Царство

Глава 21. "Казино"

Аннотация: Георг Хокберг известен тем, что редко отступает от цели и готов нести потери. И дело не в беспримерной храбрости. Просто он считает, что там, где высокий риск, высокая же награда.

Дитрит. Орбитальный док № 7. Ресторан "Благой дух".

Ну, то есть, как ресторан? Серьёзно? В доках?! Разумеется, от ресторана одно название, но сказ не о том.

У барной стойки собралась известная читателям компания: пожилой мужчина с витыми усами и в красной шляпе с перьями, неряшливый громила в куртке с меховым воротником, седовласая женщина в чёрном брючном костюме и с револьвером в кобуре, молодая рыжеволосая девушка, которую из-за большой сумки у пояса можно было принять за почтальона.

Ни дать ни взять — счастливая семья вместе с пилотом-телохранителем.

Мужчины разговаривали о своём, женщины — тоже.

Росса не сразу сошлась с Мурцатто. Сначала смотрела с немым вопросом: "Не ты ли та шлюха, из-за которой папа ушёл от мамы?"

Я бы ответил: "В некотором роде — да".

Однако Росса со временем разобралась лучше и решила, что "в некотором роде" не считается, а дальше только и искала возможности побеседовать с Мурцатто.

Неудивительно. Мурцатто о многом могла рассказать. Ещё больше скрывала.

Георг с Авраамом обсуждали дела. Последний много пропустил и, хотя в общих чертах ситуацию знал, не отказывался услышать ещё и детали.

— …зона экологической катастрофы, мать её! — произнёс Георг. — Почва отравлена, вода отравлена, ветер не туда подует, и всё — натягивай противогаз, а лучше вообще костюм защитный! Отутюжили эту бедную планетку будь здоров. Там океан испарили, прикинь!

— Ну, — отозвался Авраам, — эти могут.

— Короче говоря, только это и мешает развернуться на всю катушку. Я, конечно, вложился в очистные сооружения, но даже с ними на Ягеллоне жизни не будет. По крайней мере, в ближайшие лет сто. Рабочих приходится завозить, увозить постоянно, ещё и за вредность доплачивать.

— Но прибыль же есть?

— Ха! Ещё бы не было! Стал бы я тогда вообще этим делом заниматься?

— Значит, всё путём. — Авраам развёл руками. — Бизнес налажен, деньги текут. Чего тебе ещё нужно?

— Как будто денег бывает много. — Георг усмехнулся. — Я думаю о том, чтобы попросить Туонелу отменить санкции, наложенные на Литуану, чтобы строить заводы уже там.

— Она же крохотная! — произнёс Авраам. — Много ли там построишь?

— Зато уже место под заводы готово. Стены, корпуса… Шестерёнки оттуда всё вывезли, а мы снова завезём и запустим. Томаш уже и план разработал…

В это мгновение в ресторан вошёл долговязый молодой человек, который пусть и не полностью копировал стиль Георга, но пытался ему всячески соответствовать.

И если вы сейчас возвели очи горе и воскликнули: "До сколько уже можно этих родственников?!" — то спешу опровергнуть. Нет, это был не родственник Георга.

На голове широкополая красная шляпа с загнутым краем и несколькими чёрными перьями — точь-в-точь как у Георга. Но вместо кружевного воротника-горгеры пышный белый бант.

Молодой человек заказывал себе одежду из тех же материалов, что и Георг, но внёс некоторые изменения. Камзол похож, но не было кюлот и ботинок с пряжками. Юноша предпочёл красные же брюки и чёрные лакированные туфли.

Он окинул взглядом собравшихся, — отмечу, что добрая половина посетителей была так или иначе связана с Classis Libera, воспользовалась тем, что корабли компании в это время освобождали от импорта и нагружали товарами на экспорт, — а потом решительным шагом устремился к Георгу.

Ловчий как всегда появился будто бы из-под земли, но Георг махнул рукой, и телохранитель подпустил молодого человека ближе.

Мурцатто отвлеклась от разговора с Россой и бросила красноречивый взгляд на капитана. Она тоже подумала об очередном семейном воссоединении. Ну, вы знаете, — становишься богатым, знаменитым, и вдруг вокруг начинают увиваться потерянные дети, сводные братья и сёстры, брошенные мужья и жёны, полузабытые друзья.

Юноша на Георга совершенно не походил, — льняные волосы, тонкие холёные черты лица, пушок на щеках, даже Росса выглядела мужественней, — но когда охотников за сокровищами это останавливало?

— Георг Хокберг! — воскликнул юноша. — Сам великий Георг Хокберг! Я преклоняюсь перед вами! — Он на самом деле немного склонил голову.

— Да, это я, — Георг приподнял шляпу. — Здравствуйте.

— Бог-Император оказал мне милость! — Свою шляпу юноша снял и прижал к груди. — Я давно мечтал с вами познакомиться! Абонданс Дагобер Шерюбен Бонне. Для друзей просто — Аба.

— Император защищает, — Георг сотворил знамение аквилы, — Аба.

— Император защищает, господин Хокберг! Позвольте вас угостить! И вас, и ваших спутников… О, мой Бог… — добавил он, переводя взгляд с Мурцатто на Авраама и обратно. — Это же, это…

Аба побледнел ещё сильнее, хотя с такой кожей может показаться, что побледнеть сильнее невозможно.

Георг представил спутников. Когда Аба пришёл в себя, то он сказал:

— Я вырос на историях о ваших похождениях! Только не говорите моей маме, — для меня примером всегда были вы, а не она или отец!

Тем временем бармен подлил напитки в бокалы Георга и его спутников, а Аба добавил:

— Я в раю!

Георг усмехнулся, похлопал юношу по плечу и проговорил:

— Нет, друг мой, это Дитрит. До Нагары ещё лететь и лететь.

— Я слышал, что суда вашей компании сейчас на Нибеле, да и "Амбицию" не заметил, но когда узнал, что вы здесь, тут же помчался на встречу!

— Ну… — улыбка Георга немного скисла. — Каждому вольному торговцу нужно быть готовым к тому, чтобы остаться без корабля.

— Не может быть!

— Нет, — Георг покачал головой, — "Амбиция" не уничтожена, но надолго выведена из строя.

— Ох… какое облегчение. — Если Аба и играл, то на сценах лучших театров мира. — "Амбиция", можно сказать, символ всей нашей братии! — с жаром произнёс Аба. — В нашей семье самому старому кораблю нет и тысячи лет. Даже близко не "Амбиция"! Сложно представить, что, возможно, сам Бог-Император ступал по палубам этого великого корабля!

Георг снова ухмыльнулся, а потом сказал:

— Разве что Повелитель Драконов. Явление Самого — только слухи.

— И всё равно.

В этот миг принесли ещё вина, и Аба поспешил махом осушить бокал, словно утолял жажду, а не дорогой напиток смаковал.

— Вы, значит, тоже вольный торговец? — спросил Георг.

— Да. — Аба быстро закивал. — Некогда династия Бонне имела свои представительства в Магнезии, Фриа, Автаркии… Сецессио опять же. Но, сами понимаете, нынче времена тяжёлые. Последние лет пятьдесят мы работали только во Фриа.

— Пришла пора возвращаться? — Георг прищурился.

— Да! Вдохновляюсь вашим примером. Кто не рискует, не пьёт шампанское! Шампанского! — воскликнул Аба, указывая бармену ещё и на новых знакомых.

Росса тотчас же отказалась, махнув рукой. Вроде бы внучка Джона Хокберга, который умер от пьянства и разврата, но сама не употребляла ни капли.

— И с чем прибыли? — спросил Георг.

— Промышленное оборудование. Ну… естественно только то, что здесь не делают, я изучал рынок, — произнёс Аба. — Как только до меня дошли новости о том, что Сецессио не просто держится, а отвоёвывает пространство, я понял — это шанс занять своё место.

— Что ж… — Георг переглянулся с Авраамом и сказал: — Ожидаемо.

— А вы здесь…

Георг перебил молодого человека:

— А я здесь больше двадцати лет. — Он ухмыльнулся. — Уже занял своё заслуженное место.

Он допил шампанское, Авраам тоже, а вот Мурцатто смешивать напитки не стала.

— Ничуть не удивлён, господин Хокберг, — произнёс Аба. — Как всегда на шаг впереди! Вы всегда славились чутьём на выгоду.

— Если бы ещё это чутьё никогда не подводило.

Аба махнул рукой и произнёс:

— Трудности закаляют, а без поражений не было бы победы!

— Кстати, о трудностях, — произнёс Георг. — Вы готовы сражаться с теми, кто попытается напасть на ваш конвой? Сецессио — опасный сектор. Зона боевых действий как-никак.

— Нет, вы что?! — Аба улыбнулся. — У меня несколько грузовиков и старенький "Меч". Я буду возить груз только в защищённые системы. Отарио, Лусканиата, например. Кто меня там ограбит?

— Ну… например, я. — Георг улыбнулся, а Аба расхохотался.

— Умеете вы пошутить, господин Хокберг! — проговорил Аба, когда, наконец, смог совладать со смехом.

— Я совершенно серьёзно, мой юный друг. — Георг положил тяжёлый аугметический протез на хрупкое плечо юноши. — Моя цель — монополия на торговлю в Сецессио. Пока её удаётся поддерживать — получаю хорошую прибыль. Со временем придут крупные игроки, с ними придётся считаться. А вот со всякой мелочью я считаться не намерен. Мелочь я просто сожру.

Аба перестал улыбаться. Он сказал:

— Но ведь… рынок большой. Найдётся место для всех! Я изучал!

— Администратум принимает жалобы, — сказал Георг. — Я же предлагаю не конкуренцию, а сотрудничество. Вливайтесь в мою компанию, Аба. Получите опыт, деньгами не обижу, вместе веселее и, конечно же, сможете потом всем рассказывать, что работали с самим Хокбергом!

Аба убрал руку Георга с плеча и ответил:

— И… всё же… мы — вольные торговцы. Вольные! Я выступаю за честную конкуренцию. Кто предложит лучшие условия клиентам, тот и победит.

Георг вздохнул, покачал головой и сказал:

— Вы, Аба, ещё ничего не смыслите в бизнесе. Куда вам в свободное плаванье?

Аба прищурился и процедил сквозь зубы:

— Я отвергаю ваше предложение! И вообще… я страшно разочарован! Вы представлялись мне человеком с принципами!

Вот он — побочный эффект от чтения произведений некоего Агнца.

Мурцатто хмыкнула, Авраам стоял и улыбался, Росса поглядывала то на отца, то на его нового знакомого.

Аба покраснел, с шумом выдохнул воздух из ноздрей и удалился так же стремительно, как пришёл.

Росса произнесла:

— Во времена схолы я состояла в банде, вымогала денежки за "крышу". У взрослых, оказывается, всё точно также.

Георг развернулся к стойке. При выборе между шампанским и вином он остановился на последнем, выпил и отозвался:

— Закон джунглей, моя дорогая. Первый закон в мире.

— В мире животных, — добавила Мурцатто.

Георг подмигнул ей и сказал:

— Всё верно. До цивилизации мы ещё не доросли.

Как я уже не раз упоминал, фрегаты не предназначены для встречного боя. Если только с кораблями того же класса. Фрегаты — разведчики, преследователи, которые в лучшем случае должны отвлечь или замедлить цель. Для боевого корабля фрегаты опасны только звеном.

Однако "Пентакль" без особых проблем выстоял бы в схватке и пятью "Мечами", не говоря уже об эскадре капитана Бонне. "Пентакль" одними размерами превосходил её по меньшей мере втрое. Корабль Пустынных Странников мог даже не стрелять, а разбить все эти жалкие, утлые судёнышки тараном.

Понимал ли это юный Аба?

Наверняка.

Мог ли он что-либо с этим поделать?

Как и советовал Георг, капитан Бонне мог написать жалобу в Администратум о том, что капитан Хокберг ведёт нечестную игру и принуждает выполнять свою волю, но вряд ли кто-нибудь стал бы рассматривать это дело всерьёз. За несколько не самых простых лет Георг сменил шкуру авантюриста на одеяния одной из самых важных личностей сектора Сецессио.

— Капитан Гиммельфарб, — произнёс Георг, обращаясь к повелительнице "Пентакля", — посоветуйте этому бедняге связаться с Дитритом или Нагарой и попросить о помощи.

Мария кивнула, — её связисты отправили соответствующее послание на "Клинок Жан-Жака", — корабль капитана Бонне.

Что же тот услышал на попытку воззвать к властям?

Предположу: "Решайте свои вопросы с господином Хокбергом самостоятельно".

Или же ответом стала тишина.

Такое отношение выбило бы почву из-под ног многих, но капитан Бонне не отчаялся. И его клинообразный изящный корабль, и его конвой продолжал двигаться к ближайшей точке Мандевилля.

Георг ждал, а "Пентакль" в это время продолжал преследование.

Фрегаты — быстрые корабли, они оторвались бы от любой погони, но вот торговые суда — неповоротливые и медленные кирпичи. Их пришлось бы в таком случае бросить на поживу разбойникам.

Терпение Георга закончилось. Он обратился к Марии:

— Капитан, предупредите дурака, что мы вот-вот начнём стрелять, если он не послушается.

— А мы начнём? — Мария бросила взгляд на Авраама.

Тот кивнул, она помрачнела.

— Да, — подтвердил Георг. — Чёрта с два я его отпущу.

Георг, как и все присутствующие на капитанском мостике офицеры, не заметили в иллюминаторе никаких изменений в построении преследуемого торгового конвоя. Только шесть ярких точек полыхающих дюз среди тьмы космоса и россыпи далёких звёзд. Ни фрегат, ни торговые суда даже не собирались останавливаться. Капитаны последних так вообще выжимали всё возможное из техники, калечили, ломали, чудовищно нагружали её, только бы поскорее оторваться от преследователей.

— Капитан Гиммельфарб, — произнёс Георг, — на вооружении "Пентакля" есть что-нибудь полегче? Такое, что не сразу уничтожит наши цели?

— Да, господин. Излучатели в турелях маломощные. Кроме того, нам не придётся разворачиваться бортом, чтобы стрелять.

— Действуйте. Бейте над конвоем. Надеюсь, наш юный друг одумается.

Турели, расположенные вдоль могучего хребта "Пентакля", исторгли

несколько алых лазерных лучей. Они прошли настолько близко к кораблям капитана Бонне, что пустотные щиты стало видно невооружённым взглядом. Пузыри защитного поля ещё некоторое время переливались радужными бликами, а потом снова будто бы испарились.

Никакой реакции на иллюминацию не последовало.

Георг вздохнул и проговорил:

— Сделайте ему последнее предупреждение, и, если даже так не доходит, попробуйте остановить последнее судно в цепи. Не хотелось бы портить, потом всё равно чинить, но он не оставляет нам выбора.

— А может, просто отпустим? — предложила Мурцатто. — Вряд ли этот мальчик вернётся. Если только со всей семьёй.

— Нет. Если не осадить одного такого, скоро в секторе не протолкнуться будет.

Капитан Бонне залепил уши воском, если можно так выразиться. До точки Мандевилля оставалось всего ничего, вот-вот его конвой спасётся от сумасшедших конкурентов, но именно в этот миг "Пентакль" начал бить наверняка.

Лазерные лучи врезались в пылающие белым светом дюзы ближайшего торгового судна, и… нет, никакой детонации не произошло. Торговое судно всего-навсего отправилось в дрейф, — канониры "Пентакля" провели мастерскую хирургическую операцию по ампутации метафорических "ног".

Последовал ещё один залп уже в следующую цель — и снова точное попадание, которое не уничтожило, но обездвижило корабль.

Больше стрелять не пришлось. На капитанском мостике зазвучал высокий голос капитана Бонне:

— Прошу, остановитесь! Я согласен на ваши условия!

Георг усмехнулся, хлопнул в ладоши и потёр их друг об дружку.

— Вот и славно, — сказал он.

— Можешь гордиться собой, — с мрачным выражением на лице произнесла Мурцатто.

— И буду. Так дела и делаются, — проговорил Георг. — И знаешь, что, моя дорогая?

— Я просила так себя не называть! — Мурцатто проскрипела зубами.

— Прошу прощения. — Георг приложил ладонь к груди, опустил взгляд. — Сейчас столько мыслей в голове! Короче… я придумал, как ещё использовать этого болвана. Расскажу чуть погодя, как всё обмозгую. — Георг повернулся к Марии и приказал: — А пока приготовьтесь принять гостей, капитан. Нам есть, что с ним обсудить.

Отметить рост компании в целом и увеличение флота в частности Георг отправился на Нагару. Он решил потратить последние денёчки перед большой войной на каком-нибудь курорте. Когда ещё появится возможность?

Георг выбрал для отдыха искусственный остров Авалон, который среди россыпи островов обыкновенных выделялся как сапфир на фоне речной гальки.

На Авалоне создали все условия, чтобы гости райского мира не мучились из-за злого сияния местной звезды и не смущались при виде своеобразной флоры и фауны. Остров был прикрыт куполом, который преобразовывал слепящий красный свет в ровное белое сияние. Белый же мрамор с розовыми прожилками покрывал пешеходные дорожки. В качестве ограждений использовались цветочные клумбы, невысокие кустарники, подстриженные так, что напоминали животных, птиц и рыб, а также завезённые из других миров деревья, которые назывались пальмами. Я впервые встретил подобное растение, а поэтому опишу его подробнее для тех читателей, кто, кроме джунглей из скалобетона и затемнённых переходов "Амбиции", больше ничего не видел.

Пальма — это могучий длинный ствол, полное отсутствие стеблей и даже ветвей, только из вершины выплёскивается целая охапка вытянутых перистых листьев, каждый чуть ли не с человека величиной. По земле вокруг пальмы во все стороны расходятся ползучие побеги.

Это растение древней Терры, и многие ботаники считают его вымершим, но посмотрите-ка — на Авалоне таких сотни! Говорят, что даже почву под пальмы на Нагару привезли с Терры, но я считаю подобные слухи глупыми выдумками. О том, что собой представляет колыбель человечества, знают все, кто отучился в схоле хотя бы год. Какая ещё плодородная почва? На Терре только перенаселённые города-ульи, облучённый песок и похороненные надежды.

А что же на Авалоне?

Словно бы парящие здания, возведённые из стекла и пластали, лишь совсем редко перемежающиеся с декоративными развалинами в духе каменных крепостей отсталого феодального мира. Почти все полузатоплены, почти все покрыты тёмно-зелёным мхом, а на дне можно было разглядеть ржавые мечи и щиты. Наверняка кто-то даже пытается спрыгнуть и взять себе трофей на память или чтобы эффектней получиться на пикт-карточке, но этих ловкачей ждёт разочарование, — все поеденные коррозией артефакты древности не что иное, как бутафория, намертво прикрученная к полу. Каменные рыцари у полуразвалившихся стен с одинаковых презрением оглядывали всех туристов, — пусть даже губернаторов других планет, — кто промочил ноги напрасно.

На улочках Авалона не так много автомобилей, больше лодок в каналах, которыми остров пересечён так часто, словно доска мясника зарубками. И это далеко не весь представленный транспорт. В порту можно сесть на огромные круизные лайнеры и небольшие яхты, а кроме того, Авалон связан со множеством других островков магнитной железной дорогой. Много чудес на Нагаре, и эти пути можно назвать одними из. Маглев-вагоны — не обычный монорельс, они парят в воздухе!

Да, осматривая Авалон, я убедился в том, что не зря за Нагару пролили столько крови.

Георг прибыл на Авалон как раз в левитирующем вагоне, — быстрее способа преодолеть пространство между космопортом и искусственным островом нет.

На этот раз его сопровождала следующая компания: естественно Ловчий, — без телохранителя никуда, — Росса, Авраам, господин Беркут с супругой и я. Мурцатто сослалась на головную боль, да и вообще редко отдыхала с Георгом, Томаш казино не любил, ну а все остальные отправились испытать удачу в "Цитадель".

"Цитадель" — крупнейшее игорное заведение Авалона и выглядело соответственно величественно и крепко. Тогда как все остальные строения в округе будто бы держались на честном слове, — хрусталь и нити золота, — казалось, вот-вот развалятся из-за резкого порыва ветра, в "Цитаделе" можно было держать оборону во время орочьего нашествия, не дай Бог-Император, такое горе снова постигнет Нагару.

Но то внешняя сторона "Цитадели", а что внутри?

Во внутреннем дворике гостей встречало изваяние огромного меча, вонзившегося в каменную глыбу в самом центре пруда. Несмотря на бьющие вокруг фонтаны и радужный блеск, я отчётливо разглядел этот памятник и могу сказать, что скульптор подошёл к делу ничуть не менее ответственно, чем Котар при создании "Старого Дракона".

Позднее я опросил обслугу казино на тему интерьера, но она — местная, нагарская. Пожали плечами и ответили: "Какие-то мифы". Ничего конкретного не узнал, но и не отчаивался. Было чем заняться и без изучения архитектуры со скульптурой.

Мы достигли входа, где нас поджидали охранники со всеми этими сканерами, дубинками и огнестрельным оружием. Только Росса прошла без каких-либо проблем, — ей осталось лишь сумку подхватить с движущейся ленты. Всем остальным пришлось объясняться из-за встроенного оружия, аугметики и дополнительных приспособлений, благо документы всегда с собой.

Ожидаемо Ловчего не пропустили. Он и без бластеров с мечами — передвижная мясорубка, оружие массового поражения. Ловчему указали на комнату отдыха, где своих хозяев дожидались другие киборги-телохранители: от вполне человекоподобных, скрывающих протезы и имплантаты от посторонних глаз, до машин смерти, на которых даже смотреть страшно.

И, может быть, Ловчий даже не обиделся бы из-за такого отношения, — не в первый раз, — но он задержался, чтобы посмотреть на решение охраны в случае с Авраамом.

Авраам ростом в два метра и десять сантиметров, с широченными плечами, нависал над всеми собравшимися охранниками, несмотря на то, что они в полном снаряжении, а он в костюме-тройке. Он постригся, расчесался, как следует, снял шляпу и даже улыбался во все свои тридцать два золотых зуба, но охранники с каждым мгновением становились только белее.

Их командир проглотил слюну, ещё раз бросил взгляд на документ, описывающий искусственные приращения, но так ничего и не прочёл, — руки дрожали, взгляд не фокусировался, вообще, наверное, не хотелось смотреть на громилу напротив. Но он всё-таки спросил после того, как Авраам прошёл через рамку рентгенного сканера:

— У в-вас… не только рука.

— По всему телу нейропорты, — отозвался Авраам, обворожительно и одновременно устрашающе улыбаясь, — есть искусственные органы, кости усилены. Всё это — армейские штуковины, но встроены для управления техникой, а не для боя. Вы разве не встречались с подобным?

— Н-нет.

— Полагаю, вам нужно доложить начальнику караула или старшему менеджеру, так? Как у вас эта должность называется?

— Д-да, с-сейчас.

В итоге Авраама всё-таки пропустили. Ловчий покачал головой, издал нечто похожее на цоканье языком, хотя у него и языка-то не было, и отправился общаться с другими такими же пост-людьми.

Авраам же ухмыльнулся, прошёл в главный зал, оглядел будущих жертв и окунулся в игру.

Я играть не стал. Для порядка взял в баре бокал с вином, а потом наблюдал за тем, как Георг, Авраам и Росса тратят свои кровные. Не то чтобы я не любил играть, — нет, люблю, но только в компании хороших друзей. Здесь же, ну вы знаете, — казино всегда выигрывает.

Посетителей было очень много: ни одного пустого стола и даже почти все игровые автоматы заняты. Играла живая музыка, выступали танцоры. Ничего непристойного, — бордели и кабаре дальше по улице.

Под мерный шум сервоприводов экзоскелета я мерил шагами "Цитадель", перекидывался словами с охраной, обслугой, если та вдруг находила минутку между бесконечными просьбами изнеженной публики, следил за спутниками и оглядывал здешние красоты.

Под ногами плотные ковры с изображением каменных крепостей и густых хвойных лесов, полной противоположности растительности за пределами казино. Я подумал о том, что как-то не вяжутся пальмы и яркие цветы с выбранной стилистикой, но решил, что хвоя на Нагаре просто не прижилась.

Каменные рыцари, встреченные на острове, теперь стали основными персонажами фресок и картин, украшающих собой стены.

Освещение тоже было сделано под старину, но с обманкой, — на каждую свечу настоящую, из воска, находилась свеча электрическая.

Короче говоря, радовался не только глаз, я вообще получил эстетическое удовольствие. В этом месте чувствовался дух, а не только жажда наживы.

Взяв ещё вина, я вернулся посмотреть, как идут дела у моих хороших знакомых.

Гора фишек рядом с Авраамом росла, и можно было предположить, что ему идёт карта. Георг пытался загипнотизировать шарик рулетки, и иногда у него даже получалось. Только Росса раз за разом дёргала однорукого бандита, и фишек у неё становилось всё меньше и меньше. Я решил вмешаться.

— Неприятно, но почему-то не остановиться, так?

Росса оторвалась от экрана, невесело улыбнулась и ответила:

— Да. Я уже проиграла больше, чем заработала за всю жизнь.

— Бросай ты это дело. Попробуй что-нибудь другое просто на память, а потом больше никогда не играй в таких местах. Люди сюда приходят проиграть. Могут себе позволить.

В это время с другого конца зала раздался крик Георга:

— Да! Да! Ты моё золотце!

— Папа выиграл. — Росса кивнула в ту сторону.

— Ему просто везёт. Это же рулетка! — Я даже усмехнулся. — Тебе лучше брать пример с Авраама.

Мы вместе подошли к столу, за которым играл настоящий Ангел Смерти, по иронии судьбы так и нераскрытый теми, кто на Ангелов Смерти наверняка молился.

Не вините их. Я бы тоже не поверил, что нечто полубожественное может настолько беззастенчиво пользоваться своими способностями для низкого, даже подлого обогащения.

Авраам отодвинул стул в сторону и стоял на одном колене, окидывая соперников таким взглядом, от которого те забывали, как дышать. Лишь пара человек держалась более-менее стойко, в глазах не прочесть страх, — скрыты тёмными очками, — но и у них чуть подрагивали руки.

Карты терялись в мохнатой лапе Авраама. Не разобрать, какой масти и достоинства, но вот он попросил у крупье ещё одну, а потом тут же поднял ставки. Почти все соперники спасовали, а те, кто этого вовремя не сделал, потеряли куда больше, когда всё тайное стало явным.

Авраам с довольной ухмылкой сгрёб к своей куче фишек ещё несколько горстей.

Я поманил Россу за собой, и мы вышли к огромному панорамному окну, откуда можно было осмотреть весь этот сказочный пряничный островок под куполом.

— Ну? Поняла что-нибудь? — спросил я.

Росса сделала круглые глаза, а потом произнесла осторожно:

— Во время игры держаться уверенно, даже если в руке чепуха?

Я отмахнулся и сказал:

— Да нет же! Желательно играть, только когда есть преимущество.

Росса прищурилась, я объяснил:

— Авраам в последнюю очередь полагается на удачу. Во-первых, он постоянно считает, и его способности в счёте лишь чуть хуже, чем у когитатора. Во-вторых, в-третьих, и, в-четвёртых, он видит куда больше обычного человека, чувствует, какие химические процессы протекают в телах соперников, вдыхая их запах, отмечает все изменения в поведении, вот это вот всё. Наверное, через час, может быть, даже через полчаса его попросят завершить игру, даже если он попытается обмануть наблюдателей, проиграв пару раз. За ним полное превосходство.

— Ага… а почему он тогда не король мира? — Росса лукаво улыбнулась.

Очаровательная улыбка, — обаяние, как и внешность, больше от отца.

— Почему компанией руководит не он, а удачливый игрок? — добавила она.

— Кто руководит компанией — совсем другой вопрос, — ответил я. — Порой мне кажется, что хорошо налаженная система руководит сама собой. Что же до королей мира… Ну, Авраам не один такой умный. Знаю я, теперь знаешь ты, а кто-то не только знает, но и занимается этим всю жизнь, десятки, в особых случаях сотни и тысячи лет.

— Дух захватывает! Но немного страшно, конечно.

— Стоит попробовать. С такими-то возможностями. — Я подмигнул девушке.

— Ой, не знаю… Я не готова. Это совсем другая жизнь…

Я не успел вселить в Россу уверенность.

Сквозь громкую музыку прорезался звон битого стекла, металлический дребезг.

Мы обернулись и увидели, как рядом со столом с рулеткой, за которой так увлечённо следил Георг, произошло нечто невероятное. Авраам схватил официанта за горло и приподнял так, что ноги болтались в воздухе. Рядом на полу лежал поднос, разбитые некогда высокие бокалы, наверное, с дорогим шампанским, которое теперь превратилось в тёмные пятна на ковре.

— …не знаю! — разобрал я выдавленные из официанта слова.

Авраам отпустил беднягу, когда вокруг появились охранники, вооружённые шоковыми дубинками. Вот только никто не пожелал приближаться к двухметровому амбалу, поэтому Авраам сам обратился к ним:

— Расслабьтесь. Мы уже уходим.

Авраам дёрнул Георга за плечо, они направились к выходу. Мы с Россой бросились следом и нагнали товарищей уже у кассы, где обменяли фишки на троны.

На мой немой вопрос Авраам ответил:

— Я почуял яд. Георга хотели отравить.

Надо думать! У Георга десятки врагов, в том числе на Нагаре. В тот миг я подумал о госпоже-губернаторе Шиннан III, которая в своё время Георга чуть не казнила.

Ловчий лёгок на подъём, тут же грудью бросился защищать капитана, но навстречу ему кинулся не убийца, а менеджер смены, — крепко сбитая тётка в мужском костюме с дорогой косметикой на лице.

— Господин Хокберг, приносим свои извинения, — сказала она. — Мы проведём расследование, у нас есть все записи.

— Буду благодарен. — Георг кивнул. — Отправьте копии материалов в представительство компании. Я на днях улетаю.

— Конечно.

Когда мы спускались по ступеням к поданному автомобилю, Авраам окликнул Ловчего:

— Слушай, проверь машину. У меня плохие предчувствия. И вообще мне не нравятся те подозрительные хуи напротив.

Вот бы и мне настолько острые чувства! Я не сразу отыскал в толпе праздного народа фургон с мороженым. Раздавал десерт и мило улыбался чересчур подтянутый для этого дела молодой человек. Ещё парочка вероятных убийц стояла у задних дверей фургона, разыгрывая сценку давно не видевших друг друга товарищей. Скажите "всё возможно", но после попытки отравления думаешь только о самом плохом.

Ловчий уже было наклонился посмотреть, прикреплено ли что к днищу автомобиля, когда произошёл взрыв.

Что же мне так не везёт?! Больно ударился задницей об острый край ступеньки, пересчитал ещё несколько в процессе и застыл, ожидая медицинской помощи. Стар я уже не только спасать галактику, но и убегать от наёмных убийц. Режьте и бейте!

Ловчий — почти полностью искусственный, мозг и внутренние органы надёжно защищены, но взрывное устройство находилось от него на расстоянии вытянутой руки. Скитария смяло ударной волной, посекло осколками. Ловчего не добили только потому, что он не выглядел целым. Ноги перебиты, он снова лишился правой руки, как когда-то на Вайстали, дымился и искрил.

Нет, он не чувствовал боль. Ему хотелось скрипеть зубами и стискивать до хруста рукоять оружия из-за бессилия что-либо предпринять.

Однако оставался ещё Авраам. Он и прикрыл Георга с Россой, пока те бежали обратно в казино. Оружия не было, — на Авалоне оно запрещено, — но оставалась сверхчеловеческая сила и выносливость.

Как жаль, что убийцы рассчитывали и на его участие тоже. Они взяли с собой крупнокалиберные ружья, автоматические винтовки и тут же пустили их в ход, ничуть не волнуюсь о сопутствующих потерях. Толпа в панике бросилась во все стороны, и туристы попали под огонь, который наёмники вели по Георгу и компании. Вот так и закончилась история множества богатых людей, кто хотел провести выходные на экзотическом курорте.

Авраам получил пулю в голову. Не пробила, прошла по касательной. Кости у космических десантников крепче стали и с годами становятся ещё крепче. Но не думайте, что Авраам отмахнулся от пули, как от надоедливой мошки. Позже он сравнивал ощущение с ударом молотком, — в ушах зазвенело, зрение на миг померкло.

Полупьяными неловкими движениями Авраам двигался вслед за Георгом и Россой так, чтобы все пули доставались ему одному. К тому моменту, когда они добрались до казино и скрылись в его недрах, Авраам получил два десятка ранений и сполз по стене, привалившись перевести дух. За собой он оставил кровавый след, по которому уже наступали наёмники, которые ничуть не боялись встречи с Ангелом Смерти и даже спешили его добить.

Им навстречу несколько самонадеянно бросились охранники казино. Наверняка они отрабатывали приёмы ближнего боя и даже стреляли в тире, но этого недостаточно, чтобы противостоять обученным наёмникам.

Больше всего эта перестрелка напоминала бойню.

Как-то незаметно охранники, вообще-то превосходившие нападающих в худшем случае три к одному, быстро сбились в кучу и оказались в полукольце.

Вода в пруду вокруг памятника заколдованного меча розовела. Охранники сползали на мрамор возле посечённых пулями каменных рыцарей и застывали в лужах собственной крови. Кто-то не выдерживал и бежал, но убегал совсем недалеко.

Пули быстрее. Выживших не было.

Однако охранники чего-то да добились — выиграли время для Авраама. Кое-как, но он восстановился: пули, которые вошли неглубоко, он выковырял, другие раны затянулись кровавой плёнкой вместе с чужеродным металлом внутри.

Первый наёмник, появившийся в холле перед сканерами и металлодетекторами, получил здоровенной мужской туфлёй по лбу, вскрикнул и сделал шаг назад. Следом появился и сам владелец туфли. Удар ребром ладони по шее — перелом.

Авраам использовал биоимплантат под названием Железа Блетчера, набрал полный рот едкой кислоты и исторг её в противника, — памятного владельца фургона с мороженым. Тот завопил, упал на колени и последними судорожными движениями пытался вернуть уплывающее лицо на место. В это время Авраам вышиб мозги третьему стрелку.

Другие наёмные убийцы опомнились и отступили, заливая пространство перед собой свинцом. Как бы ни были быстры космические десантники, но пули пока обгоняли и их тоже.

Ожил и снайпер, который оглушил Авраама в самом начале. На этот раз он немного промахнулся, пуля не попала по голове и всего-навсего порвала ухо. Аврааму снова пришлось отступить, чтобы восстановиться. К двум десяткам ранений добавилась ещё дюжина. Следующая попытка в контрнаступление могла стать последней, — у всего есть предел.

Однако к тому мгновению подтянулись стражи правопорядка, и наёмники так никуда отступить не смогли. Сражаться на два фронта и против силовиков, и против десантника не вышло. Последний уцелевший убийца предпочёл застрелиться, чем попасть в лапы Авраама, будто бы знал, что тот умеет не только рвать плоть голыми руками, но и развязывать языки в процессе.

Авраам опустился на колени, а потом лёг на расколотый мрамор и перевернулся, чтобы видеть небо. Сил уже не оставалось. Он пожелал Георгу удачи и впал в спасительный стазис.

Так как на острове не было специалистов по работе с космическими десантниками, Авраама сочли мёртвым и увезли в морг. Краше в гроб кладут, — Авраам в изорванном костюме, перемазанный своей и чужой кровью, покрытый крошевом костей и мозговым веществом, выглядел именно что покойником. Даже пульс не нащупать, — все процессы в организме были предельно замедленны. Короче говоря, Авраам стал сюрпризом для вериспиков, после которого кого-то даже пришлось отпаивать, чтобы успокоить.

Несмотря на обстоятельства, Аврааму нравилась эта история, и он не раз её потом рассказывал.

А чем же тем временем занимался Георг с дочкой?

Ну… для них приключения тоже не закончились.

— Всё хорошо! Дыши! Дыши! — повторял Георг.

Нет, Россу не ранили, но сам факт остервенелого побоища шокировал, и это нормально. Подтверждаю, новички обычно теряются.

— Меня вот уже раз десять убивали, и ничего — живой! — продолжал Георг, улыбаясь.

Он взял дочку за руку, а потом прижал к себе. Росса заплакала.

— Ох, Боже-Император, куда я тебя затащил? — произнёс Георг уже тише.

Кстати, где наши герои?

"Цитадель" предоставила особо важным персонам транспорт с водителем, который уже мчал эту пару к вокзалу. Главное — вырваться с планеты, а там уже и свой корабль с полноценной армией.

Вот только водитель вдруг свернул в другую сторону от магнитной железной дороги, и Георг почувствовал неладное.

— Короткий путь? — спросил он.

— Нет, господин, длинный, но на месте нападающих я бы ждал машину именно на коротком.

Георг перелез на место рядом с водителем и осмотрелся. Они заехали в серую складскую зону, потеряться в которой не составит труда, и Георг знал множество историй о том, как люди пропадают в таких местах. Иногда даже сам устраивал подобные исчезновения. Ему на ум пришёл образ обшарпанного контейнера, где неугодного человека убивают, режут на куски и по частям выкидывают в море.

— Останови, — приказал Георг.

— Не переживайте вы так. У меня приказ доставить вас в целости и сохранности.

— Чей приказ? Куда? Останови, мы пешком доберёмся. Погони же нет!

Водитель ничего не ответил.

— Останови! — рыкнул Георг, и нервы у "водителя" сдали.

Он потянулся к кобуре скрытого ношения, но Георг оказался быстрее. Всё-таки не только неизвестные наёмники умудрились облапошить местных силовиков, Георг тоже сделал это. Плазменный резак был встроен в трость.

Резкое движение набалдашником трости, кислотной синевой взвилась струна раскалённой плазмы, пар закипевшей крови, брызги стекла, запах гари от подпалённой обивки сидений, крик Россы, ругань Георга, его отчаянная попытка справиться с управлением, удар по касательной… а потом Георгу всё-таки удалось затормозить. Он не был пристёгнут и больно ударился плечом о лобовое стекло.

— Блядь! — только и вырвалось у него.

Георг открыл дверь со стороны водителя, отпихнул ногами тело, выбросил отсечённую голову, а потом всё-таки спохватился и вышел следом. Он подобрал трофейный полуавтоматический пистолет, пару магазинов и заметил портативное вокс-устройство на поясе, приёмник в ухе, передатчик на лацкане пиджака. Их Георг брать не стал — в голове пронеслась мысль, что внутри может быть следящее устройство. О том, что и в машине может быть следящее устройство, Георг тоже подумал, но делать нечего, — не ногами же топать!

Георг забрался в салон и посмотрел на дочку. Росса ответила немигающим взглядом и шёпотом:

— Ты… ты его убил…

— Да, бывает и такое.

Георг вспомнил о набалдашнике со встроенным миниатюрным плазменным резаком, нашёл его под педалью газа, прикрепил к трости, а потом завёл заглохшую машину, дал задний ход и развернулся.

Он помолился Императору, чтобы на этом все беды в тот день закончились, но куда там! Уже через несколько минут боковое зеркальце разлетелось вдребезги.

Георг выругался, а потом бросил дочке:

— Ложись! Живо!

Росса поспешила выполнить команду и спряталась под сиденье, когда в заднем стекле автомобиля появилось несколько пулевых отверстий, и оно покрылось трещинами.

Одновременно рулить и отстреливаться могут только герои голофильмов. Георг сосредоточился на вождении, втянув голову в плечи. Его навыки оставляли желать лучшего, он разогнался слишком сильно, и уже совсем скоро даже позабыл о преследователях. Как бы не разбиться!

— Так и знал, старый ты дурень, что сам себя погубишь… — проговорил Георг тихо, едва не столкнувшись с грузовиком лоб в лоб. — Дочка, ты как?

Росса, засыпанная и оцарапанная битым стеклом, отозвалась:

— По нам стреляют! Как я, по-твоему?!

— Короче, им нужен только я. Я. После следующего поворота перегорожу дорогу, а ты беги куда глаза глядят.

— Но…

— Никаких но! — рявкнул Георг, и Росса смолкла.

Сказано — сделано. Росса бежала так, словно на ногах выросли крылья. Она задыхалась, грудь и уши горели, но было страшно так, как никогда в жизни. Где-то позади она услышала стрельбу, — отец принял бой.

Георгу удалось убить водителя, — машина преследователей влетела в лавку по продаже всякой сувенирной мелочёвки. Магнитики с роскошными видами Авалона и подписями "Незабываемый отдых" долетели даже до Георга.

Сколько ещё в салоне автомобиля бойцов, Георг не знал и не стал испытывать судьбу. Побежал-похромал в противоположную Россе сторону, попытавшись перезарядить пистолет на ходу. В итоге один магазин он выронил, и только со второй попытки всё получилось. Георг давно так грязно не ругался.

В стену дома, рядом с которым пробегал Георг, ударили пули, посыпалась изумрудная облицовка. Георг выпустил пару пуль не глядя, пробежал ещё несколько метров, спрятался за скамейкой и на этот раз стрелял наверняка, крепко обхватив рукоять пистолета двумя руками. Ближайший преследователь получил пулю в грудь, — только дёрнулся, там бронежилет, — и ещё одну куда-то в пояс, кровь тотчас же перепачкала светлые брюки. Георг не смог добить сволочь, — того оттащили за угол напарники.

Понимая, что кто-то в этот момент может обходить его справа или слева, Георг ринулся прочь. Чуть не попал под машину, перебегая дорогу, сбросил шляпу, камзол, — и без них обливался потом. Наконец Георг поблагодарил Бога-Императора, — добрался-таки до вокзала. Оставалось только преодолеть мостик над железнодорожными путями, а там уже спуск к вагонам.

Тянуло лечь и умереть. Георг давно столько и с такой скоростью не бегал. Но он толкал себя вперёд, несмотря на то, что лёгкие превратились в кузнечные меха, и Георг будто пламя выдыхал.

Нет, у него ещё оставались дела на этом свете. Бог-Император подождёт.

Прозвучал выстрел, пуля попала в спину, Георг от удара рухнул вперёд лицом, как мешок с овощами. Он подождал стрелка, не двигаясь, а потом резко перекатился и высадил остаток магазина в цель. Почти все пули в бронежилет, но одна — в горло. Убийца упал на колени, захлёбываясь кровью.

Последний наёмник в поле видимости засел за цветочной клумбой, и Георг воспользовался этим. Бежать дальше и подставлять спину не стал, а перевалился через край мостика и упал на крышу маглев-вагона. Георг не удержался на месте и чуть не сорвался вниз, к основанию высоких опор, но в последнее мгновение вонзил искусственные пальцы аугметической руки в обшивку и кое-как удержался. Из-за безумной траектории движений и таких вот незапланированных акробатических трюков убийца по Георгу так и не попал. Гримаса ярости исказила его лицо, наёмник что-то проговорил, а потом прыгнул следом.

В отличие от Георга, он приземлился на ноги и только лишь присел. Он был моложе, куда сильнее и быстрее. Подошёл к Георгу, который отчаянно боролся за жизнь, вцепившись в вагон всем телом, сел на корточки и проговорил:

— Ну что, жирный? Добегался? Ебать, ты, конечно, живучий! Давай, подтягивайся, убивать тебя буду.

Пока Георг кряхтел и карабкался, наёмный убийца сбросил пиджак, бронежилет, сорвал мокрую рубашку с узорами из цветов и фруктов, скомкал и сбросил в океан, над которым в это мгновение нёсся маглев-поезд. Он ещё не набрал полную скорость, — пока каких-то жалких сто километров в час, — но вибрация ощущалась.

Наёмника можно было сравнить с тугим морским узлом, — жилистый, сухощавый, мускулистый. Весь в тюремных татуировках и рубцах самого разнообразного происхождения. Георг увидел мальчишку из банды, который пошёл в армию, дезертировал, сидел в тюрьме и, в конце концов, оказался в числе тех, кого наняли убить вольного торговца.

То есть… так рассказывал Георг. А он бы точно не признался, что отхватил от какого-нибудь наркомана, задрота или карлика, но давайте просто поверим в то, что Георгу пришлось продержаться несколько раундов против злодея-атлета.

Удары Георг парировал протезом, — лезвие ножа только искры высекало. Всё происходило так быстро, что Георг позабыл не только о том, куда делась трость с плазменным резаком, а вообще о её существовании. Наёмник присел под боковым ударом, рванулся вперёд, попал по бедру и добавил по спине, когда Георг пролетел мимо.

Георг к тому времени и без того дышал с хрипами, староват он для таких драк с поножовщиной. Он упал на колено и едва не улетел вниз, где в паре десятков метров от маглев-вагона в неспокойных океанических водах отражалась звезда.

— Что? Тёплая по штанине побежала? Да, старик?

Георг кое-как поднялся и приготовился к последнему рывку. Поезд набирал ход, а потому даже просто стоять становилось всё сложнее и сложнее. Георг поманил убийцу ладонью. На какие-то дерзкие слова всё равно не хватало дыхания.

Наёмник бросился вперёд. Он бы точно вонзил нож Георгу в живот, чтобы потом вытряхнуть весь богатый внутренний мир вольного торговца наружу, но… поскользнулся на пролитой крови. В последний миг на лице наёмника отразилось сочетание ужаса и удивления, а потом он съехал за борт и исчез.

Чтобы не повторить тот же путь, Георг снова воспользовался аугметическим протезом и намертво вцепился в обшивку. Так и добрался до следующей остановки, где его обнаружили благодаря потёкам крови с крыши. Георг окрасил вагон в свой любимый цвет.

Первой власть имущей личностью, которая посетила Георга в госпитале, стала госпожа фон Фредрисхальд. Растолкала охрану своими не по-женски широкими плечами и даже чересчур женской необъятной грудью, пробилась к Мурцатто и, не здороваясь, спросила:

— Как он?

Мурцатто только вышла из палаты, — у койки дежурила Росса, — стянула маску с лица и ответила:

— Такого разве убьёшь?

Если судить по внешнему виду, Сарию эта информация не удовлетворила, и Мурцатто продолжила:

— Спит… очень слаб. Огнестрельное ранение, пара ножевых, ссадины, царапины, ушибы. Георг потерял много крови, но медики говорят, что состояние стабильное. Говорят, на полное восстановление понадобится в лучшем случае пара месяцев, если не полгода. Всё-таки возраст.

Сария покачала головой и сказала:

— Чудовищно… Столько жертв… Со времён войны столько людей не гибло.

— Как думаешь, кто это мог сделать? — Мурцатто знала, даже очень хорошо знала, но спросила для порядка.

— Точно не Шиннан. Пусть ей уже за двести, но она ещё не сошла с ума связываться с подобными мясниками, да и вообще у неё большая доля на Авалоне, а теперь курорт закрыт.

Сария помолчала немного, а потом добавила:

— Но уверяю тебя, и церковь, и культ, и даже Администратум объединят усилия, чтобы раскрыть дело. Подобное не должно оставаться безнаказанным.

— А что по личностям нападавших? Кого-нибудь опознали?

— Тела в таком состоянии, что опознание затянется, — ответила Сария. — Но кого-то да, опознали. В основном — туристы. Прилетели на Нагару в разное время, самое раннее год назад. Чем занимались, пока неясно, исчезли из виду почти сразу.

— Бандиты?

Сария хмыкнула и ответила:

— Вряд ли. Все бандиты под колпаком. Ставлю на еретиков, учитывая, как Георг им кровь подпортил.

Ничего от неё не скрыть! Но Мурцатто и глазом не моргнула.

— И место выбрано неслучайно, — продолжала Сария. — Намёк на то, что везде Георга достанут. Полагаю, захотели вывести из игры или хотя бы припугнуть перед этим злосчастным Крестовым Походом на Хелгу.

— Ты в курсе?

Сария вздохнула и сказала:

— Прошу, моя дорогая, я туда отправляю своих девочек. Конечно же, я в курсе!

Мурцатто ещё немного пообщалась с Сарией на разные темы, а потом отправилась на выход, где разминулась с представителями культа Бога-Машины. И куда же она направилась дальше?

На встречу со своими шантажистами, конечно же.

Встреча состоялась на набережной острова Ом, где когда-то вздымалась кровавая пена во время сражений с орками, а теперь успокаивающе плескалась вода, шелестели во время порывов ветра кусты.

Связной — блондинка с незапоминающимся лицом — села на скамейку рядом. Ей пришлось искать слова, чтобы начать, но Мурцатто опередила:

— Браво. Образцово-показательное выступление.

— Сарказм неуместен.

— Это были ваши люди или наняты со стороны?

— Какая вам… — Блондинка прищурилась. — Нет, наёмники с нами никак не связаны. Не отследить.

— Хорошо, если так. Иначе бы я подумала, что слухи о вашей организации сильно преувеличены.

— Да как вы?! — Блондинка едва удержалась, проскрипела зубами и смолкла.

Она сказала спустя минуту, затянувшуюся на целую вечность:

— Как бы то ни было, теперь вы у руля. За то время, пока Георг вне игры, вы должны уничтожить компанию.

— Что?! Как вы себе это представляете? За моими действиями будут следить! Хотя бы капитаны… Не говоря уже о том, что, скорее всего, я проведу всё время без Георга на Хелге.

— Вы измените маршрут по нашему сигналу и заведёте конвой в засаду.

— Вы не слушаете меня что ли?! Любое изменение вызовет опасение, подозрение. Ни Пиу, ни Камала — не дураки. Вы меня погубите, а не компанию!

Блондинка потратила время на размышление, а потом сказала:

— Тогда нам нужны все планы Classis Libera на ближайший год. Постараемся подстроиться.

— На это вы можете рассчитывать. На днях привезу копии.

— Хорошо. — Блондинка кивнула. — Что же до ваших требований, то ваш муж здесь. — Мурцатто дёрнулась. — Гуляет по пляжу. Можете с ним поговорить.

Мурцатто огляделась, но на мир опустились сумерки, а поэтому Блондинка указала:

— Там.

Мурцатто вскочила, сбросила туфли, взяла их в руки и резво побежала по песку, несмотря на то, что под ноги нет-нет, а попадались острые камешки.

До боли знакомый мужчина, которого Мурцатто узнала и со спины, в полутьме, спустя долгие годы разлуки, стоял по щиколотку в воде, устремив взгляд за горизонт.

Она отбросила туфли, сумку, ощутила приятную прохладу воды и, наконец, обняла супруга со спины. Молчала, боялась, что всё происходит не на самом деле.

— Привет, — только и сказал Беллино едва слышно, даже, как показалось Мурцатто, немного с грустью.

По её щеке пробежала слеза, голос стал грудным:

— Я вытащу вас! Мы снова будем вместе!

— Тише.

Беллино повернулся, — он осунулся, поседел, на лице появились морщины, особенно у глаз, — одну руку положил супруге на затылок, другую — на поясницу, и поцеловал.

Любые сомнения выветрились из головы Мурцатто.

Сомнения, но не план действий, который она составила на пару с одной очень одарённой маленькой девочкой.