Дар. Золото. Часть 4

Глава 25

1

Это был один из тех дней, когда Ирби не ходил на занятия к Марте, и по вменённой ему обязанности рассказывал Каре и Михасю все, что он узнал за три дня, начиная от азов математики, заканчивая чистописанием и историей империи. Брат и сестра наотрез отказались от учебы в муниципальной школе, объясняя это болезнью матери и необходимостью зарабатывать на хлеб. Тогда лэр Машал Рас поставил условие: безграмотных он в своем доме видеть не желает (так и сказал, не побоявшись испортить детям настроение), и предложил выбор - или такой сомнительный учитель восьми лет, или компромат на бывших базарных воришек станет достоянием общественности в лице их выздоровевшей матушки. Поначалу и «учитель» и «ученики» играли в эту игру с интересом. Ирби важничал безмерно, брат и сестра тихонько подхихикивали, но принимали активное участие в «учебном процессе». Но спустя совсем короткий период времени мелким шкодникам надоело. Началась халтура и откровенный саботаж. Заметив наплевательское настроение троицы во время одного из «уроков», лэр Рас показательно снял с детей фартуки, два часа гонял Ирби по двору с клинками, и устроил всем троим проверочный экзамен, не поленившись сходить к Марте и узнать содержание учебного списка. Пришлось мелким пройдохам, скрипя зубами, выполнять требования злого лэра и работать по-настоящему. В конечном итоге Ирби научился кратко и доходчиво «преподавать», а Михась и Кара добросовестно запоминать «материал» и выполнять требования «учителя».

Сегодня был как раз такой день, когда ребятня собралась наверху в комнате Машки, а на их замену привлекли Линду, дабы у нее, как у Алабара, не возникло желания поискать работу где-нибудь в другом месте на свою драконью... голову. И буквально через два часа к Сане в лабораторию вбежала испуганная Тина.

— Лэр Крисс! Там Линда! Опять!

2

— Ты мне скажи, ты нормальная?! Четвертый раз! И седмица не прошла! Мне, по-твоему, больше делать нечего, кроме как тебя в чувство приводить?! Я тебе сколько раз говорил – нужна энергия! А откуда она у тебя возьмется, если ты не жрешь ни фига?! Уж прости за грубость. Хуже Ирби! Ты меня, вообще, чем слушала, ушами или попой?!

— Попой, — буркнула драконица, сидя на кухонном полу возле опрокинутого табурета.

— А, ну тогда я с ней и буду разговаривать, раз уж с головой не получается, — Саня зло схватился за ременную пряжку, расстегнул, энергично вытянул универсальное средство для "разговора" из петель и сложил вдвое. Глаза девушки расширились.

— Вы меня что… бить будете? — пораженно прошептала она.

— Воспитывать! А ну, поворачивайся! — угрожающе пошел на нее лекарь.

Драконица шустро развернулась и на четвереньках заскочила под стол.

Крайне заинтересованные физиономии посетителей уже заглядывали в открытую дверь кухни - видимо процедура была хорошо знакома - и Тина поспешила ее захлопнуть.

Саня поднял табурет, раздраженно стукнул об пол и с тяжким выдохом уселся. Его и самого чуток потряхивало.

— Хорошо хоть на кухне свалилась, тащи тебя потом через весь зал, — он непослушными пальцами вдевал ремень обратно. — Что на этот раз, магиня ты наша?

Линда с опаской вылезла из-под стола, отряхнула юбку, поправила сбившуюся блузку и ножны с Ключом.

— Тут… вот чашечка, — она виновато скрестила руки перед собой. — Глиняная. Я подумала, что серебро было бы лучше. Оно же не разобьется. И выглядит красивее.

Саня со стоном хлопнул себя по лбу. Драконица в поисках поддержки оглянулась на Тину, но женщина воинственно скрестила руки на груди, выражая полную солидарность с господином лекарем.

— Покажи, — замученно попросил Саня.

«Чашечка» была пивная, с два мужских кулака. Серебряной в ней оказалась ручка, как раз в том месте, где соприкасаются пальцы.

Поколупав серебро ногтем, Саня отдал посудину.

— А почему не золото? Делать, так уж делать, чего мелочиться-то?

— Оно тяжелее. Будет пить неудобно.

Саня закатил глаза.

— Ты хоть представляешь, насколько внутренняя суть вещества под названием «глина», отличается от сути вещества под названием «серебро»?

— Мы алхимию изучали, — обиделась Линда, — и живую, и неживую. Не надо меня совсем уж дурой считать.

— Нет, конечно! Ты не совсем, — девушка, прикусила губу и заморгала, а Саня внезапно глянул на нее с интересом. — Живую, говоришь? И что ты помнишь из того, чему вас учили?

— У меня хорошая память, — казалось, Линда обиделась всерьез. Она закрыла глаза и отчеканила. — Существует энергия веществ, взаимопроникающая из одного в другое, и сохраняющаяся в каждом новом веществе в составе материи, информации и меры. Манипуляция частью материи называется трансмутацией формы и содержания.

— А еще? — искренне удивился исследователь в Саниной душе.

— Материя - субстанция текучая и непостоянная, состоящая из единого элемента, преобразующегося под действием силового поля Дара в необходимое разнообразие веществ. Их сочетание и является основой основ состояний жизни и нежизни, взаимопереходящих друг в друга, и управление этим состоянием есть Творение.

— Отлично! — восхитился лекарь и повернулся к Тине, — зови Дарека.

3

Драконица и трактирщик настороженно переглядывались, слушая, как лекарь заливается соловьем о перспективах их взаимообучения, явно воодушевившись примером сидевшей сейчас на втором этаже мелкой троицы. Это ж можно спихнуть с себя какую-то часть учебно-воспитательного процесса, и выкроить время для более важных, с лекарской точки зрения, дел. Необходимость постоянного контроля любопытной драконицы, в которой проснулся исследовательский дух, уже напрягала.

— Вам всё понятно? Ты, Линда, рассказываешь Дареку что знаешь. Дарек тебе. Ты ему теорию, он тебе практику.

— Так я сам еще не разобрался… в практике, — Дарека явно не вдохновляли перечисленные перспективы.

— Я ему ничего рассказывать не буду, — девушка произнесла это столь непреклонно, что трактирщик тут же вспомнил свое эльфячье происхождение и открыл было рот для ядовитой отповеди, — он мне вместо вишневого компота красное пиво подсунул. Я знаю, я такое в Лирии пробовала.

Дарек покраснел.

— Зачем? — Сане стало интересно.

— А чего она надо мной смеялась, когда Мотька мне нос облизала?

— Вовсе не потому, что облизала! Ты ее за ухом чесал.

— И что тут смешного?!

— Она копытцем дрыгала.

— О, Небо! — взвыл Саня. — Ну, ладно Дарек, но ты-то Линда! Тебе сколько лет, елки-палки, что ты препираешься?

— Двести п… двадцать… пять, — испуганно поправилась девушка, скосив глаза на трактирщика. Но тот ее оплошности вроде не заметил.

— Короче, знать ничего не желаю, — Саня встал. — Взаимодействуйте как хотите. Хоть подеритесь, если мозгов не хватает. Я сейчас дам пару книг, напишу какие вопросы вам надо выучить и в конце недели проверю, что усвоили. Понятно?!

— А если будет непонятно? — заинтересовалась Линда тоном прилежной ученицы.

— Вот вдвоем и будете выяснять, что же вам непонятно. А я потом спрошу, как вы это выяснили. Да, и еще. Прежде чем ты захочешь какую-нибудь чашку превратить в золото, или там, не знаю, переделать платье Кары по последнему писку моды, спроси разрешения.

— У Кары?

— У меня! — зарычал Саня. — Подскажу, какие оборочки лучше!

И день неспешно покатился дальше.

4

Если говорить о вышеупомянутом дне, который неспешно покатился дальше, то в конечном итоге он благополучно докатился до вечера, куда, впрочем, обязаны докатываться все дни без исключения. А потому осенний вечер уже вступил в свои права, за окнами горели редкие уличные фонари, и холодный ветер лениво гонял по пустынным улицам желто-коричневую листву.

Семейство Михася давно вернулось из «Трех Карасей» и готовилось ко сну в своем домишке. Семейство беглых князей Расов, на зависть Дареку, наблюдавшему из окна, немного попрыгало и позвенело клинками на трактирном дворе, поужинало и, вполне довольное собой, разбрелось по комнатам. Лекарь лэр Крисс наводил порядок в лаборатории, расставляя по местам склянки, задвигая ящички с порошками, очищая ножом стол от неудачно пролитого зелья. Рыженькая драконица, лежала на узкой кровати в маленькой комнате, листала выданный лекарем учебник и счастливо улыбалась.

И ночная темнота уже скользила по замершему до утра трактиру, грозясь вскоре потушить лампы, откинуть теплые одеяла и наслать на утихомирившихся жильцов спокойные сны.

Но лэр Машал Рас чихать хотел на ее угрозы - он уже второй полуночный час сидел за столом и что-то чертил в тетради, нагло уведённой из бакалейной лавки неподалеку. Почему уведённой? А нечего просить цену в пять раз большую, чем эта сомнительного качества бумага стоит на самом деле.

Дверь тихонько приоткрылась.

— Не помешаю? — Саня остановился на пороге.

— Что-то новенькое, — лэр Рас хмуро глянул исподлобья, — разрешение начал спрашивать. Заходи, я уже закончил. Кстати, семейство Самровых вместе со своей сворой за микстуру кланяется. И… вот. Тебе.

Машка сунул руку в кожаную сумку, валявшуюся на кровати, вытащил небольшую коробочку, обтянутую зеленым бархатом.

— Что здесь? — Саня присел в кресло.

Оборотень положил коробочку на край стола, усмехнулся.

— Недоверчивый, да? Агентурное прошлое покоя не дает?

— А ты свое уже забыл, как я погляжу, — дернулся Саня, и Машка примирительно выставил ладони.

— Все-все, не прав, извини. Честно, извини: я дурак, каких поискать. Тут изумруды. Пять штук, весом по сотне долей каждый. Семейная реликвия.

У лэра Александра Крисса, отлично знающего, что и сколько может стоить в этом мире, перехватило дыхание. Потому спросил он шепотом:

— …кхм …с ума сошли? Зачем? — рука потянулась к коробочке, но тут же отдернулась, — не возьму.

— Почему? — глаза оборотня хитро блестнули.

— Если это реликвия, то ничего не стоит написать заяву на ее пропажу.

— Все-таки агент, — кивнул Машка сам себе и вытянул из сумки небольшой свиток с мерцающей магической печатью. — Борис Самров лично ездил к артефактору и написал дарственную. Так что кристаллы зачарованы, и только ты сможешь брать их в руки. Когда разломаешь печать, разумеется.

Саня с сомнением взял свиток, довольно долго вертел в ладонях.

— Маш, тут такое дело… — лекарь помялся, — для одного… состава нужен изумрудный порошок. Лекарство потому и не найти нигде: из-за дороговизны ингредиентов. А у меня есть всё, кроме порошка. Ты понимаешь, что соблазн раздолбать эти кристаллы в пыль для меня как… коту валериана? Не жалко?

Оборотень в сторону лекаря даже не взглянул, но как бы между прочим сообщил:

— Борька хотел переписать на тебя один прииск. Я отговорил. Пока.

Саня резко разломил зачарованный сургуч.

— Только прииска мне не хватает. Для полного счастья, — и тут же торжествующе улыбнулся. — А кто-то когда-то сомневался, что я один из лучших вессальских лекарей. Помнится, этот кто-то говорил, что я не могу лечить метаморфов.

— Какой негодяй! — тут же сделал большие глаза лэр Рас, — Как он посмел?! Ты великий и могучий, не сомневайся. И кровь оборотня, ну того, что перепуганный восьмилеток завалил, тебе была совсем-совсем не нужна. Кстати, его печень еще не протухла? А то из хозяйского ледника какой-то хренью несёт.

— Твою ж ипостась, Машка! — возмутился лекарь, — такой торжественный момент изгадил. Вот что ты за человек?

— Я метаморф! Слушай, а отчего ты их вылечил? А то они мне не говорят. Стесняются, наверно. Неужели от срамных болезней?

— Да, тьфу! Кошак он и есть кошак, одно на уме! Не знаю, чего они там стесняются, но после так называемой чумы Самров и его волки охромели. Кто выжил, естественно. Сухожилия на задних лапах костенеют, дикая боль при любом движении. Ещё и по наследству передалось. Где-то в возрасте пятнадцати лет эта фигня у них и начинается. Я запустил обратный процесс. Тоже болезненный, как оказалось, зато получилось. Правда, образец опытный, но, ты же понимаешь, по-другому никак.

— Это твои эксперименты с кровью Хоря?

— И они тоже.

— А у других?

— Ну, другие же молчат, — развел руками лэр Крисс. — Самровские оборотни самыми смелыми оказались, Ты-то чем занят?

— Да вот, — Машка замученно потер глаза, — никак не найду дыру, куда эльфийская контрабанда девается. Вроде все теперь открыто, основной криминал шеренгой ушел за горизонт, мелкие фигуранты в панике, ищут обходные тропы, а значит ошибаются и открываются. Стало известно, что одна эльфийская шаланда сбросила какой-то левый груз в порту. Но в городе это дерьмо не всплыло. Мои новоявленные подданные уже третьи сутки на ушах, точнее на лапах, а куда всё утекает, никак не унюхают. Хоть в Стражу иди да спрашивай. Но мне думается, твои коллеги тоже с ног сбились, так что, надо искать дальше.

Саня решил не обижаться на «твои коллеги».

— Ты о грибах?

Оборотень фыркнул.

— О меди, Саня. Об оружии и взрывных артефактах. Не идет у меня из головы этот бесов капитан. Не мог он просто так ко мне со своим «порядком» прицепиться. Шкурой чую, что-то он вызнал. Как бы эльфы очередной погром не придумали. Ты, кстати, зачем пришел?

— Линда.

— А с ней что не так?

— Не с ней, — покусал губы Саня, — с ее спецификацией.

— Ты ж, вроде, определился. То же, что и у Дарека, только силы побольше, — Машка усмехнулся. — Дракон. Но, если сравнить ее с нашим перепончатым - небо и земля!

— Так-то да… — Саня поежился. — Не уверен я. Не знаю, правильно ли я понял… но она, вроде бы, аннигилятор.

— Етишь ты! А это что за зверь?

— Ты знаешь, как действует синяя медь? — вопрос прозвучал скорее риторически, чем Саня реально сомневался в отсутствии знаний у лэра Машала Раса. — Знаешь, что синька блокирует потоки вокруг объекта?

— Тогда девчонка не должна колдовать. В смысле, магичить. Ну, наподобие эльфов.

— Так-то да, но… Она еще и активатор, судя по всему. Как Тишан. Если я правильно понимаю, активация это гномья способность. Алабару досталась пространственная магия, которой обладали только гномы, а рыженькой активация и превращение вещества. В ее ауре нет стихийных цветов, как у Тишана, зато, как оказалось, есть дезактивация.

— Ты ауру видишь?

— Ой, будто не знаешь, что я давно изменён, — искренне удивился лекарь. — А Линда аж сияет фиолетовым! Но. Её Ключ. Он странный, радужный.

— Она.

— Что она.

— Ключ женщина. То есть, как женщина. Черныш говорит вредная, до опупения! Они в первый же день поцапались. Расскажи мне кто раньше, что железки могут между собой ругаться, ни за что бы не поверил. Ты продолжай-продолжай, радужная, и чем это грозит?

— На счет угроз ничего не скажу. Просто, у вас Ключи светятся цветом вашей ауры, а у Линды нет. А сегодня я почувствовал, что девчонка блокирует мои способности. Хорошо хоть ненадолго. Перебзел, грубо говоря, до жути. Она решила, что я ее выпорю, испугалась, а вокруг меня всё магическое поле сдулось. На счет раз! Но, похоже, она и сама ничего не поняла.

— Подожди. Как это «выпорю»?

— Не ест нормально, хоть запихивай! А туда же, свойства веществ менять. И как результат: здравствуй обморок. Но это не всё, Маш. У нее весь магический кокон в дырах. Такое впечатление, что ее пытали не одну неделю, — Саня содрогнулся. — Неужели на драконов так перелёты действуют? Хотя, у Алабара я ничего подобного не видел. Попытался ее подлечить, да куда там! Как в прорву.

— И? Что предлагаешь?

Саня, видимо, обдумал ответ давно, но заметно побаивался его озвучить.

— Менталист нужен, — наконец выдавил он из себя.

Машка откинулся на спинку стула.

— Не мечтай! Был бы Тишан, я бы согласился. А другой…

— У них аурные цвета почти одинаковые, синий и фиолетовый, — не терял надежды Саня. — Нужно понять, что происходит с ее магической оболочкой. Тогда и лечение можно правильно подобрать.

— Нет. Иначе я сам ей какие-нибудь грибочки в кашку подсыплю.

От тяжелого Саниного вздоха язычок пламени в настольной лампе судорожно заплясал.

— Да понятно, что нельзя. Но иначе она сама себя сожгёт. Я таких видел: слюни, сопли, косоглазие – овощ. А при ее силе, и нам нехило достанется. Тебя, может быть, пронесет, а мне и Дареку однозначно прилетит. И еще, — лекарь с опаской оглянулся на дверь. — Учитель ей нужен. По профилю. Пока тут все столы и стулья в драгметаллы не превратились.

Машка хохотнул, но задумался.

— Дыры говоришь. И заполнить не получается? — под внимательным взглядом оборотня Саня интенсивно замотал головой. — А из источника?

— Где ж я тебе его возьму?

Машка прищурился.

— Лазарет. Тот, брошенный?

Лекарь даже заморгал от изумления.

— Ваше сиятельство, ты скотина неблагодарная, да? Я тебя по чистой случайности из той избушки вытащил. Еле удержал, чтобы ты за грань не свинтил, а ты опять нарываешься?

— Ладно, не кипишуй, — оборотень милостиво пропустил мимо ушей и «скотину», и «неблагодарную», и даже «сиятельство», потянулся всем телом, вкусно зевнул. — Придумаем что-нибудь.

5

Наверное, это покажется странным, но ночью в городе Сурья ровным счетом ничего не произошло. Никто никого не убил, не покалечил, и даже не ограбил. И вообще, тишина и спокойствие озадачили дежурных городовых настолько, что ни один из них не покинул свой пост и не попытался затихариться где-нибудь в теплом закутке.

А вот утро принесло события, последствия которых еще долго будоражили обывателей западного вессальского городка и, как это часто бывает, с течением времени только обрастали все более неправдоподобными дополнениями.

Но обо всем по порядку.

Обитатели трактира «Три Карася» проснулись. Хлопали комнатные двери старшего и младшего Расов. Из купальни доносилось довольное, похожее на завывание болотной выпи, лекарское пение. Рыженькая драконица, прыгая через две ступеньки, спускалась в гостевой зал, а в кресле у камина дожидался телохранитель Ирби.

Дарек неторопливо перевернул табличку со словом «Открыто», и в трактир, деловито отодвинув с дороги его хозяина, шагнул первый посетитель.

В принципе, ничего необычного в том посетителе не было, если не присматриваться к щегольскому кафтану, дорогим штиблетам, небритой физиономии, и не принюхиваться к странному аромату парфюма, очень напоминавшему смесь мяты и старых носков. Франт, слегка пошатываясь, спустился со ступенек в зал, занял столик и только тогда воззрился мутным взглядом на Дарека, замершего под еще звеневшим дверным колокольчиком.

— Пива, — потребовал он.

Дарек не спеша прикрыл входную дверь, но спускаться к гостю не стал. Ярко-зеленые глаза мужчины, вальяжно развалившегося на стуле, показались знакомыми. Определенно, где-то Дарек их уже видел.

— Н-ну-с? Так как-с? С-сесь пиво подают? Или мне до Хо…заикиного гоговения ж…ждать?

Кара уже спешила к столику с подносом.

— Не богохульствуйте, господин, — она суетливо поставила перед эльфом большую кружку и тарелочку с солеными сухариками. — У нас это не принято.

— Да-а? — эльф ловко подтянул кружку к себе, и выцедил пенный напиток одним длинным глотком. — И-щё!..

Девочка испуганно глянула на Дарека.

— Господин, — молодой трактирщик все-таки подошел к гостю, усилием воли затолкав неприязнь в дальний угол, — кроме пива, мы можем предложить вам хороший завтрак и крепкий аларский чай. Смею думать, вам совсем не помешает выпить чашечку горячего напитка, и привести свое состояние в порядок. Так что? Завтрак?

— …давай с-знакоми-са! — вопросы трактирщика предсказуемо испарились в пространстве без ответа. — И-я эльф! А ты?

В который раз за эти дни Дарек тоскливо обернулся к камину, понимая, что Алабара он там не увидит. Почему-то в присутствии добродушного парня, желания побузить не возникало даже у обпившихся в хлам.

— Человек я.

— А амма-анывать нех…хорошо, — погрозил пальцем пошатнувшийся эльф. Непередаваемая смесь запахов алкоголя и эксцентричного парфюма так щедро разливалась вокруг, что обоняние молодого мага заскулило о помиловании. — А у тебя клыки ес-сь?

— Есть, — Дарек торопливо отшагнул от стола, но эльф неожиданно цепко схватил его руку.

— Правда? — на мгновение показалось, что щеголь протрезвел.

— Эй! Полегче! — возмутился трактирщик.

Одетые в меховые безрукавки, по причине прохладной погоды, и чрезвычайно серьезные, по причине начала нового дня , Машка и Ирби спускались со второго этажа. Эльф тут же забыл о Дареке.

— О! Обр-тни! — он приложил ко лбу сложенные щепотью пальцы. — Мое.. пч…п-чтение, княс-сь.

В следующее мгновение Ирби был бесцеремонно сунут охранником под трактирную стойку, а Машка уже держал Ключ у горла пьяненького эльфа. Но тот лишь качнулся на стуле. Скосил глаза на взвизнувшую Кару и, спросил:

— и…де п-пиво?

Машка убрал клинок, схватил франта за шиворот.

— Ты кто такой? — зло прошипел он, приподнимая мужчину со стула.

— …и-я?! — искренне изумился тот, нелепой куклой повиснув в Машкиной руке, — И-я Л-лен. П-садите мня на…зад, в-вше сятельст-тво!

«Сиятельство» разжало пальцы, и эльф шмякнулся обратно, клацнув зубами.

— Мне его выкинуть? — спросил телохранитель за Машкиной спиной.

— Сам справлюсь, — лэр Рас, сузив глаза, наблюдал, как франт с пьяной элегантностью пытается закинуть ногу на ногу. — Отведи Ирби в школу. И побудь там на всякий случай.

Легкое движение воздуха едва коснулось Машкиного затылка, и через пару мгновений сзади раздался любопытствующий голос Сани.

— Что за чучело с ранья? — он энергично вытирал голову полотенцем.

Наверное, вопрос прозвучал громче, чем следовало, или его содержание было не столь однозначным для понимания, но улыбающийся эльф резко изменился в лице.

— А! — куда только делась вся его элегантность? Он взъерошился драчливым воробьем и завопил. — Лекарь! Живой! — опираясь обеими руками о стол, поднял себя вертикально, заглянул в пустую кружку и пробормотал, — …эт-то мы с-счас… ис-справим…

Дальнейшие передвижения эльфа отчего-то навели на мысль о брачном танце пьяного кузнечика, не нашедшего подруги и сильно возмутившегося по этому поводу. Он зачем-то подпрыгивал, беспорядочно размахивал руками, пытался дотянуться до Сани - словом, изо всех сил стремился к цели. Цель стояла спокойная и неподвижная, но прыгун в нее последовательно не попадал. И ни у кого из стоявших вокруг не возникло предположения, что сможет попасть.

Лихие прыжки вусмерть разошедшегося посетителя надоели оборотню. Он попытался схватить прыгуна, но в руках неожиданно оказалась пустота. С нелепой грацией богомола эльф отскакивал и выворачивался, один раз «случайно» заехал Машке в нос, чем заставил предположить, что опьянение он успешно имитирует. Оборотень разозленным утробным рыком высказал свое раздражение и просто оттолкнул дикого эльфа на стул.

— Уймись.

Скандалист промычал что пафосно-воинственное и дернулся встать. У него не получилось. Он попытался снова. Следующие пару раз он пытался очень добросовестно, но добросовестность не помогла, предатели-ноги держать не захотели, и худощавая эльфийская тушка рухнула вниз без всякой сторонней помощи. Зацепила модными штиблетами стол, загрохотала опрокинутой мебелью, приложилась головой об пол и радостно захихикала.

Такого изощренного издевательства над здравым смыслом не вынесли уже Санины нервы.

— Спать, — он от души пнул издававшего нелепые звуки эльфа, и тот затих. Саня задумчиво почесал мокрый затылок. — Так что за чучело?

Вопрос повис над телом дебошира без всякого намека на ответ.

— На улицу его выкинуть. Пусть там валяется, — авторитетно заявил Михась.

— Жалко, — Кара прижала ладошки к губам.

— Да, красивый кафтан, — выглянула из-за спин Линда, — вдруг испачкается.

Саня и Машка переглянулись и, подхватив безмятежно сопящего эльфа за руки за ноги, поволокли в хлев. Там, по крайней мере, было сено, заготовленное для черного ослика, и сгрузить на него странного посетителя показалось самым приемлемым выходом из всех.

6

Его разбудил мерный, счастливый хруст над ухом, кто-то лохматый и теплый пережевывал сено, фыркал под боком. Под мягкой шерстью прощупывались чьи-то ребра, они то опускались, то поднимались в такт дыханию, и было что-то в этих вздохах от мудрого вселенского равновесия жизни и вечной любви.

— Протрезвел? — голос был громким, ехидным, и до обидного неуместным в этом ласковом умиротворении.

Лен разлепил глаза. Двое мужчин сидели верхом на перевернутых ведрах и насмешливо разглядывали его помятую физиономию. Мужчины были ему знакомы настолько, что в эльфийской душе возникло плохо контролируемое желание нырнуть мышью в сено, по-тихому найти какую-нибудь норку и не отсвечивать до тех пор, пока эти злые коты не уйдут. Словно угадав его мысли, один из них вежливо сообщил:

— Сбежать не получится. Дверь закрыта снаружи, твои вопли отсюда никто не услышит.

Мысли в гудевшей голове настойчиво тренькнули, что терять нечего, а потому не грех притулиться к теплому ослиному боку и нахально заявить:

— Рассольчику принесите.

— Может, тебе еще и пожрать? — ирония белобрысого надежды на рассол не оставила, но хамить, так хамить.

— В моем случае обед обязателен!

— Только в качестве последнего желания, — насмешливо пообещал Машка и повернулся к лекарю. — Что видишь?

— Да что тут видеть, обычный эльф, чистокровный, здоровый. Относительно. Еще недели три-четыре активного приема алкоголя внутрь и необратимые последствия сделают его неспособным вести активный, сугубо мужской, образ жизни. Но если я правильно понял, оно ему не сильно надо. Не надо ведь? — полюбопытствовал Саня, кидая к ногам сыщика булькнувшую чем-то баклажку.

— Иди ты, — не обиделся Лен, подхватывая емкость. Вытащил пробку зубами и с наслаждением присосался к горлышку.

Оборотень приподнял бровь, наблюдая за жадными глотками страдальца.

— А если там потрава крысиная?

— Пофиг, — Лен отлип от баклаги, вытер губы ладнью, заткнул емкость, бросил обратно. Саня поймал и не удержался от диагноза.

— Диссоциативное расстройство идентичности личности, отягощенное большой вариативностью выбора суицидального поведения.

— Чё? — поперхнулся Машка, краем глаза замечая и неподдельную заинтересованность пленного, — какого выбора?

— Способа самоубиться, если по-простому.

— Как интересно. Эльф и жить не хочет. Может, тебе подсобить, болезный? Чтоб не так сильно мучился. От выбора.

— Подсоби, — согласился Лен. — Уж в чем-чем, а в этом ты мастер.

Оборотень недобро прищурился.

— Ладно, предварительные ласки закончились, пора переходить в активную позицию. Скажу сразу, будет больно. Поэтому, чтобы облегчить себе страдания в твоих интересах говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Итак, раунд первый. Где ты покупал свой парфюм?

— Хочешь себе такой же? — провокационная дерзость эльфа перла через край, но Машка невозмутимо кивнул.

— Закуплю весь привоз. Для будущих пыток. А если обойтись без упражнений в острословии, то чуть больше недели назад соседская крыша собрала на эту вонь всех квартальных котов. Под утро они устроили хоровое пение «а капелла», пришлось лезть наверх и бурно аплодировать подручными средствами. Так что ты забыл на той крыше, болезный?

Попытка скрыть досаду на то, что он просто-напросто забыл о чутком нюхе метаморфа, обозначилась на лице эльфа так явно, что Машка рассмеялся.

— Только дурака не пиши, лады? — как-то по-уркагански предупредил лэр Рас. — Портрет побереги. А то когда в канаве остывать будешь, никто не опознает.

Содрогнувшись от нарисованной перспективы и удивляясь про себя диковинной смеси литературной грамотности и воровского жаргона, Лен нехотя спросил?

— Я так понимаю, мои карманы вы успели проверить?

— Обижаешь. Что значит успели? Это мы сделали в первую очередь. Там было что-то занимательное?

— Уши.

Машка приподнял бровь.

— Подслушивающий двухсоставной артефакт, — ответил вместо сыщика Саня, — оставляешь в комнате одну часть, вторую суешь в ухо. И чем выше окажешься, тем лучше слышно. Правда, область действия маловата. Да и сам предмет дорогой и одноразовый.

— Многоразовый, — гордо уточнил эльф, копаясь во внутреннем кармане камзола. — Сделан в виде двух больших фасолин. Красных. Надеюсь, в горшок не успели посадить? Интересно было бы узнать, откуда лекарю известно о существовании подобной игрушки.

— Интересно было бы узнать, что ты успел услышать, и зачем тебе это понадобилось, — оборотень был само дружелюбие, но Саня напрягся. Уж очень знакомые интонации ярости пробивались сквозь напускную Машкину доброжелательность.

Видимо, Лен тоже что-то такое уловил, а потому сбавил тон и дальнейших уточняющих вопросов дожидаться не стал.

— Я сыскарь. Тайная Стража. Сурьевское отделение.

Неожиданно для эльфа Машка презрительно скривился.

— Не звени бубенцами. Какой из тебя сыскарь, да еще и «стражник»? Так тупо на бухле спалиться.

— Он не врет, — лекарь смотрел с плохо скрываемой неприязнью: необходимость лишний раз выказывать свою причастность к службе его раздражала. — Он тебя, спьяну, как офицер Стражи поприветствовал, ладонью ото лба. Там, в зале, три часа назад. Приобретенный рефлекс, так сказать. Только зачем ты сюда притащился, агент-сыщик? Всю вашу конспирацию к растакой матери похерил.

Лен отвернулся.

— Выпить захотелось.

— Трындёж, — припечатал Машка, разглядывая эльфа в упор, и с угрозой добавил. — Я надеюсь, ты не начитался дешевых романов, и не будешь вести себя как герой-любовник, декламирующий стихи, когда ему загоняют иголки под ногти? Если уж ты действительно «агент», должен понимать разницу между книжной болью и реальной. А реальную я тебе обеспечу с превеликим удовольствием, ты ж понимаешь.

В голосе оборотня было столько откровенного предвкушения, что эльфа передернуло.

— Морду набить, — он мотнул головой в Санину сторону. — Этому.

Машка покосился на озадаченного лекаря и посочувствовал:

— Как я тебя понимаю. У самого руки чешутся. Иногда. А если ты еще и расскажешь за что, я даже тебе помогу. Может быть.

Лен понимал, что соврать дороже выйдет, и досадовать на глупость, приведшую его сюда, бессмысленно.

— Ну, тут… почти как в тех самых бульварных романах. Дира уехала. Наш лекарь. Увидела печать и испугалась... Только не надо задвигать мне мораль, что бояться ей было нечего, и что тут все белые и пушистые. Палач спокойно может передать печать.

Машка еле успел перехватить метнувшегося к эльфу лекаря. Чуть не упал от рывка, но сумел его остановить.

— Падаль!!! — Саня захрипел, пытаясь вырваться из лап оборотня. — Ты кого тут Палачом назвал?!!

Машка его еле удерживал.

— Я сейчас стану! Лично для тебя стану!

Лен невольно вжался в ослиный бок и подобрал ноги. Не то, чтобы его испугала угроза, но такого буйства от лекаря, пусть даже не совсем обычного, он не ожидал.

— Всё, Саня. Хорош! Он просто тупой, — Машка все-таки оттащил взбешенного лекаря назад.

Эльфу стало стыдно - любой другой на месте этих двоих давно бы его где-нибудь прикопал.

— Ладно. Прошу прощения. Не прав. Я просто... тупой.

Саня пришел в себя так же быстро как и вышел. Стряхнул с рубахи невидимые крошки и с шумным выдохом уселся на ведро.

Зато оборотень едко поинтересовался:

— Все-же герой-любовник, да? А знаешь, Сань, нам с тобой этой Дире в ножки поклониться надо. За то, что кинула влюбленного вессальского эльфа, который мало того, что живет в Сурье, где ненависть к островитянам по наследству передается, так еще и "стражник". Болезный, а ты как в Стражу-то попал?

— Ты мне мемуары закажи. И напечатай, — Лен опять не удержался от нахальства.

— Слышь, эскулап, тебе для опытов чистопородная эльфийская кровь не нужна? Ну, чтоб зря не пропадала.

— Пригодится, — с угрюмой готовностью подтвердил Саня.

— Ясно, — на Лена снизошло озарение, — Психи.

— Почему это психи? — лекарь показательно оскорбился и зло добавил. — Медицина требует жертв. Желательно чужих и насильственных. И в большом количестве.

— На каторжную больницу намекаешь? — под боком завозился ослик, и Лен отодвинулся. — Здесь я пас. Можете мне все ногти повыдергивать, но я никого оттуда не знаю. Сомневаюсь, что вообще кто-то из наших знает. Тамошний лазарет Страже не подчиняется, это королевский ранг.

— А план подходов к нему? Расписание подвоза материалов?

— Точно психи, — удовлетворенно констатировал Лен. — Сдвинутые на всю голову. Только такие и могут полезть в брошенную больничку. Интересно, что вы там на свой попец искали? Неужели об охране не догадывались?

— Ты не поверишь! Нам на эту охрану, — оборотень показал характерный жест, — ну ты понял. А надо будет, мы на нее еще раз… то, что ты понял.

— Вот это вряд ли. Новую систему охраны вы не пройдете, — эльф улыбнулся. И, вдруг, увидел как «дознаватели» переглянулись и одинаково пристально на него уставились. — Что?

Лен переводил глаза с одного на другого, чувствуя, как спина стремительно покрывается холодным потом, и сидеть на мягком сене становится очень неуютно. Предчувствия его не обманули - оборотень придвинул ведро поближе и заговорил по-кошачьи мягко и проникновенно.

— Знаешь, в голове у меня сложилась интересная картинка, но некоторые штрихи в ней явно выбиваются из общего фона. Я догадываюсь, каким образом наша мелкая банда могла привлечь внимание твоей конторы. Например, лекарь, неосмотрительно предъявил Знак Равновесия. Или из нашей газетенки капнули, что какой-то наемник исправляет за главным редактором грамматические ошибки. А может, муниципальный секретарь маякнул вам по долгу службы, что сделал липовые документы гражданину Дагону. Это наши ошибки. Можно ли было их избежать – не знаю, но оплакивать не собираюсь. Но терзают меня смутные подозрения, что приперся ты сюда вовсе не по долгу службы. И уж точно тебя привело не желание начистить физию кому-то из нас. Сыщик Стражи просто не мог так бездарно проколоться.

Машка замолчал, и эльфийскую спину окончательно подморозило.

— Рассказывай, болезный, почему ты хочешь быть с нами?