Глава 35. "Смерть"

Аннотация: последнее время Георг Хокберг волчком вертится, только бы всё успеть: вести войну против еретиков, конкурировать с другим вольным торговцем, отгонять пиратов с разведанных путей. Однако судьба-злодейка подкидывает ему ещё одно испытание.


1

Они пришли из тьмы космоса, со стороны, противоположной всем известной Точке Мандевиля, использовали для странствия среди звёзд иные маршруты, а не те, что проложены по Морю Душ.


К счастью, к тому времени все известные населённые миры Отарио находились в миллионах лиг от незваных гостей.


К несчастью, в метеоритном поясе некогда первой планеты звёздной системы трудились многочисленные отряды шахтёров с Дитрита. Давным-давно Отарио-I развалилась на части из-за их усердного труда, но не пропадать же добру?


Изумрудные лучи, похожие на разряды молний, хлестнули грузовые транспорты и не встретили препятствия. Какие-то космические корабли техножречества не просто взорвались, а даже перестали существовать без видимой агонии с огненными цветками и хороводом обломков.


Шахтёры, трудившиеся подчас в условиях невесомости, забывали о всякой технике безопасности, наблюдая за гибелью своего временного дома. Одни застывали, поражённые зрелищем, другие пытались плыть навстречу миражу в попытке его развеять.


И те, и другие не успели подумать о том, где же теперь брать припасы и восстанавливать запасы воздуха. Смерть добралась до них так же, как и до экипажей кораблей, просто чуть погодя.


Изумрудные молнии хлестали астероиды часами, пока те не испарялись или не превращались в мельчайшую почерневшую крошку. Основательный, даже одержимый подход к уничтожению жизни. Подобных сомнительных достижений раз за разом добивался Великий Пожиратель, но природа изумрудных молний была иной.


Лихорадочные сообщения о нападении ещё не достигли ни Нагары, ни Дитрита, когда из савана ночи вынырнули неопознанные летающие объекты, отличающиеся одним характерным элементом конструкции. Самый большой и самые маленькие корабли зловещей эскадры походили на полумесяцы. Те, что чуть больше мелочи — на несколько полумесяцев, скреплённых на одной оси. Ещё больше, по размерам соответствующие имперским крейсерам, можно было сравнить с жезлом с поперечным балками и опять же понятно, на что похожим, венцом.


Явив себя миру беспощадными убийцами, чужаки более не скрывались. Замысловатый орнамент на обшивке налился густым зелёным ядовитым светом. В его сиянии астрономы и офицеры ретрансляционных станций увидели нечто похожее на пирамиды и дольмены, пилоны и башни.


Чужаки уничтожали всё на своём пути. Те шахтёры, которые уже не раз поблагодарили Бога-Императора за спасение, в конце концов встретились с незавидной судьбой. Грузовые посудины, вовремя отступившие от метеоритного поля, не могли соперничать с фрегатами ни в чём. Мелкие полумесяцы нагнали добычу и забили её до смерти энергетическими хлыстами.


Та же участь постигла уже упомянутые ретрансляционные станции и оружейные платформы, благо их персонал успели к тому времени эвакуировать.


Главы адмиралтейств что Нагары, что Дитрита отвели и орбитальные мониторы от Отарио-II. Они понадеялись на то, что раз уж чужаки так основательно убивали людей, то и мимо орков не пройдут.


В этом господа офицеры не ошиблись, и флот полумесяцев опустился на низкую орбиту захваченной зеленокожими планеты. Незамедлительно началась бомбардировка, и в то же время появилось окно, глоток воздуха перед тем, как снова погрузиться на дно во время самой страшной бури.


Астропатические сигналы о помощи отправились во все концы сектора Сецессио и за его пределы.


Мрачный Жнец, Смерть с большой буквы долго не приходила в Отарио и решила исправить это досадное недоразумение. Такая богатая, известная и ключевая в жизни сектора звёздная система рисковала превратиться в могильник.


2

На скамье внутри десантного отсека, перетянутый страховочными ремнями и защищённый специальными креплениями, Георг выглядел, как ребёнок в автомобильном кресле, — "Громовые ястребы" предназначались совсем для других существ.


Георг и чувствовал себя легко и приятно, не понимая, почему же все вокруг такие подавленные.


На этот раз не пришлось никого уговаривать и ничего выпрашивать. Инквизитор узнала о случившемся ещё до того, как Георг ей об этом сказал. Даже более того — Туонела успела отдать все необходимые распоряжения, разве что сама не отправилась разбираться с кризисом, передав полномочия Раме Яраджу, командору Караула Смерти.


К нему и обратился Георг, чтобы получить объяснения по поводу мрачного настроя:


— Командор!


В Георга вперились цепкие глазки исполина. Раздался раскатистый гул мощного голоса:


— Да, господин Хокберг.


— Пара линкоров, несколько крейсеров и целая туча орбитальных мониторов! У нас весомое…


Рама перебил Георга:


— Я понял, к чему вы клоните, господин Хокберг. Но нет, рассчитывать на победу… — Командор оглядел подчинённых и продолжил: — Я бы не стал загадывать. Здесь не Хелга-Воланта, чтобы численное преимущество что-нибудь бы решило.


Георг задал немой вопрос Аврааму, который сопровождал его на военный совет. Тот считал мимику безошибочно и отозвался:


— Ну, например… я слышал кое-что о событиях на планете Бандалия, что в скоплении Фриа, пару лет назад.


И если до прозвучавших слов десантники Караула особо не замечали ни смертного, ни его спутника, то после Авраам завладел их вниманием.


— И? — Георг всплеснул руками: — Не тяни.


— "Король под горой". Слышал о таких мифах? — Георг вздохнул, скучающая гримаса исказила его лицо, Авраам же коротко посмеялся и продолжил: — Короче! На Бандалии под какой-то горой отыскали и потревожили гробницу этих самых некронов. Уже через три месяца никакой жизни на планете не осталось. А когда некроны подняли свои звездолёты, то жизни не осталось и на орбите тоже. Под раздачу попала небольшая эскадра имперского флота, пришедшая на помощь.


— Откуда ты знаешь?!


Этот вопрос задал боец Караула, которого я нигде не описывал. Мы с ним ещё даже не познакомились к тому моменту.


В отличие от остальных воинов, он предпочёл явиться на совет не в силовых доспехах, а в латных, облегчённых. Позже я выяснил, что он и воевать предпочитал именно так, но не суть.


Чёрный комбинезон, усиленный фибромускулами, нагрудник, защита суставов, перевязь с боевым ножом и болт-пистолетом, кожаные сапоги с отворотами. Никаких отличительных символов того или иного капитула.


Копна седых, почти что белых волос по плечи. Черты лица грубые крупные прямые. Глаза серые, в обычное время совершенно безжизненные, но после короткой истории, рассказанной Авраамом, в них появились едва заметные искорки.


— Брат Альбий прав. — Рама Ярадж прищурился. — События на Бандалии засекречены.


Авраам развёл руками, кивнул в сторону Георга и ответил:


— В его организации я курирую всё, что связано с армией. В том числе разведку.


— Это правда? — притворно удивился Георг.


— Представь себе. — Авраам ухмыльнулся, снова перевёл взгляд на командора с братом Альбием, а потом сказал: — В случае с Бандалией могу ответить только: "Одна птичка напела".


— Будешь много знать, Авраам, скоро состаришься, — произнёс Торгнюр Шумный со своего места. — Знания порождают сомнения.


— Да-да, волчий хвост. — Авраам хмыкнул. — Как там? "Недалёкий ум — чистый ум"?


— Ну, можешь же, когда хочешь! — Торгнюр посмеялся.


В отличие от старого Космического Волка, что Рама, что Альбий остались мрачны и вряд ли удовлетворились объяснением, поэтому Авраам добавил:


— Тогда на Бандалии уцелел один эсминец. Неужели вы думали, что все члены экипажа тут же прикусят языки?


— Им стёрли память, — сказал Альбий. — Должны были.


— Но не офицерам! Да и, в конце концов, когда у нас что-то делали основательно? — Авраам проговорил чуть погодя с улыбкой: — Меня всегда веселили заявления про "сто процентов", "до последней крошки" и так далее и тому подобное. Особенно в масштабах тысяч и миллионов. Как будто считают.


Альбий фыркнул, Рама покачал головой, Георгу же оставалось только глазами хлопать.


— Не переживайте, — продолжал Авраам, — по-настоящему опасную информацию инквизиция скрывать умеет.


До конца перелёта больше ни одного значимого разговора не произошло.


Переключусь на линкор "Advensis Tempestus", куда действующие лица этого отрывка и направлялись.


Я уже не раз описывал космические корабли в "Царстве Георга Хокберга", упоминал и пятикилометровые, и семикилометровые страшилища, ощетинившиеся батареями макроорудий и излучателей.


Ну так вот: "Advensis Tempestus" — непредставимокилометровое страшилище. Если поставить рядом человека и такой вот линкор типа "Воздаяние", то от масштабов сначала закружится голова, а потом человек и вовсе потеряет сознание. "Advensis Tempestus" — исполин, титан, царь зверей среди всей живности, пересекающей бескрайние просторы галактической саванны. Напоминание о тех временах, когда человечество огнём и мечом завоёвывало не один и не два мира, а десятки и сотни тысяч. Вполне возможно, что именно этот линкор истребил целый народ чужаков или даже несколько. За каждой подобной машиной смерти шлейф погашенных звёзд, расколотых планет и полчищ чужаков, утопленных в море крови.


Как конкретно "Advensis Tempestus" выглядел?


Представьте "Амбицию", увеличенную раза в два-три. Вместо монумента Бога-Императора на носу — золотой орёл, расправивший крылья. Под ним жерла торпедных аппаратов. Ещё ниже — золотое копьё тарана, словно кому-то не хватило бы и сверхтяжёлых торпед, чтобы отправиться к праотцам.


С борта "Advensis Tempestus" точно так же смертоносен и убил бы иной крейсер с одного залпа, если бы враг оказался так глуп, чтобы подойти вплотную.


Короче говоря, духоподъёмное зрелище.


Единственный весомый недостаток линкора, как и многих других кораблей, собранных для защиты Отарио — ремонт не успели закончить, корабли слишком рано покинули доки. У каких-то крейсеров некомплект орудий, другие прилетели без генераторов пустотных щитов, конкретно у "Advensis Tempestus" не все дюзы горели, и он разгонялся особенно долго. На обшивке можно было найти характерные следы воздействия биоплазмы или желудочных соков пустотных хищников флота-улья тиранидов.


"Громовой ястреб" снизил скорость, на самом малом ходу преодолел пелену силового поля и залетел внутрь титана, битого, но непобеждённого.


Не прошло много времени перед тем, как воины Караула Смерти и вольный торговец добрались до капитанского мостика, где адмирал Варрик Оксель-Принцхорн, высший офицер "Advensis Tempestus", принимал разношёрстную компанию защитников звёздной системы, собранных с миру по нитке.


И сейчас вы, мои дорогие читатели, можете всплеснуть руками и воскликнуть: "Что?! Опять будешь всех перечислять и описывать?! Да сколько можно?! Кому это нужно?! Не томи! Переходи уже к боевым действиям!".


Да, я собираюсь описывать, если не всех, то достаточно многих.


Какое в этом развлечение для вас?


Ну, среди всех новых и хорошо забытых старых персонажей прячется один ключевой, который сыграет весомую роль в дальнейшей истории и появится в финале. Можно сказать, финал случится и благодаря этому герою тоже. Я предлагаю вам угадать таинственного незнакомца, благо однажды он уже появлялся в повествовании.


Итак…


Вокруг круглого голостола, над которым мерцало объёмное изображение Отарио-II с кораблями некронов, очищающими поверхность планеты от зеленокожих, собралась следующая компания.


Пусть Рама Ярадж — глас инквизиции, предводитель и первый специалист по борьбе с чужаками, но всё же он — лишь лицо защитников звёздной системы, как и Туонела Манала Зындон — лицо Крестового Похода Очищения. Командовать эскадрой в предстоящем сражении собирался адмирал Варрик Оксель-Принцхорн.


Варрик — светлый златовласый мужчина сорока лет от роду, надушенный лощёный молодящийся, отмеченный всеми мыслимыми и немыслимыми наградами, ничуть не стеснявшийся носить подобный иконостас не в виде скромных планок, а полновесными орденами и медалями, которые порой не помещались в ладони. Я ничуть не преувеличу, если напишу, что военная форма Варрика весила не меньше иных бронежилетов.


Сын адмирала, внук адмирала, правнук адмирала, Варрик просто не мог не родиться чертовски талантливым человеком! Сорок лет, а уже звание и должность, о которых иные офицеры могут только мечтать! Бесталанным бездарям придётся пройти не одну мясорубку, огонь, воду и медные трубы, тогда как Варрик ещё во время учёбы поразил всех преподавателей своим тактическим гением и тут же получил признание.


Ну да ладно, это я зубоскалю, а вообще-то за плечами молодого адмирала успешная оборона храмового мира Ульветта. Победы над тиранидами одерживают далеко не все.


Следующий по старшинству офицер после Оксель-Принцхорна — адмирал Алессандро Безилий Индржих дель Мархиос, результаты работы которого я описывал в первом томе "Царства" тогда, когда Георг впервые вёл конвой по опустошённому войной сектору и перед кровопролитным сражением с пиратским вожаком Генрихом Эвери. Вы можете вспомнить безбрежные просторы космоса с бесчисленными убитыми пустотными хищниками. Видит Бог-Император, Его верные слуги нанесли тогда Великому Пожирателю ощутимый удар.


Дель Мархиос — именно тот офицер с медными трубами, который прошёл не одну кампанию, а десятки войн против всех врагов человечества в этой области космоса. Вырос с командира ничтожного фрегата до господина и повелителя линкора типа "Император". Пережил безумные абордажи орков, коварные засады эльдарских корсаров и кое-что куда более смертоносное.


Он и выглядел соответствующе, несмотря на все омолаживающие процедуры: старик с потемневшим от загара лицом, расчерченным белыми рубцами так же густо, как физиономия заправского абордажника. Борода седая густая ухоженная, в руках трубка. Адмирала тянуло покурить, но ему запретили это делать, пока совет не закончится.


И вот очередь на описание подошла к тем, кто всё же откликнулся на зов о помощи.


Один ударный крейсер, чуть больше сотни боевых братьев капитула Рыцарей Некоронованных. Их силы могли показаться ничтожными на фоне эскадры с совокупным экипажем, превышающим пару миллионов человек, но даже рота космического десанта способна перевернуть ход сражения.


Представлял Рыцарей капитан Джеймелион, капеллан-дознаватель Эллагор, кодиции Адаремон и Геклиан.


Все космические десантники в серо-голубых силовых доспехах, балахонах, кольчугах, которые, впрочем, играли, скорее, декоративную роль в сравнении с основной защитой. На наплечниках знак капитула — обращённый вниз остриём белый меч, вписанный в расколотую корону.


Первый представитель Рыцарей больше походил на машину, чем на существо из плоти и крови. Вместо черепной коробки — металлический купол, вместо глаз — отливающие золотистым сиянием огромные монокли-цилиндры оптических имплантатов, вместо рта и носа — решётка динамика древнего голосового модуля, стилизованного под львиную пасть. Скорее всего, некогда капитан Джеймелион получил снаряд в лицо, и рядом не нашлось ни одного врачевателя уровня доминуса Децимоса или Серы, чтобы собрать кровоточащее месиво в нечто человекоподобное.


Лицо капеллана Эллагора никто из присутствующих тоже не рассмотрел, но я уже однажды объяснял, почему капелланы постоянно носят череполикие маски. И чтобы вы могли хоть как-то отличить этого священнослужителя от всех прочих, я покажу его украшение: на шее покачивался розарий с тремя чёрными жемчужинами.


У кодициев Адаремона и Геклиана пара глаз на двоих. Отличие в том, что Адаремон мог похвастаться оптическим имплантатом, который походил на родной зелёный глаз и был аккуратно приживлён, а Геклиан получил увечье совсем недавно и никакие восстанавливающие процедуры ещё не прошёл. Через тёмный провал левой глазницы Геклиана тянулся багровый рубец. Достаточно глубокая рана, так как задета не только плоть, но и кости.


Геклиан выглядел старше брата-псайкера. Не только из-за увечья. Морщины и боевые отметины смешались на его лице в зловещее полотно, тогда как Адаремон отличался гладкой кожей, которую непривычно видеть у космического десантника, рождённого и перерождённого ради битв. Можно было предположить, что Адаремон — знаток биомантии, время от времени обновлял побитый пулями и клинками кожный покров.


На этом я завершу описание действующих лиц. Отмечу лишь, что на совете присутствовали ещё капитаны из эскадр и того, и другого адмирала, офицеры оборонительного флота Отарио, бывшие пираты, ныне подчинявшиеся Георгу, и, конечно же, магос Аурум, как самый уважаемый в имперском флоте представитель Дитрита.


Командор Рама Ярадж познакомил всех со всеми, а потом начал речь:


— Господа, все мы должны были быть в этот момент совсем в других местах, исполнять свой долг, но… Император решил испытать нас. Прошу не отвлекаться и прислушиваться к каждому моему слову.


Рама смолк, оглядел присутствующих. Одни выдержали взгляд и кивнули, другие не смогли и опустили взор. Рама продолжил:


— Полагаю, что здесь никто, кроме моих воинов, ещё не встречался в бою с некронами, а поэтому опишу их коротко. Они… — Рама на мгновение затих, подбирая слова, — миллионы лет назад именно они владели галактикой. Но, как и всякая империя, — кроме той, которую построил наш Повелитель, — их государство пришло в упадок. Некроны потерпели поражение на войне с более молодыми и хищными цивилизациями и, чтобы спастись, укрылись в тайных убежищах. Спустя эпохи они пробудились, чтобы начать всё заново.


— С ними нельзя договориться? — спросил адмирал дель Мархиос, вызвав недоумённые взгляды всех, кто был с ним не так хорошо знаком. — Их появление совсем не к месту, не к времени.


— Я знаю только об одном подобном случае, — отозвался Рама. — Но мне кажется, здесь и сейчас они достаточно красноречиво заявили о своих намерениях, чтобы даже не пытаться идти на контакт.


— Почему эти… некроны дали нам время? — спросил адмирал Оксель-Принцхорн. — Так бы они покончили сначала с орбитальными мониторами, а потом — по частям — со всеми, кто прилетел на помощь.


Взметнулся механодендрит. Прежде чем Рама успел ответить, слово взял магос Аурум:


— На Отарио-II обнаружены такие металлы, которых нет в периодической таблице. Регентский совет Дитрита и славный Титан пришли к выводу, что проклятые Омниссией создания пополняют там запасы материалов, необходимых для ремонта. Некроны тоже столкнулись с тиранидами, наши разведчики заметили характерные следы и повреждения.


Синтетический голос смолк, Рама кивнул и дополнил слова магоса:


— Именно поэтому нам не стоит ждать того мига, когда некроны покончат с орками. Нужно напасть сейчас, пока враг не восстановил силы!


— Ещё не вся группировка в сборе, — проговорил адмирал дель Мархиос, поднёс трубку ко рту и только тогда понял, что ещё не набил и не прикурил её.


Старик имел в виду "Русалку" Пиу Де Бальбоа и "Палача проклятых", линейный крейсер типа "Армагеддон" из эскадры Оксель-Принцхорна. Эти корабли ещё не вышли из варпа… если, конечно, и вовсе там не сгинули.


Рама покачал головой и проговорил:


— При всём уважении, адмирал, ожидание может затянуться на неопределённый срок. Очень неопределённый.


Дель Мархиос сделал кислое лицо, но всё-таки принял ответ. Рама продолжил, указав ладонью на боевого брата:


— Мой брат Альбий Грим сражался с некронами в скоплении Фриа. Единственный выживший из отряда Караула Смерти, который участвовал в той операции. Сейчас он подробно расскажет вам об особенностях противостояния с ними.


Альбий подобрался к панели управления голостолом, вытащил из карманов на ремне несколько дисков и вставил один из них в специальный разъём. Он обернулся к слушателям и произнёс:


— Вашему вниманию я представлю записи, сделанные на борту эсминца "Каменное сердце". Бортовой журнал, стенограммы, показания авгуров, непосредственно голосъёмка с моими комментариями.


Альбий бросил взгляд на Авраама, а потом добавил:


— Эти материалы засекречены. Попрошу не распространяться.


3

Взрыв плазменного снаряда похож на звезду. Взрыв нескольких — ярость самого Бога-Императора!


Я наблюдал за сражением с капитанского мостика "Амбиции", находясь за тысячи лиг от плазменного ада, разразившегося на низкой орбите Отарио-II, но даже так ощутил приятное тепло на кончиках пальцев.


Огонь вёл крейсер "Tibi gratias ago Deus Mechanicus" магоса Аурума, "Армагеддон" из эскадры Оксель-Принцхорна, пара "Доминаторов" и один "Марс" дель Мархиоса.


Альбий здорово всех напугал рассказом о невероятной мощи вражеских излучателей, а потому битву начали с предельной дистанции, чтобы ослабить некронов перед неминуемым столкновением борт в борт.


Начало обнадёживало. И это ещё мягко сказано.


Когда пришли свежие данные с авгуров, оказалось, что вражеские фрегаты — вившиеся вокруг флагмана полумесяцы поменьше — перестали существовать. Мало какое эскортное судно переживёт буйство стихии… разве что летающая скала орков, вот и корабли некронов не смогли. Пирамиды и дольмены исчезли с обшивки, орнамент ядовитого цвета погас, корпусы переломило или оплавило. Один корабль вроде бы сохранил подвижность, но уже через несколько секунд врезался во флагман, засев в его поверхности, словно нож коварного убийцы.


Флагман некронов, к слову, тут же завершил бомбардировку Отарио-II и начал разворачиваться навстречу новой угрозе. Никаких признаков серьёзных повреждений, только обшивка раскалилась до такой степени, что могла ослепить.


Рама настаивал на том, чтобы оставить флагман напоследок, так как он мог выдержать то, что сгубило бы и "Advensis Tempestus", и "Мономах" дель Мархиоса вместе взятые. Наша артиллерия выцеливала сначала небольшие корабли, которые можно уничтожить даже одним-единственным попаданием.


К тому моменту, когда орудия "Нова" перезарядили, некроны попытались избежать обстрела. Их лёгкие крейсеры, напоминающие несколько полумесяцев, скреплённых на одной оси, исчезли с экранов дальних сканеров. А между тем расстояние между эскадрами такое, что невооружённым глазом не заметить, растворились они вообще или обманули только наше оборудование. Для "Новы" пришлось выбирать иные цели, что вылилось в потерю драгоценного времени на наводку, упреждение и согласование.


Когда волнующий миг вновь настал, все пять орудий выстрелили по одной цели, так как никто не знал, на что она способна, — в сражении на орбите Бандалии имперский флот вообще ничего не уничтожил.


— Да, чёрт возьми! — не удержался Лас Руиз и вскинул кулак.


Не только он почувствовал, что зловещих чужаков можно победить. Офицеры мостика обменивались восторженными взглядами и шутками на тему "не так страшен чёрт". Я даже заметил, как Росса обнялась с мужем.


Вся радость из-за того, что жадное пламя пожрало вражеский крейсер целиком. Когда вспышка погасла, на месте боевой машины остались только обломки. Кроме того, на снимках с авгуров мы увидели ещё и сломанный пополам лёгкий крейсер некронов, также угодивший под удар плазменного молота орудий "Нова".


После третьего залпа никто не сдерживал чувств, даже самые стеснительные и строгие. На выходе из атмосферы Отарио-II удалось подловить и уничтожить ещё один крупный корабль противника! Особенно религиозные офицеры затянули восхваляющую Бога-Императора песнь, звучал смех. Ни одного понурого лица, румянец и улыбки.


Пришло голосообщение с "Advensis Tempestus". На нём невероятно счастливый адмирал Оксель-Принцхорн потрясал кулаком и восклицал:


— Эти чужаки просто мясо для наших пушек!


Атмосфера радостной идиотии захлестнула защитников Отарио.


Тогда-то и произошёл отрезвляющий и такой коварный пиздец, уж простите мой низкий готик.


Флагман некронов влетел в облако искрящихся изумрудных молний, чтобы раствориться в пространстве близ Отарио-II, и, секундой позже, чуть не столкнуться с "Advensis Tempestus".


Случилось то, о чём Альбий Грим не предупреждал. Мы и моргнуть не успели, как противник преодолел почти тридцать тысяч лиг!


Телепортация или ускорение с какой-нибудь скоростью света? Мне никто не ответил, потому что все без исключения члены экипажа на капитанском мостике раскрыли рты, наблюдая за тем, что происходит.


Вокруг огромного полумесяца начали материализовываться другие корабли некронов, включая те, что скрылись было от взора авгуров.


Теперь уж они не скрывались.


Атаковали.


Глядя на развернувшуюся бойню, мы все будто бы приняли холодный душ или получили горсть снега за шиворот.


Наши излучатели хороши, спору нет. Когда падают пустотные щиты, лучи взрезают и плавят обшивку так же легко, как раскалённые ножи размягчённое масло, но в этой технологии некроны нас определённо обошли. Их излучатели словно и не замечали никаких препятствий, неважно, действовали ли пустотные щиты или нет, метры там брони или всего лишь тонкая перегородка между жилыми отсеками и космосом.


Наверное, некроны сделали так, чтобы экипажи тех кораблей, которые появились в системе без соответствующих генераторов, не чувствовали себя обделёнными.


Но это я сейчас, сидя за пишущей машинкой, могу позволить себе остроту, а тогда мне показалось, что вот она — моя смерть.


Больше всего досталось "Advensis Tempestus". Не знаю, как некроны определили, кто главный, — предположу, что по частоте, с которой линкор передавал и получал сообщения — но атаковали его первым и изо всех сил. Альфа-хищник космоса плавился и разваливался на глазах.


Принято считать, что служба на эскортном судне равноценна самоубийству, но здесь и сейчас линкор типа "Воздаяние" погибал так же быстро, как иной фрегат или рейдер.


Мы даже панические сообщения с криками и призывами о помощи так и не услышали. Некроны в первую очередь выбили именно надстройку над мостиком со всеми антеннами, а потом уже и мостик тоже.


И всё же команда "Advensis Tempestus" не сдавалась. Кораблём можно было управлять не только с капитанского мостика, пусть и не так расторопно, как прежде.


Сверхтяжёлые торпеды отправились в последний сокрушающий полёт. В иное время, в ином месте, иной противник сгорел бы дотла, будь торпеды начинены мелта-зарядами, или развалился бы на куски во всех остальных случаях, но тут вражеский флотоводец вытащил из рукава очередной козырь.


Во все стороны от огромного полумесяца — корабля-гробницы — распространилась волна, искривляющая пространство. Какой бы объект ни попал под её воздействие, он тут же терял управление. Импульс жёг чувствительную электронику даже на эскортных судах, не говоря уже об объектах поменьше.


Что бы мы ни выпустили по флагману или крейсерам противника — макроснаряды, торпеды, истребители или бомбардировщики — всё это теперь не более чем космический мусор или мишень.


"Доминионы", корабли-носители Окселя-Принцхорна, лишились связи со всеми пилотами одновременно. Надежды на их спасение таяли так же быстро, как лёд в южных широтах Нагары. Офицеры, наблюдавшие за тщетностью своих действий, начали подумывать о бегстве с поля боя, и положение спасли такие смелые люди, как Лас Руиз.


— Вы видели, как они умирают! — воскликнул он. — В атаку!


Росса, Эдуардо, адъютанты Ласа Руиза сперва поколебались, но спустя мгновение вернулись к работе. Все бледные, перепуганные, но в таком положении лучше делать хоть что-нибудь, иначе сойдёшь с ума.


Капитаны, которые не поддались панике, не ошиблись по поводу своего последнего приказа. Некроны не использовали импульсную волну ещё раз. То ли это оружие требовало времени на восстановление, то ли просто не хватило энергии на повторный залп. Макроснаряды и торпеды достигли цели.


Тем временем дель Мархиос кое-как пытался восстановить порядок и провести перегруппировку, но тщетно. Каждый корабль эскадры боролся за собственное выживание. Не до приказов, пусть их невыполнение и грозило серьёзными последствиями.


"Амбиция" схлестнулась на дуэли вроде бы с "лёгким крейсером" некронов, но её так не били ни орки, ни демоны.


Я, Георг, Лас Руиз, мы все считали минуты между залпами. Гадали, дождёмся ли следующего, ещё одного и так далее и тому подобное, пока объёмная модель "Амбиции" над голостолом краснела и чернела. Уши болели из-за непрекращающегося визга сирены. Через некоторое время Лас Руиз и вовсе приказал её отключить.


И вот вроде бы противник уничтожил нам целую батарею по правому борту — пиши пропало — но оставшиеся орудия всё же нашли его уязвимое место. "Лёгкий крейсер" застыл в пространстве, разваливаясь на части.


Может быть, мы бы почувствовали облегчение, сражаясь один на один, но вслед за первым противником мог появиться следующий, так как картина вокруг больше походила на разорённое кладбище, на котором единственной сплочённой силой были некроны.


В их эскадре на ходу дюжина кораблей.


В нашей — в два раза больше.


Вот только и далёкому от пустотных баталий человеку было ясно, что через два-три часа эскадра защитников звёздной системы исчезнет. А потом исчезнет и звёздная система тоже.


Следующее сообщение с призывом к действию пришло не с "Мономаха", а с "Пентакля". В эфире раздался голос магистра Савы, и говорил он так спокойно и буднично, словно бы ничего не произошло, и с миллионом человек на десятках кораблях на самом деле всё хорошо. Никто не сгорел, не задохнулся, никого не выбросила за борт ударная волна, чтобы уже там этот несчастный замёрз до смерти.


— Малый варп-прыжок — наша последняя надежда. Мы не сможем разорвать дистанцию иначе. Призываю покинуть бой и перегруппироваться у Нагары.


Кто попытался спорить с предсказателем уже совсем скоро погиб.


4

С точки зрения драматургии — это я вам как капрал от литературы говорю — сейчас должен быть более спокойный отрывок, чтобы перевести дух, но как бы не так! Покой нам только снился.


Я не раз предупреждал о том, что малый варп-прыжок — рискованный манёвр, и ни один когитатор, пусть даже реликвия Тёмной Эры Технологий, не справится с расчётом путешествия через варпову преисподнюю, царство хаоса и искажения. Вернуться в реальное пространство можно совсем не так, как думаешь об этом сперва, и на этот раз во время игры в кости с судьбой защитникам звёздной системы выпала комбинация "глаза змеи".


"Ракшас" капитана Камалы Кассаб покинул варп и на полном ходу столкнулся с космической станцией "Эри", что на орбите Нагары. Носовая фигура, которая изображала кровожадное чудовище из мифологии древней Терры, влетела в закрытые створки ангара, где своего часа ждали бомбардировщики "Звёздные ястребы", и превратила боевую технику в металлолом, а обслугу — в кровавый туман.


Возможно, Камала успела отдать необходимые приказы, но по инерции крейсер проникал всё глубже. Представьте колун и бревно, и вы поймёте, что именно происходило тогда на орбите Нагары. Дровосек ударил изо всех сил.


Гнулись толстые броневые листы, способные выдержать удар иных бомб и торпед, "Ракшас" с корнем вырывал орудия из артиллерийских батарей и вовсе не замечал хрупкие антенны и тарелки авгуров. Носовая фигура крейсера лишилась рук к тому времени, но вряд ли древнее чудовище обратило на это внимание, так как перемазалось кровью с ног до головы. На "Эри" всегда было множество беженцев из других звёздных систем, — в Отарио стремились, как в тихий уголок эфемерной стабильности в совсем неспокойном океане сектора Сецессио.


Крейсер Камалы потерял орудия, надстройку с мостиком и высокоточным оборудованием, башню астропатов, покои навигатора, добрался почти до самого сердца "Эри", когда, наконец, растерял силы продолжать движение.


Погибли тысячи, десятки тысяч. Происходящие события всё больше напоминали кошмар, который не желал отпускать добычу из хитроумно расставленной ловушки, но ситуация пока даже не достигла своих пиков. Всё потому, что "Ракшас" сбил "Эри" с безопасной орбиты, и теперь в каком бы беспощадном режиме ни работали маневровые двигатели, но они не вернули бы космическую станцию на место. Планета медленно, но верно притягивала погибель всей цивилизации, которая процветала на ней века и тысячелетия. Все предыдущие потери выглядели ничтожно на фоне предстоящей смерти миллиардов живых существ прекрасного райского мира.


Перед капитанами уцелевших кораблей встал вопрос уничтожения новообразованного небесного тела, пока на богатейшей колонии сектора Сецессио не случился апокалипсис.


Однако Георга, в первую очередь, волновала не Нагара, а вопрос: "Жива ли Камала?"


Он весь запыхался, — давным-давно не устраивал себе марафонские забеги, — добрался до десантной палубы, влетел в первый попавшийся транспортник, потом в скафандр и велел мчать к "Ракшасу", что глубоко вклинился в "Эри".


— Капитан, это глупо, — проговорил Ловчий.


Несмотря на аугментированную природу, Ловчий тоже примерил пустотный скафандр с кислородными баллонами на спине. Его собственных запасов не хватило бы надолго, да и поддержание необходимой температуры для немногочисленных внутренних органов требовало значительных затрат энергии.


— Отступите, она мертва, — продолжал Ловчий, — даже если сама ещё об этом не знает.


— Тебе необязательно следовать за мной, — отозвался Георг. — Вряд ли там кто-то захочет меня убить.


— Капитан, да там весь мир захочет вас убить! — Тот редкий случай, когда Ловчий не справился с чувствами и изменил ледяному хладнокровию.


Как только челнок подобрался к терпящей крушение мешанине металла, они увидели картину пустотного сражения, в которой одна сторона невозмутимо двигалась к цели, а другая использовала всю огневую мощь, только бы её остановить.


Теперь я нахожу это событие, исполненным злым сарказмом: защитники Отарио уничтожали одну из самых крупных космических станций звёздной системы, настоящий реликт времён освоения сектора. Ещё не предательство, но уже лихорадочная ампутация одержимой злыми духами конечности.


Георгу и Ловчему предстояло пролететь сквозь тучу мелких обломков, заледеневших тел, предметов быта, инструментов, припасов и товаров. Какие-то особенно крупные части "Эри" и "Ракшаса" уже вошли в атмосферу планеты, и в сиянии звезды было заметно, что Нагара покрылась огненно-красной сыпью в ожидании большого взрыва.


Ещё на пути вольного торговца и его верного телохранителя раз за разом вспыхивали ослепительные копья смертоносных лучей, вонзавшихся в железные шкуры космической станции и крейсера, капитан которого, наверное, даже не подозревала, каким именно способом она поразит свою самую впечатляющую цель.


Георг оступился и остановился. Пораскинул мозгами ещё раз, а потом всё-таки расправил плечи и бросился в пустоту. Он сгруппировался, включил ракетный ранец и короткими рывками двигался от одного крупного обломка к другому, чтобы укрыться от коварной мелочи, что летела навстречу. Всё для него могло закончиться в одно мгновение, и всё же…


И всё же Георг не отступил, как того советовал Ловчий.


Скитарий тоже помедлил, но долг пересилил здравый смысл. В голове проносились образы всевозможной смерти, и самой неприятной Ловчий счёл гибель в пустоте от нехватки кислорода. Долго и от того особенно мучительно, в отличие осколков, рассекающих пространство со скоростью пули, или огненных столбов корабельных излучателей, которые и вовсе превратят того, кто под них попал, в пепел.


Чтобы спрятаться от очередного потока обломков, напоминающих стайку мелких рыбёшек, Георг залетел в облако мертвецов. Лица в льдинках, рты раскрыты в немых криках, жертвы кораблекрушения словно бы даже тянули руки в отчаянной мольбе, только бы кто-нибудь вытащил их с того света. Никто не хотел умирать.


Георг растолкал их и полетел дальше, а Ловчему пришлось уклоняться. Участвовать в своеобразном хороводе он не пожелал.


Это невероятно, но им всё-таки удалось добраться до огромного провала в обшивке "Эри". Там в темноте, подсвечиваемой лишь пламенем, вырывающимся вместе с остатками воздуха из повреждённых отсеков, уже почти что погасли дюзы некогда могучего корабля. "Ракшас" отправлялся в свой последний полёт с воистину впечатляющей свитой.


Ловчий послал Георгу сообщение по воксу:


— Топлива ровно на обратный путь, капитан. Не сходите с ума.


— У меня маячок встроен в руку, — ответил Георг. — Подлетят ближе, если понадобится.


— Да сюда только сумасшедшие полетят!


— У меня есть сумасшедшие пилоты.


В голове Ловчего промелькнула мысль убить Георга. Торговец и так выжил в этом месте только благодаря Богу-Машине, никто ничего не заподозрит, но всё же…


Но всё же Ловчий — профессионал, и даже более того — Ловчий был обязан Георгу жизнью. Хотя бы такой. Без вольного торговца его путь закончился бы на Скутуме кровоточащим куском мяса без рук, ног, зрения, слуха и много чего другого.


Всеми правдами и неправдами Георг с Ловчим отыскали технический шлюз для обслуживающего персонала и забрались внутрь.


Ни света, ни воздуха, ни гравитации. По пути попадались члены экипажа, их семьи, которые не успели добраться до спасательных капсул. Впрочем… в сложившихся обстоятельствах и капсулы бы не помогли. Все надежды на лучшую жизнь, ради чего авантюристы и разбойники, бедные и несчастные, униженные и оскорблённые, и отправились к звёздам, не оправдались.


Перед Георгом выросли дополнительные взрывостойкие двери, которые срабатывали обычно вместе с сигналом тревоги, чтобы изолировать один отсек от другого. Никакое стрелковое оружие с подобной преградой не справится, нужны мелта-бомбы. Однако Ловчий придумал, как пробраться внутрь.


Он уже подплыл к щиту управления на стене, когда почувствовал движение. Если бы в этом месте распространялись звуки, скрежет бы свёл с ума.


— Ну же! Что ты медлишь?! — воскликнул Георг.


— Корабль… ломается.


— Знаю! Работай!


Ловчий вздохнул, отцепил от снаряжения рукавицу и выпустил когти. Он вскрыл крышку щитка, отбросил её в сторону, а потом вызвал перед глазами необходимые данные и оценил внутреннюю схему устройства. Ловчий проверил наличие напряжения, вызвав искру, а потом закоротил нужный контакт: отворилась и взрывостойкая дверь, и обычная. Створки уползли в пазы в стенах.


Георг тут же пролетел в соседний отсек, но… застыл на месте, удержавшись за обломок трубы.


Тупик.


Перед глазами лишь раскалённый докрасна кратер, который образовался после продолжительной обработки лучами смерти. Воспалённая рана "Ракшаса".


Но всё-таки нет худа без добра, и до героев, наконец, добрался следующий вокс-сигнал:


— Капитан, это Лас Руиз, отзовитесь! — повторял высший флотский офицер компании. — "Амбиция" вызывает Георга Хокберга!


Георг не ответил, за него это сделал Ловчий:


— На связи.


— Хвала Императору! — воскликнул Лас. — Дель Мархиос грозит расстрелом! Если мы не начнём бомбардировку, он "Амбицию" атакует! Возвращайтесь! Немедленно!


Ловчий посмотрел на Георга. Тот как вперил взгляд куда-то вдаль, так и продолжал что-то там искать. Завис в космосе, стиснув рукавицы в кулаки.


— Ловчий! Слышишь?! Отзовись! — Лас Руиз почти что кричал.


— Капитан…


Ловчий и не думал, что Георг послушается, но тот всё-таки обернулся и бросил:


— Мы возвращаемся. Вызывай кавалерию.


Ловчий не смог ответить мне со всей уверенностью, — отвлёкся в тот миг на очередной залп излучателей с "Мономаха", — но ему показалось, что там, за панорамным стеклом шлема вольного торговца выступили… слёзы!


5

Всё, выдыхайте.


Я предлагаю в полном спокойствии и безмятежности понаблюдать за событиями, которые разворачивались на орбите Нагары сразу после столкновения крейсера с космической станцией.


Шиннан III, губернатор Нагары, предпочитала смотреть на свои владения свысока, а поэтому, сами понимаете, где она была, когда произошла катастрофа. В кои-то веки небожителю пришлось покинуть излюбленное место и вернуться на грешную землю. Под завывания сирены телохранители проводили губернатора даже не в капсулу, а в спасательную шлюпку, и отправили её в полёт.


Пилот взял курс на столичный улей, а потому связался с силами противокосмической обороны. Шлюпка опускалась на планету вместе с множеством обломков, и велик был риск, что её уничтожат просто по ошибке.


— Центр, это борт номер один. Прошу выделить безопасный коридор. Как слышно?


— Борт номер один, слышим вас хорошо. — Диспетчер смолк на полминуты, а потом начал говорить с некоторыми паузами между репликами: — Схема посадки… alpha romeo. Координаты… переправляю Духу.


Пилот сверился с данными и отозвался:


— А что так далеко-то?!


Диспетчер долго не отвечал, пока не выдал лишь:


— Шутите?!


— Ну, то есть я понимаю, что происходит, — быстро добавил пилот, — но всё-таки…


— Вам должно хватить топлива. А небо над столицей, вообще над всем полушарием, сейчас закрыто. Подняты истребители, работает ПКО.


И в самом деле — пилот заметил, как на горизонте сверкнули лучи. Вели огонь не из космоса, с эскадры защитников, а с земли. Зенитчики использовали также ракетное вооружение — прямо по курсу, приблизительно в десяти километрах от шлюпки, обломок космической станции в пламенном вихре превратился в тысячи мелких частиц, которые точно сгорят в атмосфере и до земли не доберутся.


И вроде бы граница на замке, а силы противокосмической обороны не спят, но пилот не чувствовал себя в безопасности. Он даже немного набрал высоту, вновь снизился, повторил манёвр несколько раз, понадеявшись на то, что даже если откажет система "свой-чужой", то авгуры отметят необычное перемещение его машины и ни с чем подобное не спутают.


Когда спасательная шлюпка всё-таки ворвалась в атмосферу планеты, пилот понял, что находится в небе не один. Над бескрайней гладью глубокого синего моря парили три точки. Сначала по приборам, потом и воочию пилот убедился в этом. Из белой пены облаков, подсвеченных светилом нежно-розовым, вынырнули армейские "Молнии", двухтурбинные истребители с крылом обратной стреловидности, которые немного походили на кресты.


Пилот отправил незнакомцам вокс-сообщение на стандартной частоте Aeronautica Imperialis:


— Ну и денёк, парни! Вас отправили в качестве сопровождения?


В ответ он получил совсем не то, что ожидал:


— Борт номер один, держитесь ровнее.


— Куда уж ровнее? Вы чего?!


— Борт номер один, у вас дымится двигатель. Возможно, приборы врут.


Пилот и вовсе не нашёл, что сказать. По приборам и поведению машины ничего такого он не наблюдал. Полёт проходил в штатном режиме.


Возможно, его сомнения развеяла бы госпожа-губернатор — всё-таки Шиннан III у власти почти двести лет, чутьё сверхъестественное — но она не прислушивалась к разговорам, а ждала, когда её перевезут из одного дворца в другой.


В следующий миг период её беспримерного правления подошёл к концу.


Позже в отчётах написали о том, что пилот спасательной шлюпки не справился с управлением и столкнулся с истребителем, но мы-то с вами — только т-с-с-с! — знаем секрет.


И это не последнее примечательное событие на жаркой Нагаре, которое я хотел бы описать.


Перенесёмся же в пригород Фаты, столичного улья, в усадьбу мэра великого города.


Акайо Ито лежал на шезлонге около бассейна, который находился на верхнем этаже его роскошного особняка, и наблюдал за огненным дождём.


За зрение можно не волноваться — сколько бы вспышек ни случилось, на Акайо солнцезащитные очки. За самочувствие мэра тоже не стоило волноваться.


Во-первых, в руках бокал с его любимым коктейлем. Во-вторых, особняк прикрыт пустотным щитом. В-третьих, в голове философские размышления о грядущем апокалипсисе, от которых Акайо становилось — внезапно! — только теплее.


Мэр думал о том, что если апокалипсис случится, то для него и его семьи, которая сейчас пряталась в бомбоубежище, всё закончится.


Но!


Если Нагара переживёт и падение "Эри", и непонятных чужаков, то Акайо станет только богаче, как уже произошло однажды после нашествия орков. Главное — уметь ждать, а обо всём остальном позаботятся многочисленные строительные и монтажные фирмы, разным образом принадлежащие Ито.


Когда у тебя есть деньги — это хорошо. Когда есть власть — хорошо так, что вообще ни с чем несравнимо.


Акайо предавался сладостным размышлениями, наблюдая за репетицией конца света, когда вдруг услышал ружейные выстрелы откуда-то с участка. Он поставил бокал на столик рядом с шезлонгом, снял очки, поднялся, отыскал шлёпанцы и подошёл к золочёному ограждению.


Внизу, среди зарослей декоративных растений и экзотических даже для Нагары деревьев он увидел фигуры в полностью чёрном армейском снаряжении. Глаз уловил не просто силовиков, а арбитров в характерных глухих шлемах с узким продолговатым визором.


И всё бы ничего, Акайо умел договариваться, но вторгнувшиеся не были настроены на переговоры. Они стреляли по охране на поражение, и последним оставалось только опускаться на колени и выполнять все требования, чтобы сохранить жизнь.


Акайо забыл обо всём и побежал к лифту. Спустился на цокольный этаж, но направился не в бомбоубежище, а в тренажёрный зал.


Добрался до неподъёмной гири в углу, напрягся, сдвинул её в сторону, чуть не распластавшись на полу, а потом побежал в тайный проход, который открылся в соседней комнате, благодаря такой нехитрой манипуляции.


Акайо убедился, что не оставил следов, прикрыл дверь, а потом нащупал в темноте фонарь. Луч мигал прерывисто. Акайо не раз успел чертыхнуться на то, что ленивые слуги не следят за этим местом как следует, а потом двинулся по сырому коридору, прорезанному прямо в скале.


Он здорово продрог, но, чтобы сохранить свободу, сделаешь и не такое.


Вдалеке плескалась вода, доносился гул моря, Акайо добрался до выхода, навалился на дверь, увидел на крохотном причале потрёпанную лодку со старым мотором, а потом…


Потом его схватили за ворот и дёрнули в сторону. Арбитры поджидали Акайо и здесь. Не стоило доверять секреты слугам, пусть даже самым высокооплачиваемым.


— Акайо Ито! — рявкнул самый крупный арбитр. — Именем Бога-Императора, вы обвиняетесь в мошенничестве в особо крупном размере, в искажении указов Adeptus Terra, в срыве поставок планетарной десятины…


Список продолжался и дальше, но Акайо уже не слушал. Он и дар речи потерял, протянув что-то вроде:


— Я-я-я, ы-ы-ы…


Зубы стучали, губы подёргивались. Вдобавок ко всему Акайо ещё и дубинкой по голове угостили, окончательно развеяв сомнения в том, что всё это — дурной сон.


Что бы ни случилось, какие бы события ни происходили в мире и за его пределами, борьба за власть и самый вкусный кусок пирога не утихала.


На Нагаре давно назрели перемены, и кое-какие силы решили воспользоваться ситуацией.


6

Когда гибель цивилизации удалось отсрочить, превратив и "Эри", и "Ракшаса" в мелкий космический мусор, настала пора оценить ущерб и попытаться что-нибудь придумать.


Первая задача оказалась тяжёлой, почти неподъёмной даже для Ангела Смерти, — командор Рама Ярадж был чернее тучи во время бури столетия. На капитанском мостике "Амбиции" воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь писком оборудования и шорохом системы охлаждения древних когитаторов.


Для сравнения я предлагаю вспомнить участников военного совета перед кампанией на Хелге-Воланте. С той поры единственное видное лицо, которое навсегда нас покинуло, — маршал Войдат Де Быхов-Леруже.


А что же случилось с защитниками Отарио? Недавно на "Advensis Tempestus" собралась без малого сотня офицеров и их старших адъютантов. Где же они теперь?


Все, кто спасся, применили в конце крайне неудачного сражения малый варп-прыжок.


Но вот какое дело… На орбитальных мониторах объединённого оборонительного флота Нагары и Дитрита варп-двигателей не было. Гибели не избежал ни один корабль. Не осталось ни одного матроса или офицера целой эскадры!


Некроны оказались лучше людей не только в создании смертоносного оружия. Они ещё и геноцид проводили всем инквизиторам на зависть.


Чуть лучше дела обстояли с силами адмирала Окселя-Принцхорна. Хотя бы потому, что "Палач проклятых" так и не вырвался из варпа. Надо отдать должное всем прочим капитанам молодого адмирала. Они до последнего его защищали, так и не последовав совету магистра Савы.


Ещё по одному кораблю сохранили Рыцари Некоронованные, техножречество Дитрита и Георг. Можно сколь угодно долго перечислять преступления вольного торговца, но он — тот человек, который положил конец пиратству в Сецессио.


Правда, не стоит упоминать, каким образом он это сделал.


Из числа бывалых разбойников остался Пиу Де Бальбоа, да ещё Мигель Алонсо Де Кироса, чью "Розу Эвора" до сих пор ремонтировали на Белами-ки.


Ситуация красноречиво иллюстрировала древнюю мудрость о том, что если хочешь остаться в живых, то нужно просто не лезть в неприятности. И ведь не поспоришь.


Исключением, только подтверждающим правило, стала эскадра адмирала дель Мархиоса. Она и в самый тёмный час сражалась организованно и отступила точно так же. Вот только вряд ли и в этом флотском соединении остался хотя бы один офицер, который размышлял о том, чтобы продолжить битву.


В воздухе витал сладковато-приторный душок позорного отступления, только бы сохранить хоть что-то. Чёрт с ней, с Отарио! Если потерпеть здесь полное поражение, то весь сектор сложится как карточный домик.


По боевому духу била картина оставленного ратного поля, где резвились чужаки. Через иллюминатор мы наблюдали за тем, как старательно некроны выжигают любые признаки жизни на повреждённых судах. Чужаки хлестали изумрудными молниями почерневшие остовы так долго, что те и вовсе исчезали со звёздного полотна. Разве что "Advensis Tempestus" ещё держался. Его расчленили на четыре крупных куска, но с подобной скоростью будут жечь и резать несколько дней подряд.


— Зачем они это делают? — спросил Авраам.


— Устрашение? — предположил Рама Ярадж.


— На Бандалии они действовали логичнее. Те некроны добили бы нас здесь и сейчас без всякого устрашения, — проговорил Альбий Грим.


Более близкую к правде версию высказал капитан Джеймелион, когда поведал о том, как вёл Рыцарей на абордаж вражеского судна.


Очередные скучные диалоги, тем более по дальней связи, я приводить не буду, а лучше покажу военную операцию, как я себе её представляю со слов уважаемого капитана.


Итак… Время назад!


Пока пространство между космическими кораблями озарялось ослепительными энергетическими лучами самого разного происхождения и оттенков, а к цели стремились тысячетонные снаряды, выпущенные из пушек размером с многоквартирный дом, космические десантники решились на самый рискованный манёвр, который многим другим воителям показался бы самоубийственным.


Таранно-штурмовой катер "Цест" всего лишь с пятью воинами на борту врезался во вражеский корабль, проплавил и проломил обшивку, чтобы выпустить взрывоопасное содержимое на волю.


Лучшие представители капитула Рыцарей Некоронованных под командованием Джеймелиона очутились в самом сердце судна чужаков и… поразились запустением, что их окружало.


Рыцари — профессионалы, мастера своего дела. На предбоевом инструктаже никто не спал, а впитывал информацию точно губка. Вот только разница между тем, что было, и тем, что есть, была очевидна.


Брат Альбий упоминал идеальную геометрию, симметрию, прямые углы. Он рассказывал об антигравитации с плывущими в пространстве платформами, о телепортации с мгновенным перемещением из одной части гробницы в другую и о многих других чудесах, возможных, казалось бы, только с благословения Омниссии. Альбий описывал узкие туннели с гравюрами на стенах, с помощью которых можно было погрузиться в историю древней цивилизации, и в то же время — невероятно широкие залы, чей потолок и границы утопали во мраке. А ещё мерно дрожащие в воздухе колонны! Шары энергии, испепеляющие всех, кто попытается к ним приблизиться!


Из всего богатого описания Рыцари встретились только с мраком. Они тут же перешли на режим ночного видения, чтобы сделать хоть шаг и не свалиться в пропасть.


Да-да, парящие платформы, благодаря которым некроны свободно меняли планировку и могли завести захватчиков в тупик или ловушку, частично обвалились или провисли.


Это снаружи никто и подумать не мог, что с кораблём что-то не так, внутри же летучая гробница казалась заброшенной, разорённой и покинутой.


— Они давно мертвы, — полушёпотом проговорил Хафтар, поединщик второй роты, который защищал честь воинства и на ристалище, и на поле боя.


На минуточку настоящая гора из мышц, облачённая в гору же металла, с громадным эвисцератором на плече. И эта гора, представьте себе, шептала!


— Они не начнут ничего заново и ничего уже не построят, — продолжал Хафтар. — Остались только какие-то простейшие побуждения. Убивать. Убивать. Убивать.


— Не суди с первого взгляда, брат, — отозвался Джеймелион. — Все чужаки коварны.


Капитан перевёл взгляд на брата-библиария и отправил ему сообщение по воксу, потому что на борту судна не было воздуха, какой-либо газовой смеси вовсе, чтобы разговаривать иначе:


— Видишь ли ты образы грядущего, Геклиан? Куда нам идти?


— За мной, — только и отозвался провидец.


Уже совсем скоро абордажная группа повстречала первую "жизнь".


Существа походили на металлических жуков величиной с ладонь. Они или проворно бегали, перебирая многочисленными лапками по тёмно-зелёным плитам, либо прыгали и парили от одной осыпавшейся колонны до другой. Агрессии не проявляли, поэтому Джеймелион приказал не отвлекаться.


И всё же технодесантник Джендар позволил себе вольность — минутку наблюдения за действиями жуков-скарабеев.


— Похоже, эти механизмы созданы, чтобы поддерживать работу корабля, пока владыки спят, — сказал он. — Но у них нет необходимых материалов, как и говорил тот жрец с Дитрита.


Технодесантник нагнал группу и добавил:


— И всё же странно, почему они продолжают трудиться, раз алгоритмы всё равно не выполняются. Я вижу ошибку при создании их интеллекта.


— Ошибка — это некроны вообще, — прогромыхал Хафтар уже без всякого шёпота. — И мы её исправим!


Перед искусственными глазами капитана Джеймелиона замигал восклицательный знак — срочное сообщение от командира другой абордажной группы. Даже не запись голоса, а просто текст:


"Контакт!"


Джеймелион не успел переключиться на камеру, встроенную в шлем брата-капеллана, когда неподалёку во тьме замелькали зловещие человекоподобные силуэты.


Они напоминали вытянутые металлические скелеты с непропорционально длинными руками и ногами. Даже сгорбившись, каждое такое существо лишь немногим уступало ростом воинам в силовых доспехах. Руки оканчивались когтями-ножами или даже клешнями, но не на оружие космические десантники обратили внимание в первую очередь, а на облачение чужаков.


Некроны нацепили поверх металлических тел старые шкуры или даже ещё не полностью сгнившие освежёванные туши тиранидов. Мерзость двух инопланетных видов в одной оболочке.


— Это же воздействие Гибельных Сил, не так ли? — спросил апотекарий Лессер.


— Здесь нет проклятых душ, нет душ вовсе, — отозвался Геклиан. — Ничего нет.


— Братья! — воскликнул Джеймелион и вознёс силовой меч над головой.


И пусть девиз капитула прозвучал в этом месте двусмысленно, но Джеймелион не мог отбросить традиции.


— Здесь мы стоим! Здесь мы и останемся!


Первым в толпу осквернителей трупов влетел Хафтар. Тот редкий случай, когда рёв двуручного цепного меча никто не услышал, но всё равно убедился в его хищной чудовищной природе. В вихре искр, разбрасывая во все стороны ошмётки гнилого мяса, рассыпая металлическую пыль и обломки, Хафтар расчленял одного некрона за другим. В былые времена орки и эльдары бежали в сверхъестественном ужасе после столкновения с этим воином, некроны же не обратили внимания на страшную участь сородичей. Хафтар убил с десяток металлических чужаков, а мог бы и сотню, и всё равно те бы ковыляли вперёд, размахивая когтями, пытаясь схватить противника клешнями, повалить его и растерзать, навалившись всей стаей.


Джеймелион не пёр вперёд, как танк, и не рубил с плеча, ворочая неподъёмным оружием, как Хафтар. Он ждал атаки и отвечал скупыми, но отточенными движениями: отсечь когти, оттолкнуть плечом и обезглавить, проредить наседающих противников меткими выстрелами из плазменного пистолета в упор, чтобы сойтись один на один со следующим порождением страны кошмаров.


Лессер и Джендар вели огонь по некронам из болтеров, а Геклиан раскручивал психосиловой посох и насылал на врагов волну варп-энергии, что давила их, словно призрачным, но невероятно мощным прессом.


Возможно, герои разбросали бы чужаков, как псы войны слепых щенков, но не тут-то было.


Расчленённые чужаки пусть медленно, но тянулись к отрубленным конечностям, чтобы вновь собраться воедино. Зелёное пламя холодных искусственных глаз не затухало даже после попадания целой очереди болт-снарядов, даже тогда, когда отсечённая голова слетала с плеч и низвергалась куда-то в бездну. Некроны показывали беспримерную жажду жизни. Своей и чужой.


На Хафтаре повисли четыре твари, никак не желающие умереть. И ничего, что на всех четверых осталось, в лучшем случае, шесть конечностей, но эти некроны как уцепились за поединщика, так и проталкивали когти в его доспехи всё глубже и глубже.


Когда они всё-таки задели Хафтара за живое, тот отскочил на несколько шагов назад, вонзил меч в пол, а потом сорвал нежеланных попутчиков, бросил к своим ногам и топтал до тех пор, пока не превратил в кашу из металла, схем и проводов.


Тогда изувеченные тела подёрнулись изумрудной дымкой и… испарились.


— Колдовство! — рявкнул Хафтар.


— Нет, — проговорил Геклиан.


Последнюю цель кодиций поразил мощью не психической, а физической. Он опустил навершие посоха в виде широко распахнутого глаза на голову некрона, вдавил её в грудь, а потом отбросил тело пинком, пока враг не вернул всё на место.


— Альбий предупреждал, — добавил Геклиан. — Где-то здесь машина, которая восстанавливает любые повреждения. Нам нужно найти её и уничтожить!


Поиски не затянулись. Прорубаясь сквозь кажущиеся бесконечными орды противников, Рыцари достигли громадного объекта, напоминающего усеченный конус. Поверхность была испещрена глифами и рисунками, налившимися зеленоватым светом, а на вершине в плену разрядов молний рождалась новая жизнь.


Вокруг жалких ошмётков и запасных частей переливался материал, похожий на ртуть. Капля за каплей жидкий металл наслаивался на обломки и придавал им изначальную форму. Новые ноги, туловище, руки, голова, зловещее свечение вечно распахнутых глаз. Разве что трофейных шкур на плечах некронов больше не было.


Манипулятор рядом с установкой выдавал воссозданным воителям что-то похожее на ружья, будто бы собранные не только из металла, но и стекла. Однако ни один некрон не пользовался оным по назначению. Они будто бы забыли, зачем всё это нужно. Вскидывали винтовки — благо к стволам примкнуты даже не штыки, а тесаки — и шли врукопашную.


— Оцениваю энергетический контур.


Эти слова технодесантника прозвучали бездушно, потому что Джендар погрузился в работу с головой, оставив все мелкие дела Духам Машины силовых доспехов. Исчезла плавность движений, хотя точность и не пострадала. Джендар расстреливал все боеприпасы, серворука, прикреплённая к силовому ранцу, подавала следующий магазин, и цикл продолжался.


Джеймелион отдал команду:


— Защитить технодесантника!


Джендар, как и все остальные его собратья, прошедшие обучение на Марсе, были ключом к победе, ведь иначе некроны могли восстанавливаться хотя бы и до скончания веков или — в лучшем случае — до исчерпания запасов чудесного жидкого металла, а когда это ещё случится?


Пал Хафтар. Несколько десятков колотых и резаных ран не пережил даже такой гигант. Холод сковал руки, не дал вовремя поднять тяжёлый меч, и вот тесак некрона глубоко погрузился в голову героя.


— Брат! — проревел Джеймелион.


— Месть! — вторил Лессер.


Джеймелион ударил противника по коленному суставу, из-за чего тот вывернулся в обратную сторону, потом схватил некрона за шею и выдрал голову вместе с пучком проводов из корпуса. Джеймелион рассёк одного чужака, другого, добрался до павшего собрата и выволок прочь, пока его тело не осквернили. Геклиан прикрыл манёвр, отбросив наседающих чудовищ телекинетическим толчком, как ураганом.


В тот миг Джендар закончил изучение восстановительной установки во всех возможных спектрах, взял управление над собственным почти полностью аугментированным телом и передал результаты исследования.


— Закрепите мелта-бомбы в указанных точках! — воскликнул он. — Во имя Омниссии, мы упокоим безбожных тварей раз и навсегда!


Пусть и с потерями, но Рыцари Некоронованные одержали победу здесь и ещё в десятке ключевых узлов лёгкого крейсера, сломали всё, что там ещё работало, превратили летучую гробницу в гробницу обыкновенную, но дрейфующую в безвоздушном пространстве среди астероидов, обломков кораблей и космической пыли.


На этом рассказ Джеймелиона подошёл к концу, а в голове Рамы Яраджа родилась отчаянная мысль о последней попытке справиться с угрозой, пусть даже самой высокой ценой.


— Мы возвращаемся, — сказал он.


— Вы с ума сошли?! — голопроектор мигнул один раз, и вместо трёхмерного образа капитана Джеймелиона над голостолом возник адмирал дель Мархиос. — У меня два корабля на последнем издыхании! Нужен срочный ремонт! Мы и часа не продержимся! Битва проиграна, и пора бы это признать!


— Тогда зачем же вы так отчаянно бились за Нагару? — спросил Рама.


Адмирал фыркнул и отозвался:


— Потому что это мой долг, чёрт побери! Потому что проигранная битва ещё не проигранная война!


— Мне нужно, чтобы вы подвели и держались от некронов на предельном расстоянии для телепортации, — продолжал Рама. — Маневрируйте, уклоняйтесь и позвольте нам, Ангелам Смерти, совершить то, ради чего нас когда-то создали.


7

— А я не владею необходимыми навыками, — проговорил Авраам после того, как услышал все детали предстоящей операции. — Не умею я в терминаторскую броню. Так что желаю хорошего настроения, вы держитесь там.


Сказал он это с предельно серьёзным лицом, и мышца не дёрнулась, но всё же Торгнюр Шумный расхохотался и воскликнул:


— Что?! Страшно, львёнок? Всем ты владеешь, всё умеешь!


Авраам поморщился и произнёс:


— С вашим Караулом постоянно какая-то жопа. Самые идиотские и самоубийственные затеи во всей галактике.


— Я понимаю, как это выглядит со стороны, — проговорил Рама. — Гонимся за миражом в пустыне. И всё же иных вариантов нет. Прямое столкновение мы не переживём.


— Можете не продолжать, командор. — Авраам вздохнул. — Самое печальное во всём этом, что я даже отказаться не могу. Цена поражения слишком велика. Наша с Георгом компания и так на ладан дышит, чтобы терять такие миры. — Он добавил спустя короткую паузу: — И всё же среди Странников вы найдёте только пару добровольцев — меня и Давида. Магистр взял руководство над "Пентаклем", остальные воины не обучены владению терминаторской бронёй. Сами понимаете — большая редкость.


— А эмиссары других капитулов, наёмники? — спросил Рама, бросив взгляд на названных воителей.


Котар Ва-кенн молча выступил вперёд, Валерио Рейн ударил кулаком по нагруднику и воскликнул:


— На смерть! Об этом подвиге будут слагать легенды!


— Вот это настрой! Так держать! — поддержал Торгнюр.


Рама отреагировал сдержаннее:


— Итак… пятнадцать воинов. Ещё столько же обещали Рыцари. Случалось выполнять схожие задачи и с меньшими силами… — Он отошёл от панели управления голостолом, а потом указал ладонью на выход с капитанского мостика и добавил: — Попрошу участников пройти в арсенал, получить необходимое оружие и снаряжение. Нет времени даже на молитвы. Операция начнётся уже через несколько часов.


А пока герои шли из точки А в точку Б, я коротко поведаю вам о сомнительном плане командора Яраджа. Он не нравился даже создателю, и сейчас вы поймёте почему.


Первое и главное доказательство того, что план дырявый, — Рама опирался на информацию, которую не проверял, делал общие заключения после разбора частного случая. Никто не знал, будет ли один абордаж похож на другой, и увидят ли воины Караула Смерти то же, что и Рыцари Некоронованные чуть ранее.


Рама нацелился на флагман некронов, ни больше ни меньше. Как-то иначе, кроме абордажа, уничтожить махину не представлялось возможным. Шутка ли, флагман выдержал несколько попаданий из орудий "Нова"! Корпус, конечно, поплавился, какие-то строения на обшивке исчезли, но вот и все достижения. Рама же собирался уничтожить или хотя бы нанести значительный ущерб с помощью плазменной бомбы в центре управления кораблём-гробницей.


Вы можете спросить: "Хорошо, может, и получится. А что же делать с остальной эскадрой некронов?".


Здесь крылась ещё одна уязвимость. Рама предполагал, — всего лишь предполагал! — что конкретно тех некронов, которые на нас и напали, никак не назовёшь разумными существами, что их действиями руководит некий изуверский интеллект. Обрубишь нити, куклы падут на сцену и останутся лежать, несмотря на крики из зала и хлопанье дверьми.


На каждом этапе "гениального" плана всё так же висело на соплях.


Вроде бы флот должен был действовать на такой дистанции, где его не достанут, но флагман некронов за прошедшее время мог накопить энергию ещё на один прыжок.


Абордажные группы могли и вовсе не добраться до цели, а переместиться сразу в преисподнюю, ведь телепортация рискована примерно так же, как и малые варп-прыжки.


И всё же, несмотря на недостатки, "должен был" и "могли" Рама решился на авантюру.


Первая группа — Караул Смерти — материализуется в проломе на флагмане, образованном после столкновения с фрегатом. Как только первая группа закрепится, по сигналу маяка на месте возникнет вторая — Рыцари, Странники, эмиссары и наёмники. Третья и последняя группа состояла из одного-единственного воина, Котара Ва-кенна. Он отвечал за то, что перенесёт сквозь пространство и время плазменную бомбу, как только десант пробьётся на капитанский мостик.


Естественно, изменения в замысле появились почти сразу, стоило только Рыцарям Некоронованным встретиться с остальными десантниками в арсенале и прослушать инструктаж.


— Довериться тому, кто сдался порче?! — воскликнул кодиций Геклиан, вперив единственный глаз в Котара. — Вы, может быть, и не видите, но это очевидно всем одарённым!


Котар ничего не ответил на обвинения, слово взял Рама:


— Котар… он… Котара я знаю по кампании на Хелге-Воланте, и он зарекомендовал себя хорошим командиром и непревзойдённым воином-чародеем. Что же до порчи… С ней сталкивается каждый псайкер. Котар Ва-кенн — мой брат и презрел порчу, подобно архатам моего родного капитула.


— Тогда и ваш капитул обречен, — Геклион переглянулся с капитаном Джеймелионом.


Тот кивнул и произнёс:


— Кроме подозрений брата-библиария я хотел бы отметить, что добровольцы из числа так называемых "Пустынных Странников" не вызывают никакого доверия.


— Так называемых? — спросил Авраам, прищурившись.


По лицу Джеймелиона ничего не понять, но следующая его реплика прозвучала в наивысшей степени высокомерно:


— Не помню, чтобы вас упоминали в Index Astartes.


— Кто бы говорил! Рыцари Некоронованные тоже далеко не в первом томе, — отозвался Авраам, но собеседник будто бы его и не услышал.


Джеймелион снова обратился к Раме:


— Командор, давно ли защитники Империума обращаются за помощью к пиратам?


Авраам положил руку на клинок у пояса, это заметили все без исключения, Рама нахмурился и ответил:


— С тех самых пор, когда капитулы стали самостоятельно выбирать себе цели. Реджина, Лусканиата, Фендлад… Только попробуйте сказать, будто вас ни в одну из названных систем не призывали.


Джеймелион промолчал, чем только разозлил Раму.


— И теперь перед лицом страшнейшей угрозы вы бросаетесь обвинениями и пытаетесь доказать превосходство! — воскликнул командор. — Говорят, что Ангелы Смерти во всём превосходят людей, но сейчас вы ничем не лучше необстрелянных неофитов, которые больше всего в их короткой жизни жаждут получить похвалу сержанта. Не пытайтесь сверкать здесь своими наградами и регалиями, капитан. Все они — ничто перед тем, что приходится делать и на что приходится идти Караулу Смерти! И если я, Рама Ярадж, первый кшатрий Магадхи, говорю вам подчиниться, вы подчинитесь или станете ничем не лучше иных пиратов! Вам всё ясно?!


И снова молчание. За капитана ответил капеллан Эллагор. Спокойно, но в тоже время не без могильного холода.


— Будьте осторожны со своими словами, командор.


— Если вы жаждете сатисфакции, то не раньше, чем мы победим некронов, — ответил Рама. — Тогда я сойдусь на дуэли со всеми, кто посчитал себя оскорблённым. А до этого момента, — Рама обвёл взглядом всех Рыцарей Некоронованных, — выполняйте приказы и помните, что я говорю от лица Святой Императорской Инквизиции!


Раздался тихий кашель, чтобы привлечь внимание. Котар сделал шаг вперёд и произнёс:


— Командор, если позволите.


— Говори.


Выражение лица у Рамы не изменилось — чуть ли не кровожадный оскал — но Котара это нисколько не смутило:


— Если уважаемый брат-библиарий, — Геклиан от слов Котара скривился так, будто что-то кислое съел, — сомневается во мне, то я хотел бы пойти в бой вместе с первой группой. Я проведу её через варп, а он доставит бомбу в нужный час.


Рама посмотрел на Геклиана. Тот ответил:


— Согласен.


С вопросами в разговор снова вступил капитан Джеймелион:


— Остаётся ещё одна проблема. У нас недостаточно комплектов брони на всех воинов. Кое-какие после абордажа в плохом состоянии.


Рама вздохнул и немного смягчился. Он махнул рукой в сторону многочисленных стоек, внутри которых на толстых цепях висели доспехи, а потом сказал:


— Это — наименьшая из всех проблем, капитан. Некогда наш Караул был крупнейшим на сотни световых лет от Сецессио. Здесь, в арсенале вы найдёте всё, что может понадобиться. Вооружайтесь!


8

Авраам повёл плечами и сделал шаг. Поморщился, когда чуть было не потерял равновесие. Он никогда не любил тактические доспехи дредноута, так же известные как терминаторская броня. Да, индивидуальной защиты лучше не существует, специальное вооружение превращает счастливого обладателя в танк, но расплачиваться приходится скоростью и проворством, а Авраам всегда считал, что лучше уклониться от атаки, а не принять её в надежде на крепость металла.


И всё же в чём-то другом сквозь варп перемещаться не стоит. Хорошо бы и на некронский флагман не прыгать, но от этой мысли стало только хуже. Совсем поплохело при виде графа Викантийского — Валерио разве что не светился.


Это как увидеть в мороз человека, который легко одет, когда сам страдаешь от холода. Аврааму чуть челюсть не свело. Он спросил:


— Валерио, а почему ты вообще покинул капитул? С таким рвением ты бы уже дослужился до ветерана.


— О, нет, брат, — отозвался Валерио с улыбкой. — Я здесь как раз потому, что иначе в первую роту не попаду.


— Традиции?


— Традиции. — Валерио кивнул. — Нужно совершить паломничество, увидеть чужбину и в то же время лучше понять народ, который защищаешь. — Он добавил спустя короткую паузу: — Я… я уже понял, что взял на себе непомерные обязательства, но не собираюсь отказываться от данного обета. Я стану самым титулованным и известным Рыцарем Фронтира из всех, чего бы мне это ни стоило.


— Уверен, так и будет. — Авраам позволил себе ухмылку. — Полагаю, конкурентов немного.


Валерио будто не заметил насмешки и ответил с готовностью:


— Да, Рыцари первой роты собираются за одним столом.


Авраам едва сдержал смешок, а потом поднялся на площадку телепортационного устройства. Он ещё раз проверил снаряжение. Путешествие в один конец, и на месте им никто не оставит ящики с боеприпасами.


Несколько коробов закреплены на поясе-направляющей. По команде они передвигались так, чтобы перезарядить оружие можно было и одной рукой. Приходилось пользоваться хитрыми приспособлениями из-за специфического вооружения. Авраам выбрал штормовой болтер и силовой кулак, так как едва двигался в терминаторской броне, не говоря уже о фехтовании. Силовой кулак я уже не раз описывал — это манипулятор со встроенным генератором силового поля — а вот штормовой болтер представлял собой скорострельный двуствольный болтер с огромным магазином, которым голову можно проломить. Как-то иначе штормовой болтер непросто удерживать и космическому десантнику, но благодаря сервоприводам терминаторской брони можно стрелять и с вытянутой руки. Классика абордажных операций, позволяющая возвести на пути врага такой вал огня, который не выдаст и целый взвод пустотников. Разумеется, расход боеприпасов космический, а поэтому, несмотря на короба на поясе, на короба в подсумках на плечах и груди, Авраам считал, что снаряды закончатся минут через двадцать активных боевых действий.


Заработало телепортационное устройство, вокруг десантников заплясали молнии. Капеллан Эллагор принялся читать боевые литании:


— Бог-Император, наполни меня Своим праведным гневом и опаляющей яростью. Стану я бурей, что сметёт врагов Твоих.


Рыцари Некоронованные повторили слова литании вслед за капелланом. Когда он закончил чтение ещё нескольких коротких боевых молитв, то спросил:


— Что нас не страшит, братья?


— Смерть! — отозвались Рыцари.


— Что мы несём чужакам?


— Смерть! — подхватили эмиссары и наёмники.


— Что мы есть?


У Авраама мурашки выступили на коже. Атмосфера наэлектризовалась без всякого внешнего воздействия фантастических устройств. Один только загробный голос капеллана и его призыв всколыхнул нечто сверхъестественное в самой природе космических десантников. Голос Авраама влился в общий хор:


— Мы есть Война! Мы есть Смерть!


Зрение померкло, а потом перед глазами разлилось ослепительное сияние, с которым не справилось даже улучшенное зрение сверхчеловека. Полярная стужа проникла в самую суть. Аврааму показалось, что он превращается в камень, но уже в следующее мгновение перенос завершился.


Десантники оказались не где-нибудь, а прямо перед лицом непримиримого врага, жаждущего крови.


Авраам не разобрал, кто перед ним — не проморгался ещё после телепортации — но руки помнят. Он поверг врага на автомате сокрушительным прямым ударом, чтобы встретиться со следующим чудовищем.


Оно напоминало что-то среднее между механическим насекомым и механической же змеёй. Парило над землёй, нависало над Авраамом, двигая многочисленными лапками, что заканчивались острыми когтями. Авраам и моргнуть не успел, когда чудовище обвило длинным хвостом его ноги, торс, едва не зафиксировало руки, но к тому времени он начал сопротивляться. Гнусный механизм некронов обрушил на жертву град ударов, чуть не выколол Аврааму глаз, но коготь вонзился в толстую лобную пластину шлема, а не в глазницу. В отместку Авраам схватил чудовище за треугольную голову, подал питание на генератор, сдавил броню, электронную начинку, искусственные мышцы так, что брызгами стекла лопнуло единственное зелёное буркало чудовища. Страж гробницы забился в агонии, но уже совсем скоро затих.


Понадобилось время, чтобы разорвать путы и вырваться из захвата уничтоженного конструкта, чем воспользовались другие враги — уже повстречавшиеся Рыцарям Некоронованным уродцы в тиранидских шкурах. Броня крепка, выдержала многое, но Авраам всё-таки получил болезненную рану на спине. Он рассвирепел, резко развернулся, отталкивая навалившуюся нечисть, а потом стрелял в упор до тех пор, пока волна осквернителей трупов не рассеялась. Чужаки, некогда сменившие родные тела на бессмертные механические оболочки, больше не поднимались и не телепортировались ближе к устройству, которое бы устранило повреждения.


Всё потому, что Рама Ярадж выдал участникам абордажа специальные боеприпасы под названием "Упокоитель".


Сами знаете, я ни разу не учёный, могу ошибаться, но в каждом таком снаряде — только представьте! — своего часа ждали тысячи микроскопических роботов! Они, словно вирус, поражали полностью искусственную форму жизни! Ещё одно чудо Омниссии! Жаль, что доступно лишь специальным подразделениями, вроде Караула Смерти.


Авраам перезарядил болтер, огляделся и понял, что битва окончена.


Вокруг телепортационного маяка, напоминающего несколько цилиндров, вставленных один в другой, с гирляндами разноцветных люменов и тарелкой антенны, стояло почти три десятка лучших воинов человечества, лежала целая орда механических чудовищ, рассечённых клинками, разорванных болт-снарядами и опалённых плазмой.


Не скрылся от взгляда Авраама и павший боец Караула Смерти. Бедняга попал под удар вражеского излучателя, меньшей копией тех, что совсем недавно уничтожали космические корабли. Естественно, даже терминаторская броня не выдержала такого потока энергии, — у воина в груди сквозное прожженное отверстие, куда — появись у кого-нибудь настолько противоестественное желание — и смертный бы пролез.


Авраам перенастроил оптические фильтры шлема так, чтобы лучше различать пространство вокруг и, наконец, осмотрел окрестности.


Флагман некронов отличался от лёгкого крейсера, уничтоженного Рыцарями, в худшую сторону. В том смысле, что эта летучая гробница оживала после векового сна, и здесь было всё, о чём рассказывал Альбий Грим. Это означало, что абордажная команда рисковала встретиться с угрозами куда серьёзнее, чем какие-то сумасшедшие чужаки и их роботы. Путь могли преградить олицетворения звёздных богов, если, конечно, Альбий не преувеличивал.


В архитектуре некроны отдавали предпочтение строгим геометрическим фигурам — многогранникам, цилиндрам, пирамидам — но таких циклопических размеров, что Авраам почувствовал себя песчинкой. А ещё в этом месте действовали свои законы природы, объяснить которые можно было только после многих лет изучения, а в моменте лучше и не задумываться. Авраам видел радужные мосты в небе, по которым плыли обсидиановые платформы, порой размером с дворцовую площадь какого-нибудь крохотного улья на пару миллионов человек. Сгустки энергии, свободно парящие в пространстве, играли роль светил и изгоняли тени из всех углов. Если бы кто-нибудь озадачил Авраама дать название этому месту, то он бы вспомнил об одном из мифов Древней Терры под названием "Изумрудный город". Все оттенки зелёного, и разве что нет дороги, вымощенной жёлтым кирпичом.


От наблюдений и размышлений Авраама отвлёк командор Ярадж:


— Братья, нужно почтить память павшего.


На наличнике шлема три полосы от когтей, серебряный наруч оплавился, но в сравнении с подчинённым Рама Ярадж почти не пострадал.


Абордажная команда окружила погибшего десантника, а Рама выступил с короткой речью:


— Брат Арбен, покойся с миром и набирайся сил перед последней битвой. Мы встретимся там, по правую руку от Императора.


Воины Караула Смерти одновременно ударили кулаком по груди и воскликнули:


— Мы встретимся, брат!


Рама отдал следующую команду:


— Возьмите оружие и снаряжения Арбена. Мы выдвигаемся. Котар, Адаремон, используйте все силы, но найдите безопасный путь сквозь это кладбище. Мы не можем бороться со всеми некронами. Тут спит целая армия, и она вот-вот проснётся.


9

Оба библиария застыли перед стеной, созданной из материала, напоминающего малахит. Из всех препятствий лабиринт оказался самым действенным против захватчиков. Космические десантники перебили множество машин и осквернителей трупов, но здесь приходилось сражаться с самим пространством. Флагман казался внутри больше, чем снаружи.


Стоило встать на парящую над бездной платформу, как малахитовой стеной перекрывался путь назад, и десантникам предлагалось проследовать в следующую комнату: направо, налево или прямо. Что ни выбирай, всё равно наткнёшься на стражей гробницы или вообще на автоматическую турель, напоминающую две перекрещенных пластины, по свечению сердцевины которой всегда можно понять, когда произойдёт выстрел. К несчастью, знание не давало каких-либо преимуществ: спрятаться или увернуться от изумрудной молнии было, мало сказать, как непросто. Турель прожигала исключительно всё и била наповал. Так погиб Калеб, ещё один член абордажной команды из числа Рыцарей Некоронованных.


— Альбий, ты уже встречался с подобным? — спросил Котар.


Альбий поравнялся с библиариями. Теперь уже не до разведки в лёгком снаряжении, если не всматриваться, то не отличить этого воина от остальных. Он превратился в такой же двуногий танк.


— Нет. На Бандалии некроны действовали прямолинейнее. Тогда нас не пытались обмануть. Просто раздавили.


— Что ж… — Котар вновь повернулся к препятствию. — Значит, нужно менять правила игры. Бегать как мышки в клетке и развлекать чужаков нет никакого желания.


Котар вскинул фламберг на плечо. Адаремон проговорил тихо:


— Ты же знаешь о природе своего оружия? Надеюсь, что знаешь.


— Да. И я собираюсь внести некоторый… беспорядок в их эпохами отлаженную систему.


Одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы ярко-кислотное освещение пропало, стены сотрясла дрожь, будто бы во время землетрясения, а платформа начала осыпаться под ногами.


Адаремон успел выкрикнуть:


— Будь ты прок… — и тут же сорвался в пропасть вместе с ячейкой платформы, на которой стоял.


Котар тем временем проломил плечом малахитовую преграду, которая до этого выдержала несколько плазменных залпов подряд, и понёсся к сердцевине лабиринта. Строение могло показаться бесконечным, но на самом деле представляло собой нечто похожее на кубик Рубика. Жертвы головоломки никогда бы не покинули её стен, хотя бы потому, что не они вращали грани. Этим занималось нечто, совсем незаинтересованное в их победе.


Следующее помещение представляло собой коридор, внутри которого разгулялся ураганный ветер, что смешал небо с землёй, поменял верх и низ. Мелкие составные части, ячейки, из которых и состояла головоломка, висели в воздухе в произвольных местах. Однако Котар сразу заметил, что они медленно, но верно плывут туда, где и находились до того, как он воззвал к тварям варпа. Системе, руководившей обороной корабля-гробницы, пришлось отвлечься на кое-что, представляющее куда большую угрозу, нежели смехотворные потомки обезьян в скорлупках, которые только казались прочными.


— Боишься, да?! — Раздался хохот. — Не ты управляешь пространством! Не ты, глупая машина!


Котар похолодел и чуть не провалился в бездну, когда не рассчитал прыжок и сорвался с крохотного кусочка зелёного кристалла. Он подтянулся, нащупал под ногами твёрдую поверхность и задумался, что именно сейчас произошло. Котар был уверен в том, что голос настоящий, слова вырвались из его уст, но не был уверен, кому именно они принадлежали. Один из признаков шизофрении, вот только Котара поразил совсем иной недуг, который никак не вылечить.


"Страх — роскошный аперитив, — заметил проклятый клинок. — Основное блюдо — твоё тело и душа".


Последовал частый булькающий смех. Котар проскрежетал зубами и крепче обхватил рукоять фламберга, будто надеялся тем самым придушить демона.


Котар проломил ещё одну стенку лабиринта и влетел в помещение с парящими колоннами, которые окружали некий пульсирующий шар в центре. На колоннах символы некронов, что-то похожее на люмены, что-то напоминающее клавиши, тогда как шар казался не пультом управления чужеродного производства, а чем-то живым.


Поверхность ребристая, Котар заметил соты, из которых нет-нет, а показывались механические скарабеи. Шар то расширялся, то сужался, и возникало такое чувство, что он дышит.


— Так вот, как ты выглядишь, — проговорил Котар.


По крайней мере, на этот раз он был уверен, что сказал именно то, что сказал.


Только-только восстановившееся освещение вновь погасло, но уже не из-за воздействия варпа. Для маскировки.


Будь на месте Котара обыкновенный человек или даже космический десантник без дара и проклятья псайкера, он бы не заметил угрозы. В принципе, в физическом мире её даже не существовало.


Однако Котар смотрел не глазами. Он отскочил с того места, где только что стоял, и одновременно выбросил руку будто бы в пустоту. Котар поймал коварное чудовище за загривок и вытянул всё его громадное тело из подпространства, где оно и обитало до тех пор, пока не решило атаковать.


Ранее с подобным разведывательно-диверсионным конструктом, которое воины Караула Смерти называли каноптековым призраком, встретился Авраам, теперь настала очередь и Котара.


Он ударил бешено молотящее лапками чудовище об пол, хорошенько его пнул, чтобы отбросить, а потом вскинул штормовой болтер и дал залп.


Не просто болт-снаряды. Котар насытил их энергией имматериума, из-за чего те на долю мгновения приобрели очертания сапфировых звёзд. Ещё доля, и болт-снаряды сработали даже лучше "Упокоителя". У пойманного призрака и тех, кто ещё скрывался за гранью мира, не было рта, но они закричали так, что уши заложило.


Окончательная и бесповоротная гибель. Растворение в эфире без возвращения. Участь, ужаснувшая даже автоматическую систему защиты корабля-гробницы, так как на этот раз Котара окружили не призраки, а те самые мелкие скарабеи, бросившиеся на защиту их общего интеллекта. Последний рубеж обороны.


Котара облепили с ног до головы, обожгли встроенными лазерными резаками, но он лишь проревел и оттолкнул тучу насекомых телекинетической волной.


Какие-то скарабеи побились друг о друга, другие столкнулись с парящими колоннами или "дышащим" шаром, попадали на пол, но Котар не рисковал и изменил притяжение в комнате. Нападавших притянуло к одной точке в пространстве и сдавливало вместе до тех пор, пока к ногам заклинателя не рухнул спрессованный ком металлолома.


Котар обернулся к шару и спросил:


— Недурно для низших созданий, не так ли? Или кем вы нас считаете?


Ребристая поверхность шара пошла волнами. Котар усмехнулся и продолжил:


— Злишься? Скажи что-нибудь. Ты наверняка успела выучить наш язык.


Раздался белый шум — да, на этом корабле-гробнице была какая-никакая атмосфера, и звуки распространялись — настолько отвратительный и выворачивающий наизнанку, что кого-нибудь послабее просто-напросто бы стошнило. Спустя пару секунд из помех и шипения родилось несколько слов:


— Вы. Будете. Уничтожены.


Ударения выставлены неверно, кое-где съедены окончания, но вообще неплохо для новичка в низком готике.


— Может быть, — отозвался Котар и приблизился к своеобразному собеседнику. — Но ты однажды уже потерпела поражение и не уберегла хозяев от безумия. И сейчас тебе тоже придётся отступить. — Котар вскинул проклятое оружие.


Удар, и снова треск помех с оглушительным шипением. Нет, Котар не убил автоматическую систему, перед ним не единственный когитатор с единственным когнис-хранилищем на весь флагман, если позволите такое сравнение. Однако Котар поразил противника мусорным кодом и пожирателем данных, демонами цифрового пространства, что распространялись с немыслимой скоростью, меняя или даже ломая привычный ход вещей. Наверняка система справится с эпидемией и изолирует поражённые участки, но вряд ли теперь сможет отвлечься на такую угрозу, как космические десантники. Охота на двуногих — дело совсем не высшего приоритета.


Котар убедился, что план работает, а потом отправился на поиски боевых братьев. Из-за обрушения их могло забросить куда угодно.


10

Авраам понял, что они у цели, когда против абордажной команды бросили всё и в таких количествах, что им и не снилось.


Здесь были и скарабеи, и осквернители трупов, и призраки, и конструкты куда крупнее.


Одни такие боевые машины напоминали пушку с многосуставными лапками и хвостом, как у скорпиона. Парящая артиллерия зависала на месте, выпускала луч смерти, а потом меняла позицию.


Другие походили на уже встреченных ранее скарабеев, но в десятки раз больше. Тонкие и широкие они вытягивали длинные лапки, клешни и будто бы дирижировали концертом, направляя атаки меньших существ. Время от времени спинная часть их панцирей раскрывалась, и оттуда вылетал отряд скарабеев, один или два десятка роботов сразу.


Третьи… точнее третье. Среди всех чудовищ, обороняющих предположительно тронный зал, выделялась одна воистину исполинская тварь. Она была похожа на сороконожку и превосходила размерами иной танк. Выдерживала всё, чем её пытались убить, и при этом неожиданно ловко нарезала круги.


Сороконожка вдруг прекратила бег и поднялась на несколько метров в воздух, удерживаясь на задних лапках. То, что Авраам сперва принял за голову, раскрылось, и абордажную команду обработали ещё одним рассекающим изумрудным лучом.


Рыцаря Тайгета перерубило у пояса, брат Басир из Караула Смерти лишился руки.


Рама прорычал нечто нечленораздельное, а потом приказал:


— Торгнюр, ракетный удар!


Космический Волк отодвинул ногу в качестве опоры, прогнулся чуть назад, чтобы установить контейнер установки "Циклон" под углом к горизонту, и произвёл пуск. Дорвался до сладкого — это оружие берегли как раз для подобных случаев.


Первая линия наступающих превратилась в мешанину обломков, искорёженного металла и ошмётков гнилых шкур. Однако механическая сороконожка пережила ракетный обстрел, набросившись на тех воинов, кто находился к ней ближе.


— Лев, перезаряди! — крикнул Торгнюр.


— Ага, теперь я — лев?! — отозвался Авраам.


— В бою ты — лев! Шевелись, hrimaldi!


В воксе раздался приказ командора:


— Торгнюр, отбой! Новая цель — пауки!


Авраам бросил быстрый взгляд туда, где последний раз вились изгибы и шелестели многочисленные суставы сороконожки. Вокруг чудовища танцевали — именно так, танцевали, высший уровень владения терминаторской бронёй — сам Рама, Джеймелион, Эллагор, Котар и Валерио. Мерцало силовое оружие, ревело цепное. В ответ сороконожка плевалась лучами, пыталась повалить и раздавить.


— Не тормози! — рявкнул Торгнюр.


Авраам добрался, наконец, до побратима, принялся извлекать ракеты из сумки, чтобы перезарядить наплечную установку. Одна готова, на месте, но впереди ещё одиннадцать однотипных операций.


— Я — пустой! — воскликнул Торгнюр.


Всё это время он не стоял, а поливал наступающих чудовищ уже не из ракетной установки, а из штормового болтера.


— Ну ты считай снаряды! — проворчал Авраам. — Всю дорогу очередями херачишь!


Несмотря на причитания, Авраам подал Торгнюру запасной магазин. Тот с невероятной ловкостью перезарядил оружие, дал длинную очередь и отозвался:


— Всё такой же скучный! Насладись битвой! Fenris Hjolda!


Авраам прошипел ругательства сквозь зубы, но всё же закончил перезаряжать "Циклон". Человекоподобный танк вновь принял стойку для пуска, и вереница ракет отправилась в цель, только уже не по авангарду вражеского войска, а глубоко в тыл, где находилась артиллерия и кукловоды.


Насекомообразные пушки развалились на части. Один каноптековый паук получил попадание прямо в раскрытый панцирь, когда выпускал очередную партию скарабеев, и его порвало в клочья. А вот второй… второй пережил жестокие удары, хотя и не без вмятин, опалённого и перекрученного металла обшивки. Выпущенные им ранее букашки вернулись обратно, чтобы заняться тем, для чего их и создали: не войной, а ремонтом.


На волне вокс-связи снова раздался голос командора, только уже смешанный с металлическим скрежетом и шипением чужеродной твари, которая пыталась командора сожрать:


— Торгнюр!


— Спокойно, ярл! Я разберусь! — Торгнюр повернулся к Аврааму и бросил: — За мной!


— Так это ты разберёшься, не мы. — Авраам ухмыльнулся, но последовал за старым товарищем.


В этот миг сороконожку изранили до такой степени, что она вовсе вышла из себя. Множество лап отрублено, на боках вмятины, прожжённые следы силового оружия и рваные раны, оставленные цепным. И всё же могильный сталкер — как называли сороконожку воины Караула — чуть ли не поднялся на кончик хвоста, взвился до потолка, а потом рухнул с высоты на противников.


Капитан Джеймеллион не успел уклониться. Сказалась слабость от потери крови: первые раны в тот день он получил во время абордажа лёгкого крейсера и ещё пару десятков уже на флагмане. Сороконожка обвила кольцами невероятно вытянутого тела помятые доспехи, а потом сдавила так, что славный герой превратился в месиво, когда не разберёшь, где металл, а где плоть.


Остановились ли воины абордажной команды при виде настолько мучительной смерти?


Да нет, конечно. Решимость покончить с чужаками только выросла. Месть, месть и ещё раз месть, за каждую жизнь, за каждую каплю крови, до тех пор, пока некроны не исчезнут с лица галактики или пока смерть не найдёт всех, кто эту месть вершил.


Ураганным огнём Торгнюр с Авраамом пробили коридор в рядах осквернителей трупов, а потом едва не стали жертвами роя скарабеев. Они уже приготовились срывать с доспехов мелких надоедливых механических жуков, когда те налетели на столб пламени.


Хашутта бал Зейду, воин Караула Смерти, обработал скарабеев из тяжёлого огнемёта. Вроде бы совершенно бесполезное оружие против существ со стальной шкурой, но на то Караул Смерти и лучшее подразделение по борьбе с чужаками. Всё продумано — тонкая электроника ремонтных роботов не выдержала перегрева. Стрелять по каждой боевой единице роя не нужно.


Торгнюр прорвался сквозь стену огня, выхватил силовой меч и столкнулся с осквернителями трупов. Он смеялся, стрелял в упор и рубил чужаков, не обращая внимания на их тщетные попытки его растерзать. Каждая рана лишь распаляла старого воителя. Авраам даже несколько потерялся на его фоне.


— Я — пустой! — снова крикнул Торгнюр.


Авраам смял уродца, который нацепил на голову череп тиранида, а потом оценил боезапас.


— Последний! — Авраам перезарядил болтер.


Подсумки пусты, по поясу-направляющей одиноко ползли ролики, на которых ничего не закреплено.


— Проклятье! — воскликнул Торгнюр. — Ну, тогда вы сами напросились, железяки!


Он убрал болтер на магнитную зацепку на пояснице, перехватил меч-бастард двумя руками и прорубил просеку в рядах чужаков, которые напоминали роботов из самых тёмных глубин варпа.


Глядя на это, каноптековый паук не стал ждать, когда его зарубят, а разогнался и протаранил десантников.


Торгнюр распластался на зелёных плитах площади, выронив меч. Он уже поднимался, когда паук схватил его за ноги и за корпус, намереваясь разорвать. Если бы Торгнюр был один, так бы всё и произошло, но Авраам вовремя ударил по плечевому суставу металлического чудовища. При соприкосновении силового кулака с прочной шкурой сверкнула ослепительная вспышка. Генератор отработал, породив такую мощь, что сустав в вихре искр провалился глубже в механическое тело. И если сам каноптековый паук парил над землёй, то теперь одна из его передних конечностей по земле волочилась.


Паук снова резво и неожиданно для конструкта таких размеров отпрянул, навёл на Авраама многоствольные излучатели, закреплённые на широкой спине, выстрелил… но только лишь проплавил плиты площади.


Торгнюр взвыл по-волчьи, разжал клешни и приземлился прямо на голову чудовища. Ничуть не растерялся и принялся бить сабатонами многочисленные оптические датчики и другую чувствительную аппаратуру. Долго своеобразное родео не продолжалось, паук двигался быстро, хаотично и, наконец, сбросил нежеланного всадника.


Авраам тут как тут. Десантники не давали противнику и мгновения передышки. Если не атаковали одновременно, то хотя бы поочередно. Авраам поднырнул сбоку под панцирь и закатил такой апперкот, что чудовище даже немного подбросило. Антигравитационное устройство вышло из строя, и каноптековый паук рухнул, похоронив Авраама под собой. Авраам слышал щелчки, треск, завывание моторов внутри механического насекомого, но оно никак не могло сдвинуться с места. Спустя мгновение и вовсе затихло.


— Эх ты, всю битву пролежал! Как так можно вообще?!


Торгнюр приподнял тушу за край панциря, и Аврааму кое-как удалось выбраться. Он бросил взгляд на чудовище, — из головы с разбитыми буркалами торчала рукоятка силового меча. Они с Торгнюром справились.


Справились и остальные. Рама Ярадж как раз соскочил с разрубленной пополам гигантской сороконожки. Он вскинул в воздух волкитный разрядник, стрелять не стал, но воскликнул:


— Слава Императору!


— Слава! — подхватили уцелевшие.


Победа в сражении обошлась дорого, но конец уже забрезжил, и десантники направились к вратам в тронный зал, откуда, как они предполагали, управляли не только флагманом, но и всей эскадрой.


11

Перед тем, как Торгнюр сорвал с петель створку тронного зала, Котар остановился на первой ступени и проговорил:


— Готовьтесь, братья. Это всё-таки произошло. Он пробудился.


— Кто "он", брат-библиарий? — спросил Рама.


— Неумирающий. Владыка гробницы.


— Это он просто со мной ещё не встречался! Сейчас ещё как помрёт!


Торгнюр врезался в препятствие и повалил его прочь от себя. Створка зацепила парящую колонну и уронила уже её на нечто похожее на приборную доску и голостол, над которым мерцали объёмные изображения планет и космических кораблей, пересекающих звёздную систему.


Если вам нужно кому-нибудь досадить, возьмите с собой Торгнюра по прозвищу Шумный и напоите его вкусным мёдом.


Тронный зал или капитанский мостик, или некрон знает что напоминал, скорее, зал пиршественный. От входа и до трона стоял вытянутый стол, мерцающий многочисленными люменами, украшенный голограммами. Его расчерчивали клавиши с символами языка чужаков, виднелось нечто похожее на рычаги из обработанных кристаллов. На расстоянии пары метров по обе стороны "пиршественного стола" находились колонны. Какие-то парили, другие нет. Одни сплошь из прямых углов, другие вытягивались в острые шпили.


Котар заметил здесь знакомое шарообразное устройство, на защиту которого в воздухе уже выстроилась стена скарабеев.


Вдоль стен на равном расстоянии друг от друга стояли саркофаги, по символам на крышках которых, можно было сразу догадаться, кто внутри. Перекрещенные алебарды — попробуй ошибись!


Но что самое неприятное — какие-то саркофаги уже пустовали. И если до этого десантникам встречались только роботы и обезумевшие некроны, то теперь скрестить мечи предстояло с такими некронами, которые пережили немыслимое число эонов, преодолели ошибки в программе искусственного содержимого их черепных коробок, превратили щупальце флота-улья тиранидов в трофеи и зловещие украшения.


Пара древних чужаков находилась у подножия возвышения, образованного наложенными друг на друга плитами. Эти двое охраняли путь наверх, к владыке и ничуть не напоминали сородичей, уже встреченных десантниками.


В то время как осквернителей трупов безжалостное время, поломки и безумие изогнуло и извратило, телохранители представляли собой идеал. Высокие, плечистые, даже на фоне воинов в терминаторской броне они выглядели внушительно. Осквернители сами по себе превратились в оружие, живой металл их оболочки перетёк в когти и шипы, телохранители же держали ростовые щиты и алебарды. Они были неподвижны, хотя сложно представить подобное среди тех, кто поддался безумию. Безумцев мотало из стороны в сторону, они двигались рывками, безыдейно. Котар же видел будущее, и там телохранители владыки не сделали ни одного лишнего движения. Всё отточено до мелочей.


Котар уловил движение и за троном. За высокую спинку держалось существо, только верхняя половина которого была человекоподобной. Ниже пояса в воздухе подрагивали многочисленные механические щупальца. Спрут парил так же, как и многие другие создания гробницы. Возможно, когда-то он их и создал.


Наконец на самом троне развалился владыка. Локоть на подлокотнике, предводитель некронов обхватил длинный подбородок. Никакой аристократической осанки, чужак будто бы показывал низшим созданиям, что он о них думает. Его металлическая маска-лицо не обещала ничего, кроме мучительной смерти. Острый подбородок, острые скулы, острые кривые клыки в пасти, такие же рога на голове. На лбу открывалось высеченное в металле декоративное око в комплект к паре глаз, сияющих ровным зелёным светом.


Молчаливая сцена не продолжилась долго — прогремел штормовой болтер. На этот раз и Авраам выпустил длинную очередь, отбросив собственные советы о том, чтобы приберечь боезапас.


Ни одного промаха. Какие-то снаряды пробарабанили по могучей груди владыки, пара прилетела по лицу, большая часть в шею, сорвав голову с широких плеч.


И что бы вы думали?


Вроде бы обезглавленное тело поднялось, вывернуло руки, отвело их куда-то за спину, а потом вернуло повреждённую голову на место. Глазницы совсем недолго оставались пустыми, уже спустя пару секунд они вновь налились зловещим сиянием. Владыка начал спускаться, чтобы встретить незваных гостей.


— Ты! — проревел Торгнюр. — Сейчас ты, драугр, заплатишь за смерть Итаро!


Отмечу, что, как и большинство подданных, владыка, вместо одежды, носил шкуру убитого им создания, вот только не тиранида, а человека, даже великана среди людей. Шкура почти полностью сгнила, но на ней ещё можно было разобрать яркие цвета татуировок.


Возможно, у многих десантников возникли вопросы по поводу того, что они услышали, но эти вопросы остались на потом. Все следили за отчаянным рывком.


Торгнюр вскочил на стол, раздавил множество клавиш, ещё больше кристаллов, пронёсся сквозь голограммы и рой скарабеев, уже собирался протаранить высоких чужаков, когда…


Владыка выхватил у телохранителя алебарду, взвесил её, а потом метнул словно копьё. Оружие, с лезвием, которое больше походило на изумрудное стекло, не разбилось при ударе о толщу адамантия, а прошло насквозь. Окровавленная алебарда вызвала замыкание, когда пробила панель управления позади Торгнюра.


Боевой рык старого волка оборвался. Торгнюр сделал ещё пару шагов, а потом упал на колено перед владыкой. Из последних сил он попытался перерубить чужака, когда тот подошёл ближе, но тщетно. Сначала владыка выбил силовой меч из ослабевшей руки, — тот отлетел в сторону и вонзился в одну из колонн, — а потом схватил Торгнюра за шлем и выдрал его вместе с головой, оставляя в воздухе кровоточащий шлейф.


Авраам проскрежетал зубами, а командор выкрикнул:


— Убить его!


Десантники сорвались с места, точно началась гонка. Котар не стал их окликать и предупреждать об опасности. Казнь Торгнюра куда как красноречива.


Владыка некронов отошёл обратно к трону и сложил руки за спиной. По его беззвучной команде саркофаги у стен начали открываться, а телохранители, спящие в них, оживать.


Никакой раскачки не требовалось. Эти чужаки тут же вступили в бой, и схватка с ними вышла самой кровопролитной за всё время абордажа, несмотря на то, что в кои-то веки преимущество в численности за верными Богу-Императору.


Телохранитель, с которым столкнулся Котар, даже коротко поклонился. У Котара чуть глаза на лоб не полезли, но в следующее мгновение пришлось бороться за жизнь, а не удивляться манерам.


В руках чужака алебарда и ростовой щит, оба предмета не назвать лёгкими и орудовать ими непросто, но владельцу забыли об этом сказать. Он никакой тяжести не замечал, уверенно наносил удары и тем, и другим: давил и отталкивал щитом, колол и рубил алебардой.


Рукоятка алебарды телескопическая. Некрон то сжимал её, то снова раздвигал и постоянно менял дистанцию, запутывая и не подпуская. Проанализировать подобного противника было, мало сказать, как непросто.


Котар увернулся в последний миг, — ему не снесли череп, но скальпировали, срезав кожу слева сбоку и чуть ли не до макушки. Он прорычал, когда кровь залила глаз, и ответил телекинетическим толчком. Некрон закрылся щитом и будто шпоры выпустил, благодаря которым он не покатился, а всего лишь отодвинулся на пару метров.


Котар попытался разрубить щит колдовским клинком — который обыкновенно разрубал всё что угодно — но рассёк таинственный иссиня-чёрный материал лишь на полпальца, а потом волнистое лезвие застряло. Котар успел высвободить фламберг, но не увернуться, — алебарда пробила броню на животе и глубоко вошла в тело, разрывая внутренние органы. Некрон будто бы достал и до демона тоже, потому что тот взвыл:


"Хватит махать железками! Так ты его не победишь!"


Котар породил пламя из собственной боли и крови. Стоило только некрону потянуть алебарду на себя, чтобы ударить повторно, как вслед за лезвием из раны хлынул жидкий огонь, охвативший сначала оружие, потом руку и, наконец, телохранителя целиком. Тот ещё не понял, что произошло, продолжал биться, но секунда за секундой превращался лишь в лужу расплавленного металла. Его ноги истончились настолько, что не выдержали веса и сломались.


Котар не проявил должного почтения к достойному противнику, а на всякий случай раздавил тому голову. Не время для благородства.


Авраам уже собирался отдать Богу-Императору душу, когда Котар пришёл на помощь и снёс его противнику полголовы. Авраам ещё не понял, что до сих пор жив, когда Котар хлопнул его по наплечнику, пронёсся мимо и схлестнулся со следующим телохранителем.


Этот некрон даже продержался некоторое время, обороняясь от атак и Котара, и Валерио, но, в конце концов, пал. Валерио подрубил ноги, а Котар смахнул голову с плеч, чем привлёк внимание иного врага. Куда более опасного.


Спрут — криптек по классификации Караула Смерти — завис под потолком, нацелил на Котара некий артефакт, напоминающий скипетр, а потом активировал его.


Котар не сдержал крик, — его плоть, чёрная корка свернувшейся крови, вязкий материал сверхъестественной природы, из которого он слепил себе утраченные органы, обращались в цветную пыль. Криптек, словно пылесосом, вытягивал естество жертвы с помощью устройства, похожего на державу.


Крик затих, превратился в сдавленный стон, а позже и в слабый шёпот:


— Смотри… не подавись… чужак.


И мгновения не прошло, как в доспехах Котара не осталось ничего, кроме освобождённого от плоти скелета, местами усиленного аугметикой, местами — чем-то таким, чему названия и не было вовсе. Не в этом мире.


Расправившись с вражеским колдуном, криптек повернулся к следующей жертве, когда…


Когда звуки битвы стихли, он почувствовал приятный лёгкий ветерок, вода в ручье холодила ноги.


Ноги!


Не металлические щупальца и антигравитационное устройство, он вновь стоял на своих собственных мускулистых ногах, покрытых плотью болотно-зелёного оттенка!


Криптек пошатнулся от нахлынувших воспоминаний и забыл даже о том, чтобы провести диагностику.


Этот осколок прежней жизни криптек видел и раньше, но спустя тысячелетия образы поблекли. В затянувшихся снах он обыкновенно был зрителем, здесь и сейчас же получил свободу действий.


Криптек поднял ладони и посмотрел на них. Папиллярные линии и мозоли. Никаких украшений, которые полагались ему по статусу — в те далёкие времена он уже был известным изобретателем.


Криптек наклонился, зачерпнул немного такой чудесной воды и смочил лицо. Он собирался рассмотреть в водной глади отражение, так как забыл его, когда радостный окрик заставил изменить планы. Криптек повернулся и увидел на берегу среди низких кустарников и высокой травы наследницу, такую маленькую и уязвимую. Он задрожал, глаза на мокром месте, привык отвлекаться в такие моменты, чтобы не страдать от утраты, но видение продолжилось, несмотря ни на что.


Криптек сделал шаг навстречу, когда ещё мгновение назад такое тёплое светило в вышине вдруг изменило цвет с ярко-жёлтого на кислотно-зелёный. Он почувствовал жжение, страшную боль, которую едва терпел, но забыл обо всём на свете, когда увидел крохотное тельце, бьющееся в агонии. Выкрикивая её имя, криптек выбрался из ручья, вода в котором превратилась в отраву, и поднял бездыханное тело. Его собственная плоть к тому времени покрылась язвами и струпьями, облетала хлопьями, но даже так он пытался в первую очередь спасти не себя, не свою жизнь, а нечто куда более ценное.


Подломилась нога, криптек выронил ношу, а потом ему оставалось только ползти, загребать песок и прах, тянуться и шептать из последних сил её имя.


Видение завершилось. Криптек снова обнаружил себя в ручье по щиколотку в воде.


На этот раз он попытался воззвать к электронике, понять, почему видит то, что видит, но даже интерфейс перед глазами не появился. Зато криптек услышал испуганные крики, увидел, как небо рассекают корабли его заклятых врагов — изящные корпуса цвета старых костей, инкрустированные драгоценными камнями. Он прорычал, осмотрелся и схватил с земли камень, насмешку над арсеналом, которым владел, но которого по стечению обстоятельств под рукой не оказалось.


Криптек вернулся в поселение слишком поздно.


Руины.


Вернулся только для того, чтобы увидеть…


Один, два, три… сотни раз подряд он видел то, что потерял. Ловушка снов захлопнулась, и криптек не мог из неё выбраться. Во время запуска очередного сценария он просто упал на колени, задрожал и тихонько плакал, пока не услышал:


— Они находят слабое место. Они всегда так делают.


Криптек не отреагировал, а неизвестный продолжил:


— Хотя, казалось бы… какое слабое место может быть у нас? У нас! У воинов-защитников, первооткрывателей, авангарда цивилизации?!


Криптек утёр слёзы и, наконец, рассмотрел незнакомца. Им оказался тёмнокожий гигант, которого криптек вроде бы убил совсем недавно. Тот без всяких доспехов в одеждах из кожи умывал руки в том же ручье и говорил:


— Наши страхи. Они находят слабость в наших страхах. Тогда, когда у нас не получается спасти близких. Тогда, когда мы становимся слабее и хотим вернуть нашу силу.


Криптек поднялся и побрёл на гиганта, чтобы покончить с ним хотя бы даже голыми руками.


Кулак пролетел сквозь пыльное облако. Незнакомец исчез, и остался лишь голос:


— У вас был шанс очистить вселенную от них, но вы выбрали войну, в которой невозможно победить. — Минутка тишины, а потом вновь слова, которые криптек понимал, несмотря на то, что никогда не интересовался ни низшими созданиями, ни глупостями, которые те порождали или говорили. — Теперь вашей цивилизации конец, наша цивилизация повторяет ваш путь, возможно, богов не победить вовсе, но… я так просто не сдамся. И вы тем более меня не остановите.


Криптек поднял взгляд и увидел, как с небес на него взирает пара глаз, отливающих синим пламенем. Прогремел гром, а вместе с ним и приговор:


— Жаль, что мы стали врагами, но вам больше нет места в мире. Оставьте жизнь живым и упокойтесь навечно.


Криптек сжал ладони в кулаки перед последними словами то ли демона, то ли бога:


— Прощай, чужак.


12

У Авраама уже темнело в глазах, когда он понял, что вышел не на кого-нибудь, а на самого владыку гробницы. Хорошо хоть не в одиночку.


— Против всех смертей… За Империум и человечество.


В боевом кличе Рыцарей Фронтира более не слышно задора и энергии. Валерио едва выдавливал слова. Но всё же он вскинул ростовой меч и пошёл в атаку.


Владыка легко уклонился от разрубающего всё и вся оружия и сам ударил в ответ, да так, что Валерио лишился руки, а уже в следующее мгновение пропустил коварный тычок в грудь. Остриё алебарды отыскало брешь в броне, пронзило сердце, и чужак тут же метнулся к следующему врагу, пока Валерио оседал на пол.


Владыка рубанул по силовому кулаку Авраама, а потом пронзил десантнику живот. Кровь из горла пошла, и всё же Авраам не растерялся. Одной рукой перехватил алебарду, другой ударил в стык между лезвием и рукоятью, сломав оружие.


Владыка хлестнул Авраама по голове, выбив линзу визора, а потом переключился на командора Яраджа, который с диким рёвом вступил в схватку.


Рама попытался разрубить некрона вдоль, разрубить поперёк, но тот водой утекал от каждой атаки. Он перехватил руку, выбил бхудж, отвесил хук, сорвав со шлема блок респиратора, добавил прямой, разбив и наличник, и лицо, разбушевался настолько, что прикончил бы командора и голыми руками, если бы не вмешался Авраам.


Он разогнался, в самоубийственном рывке протаранил и схватил владыку так, чтобы упасть вместе с ним. Лезвие алебарды вошло глубже, Авраам чуть было не провалился в стазис от боли и повреждений внутренних органов, но добился главного — усмирил неудержимого стального демона хотя бы на миг.


…Которого Давиду оказалось достаточно, чтобы рубануть владыку по шее силовым мечом.


— Да! — воскликнул он, глядя на то, как катится по полу продолговатая чужацкая голова.


Давид отвлёкся совсем не вовремя, так как владыка, даже будучи обезглавленным, выхватил из раны в животе Авраама лезвие, подсёк Давиду ногу, а когда тот упал, добавил и по шее, вернув зло сторицей.


Тут, наверное, и Аврааму бы пришёл конец, но сначала его отпихнул в сторону командор Ярадж, а потом подскочил капеллан Эллагор и расплавил обезглавленное тело несколькими выстрелами из плазменного пистолета.


— Вот ведь дрянь! — проговорил Альбий, глядя на развернувшуюся бойню.


Он подхватил отрубленную рогатую голову владыки, а потом смял её силовым кулаком.


— Надеюсь, теперь достаточно, — добавил Альбий и отбросил обломки.


Командор Ярадж дрожащими руками стянул с головы разбитый шлем, а потом смахнул кровь. Нос всмятку, по всему лицу сеточка рассечений. Не говоря ни слова, он указал на изрубленное тело технодесантника Джендара.


Задание никто не отменял, и настала пора последнего этапа великого замысла.


Хашутта бал Зейду подобрался к Джендару, перевернул его и стянул со спины контейнер, внутри которого ещё один телепортационный маяк. Не хватало ещё после всех принесённых жертв отправить плазменную бомбу куда-то не туда, — без маяка не обойтись.


Хашутта вытащил устройство из контейнера и установил его прямо на том месте, где прикончили владыку. Плиты пола до сих пор не остыли после воздействия плазмы, поднимался пар. Спустя несколько секунд развернулась тарелка антенны, сигнал отправился на "Амбицию".


Не без помощи командора Авраам поднялся и осмотрелся, придерживая внутренние органы, чтобы те не вывалились из широкой раны.


Некроны и не собирались давать десантникам время, чтобы перевести дух, — порог тронного зала переступил первый осквернитель трупов, за ним второй и третий, будто бы их так не хватало в сложившихся обстоятельствах.


Глядя на их лихорадочные действия, Авраам отстегнул крепления повреждённого манипулятора и отбросил его в сторону. Владыка отсёк добрую половину оружия, хорошо хоть не достал до пальцев.


Авраам остановился у тела Давида. Владыка вогнал ему лезвие алебарды сбоку в шею, перерубив позвоночник и ещё множество кровеносных сосудов. Не так много времени прошло со смерти Баруха, и вот погиб последний из тех, с кем Авраам дружил целую вечность. Он наклонился, дотронулся до шлема Давида, будто бы опуская веки, а потом стянул у того с пояса магазин к штормовому болтеру.


После Авраам подобрался к мечу Торгнюра и потянул за рукоять. Знакомая вещь — некогда Авраам её и подарил. С тех пор на плоской части лезвия появились выгравированные фенрисийские руны, украшения гарды и шара-противовеса, стилизованные в духе далёкого ледяного мира смерти, логова Космических Волков.


— Отправлю в преисподнюю ещё парочку чужаков от твоего лица, — пообещал Авраам. — Должен будешь.


Авраам собирался проститься ещё с одним другом, когда произошло чудо. Жизнь, высосанная из Котара таинственной реликвией, возвращалась обратно на выбеленные кости. Скипетр криптека искрился, держава перекатывалась из стороны в сторону и испускала похищенные частицы.


Дрогнули пальцы на рукояти фламберга.


Авраам забыл о наступающих врагах, наблюдая за тем, как меж острых конических зубов шевельнулся змеиный язык, как выросли мышцы на костях, а в тёмных провалах черепа блеснули драгоценные камни глаз.


И минуты не прошло, как Котар восстановился. Он поднялся, развернулся к некронам, опрокинул и расплавил их волной синего пламени. Не успокоился до тех пор, пока не перебил всех, кто уже успел проникнуть в тронный зал. Потом Котар поглядел на Авраама и ответил на немой вопрос:


— Я не по зубам какому-то чужаку.


— Что ж… с возвращением. Вовремя. Не мог бы ты… — Авраам отвёл ладонь от широкой, всё ещё кровоточащей раны на животе.


Котар ответил:


— Прости, брат. Пришлось регенерировать почти с нуля, и я измотан не меньше. Мне ещё понадобятся силы на встречу с повелителем гробницы.


— Он мёртв.


— Он — Неумирающий.


Авраам скривился. Котар объяснил:


— Ему даже не нужно использовать восстанавливающее устройство, на борту корабля несколько оболочек, между которыми он свободно перемещается.


— Боже-Император, — только и выдавил Авраам, — за что мне эти испытания?


Боевые братья остановились неподалёку от выхода и приготовились отражать нападение, когда за их спинами заплясали молнии. Рукотворная буря поднимала небольшие обломки разбитых колонн и пультов, стреляные гильзы и пустые ёмкости, отрубленные пальцы и другие части тел и десантников, и некронов. Пространство неподалёку от телепортационного маяка задрожало, будто бы надулось пузырём, чтобы в следующее мгновение разродиться плазменной бомбой и её проводником в Море Душ. Явился Геклиан.


Он нахмурился, оглядев беспорядок. Нашёл среди тех, кто наблюдал за телепортацией, капеллана Эллагора и спросил:


— Брат… где остальные?!


Капеллан указал ладонью на собравшихся десантников, а потом ответил:


— Это все.


— Капитан пал?!


— Да. — Эллагор кивнул. — Но не печалься. Его прогеноиды сохранены.


Капеллан указал на апотекария Лессера, который собирался извлечь драгоценные биоимплантаты уже из тела Джендара. Лессер стянул разбитый шлем с окровавленной головы технодесантника, потом усадил Джендара у раскрытого саркофага и принялся пилить кирасу, чтобы добраться до цели. Одно генетическое семя находилось в шее, другое — в груди.


— Адаремон? — спросил Геклиан, когда не нашёл собрата среди павших.


— Пропал.


Геклиан покачал головой, а потом бросил:


— Проклятье! Нужно поскорее запустить бомбу и уничтожить тут всё!


Он повернулся к устройству, которое изучали Альбий и Хашутта.


Бомба представляла собой боеголовку плазменного снаряда "Новы". Не болванка, величиной с вагон товарного поезда, конечно, но тоже очень даже впечатляюще. Во время телепортации она напрочь снесла трон владыки и смахнула с места вычислительное устройство чужаков. Механический шар не удержался в воздухе и укатился в дальний угол зала вместе с немногочисленными уцелевшими скарабеями, которые пытались устранить повреждения и вернуть всё как было. Разумеется, тщетные усилия, но так скарабеи запрограммированы.


Альбий ввёл необходимую комбинацию для запуска отсчёта, но потом стёр её и спросил:


— Командор… мы же остаёмся?


— Это ещё почему? — спросил Геклиан. — Маяк работает, сейчас нас вытянут!


Командор, наконец, оправился от ран, размял челюсть и ответил:


— Здесь есть разумные чужаки, брат-библиарий. Они могут и разминировать бомбу. Я отпущу только Лессера с прогеноидами. Возможно, Валерио.


Несмотря на увечья и страшные раны, литры потерянной крови и остановившееся сердце, Валерио выступил вперёд, взвалил двуручный меч на плечо, а потом проговорил:


— Нет, командор. Я остаюсь. Такова моя стезя.


Командор окинул взглядом остальных:


— Думаю, достаточно пяти бойцов. Если кто-то не чувствует в себе силы, я не держу. Мы все ранены, и все сегодня показали чужакам, на что способны.


В ответ молчание, только Лессер поднялся над телом Джендара, убрал биоимплантаты в специальные колбы в бронированном контейнере, а потом сказал:


— Было честью сражаться с вами, братья. Но у меня долг и перед Апотекарионом тоже. Клянусь, память о вашем подвиге останется в веках.


— Хашутта, помоги Лессеру настроить маяк, — приказал командор, а потом повернулся к Альбию. — Брат, запускай!


Альбий снова ввёл комбинацию, и на табло высветились цифры, минимальное возможное время для срабатывания взрывного устройства.


5:00


— Братья!


Зычный голос капеллана Эллагора перебил даже грохот штормовых болтеров, — это Котар с Авраамом отражали очередной приступ осквернителей трупов.


— Клятва послушания! — капеллан предупредил паству и зачитал:


Я служу тебе, Бог-Император Человечества!


Делай со мной, что пожелаешь,


Потому что вера моя абсолютна.


Десантники отозвались хором:


— Страх ничтожен, ибо вера моя сильна!


4:26


Котар с Авраамом попятились от выхода из тронного зала. Отступали, посылая реактивную смерть в каждую новую тварь, появившуюся на пороге. Они подобрали с тел погибших не так много боеприпасов, поэтому тщательно целились и били одиночными, но так, чтобы вторый выстрел не понадобился.


Хашутта бал Зейду установил в тяжёлый огнемёт последний бак с прометием, и у сдвоенного дула вновь заплясал крохотный огонёк, готовый превратиться в сию же минуту в пылающую преисподнюю на пути врагов.


Капеллан Эллагор намеренно перегревал плазменный пистолет, перекрывая доступ охладителя к оружейной системе. Техника безопасности более не имела такого значения, как раньше. Так или иначе капеллан собирался уйти к Богу-Императору в пламени звезды.


3:57


Десантники сосредоточились на обороне бомбы, так как редкими выстрелами орду не остановить. Никто бы не ответил, чувствовали ли некроны опасность, исходящую от человеческих устройств, или их кто-то натравливал на цель, но они сломали телепортационный маяк, едва до него добравшись. Та же судьба ждала бомбу и всех, кто её охранял.


Котар рассёк дёргающегося уродца от левого плеча и до правого бока, а потом пинком сбил с ног следующего противника. Никаких огненных шаров и ураганов, у всех есть предел.


Зато Геклиан был полон сил и ненависти к тем, кто забрал жизни столь многих его братьев.


— Умри, тварь!


Геклиан обрушил на осквернителя трупов психосиловой посох, и этот удар был похож, скорее, на попадание по безвольной кукле с оборванными нитями, а не по машине смерти, что ощетинилась зазубренными шипами и когтями. Некрон в мгновение ока превратился в набор согнутых металлических костей.


Геклиан вытянул руку к толпе, и началась гроза. Молнии били из пальцев, из глаз заклинателя, зарождались на ровном месте и шарообразными сгустками метались из стороны в сторону, испепеляя врагов. В ослепительном сиянии Котар заметил мрачные тени и отступил ближе к бомбе, ожидая коварного нападения каноптековых призраков.


2:14


Боеприпасы заканчивались. На пару очередей, на два-три выстрела. Даже бак с прометиумом у Хашутты закончился бы быстрее, чем сработала бомба, если бы он зажал гашетку тяжёлого огнемёта и не отпускал. Но всё же у ветерана хватало здравомыслия, чтобы не заливать всё и вся пламенем, стрелять не для того, чтобы стрелять, а для того, чтобы убивать.


Когда десантников чуть ли не вплотную прижали к бомбе, Геклиан выкрикнул боевой клич Рыцарей Некоронованных, а потом породил такую телекинетическую волну, которая вышвырнула вон всех скарабеев, осквернителей трупов и призраков, переворачивая или даже вырывая с корнем пульты и колонны. Тогда даже Котар решил, что сейчас свод рухнет им на голову, но тронный зал выдержал ярость псайкера.


Было и ещё несколько чужаков, кто пережил его ярость. Телохранители отвели щиты в сторону, и перед десантниками вновь предстал Неумирающий. Он не спешил и с каждым шагом постукивал по плитам рукоятью огромной косы, с помощью которой собирался пожать в тот день ещё несколько жизней.


Никто не бросил ему вызов. Даже самый ревностный приверженец имперских истин и превосходства людей над чужаками — капеллан Эллагор — принял защитную стойку.


А вот Геклиан — нет.


— Я ненавижу вас! — Его слова сочились ядом. — Ненавижу и уничтожу!


— Брат! Осторожно! — выкрикнул Эллагор, но поздно.


Геклиан уже мчался, чтобы схлестнуться с владыкой и его телохранителями. Последние не пережили псионической ярости, упали сначала на колени, а потом с громким стуком повалились на плиты. Владыка же невозмутимо двинулся навстречу. Молнии Геклиана местами окрасили поверхность металлического тела в чёрный цвет, но вот и все результаты.


Геклиан вложил в замах не только физические силы, но и псионические, но на действие нашлось противодействие. Рукоять огромной косы не переломилась от столкновения. В следующий миг владыка отбросил Геклиана пинком, чтобы самому перейти в атаку. Библиарий уклонился от гибельной косы раз, другой, третий, потом в лицо владыки прилетел плазменный шар. Геклиан решил, что выпал один шанс из тысячи, и рванул покончить с противником.


Возможно, Неумирающий и ослеп, черты его лица слились в расплавленное зеркало, но он рубанул не глядя и рассёк Геклиана от макушки и до паха.


Неумирающий остановился ненадолго, не кланяясь снарядам и лучам энергии, восстановил зрение, подождал свиту и перешагнул через труп библиария, чтобы покончить с теми, кто осмелился угрожать его владениям.


0:33


Пусть Геклиан и проиграл схватку за свою жизнь, но выиграл время.


То же собирался сделать и Валерио. Он отважно вышел на Неумирающего, но хватило израненного рыцаря ровно на один удар. Второе сердце и без того едва справлялось с тем, чтобы перекачать кровь по всему такому огромному и такому дырявому телу в то время, как это тело ещё и с самоубийственным стремлением куда-то двигалось.


Конечно же, Валерио промахнулся. Уже плохо видел и ещё хуже соображал, что вообще происходит.


И нет, владыка не убил его сию же минуту. Альбий принял удар на себя, и коса олицетворения смерти пронзила ему грудь. Альбий попытался повторить трюк Авраама и сломать вражеское оружие, но во второй раз владыка не попался так легко, тут же потянул косу на себя. Он поверг Альбия наземь и оставил истекать кровью, чтобы сойтись в поединке с Котаром.


Коса и фламберг столкнулись. Коса окуталась волнами изумрудной энергии, фламберг — сапфировой. Котар услышал злобное шипение, доносившееся из-под металлической маски противника, а потом бросил:


— Гори!


0:01


Котар закрыл глаза и приготовился добраться до конца Горящей Тропы. Однако вместо жара, смахнувшего плоть с костей, а потом обратившего их в прах, Котар услышал… смех!


Смех не демона, а магистра Савы.


— Двое уже покинули наше маленькое соревнование. Неужели ты думал, что я буду сидеть сложа руки? Тот третий невероятно скучный. Победа над ним не принесёт никакого удовольствия и вряд ли впечатлит богов.


Котар открыл глаза.


Неумирающий исчез. Исчез тронный зал, флагман, космос вокруг. Всё вокруг залило ослепительным сиянием, и даже Котару — Ангелу Смерти, колдуну и чернокнижнику, отмеченному проклятьем — пришлось зажмуриться.


Котар добрался до конца Горящей Тропы, но совсем не так, как он это представлял.


Он… они, — Котар заметил боевых братьев поблизости, — оказались внутри рукотворной звезды, выжили в эпицентре не ядерного взрыва, а кое-чего куда более разрушительного.


Котар протянул руку, чтобы прикоснуться к стене огня температурой в десятки тысяч градусов, когда сияние прекратилось, — вокруг раскинулось знакомое холодное море звёзд с кладбищем погибших кораблей и мирами, застывшими на краю пропасти.


Магистр Сава — не просто голос, не призрак или псионическая проекция, он был здесь собственной персоной, перенёсся на флагман за мгновение до взрыва и накрыл десантников куполом чистой энергии имматериума. Оставил в сознании только Котара, чтобы никто другой не увидел порочные символы, нанесённые на его доспехи.


Котар ещё раз прогнал в уме услышанное и только потом отозвался:


— Если вы считаете, что сможете обмануть богов ещё раз, то ошибаетесь. Они играют с ва… с нами.


— Я тоже стану Богом. — Сава посмеялся. — Или ты. Будущее такое… иллюзорное и хрупкое.


— Мы станем рабами, — ответил Котар. — И это точно.


— Ты — возможно. Уже сдался, хотел уйти в смерть, не так ли?


Котар не ответил. Спорить не было смысла. Он сосредоточился на том, что происходит.


А происходило нечто по-настоящему прекрасное, и Котар хотел бы поделиться этим с братьями, но те провалились в Красный Сон уже достаточно глубоко.


Взрыв плазменной бомбы в самом сердце вражеского корабля вызвал ещё несколько вторичных взрывов поменьше. Небольшая группа смельчаков совершила то, с чем не справилась громадная эскадра из почти что пятидесяти кораблей. Гибельный полумесяц флагмана ломался, разваливался на две более-менее равные части и вихрь обломков поменьше.


Эскадра защитников Отарио тут же пришла в движение. Наступила пора проверить, прав ли был командор Ярадж, когда решился на самоубийственное задание с околонулевыми шансами на успех.


Дальняя артиллерия запустила в ближайший крейсер некронов плазменные снаряды. Крейсер не погиб, но только он один и двинулся на сближение с теми, кто его атаковал. Остальные корабли некронов возвращались к заданию, которое получили ещё до столкновения с имперским флотом — к бомбардировке Отарио-II. Никакой разум более их не контролировал, а предсказуемость и отсутствие хоть какого-либо управления — прямой путь к поражению.


— И всё же я не могу не отметить вашу самоотверженность, — передал Сава по воксу. — Следил за вами, и ваши действия напомнили мне о старых-добрых временах, когда казалось, что вся вселенная под пятой Ангела Смерти.


И снова Котар промолчал, но всё-таки кивнул.


Было лестно, чего греха таить. Ещё бы не так больно и выматывающе, но и на том спасибо.


Котар закрыл глаза и сам погрузился в стазис, чтобы очнуться в госпитале "Амбиции" или ещё где, пусть даже не под опекой Серы. Только бы подальше от всей этой крови, войны и смерти.


13

"Громовой Ястреб" пронёсся над высокими волнами холодного моря и отправился туда, где обитали такие же холодные люди.


Орланкур — мир сектора Утремер, месяцы пути из Отарио, и всё же капеллан Эллагор предпочёл тут же вернуться на родину, как только завершилась скоротечная, но такая кровопролитная война с некронами. Победа не принесла чувства удовлетворения, а вызвала только предчувствие беды.


Ураганный ветер можно было ощутить даже за прочной обшивкой челнока, машину трясло. Не самое лучшее время, чтобы летать, тем более пытаться добраться до крепости-монастыря.


Если бы Эллагор поднялся в кабину пилотов, то увидел бы не только капли на бронестекле, но и линию фьордов на горизонте, что могла показаться бесконечной. Вспышки молний подсвечивали строгие очертания отвесных скал и узких заливов, глубоко врезавшихся в сушу. Водная стихия буйствовала, пыталась расширить владения, расшатать камень, но эти укрепления сдерживали подобную ярость тысячи лет. Они бы выдержали даже орбитальную бомбардировку, если бы кто-нибудь посмел напасть на родной мир капитула космических десантников. Именно поэтому крепость-монастырь находился не на поверхности Орланкура, а в его глубинах.


"Громовой Ястреб" сбросил скорость, скрылся от буйных ветров в заливе, передал управление операторам на поверхности. Не прошло много времени перед тем, как они приземлили челнок на посадочную площадку, вырубленную в скале.


Первым с рампы спустился Эллагор, за ним Лессер, ещё несколько младших офицеров, переживших бойню. Последними двигались сервиторы-носильщики, которые удерживали сундуки с дарами и трофеями: наградным оружием, генетическим семенем и, конечно же, с договорами. Рыцари Некоронованные, как, в принципе, почти все фракции Империума ничего не делали за так.


Встречающие слуги дрожали из-за холодного ливня, но Эллагор не удостоил их и взглядом, прошёл мимо, направившись к господину.


Делегация прошествовала по космодрому, мимо оружейных залов, храмов и мест, где Рыцари Некоронованные хранили трофеи. Они добрались до сердца крепости-монастыря, когда безрукий и безногий мажордом-сервитор, встроенный во врата, окинул гостей взглядом воспалённых глаз и проговорил:


— Вы опоздали. Повелитель вышел. Велел искать его на побережье или на кладбище.


Створки врат не шелохнулись. Эллагору и остальным десантникам предстояло сделать круг, вернуться обратной дорогой, чтобы подняться на поверхность. Ещё не наказание, но знак, что магистр не в духе, что он недоволен.


По череполикой маске Эллагора не сказать, что он почувствовал в тот миг. Предположу, что ничего. Эллагор исполнил долг Рыцаря, а у сильных мира сего свои причуды, к которым нужно просто привыкнуть.


К тому времени, как они вновь оказались под серым небом Орланкура, буря утихла. Ни грома, ни молний, только мерзкий моросящий дождь. На линзах визора влажные дорожки от капель, но они никак не мешали Эллагору ориентироваться.


Десантники взобрались по крутой лестнице, а капеллан задержался, чтобы понаблюдать за тем, как с подобным испытанием справятся безмозглые сервиторы. Предчувствия не обманули, — последний поскользнулся на влажных ступенях, выронил груз, но Эллагор тут же его подхватил.


Сервитор наверняка переломал себе кости, тихо стонал, пытался подняться, но тщетно. Эллагор вызвал дежурного техножреца, и на этом забота о человекоподобном конструкте закончилась. Спустя минуту капеллан о сервиторе и не вспоминал.


Перед высадкой десантники обновили клятвы, привели в порядок оружие и доспехи, прикрепили печати чистоты только для того, чтобы перепачкаться чуть ли не по пояс. Пока они добрались до выложенной камнями дорожки на кладбище, никакого лоска и не осталось.


Своих героев Рыцари Некоронованные не зарывали в землю, не сжигали, чтобы развеять прах над морем, не сохраняли где-нибудь в подземных криптах. Их укладывали в каменные саркофаги на плоских горных вершинах под сиянием звёзд. Если у героев оставались руки, в них зажимали рукоять меча. В вечное странствие, которое могло завершиться только с началом Последней Битвы, павшие отправлялись лишь с самыми важными вещами, без слуг и наложниц, как принято в некоторых других капитулах.


Какие-то саркофаги настолько древние, что уже рассыпались, несмотря на уход. Мощи героев, напротив, нетленны. По разрешению Реклюзиума их иногда изымали для изготовления оберегов, украшения оружия и доспехов.


Вдалеке показалась мрачная фигура в тёмном плаще и низко надвинутом капюшоне. На виду только кончик длинного прямого носа, тонкие губы, челюсть, покрытая седой щетиной. Мрачная фигура положила руку на крышку саркофага с выгравированным изображением упокоившегося воителя на стенках.


Десантники остановились за несколько шагов до господина, опустили сундуки, а потом и сами опустились на колено, склонив головы. Повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шёпотом дождя.


— Эллагор, ты знаешь, что в старину делали с теми, кто приносит дурные вести?


Голос, полный силы без каких-либо псионических способностей. Власть, позволяющая сжигать миры дотла. Всё это — Нуоберон Таллистер, глава Рыцарей Некоронованных.


Эллагор позволили себе несколько мгновений молчания перед тем, как поздороваться:


— Магистр.


— Встань, подойди.


Остальным десантникам и сервиторам оставалось и дальше стоять на одном колене, кому в луже, кому на сырой земле или растрескавшемся камне.


Эллагор выполнил команду. Теперь его и магистра разделял только старинный саркофаг, на крышке которого были высечены следующие символы:


"Брат Вилард

676. М41 — 900.М41

Крестовый Поход Сарравы. Сражение у Ривонской Заставы"


Ниже неизвестный мастер высек ещё и подробности последнего боя героя, но их я описывать не буду. Сколько таких историй знает мир? Все не перечесть.


— Мой старый друг. Навещаю время от времени, — проговорил магистр, указав на последнее прибежище брата Виларда — Я помню каждого, кто погиб под моим началом.


— Рано или поздно и мы здесь окажемся, господин.


— Лучше поздно. — Магистр позволил себе короткую ухмылку, но потом снова помрачнел. — Я пытаюсь сохранить наш доблестный капитул, а ты из года в год позволяешь себе терять десятки братьев.


Эллагору нечего было сказать в своё оправдание.


— Мы не можем позволить себе такие потери, только не сейчас, — продолжал магистр. — Враги почуют кровь, слабость и обязательно придут.


— Великая Охота не должна прекращаться. Таков долг всех Непрощённых, чего бы нам всем это ни стоило, — проговорил Эллагор.


— Не напоминай мне о долге. Я знаю о нём больше твоего.


И всё же Эллагор настоял на своём:


— Решения капитана Джеймелиона… мои решения вывели на след Падших. Пока я не могу говорить точно, но, кажется, дело касается чего-то поистине древнего. Предателей из Воинства Пентаклей.


Магистр пристально посмотрел на капеллана, а потом проговорил:


— Добыча, достойная первых сынов Льва.


— Расследование не завершено, — поспешил уточнить Эллагор, — но я уже послал письмо нашим братьям со Скалы.


— Если твои подозрения подтвердятся, я возглавлю этот поход. Где прячутся нечестивцы?


— В свите вольного торговца Георга Хокберга.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги