Игра на вылет

Глава 10. Ники

После того как Хантер сообщил, что мы можем начать работать уже в среду, понедельник и вторник пролетели со скоростью света. Это был именно тот случай, когда время будто сжимается в одну большую каплю тревожного ожидания: ты вроде бы и живёшь, и учишься, и даже что-то ешь, но в голове — только одно: среда, среда, среда.

В среду я проснулась ещё до будильника. Просто открыла глаза и уставилась в потолок. Сердце уже билось быстрее, хотя я ещё не встала с кровати. Волновалась? Ещё как. Сон был беспокойный, словно я всю ночь каталась на американских горках. Сначала не могла уснуть, ворочалась, и только когда мозг окончательно вырубился, начался бред: как я с диктофоном бегаю по полю за Хантером, а он требует борщ. Что это вообще было? Видимо, стресс уже начал принимать комические формы.

Я встала и на автомате пошла в душ. Нужно было сбросить это напряжение — хотя бы физически.

Когда я вышла из ванной, всё ещё с полотенцем на голове, Дженна сидела на своей кровати, зевая и смотрела на меня так, будто я ей привиделась.

— Ничего себе, ты так рано! — проговорила она хрипло.

Я пожала плечами и бросила взгляд на своё отражение в зеркале.

— Волнуюсь.

— Я уверена, что сегодня всё пройдёт хорошо, — сказала она, потирая глаза.

Я только скептически взглянула в её сторону. Да, конечно. Всё пройдёт хорошо. Особенно если я не забуду, как меня зовут. Или если кто-то из парней посмотрит на меня так, что у меня отключится речь.

— Даже если что-то пойдёт не по плану, уверена — ты вырулишь, — добавила она и встала с кровати. — Ладно, я в душ.

Сборы сегодня были… особенными. Не просто утро в общежитии перед лекцией, а почти как перед вечеринкой. Дженна выглядела просто на миллион. И это была не просто «собралась» — это была настоящая заявка. Новый день, новый статус: она и Кевин теперь официально вместе, и она собиралась провести с ним весь день. Лёгкие локоны, идеальный тон, аккуратный макияж и очень «случайно» подобранный аутфит — простой, но подчёркивающий фигуру. Она смотрела на себя в зеркало с такой концентрацией, будто собиралась получить «Оскар».

Я, конечно, тоже не собиралась быть серой тенью. Да, это просто интервью. Учебный проект. Но кого мы обманываем? Большую часть времени я проведу рядом с парнями, которые вызывают не просто интерес — у некоторых по ним крышу сносит. И мне тоже не всё равно. Я не из тех, кто говорит:«мне пофиг, как я выгляжу». Нет. Я хочу выглядеть достойно. Красиво. Не так, будто стараюсь их впечатлить, но и не как будто пришла за хлебом.

Поэтому на мне были любимые джинсы и топ крупной вязки с красно-сине-белыми полосами — тот самый, что чуть-чуть, совсем невинно, оголяет живот (и в целом тело тоже). Волосы уложила с пенкой — для объёма. Глаза подвела чёрным карандашом — тонко, только верхнее веко. Добавила любимые серьги, пару цепочек и, конечно, колечко в носу. Всё. Боевая готовность.

Когда мы с Дженной закончили сборы, осмотрели друг друга, кивнули с одобрением — и направились в университет.

На кампусе уже бурлила жизнь. Кто-то тянулся в аудитории, кто-то ел на ходу, кто-то дописывал конспекты на лавках. Когда мы зашли в аудиторию, ко мне подошла Ава.

Она выглядела бледнее обычного: глаза уставшие, но губы накрашены, волосы уложены. О да, она тоже старалась.

— Честное слово, я не знаю, как переживу эти три пары, потому что уже сейчас волнуюсь… А что будет, когда мы туда пойдём? — выпалила она почти с паникой.

— Успокойся, — сказала я, стараясь придать голосу уверенность, которой у самой не было. — Это наш проект. А они, в конце концов, такие же студенты, как и мы.

Ава посмотрела на меня глазами из серии «спаси меня». Я чуть понизила голос и добавила:

— Правда… немного известнее. И, ну… симпатичные. Очень.

Она подошла ближе, прислонилась ко мне и положила голову на плечо.

— Я ночь не спала…

Я сдержалась, чтобы не сказать, что по её виду это заметно. Ава обычно выглядела энергичнее, но сегодня... бледная, губы поджаты. Хотя макияж был — явно потратила немало времени на сборы. Ну что ж, не я одна поддалась ажиотажу.

— У тебя есть три пары, чтобы немного вздремнуть и прийти в себя, — подбодрила я её, и мы направились к своим местам.

После трёх пар я, Ава и Мэйсон направились к стадиону. Он, к слову, выглядел счастливее нас обеих — вообще создавалось впечатление, что это ему предстоит давать интервью, а не наоборот.

— Так, начнём с Хантера, — говорила я, стараясь не показывать волнения. — Он задаст тон, и мы сможем расслабиться, почувствовать атмосферу.

— Говори за себя, я уже настроен, — заявил Мэйсон.

— Мэйсон, просто заткнись, — мрачно бросила Ава.

— Диктофоны проверили? — спросила я, отгоняя мысли, словно смахивая их с плеча.

— А то. Мой ещё с вечера лежит наготове, как боевой меч, — с пафосом произнёс Мэйсон.

Его чересчур весёлый тон... я была близка к тому, чтобы повторить ранее сказанную фразу Авы.

— Как и договаривались: сначала короткое интервью — на поле, прямо в их среде. Поймём, как они себя ведут, насколько разговорчивые. Потом уже — длинные записи. Кто снимает, кто спрашивает? — напомнила я. Вопросы составляли все втроём.

— Я! — выпалил Мэйсон. — Я хочу брать интервью!

— Абсолютно нет, — отрезала Ава.

— Что?! Почему? — возмутился он.

— Дебилушка ты наш, — протянула она почти с материнским сочувствием. — Во-первых, это Ники уговорила Хантера на интервью. И уговорила его так, — тут она специально сделала интонацию такой, будто я соблазняла его в стиле взрослого кино, — что он ещё и с другими ребятами пообщаться согласился.

Я тут же метнула в неё взгляд.

— Во-вторых, — не унималась Ава, — она — девушка. А они — футболисты. Тут всё просто: Ники им задаёт вопросы, и они такие: «ага, давай интервью хоть каждый день». А ты, Мэйсон… ну, прости, но ты не в их вкусе.

Пока он переваривал информацию, Ава продолжила:

— А в-третьих, ты сегодня чересчур на взводе. Голос скачет, руки дрожат. На видео это будет выглядеть так, будто ты им признаться в любви собрался, а не вопросы задавать.

Шах и мат. Даже я кивнула — тут не поспоришь.

Когда мы подошли к стадиону, ребята уже играли. Что я могу сказать? Зрелище впечатляло. Конечно, я видела это и раньше: иногда наша физкультура проходит одновременно с их тренировками, поэтому, наматывая круги с Дженной, мы украдкой бросали взгляды и комментировали. Только сейчас можно было смотреть прямо и не чувствовать себя сталкером. Более того — мы были здесь официально.

На скамейках, как обычно, сидела целая армия фанаток. Одни нарочито листали книги, будто это самое удобное место на кампусе для учёбы. Серьёзно? Привлечь внимание образом «интеллектуалки» на фоне хищных взглядов — неплохая попытка. Кто-то вообще не заморачивался, открыто следя за «своим» парнем с выражением готовности вцепиться в глотку любой, кто подойдёт слишком близко.

— Даже на тренировке они монстры, — пробормотал Мэйсон — и в этот раз я с ним согласилась.

Мяч вылетел из рук разыгрывающего и, как по ниточке, ушёл по дуге в сторону. Хантер, будто только этого и ждал, рванул с места, поймал снаряд и резко сменил направление. Быстро, чётко, без замедлений — словно сам воздух подталкивал его вперёд. Он бежал, как по накатанной дорожке: привычно, с запасом силы, но без показной бравады. Два защитника попытались перекрыть путь — он ушёл в сторону, затем снова в центр, оставляя их позади. Пара выкриков с боков, но Хантер не отвлекался. Передал пас, не сбавляя скорости — точный, будто рукой положил.

— Хантер, смена! — раздался голос Андерсона.

Тот замедлился и отошёл к бровке, уступая позицию. На поле вбежал Итан. Он не рвался вперёд — наоборот, каждое движение будто вымерено линейкой: шаг влево, разворот корпуса, приём, передача. Ни одного лишнего жеста.

— Шестая схема. Джейкоб, готов? — окликнул Андерсон.

Джейкоб уже стоял на месте: корпус чуть наклонён, взгляд приклеен к мячу. Он не подпрыгивал, не ёрзал, не смотрел по сторонам — только вперёд. Казалось, всё поле сузилось до узкой линии: в его голове не существовало ни трибун, ни студентов на скамейках.

Сигнал, движение — и он срезал угол, принял пас и, не раздумывая, резко развернулся. Один из игроков не успел перестроиться — всего секунда замешательства, а Джейкоб уже ускользнул. Он не пытался выглядеть эффектно — это получалось само. То, как он корпусом закрывал мяч и ни на миг не тормозил, было не показным шоу, а естественной механикой. Пас — Хантеру, снова на позиции.

— Возврат! — коротко бросил Андерсон.

Итан сделал шаг назад, прикрывая фланг. Джейкоб вырвался вперёд — теперь с противоположной стороны. Парни переглянулись, и всё сработало без слов: передача, откат, обход — снова Джейкоб, снова пас.

Андерсон тем временем сместился ближе к центру, отслеживая, кто куда двигается, где провалы, где падает темп.

— Фланг подтяни. Итан, держи. Джейкоб — свободен, пошёл!

Движение стартовало вновь. Хантер ушёл чуть вглубь, снова выскочил на приём, почти в прыжке поймал пас от Джейкоба и сделал ещё пару шагов, пока его не сбили. Он упал на спину и, лёжа, поднял руку с мячом — мол, засчитано.

Парни рассмеялись, кто-то хлопнул его по плечу. Мяч снова в игре.

Мы стояли молча: никто из нас не снимал и не говорил. Казалось, мы наблюдаем не тренировку, а полуофициальное выступление — просто без зрителей.

Хочешь — записывай. Хочешь — запоминай. Но равнодушной здесь не останешься.