Дар. Золото. Часть 4

Глава 32

1

Сквозь липкую, вязкую темноту пробивался странный звук. Где-то вдалеке кто-то выл. Кажется, женщина. Надрывно, по-волчьи. Что это?

Очень хотелось дышать. Вдох показался вечным. Он так и не получился, воздуха не хватило – давило на грудь что-то тяжелое. Попытка пошевелиться закончилась взрывом боли, и снова пришло спасительное забытье.

Снова шорохи проникают в сознание как сквозь вату, становятся слышимыми какие-то крики. На веках словно тягучий вишневый клей.

Где он? Кто он?

В ноздри ударил едкий запах гари. Боль. Голова трещит от звуков, что лезут в уши… Надо открыть глаза. Надо дышать. Надо встать. Снова вдох и снова отчаянье! Снова боль! Стон!!!

Где-то сбоку еле слышный удивленный шепот:

— ...живой… божиня, живой… — и вдруг взорвавший пространство вопль. — Сюда! Тут живой! Сюда!

Кто-то засуетился, засопел, захлюпал носом.

— Старшина, — опять торопливый шепот у самого уха, — слышишь? Я сейчас тебя вытащу, ты только не умирай... только не умирай, хорошо? Я сейчас...

Кто-то лихорадочно копался возле него, что-то делал, суетился.

Внезапно стало немного легче. Будто тележное колесо с груди убрали. Воздух! Можно снова вдохнуть. Побольше! Еще! Боль... Хрип... Это что, из его горла? Так задохнуться недолго. Надо дышать по чуть-чуть… Совсем по чуть-чуть…

Послышались торопливые шаги, у самой головы заскрипели доски.

— Эк, его… — приглушенная ругань, прикосновение к горлу, крепкое, бесцеремонное. И удивленное. — Точно живой, епт! Не хватайся сам, вместе давай. Этих двоих в сторону, на раз-два взяли… Юраш! Кому говорю? Да твою ж... Потом блевать будешь!.. Молодец. Вот так. Теперь здесь хватайся. Покрепче, чтоб обратно не уронить. Схватился? Поднимаем!

Глухой стук, хруст, гулкий удар содрогнувший землю. Стало совсем легко. И снова боль. Лицо печёт все сильнее и сильнее … Что с ним? Чьи-то руки подхватили плечи, приподняли голову, потянули за ноги.

— Да не реви ты! Выкарабкается твой старшина. Если сразу не помер, жить будет. Как там его по батюшке?

— По батюшке не знаю… — молодой голос дрожал, — а так, Грай.

2

Кольца скрипели в ладонях. Упор в висе, пару раз отжаться, оборот вперед, еще оборот, выход в крест. Раз, два, три. Обратный выход. Соскок. Всё. На сегодня хватит. А то Лир так и будет таращиться в пол, чтобы не узреть полуголую венценосную фигуру. Наверняка, в гимнастическом зале он был лет тридцать назад, и то мимоходом. Вон как жирком заплыл. Надо будет ввести предписание и квоту по физическим упражнениям для дворян Генералитета и Стражи, а то скоро в дворцовые двери помещаться не будут.

— Ну, что там у тебя? — Калин Первый взял с вешалки свежее полотенце, обтер мокрое лицо.

— Сурья, Ваше Величество.

— А-а! Замечательно! Посылайте сообщение в газеты, поднимайте крик о зверском нападении эльфов на мирный город. Глашатаи тоже пусть страху наведут, чтобы при слове «эльф» даже селяне за вилы хватались, — Его Величество злорадно усмехнулся, — Отправляйте донесение на «Салаку», будем готовить десант: лучше воевать на чужой территории, чем на своей. Как только Рэндал отчитается о прибытии «Тунгура» - начинаем. Мне надоело ждать, когда островитяне соизволят озаботиться жизнью наследников. Кстати, что-то долго разведчик возится. По всем срокам «Тунгур» уже должен быть рядом с «Салакой».

Но Лир прятал глаза, и Калин насторожился:

— Что?

— Сурья в обороне, Ваше Величество. Случайность. Ваш наместник погиб под обвалом, и городское Отделение Стражи выставило кордоны. В соответствие с инструкцией. По городу ходят патрули из Службы порядка и добровольцев. Граждане вооружились. Порт закрыт. Корветы в охране береговой линии. Крепость блокирована. Наемникам не дают даже выйти из нее. Каторжный контингент, как они… сообщили, усилил наблюдение за заключенными, дабы предотвратить возможной бунт.

— Граждане... — скулы короля побелели. Он вперился взглядом в стоящего перед ним мужчину.

— Ваше Величество, — заблеял тот, — Сурья имеет статус вольного города. Поэтому граждане вправе…

— Я отлично знаю, что такое «вольный город», Лир! — король отшвырнул полотенце. — Сколько осталось доверенных лиц в муниципалитете?

Лир опустил глаза.

— Из тех, кто может на что-то повлиять, только один. В Секретариате. Сведения получены от него.

— Кто исполняет обязанности наместника? — король принялся стягивать с себя гимнастическое трико.

— Некто Тан Сагальски, — службист не знал, что ему делать: не то отвернуться, не то просто закрыть глаза. Все-таки не каждый день при тебе разоблачается первое лицо государства. Отворачиваться нельзя, закрывать глаза неудобно. — Выпускник Академии, двадцать четыре года, специализация: ментальная магия.

— Мальчишка совсем. Плохо. Таких, как правило, не купить. Слишком патриотичны. Уровень силы?

— ...м… Я выясню, Ваше Величество.

Калин Первый быстро надел любимые свободные брюки и холщовую рубаху.

— Уж будьте добры, выясните. И подготовьте ему замену, — он критически осмотрел себя в настенное зеркало. — Что с Райеном? Выяснили где его сын?

— Он не знает, Ваше Величество. С ним работали по углубленной методике. Да он и не сопротивлялся. Удалось только выяснить, что сыну он отдал где-то половину чеканов. И... он не знает, что это такое.

— Где-то половину… — в голосе короля сквозило странное сочетание зависти и презрения. — Жирно живут мои подданные, если для них Печати Дара мелочевка. Конфискованные чеканы в «круглом» хранилище?

Калин направился к выходу из зала, и службист засеменил рядом с ним.

— Да, все семь. Как вы и приказали, в деревянной шкатулке. И золото из усадьбы тоже там.

— Проход к фонтану замуровали?

— Сразу же, Ваше Величество. И входную дверь усилили.

— Хорошо. С бароном продолжайте работать. И с девками тоже. Слишком дорого мне обошлось это семейство, чтобы церемониться.

Калин не скрывал своего раздражения и службист занервничал.

— Но ведь задача выполнена, Ваше Величество.

— Хоть это радует. Но только вдуматься, какой-то занюханный провинциальный дворянчик, а какое сопротивление! Трое отличных мага уровня магистра псу под хвост! Отряд егерей, элита! Червям на прокорм! — Калин замолчал, и вдруг спросил, — лекарь у барона был?

Лир растерялся.

— … как бы… он преступник, Ваше…

Калин Первый остановился.

— Как бы?

— Преступник, Ваше Величество! Конечно, преступник!

— Дорогой Лир, — вкрадчивый голос короля был обманчиво добродушен, — барон Райен и его дочери не преступники. Кому, как не вам это знать. И родные Ксандра Лорана, которых ваши люди сожгли в собственных имениях вовсе не преступники. Короне они ничем не угрожали, разве что памятью об отце, и вам это тоже известно. Но власти без насилия и невинных жертв не бывает. Поэтому не надо лебезить передо мной, пытаясь оправдать доверие. Просто делайте свою работу. Ведь это ваша работа? Не так ли?

— Д-да, л-лэр.

— Эльгар Райен мне нужен здоровым. Значит пытайте и лечите. Кстати, что там Лоран?

— Под наблюдением, — кое-как взял себя в руки Начальник Тайной Стражи, — и его подельники тоже.

— Заканчивайте со всеми. Закопайте где-нибудь подальше, не знаю, в лесах там, в полях. И без шума! Хватит мне одного Райена.

— Слушаюсь, — Лир на ходу поклонился.

Внезапно, чуть не въехав королю по носу, дверь в гимнастический зал распахнулась. В проеме, хрипло дыша и держась за сердце, стоял Римми.

— Ва…ше Ве…личество! Беда!

Калин поморщился. Старик всегда был слишком эмоционален.

— Ну, что еще?

— Дети… — он все никак не мог отдышаться.

— Ну, что дети?

— Ме… мертвы…

— Что-о?!!

— Я… зашел… а… они…

3

В покои наследников эльфийских кунгов они влетели впятером. Калин, Начальник Стражи, два королевских ординарца и Римми. Здесь царили умиротворенная тишина и порядок, будто горничная только что прибралась, вытерла пыль, сменила цветы в вазах. Все вещи на своих местах; стулья задвинуты за стол; книги, принесенные из дворцовой библиотеки, аккуратно сложены стопкой на краю прикроватной тумбы; шторы задернуты, яркие цветастые ковры вычищены. Ни соринки.

На паркетном полу, возле широкого роскошного дивана, взявшись за руки, лежали рядышком девочка и младший мальчик. Одежда оправлена, лица спокойны, глаза закрыты. У обоих колотые раны в область сердца. Старший наследник кунга Карху Ола, тоже на полу, скрутился чуть поодаль. В правой, окровавленной ладони подросток крепко сжимал столовый нож. Заостренный. Кончик ножа, явно долго и упорно стачивали обо что-то, и, в результате, обычный столовый прибор превратился в оружие. Судя по всему, дети заранее готовились уйти за грань. Сначала старший подросток убил младших, а затем нанес удар себе в живот и выдернул оружие из тела. Смерть быстрая и мучительная.

Калин сжимал и разжимал кулаки.

— Откуда нож?

— Не… зна…ю, — задыхался Римми. — Вы же с...ами за...апретили магию!

— А вы разучились считать? — процедил король. — Вы не следили за столовыми принадлежностями, которые приносили детям? Почему ни вы, ни кухня, не хватились недостающего прибора?

— В… аше...

— Что, на кухне каждый день пропадает серебряная посуда?

— Ва…ше Вел…чество… Я не… х…одил на кухню.

— А что вы делали? Если не ошибаюсь, вы были обязаны следить за детьми.

— ... я...

Калин медленно повернулся к Римми, и тот, заглянув в глаза короля, рухнул на колени:

— Умоляю, — старик затрясся всем телом, — Ваше Величество, я не виноват! Смилуйтесь! У меня внуки!!! Ваше Величество!!!

Комнату затопил страх. Тот страх, что приходит с последним вздохом, с легкими шагами Черной Хозяйки, что ласково касается тебя рукой. И выдирает страшными когтистыми пальцами твою жизнь, твою душу.

Римми, грузный, тяжелый Римми, щепкой отлетел к стене и сполз по ней уже куском мяса, оставляя на дорогой цветочной обивке кровавый след. Мгновенно вытекшие глаза, кровь в глазницах, кровь из носа, изо рта, из ушей, лопнувшие вены на горле, кожа в мелких алых точках... Трое взрослых, сильных мужчин, валялись на полу чуть дальше. Ординарцев достало по касательной - они тоже были мертвы. Начальник Тайной Стражи успел защититься, но и он, как снулая рыба, хватал ртом воздух.

— Лир, — Калин еле сдерживал бушующую внутри ярость, — тела в ледник. И если хоть один недоумок во дворце узнает, что эльфийских наследников больше нет, вы разделите участь Римми. Выясните, как нож попал к мальчишке, и проверьте кухню. Если будет нужно, замените всех. Найдите трех подходящих детей из селян, вымойте, оденьте, поселите здесь и носите им еду. Собственноручно! Когда всё закончится, избавитесь от них. Вам сутки. Вы все поняли?

Калин не стал применять ментальное давление - службист и без этого был напуган до мокрых штанов и готов исполнить все, что угодно, лишь бы не попасть в немилость самому.

4

Генри Сторна похоронили на острове.

Вынесли на верхнюю палубу носилки с телом, команда собралась, помолчала. Потом бывшего первого помощника завернули в старый парус и повезли к берегу. В шлюпке были только офицеры - они же сидели на веслах - и Алабар, потому что такова была последняя воля умирающего. Выгрузились на пустынный пляж, пронесли носилки с полверсты вглубь, пока не нашли подходящее место. Но чтобы глубина могилы была достаточной, сплошной серый камень - булыжники и щебень – пришлось выбирать руками довольно долго, на остров уже наползал туман вместе вечерними сумерками, и совсем скоро ничего нельзя было разглядеть на расстоянии в несколько шагов.

Жангери участия в погребении не принимал. Отвернувшись, он мрачно смотрел на еле заметные в густом тумане бортовые огни «Тунгура», когда молодой граф Дайн его окликнул:

— Лэр, мы закончили. Могильный холм высокий, камни тяжелые, так что никто из местных падальщиков до тела не доберется.

Жангери кивнул, бросил взгляд на последнее прибежище друга и первым зашагал к шлюпке.

Как странно, думал Алабар, стоя в изголовье могилы. Времени прошло совсем немного, а человек, самый обычный в сущности человек, принял его, дракона, в свое сердце, словно не было ему никакого дела до драконовской ипостаси. Человек посчитал его, дракона, родным. По крови, по разуму. Человек ругался, если «этот бестолковый дракон», делает что-то неправильно, и тихо гордился успехами «талантливого ученика». Теперь этого человека нет. Он умер счастливым, решив, что успел передать свое дело тому, кого посчитал достойным. А достоин ли он, Алабар, вот такого?

Обычных разговоров, зубоскальства или подначек сегодня вечером на камбузе не было. Матросы молча доедали макароны с котлетами, черпали кружками компот из железного чана, а особо быстрые уже двигали в кубрик.

— Тут у нас разговоры пошли, — Булат, орудуя ложкой, толкнул Алабара плечом, — мы слыхали, тебя Сторн на свое место готовил?

— Угу, — промычал дракон полным ртом.

— И как? Смогёшь? А то гляди, братва тебя на контроль возьмет, если что, — он оглядел оставшихся за столом, призывая их в свидетели.

— Да пошли вы, — наконец прожевал Алабар, — без вас тошно.

— Ой, смотри какие мы нежные.

— По репе настучу, — хмуро пообещал дракон, — не лезь, куда не просили.

— Парни! Белый отбрехиваться научился! — восхитился Булат и с хитрой физиономией продолжал допытываться. — Это что же получается, ты у нас дворянин?

— Нет, — раздул ноздри Алабар.

— Да ладно, не парься. Дворянин, так дворянин. Меня мамка тоже от благородного нагуляла. Жаль, сама подкачала, она у меня из государственных селян. Еще братишка есть. Малой, а уже здоровее меня. Я из-за них на флот подался.

— А в селе что, не смог бы их прокормить?

— Не, село мне не по душе. Мне здесь больше нравится.

— Значит, на флоте ты не ради родных, — заключил Алабар.

— Ну... — почесал макушку приятель, — стало быть, так. Тебя, кстати, кэп звал.

— Зачем?

Губы парня растянулись в ехидной ухмылке.

— Он мне, знаешь ли, не докладывается.

5

В капитанской каюте Алабар был впервые, поэтому еле сдерживался, чтобы не начать вертеть головой от любопытства. На одной из стен, как раз перед ним, ярко освещенные вмонтированным в потолок дарайским кристаллом, висели портреты очень красивой, темноволосой женщины с двумя улыбчивыми подростками; старика в обнимку с маленькой старушкой; корабля без мачт, еще не сошедшего со стапелей; двух молодых оболтусов в морской форме – Жангери и Сторна… Всё жестко прикреплено к деревянной обшивке.

Лэр капитан коротко показал дракону на стул и угрюмо толкнул через стол пергаментный свиток с артефактной печатью.

— Это тебе. От Генри.

Дракон молчал, даже не пытаясь взять подкатившийся документ.

— Тебе не интересно? — капитан сощурил глаза.

— Он мне и так оставил много. Все книги, все свои приборы и записи. Боюсь, то, что я прочту здесь, мне не по плечам.

Глаза сидевшего напротив человека и вовсе превратились в узкие щели.

— Хозяйка не дает непосильной ноши, — кажется, капитан был чем-то разозлен, — если груз свалился на тебя здесь и сейчас, значит, ты в состоянии его взять и нести. Распечатывай.

— Вы, лэр, при всем моем уважении, не можете знать замыслов богини. Не стоит вещать от ее имени.

Жангери обескураженно замер, и вдруг фыркнул:

— Несносный дракон! Откуда ты взялся на мою голову? — вопрос прозвучал скорее для связки слов, чем капитану реально было интересно знать «откуда», — Генри переписал тебе имение в Узкой Гавани. Родных у него не осталось, семьей обзавестись не успел, так что принимай. Тем более, никто, кроме тебя эту печать взломать не сможет. Я сам зачаровывал. Да, и титул виконта он тоже тебе передал, как наследнику, чтобы я не извращался, пытаясь найти лазейки, как сделать из тебя дворянина. В реестр тебя потом внесем.

— Но… — Алабар даже руки за спину убрал. Мало ли, вдруг этот свиток сам на него кинется, а печать сама сломается. — Зачем?

— А на каком основании, позволь спросить, я переведу тебя первым помощником? Офицерский состав на флоте это дворяне, и только дворяне.

— Лэр! — вскинулся дракон. — Какой из меня сейчас первый помощник?!

— Никакой, — согласился Жангери, — но граф Дайн категорически отказался даже от временной должности, а два младших артефактора-оружейника, Кильма и Жак, ни бельмеса в навигации. Маркиз Черри Лин, хороший воздушник и знающий офицер, но разгильдяй и баламут. Его команда слушать не будет.

— А меня, можно подумать, будет!

— Пока нет. Но думаю, очень скоро все изменится.

Алабар насторожился.

— Вы что-то знаете?

— Предвижу, — Жангери подошел к карте Северных Островов, долго стоял перед ней, всматриваясь в изгрызанные очертания берегов, — и то, что предвижу, мне не нравится.

Он достал из секретера папку, ту самую, что получил на «Салаке», шлепнул на стол перед Алабаром.

— Читай, — и пока дракон обстоятельно расшнуровывал завязки, брал в руки донесения и предписания, читал их, Жангери мерил каюту шагами, стоял у портрета жены и детей, снова ходил, поглядывая на хмурящего брови парня. Когда тот поднял на него глаза, нетерпеливо спросил, — Ну? Понял в чем подвох?

— Нет. Не понял, — честно ответил Алабар.

Жангери кивнул и задумчиво произнес:

— Правильно. И я не понял, — он опять походил возле стола и с шумным выдохом опустился на стул перед драконом. — Есть сведения, о которых в этих документах не сказано, считается, что они секретные. Но сначала о приглашении эльфов.

По словам капитана «Тунгура» и по описаниям агентов выходило, что эльфы, прислав приглашение на переговоры, вроде как прониклись собравшейся вессальской армией у северных берегов. Как раз там, откуда очень удобно ударить по Островам, высадив десант, и одним махом захватить все ключевые эльфийские высоты. Так вот, чтобы не доводить до активных военных действий, островитяне предположительно хотят пойти на мировую. То есть заключить мирный договор взамен на пару серебряных чеканов, за которые они пытались получить Сурью. Да, ту самую Сурью, откуда начал свое плавание Алабар. Почему ее? Как говорится, там и до короля далеко, и до Хозяйки высоко. Они давно на этот город облизываются. Хотя, если по существу, то король задолжал им столько золота, что хватило бы на два таких города. Но претензии на землю Калин не принял, возвращать долг ему нечем, значит, что делает большинство королей в таких случаях? В таких случаях принято вдрызг ссориться с кредитором, потому что способ не возвращать долги (как и вернуть своё) стар как Дар – война. И Калин ее провоцирует. Одно настораживает: эльфы далеко не так слабы, чтобы идти с Калиным на мировую.

— А что за секретные сведения, о которых вы упомянули? — спросил Алабар.

— У северного берега Вессалии нет никакой вессальской армии, — лэр Жангери невесело усмехнулся. — Наемники, которые не получили плату за дарайскую кампанию, второй раз на роскошные обещания не повелись, а так называемые регулярные войска еще очень малочисленны. Вот и гоняют эти части с места на место, чтобы создать видимость большого количества. Поэтому, единственно возможный для нас способ выиграть войну, это неожиданно и мгновенно захватить Острова наглым наскоком, при условии поддержки такого десанта с моря.

— Но зачем вашему королю голые камни?

— Голые? В этих камнях есть золото. А также олово, свинец и медь. И те, у кого это всё имеется не маги. Они скорее аннигиляторы. То есть, блокируют ментальные способности тех, кто находится рядом с ними. Понятно, что так умеют далеко не все эльфы, но сам факт! Это опасно. Очень опасно для магов-менталистов. Отсюда вывод: эльфы не нужны как раса. Чем не повод для войны? Еще один.

— Я уже слышал подобное.

— Ты о чем?

— О гномах. Они тоже были признаны опасными, и ненужными как раса. Их сделали врагами и уничтожили. Метаморфов уничтожают сейчас, потому что они опасны своей живучестью. Их тоже сделали ненужной расой и убивают. Когда исчезнут эльфы и метаморфы, настанет черед драконов. Всегда найдется тот, кто опасен. Особенно если у него есть что взять.

Жангери разглядывал спокойного дракона, потом шумно выдохнул:

— Я офицер, Алабар. Я буду драться за свою страну, даже если у меня есть собственное мнение о её политике. Да, Калин Первый отнюдь не эталон по части управления государством. Но ни эльфы, ни гномы с метаморфами, ни вы, драконы, далеко не святые, чтобы вешать ваши нарисованные образы в храмах. Те же островитяне прекрасно отдавали себе отчет, что золото, которое они дают королю, возвращено не будет, но выделяли ему кредиты более десятка лет без особых требований. Значит, у такой покладистости есть конкретная цель, и вряд ли это бескорыстная щедрость. Эльфы тоже шли к войне. Целенаправленно и расчётливо. Я не удивлюсь, если во фьордах припрятана пара-тройка боевых кораблей с крадеными или контрабандными боевыми артефактами. Но. Войны еще нет. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ее и не было. Надо идти на переговоры? Значит я пойду на переговоры.

Капитан «Тунгура» собирал донесения в папку.

— Вам что-то не нравится, но вы не можете понять что? — Алабар наблюдал за порывистыми движениями человека.

Тот поморщился.

— Рэндал странно отводил глаза при разговоре, хотя обычно, он строит из себя чуть ли не королевского поверенного. А я не могу прыгнуть через его голову, чтобы послать запрос в генштаб самостоятельно. Сегодня по пирамидке связи разговаривал с дедом. Он обещал разузнать, что происходит. Но, на это нужно время... Проклятое время, которого мне не хватает.

— Рэндал, это капитан «Салаки»?

— Да, — Жангери завязал папку с документами и хлопнул ладонью по столу. — Ладно, всё это лирика. Завтра, когда прибудем в Остожью бухту, я попрошу Брама тебе помочь.

— Помочь в чем?

— Остаешься на «Тунгуре» вместо меня. Дайн и Лин с четверкой Булата идут со мной на берег.

— Нет.

Лэр Жангери удивленно вскинул брови.

— Бунт? На моем корабле?!

— Я иду с вами.

Капитан продолжал таращиться на дракона, но через пару мгновений махнул рукой.

— Да бесы с тобой! Идем. Лина оставлю. Но предупреждаю, ни в какие разговоры ты не встреваешь! Даже если кто-то будет демонстративно нарушать твое чувство прекрасного. И это приказ, Алабар!

Дракон улыбнулся:

— Есть, лэр.