Игра на вылет

Глава 7. Ники

Я направилась в сторону ребят и совру, если скажу, что мои поджилки не тряслись. Совсем немного, но было неспокойно. Это был тот случай, когда дыхание становится чуть менее ровным, а шаг — чуть более уверенным, чем на самом деле. Я лишь порадовалась про себя, что хорошо, что не надела платье — выглядело бы это больше как подкат, чем как: «я здесь на вечеринке, и раз уж ты здесь тоже, хочу с тобой обсудить возможность интервью».

Когда я подошла ближе, абсолютно никто не обратил на меня внимания. Ну, оно и понятно — они заняты своим общением, они привыкли, что возле них кто-то ошивается. Ничего удивительного.

Я набрала побольше воздуха, чтобы перекричать музыку, и громко, чётко произнесла:

— Салют, всем!

Так... Я говорила, что волнуюсь немного? Отмена. Когда на меня начали по очереди оборачиваться, я поняла, что вот сейчас я волнуюсь. По-настоящему. Сначала — взгляд Андерсона. Конечно, он бьёт наповал. Прямой, сосредоточенный. Затем — девушка рядом с ним и вторая, та самая, которая оказывается ассистенткой профессора. Их взгляды были скорее настороженными и оценивающими.

Я почувствовала, как кто-то ещё обернулся — это был Джейкоб. Я быстро бросила в его сторону взгляд и заметила, как его до невозможности голубые глаза направлены на меня прямо, с интересом, почти в упор. Так, Вероника. Дыши.

Вблизи они все кажутся… огромными. И красивее, что ли. Вся их внешность, харизма, мускулы, уверенность — вблизи это ощущается совсем иначе, чем когда ты смотришь издалека.

Лилиан и Итан смотрели с неким любопытством. А вот Хантер… Сначала он выглядел немного удивлённым, потом на его лице начало проступать нечто вроде узнавания. Я поняла, что не стоит заставлять его рыться в памяти — пора напомнить о его разговоре с Томом.

— Хантер, я, собственно, к тебе! Том должен был предупредить...

Хантер тут же улыбнулся шире, пробежался по мне взглядом — быстро, но достаточно, чтобы я поняла: интерес зафиксирован. И в этот момент в его глазах явно что-то зажглось.

Так. По-моему, короткий топ не стоило надевать. Как и использовать красную помаду. Но теперь уже поздно.

— Точно! — отозвался он. — Он говорил, а я всё тебя жду и жду.

Ага. Конечно. Он меня не ждал. Но обаяние и флирт уже включены на максимум.

Я усмехнулась и, немного разведя руки, ответила:

— Прости, что заставила тебя так долго ждать... если это, конечно, правда? — добавила я с ухмылкой, слегка подколов его.

Я тут же почувствовала, как любопытство всей компании вокруг выросло в геометрической прогрессии. Джейкоб, Джейден и Итан переглянулись и уже с нескрываемым удивлением перевели взгляды с Хантера на меня. Вопросы повисли в воздухе, хоть никто их и не озвучил вслух.

Хантер на мою реплику только ещё шире улыбнулся, и весь его вид кричал о том, что интерес у него только усилился. Он откинулся чуть назад, как будто давая себе время смаковать ситуацию, и, глядя на меня прямо, сказал:

— Я наслышан о тебе, русская девушка. Мой брат от тебя без ума, и я теперь понимаю его.

Ага. Кажется, Хизер была права — привлечь внимание Хантера оказалось действительно несложно. Вопрос в другом: что с этим вниманием потом делать? Я почувствовала, как внутри что-то качнулось, но тут же заставила себя расслабиться. Такие подкатные реплики меня не цепляют — слышала не раз и не два. Ни дома, ни здесь я никогда не была затворницей. Да, в России флирт был чаще завуалированным, через взгляд, полунамеки, но в Америке — всё прямолинейно: подошёл, сказал, показал интерес. Здесь этим не удивишь.

Я умела поддерживать такие диалоги. Более того — знала, как повернуть их в нужную сторону. Но всё же не могла не отметить, как после слов Хантера о «русской девушке» взгляды остальных парней стали более… изучающими. Словно этот ярлык открыл новую вкладку в их голове: интерес, экзотика, возможно — стереотипы.

— Я непременно в понедельник передам это Тому, — с лёгкой улыбкой ответила я. — Хотя, боюсь, его… отношение ко мне теперь уже не является секретом. Но думаю, он говорил обо мне в рабочем ключе. Что, честно говоря, мне даже льстит.

Я старалась сохранять лёгкость в голосе, но в голове уже вовсю шёл внутренний мозговой штурм. Цель ведь была простая: пообщаться с Хантером. И я это сделала. Не задумываясь подошла. Но вот теперь передо мной стояла почти вся основная команда — те самые, кто мог бы стать частью идеального материала, дать живые комментарии, эмоции, сделать интервью бомбическим.

И я замерла в выборе. Представиться сразу всем? В любом случае, если я начну крутиться возле стадиона, они быстро поймут, кто я. Или всё-таки забрать Хантера, поговорить с ним отдельно, как планировала с самого начала? Я мельком взглянула на него, оценивая, какой из вариантов предпочтительнее, и в этот момент он перехватил мой взгляд.

Я уже открыла рот, чтобы начать фразу и представиться, и перевела взгляд на Лилиан. Смотреть в сторону Паркера, Андерсона или Итана всё ещё было... некомфортно. Их взгляды будто давили. И особенно острыми становились глаза их спутниц — каждое моё слово с Хантером будто резало по их самолюбию. Женская конкуренция, тонкая, но ощутимая. Если ты легко ведёшь себя уверенно, без попыток кокетничать, но с внутренним достоинством — ты становишься угрозой для тех, у кого всё строится на внешности и пассивной привлекательности. А вот Лилиан смотрела без враждебности.

Я всё же решила представиться:

— Кстати, меня...

И не успела закончить. Хантер сделал шаг вперёд, уверенно вышел ко мне навстречу, словно закрывая от всех остальных, и, не теряя лёгкости, обратился к своей компании:

— Что ж, ребята, мы отойдём.

Я даже не успела как-то отреагировать, потому что в следующее мгновение он уже стоял рядом, мягко обнял меня за плечи и, склонившись чуть ближе, произнёс:

— Ну что ж, пошли делать важные дела, о которых говорил Том.

И тут же, аккуратно развернул меня, задав направление. Я даже не сопротивлялась — не успела. Всё произошло так быстро, что я только хлопнула глазами, слегка ошеломлённая, и машинально сказала в сторону оставшихся:

— Хорошего вечера.

Я подняла голову и посмотрела на него. Он был высоким — что я знала и раньше, — но рядом ощущение масштаба стало особенно ощутимым. Уверенный, спокойный, в хорошем настроении. Настоящий локомотив, ведущий меня через плотную толпу студентов к выходу.

Пока мы шли, он с лёгкой улыбкой поднимал руку, здороваясь с теми, кто кричал ему вслед. Студенты улыбались, махали, окликали его по имени. Вокруг гудело, музыка всё ещё была на максимуме, кто-то танцевал на диване, кто-то громко спорил — но я ощущала только одно: взгляды у меня за спиной. Точно. Я знала, что они нас провожают глазами.

Мы вышли из дома и направились к задней части участка. Свежий воздух ударил в лицо, и я моментально почувствовала, насколько в доме было душно. Видимо, музыка, танцы, потоки людей — всё это создавало ту самую атмосферу, где ты не замечаешь перегрева до тех пор, пока не покинешь помещение. Здесь, на улице, казалось, что можно снова дышать полной грудью.

Я подняла голову, точнее, задрала её, насколько позволяли мои 167 сантиметров. Против, как мне показалось, как минимум 180 — Хантер казался исполином. Вот честно, с этой разницей в росте я чувствовала себя так, будто общаюсь не с парнем, а с одной из колонн университета.

— Хочу отметить, — сказала я, глядя на него снизу вверх, — что дело, о котором говорил Том, если он рассказал тебе, не предполагает, чтобы мы оставались настолько наедине.

Хантер взглянул на меня, уголки его губ дёрнулись в лёгкой усмешке.

— За домом есть лежаки. Можем спокойно посидеть и пообщаться. А здесь бы нам не дали — кто-то бы обязательно отвлекал.

— Что ж, хммм… — протянула я, приподняв руки, будто заранее создавая границу, — Хантер, не раз тебя ловили на этих лежаках с девушками, поэтому сразу тебе говорю…

Я чуть сильнее подняла ладони вверх, словно подчёркивая важность последующих слов:

— Мы с тобой будем только разговаривать.

И вдруг он резко остановился. Рукой, которая до этого мягко лежала на моём плече, он развернул меня к себе. Его взгляд стал серьёзнее. Он чуть наклонился, вглядываясь в моё лицо, и сказал с оттенком удивления:

— Ты меня сейчас расстраиваешь, знаешь ли…

Потом, чуть грустно вздохнув, добавил:

— На самом деле у меня не было таких мыслей. Но ты уж как-то резко всё обрубаешь. Тебе так не кажется?

Произнесено это было не наигранно, а почти искренне. И его глаза... Вот они умели. Умели смотреть и проникать. И да — подействовало. Я словила себя на мысли, что где-то, в глубине, мелькнуло желание узнать: а как целуется Хантер Уильямс?

Нет, ну чисто технически. Ради эксперимента. И исключительно в целях обмена информацией. Вдруг Хизер спросит — ну надо же будет ответить! Но я тут же поймала себя за этот хвост мысли. Да ну! Он ведь сейчас играет. Пробует одну из своих уловок. Театр одного актёра, где единственный зритель — я. И по сценарию я должна хлопать ресницами, смущённо смеяться и выдать нечто вроде: «ну, я не знаю... может быть?..»

Вместо этого я сделала шаг назад:

— Все вопросы к Тому, — произнесла я. — Он мне строго-настрого запретил вступать с тобой в какой-либо контакт... кроме разговорного!

Хантер прищурился, как будто переваривая мои слова, а затем на его лице появилась хитрая улыбка:

— А мы ему не скажем.

И после этих слов я не смогла сдержаться. Смех вырвался моментально, как только я представила эту картину. Я даже вытерла глаз — там уже навернулась слеза от смеха. Этот абсурд, с какой серьёзностью он это произнёс, с каким видом предложил нарушить воображаемое правило… Это было смешно до невозможности.

Хантер, видимо довольный своей реакцией, продолжал смотреть на меня с той же полуулыбкой.

— Я думаю, — сказала я, переводя дыхание, — что Тома не так-то легко провести. Особенно когда с ним Хизер.

Он хлопнул себя по лбу, будто только что вспомнил что-то очень важное, и с восклицанием выдал:

— Чёрт, Хизер! Дааа, согласен. Только благодаря её статьям я могу вспоминать, что было пару месяцев назад. Она всё знает! И порой мне кажется, что я читаю чёртов дневник.

Я усмехнулась. Ну да, с его бурной личной жизнью — и не только — материалы Хизер, наверное, действительно служили ему архивом. Чтобы вспомнить, с кем он встречался три месяца назад, достаточно было пролистать пару выпусков студенческой газеты.

Он пожал плечами и, не теряя лёгкости, произнёс:

— Ладно, пошли.

И мы направились дальше — в сторону заднего двора.

За домом действительно стояло много лежаков. Некоторые были заняты — кто-то сидел, раскуривая что-то подозрительно ароматное и, судя по виду, ловил персональный кайф, кто-то обнимался в углу, явно забыв обо всём на свете, а кто-то просто болтал, смеясь над чем-то своим.

Мы направились в дальний угол, где оставались свободные лежаки. Я бросила взгляд на один из них, и у меня в голове невольно промелькнула мысль: выдержит ли он Хантера? Скепсис в глазах у меня явно читался.

Хантер, будто поймав мой взгляд и мысли, подмигнул и с ухмылкой сказал:

— Всё ок, они выдерживают и не такое.

Ох, я уже даже не сомневаюсь, что он имеет в виду под «и не такое». Без комментариев. Он закинул руки за голову, удобно развалился, раскинул ноги, посмотрел на небо и, не убирая полуулыбки, произнёс:

— Ну давай, рассказывай. Том сказал, что тебе нужна моя помощь. Надеюсь, мне не нужно будет бить кому-то лицо?

Он повернулся ко мне и добавил с тем самым чуть наглым обаянием:

— За тебя, красотка, я готов навалять.

Я усмехнулась, не меняя расслабленной позы, вытянулась на лежаке и спокойно ответила:

— Спокойно. Дело без махрухи.

Он рассмеялся. Я продолжила, не теряя уверенного темпа:

— Но Том был прав, когда сказал, что ты можешь помочь. Как ты, наверное, уже догадался, я учусь на факультете журналистики. И в этом семестре у нас проект. И мне выпала тема…

Я посмотрела на него, чтобы убедиться, что он слушает. Он слушал, глядя на меня с вниманием и, кажется, уже предвкушая, к чему всё это ведёт.

— …про американский футбол.

— О-о, крутая тема, — произнёс он, хитро приподняв бровь, уже понимая, к чему я клоню.

— Да, тема интересная. И нашей команде нужен материал. И — те, кто готовы будут дать интервью.

Я наблюдала за его реакцией. Он не перебивал, но уголок губ всё ещё держался в полуулыбке. Я продолжила:

— В идеале мы хотим снять материал о вашей подготовке, тренировках. Взять интервью. Подкасты. Не просто разговоры, а настоящие живые истории — от вас.

Хантер кивнул, и улыбка стала шире:

— Я согласен дать тебе интервью.

И это было сказано таким сексуальным тоном, не скрывающим подтекста.

— Кстати, как тебя зовут?

Я мысленно сделала «рука-лицо». Ну ей-богу. Хантер. Ты недвусмысленно намекаешь на секс — и только потом интересуешься именем? Я покачала головой и, с лёгким сарказмом в голосе, произнесла:

— Вообще-то, сперва желательно узнавать имя девушки. После чего предлагать ей... ну, такие вещи?

Он только усмехнулся, будто ему даже понравился этот укол, и с полным спокойствием произнёс:

— Учту… Ники.

Ага, ну вы посмотрите. Хитрец. Я не смогла не улыбнуться, качнула головой и, прищурившись, сказала:

— Тогда зачем ты спрашивал, раз уже знал?

— Ну, я почему-то уверен, что это сокращённое имя. А мне интересно, как зовут красивую русскую девушку по-настоящему.

Что ж, надо отдать должное: он умеет обращаться с женским полом. Теперь понятно, почему у него столько поклонниц.

— Вероника, — сказала я.

Как только прозвучало моё имя, его глаза засияли. Он тут же попытался повторить:

— Ве...ро...ника...

Как и у всех американцев, получилось с диким акцентом, особенно на первом слоге, но я уже привыкла. Почти мило.

— Только моя просьба не ограничивается интервью с тобой. Нам нужен кто-то, кто будет... проводником. Кто сможет помочь наладить контакт с остальными. Парнями из команды.

Хантер слегка поморщился:

— Вот, чувствовал, что не быть мне единственной звездой.

— В награду, — тут же подхватила я, — мы вставим в проект больше времени с тобой, чем с кем-либо.

Он снова усмехнулся, глядя куда-то в небо:

— Не обещаю, что все согласятся. Особенно наши основные. — Он скосил глаза на меня. — Ведь интервью ты хочешь именно с ними, верно?

Я кивнула. Смысла лгать не было. Про тренера я решила пока молчать — не хотелось, чтобы он сразу покрутил пальцем у виска и вычеркнул всё из списка возможного.

— Но я постараюсь, правда, — сказал он. Затем с лёгким вздохом добавил: — Дополнительное время в проекте — круто. Быть впереди Паркера или Андерсона всегда приятно. Но, знаешь... конец проекта — это далеко. А мне бы хотелось что-нибудь получить уже сейчас.

Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Ну что ж... Понятно, к чему клонишь, Уильямс.

— Например? — спросила я, не отводя взгляда.

— Ники, у тебя есть парень?

Можно было соврать. Но я не люблю ложь. С ней всегда риск — в какой-то момент забудешь, что говорила.

— Нет. Но, Хантер... насчёт Тома я говорила без шутки. — Я улыбнулась. — Я ему слово дала. А у нас, у русских, это как у вас... кровь единорога, подписанная в суде, при свидетелях и с приложением GPS-координат.

Он рассмеялся:

— Тогда, может, свидание? — с тем же тоном предложил он.

Я тоже засмеялась:

— А ты быстр! И выгоду не упустишь!

Он пожал плечами — не отрицая.

— Окей, — сказала я. — Но не на этой неделе.

— Почему?

— Не хожу на свидания с теми, кого не узнала получше, — произнесла я и протянула руку. — Ну так что, Хантер, ты нам поможешь?

Он посмотрел на мою руку, потом на меня. Улыбнулся:

— Ну давай попробуем... Ве-ро-ни-ка.