Дар. Золото. Часть 4

Глава 2

1

— Что-то ты второй день от зеркала не отходишь.

Том хмуро наблюдал за дочерью, застывшей у небольшого осколка, висевшего над умывальником. Когда-то осколок был полноценным и дорогим изделием Вессалинской зеркальной мануфактуры, подаренным жене после удачного торгового рейса. Анна обрадовалась подарку как маленькая. Жена была веселой, красивой женщиной, но её вот уже четвертый год нет, а Маринка…

Маринка разбила зеркало. После той жестокой драки, когда самого Тома чуть не отправили на Небеса, искалечив ноги и тем навсегда пришвартовав к берегу. А дочь… Нет, Том не ругал девочку, понимал, что теперь каждый раз, глядя на свое отражение, она будет видеть уродливый шрам вместо былой светлой красоты.

И вот сейчас она опять отстраненно рассматривает себя в этот огрызок и тихо отвечает.

— Да всё хорошо, пап.

— Этот парень понравился? — от старого, хромого Тома не укрылись слезинки в уголках сиреневых глаз, но упрямица тут же ехидно спросила.

— Который из них? Их всех так много!

— Вчера только один приходил. Остальные были толстыми матронами из «жирного» квартала. Ты это брось, дочка. Может, он и не лэр, но явно не нам чета. Сегодня здесь улыбается, а завтра и забыл, что мы есть. Купил конфеты, слава Хозяйке, да за дверь.

— Да, пап, — отвела взгляд девушка, — я знаю... Просто… ничего.

Она торопливо схватила кастрюлю и помчалась к кухонному очагу.

Да чего уж тут непонятного? Тут не только лэр, тут на нее и обычный босяк даром не взглянет. Кому она нужна со шрамом. Это ж на всю жизнь. Каждому не объяснишь, откуда такое «украшение» получено. А даже если и рассказать, сочтут, что дыма без огня не бывает.

И приходит такой вот лэр, весь из себя, разговаривает вежливо, улыбается по-доброму, вроде и не замечает отметину на лице. Какая девка не растает? Ну, да ничего, как-нибудь переживет. День другой, за хлопотами всё забудется, замотается. Лишь бы этот «лэр» вдругорядь не пришел.

С невеселыми думами, Том проковылял через коридор и, едва открыв дверь в пустой салон, нос к носу столкнулся с Гинькой. Вороватый, похожий на разболтанную деревянную куклу парень, сначала отскочил назад, но узнал калеку и хамовато ухмыльнулся.

— Здорово, Кэп, гы!

— Тебе чего надо? — Том брезгливо поморщился. — Закрыто у нас. Как вошел? Опять в окно влез? Смотри Гинька, не узнаю впотьмах, пристукну и жалеть не буду.

— Не пристукнешь, гы. Ты за девку свою боишься. Каково ей станет, если из-за меня тебя оприходуют?

— И кто же это за тебя впряжётся?

— Кема Пуговица! Он меня сегодня, гы, уважает. Я первый ему хорошую весть принес.

— Ну, и радуйся себе. Где-нибудь в сторонке. А ко мне не лезь.

— Так я и тебе хорошую весть принес. Да жадный ты.

— На барыш намекаешь? С какой стати?

— А с такой, что теперь тебе Безногому, гы, мзду платить не надо. Тю-тю Безногий. Был да сплыл.

— Не понял, — насторожился Том, — о чем блажишь, шестерка Пуговичная?

— Ты это… Не обзывайся, — бегающие глазки Гиньки сузились до бритвенной остроты, и старик поежился. С шакальими повадками этой пустышки он был знаком. — Порубили Безногого. С сыночками вместе и порубили. Считай, всех на мясо пустили. Только двое из его бычков остались, но они уже перед Кемой на коленях стоят. В верности клянутся.

Бывший капитан Том Стин недоверчиво рассматривал вихлястого парня.

— Уж не Пуговица ли подельникам кровь пустил? А ты сейчас тут соловьем заливаешься.

Гинька насупился.

— Ты это… Говори, гы, да не заговаривайся, хромой! А то я Кеме посоветую, он с тебя вдвое больше, чем Безногий брать будет.

— Так вот зачем ты сюда притащился! Пуговица решил под себя район подгрести. И уже поборы назначает? Лихо! А ну, иди отсюда, дворняга шелудивая! Кеме надо, пусть сам и приходит, я с его псами разговаривать не собираюсь. Так и передай!

Гинька ощерился:

— Зря ты так, Кэп. Мне твоя Маринка по душе. Ты подумай хорошо, уж лучше я один с ней буду, чем вся наша малина.

Старый Том схватил кочергу, так удобно висевшую около железной печурки, но дерганного ушлепка уже и след простыл. Лишь оконные рамы хлопнули, задребезжав.

2

Машка с немым изумлением смотрел на сидевшего перед ним дракона, проглотив вместе с овсянкой слова из расширенного словаря нецензурной лексики, мгновенно завертевшиеся на языке.

— Нет, я всё понимаю. Ну, захотел ты себе мебель, ладно. Фиг с ним, выделю я тебе финансы на мелкие расходы, — оборотень положил ложку на стол, а Дарек при слове «мелкие» поперхнулся. — Но зачем тебе качалка? Металлическая! И ведь не у кого попало заказал, а у Рамата. Как тебя, вообще, к нему занесло?

— Несло, несло, и… — виновато скривил губы дракон.

— Ну, да, по-другому никак… А может ты не только у Рамата был? Ты лучше сразу скажи, какие заказы и где делал. Чтобы мы приготовились. Чтобы, веревка с мылом недалеко лежала. Так, на всякий случай. Вдруг легче повеситься, чем все твои «заказы» оплатить.

— Никуда, кроме кондитерской лавки, я не заходил, — буркнул дракон, — гулял по городу.

Все четверо завтракали в общем зале, и раннее утро заглядывало в цветные полуподвальные витражи. Саня держал перед собой тетрадь и, кажется, не видел и не слышал ничего вокруг, хорошо, хоть ложку мимо рта не проносил. Дарек, услышав просьбу дракона, обиделся: решил, что Алабар брезгует сидеть на его стульях, и хмуро поинтересовался, может ему и посуду другую приобрести? А то, вдруг, не по статусу наемнику местные ложки-плошки. Машка подпер руками подбородок и с кислым видом разглядывал пустую тарелку, где только что была сдобренная маслом овсяная каша.

Над входной дверью вдруг весело затренькал колокольчик, и в трактир по небольшим ступенькам спустились трое.

— Зорово всем! — с порога заорал Шалик.

Уже неделю он и два его приятеля приходили в «Три Карася» отрабатывать долг-виру после глупой драки с Дареком. Сегодня был последний из назначенных дней, потому настроение у всех троих было приподнятое, можно даже сказать возвышенное.

— Чего такие смурные сидите? День на дворе оно какой замечательный! Или случилось чего?

— Можно сказать и так, — вяло отозвался Машка. — У нас тут новенький и чересчур самостоятельный гражданин Вессалии случился. Гуляет по кузням да по кондитерским, заказы всякие-разные заказывает.

Алабар скривился, но поддержка пришла с неожиданной стороны.

— А ты в какой конфетной был? — заинтересовался Крох. — Рядом с нашими пристанями есть одна, ее бывший моряк держит. И цены у него нормальные и товар хороший. Я часто туда заглядываю, пострелятам своим чего-нить полакомиться беру.

— Там девушка пирожные продает, да? — вскинулся дракон. И кот не был бы котом, если бы упустил возможность поёрничать.

— Вы только посмотрите на него! Он уже с какой-то девкой успел знакомство завести.

— Не с девкой, а с девушкой.

— Неужели.

— Погодь, — остановил перепалку Шалик, — это ты о Маринке сейчас речь ведешь?

— Да, она Мариной назвалась. У нее еще шрам на щеке.

В трактире внезапно стало тихо. Даже Саня оторвался от своей тетрадки, насмешливо глянув на Алабара. А Машка так вообще глумливо ощерился.

— Шрам? О! Тогда да. Ты попал куда надо.

— А ты не скалься! — неожиданно разозлился Крох. — Девка за отца вступилась. Вот ей в отместку лицо и попортили. А его самого чуть не убили. Повезло, живой остался, но теперь еле ходит. Так что, нормальная она! Не бывшая подстилка воровская, как ты тут решил. Только каждому, навроде тебя, этого не объяснишь.

Если кто-то надеялся, что Машкина физиономия хотя бы прекратит пакостно улыбаться - зря надеялся. Улыбка стала шире.

— За что же тогда его, такого хорошего, чуть не убили, если девке пришлось за мужика вступаться?

Крох неуверенно помялся.

— Ну… там история темная. За долги, кажись. Он после той драки шхуну продал. Но поговаривают, все равно не откупился, до сих пор кому-то башляет. Кабы не самому Тилю Безногому.

— А всё! — вдруг радостно оживился Сява. — Нету больше упыря, кончили! Вся Сурья шепчется. Видали, лавки на районе закрылись? Вот эти лавчонки под Безногим копошились. Теперь сидят и ждут, кто их подберет и какую мзду затребует. Трясутся, поди, длинноухие.

Машка опустил взгляд в пустую тарелку и нейтрально поинтересовался:

— И что, быстро могут подобрать?

— Ясное дело. Пуговица первый на бесхозный куш рот раскроет. Он жадный, как крот. Небось, и хату Тилевскую уже занял.

— А тебе что же, завидно? — прищурился оборотень. — Охота в дележе поучаствовать?

— Да бес с тобой! — Сява аж руками замахал. — Кто я, а кто они! Я хлеб своим горбом зарабатываю, мне чужой крови не надо! Да пусть они друг друга хоть передушат! Всё людям полегче.

— Говоришь, вся Сурья шепчется? — оборотень задумался. — А в порту какие слухи ходят? По огородам о чем судачат?

— Так о чем там судачить, — искренне удивился Сява, — понятно всё. Теперь крутой замес начнется, бандюганы чужаков искать будут.

— Чужаков?

— Так, а кого еще? Чужая сила в город явилась, свой уклад предъявляет, и крепко. Десятерых за раз. Стало быть, власть меняется… — Сява вдруг замолчал, настороженно глянул на Машку и отвел глаза. — Так это… Я о чем говорю. Время-то идет, может, мы начнем потихоньку? Как раз к обеду всю работу и закончим.

3

Часам к двум после полудня, когда развеселая троица портовых работных, угостившись на радостях Дарековским пивом и даже за него заплатив, умотала восвояси, Саня, стоя посредине небольшой комнаты, вдруг осознал, что теперь у него есть собственный лекарский кабинет и даже лаборатория на втором этаже.

За всем этим перестраиванием стен и дверей, покупкой и привозкой столов, стульев и стеллажей, за поиском знахарских лавок с нужными травами, настойками и компонентами, лекарь успел подзабыть, как круто поменялась его жизнь. Но бывший князь Машал Рас явно не собирался давать бывшему баронету Александру Криссу хоть какую-то передышку, влезал во все дела когда надо и когда не надо, орал, ругался, злословил, в результате заработал недосып и синие круги под глазами, но обещание, данное в Росской пещере Тишану, сдержал: условия для работы и исследований у Сани теперь были. А еще пришлось отбиваться от Дарека, который все-таки сунул нос в учебники по магии и теперь при каждом удобном случае просил объяснить то или иное слово. Зато все вздохнули с облегчением, когда мелкого барсёныша Ирби пристроили в школу для детей из бедных сословий, сбагрив на Марту его воспитание. Один дракон до сего дня сохранял непрошибаемое спокойствие, но и он умудрился удивить всех странной выходкой с креслом, таким нехитрым способом напомнив, кто он на самом деле, и что до нормального восприятия вессальской действительности ему еще очень далеко.

А ведь депешу из Тайной Стражи «о злостных нарушителях и диверсантах» никто не отменял. И, наверняка, их разношерстная компания все еще в розыске. Кроме того, не было никаких сомнений, что жуткая история с призраком в брошенном лазарете не осталась незамеченной, и бывший агент Тайной Стажи Александр Крисс внутренне ёжился от предчувствия серьезных перемен. Но предложи ему сейчас кто-нибудь всё поменять, вернуться в тихую и сытую Россу, к родным, он знал – ни за какие коврижки он на это не согласится. У него есть дело, долг и… здоровое честолюбие, в конце-концов. Врач он, или так себе?!

— Можно войти, господин Крисс? — раздался у открытой двери детский голосок. Кара стояла, низко опустив голову, и нервно мяла передник.

— Входи, конечно, — удивился Саня. Обычно она смело подбегала и с удовольствием присаживалась в книксене.

— Простите меня, господин Крисс, — сказала Кара и вдруг тихо заплакала. Саня похолодел. Девочка каждый обед бегала домой, проведать мать, уже начавшую садиться в кровати и потихоньку есть самостоятельно. Неужели больной стало хуже? Не должно бы, ничего сильнодействующего он ей не давал. — Там… господин Ланарий вас зовет. Он в зале.

Кто такой Ланарий Саня вспомнил не сразу.

— А! Это тот лекарь, что к вам домой ходил? И что ему нужно?

— Он снова у мамы был, — хлюпнула носом Кара, — я не смогла его не пустить. Я сказала, что мы позвали другого лекаря, а ему платить не будем. Он забрал пустой флакончик, тот, который вы выплеснули, и спросил: все ли мама выпила. Я сказала, что всё. Тогда он потребовал, чтобы я привела его к вам. К новому лекарю, то есть.

4

Господин Ланарий встретил Саню с распростертыми объятьями и тот понял, что никогда, ни при каких обстоятельствах не пустит этого человека к себе в кабинет. А уж про лабораторию и говорить нечего. То, что этот, так называемый лекарь может узнать свои вещи, стыренные Машкой из его же медицинского магазинчика, Саня не боялся: оборотень спалил саквояж в печке, и каким-то хитрым способом надточил ручки у инструментов. Но.

Радушие просто лилось из глаз Ланария. Со стороны могло показаться, что он встретил родного брата после долгой разлуки.

— Ах, что же вы, дорогой мой, сразу не сказали, что пришли к больной, а не за покупкой какой-то кровати? — попенял он Сане. — Я бы с удовольствием проконсультировался у такого специалиста, как вы о новых методах лечения запущенной формыklibsiela pnemonae1. А! Понимаю, вы очень скромный молодой человек. Похвально, похвально. Должен отдать вам должное, вы сумели почти невозможное: тяжелобольная, наконец, поправляется. Примите мои поздравления: мало кто – а в нашем городе я таких не знаю! – сумел бы столь успешно справиться с подобной заразой.

При слове «зараза» часть посетителей «Трех Карасей» навострила уши и начала быстрее двигать ложками. Другая часть, хоть и не стала торопиться в деле поглощения пищи, нос удвоенным интересом прислушалась к громким хвалебным сентенциям «господина» Ланария. Кара убиравшая посуду со столов, обеспокоенно глянула на Саню, а он продолжал стоять и слушать, борясь с желанием схватить «господина» за грудки и выволочь на улицу.

В конце концов, заготовленные дифирамбы у Ланария закончились. Он покровительственно похлопал бывшего агента Тайной Стражи по плечу, но тот изобразил равнодушную аристократическую надменность.

— Вы правы, — Саня сложил руки за спиной, и качнулся с пяток на носки, — я очень хороший специалист не только в лекарской, но и в магической практике. И возможно, в городе действительно нет таких специалистов, как я…

Ланарий захлопал глазами. Видимо, он рассчитывал совсем на другой эффект.

— …но вот что мне интересно, лэр… э...

— Ох, простите. Забыл представиться. Лэр Эйран Ланарий. Виконт.

— Крисс, с вашего позволения. О чем это я?.. Ах, да! Мне очень любопытно, как получилось, что практикуя столько лет, вы перепутали банальную простуду, с пневмонией. И еще. Хотелось бы уточнить, так, на будущее: какую плату вы берете за услугу отправить человека на Небеса, опаивая его медленным ядом, привезенным с Северных Островов?

Стук ложек в обеденном зале прекратился.

Скорее всего, лэр виконт подобных слов в отношении себя не мог даже предположить, и возмущенно открыл было рот. Но в следующий момент до него дошло: неважно, что он сейчас ответит – ребра ему все равно пересчитают с превеликим удовольствием. И с кривым от злобы лицом «господин» понесся на выход.

А Саня ни на кого не глядя, невозмутимо развернулся, и чуть ли не чеканя шаг, покинул обеденный зал.

— Слышь, девка! — раздался бодрый голос из дальнего угла. — Это кто у вас тут такой знающий да такой смелый?

— Что?.. а… у нас… господин Крисс, — Кара прижала к груди пустой поднос и испуганно прошептала — …что теперь будет...

— Да, ничего не будет, — насмешливо фыркнули из того же угла, — Старпёр этот сегодня же из города усвистит. Ему ж теперь не только лечить, ему теперь и ходить по Сурье не дадут. А уж мы постараемся! Я правильно говорю, горожане?! Так что, не трясись, все путём. Иди-ка, плату возьми за харчи, хорошо я покушал.

Девочка метнулась к гостю, и в зале вновь зашелестел неспешный гомон.

5

Валяясь на массивном диване, Алабар читал книгу, когда Саня со сжатыми кулаками влетел в бывший хозяйский кабинет. Он стремительно направился к сейфу, где хранились его драгоценные записи.

— Иногда очень хочется превратить человека в жабу, — зло бурчал он, схватив бумаги, как спасательный круг, и удобнее усаживаясь за столом, — большую и зеленую. Жаль, что это невозможно. Пока. Но ничего-ничего, я найду способ. Нет, реально, к-козлина в пенсне!

Дракон выглянул из-за книги, но промолчал. Зачем мешать творческому процессу взбудораженного каким-то происшествием высококлассного специалиста? Вдруг этот специалист действительно найдет способ «превратить», и сразу же захочет проверить его на практике, в условиях, так сказать, приближенных к боевым. А кто у нас тут ближе всего?

Некоторое время каждый занимался своим, безусловно важным делом, но вскоре дракону надоело наблюдать за лекарем.

— Сань… а… как можно найти какую-нибудь… работу?

— Найти работу у нас не проблема. Работы у нас навалом, — не отрываясь от записей, отозвался лекарь. Он увлеченно перерисовывал что-то на небольшой лист бумаги. — У нас главное, чтобы за нее платили. Стоп. Не понял. Это ты о чем? Какая работа? Кому?

— Ну… Здесь все работают, кроме меня. Даже дети у Дарека. И сам он не очень взрослый. Даже Машал каждый день куда-то ходит. А мне чего бояться? У меня есть Ключ, никто на меня влиять не сможет. И вообще, постоянно просить мелочь у… лэра Раса как-то не хочется.

Саня снова уткнулся в записи.

— Во-первых, ты охраняешь трактир…

— М-гу… — скептически промычал Алабар.

— Во-вторых… э… Слушай, давай чуть попозже. У меня тут интересная идея наклюнулась. Хорошо? А если тебе здесь сидеть надоело, пойди погуляй, свежим воздухом подыши. Полезно.

— Погулял, уже. На три золотых.

— Ой, ладно, с кем не бывает, — великодушно отмахнулся Саня.

И дракону ничего не оставалось, как с тяжким выдохом подняться с дивана, влезть в ботинки, и выйти из комнаты. Если доктор прописал свежий воздух, значит - свежий воздух. Тем более, что недалеко от «Трех Карасей» Алабар заметил афишную тумбу. Может быть, там какая-нибудь информация о работе найдется?

6

Если сравнивать Лирийские новостные столбы с местными, то никаких отличий горожанин бы не нашел. Прямо на пожелтевшие, немилосердно подранные для разных надобностей старые газетные листы «Вессальских новостей» наклеивались свежие номера тех же «новостей», через час становившихся разрисованными мелом или углем из чисто хулиганских побуждений. Но смеющиеся рожицы, фиги, и прочие интересные части тела, совсем не мешали собираться здесь разного рода бездельникам, а так же не знающим грамоту зевакам, не упускавшим возможности послушать новости иногда читаемые вслух.

Для городской газетенки уголок нашелся лишь на самом верху, под круглой крышей афишной тумбы. Но желающих ознакомиться с местными реалиями не наблюдалось - по-видимому, сплетни в Сурье и без газеты разносились с молниеносной быстротой - и единственная польза от аршинного листа бумаги была как раз в объявлениях, которые со странным чувством нелепости происходящего принялся читать Алабар. А нелепость заключалась в том, что он – дракон! – ищет возможности применения собственным навыкам и знаниям в городе людей на крайне-западном побережье огромной Вессалии ради получения горстки монет, которые ему, в сущности, никогда не были нужны.

Как оказалось, набор его навыков и знаний до крайности ограничен. Например. Он не умеет: вручную ткать «дешевые ковры аларской работы»; не имеет лицензию на проведение исследований качества домотканых половичков; не знает, как организовать вооруженное сопровождение породистым собакам на выгуле; а также никогда не нянчил детей до трех лет. В принципе, детей после трех лет, он тоже не нянчил. Но вся драконья картина мира в этот момент переворачивалась с ног на голову, рушилась с грохотом и рвалась с треском.

— К работе присматриваешься? – вдруг раздалось где-то в районе левого плеча.

Алабар повернулся. Возле него стоял низенький старец в черном одеянии до пят, с корявым посохом в руках, и разглядывал его с доброжелательным прищуром.

— Вижу, грамоте обучен?

Седая бородка, черный платок узлом на затылке, лучистый взгляд льдисто-серых глаз на улыбающемся лице.

Алабар растерялся. На какой из вопросов отвечать, и стоит ли вообще это делать?

Старик понял его сомнение.

— Да, ты не смущайся. Времена нынче трудные. Даже дворяне без единой копейки остаются, если не маги, конечно. Но Хозяйка никогда не забывает о детях своих. Пусть ты сейчас небогато одет, но одежда у тебя все же есть. Пусть ты в чем-то нуждаешься, но добрые люди тебе помогут. Не подаяние здоровому и сильному кинут, а дадут возможность найти дело по душе.

— Я… не дворянин. И… не маг, — окончательно смутился Алабар.

— А то разве беда? Это даже лучше, еще быстрее к работе пристроишься. Вот я и помогу.

— А… вы кто?

Брови на морщинистом лице поползли вверх, но незнакомец тут же понятливо сощурился.

— Ты недавно в городе. Верно, с корабля какого-нибудь. К родным приехал?

— Нет, просто решил здесь пожить, — дракон почему-то не захотел распространяться о друзьях. — Понравится, тогда останусь насовсем. И родственников у меня… нет.

— Дай-ка угадаю. От королевской немилости бежишь? Говорят, государь наш, Калин Первый, последнее время магов не жалует, особо воздушные кланы. Ты, наверное, из ближников к таким семьям будешь? — предположил старик и снова улыбнулся. — Ну, то не мое дело. Хозяйка ведает пути каждого, и не мне интересоваться ее планами. А вот работу предложить могу.

— Какую? — спросил Алабар, искренне надеясь, что ему не предложат проводить «исследование половичков».

— А в храме помогать. Служка у меня заболел. Парень крепкий, вроде тебя, да случилась с ним мужская болезнь, — незнакомец вздохнул, и Алабар насторожился. Но тот с хитрецой продолжил. — На свадьбе, в селе, медовухи перепил. Теперь только через неделю вернется.

— Так вы из храма! Но… нельзя же служителям… пьянствовать?

Чернец изучающе разглядывал стоявшего перед ним парня, и отвечать на вопрос не спешил. Наконец он констатировал:

— Ты и вправду издалека. Неужели, из родных здесь никого? — и, получив утвердительный кивок, даже обрадовался. — Тогда считай, что сама Хозяйка о тебе заботится. Пойдем, покажу приход, и что потребуется делать.

-------------------------------------------------------

1 - klibsiela pnemonae - здесь "пневмония бактериальная"