сердце нашего великого государства зреет новый Великий Крестовый Поход. Он очистит Империум от всех еретиков, мутантов и чужаков!


Чужаки в этот миг медленно, но верно окружали крохотную группу людей, считали её своей добычей. Двуногие уже никуда не уйдут. Они пришли туда, куда их не звали, и скоро поплатятся за это.


Чужаки карабкались по стенам и потолкам, застывали статуями меж обломков, перемещались осторожно, чтобы не издать ни звука, пока не придёт время для рывка и смертельного удара.


Жерар продолжал:


— И это не мы… не мы должны бояться!


Он выхватил нож и указал остриём точно на ближайшую четырёхрукую тварь, распластавшуюся на полу меж тел. Она даже приподняла голову, — добыча просто не могла увидеть её на таком расстоянии в кромешной тьме. Зрение двуногого было слишком слабым! Гораздо слабее, чем у чистокровных.


— Что говорит Бог-Император о чужаках, братья и сёстры? — спросил Жерар.


В ответ раздался дружный рёв дюжины глоток:


— Убить!


— Да! — Жерар вскинул сжатый кулак. — Это мы будем охотиться, а они станут нашей добычей!


Можно было подумать, что Бог-Император услышал горячие слова одного из своих самых верных слуг, потому что ночь превратилась в день, словно в пустотный щит над городом врезалась падающая звезда.


В каком-то смысле так всё и произошло. Те, кто в этот миг глядел в небо, ослепли, так как сияние это можно было сравнить со сварочным пламенем только в десятки раз ярче. Оно волной прокатилось от эпицентра взрыва, по призрачным рёбрам и плоскостям силового барьера, добралось до границ купола и выжгло окрестности вокруг города, превратив деревья в факелы, дома — в вихрь обломков, а людей, гибридов и чужаков — в пятна гари на камнебетоне.


Властителю каждого мира следует помнить об опасности вражеских кораблей. Если не озаботиться собственным флотом, не множить базы противокосмической обороны, то враги способны сжечь планеты дотла.


Пустотный щит над столицей выдержал первый самый мощный удар, но пал, когда на него обрушилась вторая волна макроснарядов и лазерных лучей. Многотонные макроснаряды, начинённые взрывчаткой или плазмой, расцветали огненными цветками в небесах, перекрашивая в алый цвет грани полупрозрачного купола, а потом врезались в слоёный пирог города-улья, пробивая один уровень за другим, чтобы залить пламенем сердцевину. Земля заходила ходуном, — могло показаться, что началось землетрясение, хотя на самом деле это изломанная и расплавленная конструкция начала складываться как карточный домик.


Лазерные лучи пусть и теряли львиную долю энергии при проходе через атмосферу, но не крушили город, а расчерчивали его по замыслу далёких скульпторов-канониров: стирали с лица земли дворец губернатора, срезали лишний шпиль знати, очищали площадь перед космопортом от точек бронетехники и пылинок пехоты.


Светопреставление ошеломило всех, кому в эту ночь не повезло находиться в столице или окрестностях, но первым свои чувства подавил именно Жерар.


— Это знак, братья и сёстры! — воскликнул он. — Бог-Император с нами! Вперёд! Убить чужаков!


Вооружённые только факелами и холодным оружием — боезапас давно закончился — члены культа Святого Свежевателя бросились в бой. В опустошительном сиянии орбитальной бомбардировки ночные охотники лишились своего главного преимущества.


И если бы всё было так просто, — включил свет, и твари тьмы разбежались, но…


11

Наёмники, пережившие несколько тяжелейших боёв днём, ночью тоже были вынуждены стоять насмерть.


Пусть чужаков совсем немного, но каждая такая тварь оставляла кровавые просеки в рядах солдат. И ладно гибриды, но среди чудовищ всё чаще стали появляться не только чистокровные генокрады, но их выродившиеся братья. Поразительно уродливые, невероятно глупые, но… удивительно сильные и выносливые, настоящие биотанки. Две головы, три руки или ноги, кто-то размахивал из стороны в сторону скорпионьим хвостом или клешнёй. Тупиковая ветвь развития, но Великий Пожиратель даже таким существам находил достойную цель в их дикой жизни.


Пара подобных созданий подорвалась на минах, щедро расставленных наёмниками в ожидании атаки, но одно уцелело. Взмах костяным клинком, который заменял твари руку, — один наёмник пал, рассечённый от ключицы и до паха. Удар покрытым шипами хвостом, — в голове другого солдата образовалась такая дыра, что можно кулак просунуть. Чудище ударило ногой, — ещё один соратник Виктории повалился на землю, с хрипами втягивая воздух в изодранные переломанными костями лёгкие.


Целый десяток солдат расстреливал существо почти в упор. Оно хоть и истекало вязким лиловым ихором, но даже не думало падать.


Расчёт тяжёлого болтера попытался развернуть орудие навстречу, но тварь оказалась быстрее: одной лапой перевернула болтер, другой схватила и свернула шею стрелку. Заряжающий даже сражаться не стал, спрыгнул с восьмиметровой высоты туда, где чадили подбитые днём "Химеры" и все ещё полыхали "Голиафы".


Виктория выкрутила переключатель лазерного ружья на полную мощность, но даже так выстрелы лишь прожигали панцирь твари, утрачивая заряд перед тем, как уничтожить внутренности.


Биотанк навис над Викторией, занёс костяной клинок над головой. В следующее мгновение он собирался убить её так же, как и множество других наёмников перед этим. Виктория похолодела, но продолжала жать на спусковой крючок. Она выжгла твари глаз, испарила острые зубы на одной из верхних челюстей, вообще превратила морду мутанта в оплавленную свечу с бегущими каплями воска, но не могла остановить её.

Виктория закрыла глаза. Вот оно — искупление всех грехов.

Жар преисподней и оглушительный визг, — Виктория попала в варпову преисподнюю.


Однако стоило открыть глаза, как она поняла, что никуда не попала, а осталась на грешной земле, что, возможно, ад пуст и все демоны здесь.


Биотанк бился в агонии в нескольких метрах от неё, объятый жадным пламенем какого-то неестественного кровавого оттенка. Оно тянулось с ладони ещё одного космического десантника, израненного, изувеченного, но всё ещё достаточно сильного, чтобы побивать чудовищ. Этот воин придерживал внутренние органы, чтобы они не вывалились из широкой раны на животе. Вместо лица — отвратительная каша разодранной плоти, и только последний целый глаз мерцал синим пламенем.


Псайкер!


В иное время, в ином месте Виктория бы вскинула кулак в воздух и прокричала бы восторженный боевой клич, но сейчас их окружали, и даже такой непревзойдённый воин-чародей не изменил баланс сил.


Пали последние соратники Виктории, — одному даже подарили поцелуй генокрада. Бедолага бился, словно в агонии, пока змееподобный чужак не извлёк свой язык из его шеи. Отныне и во веки веков этот человек связан с разумом улья и вынужден выполнять все его команды. А если он заведёт детей, то их уже нельзя будет назвать людьми.


Виктория хотела застрелить беднягу, но лазерное ружьё только лишь прошипело, но не выстрелило. Виктория бросила взгляд на индикатор батареи, — тот даже не светился, погас окончательно и бесповоротно.


И вот она оказалась спина к спине с космическим десантником, окружённая сонмом тварей, одна другой страшнее. Выход только один — броситься со второго этажа вслед за заряжающим.


Один гибрид вырвался вперёд и попытался зарубить Викторию саблей. Она отвела выпад, а потом вонзила штык врагу в горло. Гибрид судорожно схватился за ствол и вырвал ружьё из рук Виктории, рухнув на спину. Она осталась ни с чем и даже убить себя не смогла бы.


Виктория выкрикнула змееподобным тварям:


— Давайте! Подходите! Вот я!


Но прежде, чем клыки и когти разобрали Викторию на лоскуты, космический десантник схватил её, забросил на плечо как пушинку и выбросился наружу.


Совсем не мягкая посадка, — мало того, что Виктория больно ударилась, так ещё и десантник отбросил её в сторону, особо не церемонясь. Он выхватил из кобуры болт-пистолет и встретил последовавших за ними тварей одновременно и реактивными снарядами, и колдовским пламенем.


Но тварей было слишком много. Чудовища повалили колдуна, принялись рубить и кромсать.


Виктория лихорадочно, силясь разглядеть хоть что-нибудь в полумраке, подобрала с земли автоматическую винтовку и дала очередь по клубку змееподобных тварей. Ничем помочь своему спасителю она не смогла, но зато на беду привлекла внимание пары генокрадов. Чудища оскалили окровавленные пасти, из которых свесились толстые языки, оканчивающиеся заострёнными яйцекладами.


Но ни вкусить плоть своей жертвы, ни обратить её генокрады не успели. Сначала их ослепили потоки света с небес, а потом срезал огонь авиационных орудий, — на посадку заходили "Аквилы", небольшие орбитальные челноки с крылом обратной стреловидности, которые своей формой почти в точности копировали символ Империума.


Виктория посмотрела вверх, — среди огненных колонн лазерных лучей и метеоров-макроснарядов, о приближении которых можно было судить по огненному следу, она увидела множество подобных летательных аппаратов.


В бусинке вокс-приёмника Виктория услышала команду капитана:


— А вот и кавалерия, ребята! Объявляю эвакуацию! Пробивайтесь на взлётную полосу!


Тянуло в то же мгновение послушаться и бежать, но Виктория задержалась и подобралась к космическому десантнику.


Выглядел он плохо. В тщетной попытке защитить голову потерял обе руки и получил десяток-другой ранений. Десантник был залит кровью: своей и чужой, покрыт крошевом зубов и обломками костей. В желудке ни зёрнышка, но Викторию затошнило.


Она внезапно услышала чужой голос в своей голове:


"Я… я ещё… жив".


Вздрогнув, Виктория тут же нащупала динамик вокс-передатчика и воскликнула:


— У меня тяжелораненый космический десантник! Требуется помощь! Я…


Виктория огляделась, — везде сплошные руины, остовы сгоревшей техники и трупы. Никаких ориентиров. Но всё-таки Виктория продолжила:


— Засеките мой сигнал, если сможете! Поторопитесь!


"Аквилы" перестали курсировать между космопортом и промышленной зоной, чтобы не получить ракету под брюхо. Они пошли на посадку туда, где догорали обломки лайнеров, и Виктория тоже изо всех сил желала оказаться там.


— Ну и дура, ты! — воскликнула Виктория в сердцах.


Что-то останавливало её от бегства.


"Всё… н-нормально… спа… спасайтесь".


Если в пылу битвы глаз космического десантника сверкал как сверхновая, то теперь огонь догорал и гас.


Виктория даже дёрнулась, словно бы десантник каким-то образом подтолкнул её, но всё же она сдержала порыв и проговорила:


— Нет, Ангел. Я с вами.


Справа мелькнула тень, и Виктория отправила вслед короткую очередь. Слева до слуха донёсся скрежет когтей по камнебетону, — Виктория и туда послала горсть свинца, но враг был слишком быстрым. Виктория превратилась в сосредоточение, натянутую струну с таким натяжением, что вот-вот оборвётся. Сердце бешено стучало в груди. Если у чудовищ хватало сил прикончить Ангела Смерти, то уж о ней и речи не идёт. Виктории хватит одного пропущенного удара.


Когда в отдалении она разобрала гул сервоприводов силовых доспехов, чужак бросился в атаку. Виктория успела выставить винтовку для защиты, но генокрад разрубил оружие на куски и бросил девушку наземь. Он запрыгнул сверху, занёс лапу, но Виктория попала чужаку аугметическим протезом по морде, а потом отпихнула ногами, перекатилась и приготовилась к продолжению схватки.


Генокрад прошипел недовольно и скрылся во тьме.


Через несколько мгновений Виктория разглядела того первого космического десантника, что с аугметической рукой и серебряным наплечником.


— Ох, Котар… — только и проговорил новоприбывший. — Сегодня только и делаешь, что умираешь. Может, хватит уже?


Он подхватил боевого брата под мышки, потащил к челнокам, оставляя кровавый след. Десантник бросил Виктории:


— Прикрывай!


— Было бы чем! Нихрена не вижу!


Десантник разразился бранью, но больше ничего Виктории не сказал.


Бог-Император миловал, и они добрались до "Аквил" без приключений. Когда рампа поднялась, Виктория вздохнула.


Голова закружилась, навалилась слабость, заболели ушибы и порезы, как будто всё время до этого Виктория брала у мира взаймы, и теперь приходилось возвращать долги с процентами.


Но всё же она спросила у десантника, который стоял с опущенной головой, упершись руками в стенки отсека:


— Ваш друг выживет?


Десантник стащил шлем, — по броне рассыпалась копна мокрых непослушных волос. Он окинул Викторию тяжёлым взглядом цепких глаз и произнёс:


— Сердца бьются, мозг цел. Нас создают ради битвы, солдат. Завтра он уже вернётся в строй.


Гора с плеч.


Теперь больше ничего не сдерживало Викторию от того, чтобы закрыть глаза и отключиться.


Слишком много впечатлений для одного дня.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги