Игра на вылет

Глава 40. Джейкоб

Те же ощущения. Абсолютно такие же, как в тот раз. Всё внутри требовало продолжения, хотелось ещё и ещё — чтобы это просто не заканчивалось.

Я наклонил голову и углубил поцелуй. Одной рукой обхватил её шею, вторую положил на талию и шагнул ближе. Мне хотелось, чтобы я мог прикасаться к ней повсюду. Наши языки сплелись, и, как и тогда, Ники нисколько не уступала. Она отвечала с такой же отдачей, с тем же вызовом, как в те моменты, когда с напором задавала мне вопросы.

Я чувствовал, как всё сильнее возбуждаюсь, и в какой-то момент заставил себя притормозить. Всё-таки я дал слово Джейдену, что не буду устраивать секс-марафон в его машине. Да, мы стояли на пустой парковке, и было соблазнительно посадить Ники прямо на капот. А ещё лучше — закрыться с ней у меня в комнате и пропасть там на все выходные. Но у меня на вечер были другие планы.

Я отстранился, но не полностью. Не удержавшись, прикусил её нижнюю губу. Открыв глаза, поймал её взгляд — прямой, глубокий, цепляющий.

— Меня сегодня можно поздравлять только так, — прошептал я. Голос слегка осип от желания, от момента, от всего сразу. Говорить громче просто не получалось. — И я совсем не буду против, если ты ещё не раз напомнишь мне о моей победе.

— А ты не боишься, что твоё эго вырастет до размеров нашего поля, если я каждый раз буду напоминать, кто тут лучший нападающий? — произнесла она так же тихо, не отводя взгляда.

Разговор, по сути, был ни о чём. Мы оба это понимали. Мы просто проверяли друг друга, пробовали на вкус то, к чему тянуло. И почему-то я был уверен — несмотря на её осторожность, несмотря на страх, в ней сейчас сильнее звучало другое: любопытство. Это основная черта Ники. А ещё эта лёгкая безбашенность — всё это толкало её ко мне.

Я смотрел на её лицо, потом перевёл взгляд на губы. Удержаться не мог.

— Плохо расслышал твоё поздравление, — произнёс я и, не дожидаясь ответа, снова её поцеловал.

Чёрт, я мог бы так простоять целую ночь, клянусь. Только бы держать Ники вот так, прижимать к себе, чувствовать дыхание. Сколько времени мы стояли, не знаю. Мы будто слились в этой точке. Оторваться было невозможно. Пока Ники не изменила положение рук — убрала их из моих волос, положила на плечи, и, слегка отстранившись, сказала:

— Так, куда мы едем? Или ты позвал меня на парковку только ради этого?

Я провёл ладонью по её щеке, большим пальцем аккуратно коснулся губ, которые были чуть припухшими после поцелуя. Она едва заметно улыбнулась.

— Навёрстываю упущенное, — тихо произнёс я.

На это Ники положила свою ладонь поверх моей и спокойно ответила:

— У нас с тобой будет достаточно времени.

Я приподнял бровь, перевёл взгляд с её губ на глаза.

— Значит, ты согласна на отношения?

— Всё зависит от того, увижу ли я сегодня что-то, кроме парковки, — с улыбкой ответила она и сделала шаг назад.

Я усмехнулся. Настоящая язва. И, чёрт возьми, я получаю кайф от её реплик.

— А что не так с этим местом? По-моему, вполне романтично. Ты так не считаешь?

— Ожидала от тебя чего-то более изобретательного, — пробормотала она, и я не смог сдержаться и рассмеялся.

— Я-то думал, ты не из тех девушек, кого интересует внешний антураж.

В ответ она стукнула меня в плечо, играючи, и сказала:

— Определённо нет. Но я бы не отказалась где-нибудь перекусить.

— Ты голодна? — спросил я, коря себя за то, что не подумал об этом заранее. Придётся сейчас на ходу перестраивать маршрут.

— Пока нет, — она покачала головой. — Но, думаю, скоро не откажусь заморить червячка.

— Что? — не понял я.

Это уже второй раз, когда я слышал от неё довольно странную фразу. И, чёрт, как бы я ни старался, в прошлый раз так и не смог найти хоть какое-то объяснение этому в американском сленге. Ни в одном словаре ничего подобного не значилось.

Может, у неё и правда какие-то проблемы с переводом?

Ники рассмеялась, заметив моё выражение, и сквозь смех проговорила:

— Видел бы ты сейчас своё лицо, Джейкоб. Боже, на нём было написано чистейшее сожаление.

Я так и не понял, что именно в этот момент выдало меня, пока она не вытерла уголки глаз и не продолжила уже более спокойно:

— Можешь выдыхать, я не слабоумная. И с переводом у меня всё в порядке. Так говорят у меня на родине, когда не против чего-нибудь перекусить.

Я покачал головой:

— Между прочим, ту прошлую фразу я реально гуглил.

Ники снова рассмеялась:

— Я так и думала.

Я взял её за руку и повёл к машине Андерсона. Открыв перед ней дверь, сказал:

— Расскажешь по пути, к каким ещё странным выражениям мне надо морально готовиться?

— О-у, Джейкоб, их тысяча, — с улыбкой ответила она, садясь в машину.

Я обошёл капот, сел за руль, вставил ключ в зажигание и завёл двигатель.

— Так куда мы всё-таки едем? — спросила она, бросив на меня заинтересованный взгляд.

Я мельком взглянул, убедившись, что она пристегнулась, и только после этого ответил:

— Ещё минут сорок, и ты всё увидишь.

— Ого, нам столько ехать?

— Как раз будет время получше узнать друг друга, — сказал я, повернувшись к ней с полуулыбкой.

— Ну что ж, начнём с музыки! — поддержала она.

Примерно через час мы уже парковались. Дорога заняла немного больше времени, чем я рассчитывал — приходилось несколько раз снижать скорость из-за того, что смех мешал нормально держать руль.

Мы обсуждали вкусы, спорили, аргументировали, доказывая, почему одна группа круче другой. Ники оказалась удивительно подкованной в нашей рок-музыке 90-х и начала 2000-х. Я включил ей пару треков инди-групп, которые слушаю время от времени, а она в ответ — музыку своих соотечественников. Честно? Был удивлён. Это звучало совсем не так, как я привык, но определённо в этом было что-то. Неожиданно приятное. После первой песни я начал улавливать ритм, и всё уже не казалось чуждым, наоборот — стало интересным.

Позже мы переключились на языки. Начали делиться странными словами и выражениями, которые есть в наших культурах. Мой родной — английский, но, благодаря маминой семье, я с детства знал испанский. Правда, бегло говорить не могу — акцент жуткий, и всё же объясниться вполне способен. И вот в этой части разговора было особенно приятно наблюдать, как Ники с усердием пыталась повторить испанские слова. У неё получалось забавно, с акцентом. Хотя... когда я сам пытался вслух повторить русские фразы, звучало, наверное, не лучше.

— Ничего себе! — воскликнула Ники с восторгом, едва мы вышли из машины. Она обвела взглядом впереди раскинувшийся парк, потом перевела глаза на меня. — Я давно хотела сюда попасть. Мы с ребятами всё собирались, но так и не получилось выбраться.

— Почему-то я был уверен, что тебе это место понравится, — ответил я, подходя ближе и беря её за руку. Потянул к себе и, не дожидаясь реакции, снова поцеловал. Я не мог сдержаться — и не мог поверить, что это действительно происходит. Вот она, наконец, в моих объятиях. Та, кого я так сильно хотел, кого искал и одновременно пытался забыть. Ники ответила с тем же напором, и мы снова, в который раз, растворились друг в друге, как будто улетели в свою собственную нирвану.

— А теперь пошли, — сказал я, заметив, как она моргнула и слегка покачала головой, словно стараясь вернуться в себя.

Мы направились ко входу в парк аттракционов, построенный всего три года назад за городом. Поскольку он был новым, здесь собрались самые современные и экстремальные горки. Мы с парнями приходили сюда на первом курсе. Помню, как Бруклин визжал, как девчонка, Андерсона укачало до зеленого цвета лица, а вот я с Хантером и Итаном тогда отрывались по полной — гоняли на самых страшных аттракционах до исступления.

Когда я размышлял о том, где провести наше первое свидание, это место сразу пришло в голову. Я знал, куда Хантер водил Ники, и когда слушал его рассказы о боулинге, понял, что ей по вкусу активные развлечения. Единственное, за что я могу искренне поблагодарить Хантера, так это за то, что он не догадался привезти её сюда. А у меня был шанс. Шанс, чтобы оставить у неё другие, яркие впечатления.

— Ты уже был здесь? Господи, посмотри, сколько горок! Джейкоб, как высоко! Чёрт, у меня уже от одного вида захватывает дух!

Я смотрел, как загорелись её глаза. Она осматривалась с восторгом, при этом всё ещё держала меня за руку.

— Был, да. С парнями. А начнём мы, пожалуй, вот с этой...

Я повёл её к первому аттракциону.

Следующие четыре часа пролетели мгновенно. Близилось десять вечера, когда мы, измученные, но безумно довольные, вышли из последней очереди и направились к вагончику со сладостями. Мы успели прокатиться на самых головокружительных горках — и Ники орала так, что я думал, оглохну.

— Боюсь, что сегодня просто не смогу уснуть, — проговорила она,. — Даже сейчас, закрываю глаза и вижу, как мы с тобой висим вниз головой на высоте двадцатиэтажного дома!

— А мне, похоже, в понедельник придётся идти к врачу. Кажется, я всё-таки оглох, — усмехнулся я, и тут же получил лёгкий толчок в плечо.

— Эй! Тебе не говорили, что опасно нарываться на того, кто сильнее и выше тебя?

— Постоянно это говорил мой дедушка. А потом добавлял, что моя дурная голова всё равно найдёт приключения на свою задницу.

— Я бы с удовольствием пожал ему руку. Он чертовски точно тебя описал, — сказал я, в ответ получив уже более ощутимый удар. — Эй!

Развернувшись к ней, я в отместку оторвал приличный кусок от её сахарной ваты. Теперь настала её очередь возмущаться.

Продолжая дурачиться, мы направились к машине и поехали в гриль-бар. Когда нам принесли огромную тарелку с мясом, овощами и картошкой фри, Ники, уставившись на блюдо, спросила:

— А разве не вредно наедаться всем этим жиром и холестерином так поздно?

— Успокойся, все калории ты уже оставила на тех мёртвых петлях.

— Я беспокоюсь о фигуре, — произнесла она, не отрывая взгляда от тарелки.

Я взглянул на её грудь, едва заметную из-за стола, и, не сдержавшись, ответил:

— Поверь, с фигурой у тебя всё более чем в порядке.

Она подняла на меня взгляд, и наши глаза встретились. Мне даже не нужно было касаться её, чтобы почувствовать, как становится тесно в джинсах. Чтобы сбить поток слишком ярких мыслей, я произнёс:

— Так что не заморачивайся — ешь всё, что видишь.

Когда мы доедали ужин — ту самую порцию, которая в меню шла как на троих, — я вдруг поймал себя на мысли: даже если бы тогда, в самом начале, я не увлёкся Ники, то сейчас точно бы пропал. Никогда бы не подумал, что в такой миниатюрной девушке, с её хрупкой, стройной фигурой и не самым высоким ростом, может скрываться столь мощный аппетит. С ума можно было сойти — она поедала крылышки, не уступая мне в скорости.

— Не смотри на меня так, — сказала она жалобным тоном, делая внушительный глоток пива. Она просто офигенна, честное слово. — Я была голодна. Последний раз ела ещё до игры.

— А как я смотрю? — удивился я.

— Так, будто ты не можешь поверить в то, что перед тобой происходит. Серьёзно, Джейкоб, девушки тоже едят. Представляешь? — она скрестила руки на груди, упрямо глядя на меня.

— Я же ничего не сказал.

— Но ты посмотрел!

— А ты неправильно интерпретировала мой взгляд, — попытался оправдаться я.

— И о чём же ты думал, глядя на меня, мистер Паркер? — её голос стал скептически насмешливым.

— О том, что мне теперь не нужны парни. Потому что при просмотре матчей у меня будет свой собственный партнёр по поеданию жареных наггетсов.

Ники рассмеялась и, скомкав салфетку, запустила ею мне в грудь.

— Вот и отлично, — засмеялся я. — Напарник найден. Официально.

— Я, между прочим, не против составить тебе компанию в поедании чего-нибудь мясного, жирного и солёного. Так что да, можешь рассчитывать.

— Опасная ты девушка, Ники, — покачал я головой, хмыкнув.

— Только что это понял? — спросила она, улыбаясь.

Ужин мы закончили в начале двенадцатого ночи, заехав по пути в «Мак», где закупились мороженым. Сидели на парковке за городом. Она располагалась на небольшом возвышении, поэтому отсюда открывался вид на часть города, утопающего во тьме. Лишь изредка где-то мерцали огни. Мы смеялись, шутили, а потом я всё-таки не смог удержаться.

Ники устроилась у меня на коленях, и я отодвинул кресло, чтобы нам было удобнее. К счастью, машина Андерсона — с учетом его внушительных габаритов — отличалась просторным салоном, в ней не было этой клаустрофобной тесноты, которую сейчас так любят в новых моделях.

Мы оба понимали, что балансируем на грани. Наши касания, движения и поцелуи становились всё более откровенными. Мои ладони скользили по её коже, описывая мягкие круги. Я медленно подвёл пальцы к краю её топа. Почувствовал, как она затаила дыхание. Осторожно, не торопясь, я просунул руку под ткань, и двинулся вверх, к её груди.

Ники горела. А я... Я вообще не понимал, как до сих пор сохраняю контроль. Но мы оба упорно держались, как будто это было молчаливым пари — кто первый сдастся.

Её пальцы перебирали мои волосы, ласково и одновременно возбуждающе. Затем она провела кончиком языка по моей нижней губе, словно в ответ на мои прикосновения. И в ту же секунду я понял — ещё немного, и чека будет выдернута.

— Нам пора возвращаться, — тихо сказала она.

— Можем заехать на вечеринку, если хочешь, — предложил я, не убирая руки, которая всё ещё оставалась под её топом, поглаживая тёплую кожу. — Она сейчас в самом разгаре.

— У меня и так сегодня впечатлений с лихвой. Не хочу перегружать этот день.

Я кивнул, понимая её. Сам не хотел видеть сейчас никого, но просто не хотел с ней прощаться. Сдерживаться становилось всё труднее, но при этом — я хотел, чтобы этот вечер не заканчивался. Возможно, именно сейчас я понял Итана. Вот почему он проводил каждую свободную минуту с Лилиан.

Когда мы подъехали к общежитию, я проводил её до входа. Она поднялась на пару ступеней, чтобы быть со мной на одном уровне, и сказала:

— Ты меня удивил. Это был действительно классный день.

Затем она приблизилась, легко коснулась моих губ поцелуем и добавила:

— Поздравляю с победой, Джейкоб.

Не успел я что-то ответить, как она уже развернулась, быстро поднялась по лестнице и скрылась за дверью. Я ещё пару секунд смотрел ей вслед, затем медленно повернулся и пошёл к своему корпусу. Провёл рукой по волосам, не сдерживая улыбки.

Эта победа станет моей любимой. Потому что у неё вкус Ники.