Философские арабески

Глава Ⅲ. О вещах в себе и их познаваемости

Итак, внешний мир, т. е. независимая от «моего» сознания (и даже от «нашего» сознания, абстракцией чего является «Я» идеалистической философии) существует. Его условно можно обозначить, как вещи «в себе», т. е. «вещи» вне зависимости от субъекта.

Однако, отнюдь не в кантианском смысле. Гегель (в «Истории философии», т. е. весьма остроумно) замечает, что кантианский «критицизм» есть худший вид догматизма, ибо он утверждает и я в себе, и вещи в себе на такой манер, что оба члена противоположности абсолютно не могут встретиться друг с другом. Кантианский великий непознаваемый X, вечная загадка, Изида под непроницаемым покрывалом, металл и жупел[86] всей новой философии, по сути дела имеет тысячелетнюю историю.

Знаменит платоновский миф о пещере, в котором в образной форме излагается учение о мире «идей» и мире явлений.[87]