Игра на вылет

Глава 32. Джейкоб

— Джейкоб, в обход! — крикнул Миллер, стоя у самой линии поля. — Бруклин, Алекс — ваша позиция!

Я рванул вперёд, мяч под мышкой, обходя парней. После нашей первой игры стало понятно: защита проседает. Ребят тогда основательно потрепало, и Миллер сразу понял — парням не хватает мобильности. Сегодня, на финальной тренировке перед матчем, Бруклин и Алекс выполняли роль моих противников.

Они шли по пятам, стараясь сбить, зацепить, выдернуть мяч. Краем глаза я видел, как они пытаются меня зажать. Вот-вот, и им бы это удалось, но я резко сместился вбок, прорвался между ними, плечом сбив Алекса. Бруклин влетел в него, и, пока они пытались сориентироваться, я рванул вперёд, пересёк условную линию захвата и вбежал в энд-зону. Условный тачдаун.

Я оглянулся: Алекс лежал на газоне, а Бруклин уже поднимался.

— На исходную, живо! Ещё раз! — крикнул Миллер.

Я подбежал к Алексу, протянул руку.

— Сильно задел?

— Сойдёт, — пробурчал тот, с трудом поднимаясь. — Чёртов сукин сын. Всю неделю гоняемся за тобой — и всё без толку.

Я пожал плечами.

— Сегодня вы почти закрыли меня.

— «Почти» — это не в стиле Миллера, — вставил Бруклин.

— Он смирится. Учитывая, что в начале недели вы отставали от меня на добрые десять ярдов.

— Иди к чёрту, Паркер, — выдохнул Алекс.

Мы направились обратно на линию розыгрыша.

Когда я проходил мимо Андерсона, Джейден тихо бросил:

— Полегче с ними. Завтра игра.

Я ничего не ответил. Нахрена мне напоминать то, что я и так отлично знаю? Свисток, мы снова на позициях — и начинается очередной розыгрыш. Передача, пас, рывок, движение.

Я бросил взгляд в сторону — на другую часть поля, где тренируется Хантер. Теперь мы не в одной связке, и за эту неделю в наших отношениях не поменялось абсолютно ничего. Мы здороваемся, играем, но не общаемся. После той самой игры и после вечеринки я обрубил всё, и, если быть до конца честным, я стал меньше общаться не только с ним. Я сознательно отстранился от всех, потому что решил сосредоточиться только на одном — на футболе.

Проблема в том, что в прошлую пятницу я позволил себе забыться. И мои чувства, эмоции — всё то, что я должен был сдерживать — вышло. Когда я на поле, во мне должен работать только один режим: полный контроль. Никакой лишней херни. Никаких отклонений. Только игра, только движение, только счёт. Это как зона, когда ты полностью внутри, и всё остальное просто исчезает. И именно это ощущение я на минуту просрал. И да, я испугался.

Джейден и Миллер — не идиоты. Мне даже не пришлось им ничего объяснять. Они всё поняли без слов. Играть в связке с Хантером стало не просто бессмысленно, а рискованно. И, честно говоря, Уильямс довольно неплохо сам подставился. Я думал, что из нас двоих именно он будет тем, кто сможет сдержать свою неприязнь, держать лицо, играть, как будто ничего не произошло. Но, как оказалось, — не смог.

Всю неделю он отрабатывал свой косяк. Миллер не прощает таких срывов, а Уилсон не пытался отвертеться. Он принял правила, осознал, что накосячил, и с первого же дня начал отрабатывать по полной. Только теперь он — в одной части поля, я — в другой. Мы разделены, и это, наверное, к лучшему.

Интересно, изменилось ли что-то у него с Ники? Потому что после тренировок он выходил выжатый, как лимон, и, честно говоря, вряд ли у него оставались силы на тусовки, свидания и прочую фигню.

Как только в голове проскочило это имя, мысли тут же унеслись в совершенно другое направление. Я тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на поле и на том, что прямо сейчас идёт тренировка, но всё было без толку. Как бы я ни пытался всю эту чёртову неделю сосредоточиться только на игре, как бы ни выкладывался, выжимая из себя максимум — Ника Алексеева всё равно никуда не исчезала. Она засела в голове плотно, как заноза, и не было ни одного дня, чтобы она не всплывала в мыслях, как только появлялось хоть малейшее пространство между действиями.

Я снова посмотрел на Хантера. Чертов идиот. Кто бы, блядь, знал, что спустя два с половиной года я окажусь на его месте и внезапно начну понимать, что он тогда чувствовал. И пусть они с Ники не показывали свои отношения на публике и не кричали на весь университет, что встречаются, но воображение, сука, такая штука — всегда дорисует то, чего тебе знать не нужно. Я ведь видел тот поцелуй. И я знаю Уильямса. А ещё я знаю Ники, и могу сказать точно — я бы не смог держать руки под контролем рядом с ней.

После той сцены, когда мы сцепились с Хантером на игре, и он со злостью швырнул мне в лицо, чтобы я «отъебался от них», я сначала не поверил. Я был на грани, закипал, и на той вечеринке ждал её, чтобы поговорить и всё прояснить. Хоть как-то вытащить себя из этой грёбаной неопределённости. Народ собирался, одногруппники подходили, парни уже начинали праздновать победу, а мы с Хантером, как два идиота, не сводили глаз с входной двери.

Я заметил, что он пьёт один стакан за другим, и каждый его глоток только усиливал моё напряжение.

— Сегодня вечером ты держишься от Уильямса на расстоянии, — услышал я голос Джейдена. Как всегда, подошёл бесшумно, будто из тени вынырнул.

— Мы сейчас не на поле, поэтому отвали, — бросил я, не поворачивая головы.

— Я повторю ещё раз: держись от него подальше. То же самое я сказал и ему.

— Чтобы он держался от самого себя подальше? — с сарказмом ответил я, не сдержавшись.

Джейден расставил ноги чуть шире, скрестил руки на груди — и я уже знал этот его режим.

— Остынь, мамочка, — сказал я. — С ним я сегодня разговаривать не буду. Я жду другого человека.

— Я знаю, кого ты ждёшь. И насчёт этого у меня тоже есть разговор.

Я знал, что он скажет. Или догадывался. Поэтому, покрутив шеей и стараясь не реагировать, отмахнулся:

— Обсудим позже.

Вечер катился своим чередом. Джейден, по факту, не отходил от меня. Хантер тем временем выжирал стакан за стаканом, остальные из команды уже вовсю подкалывали его. Лилиан, судя по всему, решила, что именно она заносила мяч, а не Итан, потому что шумела громче всех, отмечая победу.

В какой-то момент к нам присоединилась ещё одна девушка — вроде бы Зои. Ребята её знали. Не скажу, что как-то особо на неё заглядывался, но она вписалась легко: болтала с Лилиан, подхватывала шутки, вела себя уверенно. Я же, боковым зрением, следил за дверью, проверял время, и с каждой новой минутой всё больше нервничал.

Если в начале я думал, что Хантер просто заливает, что он перегибает, то чем дольше шёл вечер, тем меньше оставалось уверенности. Почему, чёрт побери, нет Ники? Она ведь обещала, что мы поговорим.

В какой-то момент наши взгляды с Уильямсом встретились. И этот мудила, не придумав ничего умнее, как сквозь всю комнату показал мне фак. Я не отреагировал, но представил, как ломаю ему этот палец.

Время шло. А Ники всё не было.

Когда начался разговор о последних минутах игры, я незаметно втянулся. Девушка, что стояла рядом — Зои — оказалась не только разговорчивой, но и сообразительной. Она знала, что сказать, и знала, когда лучше промолчать. Я не был с ней близко знаком, но мы довольно часто пересекались в последнее время в стенах нашего кампуса. Красивая, уверенная, знает себе цену. Типаж, который мне раньше нравился. Если бы она поступила годом раньше — скорее всего, мы бы переспали.

Но на момент, когда она поступила, я уже остыл. Хотя, по слухам наших парней, многие из команды пытались к ней подкатить, и все получили отворот. Кто-то даже говорил, что у неё вкус на ботаников в пиджаках с золотой кредиткой.

К слову, Хантер её обошёл стороной, хотя он редко проходил мимо таких эффектных девушек.

Я посмотрел на неё и встретился с её взглядом — снова. Видимо, у неё был определённый типаж. И, судя по её взглядам и мягкому флирту — этим типажом был я. Я это видел, и я это чувствовал.

Но сегодня она мне была неинтересна. Хотя, может, раньше — да, я бы увлёкся.

В какой-то момент я, уже по накатанной, скользнул взглядом по комнате, выискивая одну кареглазую русскую — и снова ничего. Но тут я понял, что-то не так. Я повернул голову в ту сторону, где ещё недавно стоял Хантер, — и не увидел его. Я напрягся.

Глазами я быстро прошёлся по всей комнате, но Уильямса нигде не было видно. Я повернулся к Андерсону и быстро произнёс:

— Я отойду.

— Куда ты? — услышал я за спиной вопрос Джейдена.

— В туалет. Или ты туда тоже со мной пойдёшь? — бросил я, глядя прямо на него. Сегодняшняя его опека начинала бесить. Джейден, видимо, уловил мою интонацию, потому что просто кивнул, не говоря больше ни слова.

Я, конечно, не пошёл в туалет. Я обошёл весь дом в надежде найти Хантера и уже собирался вернуться, когда заметил знакомую фигуру. Возле стойки, где расположена кухня, стояла её подруга с Кевином.

Вот и всё. Ники здесь. Здесь её друзья, и по их виду было видно, что они только что пришли — бодрые, весёлые и, самое главное, не расстроенные. А значит, Ники должна быть с ними. Я как-то уловил этот момент в разговоре с Хантером — он обмолвился ещё раньше, что она будет с ними.

Но вот Уильямса всё ещё не было. Ни в доме, ни среди ребят. Значит... на улице.

Я уже понимал, где его могу встретить. За домом, где стоят те самые шезлонги. Сколько раз я видел, как он там развлекался с разными девчонками. Там и целуются, и обнимаются, и, в случае с Хантером, делают многое другое.

Я сразу направился туда. И как только свернул за угол, буквально врезался взглядом в сцену, которая в секунду снесла мне голову. Я застыл. Хантер. Ники. Их чёртов поцелуй.

Хантер, сука, со своим языком, залезающим туда, куда ему не место. И Ники, вцепившаяся ему в плечи. И хватило одной грёбаной секунды, чтобы мои кулаки сами собой сжались, а ноги сделали шаг вперёд.

Я готов был подойти и снести ему челюсть.

Но остановился.

Развернулся. И пошёл обратно.

Я был на грани — вот серьёзно. Мне хотелось подойти и снести Уильямсу всё, что торчит выше плеч. Сделать так, чтобы он хотя бы секунду пожалел. Но вместо этого я шёл, стиснув зубы, глядя в темноту, и пытался переварить две вещи.

Первая — Хантер не врал. Между ними действительно что-то есть. Может, это случилось недавно, может, это длится уже какое-то время. Но факт оставался фактом: у них всё хорошо, и я это видел своими глазами. Значит, я просчитался. Значит, я тот, кто остался с пустыми руками. Кто оказался тем, кого не выбрали. Иронично, да? Ровно два с половиной года назад всё было наоборот.

Вторая — всё, хватит. С этим чёртовым треугольником пора заканчивать. Я и так на сегодняшней игре потерял контроль. А сейчас был готов вцепиться в своего напарника по команде только потому, что не справился с эмоциями. Я потряс головой, пытаясь прогнать нарастающее давление. В ушах гудело, в висках стучало, и весь негатив, который я так тщательно держал под замком, наконец вырвался наружу. Я чувствовал, как внутри лопается последняя нитка сдержанности. Чека почти сорвана. И если сейчас не сделать шаг назад — всё, пиздец.

Я зашёл в дом и сразу направился к Джейдену. Я сделал кивок, дал понять, что мне нужно с ним поговорить. Когда он подошёл и встал напротив, я сказал:

— Ники не должна больше появляться на тренировках. И вообще быть рядом с командой.

Андерсон молча кивнул.

— Это я и хотел тебе сегодня сказать, — спокойно ответил он.

Я отвёл взгляд в сторону. Знал, что сейчас веду себя как ребёнок, как тот, кто срывается и творит херню на фоне обиды. Но я не мог остановиться. Не хотел. Я не просто хотел, чтобы она исчезла. Я хотел, чтобы у Хантера не было ни одного шанса пересечься с ней. Даже мимоходом. Даже на грёбаной тренировке.

— Что-то ещё? — спросил Джейден.

— Да. Я ухожу. Для меня вечеринка закончилась.

Я повернулся, бросив взгляд в сторону нашей компании. Поймал взгляд. Внутри всё кипело. Я посмотрел ей прямо в глаза — той, которая, кажется, была не прочь уйти со мной. Медленно улыбнулся и произнёс:

— Я пошёл. Дай мне ключи.

Джейден проследил за моим взглядом, увидел, на кого я смотрел, а затем молча развернулся и вложил в мою ладонь ключи от своей машины.